Текст книги "Тренировочный полет"

– Приветливый здесь народ, однако, – задумчиво произнес Брон, шагая по дороге к космопорту. – У них есть все, что душа пожелает, но никто не выглядит счастливым. А та девушка вообще плакала. Что же с этой планетой не так?

Так он шел с засунутыми в карманы руками, посвистывая и поглядывая вокруг. До космопорта было недалеко, располагался он рядом с городом, – просто расчищенная площадка и башня диспетчера.

Уже на подходе к роще, где он оставил своих свиней, Брон услышал громкий сердитый визг. Он прибавил шагу, визг повторился, тогда Брон побежал. Некоторые свиньи продолжали беззаботно пастись, но большинство собралось вокруг высокого дерева с густой кроной и короткими ветками. К дереву подошел боров и отодрал клыками метровую полосу коры. С вершины дерева кто-то слабым, охрипшим голосом просил о помощи.

Брон свистнул своим питомцам, подергал их за хвосты, раздал несколько тычков в толстые бока, и свиньи отступили от дерева и снова принялись копаться в земле и объедать с кустов ягоды.

– Эй, там, наверху! – крикнул Брон в высоту, задрав голову. – Можешь слезать, опасности нет.

Дерево затряслось, посыпались кусочки коры, и по стволу стал медленно спускаться высокий тощий мужчина. Он притормозил над головой Брона, крепко обхватив ствол. Брюки на нем были порваны, а на одном из ботинок недоставало каблука.

– Вы кто? – спросил Брон.

– Это ваши твари? – сердито ответил незнакомец. – Их всех надо перестрелять. Они напали на меня и растерзали бы, если бы я не залез на дерево…

– Кто вы? – повторил Брон.

– Злобные и неуправляемые. Если вы не в состоянии с ними справиться, то я сам об этом позабочусь. У нас на Троубри есть законы…

– Если вы не заткнетесь и не скажете, кто вы такой, мистер, то можете оставаться на дереве до тех пор, пока оттуда не свалится ваш скелет, – спокойным голосом оборвал его Брон. Он показал на большого борова, который лежал метрах в трех от подножия дерева и поглядывал на чужака красными глазками. – Мне ничего не придется делать, свиньи сами с вами разберутся. Это у них в крови. Пéкари в Мексике загоняют человека на дерево, а потом по очереди караулят, пока тот не умрет или не свалится вниз. Эти животные никогда не нападают без причины. А причина, по-моему, в том, что вы попытались поймать поросенка, потому что ощутили страстное желание отведать свежей свинины. Кто вы такой?

– Вы хотите сказать, что я лгун? – заорал человек.

– Да. Кто вы такой?

Боров подошел к дереву, потерся о ствол и утробно хрюкнул. Мужчина вцепился в ствол обеими руками, гонор его сразу пропал.

– Я… Реймон, здешний радист. Я был в башне, сажал катер. Когда тот улетел, я сел на велосипед и поехал в город. Потом увидел свиней и остановился. Просто хотел посмотреть, а они на меня напали. Без всякой причины…

– Хватит заливать, – сказал Брон. Он присел на корточки и почесал борову бок. Тот прижал уши и довольно хрюкнул. – Вам так нравится сидеть на дереве, мистер Реймон?

– Ну хорошо, я хотел погладить одну из ваших свиней, и тогда на меня напали остальные.

– Это уже больше похоже на правду, и я не стану мучить вас глупыми вопросами вроде «почему это у вас возникло желание погладить свинью?». Слезайте и поезжайте, куда вам надо.

Боров махнул хвостом и скрылся в подлеске. Реймон опасливо спрыгнул на землю и отряхнулся. Он оказался темноволосым симпатичным мужчиной, но выражение его лица портили сжатые от злости губы.

– Вам это даром не пройдет, – бросил он через плечо, удаляясь.

– Сомневаюсь, – ответил Брон.

Он вышел на дорогу и подождал, пока электровелосипед Реймона с гудением не покатил к городу. Тогда он вернулся к стаду и свистом созвал свиней.

