Текст книги "Ученик"

Малыш сбежал из дома.

Или, возможно, даже не сбежал.

Он проснулся, размечтался о пикнике и не захотел будить родителей.

Обыденно. Банально. Скучно.

Йеннифер Хольмгрен сознавала, что для действительно хорошего полицейского у нее, вероятно, неправильный подход, но хватит! Сбежал из дома. Это, наверное, означает, что парнишка уселся за каким-нибудь вывороченным с корнем деревом, чтобы грызть свои припасы, пока не станет слишком холодно и скучно или слишком темно, а тогда он выползет обратно и вернется домой.

Конечно, если не заблудится. Леса вокруг хватает. Но в такое время года это адреналина тоже не повышает. В силу температуры спешки с поисками нет. Тогда остаются каменоломни и озера. Об этом Йеннифер подумала, как только увидела их участок. Парнишка мог добрести до озера и свалиться туда, но мостков у семьи нет, да и течение не сильное, значит, если малыш утонул, он должен был остаться лежать на мелком месте.

Йеннифер выделили участок для поисков. Чуть более километра в сторону. Маленькая лесная дорога. По другую сторону шоссе. У нее опять мелькнула надежда. Мысль о спланированном похищении она отбросила. Несмотря на относительно большой дом с видом на озеро, родители, похоже, в деньгах не купаются, но малыша могли спонтанно подхватить на шоссе. Маленький мальчик на обочине. Гадкий дяденька. Педофил.

Йеннифер вовсе не желала малышу зла или смерти. Отнюдь. Она искренне надеялась, что с ним ничего серьезного не случилось, лишь бы немного экшена, немного увлекательного. Получить наводку на подозреваемую машину, искать, вычислить, найти, броситься, схватить.

Вот поэтому она стала полицейским. Не для того, чтобы совершать в летнюю жару укрепляющие лесные прогулки в поисках мальчика – любителя пикников. Тогда можно было с таким же успехом работать воспитательницей в детском саду. Ладно, она несправедлива, они детей не теряют. По крайней мере, часто, хотя в принципе…

Йеннифер пошла по маленькой лесной дороге. Судя по карте, дорога завершалась гравийным карьером или чем-то подобным. Может, Лукас застрял в гравии. Забрался на какую-нибудь кучу, а мелкие камушки начали под ним перемещаться. Ускользать. Чем больше он двигался, тем глубже проваливался. Может ли такое случиться в гравиевом карьере? Она не знала, одна мысль героически схватить маленькую ручку мальчика – единственное, что торчало из огромной ямы гравия, когда она примчалась, и вытащить его, очистить ему рот от гравия и вдохнуть в него жизнь на глазах у подбегающих коллег. Одна эта мысль заставила ее немного ускорить шаг. Она рассеянно посматривала между деревьями. По представлениям родителей, на нем были синие хлопчатые брючки, желтая футболка и поверх нее клетчатая синяя рубашечка с короткими рукавами. Во всяком случае, накануне он ходил именно так, а утром одежда отсутствовала. Прямо бегающий по лесу маленький шведский флаг. Йеннифер поймала себя на том, что ей интересно, почему мальчик убежал из дома. Если это не просто возникшая у малыша жажда приключений, а побег. По какой-то причине. Йеннифер сама неоднократно злилась в детстве на родителей – а кто не злится? – но из дома она никогда не убегала. И не знала никого, кто убегал бы. Может, тут есть что-нибудь увлекательное? Если ей удастся отыскать малыша, она выдавит из него немного сведений. Ему ведь только шесть. В этом возрасте они, наверное, еще боятся полицейских?

Йеннифер подошла к гравийному карьеру. Ей хотелось пить. Она вся взмокла. Вокруг нее кружили мухи. По рации регулярно отчитывались остальные. Она толком не понимала смысла того, чтобы каждые пять минут сообщать, что ты никого не нашел. Наверное, лучше было бы договориться, что тот, кто найдет мальчика, сразу закричит.

Она его, во всяком случае, не нашла. И уже собиралась уходить, когда увидела, как за кучей гравия, возле самого леса, что-то блеснуло. Йеннифер приставила руку ко лбу, защищая глаза от солнца, и слегка прищурилась. Часть переднего крыла и разбитая фара машины. Там стоит машина. Странное место для парковки. Очень странное. Подозрительное.

