Текст книги "Ученик"
![](/books_files/covers/thumbs_240/uchenik-124530.jpg)
Автор книги: Ханс Русенфельдт
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
– Начальник учреждения Тумас Харальдссон. Чем я могу вам помочь?
– Это Себастиан Бергман. Госкомиссия. Кто находился в пропавшей «скорой»?
– Мы решили не разглашать эту информацию, – донеслось в ответ. – Это вопрос защиты наших…
Себастиан перебил его.
– Я спрошу только еще один раз. Потом я разрушу тебе жизнь. Тебе известно, что я знаком с руководителем Госкомиссии. А известно ли тебе, кого я еще знаю?
Харальдссон умолк. Себастиан задал вопрос, на который уже, собственно, знал ответ.
– Там был Хинде, не так ли?
– Да.
– Когда же ты собирался сообщить об этом нам?
Не дожидаясь ответа Харальдссона, он положил трубку. Он по-прежнему не знал, когда именно исчезла «скорая» и Хинде сбежал. Вероятно, некоторое время назад. Иначе бы об этом не сообщали сейчас по радио. У Себастиана возникло ощущение, что новостям потребовалось довольно много времени, чтобы достичь радиостанции «Спокойные фавориты». У Хинде имелось преимущество.
Одно Себастиан знал точно.
Он этим воспользуется.
Необходимо найти Ванью. Немедленно.
* * *
Она очень любила бегать. И зимой, и летом. Как и большинство ее друзей, она испробовала множество разных тренировочных программ и направлений. Все, от велоаэробики до йоги. Но всегда возвращалась к бегу. Он давал ей больше всего энергии, возможности думать. Казалось, будто ритм шагов и дыхания очищал мозг и тут же наполнял его. Кроме того, она была не из тех, кто любит тренироваться в группе. Ей больше нравилось бросать вызов себе. Сегодня она собиралась бежать далеко. Сделать круг, который обычно делает, когда у нее много времени. Возможно, даже два круга.
Завтра ее ждут первые допросы Ральфа Свенссона. Торкель захотел, чтобы она присутствовала на всех. Они ждали только предварительного анализа ДНК. Торкель любил иметь как можно больше козырей.
Она пересекла Лидигёвэген и побежала в район Стураэнгсботтен. Целью являлись лес Лилль-Янсскуген и имевшиеся там освещаемые беговые трассы. Ванья ничего не имела против пробежек по лесу. Спокойствие и природные запахи усиливали впечатление, а более мягкая почва меньше изнашивала колени и суставы. Увеличив темп, она вдруг почувствовала, что в кармане брюк вибрирует мобильный телефон. Она не всегда брала его с собой. Чаще всего ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Но, учитывая все произошедшее, она хотела быть доступной все время. Поначалу она собралась наплевать на телефон. К ней пришло второе дыхание – два коротких вдоха, один долгий выдох – и останавливаться не хотелось. Но это мог быть Билли. Возможно, он передумал и хочет с ней пробежаться. Получилось бы идеальное завершение дня. Она остановилась и выудила мобильный телефон. Посмотрела на имя звонившего. Номер, который она еще не успела удалить.
Себастиан Бергман.
Она сунула телефон обратно.
Он может продолжать звонить сколько угодно.
Она ни за что не ответит.
Себастиан позвонил Ванье три раза подряд. Два раза она не ответила. В последний раз сбросила звонок. Вернулась Эллинор с бокалом шампанского в руке. Ласково посмотрела на него. Попыталась помириться.
– Может, продолжим?
Вместо ответа он просто открыл входную дверь и, не глядя на нее, покинул квартиру. Он так сильно захлопнул перед ней дверь, что по пустой лестнице разнеслось эхо. Снова один в настоящем мире. Где находится Эдвард Хинде. На свободе.
Спускаясь по лестнице, Себастиан позвонил Торкелю. Тот, в виде исключения, ответил сразу, но его голос звучал не слишком приветливо.
– Что тебе теперь надо?
Себастиан остановился на лестнице.
– Послушай меня, Торкель. Хинде сбежал.
– Что за чушь ты несешь?
– Ты должен мне верить. Я думаю, он охотится за Ваньей.
– С какой стати? Почему ты думаешь, что он сбежал?
