Текст книги "Тренировочный полет"

Здесь, в этом кошмарном супе, который мы называем атмосферой Сатурна, в материальный обмен вмешивается еще один фактор – невероятное давление. Создаваемые им сверхнагрузки воздействуют даже на связующую атомы энергию. И мы, прежде чем переправлять объект между экранами, должны определить необходимые допуски, чтобы в процессе передачи делать точные поправки. Все расчеты я сделал заранее, и сейчас мы занимаемся коррекцией.

– Он чересчур упрощает, – раздраженно сказал Альдо, который во время диалога вытирал нос и разглядывал пятна на платке. – И на практике получается не так, как на бумаге. Ни один сигнал не прошел. Считаю, если мы хотим превозмочь проклятое давление и выбраться из этого проклятого супа, нам надо до предела повысить мощность передачи.

– Количество – не качество! – вспылил Ниссим, и Стэн опять счел нужным вмешаться:

– Вы хотите сказать, пора спустить с цепи чудовище, которое сидит у нас под ногами?

– Да, черт побери! Именно для этой цели оно и было построено, и в отличие от блоков корпуса оно поддается наладке.

– Чтобы до него добраться, нужен целый месяц! – на повышенных тонах возражал Ниссим. – И не факт, что мы при этом не угробимся.

– Думаю, можно управиться и побыстрей. – Стэн уселся на койке, едва не застонав при этом от натуги. – И мышцы потренировать не вредно.

Понадобилось почти четверо суток, чтобы справиться с задачей. Экипаж вымотался до предела. Конструкторы «Х. Гюйгенса» предусмотрели ситуацию, требующую частичного демонтажа, и установили рым-болты и лебедки, но все-таки подъем тяжестей не обходился без человеческой силы. Но вот уже середина палубы расчищена и поднят настил, остался лишь узкий пояс вдоль стены, где находилось тестовое оборудование и кресла. Расположившись в этих креслах – какой-никакой, а отдых, – экипаж смотрел на полностью открытый ПМ-экран.

– И впрямь чудовище, – хмыкнул Стэн. – Через него даже посадочный модуль пролезет.

– Размеры – не самое главное. – Альдо тяжело дышал, в ушах стучала кровь; перегрузка сказывалась на сердце. – Схема продублирована для страховки, все детали изготовлены из самых прочных материалов, максимально допустимая мощность в сто раз больше штатной.

– И как же вы будете копаться в его потрохах? Я вижу только экран.

– При посредстве вот этой штучки. – Габриэлли указал на отверстие, из которого они вывинтили пробку толщиной в фут. – Все управление здесь. Перед уходом мы вернем заглушку, и она зафиксируется сама. Для настройки экрана придется поднимать его секции.

– Это я тупой или гравитация влияет? Ничего не понял.

Альдо терпеливо объяснил:

– Главная задача нашей экспедиции – доставить сюда этот ПМ-экран, исследовательская программа второстепенна. После того как мы выберемся отсюда, наше место займут техники. Они демонтируют всю временную оснастку Шара, на ее место установят сверхпрочные приборные блоки и эвакуируются. Затем автоматические дрели ослабят верхнюю секцию корпуса, просверлив в нем несквозные отверстия. Экран синхронизируют с другим, находящимся в космосе над эклиптикой. Потерявший прочность Шар в определенный момент лопнет, коллапсирует, обрушится на экран. Тот не пострадает – все обломки будут переправлены в космос. Останется только постепенно изменить фазирование, вплоть до прекращения передачи материи. Мы получим доступ ко дну сатурнианского моря, о чем так страстно мечтают криогенетики и специалисты по физике высоких давлений.

Стэн кивнул, а Ниссим обвел взглядом загроможденные конструкционными деталями стены и содрогнулся, вообразив, как под нажимом ядовитого моря взорвется эта металлическая глыбища.

– Давайте начнем, – буркнул он и кое-как встал, переборов гравитацию планеты. – Поднимаем секции, настраиваем экран. Не стоит тут задерживаться.

