Текст книги "Полный курс русской литературы. Литература второй половины XX века"

Анисья, как мать, заботится о бойцах отряда, добывает продовольствие, ночами стирает и штопает одежду красноармейцев. Телегин беспокоится относительно собственной некомпетентности в артиллерийском деле, но бойцы успокаивают его. «Углы, прицелы, дистанционные трубки – это мы все умеем, не в этом дело, товарищ Телегин… Бой будет страшный, без дальномера, на злость… Кишки на руку наматывай, а бей до последнего снаряда». Сапожкову в голову лезут мысли о смерти, он завидует ясности сознания Телегина – «долг, преданная любовь и самокритика, честнейший служака и добрейший парень». Сапожков сомневается, что революция победит – уж слишком большие потери у ее защитников. Он обращается к Ивану Ильичу: «Жить надо только ради фантастического будущего, великой и окончательной свободы, когда каждому человеку никто и ничто не мешает сознавать себя равновеликим всей вселенной… Сколько вечеров мы разговаривали об этом с моими ребятами! Звезды были над нами те же, что при великом Гомере. Костры горели те же, что освещали путь сквозь тысячелетия. Ребята слушали о будущем и верили мне… Они все лежат в степях… Мой полк я не привел к победе… Значит, обманул!.. А если это будущее – только волшебная сказка?.. Если оно не состоится? Если так, тогда в мир входит ужас».

На соединение с Телегиным выходит рота Ивана Горы, а затем и весь полк Мельшина. Старые однополчане – Телегин и Мельшин обмениваются записками, очень хотят увидеться. В бою Телегин прислушивается к мнению бойцов, реагирует на приказы командования только посоветовавшись с ними. Например, казавшееся ему невозможным выкатывание тяжелых орудий на открытое пространство «не по науке», а своими руками оказывается реальным. Это еще больше сближает его с подчиненными. Обрадованные бойцы Лагутин и Байков в шутливом разговоре о своем командире отмечают, что «антилегенты… поучатся еще решетом воду носить, кое-чему у мужика и научатся».

Царицын обороняет от деникинцев два крестьянских полка, а затем – все население города. Вовремя подходит Стальная дивизия Дмитрия Жлобы. Белая конница разбита. Царицын спасен.

Даша работает в лазарете полка Мельшина. Доктор оперирует раненого командира, вырезает ему «аршин пять тонких кишок». Операция проходит успешно, доктор намерен в скором времени выпить с сегодняшним пациентом водки. Он поручает Даше уход за ним, подводит к койке. Даша узнает в раненом Ивана Ильича, опускается перед ним на колени. Спустя несколько дней раненый приходит в сознание. Сквозь мутную пелену он видит перед собой лицо жены. Супруги объясняются друг другу в любви, клянутся в верности, просят прощения за ошибки.

Рощин, не найдя Кати, возвращается в полк. Он сам не видит в этом смысла, задумывается о дезертирстве. Его жизненное кредо потерпело крах, принципы кажутся нелепыми ему самому, ценности переоценены. «Во имя каких таких святынь проколесил ты, голубчик, по жизни на натянутых вожжах? – спрашивает себя Рощин. – Считал себя порядочным человеком, принадлежал к порядочному обществу, даже ушел из полка в университет, чтобы расширить умственный кругозор… В юности тебе казалось, что ты похож на Андрея Болконского. Нравственный импульс доставлял тебе удовлетворение, и этого было вполне достаточно: ты чувствовал себя чистоплотным. От всего сомнительного и нечистого ты воротил нос, как от помойной ямы. У тебя было всего три связи с замужними женщинами, и ты порвал с этими бабами на высоте самых утонченных отношений, когда взволнованное любопытство начинало сменяться сочно привычными поцелуями… И вот общий итог: куда же привела тебя безупречная жизнь с гордо поднятой головой? Пожарище! От человека – одна обгорелая печная труба!» Рощин заходит в кабак «Би-Ба-Бо», интерьер которого оформлен бежавшим из Петрограда художником Валетом – угловатые схемы голых мужчин и женщин. Там к нему подсаживается немецкий ландштурмист. Между мужчинами завязывается разговор о судьбах их стран (в Германии тоже революция). Немец принимается читать Рощину отрывок из книги Марцеллина, который два месяца назад он читал в поезде Кате. На одной из страниц Вадим Петрович замечает написанный рукой Кати ее адрес до востребования. Подробно расспросив немца об обстоятельствах их встречи с его женой, Рощин решает пуститься на поиски Кати в расположение войск Махно. Он хочет просить у жены прощения за свое «потемнение из-за ненавистнического желания мстить».