Себастиан ощущал резко нарастающее раздражение. Следом притаилась паника и только и ждала, чтобы разорвать его на куски, но он сдерживал ее. Ему требовалось производить рациональное впечатление. Не паническое, иначе Торкель ему ни за что не поверит. А ему это было необходимо. Речь могла идти о минутах.
– Я не думаю, что он сбежал. Я знаю, что он сбежал. Я звонил в «Лёвхагу». У тебя там есть телевизор?
– Да.
– Посмотри текстовое телевидение. Там это должно быть. При транспортировке больного из «Лёвхаги» исчезла «скорая помощь». Это был Хинде.
Серьезность в голосе Себастиана подействовала на Торкеля. В нем присутствовал напор, которому было трудно противостоять. Торкель включил пультиком телевизор и выбрал первый канал. Текстовое телевидение. Эта новость шла первой строкой.
– Тут не написано, что это Хинде.
– Если ты мне не веришь, позвони этому проклятому идиоту Харальдссону.
Себастиан опять пошел. Ему требовалось ощущать, что он куда-то направляется. Что-то делает.
– Я тебе верю, верю, но зачем ему охотиться за Ваньей? Я не понимаю. Остальные убийства были направлены против тебя. Зачем же ему охотиться за ней?
Себастиан набрал побольше воздуха. Они подошли к границе, через которую ему никак нельзя переступать, но казалось все более и более невозможным держать это в себе.
То, что он знал.
То, что с большой долей вероятности знал и Хинде.
Правду.
– Ты должен просто поверить мне, – единственное, что он смог выдавить из себя. – Торкель, пожалуйста, поверь мне. Позвони ей. Мне она не отвечает.
– Ты с ней спал? – Голос полон недоверия.
– Господи! Нет, черт возьми! Но я видел это по нему, когда он встретился с Ваньей. Она что-то в нем пробудила. Я был там. Он видел, что мы коллеги. Для него этого достаточно.
Торкель кивнул про себя. Пожалуй, это все-таки звучит не так уж безумно. Она была с ним наедине, Себастиан прав.
Ванья довольно туманно говорила о деталях допроса, давшего им Ральфа. Немного уклончиво.
Возможно, в ситуации присутствует больший риск, чем он предполагал. Подвергаться этому риску ему ни за что не хотелось.
– Я сейчас сразу ей позвоню. Увидимся в Управлении.
В трубке все смолкло. Торкель уже отсоединился. Себастиан вышел на улицу и принялся лихорадочно искать такси.
Ванья бежала вверх по самой длинной горе маршрута. Сократила шаг, отталкивалась, сохраняла темп и дыхание. Два коротких вдоха, длинный выдох. Воздух до самого низа диафрагмы. Получалось хорошо. Она чувствовала себя сильной. Достигнув вершины, она еще больше сконцентрировалась на дыхании. Проверила пульс по пульсометру. Восемьдесят восемь процентов от максимальной ЧСС[50]50
ЧСС – частота сердечных сокращений в единицу времени (обычно в минуту).
[Закрыть]. У нее опять зазвонил телефон. Пора бы ему уже сдаться. Она даже не стала утруждаться вытаскивать телефон из кармана. Побежала дальше. Телефон продолжал звонить. «Пойми же намек», – подумала она, когда звонки смолкли.
Она увеличила шаг, сохраняя дыхание. Ноги двигались ритмично. Она еще поднажала. Почти девяносто процентов согласно пульсометру. Спуртовать слишком рано. Осталось больше четырех километров. Она немного снизила скорость. Два вдоха, один выдох.
Побежала дальше, трасса пересекала лесную дорогу. Ванья бросила взгляд в сторону. Там стояла машина. Припаркованная возле горы бревен. Серебристая «Тойота». Правый подфарник мигал. Ванья успела пробежать несколько шагов, прежде чем сообразила, что видела. Она сбавила скорость и остановилась. Ненадолго наклонилась вперед, приложив ладони к коленям, но быстро опять распрямилась. Слишком взволнованная, чтобы ждать. Приставила руки к бокам и выдавила вперед грудь. По пути обратно к лесной дороге обрела контроль над дыханием. Вот и машина. Насколько Ванья слышала, мотор не работал. Поблизости никого.
WTF 766.