Какая-то проститутка привезла сюда клиента?

Происходит сделка торговцев наркотиками?

Брошенный труп?

Расстегнув кобуру, Йеннифер медленно двинулась к машине.

* * *

Билли принял душ и принес себе кофе. Вернувшись в офис, он бросил взгляд в сторону Ваньи, но та даже не подняла головы, когда он вошел, поэтому Билли решил ее больше не отвлекать. Он надеялся, что она не злопамятна, правда, уверен не был. Насколько ему помнилось, они еще никогда не ссорились. Не сходились во мнениях, спорили – да, но ни разу не ссорились. Он решил немного выждать, в крайнем случае, придется потом попросить у нее прощения. Ничего страшного.

Билли уселся за компьютер, авторизовался, надел наушники и запустил на мобильном телефоне «Спотифай»[32]32
  «Спотифай» (Spotify) – шведская служба потокового воспроизведения музыки.


[Закрыть], одновременно открыв текстовый документ. Его он написал ночью, когда не мог заснуть. Там содержались одни колонки. Способ структурировать мысли. По поводу их дела. От начала и до настоящего момента. Мысли и теории. Он так еще никогда не работал. Хотел посмотреть, может ли это что-нибудь дать. Он откинулся на спинку кресла и стал просматривать написанное.

Существовала возможность, что кто-то убивает любовниц Себастиана, копируя действия Хинде при полном отсутствии связи между убийцей и Хинде. Просто идея, пришедшая в голову какому-то психу. Чтобы отомстить Себастиану.

В высшей степени неправдоподобно.

Поскольку Хинде каким-то образом замешан в этих убийствах. Себастиан, похоже, в этом уверен, и у Ваньи после встречи с Хинде тоже возникло твердое ощущение, что так и есть. Значит, они, вероятно, могут из этого исходить.

Хинде причастен.

Однако убивать он не мог. Это исключено. Тогда, на взгляд Билли, имелось две альтернативы.

Первая – Хинде попросил кого-то совершить это. В какой-то момент. При однократной встрече. Сказал, что хочет, чтобы все жертвы объединяло одно, объяснив, что именно, и после встречи этот некто действовал самостоятельно. Следил за Себастианом и таким образом вышел на Аннетт.

Возможно, но маловероятно.

Против говорило то, что убийством Аннетт преступник отошел от своего modus operandi. Женщины из прошлого Себастиана внезапно заменились на его последнее завоевание. Чего ради? Представим себе, что у Хинде имеется список актуальных женщин. Неужели имитатор действительно отошел от него? Начал импровизировать?

Возможно, как уже сказано, но маловероятно.

Тогда остается другая альтернатива – у Хинде есть постоянный контакт с убийцей. Они каким-то образом обмениваются информацией. То, что одной из жертв стала Аннетт Виллэн, убеждало Билли в том, что так и есть. Преследуя Себастиана, убийца увидел Аннетт, сообщил об этом Хинде, который в ответ распорядился ее убить. Или наоборот, Хинде поручил убийце найти женщину из недавнего, так сказать, времени. Чтобы привязка к Себастиану стала явной.

Вполне вероятно, но, к сожалению, невозможно.

Поскольку у Хинде нет никаких контактов с внешним миром. Или? Билли позвонил в «Лёвхагу», Виктору Бекману, и получил сведения о веб-трафике Хинде за последние дни. Решил начать оттуда. Существовала возможность, что на тех страницах, куда заходил Хинде, кто-нибудь вписал закодированную информацию, истолковать которую мог только Хинде. Как в старом шпионском романе.

Но как он в таком случае отвечал? Он не может общаться, комментировать или вообще что-либо выкладывать с библиотечного компьютера. Тогда остается только один вариант…

В комнату просунулась голова Торкеля.

– Давайте приступим, – сказал он, слегка похлопав Билли по плечу.

Билли снял наушники, собрал с письменного стола кипу бумаг, встал и вышел из Комнаты. Ванья еще несколько секунд посидела, крепко зажмурившись. Помассировала лоб указательным и большим пальцами. Таблетка от головной боли не помогла. Ванья снова достала из верхнего ящика стола упаковку таблеток и выдавила еще одну. Запила ее уже остывшим кофе и вышла в коридор, где почти столкнулась с Урсулой. На несколько шагов позади нее брел Себастиан. Его Ванья проигнорировала.

