Текст книги "Карми"

Глава 18

Марутту путешествовал на север тайно, поэтому одет был скромно – сейчас он больше напоминал небогатого офицера.

Карми чуть улыбнулась, увидев его, сдержанно поклонилась. В сущности, этот сутулый некрасивый человек сейчас и являл собой весь Высочайший Союз: Байланто и Катрано соблюдали нейтралитет, а прочие во всем соглашались с Марутту.

– Рад видеть тебя в добром здравии, – проговорил принц.

– О да, телоям не удалось добраться до меня, – чуть нараспев ответила Карми. В ее голосе был вызов.

Марутту поморщился.

– Это моя ошибка, – без охоты признал он. – Живая ты полезнее…

Карми прищелкнула языком. Непочтительно, конечно, но так приятно слышать досаду в речи давнего недруга.

– Аорику собрались напасть на мои земли, – будто бы без всякой связи с ранее сказанным проговорил принц. – Шпионы доносят, что их остановили слухи о… – Марутту скривил губы, – об этих странных пришельцах.

– Ну и что? – спокойно спросила Карми.

Марутту явно не хотел об этом говорить, брезгливая гримаса не сходила с его лица.

– Ты была права, определив своим преемником младшего Руттула, – признал он. – Чужеземцы – люди опасные. Надо начинать устанавливать с ними мирные отношения.

– Этим должна заняться я? – откровенно удивилась Карми.

– Если ты не против. Карми промолчала.

– Ты сможешь сделать это без унизительных для Майяра формальностей, – объяснил принц. – Мы – Высочайший Союз и королева – не можем обратиться к чужеземцам после того, как отвергли все их предложения о дружбе. Мы просто повернулись к ним спиной, а это было глупо. Они не ничтожества.

– О боги, почему я? Хокарэмы, тот же Мангурре…

– Хокарэмы слуги. Ты – принцесса. Ты от рождения призвана повелевать и думать о благе Майяра. И ты умеешь об этом думать. И еще – наполовину ты думаешь так, как чужеземцы. Руттул научил тебя…

– Наполовину? – Карми покачала головой. – Мне кажется, я вообще не умею думать. Я столько натворила за эти годы.

Пронзительный взгляд принца уперся в Карми.

– Я не склонен тебя осуждать, хотя ты немало попортила мне крови… Я полагаю, тебе приятно будет узнать, что ссылка твоя отменена и ты можешь вернуться в Сургару?

Это была сладкая конфетка, которой задабривали Карми, чтобы она взялась за миротворческие обязанности, они оба это прекрасно понимали.

– Высочайший Союз готов принять молодого Руттула в качестве принца Карэна? – уточнила она, чтобы устранить все недоговоренности.

– Мы будем рады принять принца Карэна, сына Руттула, – так же официально ответил Марутту.

Возвращаясь обратно в лагерь хокарэмов, Карми молчала почти всю дорогу, размышляя о неожиданном повороте в майярской политике.

– С чего это они стали такие шелковые? – вдруг спросила она, обернувшись к Хови-аро. – Что случилось?

– На город Герено пошел огромный оползень…

– Это в Ирау?

– Да, – кивнул Хови-аро. – Вниз сползло чуть ли не полгоры. Герено город большой – пять тысяч душ, и всем бы им лежать под камнями, если бы мимо не пролетал один из чужеземцев.

– Так… – заинтересованно произнесла Карми.

– Говорят, он поставил на пути оползня невидимую стену, вроде той, которой они окружили лагерь, а чуть ниже – другую, которая приняла на себя камни, когда первая не выдержала.

– Да? – Карми не терпелось услышать продолжение.

– Пока эти две стены сдерживали оползень, из Валлоа прилетела машина побольше. Чужеземцы залили камни какой-то пеной, отчего оползень превратился в монолит и намертво врос в склон.

– Неплохо, – признала Карми.

– Если это не демонстрация силы, то что же? Это очень серьезные противники, надо наконец это признать.

– Марутту всполошился не на шутку, – заметила Карми.

– Он понял, что недооценивал чужаков, – ответил Хови-аро. – Люди, которые запросто могут спасти город, могут запросто его и погубить.

– Марутту всполошился… – сладко жмурясь, повторила Карми.

Это чувство было лучше мести. Одно дело – видеть своего врага мертвым, совсем другое – наблюдать, как враг признает правильность твоих действий, прежде казавшихся ему бессмысленными .

