Текст книги "Тренировочный полет"

Хотя Мейзи и не принадлежала к породе, отличающейся особо толстой прослойкой сала, самки этой породы довольно жирны. Мейзи же была толще нормы. Ее окорока – так какой-нибудь грубиян мог бы обозвать бедра – покрывал толстый слой сала. А в жировой прослойке кровеносных сосудов нет. Змеиный яд так и остался там, откуда он не мог попасть в кровь и навредить свинье. Со временем организм нейтрализует его и выведет. Змея еще раз атаковала, но безуспешно, поскольку яд у нее совсем кончился. Мейзи подалась вперед и ударила змею острым копытом. Возможно, змеям нравится убивать свиней, но и свиньям нравится поедать змей. Визжа и тяжело дыша, Мейзи наступила на змею и оттоптала ей голову. Тело еще извивалось, и свинья продолжала топтать, пока змея не превратилась в несколько неподвижных обрубков. Тогда Мейзи остановилась и принялась за еду, урча от удовольствия. Змея оказалась такой большой, что Мейзи поделилась с Кёрли и Жасминой. Брон ждал, пока они не насытятся, потому что это их успокаивало. Когда исчез последний кусок, Брон развернулся и зашагал к лагерю. Время от времени он оборачивался и всякий раз убеждался, что спуск с плато Духов доставляет его команде сильное облегчение.

5

Их возвращение стадо встретило довольным похрюкиванием. Самые памятливые вспомнили об обещанных сладостях и выжидательно обступили Брона.

Брон открыл ящик с минерально-витаминными деликатесами. Раздавая их, он услышал звонок телефона – очень слабый, потому что еще не распаковал ящик, где тот лежал.

Заполняя необходимые для приобретения участка бумаги, Брон, разумеется, указал и номер своего телефона, ведь тот был чем-то вроде части его имени. Номер присваивали каждому при рождении, и оставался он на всю жизнь. Компьютеризованные каналы связи позволяли связаться с любым человеком на планете. Но кто мог искать его здесь? Насколько ему было известно, его номер знала только Леа Дэвис. Он вытащил компактный телефон – размером не более ладони и с вечной батарейкой – и выдвинул маленький экран. Перед Броном появилось цветное изображение, а из динамика донеслось легкое шипение статики.

– Надо же, вы только представьте, я только что думал о вас, мисс Дэвис, – признался он. – Вот это совпадение!

– Еще бы, – ответила Леа, едва шевеля губами и словно выдавливая из себя слова. Красивая девушка выглядела измученной. Наверное, это смерть брата так сильно на нее повлияла. – Мне необходимо встретиться с вами… мистер Эрбер. Как можно скорее.

– Я так рад вас слышать, мисс Леа. Мне просто не терпится вас увидеть.

– Мне нужна ваша помощь, но нас не должны видеть вместе. Сможете прийти, когда стемнеет, к черному ходу мэрии? Я вас там встречу.

– Договорились, и можете на меня положиться, – заверил он и отключил аппарат.

Что бы это значило? Может, девушка узнала нечто такое, что никому пока не известно? Вполне вероятно. Но почему она обратилась к нему? Разве что губернатор рассказал ей, кто такой Брон. Очень может быть, ведь она его единственная помощница. К тому же привлекательная, когда не плачет.

Накормив стадо, Брон достал из чемодана чистую одежду и бритву…

Он ушел в сумерках. Квини, приподняв голову, наблюдала, как он уходил. Она оставалась за главного, пока хозяин не вернется. Все свиньи знали об этом, а Кёрли и Мо были готовы справиться с любыми неприятностями, если они возникнут. После дневных приключений Кёрли спал, мирно посапывая; рядом с ним спала усталая Жасмина. Все в порядке.

Подойти к мэрии со стороны неосвещенного запасного входа не составило труда – благо что предыдущим вечером он это уже проделал. Все же беготня и недосыпание сказывались, и Брон зевнул, прикрыв рот кулаком.

– Мисс Леа, вы здесь? – негромко позвал он, толкнув незапертую дверь.

В здании было темно, и Брон остановился на пороге.

