Текст книги "Христос родился в Крыму. Там же умерла Богородица"

Считается, что в Чуфут-Кале захоронили не только Джанике, но и некоторых других правителей. «Вот свидетельство французского путешественника Жильбера Ромма, посетившего Чуфут-кале в 1789 г.: „В центре города посреди домов видны остатки гробницы, воздвигнутой над прахом Гайдар-хана, умершего лет 300 назад“. Автор ошибся, речь, конечно, шла о гробнице Джанике-ханым, но, видимо, память о погребении в Кырк-оре Гейдар-хана… сохранялась… На рисунках мавзолея Джанике-ханым, относящимся к середине XIX в., хорошо видны мусульманские надгробия, расположенные рядом с ним… При раскопках в 1988 г… было найдено надгробие с датой 1416 г., подтверждающее существование на плато татарского некрополя.

Был ли воздвигнут мавзолей Джанике-ханым сразу после ее смерти или некоторое время спустя? Вероятно, все-таки последнее. Близость его архитектурных деталей с мавзолеем в Салачике и с так называемым Эски-дюрбе близ ханского дворца в Бахчисарае позволяют предположить, что наиболее вероятная дата строительства гробницы "великой государыни" – начало XVI в. Это было время окончательного упрочения на крымском престоле династии Гиреев в лице Менги-Гирея (Монгола-Героя? – Абш.)» [164], с. 64.

По-видимому, здесь историки правы. Мавзолей Джанике = = Девы Марии возвели, скорее всего, достаточно поздно. Лет через четыреста – пятьсот после смерти Богоматери. Многое было уже забыто. Помнили лишь славное имя и то, что Великая Царица умерла здесь и первоначально была тут же и захоронена. Возвели символический мавзолей. Может быть, действительно, на месте первоначального захоронения Девы Марии. Или же просто поставили памятник на самой вершине скалы, в центре того города, где она умерла.

«В XVI–XVIII вв. прочно укрепилась традиция, согласно которой происхождение самостоятельного крымского татарского государства возводилось к Тохтамышу, и ДЖАНИКЕ-ХАНЫМ БЫЛА КЛЮЧЕВОЙ ФИГУРОЙ этой версии.

В заключение наших размышлений у гробницы "великой государыни" следует упомянуть об археологических исследованиях памятника. В 1940 г. археолог В.П. Бабенчиков проник в склеп под мавзолеем. Стены и свод его были выложены хорошо отесанными и пригнанными друг к другу блоками. Среди земли и камней, накопившихся на полу усыпальницы, были обнаружены разрозненные кости нескольких человеческих скелетов. ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ ЗАХОРОНЕНИЕ НЕ СОХРАНИЛОСЬ.

В дневниковых записях русского поэта В.А. Жуковского, посетившего Чуфут-кале в 1837 г., есть такие заметки, относящиеся к мавзолею: "Гробница с прекрасно сделанной надписью. Свод под ней. ПРАХ ВСТРЕВОЖЕН"» [164], с. 65.

Так что нет никаких оснований считать, что сегодня осталось хоть что-нибудь от первичного захоронения Девы Марии.

Вообще, по мнению археологов, оборонительные сооружения Чуфут-Кале практически полностью перестроены в XV–XVI веках. То есть, как мы теперь понимаем, в эпоху османского = атаманского завоевания мира. Пишут так: «Археологические данные подтверждают, что в это время ПЕРЕСТРАИВАЮТСЯ И РЕКОНСТРУИРУЮТСЯ ОСНОВНЫЕ ЗВЕНЬЯ КРЕПОСТНОГО АНСАМБЛЯ. В расселинах на западной и южной окраинах плато оборонительные стены подвергаются полной переделке. Можно утверждать, что дошедшие до нашего времени кладки относятся к XV–XVI вв. Предшествующие сооружения были полностью разобраны, и материал из них использовался при обновлении стен» [164], с. 70.

Следовательно, сегодня трудно рассчитывать найти в Чуфут-Ка-ле какие-либо непотревоженные археологические следы эпохи XII–XIII веков. Поэтому особо возрастает роль старинных письменных источников, которыми мы пользуемся. В них частично уцелело то, что уничтожено в Чуфут-Кале временем и людьми.

Обратимся теперь к старинным легендам о Великой Царице Джанике.