3

Сквозь сон Брон услышал в ухе негромкий металлический звон. Он делался все громче и громче. Брон, зевая, протянул руку, снял с мочки уха клипсу-будильник, выключил его и сунул в карман на поясе. Протирая сонные глаза, Брон ощутил ночную прохладу, над головой в прозрачном воздухе ярко сияли незнакомые созвездия. До рассвета оставалось еще несколько часов, лес был темен и тих, лишь иногда доносилось похрапывание или глухое похрюкивание спящей свиньи.

Брон вылез из спального мешка – спал он, не раздеваясь, – натянул сапоги, стоявшие перевернутыми, чтобы не отсырели. Обуваясь, он уперся в бок Квини. Восьмисотфунтовая свинья приподняла голову и вопросительно хрюкнула. Брон наклонился и приподнял ей ухо.

– Я ухожу, но к рассвету вернусь, – шепнул он Квини. – Со мной пойдет Жасмина. Присмотри за остальными.

Квини издала звук – что-то вроде «угу» – и улеглась снова. Брон тихонечко свистнул, послышался топот острых копыт маленькой Жасмины.

– Иди за мной, – сказал Брон.

Жасмина двинулась следом, и они выскользнули из лагеря бесшумными тенями.

Стояла безлунная ночь, и Троубри-сити спал в ночной темноте. Никто не заметил две тени, пересекшие городок и скользнувшие к черному ходу мэрии. Никто не услышал, как беззвучно открылось окно и тени растворились внутри.

Губернатор Хейдин резко сел на кровати, когда в его спальне зажегся свет. Первая, кого он увидел, была розовая свинка, сидящая на коврике возле кровати. Она повернула морду, посмотрела ему в глаза и моргнула. У нее были чудесные ресницы, длинные и белые.

– Очень извиняюсь, что потревожил вас в такое время. – Голос Брона шел от окна, где он проверял, плотно ли задернуты шторы. – Дело в том, что мне не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о нашей встрече.

– Катись отсюда, свинопас ненормальный, или я тебя вышвырну! – проревел Хейдин.

– Не так громко, сэр, – попросил Брон. – Вас могут услышать. Вот мое удостоверение.

Он протянул ему пластиковый прямоугольник.

– Я и так знаю, кто ты такой, так какая разница…

– Удостоверение вы не видели. Вы ведь запрашивали патруль? Просили прислать кого-нибудь на планету?

– Что? – Глаза губернатора широко раскрылись. – Ты имеешь к этому какое-то отношение?

– Мое удостоверение, – повторил Брон, постукивая по нему пальцем, чтобы привлечь внимание.

Губернатор схватил его обеими руками.

– «СВИН», – прочитал он. – Что это? – И сам же ответил на свой вопрос, прочитав следующую строчку: – «Свиные войска индивидуального назначения»! Это шутка?

– Вовсе нет, губернатор. СВИН лишь недавно были организованы, сформированы и приведены в готовность. Сведения об их деятельности до сих пор оставались известны лишь на уровне верховного командования, и потому все их операции были совершенно секретными.

– Что-то ты вдруг перестал говорить как свиновод.

– Я на самом деле свиновод, губернатор. Кроме того, у меня ученая степень по животноводству, докторская степень по галактической дипломатии и черный пояс по дзюдо. А здесь я в качестве сотрудника СВИН.

– Выходит, ты и есть ответ на мой запрос патрулю?

– Так точно. Не могу раскрыть вам секретные сведения, но вы наверняка знаете, насколько сейчас рассеяны силы патруля, – и в ближайшие годы это не изменится. Открытие новой планеты расширяет сферу влияния Земли в линейном направлении, но объем пространства, который должен контролироваться, – это расстояние в кубе.

– А попроще не объясните?

– Пожалуйста.

Брон огляделся и, заметив на столе вазу с фруктами, взял два круглых красных плода и один из них поднял на ладони.