– Доброе утро, – сказала она, демонстративно обращаясь к Урсуле.

– Привет. У тебя усталый вид.

Ванья лишь кивнула, обдумывая подходящий ответ. Ссылаться на все отрицательные эмоции прошлого вечера и основательное похмелье посреди недели ей не хотелось. Она избрала приемлемую причину для черноватых мешков под глазами. Беспокойство.

– У меня заболела бабушка.

– Как жаль, – посочувствовала Урсула. – Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет. Туда поехала Анна. Она, наверное, позвонит…

Себастиан с облегчением усмехнулся про себя. Анна уехала. Покинула город. Одной причиной для беспокойства меньше. Он долго размышлял над всем этим. Как он поступил. Как ему следовало бы поступить. Что ему делать. Раз он напортачил и, возможно, привел к квартире Анны убийцу, то лучше всего было бы посадить туда двоих полицейских. Которые бы ждали преступника. Потихоньку провести их внутрь. Дать Вальдемару уйти, создать видимость того, что Анна дома одна и ждать появления имитатора. Это было бы лучшим, правильным, но невозможным для него. Как он смог бы объяснить, что опасается, как бы Анна не стала следующей жертвой, если всех жертв объединяет только одно? Это исключено. Приходилось полагаться на Тролле. А тот не отвечает по телефону. Все утро. Себастиана это беспокоило. Следуя за остальными в Комнату и усаживаясь, он достал телефон и снова набрал номер Тролле. Послышались гудки. Никто не отвечает.

– Себастиан… – Торкель многозначительно кивнул ему. – Мы начинаем.

Себастиан со вздохом нажал на кнопку «прервать разговор» и сунул телефон в карман. Ванья потянулась за одной из стоящих посреди стола бутылок воды. Открыла ее и принялась пить большими глотками.

– Ладно, – начал Торкель. – Давайте быстренько обсудим новости. Ванья, начни, пожалуйста.

Ванья поспешно проглотила последний глоток и немного покашляла.

– Мне удалось снять с Родригеса подозрение в краже машины. Синий «Фокус» угнали через два дня после того, как Родригес немного небрежно пересекал шоссе Е4. Явно здорово поддатым.

– Что-нибудь еще?

– По поводу Родригеса больше ничего. Нет никаких доказательств того, что он вообще причастен.

Торкель кивнул. Возможная идея, оказавшаяся тупиковой. В этом расследовании таких было уже много. Слишком много. Он обратился к Билли.

– Билли…

Билли выпрямился и в принципе продолжил вслух свои размышления с того места, где его прервали.

– Я думаю, что ему кто-то помогает.

– Поздравляю, Энштейн. – Себастиан слегка поаплодировал. – Черт возьми, это же ясно, что кто-то ему помогает.

– Я имею в виду не с убийствами, а с информацией. С контактами. Думаю, ему помогают в «Лёвхаге».

Себастиан умолк. Все слегка подались вперед. С интересом. Со вниманием. Ничего революционного в этой идее не было, они ее уже прощупывали, но у Билли, похоже, появился новый подход, который может к чему-нибудь привести.

– Я проверил у Виктора Бекмана, который отвечает там за безопасность, – продолжил Билли. – Никто из заключенных спецкорпуса не может общаться через компьютеры. Однако у двоих есть право пользования телефоном. Их разговоры записываются. Вот распечатки.

Он взял пачку из пяти подшивок, страниц по пятнадцать каждая, и послал их вокруг стола. Все сразу начали их перелистывать.

– Насколько я вижу, здесь ничего нет, – сказал Билли, – но они, конечно, могут использовать какой-нибудь код.

– С кем они разговаривают? – спросил Торкель, не скрывая некоторого восхищения.

– У меня есть список. – Билли взял еще пять листов и послал по кругу. – Имена, адреса и номера телефонов. Их не очень много. Один чаще всего звонит своей девушке. Второй в основном матери. Несколько исключений, но ничего регулярного. Впрочем, думаю, нам стоит поговорить с ними. С теми, кому они звонят.

– Безусловно. – Торкель оторвался от полученного списка. – Ванья, займешься этим?