– Ты не знаешь, где сейчас Рыжий? – спросила она Хови-аро.

– Смирол? Где-то поблизости. Он не хочет встречаться с тобой.

– Мне надо с ним встретиться, – сказала Карми, сделав нажим на слово «надо». – Я не могу идти к чужакам, пока не поговорю с Рыжим.

– Прикажешь доставить его к тебе силой?

– Почему бы и нет?

– Он не обязан тебе подчиняться. Он хэйм…

– Я сама хэйми, – напомнила Карми. – Это не оправдание.

Хови-аро вдруг свернул с тропы, по которой они шли, и начал карабкаться на торчащую из склона холма скалу. – Ты куда? – удивилась Карми.

– Передать сообщение, – на миг оглянулся Хови-аро. – Оставайся внизу, госпожа.

Карми пожала плечами и присела на камень, наблюдая за тем, как Хови-аро ловко взбирается на вершину скалы. Встав на макушке гигантского камня, хокарэм поднес к губам сложенные рупором ладони, положил большие пальцы в рот и пронзительно засвистел. Свист складывался в особый язык, которым можно было передавать сообщения на довольно значительные расстояния. Среди хокарэмов встречались умельцы, мощный свист которых был слышен за две лиги. Но Карми свистела плохо, а понимала свистовой язык еще хуже – только если свистел знакомый. Сообщение Хови-аро она разбирала с пятого на десятое: Хови-аро издал сигнальный свист, спрашивая, есть ли кому принять послание. Откликнулись двое: кто-то – поближе – в лагере хокарэмов и еще один, подальше, где-то в долине; Карми показалось, что это был Маву.

После этого Хови-аро насвистел много разного: не только просьбу разыскать Смирола, но и, как поняла Карми, что-то рассказал о ее встрече с Марутту. Далекие слушатели несколько раз переспрашивали; наконец Хови-аро спустился со скалы и остановился, увидев презрительно поджатые губы Карми.

– Госпожа?

– Хокарэмы – сословие сплетников, – заявила Карми. – Бывает ли для них нечто кон-фи-ден-ци-альное? – Последнее слово она выговорила с четкой ехидной интонацией.

– Хокарэмы – сословие осведомленное, – с улыбкой возразил Хови-аро. – А ты поняла, что я свистел?

– Очень мало, – недовольно призналась Карми. – А это Маву отзывался?

Хови-аро кивнул. Да, это был Маву.

Весь день он ходил по долине, разыскивая следы телоев; для него не составило труда найти их: на маленькой полянке горел костерок, практически не заметный ни огнем, ни дымком; у костра двое – один спал, завернувшись в одеяло, другой варил похлебку. Судя по количеству супа в котелке, обед был предназначен явно не для двоих. «Их четверо», – предположил Маву, вспомнив привычку телоев действовать парами. Он сидел в кустарнике всего лишь в десятке шагов от костра, однако разглядеть его среди листвы и веток можно было, только столкнувшись с ним нос к носу.

Вопроса, как поступить с телой-аостеями, перед Маву не стояло: телои находятся на запретной территории и вдобавок смеют угрожать Карми, – смерть им, что еще?

Осторожно, не делая резких движений, он вытащил из кармашка в поясе серебряный флакон с плотно притертой пробкой, высыпал на широкий листик, сорванный с куста, немножко сероватого порошка, подумал и добавил еще чуток. Он осторожно завернул порошок, скатав листик в комочек, флакон бережно спрятал обратно в пояс, а комочек, улучив момент, ловко забросил в котелок. В кипящей воде листик развернулся, порошок растворился, а телой, заметив, что в похлебку упала какая-то несъедобная зелень, выкинул ее прочь. Маву вновь залег в кустах, наблюдая последующие события. Какое-то время спустя телой решил, что похлебка готова, и разбудил товарища. Они поели. Запахи стояли соблазнительные, но Маву никогда бы не посоветовал попробовать это варево своим друзьям.

Вскоре подошли еще двое. Рассказав, где ходили и что видели, они подсели к котелку, а первая пара ушла. Аппетит у телоев был отменный, похлебки в котелке не осталось, и Маву, не дожидаясь действия смертоносного варева, ушел.