– Предположим, что этот плод – сфера влияния Земли. Земля – косточка, это центр сферы. Корабли могут летать во всех направлениях от косточки до кожицы плода, и вся мякоть, то есть пространство, заключенное в сферу, контролируется Землей. А теперь допустим, что открыта новая планета. Корабль летит до нее по прямой, вот так. – Он приставил к плоду большой палец, а указательным отмерил промежуток, равный диаметру сферы. – Это линейная дистанция, отрезок прямой. Но патрулирование ведется не всегда по прямой. – Брон вплотную приблизил второй плод к первому. – Теперь патруль отвечает и за новый плод, за все, что находится в его трехмерном объеме, ведь корабли движутся не только по постоянным маршрутам, у них бывают разные цели. Это очень важная и непростая работа, и со временем она проще не становится.

– Я понял вашу мысль, – сказал губернатор.

Фрукты вернулись обратно в вазу.

– В этом суть проблемы. Патруль должен контролировать пространство между всеми планетами, а это такой объем, что его невозможно представить. Когда-нибудь у патруля будет необходимое количество кораблей, и всякий призыв о помощи не останется без внимания. Пока же следует изыскивать другие возможности. Было предложено несколько проектов, и СВИН – один из первых реализованных. Вы видели мою команду. Мы можем перемещаться на разных видах коммерческого транспорта и действовать без поддержки патруля. У нас есть запас провизии, но при необходимости мы можем обходиться подножным кормом. Мы оснащены так, что способны решить почти любую тактическую задачу.

Хейдин пытался переварить объяснения Брона, но это оказалось за пределами его понимания.

– Я выслушал всё, что вы мне сейчас сказали, но как-то… – Хейдин запнулся. – Ведь у вас всего лишь стадо свиней.

Брон с трудом сдержался, его глаза превратились в щелочки.

– А вам стало бы лучше, если бы я приземлился здесь со стаей волков? Вы тогда почувствовали бы себя в безопасности?

– Честно говоря, с волками все выглядело бы совсем иначе. Я увидел бы в этом хоть какой-то реальный смысл.

– Да неужели? А известно ли вам, что волки всегда убегают от взрослого дикого кабана, даже не пытаясь его атаковать? У меня в стаде живет боров-мутант, попадись которому хоть с полдесятка волков, он сдерет с них шкуры за считаные минуты. Не верите?

– Не в этом дело. Ну не знаю… Согласитесь, стадо свиней… в этом есть что-то нелепое.

– Ваше мнение далеко не оригинально, – ответил Брон ледяным тоном. – Я ведь почему взял все стадо, а не одних боровов? Да именно потому, чтобы изобразить из себя такого простодушного паренька. На меня не обращают внимания, и это помогает вести расследование. Знаете, ради чего я встретился с вами ночью? Не хочу открывать раньше времени свое истинное лицо.

– Насчет этого можете на меня положиться. Только вряд ли наша проблема связана с кем-то из поселенцев.

– А в чем конкретно ваша проблема? Из вашего запроса это не совсем ясно.

Губернатор почувствовал себя неуютно. Он немного помялся, потом кивнул на удостоверение Брона:

– Мне надо его проверить, прежде чем о чем-то рассказывать.

– Пожалуйста.

На столе стоял флюороскоп, и Хейдин тщательно сравнил невидимый при обычном свете узор на удостоверении с картинкой из книги кодов, извлеченной из сейфа. Наконец с явной неохотой он вернул карточку Брону.

– Неподдельная, – заключил он.

Брон убрал документ в карман.

– Ну и в чем же ваша проблема?

Хейдин посмотрел на свинью, свернувшуюся на коврике и безмятежно похрапывающую.

– Привидения, – еле слышно проговорил он.

– Кажется, вы только что смеялись над свиньями?

– Не обижайтесь, – с жаром ответил губернатор. – Понимаю, все это звучит странно, но суть именно такова. Мы называем их – или эти явления – привидениями потому, что ничего о них не знаем. Можно гадать, сверхъестественные они или нет, но что природа их не физическая – это точно. – Он повернулся к карте на стене и постучал пальцем по окрашенному в желтый цвет участку, выделяющемуся на фоне окружающей зелени. – Все происходит вот здесь – на плато Духов.

– И что же там происходит?