– Да, я здесь, – послышался ее голос. – Заходите.

Брон распахнул дверь, вошел – и тут же получил сильный удар по голове. Боль на мгновение лишила его сознания. Он попытался что-то сказать, но не успел и лишь поднял руку. Новый удар пришелся ему по руке, она сразу же онемела и бессильно повисла. Третий удар погрузил Брона в глубокий мрак.

– Что случилось? – спросило колышущееся розовое пятно.

Брон поморгал, и ему удалось разглядеть встревоженное лицо губернатора.

– Это вас надо спросить, – хрипло ответил Брон.

Он почувствовал жуткую боль в голове и едва не потерял сознание снова. К шее прикасалось что-то влажное и холодное. Брон протянул руку и нащупал ухо Жасмины.

– По-моему, я велел убрать отсюда свинью, – произнес чей-то голос.

– Пусть останется, – с трудом произнес Брон. – И расскажите, что же произошло.

Он с предельной осторожностью повернул голову и обнаружил, что лежит в офисе губернатора. Рядом стоял похожий на доктора джентльмен со строгим лицом, на груди у него болтался стетоскоп. В дверях толпились еще несколько человек.

– Мы нашли вас здесь, – пояснил губернатор. – Это все, что нам известно. Я работал у себя в офисе, когда услышал вопли – как будто девушка кричит от сильной боли. Ужасные были вопли. Люди, которые здесь стоят, услышали крики с улицы, мы прибежали сюда. И нашли вас возле задней двери – без сознания, с разбитой головой, а эта свинья стояла рядом и вопила. Никогда бы не подумал, что животное способно издавать подобные звуки. Она никого к вам не подпускала – стояла и весьма угрожающе скалила клыки. Когда пришел доктор, она немного успокоилась, а затем позволила ему подойти.

Брон быстро обдумал ситуацию – по крайней мере, настолько быстро, насколько был в состоянии думать, когда тупая боль раскалывала затылок.

– Тогда вы знаете столько же, сколько и я, – сказал он. – Я пришел сюда, чтобы выяснить кое-что о моих бумагах по поводу земельного участка. Дверь была заперта, и я подумал, что, может быть, смогу войти с черного хода, если в здании еще кто-нибудь есть. Я вошел через заднюю дверь, и что-то ударило меня. Больше я ничего не помню. А потом я очнулся здесь. Наверное, мне надо благодарить Жасмину. Скорее всего, она пошла за мной и увидела, как мне врезали. Тут она, должно быть, завизжала – вы же слышали – и наверняка тяпнула за лодыжку того, кто меня ударил. Зубы-то у свиней еще какие! Вероятно, она испугала его, кто бы это ни был. – Брон застонал – это было нетрудно. – Дали бы вы мне что-нибудь от головы, док…

– Не исключено сотрясение мозга, – предупредил доктор.

– Я рискну, док: лучше небольшое сотрясение, чем две половинки головы.

Когда доктор закончил свое дело, а толпа разошлась, боль в голове стала вполне терпимой. Брон погладил ссадину на руке, которую только что обнаружил. Он подождал, пока губернатор закроет и запрет дверь, и лишь тогда заговорил:

– Я не все вам рассказал.

– А я и не думал, что все. Так что же произошло?

– Меня ударил один или несколько неизвестных – и тут я сказал правду. Если бы Жасмина не проснулась, не обнаружила, что меня нет, и не впала бы в истерику, я, вероятно, сейчас был бы уже мертв. Это была ловко подстроенная ловушка, и я угодил в нее.

– Что вы имеете в виду?

– То, что в этом замешана Леа Дэвис. Она позвонила мне, назначила встречу и ждала здесь, когда я пришел.

– Вы хотите сказать…

– Я уже сказал. А теперь попросите девушку прийти сюда, чтобы она сама все объяснила.

Губернатор пошел к телефону, а Брон медленно спустил ноги на пол и решил выяснить, что будет, если он встанет. Ощущение оказалось не из приятных. Он стоял рядом с кушеткой, вокруг медленно вращалась комната, а пол качался, словно палуба корабля. Жасмина прижалась к его ноге и сочувственно застонала.