Кузьма Кузьмич становится полковым писарем. Он вытаскивает раненых с поля боя, проявляя при этом отчаянное мужество. Иван Гора убеждается в его «благонадежности», оставляет при штабе, просит помочь разрешить сложный вопрос. В богатом селе Спасском давно Советская власть. Жители поддерживают ее, но для них остается принципиальным вопрос о совершении церковных обрядов крещения и венчания. Поп-расстрига отправляется в село, находит подход в жителям, венчает женихов с невестами, дает детям имена. Денег он не берет. В конце обряда Кузьма Кузьмич произносит вместо проповеди притчу о справедливости. В его практике был случай, когда столетний дед просил отслужить сорокоуст по своей давно умершей старухе, но не мог вспомнить ее имени. «Молодая была, молодухой звали, потом хозяйкой звали, потом уж – старуха и старуха». Дед отправляется поспрашивать соседей, не помнит ли кто-нибудь, как звали его жену. Один человек вспоминает: «Петровной ее звали». Кузьма Кузьмич говорит: «Русский человек, как бурьян глухой рос, имени своего не помнил. Господа господствовали, купцы денежки пригребали, наше сословие ладаном кадило, и вам бы, красавицам, в те проклятые времена не из жилочки в жилочку кровь переливать, а увядать, как цветам в бурьяне, не расцветши… Вот мне на склоне жизни и удалось увидать… справедливость. Не такая она, как о ней писано у Некрасова… Справедливость воинственная, грозная, непримиримая… Справедливость – это ты сам, бесстрашный человек». Спасское гуляет на свадьбах. Принимает участие в торжествах и председатель, инвалид Степан Петрович. В разгар торжеств в село приезжает отряд продразверстки, начинают реквизировать продовольствие (у председателя все давно выведано и расписано «по справедливости»). Разозленные бабы обрушивают свой гнев на Кузьму Кузьмича, обвиняют его в доносах, принимаются избивать. Подоспевшие матросы из батареи Телегина прекращают самоуправство.

Телегин выздоравливает, возвращается в полк, Даша остается с ним.

Между супругами устанавливаются очень нежные отношения без «выдумок» и рефлексии. «Теперь все началось заново. Их чувство было сложнее и глубже той невесомой влюбленности… Оба они много пережили, и ничего еще не успели передать друг другу».