Ванье пришлось напрягаться, чтобы отчетливо не показать, насколько она удивлена. Мир перевернулся. Билли излагает длинный план следственных действий, конечно, их более техническую часть, но тем не менее. Набирает обороты. А она должна посадить полицейских разыскивать и опрашивать людей из полученного от него списка. Головная боль усилилась.

– Конечно, – тихо произнесла она, не отрывая глаз от стола.

– Что-нибудь еще? – Торкель по-прежнему обращался к Билли.

– Если это не кто-нибудь из заключенных, то, возможно, кто-то из тех, кто там работает. Я запросил списки персонала и собираюсь сопоставить их с тем, что у нас есть.

– Я исхожу из того, что ни за кем из охранников «Лёвхаги» уголовное прошлое не значится.

Билли пожал плечами.

– Вы говорили, что Хинде умеет манипулировать. Он с кем-то общается. Я это знаю…

– Откуда ты можешь это знать?

Опять Себастиан. На этот раз с откровенным любопытством.

Билли принялся излагать свою теорию. Четвертое убийство отличается от остальных. Себастиан кивнул. Чтобы серийный убийца стал по ходу менять свой modus operandi, это необычно. Для имитатора – почти немыслимо. Если только Хинде не нашел какого-нибудь слабовольного человека, которым он может управлять. Кого-то, для кого убийство является предпосылкой расположения к нему Хинде. Вполне возможно. Надо только его найти. Торкель явно пришел к такому же выводу.

– Проверь персонал. Если понадобится помощь, привлекай. Хорошая работа, Билли. – Он повернулся к Урсуле, которая говорящим жестом развела руками.

– С технической стороны мы сегодня имеем столь же много, как вчера. Или столь же мало, в зависимости от того, как посмотреть.

Торкель кивнул, собрал принесенный с собой и только что полученный материал и приготовился закончить совещание.

– А Себастиан? Разве мы не послушаем, что может сообщить он? – Ванья чувствовала, что ей надо выплеснуть на кого-то свое плохое настроение и головную боль. А кто для этого подходит лучше, чем Себастиан Бергман? Она наклонилась вперед, уставившись на него с вызовом. – Чем поспособствовал ты? Кроме того, что не спускал штанов, как я надеюсь.

Прежде чем Торкель успел прокомментировать выпад Ваньи, у него зазвонил телефон. Он предпочел ответить на звонок, сознавая, что Себастиан в силах постоять за себя, когда его атакуют.

Себастиан спокойно смотрел Ванье в глаза. Стоит ли рассказывать, что он вообще-то постарался предупредить нескольких человек? Сделал все, что мог, чтобы это не повторилось. А сегодня собирается сесть с телефоном и попробовать отыскать еще нескольких. Нет, не стоит. Потому что, с одной стороны, им захочется узнать, кого он предупредил, а с другой – они сочтут, что он совершил невероятную глупость, посещая женщин, когда за ним, возможно, по-прежнему следят. Но позволять обливать себя еще лишним дерьмом он тоже не намеревался. Он пострадал, и Ванья этим воспользовалась. Никакого сочувствия, одно презрение. Наплевать на то, кто она. Себастиану Бергману пришло время снова подняться.

– Штанов я не спускал. Только немного подрочил через ширинку, но против этого ты, наверное, ничего не имеешь?

Бросив на него мрачный взгляд, Ванья почти отчаянно замотала головой.

– Я тебя ненавижу.

– Я знаю.

Торкель закончил разговор и обратился к группе, никак не показав, что слышал последний обмен репликами.

– Нашли машину. Выгоревшую. Теперь уже бывший синий «Форд Фокус».

– Где?

Ванья, Билли и Урсула незамедлительно вскочили.

– В гравиевом карьере, в районе Бру[33]33
  Бру – местечко в Стокгольмском лене.


[Закрыть]. У меня есть описание дороги.

– Тогда поехали.

* * *

Билли свернул к гравиевому карьеру вслед за джипом Урсулы. Он выключил мотор и еще немного посидел. Видел, как Урсула вышла, открыла багажник и достала две большие сумки с оборудованием. Ванья сидела на пассажирском месте в солнцезащитных очках. Тяжело привалившись головой к подголовнику, она спокойно и размеренно дышала.

Когда они спустились в гараж, она бросила ему ключи от машины.

– Поведешь ты, – заявила она.