Где-то час спустя он услыхал свист Хови-аро. Пожав плечами, он свернул со своего пути и отправился к Орлиной скале, где, как он узнал, чаще всего и околачивались Смирол и Стэрр. Их обоих он нашел в гроте под скалой, где Смирол устроил себе временное пристанище. Грот, собственно говоря, был попросту каменистым навесом в расщелине; Смирол натаскал камней и устроил с одной стороны какое-то подобие стены, защищаясь от потоков воды, стекающих по расщелине в дождь, сложил очаг и, набросав хвойных лап в наиболее защищенный от непогоды закуток, соорудил спальное ложе.

Полуголый Смирол сидел в тенечке, протянув босые ноги на солнцепек, и пришивал здоровенную заплату на штаны.

Маву навис над ним.

– Недаром твой отчим портной, – заметил он наконец глубокомысленно. – Научил ведь, а?

– Научил, – согласился Смирол. – Это не ты пересвистывался тут неподалеку?

– Я. – Маву присел рядом. – Госпожа Карми хочет тебя видеть.

– Обойдется, – заявил Смирол, откусывая нитку.

– Хови-аро велел доставить тебя силой, если потребуется.

– Ты со мной не справишься, – коротко ответил Смирол.

– Да я сейчас пойду свистну…

– С чего бы это все кинутся выполнять ее приказ? Карми – никто, она просто хэйми…

– А вот и нет, дружок, – усмехнулся Маву. – Решение Высочайшего Союза о ссылке отменено – госпожа принцесса может поступать как ей заблагорассудится, в том числе и посылать хокарэмов за каким-то грязным рыжим хэймом.

– Ага, – принял к сведению Смирол. – Ладно, повидаемся, коли дело так повернулось.

Глава 19

Когда Карми увидела Смирола, она его не узнала – смерила равнодушным взглядом и отправилась дальше по тропинке.

– Ясная госпожа, – окликнул ее Смирол вполголоса. Карми обернулась и ахнула. Этот грязный, неопрятный бродяга не мог быть чистюлей Смиролом, да и вообще не мог быть хокарэмом – не было в нем подтянутости и аккуратности, к которым Карми привыкла, живя в Ралло.

Вместо одежды какие-то живописные лохмотья, пародия на крестьянские штаны и куртку. Знаменитая рыжина в волосах исчезла; спутанная, давно не стриженная шевелюра не без помощи краски приобрела темно-каштановый оттенок; такую же окраску приобрело то, что росло на месте бороды и усов, – этакий несолидный реденький пух. Кожа была серовато-коричневой от постоянного умащивания смесью сока лисянки и волчьего корня.

– На кого ты похож, – с испугом выговорила Карми, – на кого ты похож…

– На пугало? – предположил Смирол, улыбнувшись. Карми отвернулась, чтобы не смотреть в это чужое лицо. Только голос остался прежним. – Зачем ты звала меня?

– Пойдем, – потянула его за обтрепанный рукав Карми. – Пойдем дальше. Эти мне хокарэмы. Куда деваться от их постоянной жажды осведомленности, а?

– Пойдем, – согласился Смирол. – Мне тоже есть что сказать тебе.

– Только не о любви, ладно?

– Конечно, – легко согласился Смирол. – Ведь это я тебя бросил, зачем теперь прошлое вспоминать.

Карми было неуютно, и она была благодарна Рыжему за эту ложь, которую он выдавал за правду.

– Ты украл у меня стажерский ключ, – с укором сказала она.

– От него немного толку, – ответил Смирол. – Они нашли глайдер. – На какое-то мгновение он извлек из-за пазухи ключ и, бросив на него взгляд, спрятал. – Одна радость, что с его помощью я могу проходить сквозь невидимую стену.

– Так ты был у них в лагере?

– Нет, – покачал головой Смирол. – Я должен быть осторожным.

– Что ты задумал?

– Пока рано говорить.

– Я хотела предложить тебе пойти к чужакам. Не в таком виде, разумеется…

– Нет. Я не пойду.

– Мне идти одной? Я боюсь. Ей-богу, боюсь, ты не смейся.

– Возьми с собой кого-нибудь из райи.

– Этого болтуна Асти? Или Хови-аро?