– Трудно сказать – в большинстве случаев это лишь ощущения. С самого начала заселения планеты, то есть вот уже пятнадцать лет, люди стараются не приближаться к плато, хотя оно расположено практически в окрестностях города. Там, наверху, у всех возникает странное ощущение – будто что-то здесь не в порядке. Даже животные его избегают. И кроме того, на нем бесследно исчезали люди.

Брон посмотрел на карту, провел пальцем по контуру желтого пятна.

– А исследования там проводили?

– Конечно, еще в самом начале. Вертолеты и сейчас летают над ним, но не отмечают ничего необычного. Правда, летают они днем. Никому еще не удавалось пролететь, проехать или пройти через плато Духов ночью и остаться в живых. Ни одного тела так и не нашли.

В голосе губернатора слышалась глубокая печаль: несомненно, он говорил искренне.

– И что-нибудь с тех пор сделано?

– Да. Мы поняли, что от этого места надо держаться подальше. Здесь не Земля, мистер Эрбер, хотя планета во многом на нее похожа. Это чужая планета с чужой жизнью, а наше человеческое поселение – лишь булавочный укол на ее теле. Кто знает, какие… существа бродят там по ночам? Мы поселенцы, а не искатели приключений. Мы поняли, что плато надо избегать, по крайней мере ночью, и с тех пор у нас не было неприятностей.

– Зачем же вы тогда вызвали патруль?

– Потому что совершили ошибку. Старожилы мало рассказывают о плато, а многие новички полагают, что их рассказы – всего лишь… байки. Некоторые даже начали сомневаться, не изменяет ли им память. Во всяком случае, исследовательская группа решила присмотреть новые участки для закладки шахт, а единственные нетронутые места вблизи города находились на плато. Несмотря на предупреждения, группа все же ушла туда, и возглавлял ее инженер Хью Дэвис.

– Не родственник ли он вашей помощницы?

– Брат.

– Это объясняет ее состояние. Что же произошло потом?

Глаза Хейдина устремились куда-то вдаль, на лице его отразился страх.

– Это было ужасно, – выдавил он наконец. – Конечно, мы приняли все меры предосторожности – весь день за ними следовал вертолет, с него отметили место, где они разбили лагерь. Вертолеты были с прожекторами, и мы дежурили возле раций всю ночь. У них было три передатчика, и все работали одновременно, чтобы не произошло перерыва в связи. Мы прождали всю ночь – и ничего не случилось. А перед самым рассветом, без всякой тревоги или предупреждения, рации отключились. Мы прибыли туда через несколько минут, но опоздали. То, что мы обнаружили, не поддается описанию. Буквально все – снаряжение, палатки, припасы – было уничтожено и поломано. Поваленные деревья и земля забрызганы кровью, но людей мы не увидели, люди исчезли. И вокруг никаких следов: ни машин, ни людей или животных – ничего. Мы проверили кровь – она оказалась человеческой. И клочья мяса были… тоже человеческими.

– Но что-то же должно было остаться, – возразил Брон. – Какие-нибудь следы, хотя бы намеки. Возможно, запах взрывчатки или отметки на радаре, раз плато близко.

– Не настолько уж мы здесь дураки, у нас есть и техники, и ученые. Не было ни следов, ни запахов, и радар не зафиксировал ничего.

– Тогда вы и решили вызвать патруль?

– Да. Мы поняли, что сами не справимся.

– Вы поступили правильно, губернатор. С этого момента я все беру на себя. Собственно, у меня уже есть идея насчет случившегося.

Хейдин вскочил:

– Не может быть! И в чем же она заключается?

– Боюсь, пока рановато об этом говорить. Утром я собираюсь сходить на плато и посмотреть на место, где произошла трагедия. Не могли бы вы сообщить его координаты? И не говорите никому о моем визите, пожалуйста.

– Обещаю, – заверил Хейдин, глядя на свинью.

Та встала, потянулась и с громким сопением принюхалась к фруктам на столе.

– Жасмина не отказалась бы от штучки-другой, – сказал Брон. – Не возражаете?

– Берите, берите, – безропотно согласился губернатор и под громкое чавканье стал записывать координаты места трагедии.

4

Чтобы покинуть город до рассвета, им пришлось поторопиться. Когда Брон с Жасминой подошли к лагерю, небо на востоке посветлело, а стадо уже проснулось.

