Текст книги "Полный курс русской литературы. Литература второй половины XX века"

Своего рода истоком, правда, зеркально отражающим ситуацию, описанную в рассказе «Фро», является рассказ «Епифанские шлюзы» (1927). Несмотря на то, что действие рассказа отнесено в царствование Петра I, главный герой, подобно Федору, уезжает от своей возлюбленной, чтобы стать богатым и «интересным» человеком, много повидавшим на своем веку. Его борьба с природным естеством, в которую он вступает, строя Епифанские шлюзы, во многом напоминает чудовищные усилия чевенгурцев в их строительстве новой жизни и безумное напряжение героев «Котлована». Насилие, к которому приходится прибегать Бертрану, он рассматривает, как необходимую меру воздействия на несознательный народ. Но подобный путь, как и в «Чевенгуре» с «Котлованом», оказывается тупиковым. В результате Бертран лишается не только своей возлюбленной, но и самой жизни. В качестве своеобразного символа мести природы за насилие над собой выступает ключ, который вместо того, чтобы давать воду в обмелевшие шлюзы, начинает, наоборот, ее поглощать. Отличительной особенностью этого рассказа является то, что Платонов пока обобщает исторический опыт народа, вглядывается в прошлое страны – с тем, чтобы впоследствии в полном объеме развернуть свое художественно-философское видение в антиутопических, «внеисторических», «виртуальных» мирах «Чевенгура» и «Котлована». Не случайно, что в центре повествования (помимо самого Бертрана) оказывается именно Петр I, монарх, наделенный неограниченной властью. Отчасти своими мотивами (а также изображением Петра) рассказ восходит к пушкинскому «Медному всаднику», зеркально отражая его сюжетные ходы (у Пушкина – строительство Петербурга, а потом его затопление, у Платонова – строительство гидросооружений и их обмеление, у Пушкина – «бунт» «маленького человека» Евгения против неограниченной власти, совершающей насилие над людьми и природой, у Платонова – полная покорность Бертрана своей воле, у Пушкина – бедствия людей, не воспротивившихся вовремя «самовластной» воле, у Платонова – бегство рабочих со строительства, саботаж безумного начинания). Примечательно, что и в этом рассказе у Платонова присутствует тема детской смерти (смерть ребенка возлюбленной Бертрана). Здесь, как и в других платоновских произведениях, это тоже является символом неправедности избранного пути, его тупиковости.

Тема ответственного отношения к жизни, заботы о будущем, воплощенном в детях, вновь поднимается Платоновым в его рассказе «Возвращение» (1946). Перед бывшим солдатом Ивановым стоит коренная жизненная дилемма: переступить через себя, через свой эгоизм и обиду – с тем, чтобы его дети не выросли «душевными бедняками» в результате того, что были в детстве лишены любви и за заботами о хлебе насущном возможности развиваться духовно. Задатки этой «душевной бедности» Иванов может наглядно видеть в своем сыне Петрушке, который «рассуждает, как дед», а как читать, позабыл. Вынуждена будет пойти по той же дороге и Настя, которая, несмотря на свой маленький возраст, уже приучается работать. Рассуждения Петрушки о том, что зря расходуются картофельные очистки, во многом напоминают мысли Николая Вермо из «Ювенильного моря» (о том, сколько полезных материалов можно было бы извлечь из трупов, которые бесполезно предаются земле), а также других платоновских героев, стремящихся все приспособить к «немедленной пользе». Платонов как бы прослеживает истоки подобного отношения к жизни, жизни, отравленной постоянным сомнением в своей нужности в этом мире, стремлением оправдаться перед жизнью и другими людьми за собственное существование. Обнаруживая их в детстве, лишенном самого необходимого – любви, заботы, достойного примера, – Платонов находит и способ разорвать этот порочный круг. Отправляющийся в путь Иванов видит своих детей, бегущих за поездом (символическая сцена). И только поняв, что наполнив свое существование заботой о них и любовью к ним, он сможет создать новый, лучший мир (то самое «светлое будущее»), он обретает счастье и истинный смысл бытия.

Н. Р. Эрдман

Эрдман Николай Робертович

1900. 16(3). 11. – родился в Москве, начал писать стихи с 9 лет.

1915 – первое знакомство со стихами В. В. Маяковского, влияние которого, по воспоминаниям Эрдмана, было «колоссальным».

1918 – знакомство с В. Г. Шершеневичем, А. Б. Мариенгофом, С. А. Есениным, Г. Б. Якуловым.

1919 – участвует вместе с братом, Б. Р. Эрдманом, в обсуждении текста «Декларации» имажинистов. Первые публикации стихов. В том же году призван по мобилизации в Красную Армию.