Секции экрана они поднимали втроем, но только Альдо мог сделать необходимые настройки. Ворча под нос, он напряженно работал с оборудованием дистанционного управления. Периодически отдыхал с закрытыми глазами и не видел, как Ниссим встревоженно косится то на него, то на стены. Неунывающий Стэн готовил для ученых еду, выдавал им противоперегрузочные таблетки и стимуляторы, описывал разные сложные ситуации, которыми так богата история космических полетов. От этого монолога только один человек получал удовольствие – он сам.

Когда же наконец была сделана настройка, проведены все проверки и секции возвращены на свои места, Альдо просунул в отверстие руку и нажал на кнопку, и темный экран ожил, появилось знакомое мерцание: ПМ действует!

– Можно передавать, – сказал Габриэлли.

– Пошлю-ка я вот это. – Стэн торопливо писал на листке. – Интересно, смогут ли прочитать.

Он бросил на середину экрана бумажный комок, и тот провалился, скрылся с глаз.

– Теперь попробуем получить. – Альдо перекинул тумблер, и цвет экрана снова изменился.

С замиранием сердца, едва дыша, экипаж смотрел на пустую поверхность, и вдруг из нее с пугающей внезапностью выскочил отрезок ленты. Изгибаясь под собственной тяжестью, он укладывался в пирамидку.

Ниссим добрался до ленты первым. Схватил, расправил. Тянул на себя, пока от поверхности экрана не отлетел другой конец.

– Работает! – воскликнул Стэн.

– Неважно работает, – охладил Ниссим его восторг. – Придется настроить поточнее. Но наверху проанализировали нашу ситуацию и прислали инструкции.

Он вставил ленту в звуковоспроизводящее устройство, и кабина заполнилась оглушительным скрежетом. Различить в нем человеческий голос было совсем не просто.

– Будем доводить, – повторил Ниссим.

В следующий момент с его лица исчезла невеселая улыбка: все содержимое Шара резко наклонилось, затем медленно восстановило свое положение в пространстве.

– Нас что-то толкает! – испуганно констатировал Ниссим.

– Вероятно, течение, – предположил вцепившийся в кресло Альдо. – А может, плавучая льдина – отсюда не определишь. Давно пора убираться.

И они снова взялись за работу, превозмогая адскую перегрузку.

Осталось всего ничего, один шаг до возвращения на станцию «Сатурн-1», в безопасность и комфорт. Ниссим рассчитал необходимые поправки, его товарищи подняли секции экрана и перенастроили узлы. На все про все ушли солнечные сутки, зато получаемые инструкции теперь звучали четко и отправленные наверх образцы материалов анализировались с точностью до пятого знака после запятой.

Время от времени Шар подвергался толчкам, и экипаж изо всех сил старался не думать, чем это грозит.

– Готовы к экспериментам на живых организмах, – проговорил в микрофон Ниссим.

Альдо позаботился о том, чтобы лента с записью этих слов ушла в экран, и подавил сильнейший соблазн кинуться следом. Скоро все кончится, надо набраться терпения и подождать. Он переключил аппарат на прием.

– Не припомню, чтобы я хоть раз в жизни так долго просидел на одном месте, – глядя, как и его товарищи, на экран, произнес Ниссим. – Даже когда учился в колледже, каждый вечер переносился из Исландии домой, в Израиль.

– А я, пока работал в этом проекте на «Сатурне-один», привык ночевать в Нью-Йорке, – подхватил Альдо. – Да, перенос материи – для нас бытовое явление… до тех пор, пока не возникает ситуация вроде нынешней. В этом отношении вам, Стэн, куда проще.

– Почему это мне проще? – удивленно вскинул брови пилот. – Я тоже часто им пользовался, не упускал возможности побывать в Новой Зеландии. – Его взгляд сразу вернулся к пустому экрану.

– Я другое имел в виду: вы пилот, привыкли подолгу находиться в одиночестве на борту корабля. А может, дело в хорошей подготовке. По сравнению с нами вы меньше… обеспокоены.