Когда мебель перестала двигаться, а комната – вращаться, Брон поковылял на кухню.

– Не могу ли я вам помочь, сэр? – спросила автоматическая кухня, когда он вошел. – Не закажете ли вы что-нибудь перекусить?

– Только черный кофе – и побольше.

– Сию секунду, сэр. Но специалисты по питанию утверждают, что кофе вредно пить на пустой желудок. Возможно, сэндвич из слегка поджаренных тостов или котлета гриль…

– Заткнись! – (Голова снова заболела.) – Я очень не люблю ультрасовременные роботизированные кухни, которые слишком много болтают. Мне больше по душе старые модели, у которых лишь загорается лампочка «Готово» – и это все, что они умеют говорить.

– Ваш кофе, сэр, – сказала кухня явно обиженным тоном.

Над стойкой распахнулась дверца, и появился дымящийся кофейник. Брон огляделся:

– А как насчет чашки? Или мне придется пить из ладони?

– Ах, чашку. Ну конечно, сэр. Вы же не сказали, что желаете чашку.

Внутри машины что-то стукнуло, и по наклонной дощечке скатилась щербатая чашка.

«Как раз то, что нужно, – подумал Брон. – Темпераментная кухня-робот».

Вошла Жасмина, постукивая копытцами по полу.

«Надо бы скорее помириться с кухней, а то как бы мне не влетело от губернатора».

– Раз уж ты заговорила о еде, кухня, – сказал он самым льстивым тоном, какой только смог изобразить, – то я, признаться, много слышал о том, как ты замечательно готовишь. Не сделаешь ли ты мне яйца по-бенедиктински?

– Секундное дело, сэр, – радостно откликнулась кухня, и вскоре перед ним появились исходящая паром тарелка, сложенная салфетка, нож и вилка.

– Чудесно, – сказал Брон, ставя тарелку перед Жасминой. – Никогда не ел ничего вкуснее.

В комнате раздалось громкое чавканье.

– Действительно, вы очень быстро едите, сэр, – проворковала кухня. – Наслаждайтесь, наслаждайтесь.

Прихватив кофе, Брон прошел в соседнюю комнату и осторожно уселся на кушетку. Губернатор взглянул на него, держа в руке телефон, и встревоженно нахмурился.

– Ее нет дома, – сообщил он, – и у друзей нет, я справлялся. Ближайшие кварталы осмотрел патруль, а я послал общий вызов на все местные телефоны. Никто ее не видел. Бесследно исчезла. Быть такого не может. Попробую вызвать станцию на шахте.

Губернатору потребовалось больше часа, чтобы окончательно убедиться: Леа исчезла. Освоенная часть Троубри занимала небольшую площадь, и любому человеку можно было позвонить. Никто не видел ее и не знал, где она. Она пропала. Брон догадался об этом задолго до того, как губернатор согласился признать сей факт, – и знал, что следует делать. Он развалился на кушетке и задремал, положив ноги на теплый бок Жасмины. Свинка мгновенно заснула, наслаждаясь заслуженным отдыхом.

– Она пропала, – сказал Хейдин, закончив последний телефонный разговор. – Как такое могло произойти? Она не может иметь отношение к нападению на вас.

– Может – если ее заставили.

– О чем это вы?

– Просто высказываю предположение, но оно имеет смысл. Предположим, что ее брат не погиб…

– Что вы сказали?

– Дайте мне закончить. Допустим, ее брат жив, но в смертельной опасности. И у нее есть шанс спасти его, если она сделает то, что ей приказали, – то есть вызовет меня сюда. Не будем плохо о ней думать: вряд ли она знала, что меня хотели убить. Должно быть, она стала сопротивляться, поэтому ее увезли.

– Что вы еще знаете, Эрбер?! – воскликнул губернатор. – Расскажите все. Я здесь губернатор и имею право знать.

– И узнаете, когда у меня будет что сказать, кроме догадок и предположений. Эти нападение и похищение означают, что кому-то очень не по душе мое присутствие здесь, а еще то, что я близок к разгадке. Я собираюсь ускорить события, и посмотрим, удастся ли мне застать эти «привидения» врасплох.