– А знаешь, это мысль…

Они поспорили; Смирол быстро убедил ее по крайней мере посоветоваться с мастером Хови. Карми согласилась, он просвистел вызов, и Хови-аро спустя некоторое время возник рядом с ними. Выслушав проблему, он спросил Карми:

– А что, собственно, ты имеешь против меня, госпожа? Карми энергично замотала головой:

– Не в этом дело, мастер. Тут речь идет о доверии. Я имею в виду… – Она подняла руку и пошевелила пальцами. Слов не хватало. – Мне не нравится сама репутация хокарэмов, понимаете? Они сразу вызывают настороженное отношение… Вот Рыжий на хокарэма не похож. Он может быть… ну не знаю… дурашливым, что ли, несерьезным… неопасным…

– Неопасным? – хмыкнул Хови-аро. – Это маска, госпожа. Хокарэмы умеют носить маски.

– И все это знают, – уточнила Карми. Наступило молчание.

– А, понял, – наконец медленно произнес Хови-аро. Он прикрыл глаза, размышляя. – Пожалуй, Стэрр, – сказал он немного погодя.

– Стэрр, – повторил Смирол, будто пробуя имя на вкус. – Стэрр… А что, неплохо!

– Мальчишка мальчишкой, – пояснил мастер Хови. – Но очень наблюдательный, непугливый и умеет вести себя естественно.

– Умеет держать трехслойную маску, – продолжил Смирол. – Умеет показывать себя наивным простаком, умеет показать, что спохватывается, и надевает однослойную маску. Тонкий хитрец, знаешь ли…

Карми знала, что Стэрр далеко не простофиля.

– Нет, – сказала она, – он еще слишком неопытен.

– Опыта действительно не хватает, – заметил Хови-аро.

– Опыт – дело наживное, – резонно возразил Смирол. Карми вздохнула:

– Ладно, уговорили. Пусть будет Стэрр.

– Подать сюда Стэрра, – с улыбкой предложил Смирол.

Хови-аро засвистел, подзывая Стэрра. Пока они поджидали парнишку, Смирол еще разок украдкой глянул на стажерский ключ.

– Что это у тебя ? – поинтересовался Хови-аро.

– Так, пустячок, – уклончиво отозвался Смирол, бросив взгляд на Карми.

– Ох темнишь… – с неудовольствием пробормотал Хови-аро.

Смирол только шевельнул бровями.

– Звали? – подал голос Стэрр, возникая рядом с ними. Отозвался он что-то подозрительно быстро.

– Подслушивал, что ли? – недовольно спросил Смирол. – Уши оборву, наглец!

– Нет, не подслушивал, ей-богу! – Стэрр изобразил лицом одновременно обиду, почтительность и послушание. – Но был тут неподалеку, это правда. Интересно же!

– Каков, а? – засмеялся Смирол. – Берешь его, Карми?

– Беру.

– Берет куда? – встрял Стэрр.

– Что, и в самом деле не подслушивал? – искренне удивился Смирол.

Он объяснил Стэрру, что от него требуется. Стэрр немедленно насторожился, подобрался, заблестел глазами, как молодой волчонок, выходящий на охоту.

– Не так, – поправил его мастер Хови. – Побольше восторга в глазах, побольше живости, поменьше осторожности. Пусть от огня тебя оттаскивают за шкирку.

– А если они не будут меня оттаскивать?

– Тогда оттащу я, – объяснила Карми. – Я старше и умнее. Запомнил?

– Ага. Это на самом деле так? – полюбопытствовал Стэрр и ловко уклонился от подзатыльника, которым его вздумал наградить Смирол. Отскочив на безопасное расстояние, он спросил: – А ловкость мне тоже гасить?

Хови-аро мельком глянул на Карми и ответил:

– Нет, не стоит, а то они заподозрят неладное.

– «Безмозглый попрыгунчик»? – определил Стэрр.

– Нет, не безмозглый, – терпеливо уточнил Хови-аро. – Глупые люди не вызывают симпатии, а вам лучше попробовать завоевать расположение.

– Сообразительный, но безрассудный, – произнесла Карми. – Есть у вас такая маска?

– Отработаем, – кивнул Хови-аро, взяв Стэрра за плечи и собираясь увести за собой. Стэрр, покорно идя за ним, счел необходимым продемонстрировать сообразительность:

– Э-э… а как мы к ним попадем? Хови-аро остановился и пробормотал:

– А ведь действительно…

Пришельцы недаром оградили лагерь невидимым барьером; чтобы попасть к ним, необходимо было привлечь их внимание. Из майярцев только Мангурре мог бы похвастаться тем, что побывал в лагере чужеземцев.

– Над этим думаю я, – сказал Смирол. – Идите.