После этого они вообще не разговаривали. Не обменялись ни словом. В полной тишине они выехали из города в северном направлении. Проехав немного по шоссе Е18, Билли спросил, не возражает ли она, если он включит радио. Ответа не последовало. Он выбрал песни участников шоу «Голос». Потом Снупа Дога[34]34
  Снуп Дог (Snoop Dogg) (род. в 1971 г.) – американский рэпер, продюсер и актер.


[Закрыть]. Она не протестовала, поэтому он предположил, что она уснула. После Бру он свернул направо, на шоссе 269 и добрался с помощью GPS до небольшой дороги, ведущей к гравиевому карьеру. Приехали. Он легонько потряс ее за плечо.

– Просыпайся, приехали.

– Я не сплю.

– О’кей. Но мы на месте.

Ванья выпрямилась на сиденье, потянулась и немного растерянно посмотрела в окно так, как смотрит только что проснувшийся человек, но Билли оставил это без комментариев. Они вышли из машины и двинулись к сгоревшему «Форду». Между горами гравия воздух был совершенно неподвижным. Повсюду жужжали насекомые. Ванья предположила, что температура воздуха где-то около сорока пяти градусов. Возле самого ограждения, которое как раз начинали устанавливать, стояла девушка лет двадцати пяти в полицейской форме. Ванья направилась к ней, а Билли пошел к машине.

– Йеннифер Хольмгрен, – представилась девушка в форме, протягивая руку в знак приветствия.

– Ванья Литнер, из Госкомиссии. Это ты ее обнаружила?

– Да.

Ванья посмотрела в сторону машины. Или того, что от нее осталось. Кое-где, куда почему-то не добрался огонь, угадывалось, что машина когда-то имела синий цвет. В целом же она была пепельно-серой. Шины и бамперы расплавились, как и все внутри. Дверцы и крыша выгнулись от жара. Все стекла полопались. Багажник был открыт. Капот отсутствовал. Возможно, в моторе что-то взорвалось. В таком случае об этом им сообщит Урсула. Она ходила вокруг остатков машины и фотографировала под всеми мыслимыми углами. Ванья снова обратилась к Йеннифер.

– Ты что-нибудь трогала?

– Да, я открыла багажник.

– Зачем?

С тех самых пор, как Йеннифер доложила о своей находке и узнала, что должна ждать Госкомиссию на месте, она раздумывала над тем, что истинная причина того, почему она открыла багажник, – надеялась найти труп после разборки криминальных группировок – не выдерживает критики. Она поняла, что Госкомиссия, вероятно, в лучшем случае сочтет поиски убитых в летних гравиевых карьерах под Сигтуной глупостью, а в худшем – должностным преступлением. Впрочем, несколько лет назад в багажнике горящей машины на шоссе Е6 в Халланде[35]35
  Халланд – юго-западная провинция Швеции.


[Закрыть] два трупа обнаружили. Йеннифер отдала бы что угодно за то, чтобы оказаться в патрульной машине, прибывшей туда первой… Здесь же багажник оказался пустым, но пока она ждала, ей пришла в голову лучшая причина того, почему она вообще его открыла.

– Мы ищем пропавшего шестилетнего мальчика. Я просто хотела убедиться в том, что он где-нибудь там не спрятался. Так жарко, – добавила она.

Она увидела, как Ванья из Госкомиссии кивнула. Этот кивок показал Йеннифер, что причина, по которой она открыла багажник, не только одобрена, но и произвела приятное впечатление.

– Больше ничего? – поинтересовалась Ванья.

– Нет. Почему эта машина вас интересует? Она была в чем-то замешана?

Ванья посмотрела на коллегу. Ошибиться по тону ее голоса было невозможно. Ожидание, граничащее с возбуждением.

– Малыша нашли? – спросила Ванья, уклоняясь от ответа.

– Какого малыша?

– Того, которого искали.

– Нет. Пока не нашли.

Ванья пошла за заграждение к машине, Урсуле и Билли.

Йеннифер смотрела ей вслед. Госкомиссия. Вот куда надо стремиться. Как только она закончит стажировку в Сигтуне, она подаст заявление туда. Сколько этой Ванье может быть лет? Пожалуй, тридцать. Разница в пять лет. И она, похоже, не первый день на этой работе. Если она может, то может и Йеннифер. И Йеннифер там будет. Но сперва надо найти Лукаса Рюда. Тут неподалеку есть какое-то болото под названием Даммчеррет. Звучит многообещающе.