Ниссим кивнул, молча соглашаясь с Альдо, а Стэн ответил с натужным смешком:

– Не заблуждайтесь на мой счет. Когда вам страшно, я тоже боюсь, но приучен этого не показывать. В моей работе паника – это смерть, в вашей – пустяковый стресс, который лечится рюмкой спиртного в обед. Самоконтролю можно научиться, просто вам это было без надобности.

– Не совсем так, – возразил Ниссим. – Мы ведь не животные, а цивилизованные люди, у нас есть сила воли…

– И где же она была, когда вы съездили по носу Альдо?

Ниссим хмуро улыбнулся:

– Один – ноль в вашу пользу. Признаю за собой чрезмерную эмоциональность, но ведь эмоции неотъемлемы от человеческой натуры. У нас разные типы личности, ваша, я бы сказал, более устойчива, вас не так легко вывести из себя.

– Ткните в меня ножиком – потечет кровь. Подготовка, вот что не дает пилоту нажать на кнопку «Паника». Не прошел такую подготовку – не сядешь за пульт управления. Думаю, от типа личности тут зависит многое, но только долгие тренировки позволяют довести действия до автоматизма. Вам доводилось слушать «космические голоса»?

Не сводя с пустого экрана глаз, ученые отрицательно покачали головой.

– Советую послушать. Записи делались на протяжении полувека, но конкретную дату изготовления любой из них вам нипочем не угадать. Тренировка самоконтроля и ясности ума – это практически одно и то же. Самый лучший тому пример – первый человек, побывавший в космосе, Юрий Гагарин. Осталось много записей его речи, в том числе и самая последняя. Он пилотировал какой-то атмосферный летательный аппарат, и возникла аварийная ситуация. Гагарин мог катапультироваться и спастись, но дело происходило над густонаселенной территорией. Поэтому он увел свою машину подальше и погиб. Но до самого конца его голос звучал спокойно, как и в остальных записях.

– Это неестественно, – проворчал Ниссим. – Наверное, он был особенным человеком, совсем не таким, как мы.

– Вы меня совершенно не поняли.

– Слушайте! – сказал Альдо.

Разговор прервался, из экрана выскочила и упала на его поверхность морская свинка.

– Отлично выглядит, – заключил поднявший ее Стэн. – Мех в идеальной сохранности, усы на месте. Теплая… но мертвая. – Он взглянул в изнуренные, перекошенные страхом лица товарищей и улыбнулся. – Нет причин волноваться, нам не нужно сию минуту нырять в машину-убийцу. Есть время довести настройку до ума. Будете осматривать тушку или я могу отправить ее обратно для изучения?

Ниссим отвернулся и сердито проговорил:

– Избавьтесь от нее и попросите срочно прислать результат экспертизы. Нужно повторить тест.

Ответ от физиологов пришел быстро: смерть наступила в результате функционального расстройства нейромускулярных синапсов. Типичный для первых ПМ-экранов сбой; уже давно разработан надежный метод коррекции.

Была проделана соответствующая перенастройка, причем в ходе ее Альдо потерял сознание, его привели в чувство с помощью лекарств. Экипаж держался на пределе физических сил.

– Если еще раз придется поднимать секции, я вряд ли выдержу, – еле слышно пожаловался Альдо и переключил экран на прием.

Появилась новая морская свинка. Некоторое время она не подавала признаков жизни, но вдруг шевельнула носом, перевернулась на живот и заметалась в поисках укрытия под тихий и слабый, но счастливый смех наблюдателей.

– Прощай, Сатурн, – ухмыльнулся Ниссим. – Я сыт тобой по горло.

– И я. – Альдо включил передачу.

– Все-таки подождем, что скажут врачи насчет зверушки. – Стэн поймал морскую свинку и бросил в экран.

Все проследили за ее исчезновением.

– Да, конечно, – неохотно согласился Ниссим. – Последняя проверка.

Ответ пришел не скоро, и он не оправдал ожиданий. Запись прослушали дважды.