1920—1921– публикация в журналах стихов. Участие в литературной деятельности имажинистов. Ряд стихотворений опубликованы в имажинистском сборнике «Гостиница для путешествующих в прекрасном». Опубликована поэма «Автопортрет», пишет либретто к оперетте Ж. Оффенбаха «Мадам Аршидюк», переделывает «в стихи» пьесу Э. Лабиша «Копилка». Проходит премьера пародии Эрдмана «Носорогий хахаль» на спектакль Вс. Мейерхольда «Великодушный рогоносец» (в мастерской Н. М. Фореггера «Мастфор»). Становится членом редколлегии журнала «Зрелище». Премьера скетча «Бум» в Театре буффонады (сценарий Эрдмана и В. Г. Шершеневича).

Пишет куплеты «Москвичи из ЧЕКА’ГО» и др. для программ кабаре «Нерыдай».

1923—1924 – пишет тексты к песням и скетчи для театров и кабаре (напр., «Вечное дачное», «Назад к Островскому», буффонада «Шестиэтажная авантюра», «Ателье мод», «23 и 25», «Сильнее смерти» и др.). Подписывает литературную декларацию имажинистов «Восемь пунктов» (опубликована в сборнике «Гостиница для путешествующих в прекрасном»). Театр Революции (главный режиссер В. Э. Мейерхольд) принимает к постановке пьесу Эрдмана «Мандат». Обрабатывает пьесу Д. Т. Ленского «Лев Гурыч Синичкин» (поставлена театром им. Вахтангова).

1925 – премьера пьесы «Мандат» в Театре им. Мейерхольда. Выезжает в творческую командировку в Германию и Италию. Знакомство с М. Горьким на Капри.

1926—1927 – в Берлине выходит издание пьесы «Мандат» на немецком языке. Работает над сценариями фильмов «Митя» (реж. Н. П. Охлопков), «Турбина № 3» (по роману Ф. Гладкова «Цемент»).

1928—1930 – пишет сценарии к фильмам в соавторстве с А. Б. Мариенгофом, В. Г. Шершеневичем и др. («Дом на Трубной», «Проданный аппетит». «Посторонняя женщина» и др.), создает либретто к опереттам («Боккаччио», обозрение «Одиссея»).

1930 – заключает договор с Театром им. Мейерхольда на новую пьесу, впоследствии получившую название «Самоубийца». Худсовет Театра им. Вахтангова решает не ставить пьесу «Самоубийца» на сцене своего театра. В том же году Главрепертком принимает Постановление о запрещении пьесы «Самоубийца», а в газете «Рабочая Москва» о пьесе «Самоубийца» опубликована статья «Попытка протащить реакционную пьесу. Антисоветское выступление в Театре им. Мейерхольда».

1931 – пишет либретто к опереттам Ж. Оффенбаха («Орфей в аду», «Прекрасная Елена»). Начинаются съемки фильма «Веселые ребята» (сценарий Эрдмана в соавторстве с В. З. Массом и Г. В. Александровым). Читает пьесу «Самоубийца» К. С. Станиславскому, который обращается с письмом к И. В. Сталину и, ссылаясь на М. Горького, просит разрешения поставить пьесу Эрдмана на сцене МХАТа. Сталин в письме К. С. Станиславскому с различными оговорками разрешает театру «сделать опыт». Начинаются репетиции пьесы «Самоубийца» во МХАТе (пьеса была запрещена в следующем году и премьера не состоялась.)

1932 – пишет обозрения, пародии для театра (напр., пародия на «Гамлета», сценарий музыкального комедийного обозрения «Музыкальный магазин» в соавторстве с В. З. Массом и Л. О. Утесовым. Музыка В. И. Лебедева-Кумача) и проч. Ряд обозрений, написанных Эрдманом для театра, запрещает цензура (напр., «Перестройка на ходу» для Московского театра сатиры в соавторстве с И. А. Ильфом, Е. П. Петровым, В. З. Массом, В. Е. Ардовым и М. Д. Вольпиным). Пишет пьесу «Женитьба» для Московского театра сатиры.

1933 – начинает работу над сценарием музыкального обозрения «25 робинзонов» в соавторстве с В. З. Массом и Л. О. Утесовым. Работа прекращена из-за ареста (сценарий закончен Л. О. Утесовым). Приговоренный к ссылке постановлением Особого совещания при НКВД, приезжает в Енисейск.

1934 – выходит на экраны фильм «Веселые ребята». Фамилии Эрдмана и В. З. Масса в титрах сняты.