– Думаю, мы останемся здесь еще как минимум на день, – сказал Брон, вскрывая ящик с витаминным кормом.

Квини, восьмисотфунтовая свинья польско-китайской породы, весело хрюкнула, услышав эти слова, поддела рылом охапку листьев и подбросила вверх.

– Да, конечно, здесь у вас неплохая кормежка, особенно если вспомнить, сколько времени вы провели на корабле. Я собираюсь немного прогуляться, Квини, и вернусь к вечеру. Присмотри пока за порядком. Кёрли! Мо!

В лесу в ответ на его зов затрещали сучья, и через секунду из кустов выскочили две черные с сединой свиньи – тонна костей и мышц на копытной тяге. На пути Кёрли оказался сук толщиной в три дюйма, однако он не притормозил и не обогнул его. Послышался резкий треск, и Кёрли подбежал к Брону, волоча сук за собой. Брон отбросил его и осмотрел свои ударные силы.

Это были боровы-близнецы, из одного помета, весом почти тысячу фунтов каждый. Обычный дикий кабан весит до семисот пятидесяти фунтов, и это самое быстрое, опасное и агрессивное из всех известных животных. Кёрли и Мо были мутантами, на треть тяжелее своих диких предков и много умнее их, но оставались при этом не менее быстрыми, опасными и агрессивными, чем они. Их десятидюймовые клыки предохраняли колпачки из нержавеющей стали.

– Мо, я хочу, чтобы ты остался с Квини, она будет старшей.

Мо недовольно взвизгнул и затряс большой головой. Брон ухватил борова за густую щетину между лопатками и стал почесывать его и трепать. Мо засопел от удовольствия. Среди свиней он был гением. Впрочем, будь Мо человеком, то считался бы слабоумным – но он не был человеком. Мо понимал простые команды и выполнял их в пределах своих умственных способностей.

– Останься и охраняй, Мо, останься и охраняй. Смотри на Квини, она знает, что делать. Охраняй, но не убивай. Здесь есть чем полакомиться, а когда я вернусь, ты получишь сахар. Кёрли идет со мной, и все получат сахар, когда мы вернемся.

Со всех сторон послышалось счастливое хрюканье, а Квини прижалась к его ноге толстым боком.

– Ты тоже идешь, Жасмина, – продолжал Брон. – Хорошая прогулка убережет тебя от проказ. И прихвати еще Мейзи Мьюлфут, ей тоже не мешает размяться.

Жасмина была его «трудным ребенком». Она выглядела поросенком-переростком, но на самом деле это была взрослая свинья карликовой породы питмен-мур, одной из тех, что когда-то вывели для лабораторных нужд. В этой породе основным критерием селекции была сообразительность, и Жасмина, похоже, имела наиболее высокий ай-кью из всех свиней, вышедших из стен лаборатории. Но с другой стороны, вместе с интеллектом возрастала неуравновешенность, почти человеческая истерия, как будто ее сознание постоянно балансировало на грани срыва. Если Жасмину оставляли с другими свиньями, она принималась их дразнить и мучить и в результате нарывалась на неприятности, поэтому Брон всегда брал ее с собой, когда стадо приходилось оставлять даже ненадолго.

Мейзи была совершенно иной – типичная, хорошо упитанная свинья одной из самых универсальных пород мьюлфут с узким копытом. Она не отличалась особым умом, то есть была самой что ни на есть обыкновенной свиньей, только очень плодовитой. Некоторые жестокие люди могли бы сказать, что такие хороши исключительно для бекона. Но Мейзи обладала приятным характером и была хорошей матерью: она только что кончила выкармливать очередной выводок. Брон взял ее с собой, чтобы дать ей отдохнуть от поросят и сбросить лишний вес: от малоподвижности она чересчур располнела за время полета.

Брон изучил карты и обнаружил на них старую просеку, тянущуюся почти до самого плато. Он мог пройти со свиньями и по открытой местности, но, идя по просеке, они сэкономят немного времени. Брон сориентировал карманный гирокомпас по флюгеру на башне космопорта, а затем определил направление, которое должно было вывести их к просеке. Он махнул рукой, и Кёрли, наклонив голову, бросился в кусты. Послышались шум и треск – Кёрли, отменный первопроходец, прокладывал путь через любые дебри.