– Так вы полагаете, что между этими событиями и плато Духов есть связь?

– Я это знаю. Вот почему я хочу, чтобы утром всем стало известно, что я собираюсь завтра отправиться на свой земельный участок. Сделайте так, чтобы все узнали, где он находится.

– Где?

– На плато Духов – где же еще?

– Это самоубийство!

– Не совсем. У меня есть кое-какие догадки о том, что там произошло, и, надеюсь, способы защиты. Кроме того, со мной моя команда, а они сегодня уже дважды показали себя в деле. Я иду на риск, но придется рискнуть, иначе вряд ли останется надежда вновь увидеть девушку живой.

Хейдин сжал кулаки, положил руки на стол и задумался.

– Я могу запретить такое, но не стану, если вы сделаете все, что я велю. Непрерывная радиосвязь, вооруженная охрана, вертолеты наготове…

– Нет, сэр, большое вам спасибо, но я помню, что случилось с последним отрядом, который пытался исследовать плато таким образом.

– Тогда я сам пойду с вами. Я отвечаю за девушку. Или вы берете меня с собой, или никуда не пойдете.

Брон улыбнулся:

– Вот это другое дело, губернатор. Мне не помешает лишняя пара рук, а возможно, и свидетель. Этой ночью на плато будет очень весело. Но только никакого оружия!

– Это самоубийство!

– Вспомните первую экспедицию и делайте все так, как я скажу. Я оставлю здесь бóльшую часть снаряжения. Думаю, вы сможете договориться, чтобы его перевезли на склад и хранили, пока мы не вернемся. Полагаю, вы понимаете, что у всех моих поступков есть причина.

6

Брон ухитрился проспать десять часов кряду, потому что чувствовал: еще одну ночь без сна он не выдержит. К полудню пришел грузовик, забрал его вещи и уехал, после чего отряд отправился в путь. Губернатор оделся, как и полагается в таких случаях, в подходящую одежду из грубой ткани и охотничьи сапоги и возглавил процессию. Нельзя сказать, что они шли слишком быстро; приходилось подстраиваться под самого медлительного поросенка, со всех сторон доносилось шумное похрюкивание, а самые шустрые свиньи ухитрялись на ходу перекусить тем, что росло по обочинам. На сей раз они двигались по тому пути, где прошла первая экспедиция, – извилистой тропе, которая постепенно взбиралась на плато, большей частью пролегая рядом с большой мутной речкой. Брон показал на нее.

– Эта река течет с плато? – спросил он у губернатора.

Хейдин кивнул:

– Та самая. Она начинается вон в тех горах впереди.

Брон кивнул и бросился на помощь визжавшему поросенку, который ухитрился застрять в расщелине.

Они разбили лагерь перед закатом – на поляне рядом с той, где встретила конец предыдущая экспедиция.

– По-вашему, это хорошая идея? – спросил Хейдин.

– Отличная. Здесь лучшее место для воплощения наших планов. – Он посмотрел на солнце, низко висящее над горизонтом. – Давайте поедим. Хочу, чтобы мы управились со всеми делами до темноты.

Брон установил огромную палатку, в которой ничего не было – точнее, ничего, кроме двух складных стульев и аккумуляторного фонаря.

– Вам не кажется, что обстановка чересчур спартанская? – осведомился Хейдин.

– Не вижу смысла в том, чтобы тащить барахло за сорок пять световых лет лишь для того, чтобы его здесь уничтожили. Со стороны видно, что мы разбили лагерь, – а это самое главное. Все необходимое снаряжение здесь. – Он похлопал по небольшому пластиковому мешку, висящему у него на плече. – А теперь давайте поужинаем.

Столом послужил пустой ящик из-под свиного корма. Хороший офицер всегда в первую очередь заботится о подчиненных, поэтому животные были накормлены в первую очередь.

Брон поставил на стол два саморазогревающихся обеда, пробил в банках отверстия и вручил Хейдину пластиковую вилку.