Алексей Красильников с Матреной и Катей возвращается в родное село Владимирское. За время вынужденного отсутствия (они были в обозе махновской армии) хозяйственная и оборотистая Матрена скопила три воза барахла. «Трудно было узнать в Кате Рощиной, ехавшей на возу, в нагольном полушубке, в смазных сапогах, с щеками, обветренными, как персик, прежнюю хрупкую барыньку, готовую, кажется, при малейшем наскоке жизни поджать лапки, вроде божьей коровки… Она отлично понимала, что везут ее в село Владимирское как добычу, – для Алексея Ивановича, может быть самую дорогую изо всего, что было у него на трех телегах. Чем иным была она, как не полонянкой из разоренного мира? Алексей Иванович поставит на своем пепелище хороший дом, огородит его от людей крепким забором, спрячет в подполье все свои сокровища и скажет твердо: «Катерина Дмитриевна, теперь одно осталось – последнее – слово за вами»… Было несколько случаев, когда он жестоко рисковал, выручая Катю из прямой беды: поступал, как мужчина из-за женщины, которую бережет для себя. Катя не могла бы ему отказать – не нашла бы слов, оправдывающих ее неблагодарность. Но ей хотелось, чтобы это как можно дольше не случилось». По просьбе Алексея Семен, будучи в армии и проходя через Самару, заходит в дом доктора Булавина, но никого там не обнаруживает. У Кати остается только два человека, «жалевших и любивших ее, как приставшего котенка, – Алексей и Матрена». Алексей спрашивает, почему Катя, дважды побывавшая замужем, ни разу не родила, интересуется, как у нее «с господами начинались эти сладкие дела». Он видит, что Катя только и норовит, как сбежать от него, говорит, что идти ей некуда, «окромя нового хозяина». Ни он, ни Матрена не верят людям, избегают их, боятся – «каждый из-под каждого только и ждет, днище вышибить». Матрена по секрету сообщает Кате, что Алексей любит ее, не смотрит на всех сосватанных ему девок. Вернувшись в село, Алексей объявляет Катю своей невестой, заручается поддержкой сельского старосты в вопросе о перевозе барского флигеля к себе на разоренный двор, чтобы начинать новую семью. Катя на это никак не реагирует. Алексея это равнодушие коробит: «Сидит, опустила глаза… Ни рыба, ни мясо… русалка, честное слово… Я вас силой не удерживаю, не мил, поган – идите на четыре стороны… От нынешнего моего жениховства удовольствия ждать не приходится.» Катя отваживается на решительный разговор с ним: «Алексей Иванович, здесь, по приезде, что-то случилось… Вы здесь другой человек… Моя жизнь была, как сон без пробуждения… Я была бесполезное домашнее животное… немножко отвращения, немножко отчаяния… Когда нас окружила война, – это было пробуждение: смерть, разрушение, страдания, беженцы, голод… Бесполезным домашним животным оставалось, поскулив, умереть… Так бы и случилось – меня спас Вадим. Он говорил, и я верила, что наша любовь – это весь смысл жизни… А он искал только мщения, уничтожения… С вами я увидела много тяжелого, много страшного… Выдержала, не пискнула… Оказалось, что я просто – русская баба. И с этим не расстанусь теперь… Когда мы ехали сюда, я думала: передо мной широкая жизнь… Когда мы приехали – точно вернулись с праздника… Вот, все и кончилось. Дальше – ну, что? Рожать… Вы построите дом, скоро будете зажиточным, а там и богатым… Все это я знала, все это осталось по ту сторону.... Было в Петербурге, было в Москве, теперь начинается сызнова в селе Владимирском». Алексей понимает, что его мечта ускользнула от него. Он называет Катю глупой, запутавшейся, похожей на его брата Семена, который стремится «в крови умыться».

На богатой Украине гражданская война вспыхивает с особенной силой. Богатое крестьянство и буржуазия тяготеют к «самостийной директории и главе ее – батьке Петлюре… Петлюра сбросил гетмана, сел с директорией в Киеве, объявил самостийную республику и начал безнадежную борьбу с пролетарской республикой… В городке Судже организовалось подпольное Советское правительство… Регулярная украинская Красная армия… численностью в две дивизии, начала наступление в направлении Киева и на юг – на Харьков и Екатеринослав. Так как сил двух дивизий было явно недостаточно, расчет строился на поддержку партизанских отрядов. Из них наиболее мощным представлялась армия батьки Махно… Махно понимал, что, не прими он теперь же твердого, угодного армии решения, – конец его делу, его славе. Только два выбора было перед ним: поклониться большевикам, делать, что прикажет главковерх, и ждать, когда его в конце концов расстреляют за своевольство. Или… поднимать на Украине мужицкое восстание против всякой власти. Но вовремя ли это? Не ошибиться бы…».