«Властелином Крыма… был грозный хан Тохтамыш… Старый хан лелеял единственную оставшуюся у него дочь… Тохтамыш гордился своей дочерью, за которую сватались лучшие царевичи окрестных народов. Прелестная Ненкеджан (Джанике – Авт.) расцветала в ханском дворце «беззаботная, умная, счастливая»… Недолго, однако, гордился грозный хан своей дочерью, молодая ханым заболевает. Слыша, что Кырк-Ер славится знахарями и отличается чистым и здоровым воздухом, он отправляет сюда свою прекрасную Ненкеджан, надеясь, что она излечится от недуга (Чуфут-Кале всегда отличался здоровым климатом и прекрасною водою, которая обильно течет из источников у подошвы скалы… Эпидемических болезней здесь не бывает; смертных случаев от холеры не было ни разу и в то время, когда они повторялись на Таврическом полуострове; тогда караимы, живущие в соседних городах приезжали сюда на время со своими семействами для спасения от болезней…); но Аллаху не угодно было продлить ее жизнь и она умерла в Кырк-Ере. Хан погоревал и… поставил каменное изображение гроба, все испещренное арабскими надписями. Впоследствии выстроили «тюрбе» (т. е. ротонда, мавзолей) в мавританском стиле…

Везде почти, где бы ни описывался мавзолей ханской дочери, приводятся следующие два предания. Одно говорит, что "в царствование престарелого хана Тохтамыша, когда он находился в Чуфут-Кале, мятежники окружили крепость. Хан, не будучи в силах вследствие дряхлости даже сесть на коня и не имея сыновей, по совету одного муллы, ПОРУЧИЛ ОБЯЗАННОСТИ ВОЖДЯ МОЛОДОЙ ХАНЫМ. ВОЙСКО НЕНКЕДЖАН ОДЕРЖАЛО БЛИСТАТЕЛЬНУЮ ПОБЕДУ НАД МЯТЕЖНИКАМИ. Но вскоре хан, заметив близкое сношение ее с упомянутым муллою, в порыве гнева, положил на месте ПРЕСТУПНУЮ ДОЧЬ и муллу".

Другое говорит, что "НЕНКЕДЖАН ОТДАЛАСЬ КАКОМУ-ТО ГЯУРУ, бежала с ним ночью из бахчисарайского дворца в эту крепость и, спасаясь от преследований грозного отца, БРОСИЛАСЬ СО СТЕН КЫРК-ЕРА В ГЛУБОКИЙ ОВРАГ. Вскоре над телом воздвигли тюрбе с памятником, украшенными арабскими надписями, служащими поучительным примером другим"…

Мы… имеем… основания не верить и тому и другому рассказу. Первый неправдоподобен тем, что нигде, в особенности, в мусульманском мире, мы не видим, чтобы женщина предводительствовала войсками: это идет совершенно вразрез с воззрениями мухаммедан на женщину.

Второй рассказ тем менее правдоподобен, что надпись на гробнице не содержит никаких нравоучений и даже указаний на прошлое ханской дочери. В надписи, иссеченной на гробнице, сказано (см. Записки Одесского общества истории и надписей, 1850 г., т. II, отд. II, см. "Бахчисарайские арабские и турец. надписи", с. 527):

1) "Это гробница знаменитой государыни Ненкеджан ханым, дочери Тохтамыш-хана, скончавшейся месяца Рамазана, 841 г. (1437 г. по Р.Хр.)".

Вокруг входа в "тюрбе" следующие две надписи (из хавадис):

2) "Мухаммед (да будет с ним мир) сказал: этот мир есть жилище суеты, будущая же жизнь вечна. Да будет прославлен тот, кто вечно велик и милостив к своим рабам смертным и тленным".

3) "Мухаммед (да будет с ним мир) сказал: эта жизнь есть нива для будущей жизни. Еще он сказал: настоящая жизнь есть час; употребляйте его на служение Богу. Еще он сказал: спешите молиться и покаяться прежде смерти"» [966:1], с. 18–21.

О чем тут рассказано?

Историки недаром обратили внимание на яркий сюжет: царица Джанике (Ненкеджан) становится по главе войска, чтобы отбить нападение мятежников на столицу. Восставшие окружают город, сам хан уже не в состоянии руководить войной. И тут красавица Джанике неожиданно одерживает блистательную победу.

Нам говорят, что такого «не могло быть». Дескать, женщина (а тем более в мусульманском мире) во главе войска никогда не стояла. Однако мы сейчас проясним картину. Дело в том, что мы ранее уже проанализировали жизнеописание князя Андрея Боголюбского (то есть Андроника-Христа), где имеется известный рассказ о войне между суздальцами и новгородцами. См. нашу книгу «Царь Славян», гл. 3:6.