Когда они кончили есть, было уже почти темно. Брон высунулся из палатки и свистом подозвал Кёрли и Мо. Боровы примчались на полной скорости и резко затормозили, пробороздив землю.

– Хорошие ребята, – сказал Брон, почесывая щетинистые загривки. Свиньи довольно захрюкали и посмотрели на хозяина. – Знаете, они считают, что я их мать. – Он спокойно выждал, пока Хейдин боролся с выражением на лице, побагровев от усилий. – Звучит немного странно, но это правда. Их отделили от остальных поросят сразу после рождения, и я вырастил их сам. Поэтому для них я «впечатался» как родитель.

– Их родителями были свиньи. На мой взгляд, вы не очень-то похожи на свинью.

– Просто вы не слышали о «впечатывании», или импринтинге. Известно: если котенок растет вместе со щенками, то он всю жизнь считает себя собакой. Это гораздо больше, чем простая ассоциация, оставшаяся с раннего детства. Здесь действует физический процесс, называемый импринтингом. Он заключается в том, что существо, которое животное видит, впервые открыв глаза, осознается им как родитель. Обычно это и есть родитель – но не всегда. Котенок думает, что его мать собака. Эти два огромных борова тоже считают, что я их родитель, хотя вам такое кажется физически невозможным. Я в этом убедился, прежде чем начал их тренировать. Это единственный способ, при помощи которого я могу чувствовать себя среди них в полной безопасности, потому что, какими бы умными они ни были, они продолжают оставаться раздражительными и смертельно опасными животными. Это также означает, что я в безопасности, когда они рядом. Если кто-нибудь станет мне хотя бы угрожать, его порвут за несколько секунд. Я говорю это для того, чтобы вы не делали глупостей. А теперь не будете ли вы так любезны и не отдадите ли пистолет, который обещали не брать?

Рука Хейдина потянулась к карману брюк и тут же замерла, едва боровы повернулись к нему в ответ на его движение. Брон продолжал чесать им загривки, и капельки слюны стекали у счастливого Мо с кончиков десятидюймовых клыков.

– Он мне нужен для самозащиты, – запротестовал Хейдин.

– Вы будете в большей безопасности без него. Выньте его, только медленно.

Хейдин осторожно вытащил компактный энергетический пистолет и бросил его Брону. Тот поймал оружие и повесил его на крючке возле фонаря.

– Теперь выверните карманы, – сказал он. – Я хочу, чтобы все металлическое осталось на этом ящике.

– Зачем?

– Мы поговорим об этом позднее, а сейчас у нас мало времени. Выворачивайте.

Хейдин взглянул на свиней и начал опустошать карманы, Брон занимался тем же. На ящике появилась коллекция монет, ключей, перочинных ножей и мелкого инструмента.

– Жаль, что ничего нельзя сделать с металлическими крючками в ваших сапогах, но не думаю, что они причинят вам большие неприятности. Сам-то я надел эластичные ботинки.

Уже стемнело, и Брон увел своих подопечных в ближние заросли, распределив под деревьями в доброй сотне ярдов от просеки. В палатке осталась только умная Квини, которая тяжело улеглась на землю возле его стула.

– Я требую объяснений, – сказал губернатор.

– Не отвлекайте меня; пока у меня есть только предположение. Если до утра ничего не произойдет, то вы получите все разъяснения – вместе с извинением. Разве она не красавица? – добавил он, кивая на массивную свинью возле ног.

– Пожалуй, я использовал бы для ее описания другое слово.