1935 – место ссылки изменено на г. Томск. Начинает работать в Томском гортеатре, где был поставлен спектакль по роману М. Горького «Мать» (инсценировка Эрдмана). Получив справку Томского горотдела НКВД об отбытии срока ссылки с правом выбора места жительства «минус шесть» городов, по приглашению Г. В. Александрова начинает работу над сценарием фильма «Волга-Волга» (в вышедшем на экране фильме фамилия Эрдмана в титрах была снята). Переезжает в г. Калинин. В последующие годы до войны живет в Вышнем Волочке, Торжке, Рязани и др.

1936—1940 – начинает новую пьесу «Гипнотизер», пишет одноактную комедию «Много шума из тишины» (в соавторстве с М. Д. Вольпиным и А. Д’Актилем), работает над сценарием театрализованного представления «По родной земле» для Ансамбля песни и пляски НКВД. Знакомится с балериной ГАБТа Н. В. Чидсон, будущей женой.

1941 – административно высылается из Рязани, как бывший ссыльный, имеющий не снятую судимость. Получает отказ на просьбу о зачислении добровольцем в РККА. Позже, в Ставрополе призван по мобилизации в РККА (зачислен в саперную часть). Находясь на излечении в Саратове, получает вызов в Москву в Ансамбль песни и пляски НКВД.

1942 – получает командировочное предписание штаба 7-й саперной армии явиться в Москву.

От брюшного тифа умирает жена Эрдмана Н. А. Воронцова. Проходит премьера театрализованного представления «Отчизна» Ансамбля песни и пляски НКВД.

1943—1947 – продолжает работу в кинематографе («Принц и нищий», «Актриса», «Здравствуй, Москва!»), в театре (оперетта Ф. Эрве «Мадемуазель Нитуш» в Театре им. Вахтангова, оперетта И. Штрауса «Летучая мышь» в Московском театре оперетты), продолжает сотрудничать с ансамблем песни и пляски НКВД. Демобилизация из армии.

1948—1950 – входит в состав художественного совета Московского цирка. Получает право жить в Москве. Вышел на экраны фильм «Смелые люди» (сценарий Эрдмана в соавторстве с М. Д. Вольпиным). За фильм Эрдману присуждена Сталинская премия II степени и присвоено звание лауреата.

1951—1958 – продолжает работать в мультипликации, кино и театре. Принят в члены Союза советских писателей. (напр., фильм «Шведская спичка», сценарий Эрдмана по одноименному рассказу А. П. Чехова, фильм «На подмостках сцены», сценарий Эрдмана в соавторстве с М. Д. Вольпиным по водевилю Д. Т. Ленского «Лев Гурыч Синичкин», фильм «Снежная королева», мультфильм «Приключения Мурзилки», мультфильм «Двенадцать месяцев», мультфильм «Кошкин дом» и др.). Заключает договор на постановку пьесы «Самоубийца» с Театром им. Маяковского (режиссер Н. П. Охлопков). Пьеса поставлена не была.

1958—1960 – выходит на экраны фильм «В некотором царстве», сценарий Эрдмана, режиссер И. П. Иванов-Вано. На XI Международном кинофестивале в Карловых Варах фильму присуждена премия за оригинальное оформление и поэтический диалог. Выходит на экраны фильм «Приключения Буратино», сценарий Эрдмана в соавторстве с Л. Толстой по сказке А. Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино».

1961—1965 – работа в кино и мультипликации (мультфильм «Дюймовочка», мультфильм «Лягушка-путешественница», фильм «Морозко», получивший на XVII Международном кинофестивале детских и юношеских фильмов в Венеции большой приз за лучший фильм для детей – «Золотой лев св. Марка», фильм «Город мастеров»). Эрдман становится консультантом Ю. П. Любимова и неофициальным членом художественного совета Театра драмы и комедии на Таганке (спектакль «Герой нашего времени»).

1965—1966 – Театр драмы и комедии на Таганке начинает репетиции «Самоубийцы». Работа над спектаклем была запрещена. Пишет интермедии к спектаклю «Пугачев» по драматической поэме С. Есенина для Театра драмы и комедии на Таганке. Для публикации в журнале «Театр» редактирует текст «Самоубийцы». Публикация была запрещена.

1969 – первая публикация текста комедии Эрдмана «Самоубийца» (вышла в ФРГ на русском языке). Премьера спектакля «Самоубийца» в Гётеборге (Швеция). Вышел на экраны фильм «Снегурочка», сценарий Эрдмана.

1970 – скончался.