– Таковы результаты клинических исследований. В сухом остатке имеем микроскопическое замедление некоторых рефлексов и скорости передачи нервных сигналов. Нет уверенности в том, что ситуация исправится самостоятельно. Требуется более точная настройка управления. Решать вам, джентльмены. Мы все здесь сошлись во мнении, что наблюдается какое-то функциональное расстройство, хотя во внешности и поведении животного оно не проявляется. Но никто из нас не рискует высказывать предположения о сути этого расстройства, пока не проведены более тщательные исследования. Для этого нужно минимум сорок восемь часов…

– Вряд ли я протяну двое суток, – сказал Ниссим. – Сердце…

Глядя на экран, Альдо произнес:

– Я-то протяну, да что толку? Еще раз секции поднимать? У меня никаких сил не осталось. Все, это конец. У нас только один выход.

– Через экран? – спросил Стэн. – Не будем пороть горячку, сделаем новый тест и дождемся результатов. Потерпим сколько сможем.

– Не дождемся, умрем, – настойчиво возражал Ниссим. – Альдо прав, даже если придут расчеты для перенастройки, нам не проделать ее еще раз. Надо возвращаться сейчас же.

– Я так не считаю… – Стэн умолк, обнаружив, что его не слушают. Он и сам был на грани обморока. – Ладно, давайте голосовать, побеждает большинство.

Мнение большинства выяснилось быстро: два против одного.

– Осталось решить последний вопрос, – проговорил Стэн, глядя в изнуренные бескровные лица и зная, что сам выглядит ничуть не лучше. – Кто рискнет и отправится первым?

Молчание затянулось. Наконец Ниссим кашлянул:

– А что тут решать? Если выяснится, что без перенастройки не обойтись, ее сможет проделать только Альдо. Хоть он и ослаб, но замены ему нет. Значит, Альдо остается.

Стэн, не в силах держать голову прямо, позволил ей опуститься на грудь.

– Согласен. Вы, доктор Бен-Хаим, тоже не годитесь в морские свинки, – слышал, без такого светила физики проекту никак не обойтись. А пилотов кругом полно.

Ниссим хотел было возразить, но не нашел доводов.

– Значит, первая морская свинка у нас есть. Когда приступать? Сейчас? Мы точно сделали все, что от нас зависело? Вы уверены, что не справитесь с новой коррекцией, если она потребуется?

– Это железный факт, – хрипло ответил Альдо. – Я полностью скис.

– Можно продержаться несколько часов, даже сутки, но как потом работать? Нет, надо возвращаться сейчас же, это наш единственный шанс.

– Нам нужна абсолютная уверенность, – сказал Стэн, переводя взгляд с одного спутника на другого. – Я не ученый, в вашей технике ничего не смыслю. И если вы говорите, что не можете самостоятельно провести более точную настройку экрана, мне остается только поверить на слово. Но я знаю, что такое усталость и как ее превозмогать. Мы способны продержаться гораздо дольше, чем вам кажется…

– Нет! – воскликнул Ниссим.

– Выслушайте меня. Если не хватает каких-то инструментов для подъема тяжестей, мы их получим. Отдохнем пару суток, потом нам помогут стимуляторы. Закажем полностью отлаженные узлы, облегчим задачу для Альдо. Можно найти и другие способы…

– Ни один из них не годится для мертвецов, – перебил Альдо, разглядывая взбухшие вены на своем запястье; прокачка крови по ним отнимала уйму сил. – В таких условиях сердце долго не протянет.

– Вы даже не догадываетесь, какой это сильный орган и на что вообще способен человеческий организм.

– Пожалуй, это справедливо в отношении вас, – сказал Ниссим. – Вы хорошо развиты физически, прошли подготовку, а у нас, сами видите, избыточный вес и нетренированные мышцы. Еще никогда мы не были так близки к смерти. Я уверен, что долго не продержусь, и если вы сейчас же не отправитесь, то позвольте сделать это мне.

– Альдо, а вы что скажете? – спросил Стэн.

– Ниссим выразил и мое мнение. Раз уж надо выбирать между переносом и верной смертью, я предпочитаю перенос. Какой-никакой, а шанс.

– Ладно, будь по-вашему. – Стэн медленно, трудно спустил ноги с койки. – Вроде говорить больше не о чем. До встречи на станции, друзья. Приятно было поработать с вами. Каждому из нас будет о чем рассказать детям.

