Текст книги "Метод «длинного стола» в качественных полевых социологических исследованиях"

Стадия 7. Испытание презентацией

Писатель не тот, кто пишет,

а тот, кого читают.

Представление результатов исследования в виде выступления или публикации – это финальное усилие рабочей группы, которое имеет важное значение для развития полевого исследователя. Позитивные или негативные отзывы о проделанной работе, количество вопросов коллег, предложения публикации материалов исследования и т. п. дают возможность исследователю приобрести необходимый опыт для «упаковки» результатов и выводов исследования, так чтобы его ценность для заказчика, научного сообщества и практиков была очевидна.

Из отзыва участника школы-студии о презентации пилотного исследования:

Наше выступление на секции вызвало целую дискуссию, потом окружили с вопросами, не отпускали. Думаю, причина в том, что сейчас дефицит эмпирики по теме, что действительно происходит внутри приемных семей, чем благополучие сирот там обеспечивается. Наверное, устали от спекулятивного теоретизирования на работах зарубежных исследователей: их опыт – это их опыт. Практики знают, но не могут объяснить, почему в одних семьях все хорошо, а в других, таких же, не так. А у нас, кажется, что-то получилось.

Из переписки автора с коллегами:

На статью было много ссылок, даже удивительно. Оказалось, что гипотеза о «психологическом рубле» при реципрокных отношениях в семьях, которая нам самим казалась сомнительной, не просто подтвердилась, а стала продуктивной идеей для анализа исследователей в этой теме. Вот в книжке про неформальную экономику С. на нее ссылается, пишет, что удачный термин, рабочий.

Из переписки с преподавателем вуза, проводившим самостоятельное качественное исследование по теме самоуправления в гражданском обществе:

Столько было сил потрачено, такой богатый материал собрали, презентация, казалось, лучше некуда, а ни одного вопроса. Только реплика, что вот еще одно яркое описание, которое ничего не дает для понимания этой темы, здесь нет социологии, нет теоретической рамки, термины непонятные – так и журналист мог написать, только лучше, потому что они это могут простым человеческим языком сказать. Обидно, не понимаю, что не так. Вообще, зачем в это дело полез? Не мое, наверное.

В приведенных выше отрывках мы видим три основных события (которые должны произойти, чтобы появилось желание продолжать полевые исследования) и разочарование, если они не случились.

1) Идея, возникшая в результате столкновения с «реальностью поля» и отмеченная как продуктивная, вызвала интерес у коллег и желание применить ее для решения своих задач.

2) Выступление обсуждается, было замечено, признано успешным.

3) Публикация, на которую ссылаются.

Эти три события, помимо устойчивого интереса к теме, – важнейшие мотиваторы для продолжения исследовательской деятельности. Они дают моральное удовлетворение по «гамбургскому счету». Известно, что самые знаменитые цирковые борцы прошлого века собирались раз в год в городе Гамбург и там боролись друг с другом без зрителей, чтобы узнать, кто же настоящий чемпион, но главное, чтобы развивать и совершенствовать само искусство борьбы. В любом профессиональном сообществе тоже существует свой «гамбургский счет», где известно, «кто есть кто». На репутацию, полученную по этому счету, не влияют ни звания, ни регалии, ни «большие звезды на погонах»: даже если исследователь «трижды лауреат квартальной премии», это не изменит отношение к нему коллег, если с ним не произойдет хотя бы одно из этих трех событий.

Особенно это заметно в научной деятельности. Заниматься наукой и делать деньги на науке – это разные вещи, и совмещать их – удел очень немногих. Научные результаты материально вознаграждаются непропорционально затраченным усилиям. «Время потения» над работой здесь не имеет значения. Важен «сухой остаток», иногда в виде короткого вывода или одного слова, ставшего понятием. Если на стадии презентации результатов полевому исследователю удается сделать то, что до него никто не сделал, пусть это будет и не великое, но отмеченное научным сообществом открытие, то он вновь обретает кураж, уверенность в своих силах, радостное предвкушение новых, еще более интересных результатов. Однако этот кураж уже иного качества, чем на предыдущих стадиях производственного цикла полевых работ. Он менее заметен и более устойчив. Прежде всего, за счет того, что успешное преодоление трудностей и неудач было оплачено признанием значимости результата коллегами. Уверенность исследователя в себе растет, особенно когда он с удивлением замечает, что к его мнению коллеги прислушиваются, что им интересно, что он думает по тому или иному вопросу. Опыт переживания кризиса помогает лучше осознать свои сильные и слабые стороны, более реалистично их оценить и предвидеть, с какими проблемами в «поле» предстоит столкнуться. Тестом на появление у исследователя баланса между куражом и мандражом служат его конкретные представления, как эти трудности можно преодолеть или суметь вообще обойти.