Рощин едет в махновскую столицу, городок Гуляй-Поле. Денег у него немного. Ему не удается даже купить курицу – «на базаре шла преимущественно меновая торговля, чистейшее варварство, где стоимость определялась одной потребностью; за две иголки давали поросенка и еще чего-нибудь в придачу, а уж за суконные штаны без заплат продавец пил кровь у покупателя». Рощина останавливают на улице, отводят к Левке Задову. «Имя Левки Задова знали на юге все не меньше, чем самого батьки Махно. Левка был палач, человек такой удивительной жестокости, что Махно будто бы даже не раз пытался зарубить его, но прощал за преданность». Левка подозревает, что Рощин шпион, бьет его в висок. Рощин падает без сознания. Появляется Махно. Рощина приводят в чувство. Он отрекается от обвинения, объясняет, что ищет жену, показывает Катину фотографию. Махно сразу же узнает Катю. Рощин готов дать сведения о Добровольческой армии, но они устаревшие, потому что уже два месяца, как Вадим Петрович покинул свою часть. «Как я попал в белый лагерь? Покатился, как яблочко под горку. Были мы русскими интеллигентами, значит – соль земли… Полны были восторженных ожиданий. И вот – февральская революция. Кончилось все это кислотой – вместо роскошного праздника – бульвары, засыпанные семечками, да матросня, да серое солдатье, – не великая страна, а тесто, ржаной кисель без сахара… Оказалась интеллигенция не у дела. А уж в октябре взяли нас за шиворот, как котят, и – на помойку… Вот, собственно, и все… Добрармия – это всероссийская помойка. Ничего созидательного и даже восстановительного в ней нет и быть не может. А наломать она может, и даже весьма серьезно». Махно берет Рощина в штаб, рассказывает, что Катя находится в его обозе у Красильниковых. Махно ожидает делегата от большевиков и просит Рощина «наводить тень на плетень», чтобы большевики заподозрили, что Махно «снюхивается с добровольцами».

Чугай, делегат от большевиков, Махно, Рощин и Леон Черный (член конфедерации «Набат») играют в карты. Обсуждается, какая власть права. Махно молчит, спорят Черный с Чугаем. Чугай даже защищает Махно от нападок Черного, признает заслуги батьки, обещает, что большевики за него будут драться. Чугай заверяет, что Ленин мобилизует за полгода три миллиона человек, т. е. для Махно открываются гораздо более блестящие перспективы, чем в том случае, если он останется только главой анархистов. В армии Махно невысок процент анархистов, это не полностью его армия. Черный парирует: «Разбойничий мир – вот наш запал, вот наши кадры… Разбойник – непримиримый враг всякой государственности, включая и ваш социализм». Чугай интересуется, что же, в таком случае, будет после войны. Разбойники не привыкли трудиться и пахать землю, они умеют только отбирать у других. Черный требует, чтобы Махно застрелил делегата, называет его провокатором. Махно снова не вмешивается, а после игры остается один на один с Чугаем, чтобы обсудить условия большевиков.

Даша организует в части театр, репетирует «Разбойников» Шиллера, немного переделанных под реалии времени. Кузьма Кузьмич много и охотно ей помогает. Анисья играет главную роль (Амалию), Латугин – ее возлюбленного Карла Моора. Анисья расцветает на глазах, она живет своей ролью, показывает недюжинный драматический талант. Между молодыми людьми уже давно зародилась симпатия, но, напуганный Шарыгиным (который запретил Латугину смешивать Анисью с грязью), Латугин не решается пойти на более близкие отношения.

Сапожков собирает охотников скакать в разведку. Среди прочих вызывается и Шарыгин. Матросы ловят в степи казака, который, не разобравшись, с кем имеет дело, рубится шашкой. Шарыгин серьезно ранен. Пока все возятся с раненым, из степи выезжает кавалерийский отряд, которым командует Буденный, принимает в свои ряды разведчиков и скачет на соединения с полком Мельшина.

Кузьма Кузьмич обучает Дашу доить корову, не обращая внимания на ее стеснение и ссылки на неумение. «Вот она, русская интеллигенция! Искали вечные истины, а нашли корову… Философствование есть праздношатание мыслей… Иное дело – философия жизни. Изучи жизнь, познай ее и овладей. Без вмешательства высокого разума жизнь идет по злым путям».