Альдо включил передачу, Стэн неуклюже подобрался к краю экрана и не то чтобы шагнул в него, а скорее упал, махнув рукой на прощание. Через несколько мгновений поступила лента, и Альдо дрожащими руками заправил ее в звуковоспроизводящее устройство.

– …Да, он здесь, а ну-ка, помогите ему… Алло, «Х. Гюйгенс», майор Брендон прибыл, и выглядит он ужасно. В смысле, вы знаете, как выглядит Стэн, на самом деле он в порядке. За него уже взялись врачи, расспрашивают… Погодите…

Речь сменилась невнятным бормотанием – говоривший слишком далеко отстранил микрофон. Пришлось долго ждать, прежде чем голос снова стал разборчивым, но его тон изменился.

– Я должен вам сказать… возникли некоторые затруднения. Пожалуй, я передам слово доктору Криру.

Последовал какой-то стук, и заговорил другой человек:

– Это доктор Крир. Мы обследуем вашего пилота. Кажется, он не может говорить и никого не узнает, хотя внешних повреждений не наблюдается. То есть не похоже, что он получил физическую травму. Даже не знаю, как это сформулировать… Видимо, все очень серьезно. Если симптомы те же, что у морской свинки, то речь может идти о нарушениях высших функций мозга. Проверка базовых рефлексов нарушений не выявила, хотя, конечно, нельзя не учитывать усталость. Но функции высшего уровня – речь, сознание – предположительно отсутствуют. Поэтому я вам запрещаю пользоваться экраном, пока не будет закончено обследование мистера Брендона. Считаю своим долгом предупредить: возможно, на борту Шара вы задержитесь до тех пор, пока мы не пришлем инструкцию по настройке…

Лента закончилась, устройство щелкнуло и умолкло. Ученые с ужасом посмотрели друг на друга и сразу отвернулись.

– Он мертв, – сказал Ниссим. – Даже хуже, чем мертв. Какое несчастье! А ведь был так спокоен, так уверен в себе…

– Гагарин управлял своим летательным аппаратом до самого конца, спасая людей. Что еще он мог сделать тогда? И чего можно было ждать от нашего пилота? Чтобы он запаниковал, как его экипаж? И ведь получается, мы его уговорили совершить самоубийство.

– Альдо, ты не вправе обвинять в этом ни меня, ни себя.

– Нет, вправе. Мы решили, что ему идти первым. Мол, ничего другого не остается, нам ведь не под силу настроить машину.

– Да… ты прав.

– И что дальше? – Впервые Ниссим посмотрел Альдо прямо в глаза. – Экран неисправен, пользоваться им нельзя. Значит, будем настраивать, пока не появится реальный шанс возвратиться целыми… и невредимыми.

Альдо не отвел взора:

– Думаю, мы справимся. И раз уж пошел такой откровенный разговор, ответь: каждый из нас двоих, когда вызывался первым пройти через экран, действительно верил, что способен на это?

– Слишком трудный вопрос.

– На самом деле не слишком. Трудно будет дальше жить, если ответить на него честно, это да. Думаю, нужно прямо сказать: мы убили Стэна Брендона.

– Непреднамеренно!

– Непреднамеренно. И это, пожалуй, только усугубляет нашу вину. Стэн погиб из-за нашей неспособности разумно действовать в тяжелой ситуации. Сам-то он все сделал правильно. Нам нужно было просто слушаться профессионала.

– Задним умом мы все крепки. Нет бы вовремя прикинуть, чем это может кончиться. – Альдо покачал головой. – Невыносимо думать, что он погиб совершенно напрасно.

– Стэн погиб не напрасно, и он знал, на что идет. Ему надо было спасти экипаж, вернуть его на станцию целым и невредимым. Но убедить нас словами было невозможно. Если бы он остался, мы бы ничего не сделали, только обозлились бы на него. Ты прав, кроме Стэна, никому не хватило бы мужества отправиться первым. Мы бы так и лежали, дожидаясь смерти.