Рецепты «длинного стола»

«Длинный стол» на этой стадии играет очень важную роль, так как групповое обсуждение результатов и способ их «упаковки», разделение между участниками исследования объема работ по подготовке отчета для заказчика, презентации выступления, статьи помогают избежать многих ошибок и экономят время. Но чтобы это произошло, в арсенале «длинного стола» есть специальная процедура «Упаковка результатов», где происходит групповой поиск ответов на три вопроса:

1) Какие результаты ожидает от нас заказчик? (Даже если заказчик – это мы сами. Здесь важно вернуться к протоколу стадии «Рождение замысла исследования», где прояснялось ТЗ.)

2) Какие результаты соответствуют и не соответствуют ТЗ?

3) О каких результатах исследования важно проинформировать конкретную аудиторию (заказчика, проф. сообщество и т. д.)?

4) В чем мы хотим убедить (показать достоверность и надежность данных, доказать нашу позицию, обоснованность методического подхода, новизну и продуктивность идеи)?

5) Какого ответного действия мы добиваемся (ресурсов для продолжения исследования, признания значимого результата у коллег, приглашения для публикации и пр.)?

Для выбора способа презентации результатов исследования мы руководствуемся известным подходом «философа пессимизма» Артура Шопенгауэра по поводу окружающей среды: «камень, брошенный в болото, не производит кругов». Из этого для представления результатов исследования следует, что нужно либо искать «окна чистой воды», либо делать их самим, расчищая участок «болота» необычной подачей материала или постановкой вопроса, обнаруженными парадоксами и, конечно, соответствием содержания актуальным потребностям аудитории. Основные вопросы ведущего ДС в процедуре, которую мы называем «Круги на воде»: 1) Есть ли в данной аудитории или у заказчика «окно чистой воды» для восприятия нашей презентации? Это одно «окно» или их несколько? Что они собой представляют?

2) Надо ли самим их создавать? Что для этого нужно? Что создает «болото» для восприятия? Что в нашей презентации будет «кормить болото», а что его очистит?

Стадия 8. Рождение замысла нового «поля»

Успех – не окончателен, неудачи – не фатальны. Значение имеет лишь мужество продолжать.

Приписывается У. Черчиллю

Сейчас бы провести повторное исследование в том же селе спустя 10 лет! Ведь у нас есть все: бюджеты семей, интервью с жителями, дневники наблюдений. А сколько материала не вошло в отчет! Посмотреть бы, как изменилась их жизнь, что с нашими прогнозами, вот это было бы дело. Только в динамике можно понять, какая же все-таки у семьи была стратегия выживания, или это вообще стратегия их жизни. Наверное, скажете, что это пустые фантазии, кто даст денег на это, но почему не попробовать?

Из письма коллегам по сельским проектам конца 1990-х

Завершающая стадия цикла полевого исследования для самого исследователя не заканчивается презентацией результатов, отчетом или публикацией. Успех предыдущего проекта часто порождает замысел другого исследования как продолжения нереализованных в прошлом «поле» идей, становится импульсом к поиску ресурсов для нового проекта. К этому подталкивает архив, часть материала которого не была использована, вопросы и комментарии коллег по поводу результатов «поля» или поступившие предложения продолжить изыскания. Замысел нового проекта может появиться и когда результаты исследования остались незамеченными научным сообществом или к ним было много претензий со стороны заказчика. Собственная неудовлетворенность сделанной работой, сомнения в выводах или, наоборот, желание развить перспективную идею, могут также стать мотиватором для дальнейших поисков.