Царицын готовы штурмовать пятьдесят тысяч солдат белой армии – дивизии Май-Маевского, атамана Краснова, барона Врангеля и самого Деникина. В ставке красного командования разрабатывается план встречного выступления. Но среди красных военачальников – измена. Тайное предательство на первые взгляд незаметно, но очень скоро нелепые приказы, очевидно обрекающие красные дивизии на неудачу, становятся все очевиднее.

На местах военачальники и солдаты сражаются героически, творчески подходя к организации боя. «Русский народ создал новые формы организации конной части боевой части. Такой была вышедшая из Сальских степей бригада Семена Буденного… От обозного бородача до знаменосца… буденновская бригада была спаяна верностью и дисциплиной. Ее эскадроны, ее взводы формировались из односельчан… В бригаде было два суда: трибунальский и неофициальный – товарищеский… И случалось так, что трибунал, принимая во внимание то-то и то-то, оправдает, а товарищеский суд рассудит суровее, и человек пропадал, и не у кого было допроситься об его участи. По-новому и опять-таки нигде в полевых уставах еще не написанному правилу был построен боевой порядок. Эскадрон разворачивался для атаки лавой в два ряда. Впереди шли опытные рубаки… За ними скакали меткие стрелки, каждый охраняя в бою своего переднего. Передние, под завесой огня товарищей, смело и без оглядки врезались с клинками в противника, и еще не было случая, чтобы вражеская конница, даже вдвое и втрое сильнейшая численностью, могла выдержать такую, слитую из отдельных осмысленных звеньев сосредоточенную атаку буденновцев».

Даша и Кузьма Кузьмич ждут в обеду Ивана Ильича. Кузьма Кузьмич рассказывает, что ему постоянно снится сон, как он стреляет из ружья. При этом курок его нажимается вяло, а лица противника он не видит. Кузьма Кузьмич истолковывает этот сон как предсказание «окончания своего путешествия по земле», поскольку он стал «бессилен, ружье его не стреляет».

Шарыгин, раненый в живот, умирает на руках у Анисьи в лазарете. Перед смертью он признается ей, что увидел в ней «нового человека», того самого, за которого боролась революция. Шарыгин вспоминает, как ходила Анисья, опустив голову, погрузившись в свое горе, когда работала коком на корабле, и как расцвела ее красота – внешняя и духовная – когда они играла в пьесе Шиллера. Он просит ее никогда больше не опускать головы, а поступать в театральное училище. Шарыгин был сильно влюблен в Анисью, но ничем не выдал себя; умирая, он повторяет, что Анисья с ее талантом не имеет права на личную жизнь. Анисье кажется, будто у нее умер третий ребенок, она чувствует облегчение от того, что хотя бы его сможет проводить в последний путь. Анисья уговаривает Дашу возобновить спектакль. Он не имеет прежнего успеха, зрители просто смеются, пока Анисья не появляется на сцене. Своей талантливой актерской игрой она добивается нужной реакции в зале, многие плачут.

Деникин по пятницам отдыхает от ратных дел в доме своей дальней родственницы Екатерины Алексеевны за картами – «таков был маленький мирок, осколочек старой России». Однажды Деникин приезжает с шампанским – в Одессе высадились французы, греки заняли Херсон и Николаев. На Россию начинается мощное наступление войск Антанты.