Действующие лица

Подсекальников Семен Семенович

Мария Лукьяновна, его жена

Серафима Ильинична, его теща

Александр Петрович Калабушкин, их сосед

Маргарита Ивановна Пересветова

Степан Васильевич Пересветов

Аристарх Доминикович Гранд-Скубик

Егор Тимофеевич

Никифор Арсеньевич Пугачев, мясник

Виктор Викторович, писатель

Отец Елпидий, священник

Клеопатра Максимовна

Раиса Филипповна

Старушка

Олег Леонидович

Молодой человек (глухонемой), Зинка Падеспань, Груня, хор цыган, два официанта, модистка, портниха и др.

Действие первое

Среди ночи Подсекальников будит жену просьбами подать ему ливерной колбасы. Мария Лукьяновна старается во всем ему угодить, но несмотря на это, Подсекальников во всем усматривает намек на то, что жена упрекает его в тунеядстве и «безработности». Наконец он называет ее сволочью, после чего Мария Лукьяновна роняет на пол и разбивает подсвечник. В полной темноте в комнату входит Серафима Ильинична. Когда им удается зажечь свет, обнаруживается, что Подсекальников исчез. Мария Лукьяновна решает, что муж пошел в уборную вешаться. Они не могут открыть дверь и будят соседа, Калабушкина, недавно похоронившего жену, а заодно и его даму – Маргариту Ивановну. Все вместе они начинают ломать дверь, но в уборной Подсекальникова не оказывается. Калабушкин предлагает Марии Лукьяновне вдвоем бежать на улицу искать Подсекальникова. Тот находится на кухне, ест ливерную колбасу, которую Калабушкин принимает спросонья за револьвер. Он произносит перед «самоубийцей» речь, состоящую в основном из одной фразы – «жизнь прекрасна». Подсекальников рассказывает, что чувствует осуждение жены и тещи, потому что не работает. Он мечтает научиться играть на геликоне, давать концерты и зарабатывать большие деньги. Проблема заключается в том, что за покупку геликона надо платить пятьсот рублей. Когда Калабушкин объявляет Марии Лукьяновне, что ее мужа может сделать счастливым только покупка геликона, та отвечает, что если бы у них были пятьсот рублей, то они и без геликона были бы счастливы.

Действие второе

Маргарита Ивановна, заведующая рестораном, достает геликон напрокат. Подсекальников пытается учиться играть, но у него плохо получается, и он расстраивается. К тому же в самоучителе даются ссылки на рояль, купить или взять напрокат который просто невозможно. Подсекальников устраивает сцену отчаяния, бьет посуду, вынимает револьвер, собирается писать предсмертную записку с пометкой «в смерти прошу никого не винить». Один за другим в его комнате начинают появляться люди, каждый требует, чтобы Подсекальников указал причину смерти, выгодную тому или иному посетителю. Аристарх Доминикович призывает в предсмертной записке «защитить интеллигенцию и задать правительству беспощадный вопрос». Клеопатра Максимовна умоляет «возродить романтику» и написать, что Подсекальников застрелился из-за нее, чтобы показать затем записку не обращающему на нее должного внимания Олегу Леонидовичу (его также домогается Раиса Филипповна, которая «хочет целовать его тело», а Клеопатра Максимовна желает «обожать его душу»). Егор Тимофеевич навещает Серафиму Ильиничну, которая заключает, что он дошел до точки – до марксистской. Егор «стал писателем» – написал донос на Калабушкина и Маргариту Ивановну и подписался «тридцать пять тысяч курьеров». Калабушкин собирает с приходящих деньги, каждому обещая, что окончательная редакция предсмертной записки их устроит. Отец Елпидий требует «заступиться за религию», Виктор Викторович – за «святое искусство», Раиса Филипповна заказывает записку аналогичную той, что требовала ее соперница Клеопатра Максимовна. Все сетуют, что «очень мало на всех одного покойника… нам не важен покойник как таковой. Важно то, что останется от покойника». Появляется Подсекальников. Его наперебой спрашивают о времени совершения будущего самоубийства, обещают оплатить похороны и накладные расходы, а перед самоубийством – угостить на банкете, посвященном Подсекальникову. Ему очень нравится перспектива банкета и всеобщее неожиданное уважение. Подсекальников дает согласие застрелиться и написать требуемую записку.

Действие третье

Самоубийство назначено на двенадцать дня. Подсекальников нервничает и старается оттянуть неприятный момент. Присутствующие поднимают за него тосты уже как за покойного. Произносятся пышные речи, поют цыгане, отец Елпидий рассказывает неприличные анекдоты и не дает Подсекальникову прямого ответа на вопрос, существует ли загробная жизнь. В торжественной обстановке Подсекальников садится писать предсмертную записку. Он произносит речь, утверждает, что наконец-то никого не боится (может даже председателю на собрании «язык показать»), что чувствует себя царем и диктатором, собирается позвонить в Кремль и сообщить, что ему не понравился Маркс. Когда бьет двенадцать часов, Подсекальников выходит из ресторана. Он много выпил.