Напомним, что в 1169 году Андрей Боголюбский (Христос) направил войско для взятия Новгорода. «Огромная рать Андрея при подходе к Новгороду страшно опустошила всю страну… а затем окружила город со всех сторон… Несмотря на всю храбрость защитников Новгорода, положение их было отчаянное ввиду огромного превосходства сил у нападающих…

Архиепископ Илья три дня и три ночи стоял в соборе Святой Софии при алтаре… В последнюю ночь, когда все знали, что назавтра последует самый кровопролитный приступ, святитель услышал голос: "Иди на Ильину улицу, в церковь Спаса, ВОЗЬМИ ИКОНУ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ И ВОЗНЕСИ ЕЕ НА ВЕРХ СТЕНЫ; ОНА СПАСЕТ НОВГОРОД".

На другой день Илья с новгородцами вознес икону на стену… Туча стрел посыпалась на святителя и одна из них вонзилась в икону.

Внезапно Божья Матерь ОТВРАТИЛА СВЯТОЙ ЛИК СВОЙ ОТ НАПАДАЮЩИХ И ОБРАТИЛАСЬ К ГОРОДУ. СЛЕЗЫ ПАДАЛИ ИЗ ЕЕ ОЧЕЙ, и архиепископ Илья, приняв их на свою фелонь, с умилением воскликнул: "О дивное чудо! Как из сухого дерева текут слезы! Царица! Ты даешь нам знамение, что сим образом ХОДАТАЙСТВУЕШЬ ПЕРЕД СЫНОМ ТВОИМ И БОГОМ НАШИМ об избавлении города". Тотчас же вслед за этим ужас и смятение напали на осаждающих, и они в исступлении стали стрелять друг в друга. Видя смятение врага, доблестный Роман Мстиславович сделал общую вылазку всеми силами и без труда одержал победу над огромными полчищами противников…

В память этого ДИВНОГО ЗАСТУПНИЧЕСТВА БОГОРОДИЦЫ за Новгород установлен праздник Знамения Божьей Матери, который и поныне вся Россия празднует 27 ноября.

Узнав о поражении своей рати под Новгородом, Андрей ОТНЕССЯ К ЭТОМУ С БОЛЬШИМ СПОКОЙСТВИЕМ» [578], кн. 2, с. 507–508.

По-видимому, здесь, в слегка завуалированном виде до нас дошла следующая история. Андрей-Христос направляет войска для взятия Новгорода. Однако его мать, Мария Богородица, обращается к сыну с просьбой пощадить город. Иисус-Андрей соглашается. Недаром, кстати, летописи отмечают, что князь Андрей отнесся к поражению своей рати спокойно. Все ясно. Скорее всего, он сам отдал приказ прекратить осаду столицы.

Но позднейшие редакторы, уже забыв суть дела, или же специально затушевывая следы присутствия Иисуса Христа под именем Андрея Боголюбского на страницах русской истории XII века, представили дело в иносказательном виде. Личное ходатайство, прямое обращение Девы Марии к Сыну Иисусу уклончиво превратили в символическое обращение ОБРАЗА Божьей Матери к Христу. В результате, ставшее непонятным неожиданное отступление от Новгорода во́йска суздальцев, подчинившихся на самом деле военному приказу Иисуса-Андрея, хронисты интерпретировали как отступление, вызванное чудодейственной иконой.

А мусульманские авторы написали, что женщина-полководец лично стала во главе войска и нанесла поражение нападающим. В результате получился рассказ про Великую Царицу Джанике, спасшую столицу от мятежников.

Мы видим, как данные, обнаруженные на основе Новой Хронологии, помогают разобраться в довольно запутанных старинных мусульманских свидетельствах.

Следующий сюжет, связанный с Царицей Джанике, также становится теперь понятным. Как нам сообщили, Великая Царица позволила себе «преступную любовь». Она, мол, вступила в близкое сношение с неким муллой, что противоречило обычаям. Разгневанный хан убил согрешившую дочь. По другой версии Джанике отдалась какому-то презренному гяуру.