Это она. Машина, которую угнали в Брунне. Ванья помнила это, поскольку слышала, как Билли обсуждал с одним коллегой, каким образом по Швеции может разъезжать машина с буквами WTF на регистрационном номере. Будь все, как обычно, он наверняка обсуждал бы это с ней. Коллега знал, что есть машины с буквами LOL, так что вполне могли существовать и с WTF. Транспортное управление просто не поспевало за быстрым миром интернет-сокращений[51]51
WTF (what the fuck) – что за хрень; LOL (lots of laughs, laughing out loud) – ржу не могу, смеюсь в голос (англ.).
[Закрыть].
Ванья свернула на лесную дорогу и приблизилась к припаркованной машине. Она вытерла выступивший на лбу пот напульсником. Обтерла щеку о закрытое футболкой плечо. Вокруг нее зажужжали любопытные насекомые, привлеченные потом и излучаемым ею теплом.
Машина была пуста. Приставив руку ко лбу, Ванья заглянула внутрь через стекло. С пассажирского сиденья явно стекло на пол что-то темное. Возможно, кровь. Ванья осторожно попробовала открыть дверцу. Перчаток у нее не было. Заперто. Она сместилась вправо и заглянула на заднее сиденье. Ничего. Она распрямилась. Собралась достать телефон и сообщить о своей находке, но тут почувствовала это.
Запах. Вонь. Несомненную.
Ванья прошла назад и встала перед багажником. Открывать его, собственно, не требовалось. Она знала, что там найдет. Не кого, но что.
Затхлый. Сладковатый, но тем не менее резкий. Отдающий металлом.
Трупный запах.
Она попробовала замок багажника, надеясь, что багажник тоже окажется запертым. Но нет. Крышка со щелчком открылась. Ванья поспешно отвернулась, зажав рукой рот. Справившись с рвотным рефлексом, она повернулась обратно. Часто задышала, одним ртом.
В багажнике был мужчина. Пожилой. Распухший. Распластанный. Синевато-зеленый. Из полопавшихся волдырей сочились бурые капли. От разложения из ноздрей и рта вытекала жидкость. В целом создавалось впечатление, что он влажный, почти текущий. Ванья захлопнула крышку багажника и отошла на несколько шагов назад, доставая мобильный телефон.
Она увидела, что в последний раз звонил не Себастиан, а Торкель.
Позади нее что-то хрустнуло. Она молниеносно развернулась. Вся напряглась. Метрах в шести-семи от нее стоял огромный мужчина. Сломанный нос, волосы забраны в хвост, через левый глаз к щеке идет красный шрам. Роланд Юханссон. Вероятно, он вышел из-за кучи бревен. Подкрался неслышно. Ловкий для таких размеров. Ванья начала медленно пятиться. Роланд шел к ней. Без спешки. Держа дистанцию. Всего через несколько шагов Ванья почувствовала бедрами машину. Она бросила быстрый взгляд вниз и снова перевела его на Роланда. Адреналин прибывал. Она чувствовала, как бьется в груди сердце, когда скользила вдоль машины вправо до тех пор, пока не перестала ощущать ее. Сзади никаких препятствий больше нет.
Роланд Юханссон. Огромный. Сильный.
В ближнем бою ей его не победить. Но убежать от него можно. Он продолжал двигаться к ней. Шаг вперед. Ванья отступила на шаг. Внимательно. Спокойно. Проверяя, куда ставит ногу. Оступиться нельзя, иначе все пропало. Она держала дистанцию, готовясь быстро развернуться и броситься бежать. Рвануть. Ему ни за что не наверстать семь метров. Никаких шансов. Она справится.
Роланд остановился. Сейчас! Теперь ему к тому же придется разгоняться. Сейчас! Ванья развернулась и сразу изо всех сил оттолкнулась левой ногой о твердую почву. Она рванулась вперед…
…и тотчас ощутила жгучую боль в груди. Боль распространялась по всему телу. Правая нога, которой предстояло придать ей еще большее ускорение, просто беспомощно дрожала и не могла нащупать опору. Колено подогнулось. Откуда-то издали она услышала крик и, пока земля стремительно приближалась к ней, осознала, что кричала сама. Падение наверняка причинило боль, но она этого не заметила. Новая боль не смогла перекрыть первую, которая по-прежнему пронзала ее тело. Она лежала и тряслась, мелкие камушки вдавились в щеку. Сквозь слезы она увидела приближающуюся фигуру. Ванья заморгала. Сильно. То ли сознательно, то ли нет. Тело по-прежнему не слушалось. Несколько секунд она видела отчетливо. Хотя это не могло соответствовать действительности.