Действие четвертое

Дома ничего не подозревающие жена и теща готовят Подсекальникову гоголь-моголь. Серафима Ильинична случайно находит предсмертную записку зятя. Обе женщины в недоумении. Появляется вся компания из ресторана, Марии Лукьяновне выражают соболезнования, модистка и портниха из дорогих ателье снимают со «вдовы» мерки, предлагают оригинальные фасоны траурных шляпок и платьев. Мария Лукьяновна растеряна, она то плачет, то пытается усомниться в смерти мужа. Ей сочувствуют, считают такое поведение естественным. Два подозрительных типа вносят тело Подсекальникова. Жена и теща рыдают, но выясняется, что Подсекальников жив – он так и не смог застрелиться. «Самоубийца» мертвецки пьян. Спросонья он то ищет ангелов, то грозится все же застрелиться. Мария Лукьяновна требует прекратить «балаган» и отправляется в ателье на примерку. Оставшись один, Подсекальников еще раз пытается покончить с собой, но боится. Приносят венки из похоронного бюро, Подсекальников расписывается в их получении. Вносят гроб, Подсекальников ложится в него. Начинается прощание с телом. Мария Лукьяновна плачет и все время повторяет, что муж живой. Все ее утешают. Калабушкин обещает Марии Лукьяновне заменить мужа, требует с собравшихся денег («человек на столе – значит, деньги на бочку»). Посмотреть на покойника приходит глухонемой молодой человек. Мария Лукьяновна, когда хор поет «за упокой», падает в обморок. Все поворачиваются к ней, кроме глухонемого. В этот момент Подсекальников садится в гробу, вытирает слезы платком. Глухонемой в ужасе пытается жестами объяснить родственникам, что хоронят живого человека, но его не понимают.

Действие пятое

На кладбище произносят последние речи – о том, как важно, чтобы теперь заговорило общественное мнение. Клеопатра Максимовна притаскивает на кладбище Олега Леонидовича, пытается убедить его, что Подсекальников застрелился из-за того, что «хотел ее тело», но она отказала ему. Клеопатра Максимовна требует, чтобы теперь Олег Леонидович забрал ее тело себе, а когда тот отказывается, угрожает покончить с собой и убегает. Олег Леонидович пытается догнать ее. Они сталкиваются в толпе с Раисой Филипповной. Клеопатра Максимовна бросается к гробу, но Мария Лукьяновна объясняет ей, что она «обозналась». После небольшой потасовки между Раисой Филипповной и Клеопатрой Максимовной Серафима Ильинична заявляет, что на самом деле Подсекальников застрелился из-за ливерной колбасы. Подсекальников встает из гроба, просит накормить его кутьей – он двое суток честно пролежал в гробу в часовне и очень голоден. Все возмущены. Подсекальников объясняет, что очень хочет жить – ведь он не сделал ничего плохого. «А за что… человека разжаловали? Разве я уклонился от общей участи? Разве я убежал от Октябрьской революции? Весь Октябрь я из дому не выходил… Что же ты мне дала за это, революция? Ничего… Все строительство наше, все достижения, мировые пожары, завоевания – все оставьте себе. Мне же дайте, товарищи, только тихую жизнь и приличное жалованье… Разве мы делаем что-нибудь против революции? С первого дня революции мы ничего не делаем. Мы только ходим друг к другу в гости и говорим, что нам трудно жить. Потому что нам легче жить, если мы говорим, что нам трудно жить. Ради бога, не отнимайте у нас последнего средства к существованию, разрешите нам говорить, что нам трудно жить. Ну хотя бы вот так, шепотом: «Нам трудно жить». Товарищи, я прошу вас от имени миллиона людей: дайте нам право на шепот. Вы за стройкою его даже не услышите… Мы всю жизнь свою шепотом проживем». Мясник Пугачев называет Подсекальникова жуликом и прохвостом, призывает расстрелять его. Тот пугается, обещает вернуть деньги, лишь бы ему «дали жить». «В чем мое преступление? Только в том, что живу. Я живу и другим не мешаю. Никому я на свете вреда не принес… В чьей я смерти повинен, пусть он выйдет сюда». Раздается траурный марш. Вбегает Виктор Викторович. Он рассказал историю Подсекальникова своему знакомому, Феде Питунину. Тот застрелился и оставил записку: «Подсекальников прав. Действительно жить не стоит».