Но ведь мы уже неоднократно сталкивались с иудейской, раввинской, версией истории Девы Марии. Согласно этой скептической точке зрения, никакого Непорочного Зачатия не было, а Мария, дескать, просто согрешила с неким не то римским солдатом, не то родственником, не то гладиатором, не то о каким-то «неправильным богом» и т. п. Мы подробно обсуждали эти версии в предыдущих книгах. То же самое видим и теперь. Великая Царица обвиняется в преступной связи с «простым муллой» или с «гяуром».

Поскольку традиции Чуфут-Кале формировались в значительной степени под влиянием караимов, то такая иудейская точка зрения на Непорочное Зачатие Девы Марии вполне могла быть признана здесь авторитетной.

Таким образом, обнаруженное нами соответствие между Джанике и Девой Марией расширяется и углубляется.

Далее говорится, что Великая Царица Джанике бросилась со скалы Чуфут-Кале и погибла. В свете того, что мы уже поняли, картина проясняется и здесь. Женщина, бросившаяся со скалы, оказалась летящей в воздухе, как бы парящей в небе. Следовательно, рядом оказались два события: смерть Царицы и ее парение в воздухе. Она «полетела и умерла». Но ведь это, скорее всего, слегка искаженное описание смерти и Вознесения Девы Марии. Согласно христианской традиции, Богородица умерла и вознеслась на небо [298:1]. Поздний редактор, затушевывая христианскую суть рассказа, принизил пафос и написал, что Царица бросилась с высокой горы, на какое-то время воспарила в воздухе, и умерла.

Все становится на свои места.

На самом деле не очень ясно – что же написано на мавзолее «Великой Царицы» в Чуфут-Кале. Нам говорят, что тут по-арабски изображено имя НЕНКЕДЖАН, см. выше. Однако ситуация не столь однозначна. Обратимся, например, к книге Евгения Маркова «Очерки Крыма» [511:1]. В комментариях в главе IV «Мертвый город» по поводу мавзолея Джанике сказано следующее. «Речь идет о мавзолее Ненекеджан-ханым – дочери Тохтамыша, умершей, как считалось, в 841 г. хиджры или 1437 г.н. э. Среди татарских женщин этот мавзолей иногда назывался также „Кала-азиз“ („Калейская святыня“) или „Кыз-азиз“ („СВЯТАЯ ДЕВА“). Однако нигде в надписях на гробнице имени Ненкеджан нет. Если передавать арабские буквы латиницей, имя погребенной будет Hanke (то есть, попросту, Ханша? – Авт.). Но такого имени у крымских татар не было. Бытовали имена Ханьке и Джаньке… В записи на арабском языке написание имен отличается расположением не сохранившихся знаков фатха – точка наверху строки, и кястра – точка внизу строки. Ясно одно – что имя похороненной – не Ненекеджан».

Отсюда мы узнаём, что по крайней мере среди татарских женщин бытовала традиция именовать женщину, в честь которой возведен мавзолей, СВЯТОЙ ДЕВОЙ. Это прекрасно согласуется с нашей реконструкцией, согласно которой этот памятник был посвящен Деве Марии, Пресвятой Богородице.

13. Известный Бахчисарайский «фонтан слез», фонтан Марии, это, вероятно, еще один памятник в честь Марии Богородицы

Вернемся на некоторое время снова в Бахчисарай. В нем много известных памятников, но среди них есть один, который вспоминается сразу, как только задается вопрос: какое место здесь наиболее поэтическое? Обычно ответ таков – ФОНТАН СЛЕЗ или ФОНТАН МАРИИ. Пишут так: «Фонтан – „родник“, „источник жизни“ в традиционном понимании – стал… душой самого дворца, гениальным выражением в мраморе вечной темы любви и смерти» [862:1], с. 61.

Мы подробно обсуждали этот известный памятник в книге «Крещение Руси», гл. 5:2. Но сейчас нам более полно открывается его подлинный смысл. Если Богоматерь скончалась и была первоначально погребена в Чуфут-Кале, то после переноса столицы Крымского Ханства из Чуфут-Кале в соседний Бахчисарай, сюда должны были, по крайней мере частично, перенести и память о Богородице. По-видимому, знаменитый Фонтан Слез и есть памятник в честь Девы Марии. Недаром он носит имя Марии. Впрочем, на самом памятнике нет имени женщины. Сегодня бытуют несколько версий – в честь кого возвели Фонтан Слез. Однако наиболее распространенная точка зрения связывает его именно с именем Марии. Вот что известно.