– Дело ваше, только не произносите его вслух. Квини довольно хорошо понимает сказанное, и мне не хочется, чтобы она обиделась. А все из-за непонимания. Свиней называют грязными только потому, что их заставляют жить в грязи. По природе они очень чистоплотные и разборчивые животные. Они могут быть толстыми. У них есть склонность к неподвижности и тучности – совсем как у людей, – поэтому они набирают вес, если хватает еды. И вообще, они гораздо ближе к людям, чем любые другие животные. Они зарабатывают себе язвы и сердечные приступы точно таким же способом, что и мы. Как и у людей, у них нет волос на теле, и даже зубы у них вроде наших. Да и темперамент тоже. Сотни лет назад древний психолог Павлов, который проводил научные эксперименты на собаках, попытался сделать то же самое со свиньями. Но как только он помещал их на операционный стол, они начинали вырываться и отчаянно визжать. Он сказал, что у них «врожденная истерия», и вернулся к собакам. Это доказывает, что даже самые умные люди не всегда делают правильные выводы. Свиньи были не истеричными, а всего лишь здравомыслящими, это у собак не хватало соображения. Свиньи реагировали так же, как повел бы себя человек, если бы его попытались связать для быстрой вивисекции… Что там, Квини?

Брон спросил это, потому что Квини внезапно подняла голову, насторожила уши и выразительно хрюкнула.

– Ты что-то слышишь? – Свинья снова хрюкнула и поднялась. – Похоже на шум приближающихся моторов?

Квини очень по-человечески кивнула.

– Скорее в лес – прячьтесь за деревьями! – крикнул Брон, поднимая Хейдина. – И поторопитесь, иначе станете покойником.

Они помчались со всех ног и уже оказались среди деревьев, когда до их ушей донесся нарастающий вой. Хейдин открыл было рот, чтобы что-то спросить, но Брон ткнул его лицом в листья.

На просеке показался воющий и ревущий предмет, заслоняющий звезды. Это было что угодно, только не привидение, – но что? Сверху посыпались листья и мусор, и Хейдин почувствовал, как что-то дернуло его за ноги с такой силой, что они подскочили. Он снова попытался о чем-то спросить, но тут Брон свистнул в пластиковый свисток и заорал:

– Кёрли, Мо – в атаку!

В ту же секунду он выхватил из мешка похожий на палку предмет и бросил его на просеку. Тот упал, хлопнул и залил все вокруг ослепительным светом.

Темная тень оказалась машиной, что было вполне очевидно: круглая, черная, шумная, не менее десяти футов в диаметре, она висела в футе над грунтом, а по ее окружности располагалось несколько дисков. Один из них развернулся в сторону палатки, раздалась серия хлопающих взрывов, и разодранная палатка рухнула.

Прошло несколько секунд, прежде чем с противоположной стороны просеки выскочили атакующие боровы. Они мчались с невероятной скоростью, как боевые машины, пригнув головы и быстро перебирая ногами. Один из них врубился в бок машины на долю секунды раньше второго. Раздался металлический лязг и визг поврежденного двигателя, аппарат качнулся, наклонился и едва не перевернулся.

Другой боров, чей разум оказался столь же быстрым, как и его рефлексы, мгновенно воспользовался ситуацией и, с разбегу взвившись в воздух, перепрыгнул через борт в открытую сверху машину. Хейдин был потрясен. Машина уже почти касалась земли: то ли из-за поврежденных двигателей, то ли из-за веса обеих свиней – первое животное тоже вскарабкалось на борт и почти исчезло внутри. Сквозь рев двигателя стали слышны громкие удары, лязг ломающегося металла и пискливые вопли. Что-то задребезжало и лопнуло, двигатель вырубился с затихающим свистом. Когда он почти замер, они услышали, как приближается вторая машина.

– Еще одна идет! – крикнул Брон, вскочил и снова свистнул.

Один из боровов высунул голову из обломков машины и спрыгнул на землю. Второй продолжал шумную работу. Первый рванулся в сторону приближавшегося звука и очутился рядом с машиной как раз в тот момент, когда та показалась на краю просеки. Он тут же бросился в атаку и ткнул машину клыками. Что-то порвалось, и с бока аппарата свесился длинный лоскут черного материала. Машина дернулась: ее водитель, должно быть, увидел обломки первой, потому что аппарат резко развернулся и исчез в том направлении, откуда прибыл.

Брон зажег вторую осветительную шашку и бросил ее возле сгоревшей первой. Это были шашки, рассчитанные на две минуты горения, а от начала до конца событий прошло еще меньше времени. Брон направился к обломкам машины, Хейдин заторопился следом. Боров спрыгнул на землю и постоял, тяжело дыша, затем вытер клыки о траву.