Немыслимо. Невероятно.
Это был Эдвард Хинде.
С электрическим пистолетом.
* * *
Себастиан распахнул стеклянную дверь и вбежал в здание полиции. Без пропуска он не смог пройти дальше канцелярии и сидящей там женщины. Она отказалась впускать его, сколько он ни кричал. Торкель еще не приехал. Он отзвонился Себастиану через несколько минут после их разговора и сообщил, что ему Ванья тоже не отвечает. Звучал он гораздо более взволнованно, чем раньше, и собирался звонить Билли, чтобы спросить, не знает ли тот, где Ванья. Сам он направлялся в здание полиции.
Это было десять минут назад.
Себастиан выскочил обратно на улицу – пока он двигался, ему было немного легче. Он достал телефон. Ожидая, пока Торкель ответит, прошел в сторону Хантверкаргатан. В трубке послышались гудки. Тут он чуть поодаль увидел едущего в машине Торкеля. Себастиан сбросил звонок и, размахивая руками, побежал за темной машиной, выкрикивая имя Торкеля так, что люди на улице стали оборачиваться. Он не обращал внимания. Торкель, очевидно, увидел его, машина, во всяком случае, затормозила, развернулась за светофором и устремилась к нему. Машина подъехала к тротуару и остановилась прямо перед Себастианом. Из-за руля выскочил Торкель.
– Билли думает, что она пошла бегать. Она собиралась на тренировку.
– Она обычно бегает позади Технологического института.
– Ты уверен?
– Да. Я так думаю, – добавил он. – Она как-то рассказывала.
Разумеется, он точно знал, где она обычно тренируется. Он несколько раз ходил следом. Не по всему маршруту. Но туда. К старту и финишу. Она наверняка побежит большой круг. Она обычно выбирала его, когда у нее бывало время. Если он следовал за ней, значит, возможно, и Ральф тоже. Тень тени. Тогда Хинде может знать.
Себастиан слишком долго простоял неподвижно, паника вернулась.
– Мы должны ее найти! – закричал он. Он распахнул пассажирскую дверцу.
Торкель попытался его успокоить.
– Билли уже едет. Подождем его. Он несколько раз бегал вместе с ней и, возможно, знает точнее.
Себастиан вздохнул, ему совершенно не хотелось ждать. Но, если Билли знает маршрут, это может все облегчить.
– Где же он?
– Появится в любую минуту. – Торкель посмотрел на него, взгляд сосредоточен.
– Пока отправь туда людей.
Торкель кивнул и взял телефон. Себастиану хотелось только ехать. Он нервно дрожал, но пытался скрыть это. Отправляя наряд в лес Лилль-Янсскуг, Торкель указал ему рукой на приближающуюся к ним на велосипеде фигуру. Это был Билли. Он казался так же поглощенным серьезностью ситуации, как они. Они увидели это по тому, как он давил на педали. Они вышли ему навстречу. Билли тяжело дышал.
– Давайте сразу поедем. Билли, ты поведешь.
Они втроем побежали обратно к машине. Когда они уже садились в машину, у кого-то из них зазвонил телефон. По вибрации Себастиан определил, что у него. Он вытащил его.
– Подождите, – обратился он к остальным.
Посмотрел на дисплей. Тот номер, о котором он мечтал. Он выдохнул.
– Это Ванья. – Он сразу ответил. – Ты где?
Голос на другом конце оказался не ее.
– Привет, Себастиан.
Это был Эдвард Хинде.
Торкель и Билли увидели, как Себастиан побледнел. Замер. Похолодел.
– Что тебе надо? – под конец выдавил он из себя.
Остальные внезапно поняли, с кем он разговаривает. Никто другой не мог бы вызвать у Себастиана такой реакции.
Хинде разговаривал с ним с легкостью победителя в голосе.
– Думаю, уж ты-то знаешь. Когда ты собирался ей об этом рассказать?
Себастиан отвернулся от остальных. Хотел скрыть от них свои чувства. Он не мог стоять у всех на виду, когда его жизнь разваливалась на куски.
– На первый взгляд вы с ней не слишком похожи, – продолжал Хинде. – Но я изучу ее поподробнее, раз уж мне представился шанс.