Фонтан Слез находится в знаменитом ханском дворце в Бахчисарае. Он воспет, в частности, А.С. Пушкиным. Памятник, считающийся сегодня ЧИСТО МУСУЛЬМАНСКИМ, возведен будто бы в 1786–1787 годах. История создания Фонтана окутана туманом. В каком месте дворца Фонтан находился раньше – неизвестно [862:1], с. 60. Позднее стали считать, будто его возвели в память Диляры-Бикеч – «услаждающей душу княжны» [862:1], с. 60. Отметим, что словосочетание «Деляра-Бикеч» обычно переводят как «Прекрасная Княжна» [862:1], с. 61. Это не имя в привычном сегодня смысле, а нечто вроде титула.

Надписи на Фонтане выполнены по-арабски. Однако здесь не упоминается та, кому посвящен Фонтан [862:1], с. 60. В самом деле, верхняя надпись гласит: «Если кто хочет (проверить и увидеть), пусть придет. Мы сами видели Дамаск, Багдад. О шейхи! Кто будет утолять жажду, пускай сам фонтан языком своим скажет хронограмму: Приди! Пей воду чистейшую, она приносит исцеление». Нижняя надпись гласит: «Там, в райском саду, праведные будут пить воду из источника "Сельсебиль"». В надписях нет имени той, кому, согласно легенде, посвящен Фонтан. Есть лишь намек на загробную жизнь в райском саду и призыв "пить воду чистейшую – она приносит исцеление", которую можно истолковать как утешение в скорби по ушедшим в мир иной» [862:1], с. 60.

Следовательно, надпись на Фонтане Слез можно понять как напоминание о смерти той женщины, в честь которой он был возведен. Опять-таки неплохо согласуется с нашей мыслью, что памятник посвящен Успению Марии Богородицы. Более того, легенды четко говорят, что Фонтан Слез был возведен именно в память о том, что некая прекрасная девушка УМЕРЛА ИМЕННО ЗДЕСЬ.

Далее говорят так: «Ее считали христианкой – то ли грузинкой, то ли гречанкой по имени Динора Хионис, из Салоник. Она отправилась морем в Каффу к дяде, но буря прибила судно к Очакову, и местный паша отвез девушку к Крым-Гирею. Хан долго добивался ее любви, но девушка оставалась горда и непреклонна. И погибла во цвете лет. ЖИТЕЛИ КРЫМА И БАХЧИСАРАЯ УПОРНО НАЗЫВАЛИ ЭТУ ДЕВУШКУ МАРИЕЙ ПОТОЦКОЙ» [862:1], с. 61.

Итак, традиция говорит о МАРИИ. То есть просто о женщине по имени Мария, без упоминания при этом какой-либо «ее фамилии». Здесь стоит также вспомнить знаменитые произведения А.С. Пушкина: поэму «Бахчисарайский фонтан» и стихотворение «Фонтану Бахчисарайского Дворца». Пушкин посетил Бахчисарай в 1820 году. Он очень интересовался историей Фонтана Слез. Пушкин писал: «Я прежде слышал о СТРАННОМ памятнике влюбленного хана» [862:1], с. 61.

Поэт постарался собрать все, что в его время было известно о Фонтане Слез. Как в Петербурге, так и в Крыму. Так вот, в своих замечательных творениях, посвященных этому уникальному памятнику, Пушкин постоянно говорит ТОЛЬКО О МАРИИ, не упоминая никакой «фамилии». Следовательно, в начале XIX века, несмотря на существование нескольких версий о легендарной красавице, почившей здесь, люди в основном упоминали МАРИЮ. Может быть, дополнение «Потоцкая» появилось в ту эпоху, когда комментаторы стали подыскивать иное истолкование памятника, чтобы увести мысли людей от Девы Марии. Была, дескать, такая полячка – Мария «Потоцкая». Всего-навсего.

Рис. 4.102. «Фонтан Слез» в ханском дворце Бахчисарая. Взято из [862:1], с. 62. Фотография сделана издателями так, что верхушка фонтана с полумесяцем и звездой в виде христианского креста не видна.

Между прочим, стоит обратить внимание на достаточно яркое обстоятельство. Легенда гласит, что девушка по имени Мария так и не ответила на любовь хана, осталась непреклонной, не стала его женой или наложницей, и умерла в гареме. Следовательно, Мария осталась девственницей, то есть ДЕВОЙ МАРИЕЙ. Пушкин тоже, повторяя легенды о бахчисарайской Марии, называет ее «НЕВИННОЙ ДЕВОЙ» [710:1], т. 2, с. 58.