– Что это? – спросил Хейдин.

– Ховеркрафт – аппарат на воздушной подушке, – пояснил Брон. – Теперь они встречаются редко, но когда-то их широко использовали. Они могут передвигаться над любой открытой местностью или водной поверхностью, не оставляя следов. Но над лесом или сквозь него они не пройдут.

– Никогда о них не слыхал.

– И не могли слышать. С тех пор как стали широко использовать передачу энергии по лучу и емкие аккумуляторы, придумали гораздо лучшие средства передвижения. Но в одно время строились ховеркрафты размером с дом. Эти машины – нечто среднее между наземным и воздушным транспортом. Они летят по воздуху, но опираются на грунт с помощью воздушной струи под днищем.

– Вы знали, что такие машины появятся, и поэтому спрятали всех в лес?

– Подозревал. И у меня были на то очень веские причины.

Брон указал внутрь разбитого аппарата. Хейдин заглянул туда и в ужасе отпрянул.

– Кажется, я позабыл о них. Полагаю, все тоже забыли, – пробормотал губернатор. – Я видел инопланетян только на рисунках, поэтому они для меня не очень реальны. Но эти существа… кровь… зеленая кровь. Похоже, они все мертвы. Серая кожа, трубчатые конечности. Судя по тем рисункам, что я видел, кажется, это…

– Сулбани. Вы правы. Одна из трех разумных рас инопланетян, встреченных людьми во время расселения по Галактике, – и единственная, обладавшая межпространственным двигателем до того, как мы появились на сцене. Они успели застолбить свой небольшой уголок Галактики и совсем не обрадовались нашему появлению. Мы старались держаться от них подальше и пытались убедить, что не претендуем на их планеты. Некоторых людей очень трудно убедить. Некоторых инопланетян – еще труднее. А сулбани худшие из них. Подозрительность у них в крови.

Все указывало на их присутствие здесь, на Троубри, но я не мог быть абсолютно уверен, пока не столкнулся с ними лицом к лицу. Использование высокочастотного оружия для них типично. Вы знаете, что если частоту звука поднимать все выше и выше, то человек уже не воспринимает его как звук, хотя животные продолжают его слышать. Поднимите частоту еще выше, и животные тоже перестанут воспринимать звук – но вполне смогут ощущать его, как и мы. Ультразвук способен проделывать многие странные вещи.

Он ткнул ногой в один из боковых дисков, похожих на микроволновую антенну.

– Это был первый намек. Они поставили в лесу ультразвуковые излучатели, работающие на частоте, которая не слышна, но вызывает у большинства животных чувство страха и напряженности. Вот откуда взялась та призрачная аура, заставлявшая людей держаться подальше от плато. – Он просвистел для стада сигнал сбора. – Животные, как и люди, бегут от источника излучения, и они использовали это, чтобы согнать в нашу сторону самых опасных местных животных. Когда же это не помогло и мы вернулись на плато, они применили самое мощное оружие. Посмотрите на свои ботинки – и на этот фонарь.

Хейдин ахнул. В его ботинках исчезли колечки для шнурков, а из рваных дырок торчали обрывки кожи. Фонарь, как и все металлические предметы погибшей экспедиции, был скручен и искорежен.

– Магнитострикция, – пояснил Брон. – Они излучали переменное магнитное поле огромной напряженности. Эта технология используется на заводах для формования металла, но и вне заводов она работает столь же успешно. После этого дело завершают ультразвуковые излучатели. Даже обычный радар обожжет вас, если стоять с ним рядом, а ультразвук определенной частоты способен мгновенно испарить воду и взорвать органические материалы. Так они расправились с людьми в этом лагере – внезапно налетели и застали их в палатках, набитых снаряжением, которое стало взрываться и ломаться, что помогло выгнать людей наружу. А теперь пора идти.

– Не понимаю, что все это значит. Я…

– Потом. Надо поймать того, кто убежал.

На краю просеки, в глубине которой скрылась вторая машина, они подобрали оторванную полосу черного пластика.