Рецепты «длинного стола»

На этой стадии этапа «после поля» для исследователей важна поддержка нового замысла в форме «вхождения и разделения мечты». Процедура работы с участниками проекта за «длинным столом» носит название «метод Нильса Бора». Имеется в виду его знаменитое высказывание: «Ваша идея, конечно, безумна. Весь вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться верной». Практика работы «длинного стола» показала, что групповое и, на первый взгляд, несерьезное обсуждение идеи замысла нового исследования на предмет «достаточно ли она безумна, чтобы оказаться верной», – лучшая поддержка и весомая помощь за счет конструктивных предложений по ее реализации. Наверное, этого и добивался Н. Бор – освободить от стереотипов творческое безумие, выйти за границы здравого смысла, чем, собственно, и отличаются новые идеи.

Описание эмоционального и интеллектуального состояния участника проекта «в поле» – важная часть подготовки и обеспечения эффективности полевого исследования. Перед вылетом в космическое пространство космонавтов инструктируют по поводу их необычных состояний (странных видений наяву, восприятия звуков, снов и пр.). Это необходимый элемент их подготовки.

Выход в социологическое «поле», конечно, не выход космонавта на околоземную орбиту, но разве «человеческий космос» намного проще и понятнее? Разве земному исследователю вопроса «Как возможно общество?» не нужно знать и понимать, что с ним там будет происходить, почему это с ним происходит и что нужно делать, чтобы выполнить свои задачи? К сожалению, вопросы, связанные с эмоциональным состоянием полевого исследователя, возникают в основном при обсуждении темы профессионального выгорания, когда оно уже произошло и надо заниматься терапией и реабилитацией, а не профилактикой. До этого момента, как и во многих других профессиях, о своих переживаниях, эмоциях и чувствах, связанных с работой, говорят редко, а вне профессионального круга практически никогда. В то же время работу полевого исследователя нельзя представлять как мрачную череду фрустраций. Большая ее часть связана с положительными эмоциями от общения с интересными людьми, радостью нахождения ответов на исследовательские вопросы, удовлетворением от удачной презентации результатов, от признания вклада в изучение социального явления научным сообществом. Групповая работа по методу «длинного стола» позволяет не только прорабатывать эмоциональные состояния, которые исследователь испытывает в «поле», но и определенным образом подготовиться к ним, не впадая в уныние от неизбежных неудач и в эйфорию под влиянием «головокружения от успехов». «Длинный стол» помогает его участникам не только осознать, что профессиональное выгорание связано с проблемами профессионального кризиса из-за специфики деятельности, а не с личными склонностями к депрессии или хронической усталости, и предлагает практические рекомендации по профилактике эмоционального истощения от интенсивного общения с информантами в глубинных интервью[23]23
  Штейнберг И. Е. Профилактика «профессионального выгорания» в полевой работе социолога // Социология: 4М. 2008. № 27. С. 188–202. URL: https://www.isras.ru/files/File/4M/27/Shteinberg.pdf (дата обращения: 30.08.2021).


[Закрыть].

Глава 3. Первый этап: замысел полевого исследования

Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас.

Ветхий Завет. Экклезиаст

Для корабля, который не знает, в какую гавань ему идти, ни один ветер не будет попутным.

Луций Анней Сенека

Важность этапа замысла часто бывает недооценена. Это связано с представлением об исследовании как о путешествии, в ходе которого будут рождаться продуктивные гипотезы, новые вопросы, сами собой появятся нужные информанты, возникнут идеи для интерпретации, анализа и пр. Возможно, так и случится, но практика в большинстве случаев показывает обратное. Чаще всего в социологическом исследовании для «путешествия в повседневность» нет ни времени, ни ресурсов. Все ограничивается краткосрочными экспедициями, более похожими на набеги.

Например, если на «поле» отводится десять дней, а отчет нужен «еще вчера», то велика ли вероятность «вырастания гипотез снизу», как представляют себе последователи «обоснованной теории» или «формирования продуктивной выборки» методом «снежного кома»? Другое дело, если у исследователей есть время на «вживание», которое иногда занимает несколько месяцев, или имеется достаточный опыт в изучении данной темы, чтобы позволить себе «идти в поле без гипотез». Такую фразу я однажды услышал от авторитетного в этой теме коллеги. На мой вопрос, как это возможно, он пояснил, что прежние его гипотезы себя не оправдали, новые в голову не приходят, и он надеется, что «поле» подскажет. Но подобный формат характерен для этнографических изысканий, которые предполагают немалые затраты по времени и прочим ресурсам, а у автора, например, за 25 лет полевого опыта таких экспедиций, где бы он «вживался в поле» больше месяца, было меньше десятка.