Похоже, что в такой причудливой форме здесь преломилось воспоминание о евангельской ДЕВЕ МАРИИ, матери Христа, и о Непорочном Зачатии. В честь Девы Марии, скорее всего, и был возведен Фонтан Слез.

Получается, что позднейшие толкователи решили затуманить исходный христианский смысл легенды о Деве Марии и заменили его на поэтическое повествование о некоей девственнице Марии, которая умерла в этих крымских местах.

В книге «Крещение Руси» мы указали на следующее яркое обстоятельство.

Рис. 4.103. «Фонтан Слез» в ханском дворце Бахчисарая. Взято из [862:1], вклейка между с. 96–97. Фотография снова сделана так, что верхушка фонтана с полумесяцем и христианским крестом=звездой не видна.

Рис. 4.104. Османский=атаманский полумесяц со звездой в виде христианского креста на «Фонтане Слез» в ханском дворце Бахчисарая. Фотография сделана Т.Н. Фоменко 9 августа 2004 года.

Рис. 4.105. Увеличенное изображение османского=атаманского полумесяца со звездой в виде христианского креста на «Фонтане Слез» в ханском дворце Бахчисарая. Фотография 2004 года.

На рис. 4.102 и 4.103 приведены два изображения Фонтана, помещенные в книге [862:1]. Однако на них нет самого интересного. Издатели почему-то обрезали фотографии с самого верху так что верхушка Фонтана не видна. Почему так сфотографировали? Скорее всего, потому, что старинный Фонтан, оказывается, венчает небольшой купол, где высится османский полумесяц С КРЕСТОМ. Другими словами, звезда внутри полумесяца изображена здесь в точности как ХРИСТИАНСКИЙ КРЕСТ А.Т. Фоменко и Т.Н. Фоменко посетили ханский дворец Бахчисарая в августе 2004 года и, обратив внимание на этот яркий сюжет, сфотографировали османский = атаманский полумесяц со звездой = крестом, рис. 4.104 и 4.105.

То обстоятельство, что звезда в виде христианского креста, вписанная в полумесяц, много лет находилась не где-нибудь, а в самом сердце священного ханского дворца, считаемого сегодня исключительно мусульманским, указывает, что еще в XVIII веке в ханской резиденции Крымского царства сохранялись некоторые важные старинные христианские традиции эпохи XII–XVI веков, то есть эпохи первоначально единого христианства.

Вероятно, уже позже, когда многое было забыто и искажено, старинный османский полумесяц со звездой в виде христианского креста на Фонтане Слез стал восприниматься мусульманами XVIII–XIX веков уже как непонятный и даже странный символ. Он начал противоречить тем нововведенным понятиям, которые сложились в XVIII веке в оформившемся к этому моменту исламском мире. Причем «противоречие» в данном случае возникло не где-нибудь, а в ханском дворце Бахчисарая. Куда прибывали многие гости и подданные. Будучи воспитанными на новой скалигеровской истории, они не могли не обращать внимания на замечательный Фонтан со «странной звездой» в полумесяце. Однако христианский крест все-таки не переделали в звезду. Вероятно, потому, что памятник был широко известен и окружен почитанием. Тем не менее, чтобы снять накапливающееся напряжение и погрузить в небытие память о первоначальном христианском содержании памятника, посвященного Деве Марии, решили, вероятно, что-нибудь придумать. По-видимому, именно для этого и стали вдохновенно рассказывать легенду, будто Фонтан возведен в память о девушке ХРИСТИАНКЕ – не то некой грузинке, не то гречанке Диноре Хионис, не то полячке МАРИИ Потоцкой [862:1], с. 61. Дескать, поскольку девушка была христианкой, то мусульманскую звезду внутри полумесяца старинные скульпторы изобразили в виде христианского креста. Вот вам, мол, и объяснение христианского символа на «мусульманском» памятнике.

А современные издатели книг о Бахчисарае старательно фотографируют памятник так, чтобы в кадр не попал христианский крест на его вершине. Так им спокойнее. Будет меньше вопросов (на которые им непонятно, как отвечать).

Согласно нашим результатам, единый прежде христианский символ – полумесяц со звездой = крестом – первоначально символизировал, вероятно, Вифлеемскую звезду, вспыхнувшую при рождении Христа в 1152 году, а также – солнечное затмение, связывавшееся с распятием Христа в 1185 году.