– Если ты ее тронешь, я убью тебя!
– Неужели это единственное, что ты способен сказать? Ты действительно потерял сноровку, Себастиан. Обычно слушать твои формулировки доставляло такое наслаждение. Но теперь, как я понимаю, ты уже не так крут.
Себастиан просто чувствовал через телефон, как Хинде наслаждается. Этого он ждал все эти годы.
– Заткнись. Мне надоели твои игры. Не смей трогать Ванью!
– Тебе не кажется почти поэтичным, что ты засадил меня после четырех убийств, и я засадил Ральфа после четырех. Мы с тобой становимся все более похожими.
– Я не убиваю женщин.
– Нет, ты их только трахаешь. Но все твои женщины так же заменимы, как и мои. Все являются лишь… вещами. Ты просто пока не отважился пройти весь путь до конца. Тебе бы понравилось…
У Себастиана потемнело в глазах. Сама мысль о Ванье в руках человека на другом конце провода вызывала ужас.
– Проклятый псих…
Таким путем Хинде не проймешь. Его можно называть как угодно. Любыми словами из лексикона. Это не имеет значения, это всего лишь слова. Все ценные карты теперь у Хинде.
– Кстати, о всем пути… Ты выдержишь потерю еще одной дочери?
Себастиану пришлось напрячься, чтобы удержать телефон в руке. Больше всего ему хотелось выпустить его и вместе с ним упасть на землю. Две дочери. Обе мертвы. Для чего же ему жить?
– Но, возможно, ты сумеешь меня опять найти. Как в старые добрые времена.
С этим Хинде исчез, и разговор оборвался. Себастиан опустил телефон и уставился на Билли и Торкеля, которые стояли перед ним почти такие же бледные.
– Она у Хинде. Он хочет, чтобы я его нашел.
По сути дела, речь идет именно об этом.
Не о мести за счет других.
Он хочет настоящей мести. Хинде нужна жизнь Себастиана.
Сейчас, в данный момент, он был готов с этим мириться.
Только бы найти его. Он посмотрел на Торкеля.
– Мне необходимо встретиться с Ральфом.
Торкель вытащил из кармана пропуск Себастиана и отдал ему.
– Пошли.
* * *
Он вспомнил бабочек-лимонниц из своего детства. Им нравилось летать над лугом за домом. Он сумел поймать несколько штук. Положил их под перевернутые стаканы из французского стекла «Дюралекс» и с любопытством наблюдал за тем, как они пытаются вырваться наружу. Иногда он оставлял их умирать в стакане. Иногда отрывал им крылышки и смотрел, как бескрылые бабочки ползают кругами, пока не затихают кверху брюшком. Какой он выбирал способ, особого значения не имело. Ему хотелось видеть борьбу. Борьбу за выживание, хотя исход был уже предрешен. Это проходило красной нитью через всю его жизнь. Уловить момент, когда жертвы прекращают бороться и просто смиряются с фактом. Из людей мало кто доходил до этой стадии.
Он продолжил путь к дому. Давненько здесь никто не был. Это его устраивало. Выбитые окна и подгнивший деревянный фасад подходили для сцены, которую он так долго вынашивал.
В своих фантазиях.
В мечтах.
Теперь они, наконец, станут реальностью. После этого будет трудно найти для осуществления фантазию лучше. Ведь она действительно его дочь. Это стало окончательно ясно. Реакция Себастиана по телефону избавила его от последней капли сомнения, делавшей знание не стопроцентным.
Роланд перенес ее из машины в дом. Она оказалась сильной и боролась, изворачивалась, несмотря на мешок на голове и связанные шнуром руки и ноги. Возле двери она напряглась, как стальная пружина, и Эдвард увидел, что Роланд собирается ударить ее головой о толстый дверной косяк, чтобы успокоить. Ему удалось в последний момент остановить его. Он вновь воспользовался электрическим пистолетом, приставив его ей к затылку, все ее тело свело судорогой, а затем она обмякла на руках у Роланда. Эдварду не хотелось, чтобы она пострадала при транспортировке. Ей следовало быть максимально чистой и прекрасной. Никаких синяков или ссадин.