Ванья подошла к полностью выгоревшей машине и заглянула внутрь. Единое месиво из расплавившегося пластика, сгоревших проводов и перекошенных металлических фрагментов. Урсула все еще продолжала фотографировать, но обычно она могла быстро составить себе представление о том, что является на месте преступления самым важным. Ванья выпрямилась.

– Что-нибудь есть?

– Солидный акселератор. Никаких следов того, что кто-нибудь в ней сидел. – Урсула опустила камеру и встретилась с Ваньей взглядом через крышу машины. – Не хочу опережать события, но слишком больших надежд не питай.

Ванья вздохнула. Номерные знаки сгорели, и что-либо прочесть на них невооруженным глазом было невозможно. Они даже не знают, тот ли это «Форд». В худшем случае они попусту тратят драгоценное время из-за того, что у кого-то не хватило сил отвезти свою поганую машину на утилизацию.

– Пойду пройдусь по этой лесной дороге и посмотрю, не найду ли чего-нибудь. – Билли явно думал то же самое. Им тут особенно нечего делать. По крайней мере, сейчас это выглядело именно так.

– Найдешь что?

– Не знаю. Что-нибудь. Что угодно. Нам незачем стоять тут всем вместе и смотреть.

Отойдя от останков машины, он пролез под ограждением и скрылся. Ванья осталась. Задним числом стало ясно, что они слишком поторопились поехать сюда втроем, но все мечтали о прорыве. Нуждались в нем. Они понадеялись, что это станет прорывом. Но от этого мало толку. Очень мало. О следах ног и думать нечего. Никаких свидетелей. Никаких камер наружного наблюдения. С машиной Урсула справится одна. Что же тогда делать? Незачем стоять всем вместе и смотреть, как сказал Билли. Но кто-то должен. Очевидно, это ее работа. Дьявол, как жарко!

Билли шел по маленькой гравиевой дороге, попутно осматривая ближайшие окрестности. Он толком не знал, что ищет или что надеется найти. В лучшем случае их преступник совершил здесь какую-нибудь ошибку, не рассчитывая на то, что они тут появятся. Скажем, выбросил пустую канистру от бензина, которая сможет привести их к бензоколонке, где есть камеры наружного наблюдения… Скорее всего пустые мечты, но все равно больше смысла искать вдоль лесной дороги, чем стоять, глядя на выгоревшую машину вместе с чертовски злой Ваньей.

Он прошел около восьмисот метров, ничего не найдя, и уже почти добрался до более солидной дороги. Метрах в ста впереди, по левую сторону от перекрестка, стоял одинокий дом. Деревянный, красный с белыми углами и оконными рамами. На солидном каменном фундаменте. Остроконечная двускатная черепичная крыша. Возле гаража две машины. На участке трехколесный велосипед и игрушки. Дом жилой. Стоит посетить. Билли направился к дому, но едва успел пройти несколько шагов, как прямо за ним, с левой стороны, в лесу что-то зашуршало. Билли резко развернулся и автоматически поднес руку к оружию, но расслабился, увидев идущую ему навстречу женщину лет сорока с собакой на поводке. Какая-то разновидность сеттера. Коричневая. Длинношерстная. Ей жарко. Язык висит как галстук.

– Вы полицейский? – спросила женщина, выходя на дорогу в нескольких метрах от Билли. Собака, задыхаясь, рвалась поздороваться.

– Да.

– Что вы тут делаете? Я целый день вижу полицейских.

Женщина с собакой подошли к Билли. Он наклонился и потрепал нетерпеливую собаку по голове.

– Некоторые ищут пропавшего ребенка.

– Кто пропал?

– Я не знаю. Какой-то паренек из окрестностей. Я здесь потому, что в карьере обнаружили выгоревшую машину.

– Вот оно что.

– Вы живете где-то поблизости? – поинтересовался Билли, выпрямляясь.

Собака начала проявлять слишком большой интерес к его рукам. Яростно их лизала. Вероятно, нехватка соли.

– Я живу здесь.

Она показала на красный дом у перекрестка, куда Билли как раз направлялся.

– Как вас зовут?

– Карина Торстенссон.