Махно, приняв решение войти в качестве Пятой дивизии в состав Украинской Красной армии, направляет Рощина в ставку большевиков инспектировать план восстания в Екатеринославе. Его сопровождают Задов и Чугай. По пути Рощин и Задов едва не применяют друг против друга оружие, но вмешивается Чугай. Он воспринимает Рощина как военного специалиста, «прощупывает» его на предмет его убеждений, предлагает работать «не за жизнь, а за совесть». Рощин разрабатывает детальный план, изучает город. В подготовке плана ему помогает молоденькая комсомолка Маруся. Рощин квартирует в ее семье, спит на ее кровати. Вадим Петрович словно оживает и признается Марусе, что за много лет «не чувствовал себя пригодным для такого хорошего дела». Назначается дата восстания, к городу подходит армия Махно. «На заседании [ревкома] Махно вел себя странно, – нахально и трусливо. Он потребовал, чтобы его назначили главнокомандующим всеми силами, и пригрозил: в противном случае армия сама повернет коней обратно. Выяснилось, что он больше всего на свете боится шестнадцати орудий у петлюровцев… Батько отдавал приказы только тем, кто их требовал. Устрашающе шевеля челюстями, он делал вид, что распоряжается». Но Чугай успокаивает его: командует батареей Мартыненко, балтиец, знакомый Чугая. Пробравшись ночью в нему, Чугай уговаривает артиллерию перейти на сторону красных, и Мартыненко соглашается. Ни одного снаряда не было выпущено в восставших. Рощин ведет первый отряд в наступление, берет окопы. Навстречу ему кидается белый офицер, который узнает его и потому не атакует. Рощин бьет его револьвером в висок. Во главе отряда Рощин занимает стратегический важный пункт – гостиницу «Астория» (с ее крыши строчит пулемет). В гостинице он видит много знакомых лиц. «Если бы можно было убить взглядом, он бы сто раз упал мертвым». Один из помещиков, впрочем, обращается к нему с какой-то ласковой тирадой – он принимает Рощина за белого. Гостиница взята. Голодный и усталый, Рощин идет на вокзал, засыпает, а проснувшись, видит около себя Марусю с хлебом для него. Красные, не желая разрушать город, выдвигают петлюровцам ультиматум, который те оставляют без внимания. Атаки рабочих отрядов продолжаются. На четвертые сутки Екатеринослав взят. Но к городу подходит полковник Самокиш с шестью куренями, и махновцы позорно оставляют свои позиции. При отступлении погибает Маруся, а Рощин снова тяжело ранен.

Даша, Анисья и Агриппина дружат. Агриппина ждет ребенка. Они рассуждают о счастии, дорогом, потому что оно добыто кровью. Иван Гора погибает в бою. Агриппина сидит на его могиле, отказывается покидать ее. Иван Ильич говорит, что Агриппина вдвойне им дорога, что ее ребенка полк усыновит, утешает женщину, уводит ее в безопасное место.

В телегинской части сражается героический летчик Валька Чердаков, «маленький, как обезьяна, весь перебитый, хромой, кривоплечий, склеенный». Однажды, сбив немецкого аса, Валька на другой день слетал в Германию и бросил тому розы на могилу. Его любимый прием, когда кончаются боеприпасы, – кинуться на вражеский самолет сверху и ударить шасси.

Деникин хозяйничает на всем Нижнем Дону, Кубани и Северном Кавказе. Однако части союзников в Николаеве, Херсоне и Одессе разгромлены партизанами. Деникин болезненно переживает то, что западная пресса не уделяет ему должного внимания, а «носится» с Колчаком. Он даже рад, когда на Каме красные под командованием комиссара Сталина разбивают генерала Пепеляева, ставленника Колчака. Деникин не жалеет времени на общение с журналистами и иностранцами, возит их на передовую, демонстрирует свой героизм.

Из красного штаба продолжают поступать распоряжения, обрекающие армию на гибель. Телегин отходит от реки Маныч, пробивается к железной дороге. Сопротивление белых становится все ожесточеннее. Стреляют все – даже Даша. В плен к телегинцам попадает офицер-контрразведчик. Он охотно выдает массу секретной информации («знал – как покупать себе жизнь»), но Анисья узнает в нем того головореза, который изуродовал ее и поджег дом и ее детей. Анисья сама расстреливает его.

После того, как Катя оттолкнула Алексея, он ушел из дома и возглавил банду. Катя становится сельской учительницей, ей выделяют маленький домик у школы. Когда Алексей с бандой уже близко подходит к селу, Матрена сама тайком приходит к Кате, увозит ее на станцию.