Они общими усилиями перенесли старую стальную кровать в большую спальню. Он очень обрадовался, узнав от Роланда, что кровать сохранилась. Обои отслоились, но он узнал видневшиеся кое-где голубые лилии флёр-де-лис. Воздух спертый, отдает плесенью, но сойдет. Несколько ароматических свечей легко с этим справятся. Они бросили ее на тонкий матрас, который Роланд завез туда заранее. Крепко привязали ноги к спинке кровати дополнительным куском шнура. Еще раз проверили, что ей будет не вырваться. Она вспотела от борьбы, и Хинде успокаивающе погладил ее горячую кожу. Затем они вышли, чтобы принести из машины оставшиеся вещи.
Роланд припарковал «Тойоту» возле самых ворот. Вечер выдался теплым, и они молча шли по уже начавшей желтеть из-за засухи последнего времени траве. Идя рядом с огромным Роландом, Эдвард всегда чувствовал себя очень надежно. Ему не хватало его. Теперь все опять было в порядке. Подойдя к машине, Роланд достал из нее коричневую коробку, с самого начала стоявшую на заднем сиденье. Она казалась довольно увесистой. Эдвард посмотрел на приятеля.
– Ты ничего не забыл? – спросил он.
– Нет, но посмотри на всякий случай сам.
Хинде покачал головой.
– Я доверяю тебе, Роланд.
Он взял коробку и поставил рядом с собой. Повернулся к Роланду, который достал из машины свою куртку и приготовился идти обратно. Эдвард остановил его.
– Здесь мы расстанемся. Теперь я справлюсь сам. Отделайся, пожалуйста, от машины. Труп оставь лежать в багажнике.
Роланд кивнул. Протянул Хинде огромную руку, и тот пожал ее.
– Береги себя.
– Постараюсь.
Он даже обнял Роланда. По-дружески. Роланд запрыгнул в серебристую машину, завел мотор и уехал. Хинде остался стоять, провожая взглядом направляющуюся к роще машину. Ранний вечер сделал лес темным, и машина быстро скрылась из виду. Вскоре смолк и звук мотора. Стало тихо.
Теперь здесь остались только он и Ванья.
Если повезет, скоро появится Себастиан.
Он поднял тяжелую коробку и пошел обратно к ветхому дому. Ему предстояло многое сделать.
* * *
Комната была маленькой. Воздух – спертым. Пахло пылью и потом. Вентиляционная система была старой, и температура приближалась к тридцати градусам. Себастиан мысленно возблагодарил архитектора за отсутствие окон. Проникай сюда солнце, тут было бы невыносимо. Торкель и Себастиан сидели по одну сторону. Ральф Свенссон напротив. Одетый в безликую тюремную одежду. Чуть съежившийся. Он переводил взгляд с одного мужчины на другого и под конец остановил его на Торкеле.
– Я буду говорить только с ним. – Ральф кивнул на Себастиана.
– Не тебе решать, с кем ты будешь разговаривать.
– Как угодно.
Ральф опять замолчал. Сцепил руки на животе. Опустил подбородок к шее. Торкель вздохнул. Он не намеревался позволять престижу становиться на пути к возможному результату. Ральф является связующим звеном с Хинде, во власти которого находится его коллега и друг. Нельзя тратить время ни на что, кроме того, что может быстрее всего привести к успеху. Торкель отодвинул стул и встал. Положил руку на плечо Себастиана, а затем, не говоря ни слова, направился к двери, открыл ее и удалился.
Как только за ним закрылась дверь, Ральф поднял голову и посмотрел в глаза Себастиану. Он распрямил спину, положил руки на стол и подался вперед. Себастиан сидел молча и ждал. Ральф изучающе смотрел на него. Наследие Хинде. Однако Себастиан сомневался в том, что за его взглядом кроется столь же много. Впрочем, немного поучаствовать в игре можно. Происходившая молчаливая дуэль «chicken race»[52]52
Шведы понимают под этим автомобильную дуэль, при которой машины мчатся навстречу друг другу на таран, чтобы выяснить, кто первым свернет; термин употребляется также по отношению к другим дуэлям, например, между политиками.
[Закрыть] его вполне устраивала. Он успеет собраться с мыслями. Отбросить чувства. Вытеснить волнение. Эмоциональными нападками Ванье не поможешь. Необходимо извлечь на свет того Себастиана, который когда-то действительно существовал.
Хладнокровного. Гибкого. Умеющего мыслить аналитически.
Способного видеть разницу.
– Себастиан Бергман. Наконец-то я с тобой встретился.