– Меня зовут Билли. Вам о ней что-нибудь известно?

– О машине?

– Да.

– Нет.

– Она оказалась там где-то между десятью утра вчерашнего дня и… – Билли запнулся. Вообще-то они не знали, когда машина попала в карьер. Она уже остыла, что исключало последние десять часов, но дальше она могла там оказаться когда угодно. Он пожал плечами.

– … каким-то временем этой ночью. Вы за этот период не видели ничего необычного?

Карина, казалось, задумалась, качая головой. Билли предпринял последнюю попытку.

– Когда гуляли с собакой или… Другую машину? Кого-нибудь, показавшегося вам посторонним…

– Я встретила какого-то мужчину, когда собирала грибы. – Покачивание головой перешло в задумчивое кивание. – Это было вчера.

Билли затаил дыхание. Наконец! Кто-то его действительно видел. До сих пор он оставался неким проклятым призраком, а Карина Торстенссон кого-то видела.

Когда ходила за грибами.

В самую жару.

В июле…

Карина заметила в его взгляде сомнение.

– Лисички уже стали появляться. Сейчас чуть слишком сухо, но начало лета было дождливым. Поэтому кое-что есть… – Она посмотрела на ярко-голубое небо. – Но, конечно, немного дождя не помешало бы.

– Мужчина, которого вы встретили… – Билли решил пока не сбрасывать ее со счетов и снова вернулся к нужной теме. – Он шел оттуда?

Он показал большим пальцем через плечо, в направлении карьера.

– Со стороны гравиевого карьера?

– Да.

– Вы не помните, как он выглядел? – Билли вытащил записную книжку и ручку и открыл пустую страницу.

– Крупный. Одет не для леса. Кожаная куртка. Длинные волосы, забранные в хвост. Большой шрам через один глаз.

Билли прекратил записывать. Большой шрам. Роланд Юханссон.

– Через левый глаз? По щеке? – Билли показал ручкой на себе. Женщина кивнула. Билли опять начал записывать.

– Вы видели, куда он направился потом? За ним кто-то приехал?

– Нет, он сел на автобус.

– На какой автобус?

– На 557-й. В направлении Кунгсэнген. Он ходит там. – Она указала на большую дорогу, и Билли увидел автобусную остановку примерно в пятидесяти метрах от дома Карины.

– Вы не помните, в какое это было время?

Билли почти не дышал. Если у них будет время, то будет автобус, будет шофер автобуса и возможное место назначения. Карина задумалась.

– Минут пятнадцать-двадцать первого. Он, должно быть, сел на автобус в 12:26.

– Спасибо! – Билли с трудом удержался, чтобы не обнять ее. – Спасибо!

Он убрал записную книжку и бросился бежать.

Далеко ему бежать не пришлось. Через несколько сотен метров ему встретилась Ванья на машине. Она притормозила рядом с ним и опустила стекло, а он тем временем быстро восстановил дыхание.

– Ты куда?

– Достаточно того, что останется Урсула, от нас там все равно никакой пользы.

– О’кей…

Билли обошел вокруг машины и запрыгнул на пассажирское сиденье. Пока он пристегивал ремень, Ванья уже тронулась с места.

– Здесь побывал Роланд Юханссон.

Ванья бросила на него быстрый взгляд, и Билли почувствовал, как она рефлекторно немного сбавила скорость. Удивлена.

– Тот, что сидел в «Лёвхаге» одновременно с Хинде?

– Да.

– Откуда ты знаешь?

– Я встретил женщину, которая живет возле поворота. Вон там. – Он показал через стекло на красный дом, который им вскоре предстояло проехать. – Она видела его здесь. Вчера.

– Ты ушел, чтобы поговорить со свидетелями?

Билли удивленно замолчал. Он ожидал услышать от Ваньи массу вопросов. О деле. О Юханссоне, о том, куда тот потом направился, о свидетельнице. Показалась ли та ему надежной. А вместо этого она интересуется, зачем он покинул карьер. К тому же с намеком на критику в голосе.

– Нет, я пошел проверить дорогу и там встретил ее.

– И спросил про машину?

Билли вздохнул. Он пришел с хорошими новостями.

С большими новостями.

Возможно, с решающими.

«Get your priorities straight»[36]36
  Расставляйте ваши приоритеты правильно (англ.).