Выписавшись из госпиталя, Вадим Петрович получает назначение в штаб курсантской бригады, где комиссаром Чугай, и едет в Киев. Поиски Кати по-прежнему не приносят результата. Но Вадим уже меньше думает о ней, болезненные мысли о ее возможных отношениях с Алексеем Красильниковым отходят на второй план. «Образ Кати путался и стирался в его суровой памяти. Какой найдет ее, – такой и примет в свою жизнь». Бригада занимает село Владимирское, где Рощин и узнает подлинную историю Кати, заходит в ее опустевший домик, читает ее дневники, которые она вела в форме писем к сестре. «В нем ни слова не было о себе. Но с каждой страницы будто поднималась к нему Катина юность, доверчивая и чистая нежность». К селу подходит банда Красильникова. Увидев Алексея в лесу, Рощин убивает его.

Кузьма Кузьмич везет больных тифом Дашу и Анисью в Кострому. Он имеет строжайший приказ Телегина выходить обеих женщин, спасти и выкормить их любой ценой, даже воруя и убивая. Приводя в порядок Дашино пальто, Нефедов обнаруживает зашитые под подкладку бриллианты (Мамонта Дальского), о чем и пишет Телегину. Кузьма Кузьмич решает вопреки Дашиной просьбе выбросить камушки, сохранить драгоценности, чтобы продать их и справиться с голодом, бережет их на самый черный день. Сам Телегин получает повышение, его назначают командиром отдельной бригады. После проводов его догоняют уцелевшие бойцы его батареи – Латугин, Гагин, Задуйвитер. Они обижены тем, что командир их «бросил». Телегин берет их с собой на новое место службы.

«Вооруженные силы главнокомандующего Деникина… продолжают наступление на Москву тремя группами. Отрезая от центральной России хлебные края – Заволжье и Сибирь, – вдоль Волги движется Северокавказская армия генерала Врангеля… походный атаман Сидорин с донской армией… жмет в направлении на Воронеж, имея во главе два ударных корпуса – Мамонтова и Шкуро; добровольческая армия под командой Май-Маевского… развивает наступление широким фронтом, одновременно очищая Украину от красных войск и партизанских отрядов и нацеливаясь своим кулаком, – гвардейским корпусом генерала Кутепова, на Орел – Тулу – Москву».

Начальником штаба бригады Телегина назначен Рощин. Иван Ильич честно предупреждает его, что обязан арестовать его (за то что Рощин – возможный агент белой разведки). Вадим Петрович успокаивает его, рассказывает все, что с ним произошло за те годы, что они не виделись, что он в Красной армии по убеждению и многое сделал для ее реальной пользы. Рощин быстро зарекомендовывает себя как прекрасный военный специалист, разоблачает «вредительство» в Главном штабе, указывает на очевидную бессмысленность приказов, исходящих оттуда. Председатель Высшего военного совета посещает бригаду Телегина. Его подход равнодушен и формален (в условиях голода и отсутствия транспортного сообщения он придирается к внешнему виду бойцов и лошадей, а обсудить с командирами сложившееся положение у него вообще не находится времени). В результате бездарного военного руководства и бессмысленных приказов бригада Телегина разбита. Иван Ильич, доведенный до отчаяния, пускает себе пулю в лоб, но комиссар полка Чесноков, чувствуя неладное, перед тем предусмотрительно вынимает из револьвера все патроны. Рощин упрекает Телегина в малодушии и хитрости перед трибуналом, твердит, что на Телегине – пятно. Их задерживает разведка буденновцев, приводит к Семену Михайловичу, тот берет Телегина в свои части вместе с его усиленным эскадроном – все, что осталось от бригады. Буденный, получив личный приказ председателя Высшего военного совета, рискует головой, но не выполняет его. «Но спасение Москвы было им дороже, чем свои головы. А спасение они видели только в немедленной погоне за Мамонтовым, в разгроме этой лучшей конницы белых». Белые разбиты. Красные переходят в наступление.