Ральф нарушил молчание. Репликой, которая к тому же подтверждала определенное восхищение противной стороной. Он благодарен за встречу. Это давало Себастиану некоторое преимущество. Класс определенно не тот, что у Хинде.
– Как ты себя чувствуешь? – нейтрально спросил Себастиан, отвечая на вступление Ральфа не более чем подтверждающей улыбкой.
– Что ты хочешь этим сказать?
Себастиан пожал плечами.
– Всего лишь простой вопрос. Как ты себя чувствуешь?
– Почему тебя это интересует?
Вообще-то его это не интересовало, но с годами он научился тому, что это прекрасный первый вопрос. При всей своей простоте он говорил о противной стороне больше, чем можно предположить. В данном случае нежелание отвечать могло, например, означать, что Ральф не привык к тому, чтобы кто-нибудь интересовался его чувствами. Ощущает неловкость. Возможно, тех, кто спрашивал, совсем не волновал ответ. Поэтому не возникало необходимости его формулировать. С другой стороны, это могло означать, что у Ральфа имеется плохой опыт обнажения своих чувств. Что слишком большая открытость повредила ему. Дальше углубляться Себастиан не стал. Он взял и быстро попробовал другой путь. Небольшую провокацию.
– Как ощущается быть просто пешкой в игре Хинде?
– Хорошо. Лучше, чем быть просто Ральфом.
Себастиан кивнул про себя.
Быть просто Ральфом.
Слабохарактерный. Он не способен. То, что он мог прийти к Хинде и просто сознаться, естественно, ерунда. Сидящий напротив мужчина в страшном сне не смог бы сам додуматься до такой великолепной идеи. Ни за что не проявил бы такой инициативы. Себастиана удивило бы, если бы ему за всю жизнь вообще удалось чего-нибудь достигнуть. Зато преклонение перед Хинде наверняка соответствует действительности. Обнаруженные дома у Ральфа газетные вырезки говорили сами за себя.
Прославление и подтверждение.
Хинде дал ему и то и другое. Это могло осложнить Себастиану добывание нужных сведений. Осложнить, но не сделать невозможным. Надо просто вбить клин.
– Ты знаешь, как мы тебя нашли?
– Да.
– Тебе известно, кто тебя выдал?
– Да, мне рассказали.
– Наверное, кажется странным, когда тебя предает кто-то, кому ты доверяешь.
– Если у Мастера есть план, а это часть плана, то…
Ральф развел руки ладонями вверх. Если не знать, что он убил четырех женщин, его можно было бы счесть чуть ли не кротким.
– Я всего лишь простой человек, пытающийся идти по стопам великого человека, – продолжил он.
Себастиан встал и принялся расхаживать по маленькой жаркой комнате. Время ускользало. Ему приходилось действительно напрягаться, чтобы не дать просочиться стрессу. Кратчайших путей не существует. Это он знал.
– Ты, вероятно, тянешь на большее. Поэтому Эдвард и проследил за тем, чтобы ты угодил сюда.
– Ты мне льстишь?
– А разве ты этого не достоин?
– За все, что я собой представляю, я должен благодарить Мастера. Ты, кстати, тоже.
– Неужели? Каким же образом?
– Твои книги. Это его слова. Своим успехом ты обязан его поступкам. Я тоже. Он великий человек.
Себастиан внимательно слушал. Появился маленький намек на механическое проговаривание. Будто это заучено. Некое заклинание. Когда-то справедливое, но теперь, возможно, есть причина поставить его под сомнение. Или он слышит только то, что хочет услышать?
– Значит, ты считаешь, что мы оба всего лишь мелкие рыбешки. По-моему, это чертовски возмутительно.
– Разница между тобой и мной заключается в том, что ты думаешь, будто можешь с ним сравниться. А я знаю, что не могу. – Ральф кивнул про себя, словно только что понял нечто важное. – Как раз это он и хочет нам показать. Наше место в аду под названием жизнь.
Проигнорировав квазириторику, Себастиан ухватился за квинтэссенцию. Что тебе захочется сделать, если ты находишься в самом низу? Взобраться наверх.
– Но ты покинул свое место. – Себастиан оперся ладонями о стол и склонился ближе к Ральфу. – Ты развивался. Ты можешь больше, чем просто сравниться с ним.
Прославление и подтверждение.