По заросшей травой дороге, вьющейся среди холмов, шагать было легко. Судя по тому, что следов колес на дороге не было, лагеря лесорубов, значившегося на карте, похоже, давно не существовало. Свиньи рыскали в сочной траве и время от времени, не в силах противиться искушению, хватали что-то с земли. Одна лишь Мейзи протестующе повизгивала, жалуясь на непривычную нагрузку. Вдоль дороги иногда встречались деревья, но в основном вокруг расстилались хлебные поля. Около леса Кёрли остановился, посмотрел на густой подлесок и вопросительно буркнул. Жасмина и Мейзи замерли рядом с ним и уставились в ту же сторону, подняв головы и прислушиваясь.

– Что там? – спросил Брон.

Ничего опасного, это ясно, потому что иначе Кёрли уже приготовился бы к драке. Свиньи, с их более тонким слухом, прислушивались к чему-то, чего Брон слышать не мог. Что-то заинтересовало их, но не испугало.

– Пошли, – решил Брон. – Нам еще далеко идти.

Он подтолкнул Кёрли в бок, но с тем же успехом мог бы пнуть каменную стену. Не сдвинувшись с места, Кёрли пропахал копытом борозду и дернул головой в направлении зарослей.

– Ладно, согласен, если ты настаиваешь. Я никогда не спорю с приятелем, который весит полтонны. Пойдем, посмотрим, что там такое.

Он потрепал густую щетину борова, и Кёрли бросился к деревьям.

Не прошли они и пятидесяти ярдов, как Брон услышал писк то ли птицы, то ли какого-то мелкого животного. Но почему это обеспокоило свиней? И вдруг он понял, что это за звук.

– Это ребенок! Он плачет! Кёрли, вперед!

Кёрли, воодушевленный, понесся сквозь заросли с такой скоростью, что Брон едва за ним поспевал. Они выбежали на пологий илистый берег темного пруда. Плач сменился громкими всхлипами. Девочка, примерно двух лет, не старше, стояла по пояс в воде, мокрая и трясущаяся.

– Держись, сейчас я тебя вытащу! – крикнул Брон.

Всхлипы перешли в рев.

Кёрли встал на краю скользкого берега, и Брон, уцепившись за его крепкую надежную ногу, наклонился к воде. Девочка потянулась к нему, он подхватил ее свободной рукой и вытащил на берег. Она сразу же перестала плакать, едва он взял ее на руки.

– Ну и что нам теперь с тобой делать? – спросил Брон, выбравшись на сухое место.

На этот раз он услышал ответ одновременно со свиньями. Издалека доносился непрерывный звон колокольчика. Брон показал свиньям, куда идти, и зашагал следом по дорожке, проложенной Кёрли в зарослях.

За лесной опушкой начинался луг. На вершине холма стоял красивый фермерский дом. Возле дома стояла женщина и звонила в большой ручной колокол. Заметив вышедшего из-за деревьев Брона, она побежала ему навстречу.

– Эми! – воскликнула она. – Ты цела, детка!

Женщина прижала к себе ребенка, не обращая внимания на грязь, испачкавшую ее белый передник.

– Она была у пруда, мэм. Увязла в грязи и не могла выбраться. По-моему, она всего лишь перепугалась.

– Не знаю, как вас и благодарить. Я думала, что она заснула, и пошла доить коров. Должно быть, выбралась из кроватки…

– Благодарите не меня, мэм, а моих свиней. Они услышали, как она плачет, а я лишь пошел за ними.

Тут женщина впервые заметила животных.

– Какая прекрасная свинья, – сказала она, с восхищением разглядывая круглые бока Мейзи. – Мы держали дома свиней, но когда поселились здесь, то купили коров для молочной фермы. Теперь я об этом жалею. Позвольте дать им молока – и вам тоже. Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить.

– Большое спасибо, но нам надо торопиться. Мы присматриваем участок для хутора, и мне хотелось бы добраться до плато и вернуться до темноты.