Они с Карми остались вдвоем. Карми почувствовала напряженность и, чтобы разрядить обстановку, протянула Смиролу бинокль.

Он с интересом взял прибор в руки; Карми объяснила, как им пользоваться.

– Такая штуковина была в глайдере, – сказал Смирол. – Ах я недотепа! Знать бы тогда, как и какими вещами пользоваться! Но глайдера у нас больше нет. – Он вздохнул.

– Остался только стажерский ключ, – хмуро подтвердила Карми.

– Да, ключ, – задумчиво повторил Смирол, сунув руку за пазуху. – Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Они неспешно шли в сторону защитного барьера, тот был совсем близко, и скоро Карми ощутила упругую невидимую стенку. Смирол по инерции прошёл еще несколько шагов и обернулся.

– Вот видишь, – проговорил он.

– Вижу, – отозвалась Карми. – Мне еще вчера эту стену показывали.

– Ты не то видишь, – с досадой сказал Смирол. Он вытащил из-за пазухи стажерский ключ и бросил его на землю рядом с Карми; Карми нагнулась, подбирая, при этом она облокотилась на барьер.

Смирол рассмеялся.

– Ты что?

– Вид у тебя смешной.

– На себя посмотри, – огрызнулась Карми.

Едва ее пальцы сжались вокруг ключа, барьер перестал существовать; Карми пошатнулась. Смирол подошел и оперся спиной о стену.

–А? – весело спросил он.

– Глаза б мои тебя не видели, – проговорила Карми, глянув на его довольную физиономию.

Она сделала несколько шагов, совершенно не ощущая себя «за стеной», у чужаков.

– Ну ладно, – остановил ее Смирол. – Уходим отсюда, пока на нас не обратили внимания.

Карми вышла за барьер и бросила ключ Смиролу. Он поймал его на лету и подошел к ней:

– Вот так и вы со Стэрром переправитесь.

– Они сочтут это подозрительным.

– Ну и пусть, – пожал плечами Смирол. – Чуть-чуть таинственности не помешает. Пусть ломают голову. А будут допытываться у вас слишком невежливо, пусть Стэрр только свистнет – я переправлю за стену ребят, и они наведут порядок.

Глава 20

Карми и Стэрр неспешно шли вдоль ручья, приближаясь к чудным постройкам лагеря чужаков. Барьер давно остался позади, но никто не обращал внимания на их появление: чужеземцы были слишком беспечны и полагали, что силовое поле надежно ограждает их от нежелательных визитеров. А поскольку у каждого из них имелось дело, праздных зевак не было, и Карми со Стэрром беспрепятственно вышли на улицу, образованную поблескивающими на солнце строениями.

– Вблизи это не так красиво, – легкомысленно проговорил Стэрр, озираясь.

Из одного домика спешно вышел человек и зашагал навстречу, погруженный в свои мысли.

– Добрый день, – приветливо кивнула ему Карми, и Стэрр, чуть помедлив, негромко повторил за ней: «Добрый день».

Человек задумчиво кивнул в ответ и озабоченно прошел мимо.

Карми и Стэрр, сохраняя прежнюю скорость, продолжали идти вперед.

– Он на нас не среагировал, – удивленно прошептал Стэрр, прислушиваясь к звукам за спиной.

– Он занят, и у него плохая реакция, – ответила Карми.

– А! Начал реагировать, – удовлетворенно сказал Стэрр все так же тихо. – Повернулся и смотрит нам вслед.

– У тебя глаза на затылке? – поинтересовалась Карми.

– Так слышно же! – небрежно бросил Стэрр.

– Не повышай голос. А вот еще один.

Этот заметил их издали и озадаченно застыл на месте, пока они приближались.

– Добрый день, сударь, – живо обратился к нему Стэрр, наслаждаясь его недоумением.

– Добрый день, – любезно сказала Карми.

Человек пробормотал в ответ что-то невнятное и, отступая, скрылся за строением.

– Он испугался? – спросила Карми.

– Похоже на то.

Они поглядели ему вслед и заметили еще двоих, которые с интересом смотрели на них, не делая, впрочем, никаких попыток пообщаться.

Карми им кивнула, Стэрр помахал ладошкой. Эти двое с серьезными лицами кивнули в ответ, один из них приветственно поднял руку.

Карми и Стэрр пошли дальше.