– Но теперь мы не будем лежать, – решил Альдо, поднимаясь на ноги ценой огромного усилия. – Мы доведем до ума проклятый экран и выберемся отсюда. И тем самым хотя бы частично отдадим Стэну долг. Наше благополучное возвращение будет означать, что он пожертвовал собой не напрасно.

– Да, мы это сделаем, – подтвердил Ниссим, с трудом проталкивая слова через онемелые губы. – Теперь точно сможем.

И они взялись за работу.

Из фанатизма, или За вознаграждение

Перевод А. Новикова

Чудесно! Отличная четкость! Электронный прицел был для него новинкой – испытывая оружие, он пользовался оптическим, который электронному и в подметки не годился. Несмотря на дождливую ночь, широкий вход в здание на противоположной стороне улицы был виден четко и ясно. Локти удобно покоились на упаковочных ящиках, уложенных стопкой перед щелью, прорезанной в наружной стене.

«Приближаются пятеро. Тебе нужен самый высокий», – прошептал микродинамик в ухе.

На противоположной стороне улицы показались люди. Один из них был заметно выше остальных. Он шел, разговаривая и смеясь, и Джейген направил прицел на его белые зубы, потом стал прибавлять увеличение, пока зубы, рот и язык не заполнили всю прицельную рамку. Человек широко улыбнулся, и тут Джейген плавно и равномерно сжал приклад, одновременно надавливая на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, в плечо ударил приклад.

А теперь скорее, в обойме еще пять патронов. Уменьшить увеличение. Человек падает. Выстрел. Человек дергается. Выстрел. В голову. Еще одну туда же. Выстрел. Кто-то его заслоняет. Стреляем и в него. Выстрел. Так, помехи больше нет. В грудь, в сердце. Выстрел.

– Обойма пуста, – произнес он в торчавшую перед губами пуговку микрофона. – Пять в цель, насчет шестого не уверен.

«Уходи», – послышалось в ухе.

А я и так сматываюсь, подумал он. Была бы нужда напоминать – полиция Великого Деспота работает шустро.

Комнату освещал только тускло-оранжевый свет индикаторной лампочки передатчика материи. Код места назначения он набирал сам. Промахнув тремя шагами пустую пыльную комнатку, он стукнул по пусковой кнопке передатчика и тут же, не мешкая ни секунды, нырнул в экран.

По глазам больно ударил яркий свет, заставив прищуриться. Висящая под потолком голая лампочка освещала сырые каменные стены и металлическую дверь в потеках ржавчины. Он находился в подземелье на какой-то планете, быть может, на другом конце Галактики. Какая, собственно, разница? Здесь – значит здесь. Когда есть ПМ, до любого места в мире всего один шаг. Он быстро встал сбоку от экрана.

Оттуда пыхнула струя газа. И беззвучно рассеялась. Прекрасно. Значит, тот передатчик уничтожен, взорван. Обследовав его обломки, полиция наверняка выяснит, куда он перепрыгнул, но на это уйдет время. А он успеет замести следы и исчезнуть.

Если не считать передатчика, единственным предметом в каменной каморке был большой керамический сосуд, накрытый крышкой. Он взглянул на приклад винтовки, куда наклеил полученные инструкции. Рядом с кодом, который он набрал, чтобы попасть сюда, виднелась пометка: «Уничтожить винтовку». Джейген отодрал липкую карточку с инструкцией и сунул в сумку на поясе, потом снял крышку с сосуда. Из него тут же заклубился едкий пар; Джейген, кашляя, отвернулся. Это пузырящееся адское варево могло растворить что угодно. Отработанным движением он отсоединил пластиковый приклад и уронил его в контейнер. Жидкость яростно забурлила, выбрасывая густой пар.

Джейген поспешно отступил, доставая из сумки работающую от батарей электропилу размером с кулак и с алмазными зубцами. Пила зажужжала, потом тонко взвыла, перепиливая ствол винтовки. Несколько дней назад он тщательно его измерил и сделал легкий надпил. Теперь он резал по этой метке, и через считаные секунды половинка ствола звякнула об пол. Она тут же отправилась следом за прикладом в компании с пустой обоймой. Достав из сумки новую обойму, он вставил ее на место, потом быстрым движением указательного пальца передернул затвор, дослав патрон в патронник, поставил оружие на предохранитель и лишь после этого сунул обрез в просторный рукав куртки, придерживая ладонью шершавый срез ствола.