– Только не туда! – с ужасом воскликнула женщина, прижимая к себе девочку. – Туда нельзя!

– Почему нельзя? На карте эти земли выглядят очень привлекательно.

– Нельзя. Там кто-то есть. Мы стараемся о них не говорить. Их нельзя увидеть. Но я знаю, что они там. Мы когда-то пасли коров на склоне холма, который обращен к плато. И знаете, почему мы перестали это делать? Они стали давать меньше молока – почти вдвое меньше, чем другие коровы. Там происходят странные вещи, очень странные. Можете сходить посмотреть, если надо, но обязательно вернитесь до захода солнца. Вы быстро поймете, что я имею в виду.

– Спасибо за предупреждение, я вам очень благодарен. Ну, раз с девочкой все в порядке, то мы пойдем.

Брон свистнул свиньям, помахал на прощание фермерше и зашагал в сторону дороги. Плато интересовало его все больше и больше, и он то и дело поторапливал своих четвероногих друзей, несмотря на тяжелое дыхание и укоризненные взгляды Мейзи. Через час они прошли мимо покинутого лагеря лесорубов – не из-за странных ли событий на плато люди покинули лагерь? – и начали подниматься по заросшему лесом склону. Здесь был край плато.

Путешественники перебрались через ручей, и Брон дал свиньям вволю напиться. Пока они утоляли жажду, он вырезал себе палку, чтобы легче было одолевать подъем. Разгоряченная быстрой ходьбой Мейзи с оглушительным плеском плюхнулась в воду и стала купаться. Дождь брызг окатил Жасмину. Привередливая свинья гневно взвизгнула и, отбежав в сторону, принялась кататься по траве. Кёрли, пыхтя и урча, как довольный жизнью локомотив, сунул пятачок под гнилое бревно весом чуть ли не в тонну, сдвинул его и принялся с удовольствием поглощать многочисленных насекомых и прочую живность. Отдохнув, путники двинулись дальше.

Подъем на плато оказался недолгим. Поднявшись по склону, они увидели пологую равнину с растущими кое-где деревьями. Брон снова сверился с компасом и показал Кёрли, куда идти. Тот фыркнул и, перед тем как двинуться дальше, копытом пропахал борозду, а Жасмина, повизгивая, прижалась к ноге Брона.

Брон тоже почувствовал что-то неладное и подавил невольную дрожь. Было в этом месте нечто – как бы поточнее сказать? – странное, что ли. Он не имел понятия, почему у него возникло такое ощущение, но оно возникло. И свиньи, казалось, чувствовали то же самое. Имелась и другая странность: вокруг не было птиц, хотя на холмах внизу их обитало множество. Животных тоже не было видно. Свиньи, разумеется, сразу бы почуяли присутствие любой живности, даже если бы Брон не заметил никого сам.

Он преодолел странное чувство и двинулся вслед за Кёрли, а две другие свиньи, все еще протестуя, мелкими шажками побежали рядом, стараясь держаться как можно ближе к его ногам. Было ясно, что они чувствовали присутствие опасности и тревожились. Все, кроме Кёрли, потому что любые странные ощущения раздражали его хуже некуда, и он рвался вперед, почти не сдерживая своей ярости.

Когда путники вышли на открытое место, не осталось сомнений, что они пришли туда, куда направлялись. Повсюду валялись сломанные ветви, выдранные с корнем молодые деревья, поляну усеивали обрывки палаток и обломки снаряжения. Брон поднял то, что было когда-то рацией, и увидел, что металлический корпус сдавлен и покорежен, словно его стискивала рука великана.

И все это время Брон ощущал напряжение и беспокойство.

– А ну-ка, Жасмина, – велел он, – попробуй взять след. Я знаю, что здесь уже несколько недель поливали дожди и светило солнце, но какой-нибудь след мог остаться. Давай-ка, понюхай.