Рис. 4.106. Дева Мария с Младенцем. Италия, Падуя, Собор Святого Антония. Фотография сделана Г.В. Носовским в 2007 году.

Напомним, что при затмении Солнца оно сначала превращается в полумесяц. Либо же полумесяц символизировал Луну, накрывшую Солнце, рис. 4.106. Звезду (то есть христианский крест), вписанную в полумесяц, рисовали по-разному: четырехконечной, пятиконечной, шестиконечной, восьмиконечной.

Между прочим, А.С. Пушкин, посетив Ханский Дворец, не только обратил внимание на полумесяц с крестом на Фонтане Слез, но был немало удивлен этим обстоятельством. Настолько, что посвятил ему в своей известной поэме «Бахчисарайский фонтан» следующие строки:

 
«В ТАВРИДУ возвратился хан
И в память ГОРЕСТНОЙ МАРИИ
Воздвигнул мраморный фонтан,
В углу дворца уединенный.
НАД НИМ КРЕСТОМ ОСЕНЕНА
МАГОМЕТАНСКАЯ ЛУНА
(СИМВОЛ, КОНЕЧНО, ДЕРЗНОВЕННЫЙ,
НЕЗНАНЬЯ ЖАЛКАЯ ВИНА).
Есть надпись: едкими годами
Еще не сгладилась она.
За чуждыми ее чертами
Журчит во мраморе вода
И каплет хладными слезами,
Не умолкая никогда.
ТАК ПЛАЧЕТ МАТЬ ВО ДНИ ПЕЧАЛИ
О СЫНЕ, ПАВШЕМ НА ВОЙНЕ.
Младые девы в той стране
ПРЕДАНЬЕ СТАРИНЫ узнали,
И мрачный памятник оне
Фонтаном слез именовали»
 

[710:1], т. 2, с. 59–60.

Таким образом, Пушкин, уже не помня подлинной истории XII–XIII веков, объявил бахчисарайский полумесяц со звездой = крестом «дерзновенным символом», появившимся здесь как «жалкая вина незнанья». Великий поэт ошибся. Он не понял, что ему счастливо довелось увидеть действительно старинный христианский символ эпохи единого христианства. Из которого еще не выделились православие, католицизм, иудаизм, буддизм.

Обратим внимание, что старинное предание (в пересказе Пушкина), рассказывая об умершей тут Марии, связывало Фонтан Слез с ПЛАЧЕМ МАТЕРИ ПО СЫНУ, ПОГИБШЕМУ В ВОЙНЕ. Но ведь это хорошо отвечает сути дела. Мария Богородица действительно оплакивала своего Сына – Иисуса Христа, погибшего в результате кровавого мятежа в Царь-Граде в 1185 году. Мятеж вполне могли именовать войной. Поэтому и Фонтан Слез назван здесь МРАЧНЫМ ПАМЯТНИКОМ.

Таким образом, окончательно проясняется подлинная суть древнего памятника. Фонтан Слез возведен в Бахчисарае в память о Деве Марии, ОПЛАКИВАВШЕЙ АНДРОНИКА-ХРИСТА, своего сына. Оплакивание сопровождается «фонтаном слез». Так и появилось название памятника. Недаром Пушкин, пересказывая древнюю легенду, назвал погибшую княжну ГОРЕСТНОЙ МАРИЕЙ. Кроме того: «В неволе тихой увядая, Мария плачет и грустит» [710:1], т. 2, с. 53.

Интересно, что Пушкин, пересказывая старинную легенду, говорит, что в жилище Марии:

 
«Лампады свет уединенный,
Кивот, печально озаренный,
ПРЕЧИСТОЙ ДЕВЫ КРОТКИЙ ЛИК
И КРЕСТ, любви символ священный»
 

[710:1], т. 2, с. 55.

Здесь прямым текстом названа икона евангельской ДЕВЫ МАРИИ и христианский КРЕСТ. Следовательно, бахчисарайская легенда могла напрямую увязывать историю княжны Марии с евангельской Марией и крестом – символом христианства.

Итак, мы обнаружили в истории знаменитого бахчисарайского Фонтана Слез следующие элементы повествования о евангельской Марии.

1) Имя Мария.

2) Мария умерла в Крыму, в Бахчисарае (или недалеко от него).

3) Мария была Девой, девственницей, и умерла девственницей.

4) Фонтан Слез возведен в память о Марии. Именуется «мрачным памятником».