Поэтому в социологических полевых исследованиях нередки ситуации, когда неискушенные в теме участники проекта с какими представлениями вошли в «поле», с такими же и выходят. Гипотезы могут корректироваться по ходу исследования, но практика показывает, что если они не отрефлексированы «до поля», то при дефиците времени велики риски получить банальные выводы и необоснованные обобщения, а выборка будет больше соответствовать «ресурсам доступа к полю», а не целям и задачам проекта.

«Парадокс начала»

Из высказывания участницы школы-студии (2014 г.):

Как же так? Собрали столько интересных интервью, потратили столько времени на транскрибирование, а теперь не знаем, что нам делать с этим богатством. При анализе получилось, что то, зачем в поле шли, так и осталось непонятным. Может, вопросы ставили неправильные или респонденты попадались не те. Когда проводили интервью, все так классно было. Но анализируя, видишь: от темы далеко уходили, потому что казалось важным, но теперь понимаешь, что это не так. Много интервью пустых: все эти задушевные беседы, вся эта их искренность и доверие, которые [я] считала главными, теперь оказались не главными. Надо было… А что надо было? Опять, что ли, крепки задним умом? Странно, почему только сейчас увидела. Может, надо было уже в поле анализ начинать или обсудить материал с кем-то. А с кем? Я там одна была. Ну, описание сделаем, ну, выводы какие-нибудь, но не на это надеялись, не на это.

В этом случае мы видим ситуацию, когда, приближаясь к финалу своего проекта (а иногда уже в середине его), исследователи начинают подозревать, что ничего нового и ценного для понимания изучаемого вопроса не предвидится. Появляется неприятное ощущение, что время и ресурсы на наблюдение, поиск респондентов, обработку и анализ первичных данных потрачены впустую. Древние греки называли это «парадоксом начала». Его суть заключается в том, что если деятельность носит систематический характер, а исследование – система взаимосвязанных процедур, то у этой системы есть способность к окончанию проекта припоминать его начало. Если, образно говоря, «на берегу», в начале «плавания», еще при подготовке были допущены ошибки, то они проявляют себя по ходу исследования не сразу, а ближе к его завершению, когда исправлять что-либо уже поздно.

Остановлюсь на одной из ошибок при подготовке, которая наглядно демонстрирует «парадокс начала»: невнимание к формату исследования. В качественном «поле» особенно важно различать, какое исследование проводится, какой характер оно носит: академический, научно-прикладной или практический. На старте проекта за «длинным столом» мы стараемся уточнить формат. И, конечно, нужно определить, что в исследовании будет социологического, так как используемые методы аналогичны методам психологии или этнографии. Последнее особенно важно, когда исследование носит междисциплинарный характер, потому что простое механическое сложение методов различных дисциплин не дает нужного результата – объемного видения проблемы. Здесь уместно вспомнить известную притчу о слепых мудрецах, которые ощупывали слона и воспринимали, соответственно, разные его части, которые и считали слоном. «Слон похож на веревку», – говорил тот, что ощупывал хвост. «Нет, на дерево», – возражал тот, кто изучал ногу, и т. д. Но чтобы сложить фрагменты такого «пазла» в цельный образ слона, нужно либо привлечь очень много «мудрецов», либо иметь уже готовую картинку, по которой можно определить, части какого целого они представляют.

Суть междисциплинарного подхода в том, что его участники идут от исследовательского вопроса, а не от дисциплины, которую представляют, и находятся на короткой дистанции друг с другом во всех смыслах: временном, пространственном, коммуникационном.