Жасмина задрожала, отрицательно покачала головой и вновь прижалась к его ноге: Брон ощутил, как ее трясет. У нее начался приступ истерии, она ни на что сейчас не годилась, надо было ждать, когда приступ пройдет. Брон ни в чем ее не винил – он в некоторой степени сам пребывал в таком же состоянии. Он дал Кёрли понюхать один из ящиков. Боров покорно засопел, но его внимание привлекало другое: пока он нюхал, его глаза бегали по сторонам. Затем он обежал поляну, обнюхивая землю и чихая и фыркая от попавшей в нос пыли. Когда он принялся рыть землю клыками, Брон решил, что боров что-то нашел, но это оказался всего-навсего сочный корень. Кёрли стал его жевать и вдруг поднял голову и насторожился, разом забыв о торчащем из рта корне.

– Что там? – спросил Брон.

Обе другие свиньи смотрели в ту же сторону, что и Кёрли, внимательно прислушиваясь. Их уши дернулись, и внезапно послышался громкий треск, словно сквозь кусты лезло что-то большое.

Внезапность нападения едва не погубила Брона. Треск еще не утих, когда прямо перед Броном выскочил прыгун с торчащими из пасти желтыми клыками длиной в фут. Брон видел изображения этих гигантских сумчатых, живших на планете, но действительность превзошла все его представления. Четырехметровый зверь стоял на задних лапах, и хотя Брону было известно, что это не хищник и клыки нужны ему, чтобы копаться в болоте, подобное зрелище бодрости ему не добавило. С помощью клыков прыгуны расправлялись с врагами, и Брон на данный момент явно относился к этой категории. Существо прыгнуло вперед и нависло над ним, выставив клыки.

Рыча от ярости, Кёрли ударил зверя в бок. Даже четырехметровое животное, покрытое коричневым мехом, не смогло устоять перед разъяренным полутонным боровом: гигант покачнулся и упал на спину. Кёрли дернул головой, вонзил клыки в ногу зверя и распорол ее. С быстротой молнии боров развернулся и повторил атаку.

Прыгун понял, что нарвался на неприятность. Ревя от боли и страха, он побежал обратно как раз в тот момент, когда на поляну явился его приятель, во время схватки продиравшийся сквозь лес. Кёрли развернулся на месте и снова бросился в атаку. Второй прыгун – судя по размеру, он был самцом – мгновенно оценил ситуацию, и она ему не понравилась. Его приятелю было больно, и он громко трубил об этом на всю планету – а причиной его трубного рева явно было разъяренное существо, с визгом мчавшееся ему навстречу. Недолго думая, второй прыгун развернулся и исчез за деревьями.

Во время этих событий Жасмина беспомощно носилась вокруг, пребывая на грани нервного срыва. Мейзи, не обладавшая столь быстрой реакцией, как у Кёрли, стояла, развесив уши и изумленно хрюкая.

Брон сунул руку в карман, чтобы достать успокоительную таблетку для Жасмины, и тут из кустов почти ему под ноги выползла длинная зеленая змея.

Брон застыл на месте, наполовину вынув руку из кармана. Он знал, что смотрит в лицо смерти. Это был «ползучий ангел», самая ядовитая змея на Троубри, и более ядовитая, чем любая из земных змей. Подобно удавам, она обожала мясо и охотилась также на их манер, – но при этом обладала острыми зубами и железами, полными яда. Змея возбужденно покачивалась, готовясь напасть на Брона.

Упитанная розовая Мейзи, заботливая мамаша, не обладала рефлексами и темпераментом, необходимыми, чтобы одолеть атакующего зверя вроде прыгуна, но справиться со змеей для нее было плевым делом. Мейзи взвизгнула и бросилась вперед, с удивительной ловкостью перемещая свою массивную тушу.

Завидев надвигающуюся массу колышущейся плоти, змея нанесла удар, мгновенно отпрянула и ударила снова. Мейзи, пыхтя от усилий, повернула голову, еще раз взвизгнула и стала наступать на изготовившуюся к атаке змею. Та громко зашипела и повторила бросок, вероятно удивляясь какой-то частью своего недоразвитого мозга, почему ее обед не падает замертво, чтобы его можно было наконец-то съесть. Если бы она знала о свиньях немного больше, то вела бы себя иначе. Вместо этого она атаковала опять, вот только яд у нее почти закончился.