5) Мария, вероятно, оплакивала своего сына, погибшего на войне. Оплакивание – это слезы, много слез. Отсюда и название: Фонтан Слез.

6) Мария была христианкой.

7) На старинном Фонтане Слез (Фонтане Марии) до сих пор высится османский = атаманский полумесяц со звездой = крестом. Это – старинный символ единой прежде христианской религии.

Рис. 4.107. Омовение ног. Старинная французская миниатюра. Взято из [537], с. 218.

В связи со сказанным стоит теперь обратиться к Евангелиям и посмотреть – где в них появляются слова «слезы». Выясняется, что единственное место, где напрямую говорится о женских слезах, это Евангелие от Луки, 7:38 и 7:44. См. [670], с. 1005. Лука рассказывает известную историю о грешнице, обильно облившей слезами ноги Христа, рис. 4.107. Евангелия не называют имя этой грешницы, однако старинная традиция считает, что тут речь идет о МАРИИ Магдалине. Вот рассказ Луки: «Женщина того города, которая была грешница, узнав, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его И ПЛАЧА, НАЧАЛА ОБЛИВАТЬ НОГИ ЕГО СЛЕЗАМИ и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром… И, обратившись к женщине, сказал (Христос – Авт.) Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а ОНА СЛЕЗАМИ ОБЛИЛА МНЕ НОГИ И ВОЛОСАМИ ГОЛОВЫ СВОЕЙ ОТЕРЛА» (Лука 7:37–38, 7:44).

Таким образом, и здесь мы видим женщину по имени, по-видимо-му МАРИЯ, которая обильными слезами облила ноги Христа. Вероятно, этот сюжет тоже мог дать вклад в возникновение легенды о ФОНТАНЕ СЛЕЗ, который пролила Мария рядом с Христом. Либо оплакивая его гибель на кресте (Мария Богородица), либо омывая и целуя Его ноги (Мария Магдалина). Эти два евангельских сюжета могли тесно переплестись. Обеих женщин звали МАРИЯ, а потому два рассказа могли путаться и сливаться воедино.

В своем стихотворении «Фонтану Бахчисарайского дворца» Пушкин отметил, что в надписи на Фонтане Слез имя Марии уже не упомянуто. Поэт написал:

 
«Фонтан любви, фонтан печальный!
И я твой мрамор вопрошал:
Хвалу стране прочел я дальной;
НО О МАРИИ ТЫ МОЛЧАЛ…»
 

[710:1], т. 1, с. 319.

Скорее всего, арабскую надпись делали поздно, когда суть дела была уже подзабыта. Либо же специально хотели затушевать христианскую сущность памятника.

Довольно поздно, уже в XVIII веке, в Бахчисарае возвели еще один памятник, посвященный «Прекрасной Княжне» (Деляре-Бикеч). Это ее символическая гробница, рис. 4.108. О ней пишут так: «Пройдем… вдоль восточной стены дворца, до самого дальнего левого угла дворцового сада. За стеной высится великолепное дюрбе Диляры-бикеч – своеобразное элегическое завершение средневекового бахчисарайского зодчества, его "лебединая песнь".

Построенное в XVIII в., оно близко традициям османской культуры XV–XVI вв., однако без новшеств… Это восьмигранник, увенчанный куполом на восьмигранной же основе… Дюрбе было возведено над прахом жены Крым-Гирея; по преданию, именно здесь был установлен и "Фонтан слез", позднее перенесенный в Фонтанный дворик дворца» [862:1], с. 108–109.

Рис. 4.108. Символическая гробница в Ханском Дворце Бахчисарая, посвященная «Прекрасной Княжне» (в переводе: Деляра-Бикеч). То есть, как мы теперь понимаем, возведенная в память о Марии Богородице, матери Андроника-Христа. Взято из [862:1], с. 109.

Скорее всего, в XVIII веке подлинная суть событий XII–XIII веков была уже забыта. Люди помнили о бахчисарайской Деве Марии, но уже не отождествляли ее с Марией Богоматерью. Однако устойчивая традиция требовала поклонения. Поэтому и возвели великолепную символическую гробницу в османском стиле, посвятив ее «Прекрасной Княжне», христианке. Было бы интересно выяснить – есть ли внутри дюрбе старинный саркофаг, и что известно о захоронении в нем. Однако, скорее всего, это поздний новодел. Недаром дюрбе возвели лишь в XVIII веке. Как мы теперь понимаем, примерно через полтысячелетия после Успения здесь Девы Марии.