Прежней точности у обреза уже не будет, но на короткой дистанции убивает он не хуже винтовки.

Покончив с мерами предосторожности, Джейген сверился с инструкцией и набрал код очередного места назначения. После него на карточке значились всего два слова: «Заметай следы». Джейген шагнул в передатчик.

Шум и звуки, свет и резкие запахи. Где-то рядом был океан – он слышал шум прибоя, нос щекотал солоноватый влажный воздух. Джейген стоял на площади коммуникационного узла, уставленной по периметру передатчиками, и какой-то мужчина, едва не наступив ему на пятки, выбрался следом за ним из того же ПМ и торопливо зашагал прочь, что-то бормоча под нос на незнакомом языке. По площади сновала густая толпа, над головой палило красноватое солнце. Джейген поборол искушение воспользоваться первой же соседней кабинкой и быстрым шагом двинулся через площадь. Потом остановился и стал поджидать первого прохожего, который пойдет мимо него, чтобы отправиться за ним, – так он выбирал случайное направление, не зависящее от его желаний. Первой прошла девушка, и он двинулся за ней. Юбочка на ней едва прикрывала ягодицы, зато выставляла на всеобщее обозрение на редкость кривые ноги. Пропетляв за юной кавалеристкой по боковым улочкам и миновав кабинку ПМ, он решил отстать. Свой след он вполне запутал, так что теперь подойдет любая кабинка.

Впереди, над внушительного вида зданием, он увидел знакомую зеленую звезду, и сердце его забилось – то было Управление полиции Великого Деспота. Джейген чуть заметно улыбнулся. А почему бы и нет? Здание было общественным и служило не только резиденцией полиции. Чего бояться?

Но страх все же оставался, и его преодоление играло немалую роль в игре. Так, вверх по ступенькам мимо словно не замечающих его стражей. Большой холл со справочным столом в центре, вдоль стен вывески и стойки всевозможных служб. А вот и ряд экранов ПМ. Неторопливо шагая, он подошел к одному из средних экранов и набрал следующий код из списка.

От внезапного холода заслезились глаза, разреженным воздухом было почти невозможно дышать. Он быстро повернулся к экрану, чтобы набрать следующий код, но тут заметил торопящегося к нему мужчину.

– Постойте! – крикнул человек на интергалакте. Его нос прикрывала дыхательная маска, вторую он протянул Джейгену, который тут же надел ее. Подогретый свежий воздух успокоил его в той же мере, что и присутствие явно ожидавшего его человека.

Осмотревшись, Джейген понял, что стоит на мостике допотопного звездолета. Приборы были выдраны из стен, экраны не светились. На металлических переборках конденсировалась влага и растекалась лужицами по полу. Человек заметил любопытство во взгляде Джейгена.

– Этот корабль уже несколько веков болтается на орбите. Подключив этот ПМ, мы запустили генераторы атмосферы и искусственной гравитации. Когда мы уйдем, все уничтожит атомный взрыв. И если вас выследили, тут след оборвется.

– Выходит, остальные мои инструкции…

– Не потребуются. Мы не были уверены, что успеем вовремя подготовить корабль, но, как видите, успели.

Джейген уронил на пол карточку с инструкциями и микродинамик. Эти улики исчезнут вместе с остальными. Человек быстро набрал код.

– Прошу вас следовать за мной.

– Уже иду.

Человек кивнул, отбросил маску и шагнул в экран. Они оказались в ничем не примечательном номере отеля – такой можно отыскать на любой из десяти тысяч планет. Двое, облаченные с головы до пят в черное, сидели в креслах с подлокотниками и разглядывали Джейгена сквозь темные очки. Провожатый молча кивнул, набрал код на передатчике и вошел в экран.

– Дело сделано? – спросил один. Их мешковатую черную одежду дополняли черные же перчатки и капюшоны, а рты прикрывали демодуляторы голоса, делавшие его ровным, лишенным эмоций и неузнаваемым.