[Закрыть], – подумал он.

– Нет, я шел по дороге, – Билли изо всех сил старался сдерживать раздражение, но сам слышал, что говорит слишком нравоучительно. – Она вышла с собакой и спросила, чем мы тут занимаемся, я ответил, а потом она сказала, что видела, как мужчина с большим долбаным шрамом выходил из карьера в подходящее время. Что я должен был сделать? Попросить ее помолчать, пока ты не присоединишься, чтобы послушать?

– Нет, ты теперь у нас, похоже, тянешь одеяло на себя.

Ванья свернула налево, на большую дорогу, и увеличила скорость. Еще критика. Собственно, за что? Билли быстро обдумывал, что же произошло – не только непосредственно сейчас, с женщиной с собакой, а за последнее время.

Что он сделал, чего он не сделал.

Он никак не мог припомнить, чтобы где-нибудь поступил неправильно. Честно говоря, даже когда отказался помочь ей с поиском. Он стремится развиваться. Хочет перемен. Настала пора разобраться в том, что же ее так безумно злит.

– Что с тобой?

Ванья не ответила. Просто продолжала ехать, будто бы полностью сосредоточившись на дороге. Билли не сдавался.

– Стоит мне поступить не точно так, как ты говоришь, или проявить инициативу, как ты просто выходишь из себя, – продолжил он. – Ты что, чувствуешь угрозу?

– В чем?

Призвук веселья в тоне. Будто она подавила смешок над нелепой мыслью. Билли выпрямился на сиденье.

– Во мне, – решительно заявил он. – Боишься, что я стану лучше тебя?

На этот раз она уже ничего не подавляла, а издала саркастический смешок.

– Да, конечно. Точно.

Она по-прежнему не отрывала взгляда от дороги. Билли показалось, что он различил в уголке рта усмешку, но не был уверен. Зато не уловить иронии в этих трех коротких словах было нельзя.

– Что ты хочешь этим сказать? – Теперь он уже не старался не выдать раздражения. Чего ради? Он действительно разозлился.

– Чем?

– Этим гоготом и «да», «конечно», «точно».

Ванья ответила не сразу. Имелось несколько вариантов. Можно продолжать молчать, игнорируя его и его вопросы. Можно сгладить, попросить прощения, если это прозвучало плохо, – дескать, она не хотела.

Или можно сказать, как есть.

– Я хочу сказать, что не боюсь того, что ты станешь лучше, чем я.

– А-а, и почему же?

– Потому что этого никогда не произойдет.

Билли откинулся на спинку сиденья. Он мог бы продолжить спрашивать: «Почему?» и «Почему нет?», но какой смысл? Ванья со всей откровенностью дала ему понять, что она думает о нем как о полицейском. Достаточно. Добавить нечего. Ванья явно придерживалась того же мнения. Они поехали дальше в молчании.

* * *

Харальдссон понял, что основательно опаздывает на работу, и, вывернув на автостраду, прибавил скорости. Хотя это не столь важно, уговаривал он себя. Ему не надо отмечать время прихода на службу. Он же начальник. Сейчас июль. Он может спокойно позволить себе гибкий график. Так сказать, авансом.

Будильник прозвонил в обычное время, но Йенни сонно перекатилась на его сторону и скользнула к нему под одеяло. Прижалась головой к ямке между его шеей и плечом, положила руку ему на грудь. Беременность еще была не особенно заметна, но Харальдссону показалось, что он чувствует возле члена небольшую округлость ее живота. Внутри жизнь. Их ребенок. Наполовину он, наполовину она. Иногда ему хотелось, чтобы ребенок больше походил на Йенни. Скажем, 70/30. Она такая красивая. Во всех отношениях. Что касается внешности – конечно, но… во всех отношениях. Возможно, считать, что кто-то красив во всем как человек, – это рассуждение в стиле журнала «Митт Ливс Новелль»[37]37
  «Митт Ливс Новелль» (Mitt Livs Novell) – шведский журнал для девочек-подростков, выходивший в 1964–1998 годах и состоявший в основном из новелл о любовных проблемах молодых женщин.


[Закрыть], но Йенни действительно такая. Теплая, заботливая, умная, веселая. Все хорошее – это она. Иногда он просто не мог понять, как ему так повезло, что она стала его женой.