Даша выздоравливает, работает в исполкоме в отделе мелиорации (где работы почти нет), Анисья – курьером. По совместительству она посещает драматический кружок и слушает общедоступные лекции на историко-филологическом факультете. Кузьма Кузьмич «производил честный обмен философских и моральных идей на предметы питания». Ему самому «попрошайничать» становится противно, и он предлагает обеим женщинам вернуться в Москву, жить в Катиной квартире.

Катя возвращается в Москву. Одну из комнат в ее бывшей квартире занимает товарищ Маслов, член Высшего военного совета. Катя работает учительницей, читает лекции по искусству на заводах, преподает на вечерних курсах по ликвидации безграмотности. Она спит по четыре часа, она все время занята, чувствует себя нужной, забывает о собственных потребностях.

Командир буденновского эскадрона Дундич просит Рощина, знающего «офицерские обычаи и всякую обходительность», составить ему компанию в одном «небольшом приключении». Требуется скакать в ставку Мамонтова в Воронеж под видом белого отряда и лично в руки передать генералу пакет от Буденного так, чтобы никто не заподозрил подвоха. Рощин наскоро обучает товарищей вытягиваться, козырять и делать на лице «тухлый взгляд», характерный для солдат Добровольческой армии. Когда отряд перебирается через мост, он наталкивается на белый отряд, которым командует старый знакомый Рощина по белогвардейскому полку Теплов. Тот радостно бросается к Вадиму Петровичу, рассказывает, что его считали дезертиром, что он рад, что Рощин по-прежнему белый офицер. Рощин просит его сопровождать его отряд в город, чтобы выглядеть еще правдоподобнее. По дороге Теплов выбалтывает всю нужную Рощину и Дундичу информацию – про расположение воинских частей и артиллерии. Вылазка удается, и отряд, бросив Теплова, успевает скрыться. Генералы, получив в такой наглой форме письмо Буденного с точным временем взятия Воронежа, теряют «чувство равновесия». Дивизии Мамонтова и Шкуро отступают. Заняв Воронеж, их преследует конница Буденного, нанося сокрушительные поражения.

«Загадкой казались источники воодушевления русского народа… Мужики, рассказывающие сказки, и рабочие с давно уже переставших дымить, полуразвалившихся фабрик, преодолевая голод, сыпной тиф и полнейшее хозяйственное разорение, бьют и гонят первоклассную армию Деникина, остановили у самых ворот Петрограда и погнали обратно в Эстонию ударную армию Юденича, разгромили и рассеяли в сибирских снегах многочисленную армию Колчака… верят, что они сильнее всех на свете и что на развалинах нищего их государства они устроят в самом ближайшем времени справедливое коммунистическое общество».

Кате тоже будущее представляется «широкой дорогой, сверкающей как стекло под солнцем… дорога уводила к очертаниям голубоватого города, сложного, пышного, прекрасного, где все найдут счастье». Чеснокова, жена комиссара, которая входит в число Катиных учениц на курсах, зовет учительницу в гости. К ней приехал Рощин с вестями от Чеснокова. Катя, уверенная, что ее муж давно погиб, не хочет идти, но потом уступает. Увидев Вадима, она теряет сознание. Супруги вместе возвращаются домой. Маслова арестовывают и исключают из партии – он один из тех, кто разваливал армию.

Скоро приезжает и Даша с Анисьей и Кузьмой Кузьмичом. Вместе они переживают страшную голодную зиму двадцатого года. Иван Ильич и Вадим Петрович и служат вместе, и вместе приезжают к женам в отпуск. В доме царит любовь и взаимопонимание, общность идей. Вместе они идут на заседание в Большой театр, слушают Ленина, Сталина (который разгромил Деникина), Кржижановского, которого Иван Ильич помнит по работе на заводе. «Ты понимаешь – какой смысл приобретают все наши усилия, пролитая кровь, все безвестные и молчаливые муки… – шепчет Рощин Кате. – Мир будет нами перестраиваться для добра… Все в этом зале готовы отдать за это жизнь… И это – на моей родине, и это – Россия».