– Деньги, – бросил Джейген, отходя в сторону и прислоняясь спиной к стене.

– Мы заплатим тебе, приятель. Не валяй дурака. Мы лишь хотим узнать, как все прошло. Видишь ли, мы вложили в это дело большие средства, – сказал второй. Голос его был механически невозмутим, но пальцы, когда он говорил, сжимались и разжимались.

– Деньги, – повторил Джейген, стараясь, чтобы его голос звучал невозмутимо, как и электронные голоса этих двоих.

– Держи, охотник. – Первый достал из выдвижного ящика стола коробку и швырнул через комнату. Она упала у ног Джейгена и раскрылась. – И выкладывай наконец.

– Я выпустил все шесть пуль в указанную цель, – ответил Джейген, глядя на рассыпавшиеся по полу золотистые банкноты. Крупная сумма. Похоже, обещание они сдержали. – Четыре я всадил в голову, одну в сердце, еще одну в человека, который пытался его заслонить. Как вы говорили, так и вышло – против реактивных пластиковых пуль защитный экран не устоял.

– Теперь субсидии наши, – бесстрастно произнес второй. Но своим хладнокровием он был обязан исказителю – постукивание руки по креслу и покачивание ноги выдавали его возбуждение.

Джейген наклонился и стал собирать деньги. Со стороны казалось, будто смотрит он только на пол.

Один из людей в черном выхватил скрытый под одеждой энергетический пистолет и выстрелил в Джейгена.

Будучи охотником, Джейген всегда знал, что и он может стать объектом охоты. Он мгновенно откатился в сторону и стиснул ствол обреза. Другой рукой он нащупал под тканью рукава спусковой крючок. Стрелял он в упор, и промах для человека с его опытом на таком расстоянии был просто невозможен.

Получив пулю в живот, стрелявший переломился пополам, очень спокойно и монотонно выдохнул через исказитель «ахххххх», выронил пистолет и уже мертвым рухнул на пол.

– Пуля из мягкого сплава, – пояснил Джейген. – Приберег на всякий случай обойму – они куда лучше ваших пластиковых штучек. Входит маленькой, сплющивается, а наружу вылетает уже лепешка. Винтовку я тоже приберег – точнее, тот минимум ее деталей, которые еще способны стрелять. Вы были правы, ее следует уничтожить, чтобы избавиться от улики, но только после нашей встречи. А на экране энергетического детектора мой обрез не видно, вот вы и решили, будто я безоружен. Ваш приятель узнал правду довольно неприятным способом. А что теперь делать с вами?

Джейген говорил быстро, пытаясь высвободить застрявший в рукаве обрез, отброшенный назад отдачей. Все, достал.

– Не убивайте меня, – произнес человек спокойным из-за исказителя голосом, вжимаясь спиной в кресло и заслоняя лицо рукой. – Это была его идея, я тут совершенно ни при чем. Он боялся, что если вас выследят, то схватят и нас. – Он взглянул на скрюченную фигуру и быстро отвернулся, увидев на полу лужу крови. – У меня нет оружия. Я ничего против вас не имею. Не убивайте меня. Я вам еще денег дам.

Он молил сохранить ему жизнь, но слова текли монотонно, словно перечень покупок.

Джейген поднял обрез, человек съежился от страха.

– У вас с собой есть деньги?

– Есть. Немного. Пара тысяч. Я могу дать больше.

– Мне некогда ждать. Достаньте то, что есть, – только медленно – и бросьте сюда.

Сумма оказалась приличной. Богатый, должно быть, гусь, раз таскает с собой такие денежки на карманные расходы. Джейген поднял оружие, чтобы застрелить его, но в последний момент передумал. Зачем? Он устал убивать.

Опустив обрез, он подошел и сорвал с человека маску. И был разочарован. Старый, толстый, обрюзгший, невидящие глаза полны слез. Охваченный внезапным отвращением, Джейген стащил его на пол и сильно врезал по физиономии. Потом отошел. Набирая код, он заслонял собой кнопки, чтобы толстяк не подсмотрел номер. Потом шагнул в экран.