Похоже, сработало. Ральф слегка наклонил голову набок. Не только слушал. Слушал и думал. В лучшем случае, пересматривал.
– Тебе не кажется интересным, что Эдвард засадил тебя как раз, когда ты чуть не обошел его? – продолжил Себастиан.
– Я смотрю на это не так…
Возможно, раньше он так на это не смотрел, но сейчас данная мысль определенно пустила корни. Себастиан это видел. Он двинулся дальше по проторенному пути, чувствуя, что он куда-то ведет.
Прославление и подтверждение.
– Эдвард смотрит на это так, – твердо заявил он. – И засадил он тебя по одной-единственной причине. Он заволновался, что ты станешь более великим, чем он.
Себастиан увидел, как Ральф еще больше выпрямился на стуле. Начал вырастать с каждым словом. По мере осознания.
– Я так не считаю.
«Конечно, считаешь, – подумал Себастиан. – Теперь ты считаешь именно так. Возможно, ты полный психопат, но в своем языке жестов ты разбираешься неважно».
Теперь надо вдолбить это ему в голову. Не давать ему времени думать. Клин вбит. Осталось только вспороть броню.
– Спроси меня, кого я боюсь, Эдварда или тебя? О ком я думал? Задумайся.
Слова прямо вылетали из него. Ему не требовалось думать, сомневаться над формулировками. Он говорил правду, и было приятно получить, наконец, возможность ее высказать. Как он боялся. Как ужасно себя чувствовал. Ему требовалось лишь сдерживать гнев. Укреплять эго. Он наклонился еще ближе.
– Ранил меня ты, – почти шепотом произнес он. – Лишил меня сна. Заставил усомниться в себе. Ты был звездой. Живой. О ком писали газеты? Кто держал весь город в страхе? К кому было приковано всеобщее внимание?
– Оно ко мне по-прежнему приковано.
– Но ненадолго. Пока ты сидишь здесь, Эдвард находится снаружи. С эстафетной палочкой в руке.
Ральф посмотрел на него с полным изумлением. Себастиана интересовало, знал ли Ральф о планах Хинде. Сейчас он получил ответ, даже не задавая вопроса.
– Что значит снаружи? Он сбежал?
– Да.
Себастиан видел, как Ральф пытается переварить информацию. Свести все воедино. Но безрезультатно.
– Ты не знал? Он тебе об этом не рассказывал?
Ральф не ответил. Этого и не требовалось. Его разочарование было несомненным.
– Наверное, он не хотел, чтобы ты узнал, – продолжил разъяснять Себастиан, чтобы Ральф не упустил какого-нибудь нюанса постигшего его предательства или не успел придумать какое-либо объяснение происшедшему.
– Он собирался отобрать у тебя твою силу, – пояснил Себастиан. – То есть кто теперь тебя боится?
Ральф смотрел на него почти растерянно. Себастиан почувствовал, что он, пожалуй, достаточно подготовлен для того, чтобы его можно было победить.
– Но ты можешь сохранить силу, – сказал он максимально спокойно и доверительно. – Обрести контроль над тем, кто контролировал тебя. Ученик станет Мастером. Разве не этого тебе всегда хотелось? Стать таким, как Эдвард Хинде.
– Я уже лучше Эдварда.
«Эдвард, – с радостью отметил Себастиан. – Больше не „Мастер“».
Ральф поднял взгляд с решительной черточкой вокруг рта.
– Я взял пятерых.
Себастиан похолодел. Пятерых? Еще одна женщина? Которую они не нашли. Как они могли это упустить? Кто это?
– Я взял толстого мужчину, – пояснил Ральф, увидев непонимающий взгляд Себастиана.
Тролле. Да. Тролле мертв. Это он на самом деле уже знал. Но подтверждение тем не менее стало ударом. Он закрыл глаза. Сохраняй концентрацию. Ты на пути к цели. Ты уже прорвал несколько рядов обороны. Вспори доспехи. Не поддавайся чувствам. Тролле мертв. Ничего нового. Живи с этим. Победи его.
– Это не считается.
– Почему?
– Это не планировалось. – Себастиан сознавал, что ступил на тонкий лед, но понадеялся, что достаточно хорошо разобрался в Ральфе, чтобы это сработало. – Чтобы убить кого-нибудь на улице, ничего особенного не требуется. С этим справится любой идиот.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.