1. Лучший способ определить исследование и его характер – социологическая проблематизация цели и задачи проекта до выхода «в поле», а не в процессе работы. Цель академического исследования – пересмотр устоявшихся теорий и представлений о предмете в свете новых фактов. Майкл Буравой считал, что полевое исследование имеет признаки академического, когда происходит реконструирование теории в ходе ее диалога с реальной жизнью. Выращивание теорий с «чистого листа» в духе подхода «обоснованной теории» Б. Глейзера и А. Страусса встречается на практике в основном тогда, когда перед ученым стоит задача описать и как-то объяснить новое явление. Важно иметь в виду, что академическое исследование плохо приспособлено для решения практических задач – более того, оно предполагает, что в результате научного поиска можно найти то, что в задачу не входило, но может быть более ценным для науки.

На другом полюсе находятся прикладные исследования, которые используют готовые методики и инструменты, подходящие для решения конкретной задачи, не задаваясь вопросом, что за ними стоит. Например, сотрудник службы персонала использует вопросник Q12 для замера «уровня вовлеченности» работников предприятия, не задумываясь над тем, на каких теоретических концептах его строили в гэллаповском исследовательском центре.

Между этими полюсами находится научно-прикладное исследование, которое способно адаптировать известные теоретические концепты для решения прикладных задач в тех случаях, когда плохо работают или совсем не подходят «штатные» методы, и нужно выйти за пределы шаблонов и известных схем. Например, замерили ту же вовлеченность по проверенной методике, а сотрудники с высоким уровнем неожиданно уволились. Надо разбираться, в чем дело. Что это – следствие неграмотного использования или неудачная адаптация методики к данной культуре или ситуации? Возможно, надо пересмотреть само понятие «вовлеченность», а это уже двигает нас в сторону «академизма».

2. Разделить социологический, психологический и этнографический формат качественного исследования еще сложнее, но важно сделать это еще «до поля», иначе будет трудно избежать «парадокса начала». Вспомним сравнение социологического исследования с поиском «правил соленого огурца». Его суть состоит в том, что все огурцы, независимо от формы, зрелости, цвета и сорта, попав в рассол, становятся солеными. Задача исследования – в попытке понять состав «рассола» и секрет «засолки». Этой метафорой обозначают выявление институциональных норм, правил, традиций в рутинных практиках поведения. Психолог же больше озабочен пониманием того, почему, попав в один рассол, огурцы «просаливаются» неодинаково.

Например, создатель логотерапии Виктор Франкл, переживший заключение в концлагере, задался вопросом, почему, попав в одинаковые ужасные условия, люди ведут себя по-разному? Его старший современник Зигмунд Фрейд утверждал, что экстремальные обстоятельства делают разных людей одинаковыми. Стало быть, Фрейд ошибался? Здесь надо понимать социологический аспект темы: то, что имел в виду психолог, касалось не столько выполнения общего режима заключения, сколько его нарушения и тех действий, которые слабо контролировались лагерной администрацией. Например, помощь заключенных друг другу, несмотря на собственное бедственное положение.

Выявление мотивации и прочих движений души респондента в ущерб изучению социальных институтов, оказывающих доминирующие влияние на поведение, – один из факторов, превращающих полевое социологическое исследование в психологическую сессию без терапии клиента. Так, для социолога, изучающего причины резкого роста числа волонтеров-спасателей общественной организации, не столь важны сами по себе альтруистические или прагматические мотивы участников. Его интересуют институты общества, которые способствовали этому явлению, то есть внешнее воздействие, а не внутренние порывы души или пинки совести. Если исследователь возьмется одновременно решать две задачи, то есть риск не справиться ни с одной из них, хотя было бы прекрасно объединить обе, добившись ясности в вопросе, как внешние импульсы воздействуют на внутренние драйверы и барьеры поведения индивида. Но для решения этой задачи необходимы междисциплинарное исследование и соответствующая подготовка его участников.

Процесс формирования замысла методом «длинного стола» до выхода в «поле» включает следующие процедуры, помогающие избежать «парадокса начала»:

– нахождение «общего языка» исследовательской группы относительно ключевых понятий, использующихся в исследовании;

– трансформация общей темы в цели и задачи полевого исследования вне зависимости от того, собственная это тема или прояснение ТЗ заказчика;

– проведение методической триангуляции представлений участников о предмете исследования и возможных теоретических рамках, формулирование ключевого исследовательского вопроса (КИВ) и первичных гипотез (дебютных идей);

– проведение методической триангуляции по вопросам построения логической схемы модели выборки и способам обработки и анализа первичных данных.