– Кусок юбки ховеркрафта, – пояснил Брон. – Она удерживает воздух и создает дополнительную тягу. С его помощью мы их и выследим. – Он протянул кусок Квини, Жасмине и другим свиньям, толпившимся вокруг. – Знаете, собаки идут по следу, ощущая рассеянный в воздухе запах, а у свиней нюх такой же, если не острее. В Англии многие годы использовали охотничьих свиней, и еще их учили искать трюфели. Они взяли след!

Похрюкивая и повизгивая, вожаки стада побежали в темноту. Двое людей, спотыкаясь, двинулись за ними, следом – и остальные свиньи. Через несколько шагов Хейдину пришлось остановиться и связать ботинки полосками, оторванными от носового платка, иначе он не мог бежать. Он держался за пояс Брона, а тот, в свою очередь, за толстую щетину на спине Кёрли, и в таком порядке они продирались через лес. Ховеркрафту приходилось двигаться над открытыми местами, в противном случае эта безумная гонка оказалась бы невозможной.

Когда впереди замаячила темная масса гор, Брон свистком дал команду остановиться.

– Стоять, – приказал он. – Останетесь с Квини. Кёрли, Мо и Жасмина – со мной!

Они медленно продвигались вперед, пока трава не уступила место россыпи камней у подножия почти вертикальной стены. Слева в узком ущелье бурлила река.

– Вы же говорили, что эти штуки не летают, – сказал Хейдин.

– Конечно не летают. Жасмина, след!

Подняв голову и принюхиваясь, маленькая свинка уверенно пробралась между обломками камней и указала носом на голую поверхность скалы.

7

– А что, если где-то здесь потайной ход? – спросил Хейдин, ощупывая шероховатую поверхность скалы.

– Наверняка, но у нас нет времени отыскивать ключ. Идите за ту скалу и ждите там, пока я его не вскрою.

Он вынул из мешка бруски похожей на глину взрывчатки и прилепил их к скале в том месте, куда показала Жасмина. Потом воткнул в один из брусков взрыватель, дернул запал и побежал. Едва он успел броситься на землю рядом с остальными, как в небо взметнулось пламя, земля вздрогнула и сверху посыпался каменный дождь.

Они пробежали сквозь облако пыли и увидели свет, льющийся из узкого отверстия в скале. Боровы бросились вперед и расширили дыру. Проникнув в нее, преследователи обнаружили металлическую дверь, которая открывала доступ в большую пещеру. Брон закусил губу и стал разглядывать туннель, уходящий в глубину скалы.

– Что дальше? – спросил Хейдин.

– Про это я как раз и думаю. Ночью и на открытом месте я бы рискнул выставить своих свиней против сулбани – или даже против людей, если на то пошло. Но эти туннели для них – смертельная ловушка. Даже скорость не спасет их от огнестрельного оружия. Но придется рискнуть. Всем прижаться к стене!

Губернатор повиновался достаточно быстро, но для того, чтобы заставить подчиниться возбужденных боровов, пришлось подергать их за хвосты и несколько раз хорошенько пнуть. Только когда все заняли исходную позицию, Брон повернул рубильник на стене входного шлюза туннеля. Большая металлическая дверь медленно пошла вверх – и тут же в образовавшийся просвет с шипением ворвались лазерные лучи.

– Ангар ховеркрафтов, – прошептал Брон. – Похоже, что некоторые еще здесь.

Боровам не нужно было приказывать. Дрожа от нетерпения, они ждали. Наконец просвет расширился настолько, что они смогли бы в него пролезть. И в то же мгновение оба борова нырнули туда.

– Ничего не ломать! – крикнул им вслед Брон.

Лазерный луч снова бешено заметался, потом погас. Изнутри донесся громкий треск.

– Теперь можно войти, – сказал Брон.

В пещере с обработанными стенами они обнаружили тело лишь одного сулбани. Скорее всего, это был механик, потому что со стоящего здесь ховеркрафта была снята разорванная юбка, а новая стояла рядом. Брон переступил через труп и поднял лазерное ружье.

– Никогда из такого не стреляли? – спросил он.