Какой-то человек вышел на улицу и встал, улыбаясь незваным гостям.

– Добрый день, – сказал он.

Карми остановилась, Стэрр, будто по инерции, сделал два лишних шага и занял нейтральную позицию между Карми и приветливым чужаком.

Чужак удостоил его дружелюбным взглядом и перевел внимание на Карми, правильно выделив ее как главную.

– Зашли в гости? – спросил он как ни в чем не бывало. Говорил он по-майярски довольно чисто.

– У вас очень интересно, – мягко ответила Карми. В ее тоне явно читалась готовность подчиниться возможному намерению чужаков выставить обоих непрошеных посетителей за пределы охранительной стены. – Меня зовут Карми, а это – Стэрр.

– Я слыхал о тебе от Крамера, – заметил чужак. – Меня зовут Томас.

Карми насторожилась: Мангурре рассказывал о трех людях, носящих имя Томас, – возможно, это имя было довольно распространенным среди пришельцев. Этот Томас по приметам напоминал нужного ей человека.

– Томас Кениг? – переспросила она.

– Верно, – подтвердил чужак. – Ты знаешь меня?

– Я тоже слыхала о тебе от Мангурре, – улыбнулась Карми. – Могу я попросить тебя о милости? Разреши нам стать твоими гостями.

Если Томас счел это предложение вызывающе-неприличным или попросту бестактным, то на его лице это никак не отразилось.

– Буду рад назвать вас своими гостями, – сказал он непринужденно. – В самом деле рад. – Томас повел рассеянным взглядом по улице. Вокруг них, на довольно большом расстоянии, уже собралось несколько любопытных. – Ты предпочитаешь погулять по поселку или зайдешь ко мне? – спросил он. – Могу я предложить вам позавтракать?

– Не откажусь. Мангурре рассказывал о вашей кухне довольно забавно. Да и привычки Крамера… – Карми пожала плечами и улыбнулась.

Когда Кениг провел их в дом, Карми не стала сразу садиться в кресло, а прошла вдоль стен, рассматривая мебель.

– Довольно необычно на вид, но, должно быть, удобно, – заметила она.

– Простенько, – сказал Стэрр. Он уже сидел, но это не мешало ему вертеть головой. – Не в обиду тебе, господин, – добавил он, обернувшись к Томасу. – Иная простота дороже пышности.

Карми остановилась перед ротор-слайдом, разглядывая золотых рыбок, плавающих в голубой воде.

– Это та штуковина, о которой говорил Мангурре? – спросила она. – Движущаяся картина?

Томас подтвердил. Карми удивилась:

– Разве не дешевле завести настоящих рыбок?

– Нет, – ответил Томас, занимаясь приготовлением завтрака. – Аквариум слишком громоздкий, неудобен при перевозке, да и рыбки требуют особого ухода, а я никогда этим делом не интересовался.

– Проще повесить картину?

– Ага, – кивнул Томас, расставляя угощение. – Прошу к столу.

Стэрр налетел на предложенный завтрак. Карми села рядом и посмотрела на него.

– Странный вкус и непривычный запах, – сообщил тот. – Но вполне съедобно.

Карми попробовала. Похоже, ей не понравилось.

– В самом деле, странный вкус, – заметила она. Кениг возразил:

– Думаю, то, что готовят майярские повара, покажется непривычным мне. Это вполне естественно.

– Разумеется, – кивнула Карми. – Тут нужна привычка. Они заговорили о тонкостях майярской кулинарии, но постоянно не хватало общих слов, и беседа зашла в тупик. Вспомнили о впечатлениях Мангурре; Кениг предположил, что хокарэма поразили технические достижения пришельцев.

– Ага, – согласился Стэрр. – Он какие-то сказки рассказывал о купальнях и отхожих местах.

– Нет, – чуть смутившись, усмехнулся Томас. – Я имел в виду другое…

– Горячая вода в ванной – это действительно великое достижение, – заметила Карми.

Кениг с удивлением понял, что блеск сантехники они считают более великим чудом, чем межзвездные перелеты.

Он усмехнулся и повел своих гостей на экскурсию в столь интересующие их места. Стэрр оказался здесь более сдержанным, Карми же пришла в восторг, и увести ее из ванной оказалось невозможным. Что ж, Кениг не стал возражать. Он продемонстрировал, как работает оборудование, выдал ей полотенце и стандартный пакет с одеждой, пожелал легкого пара и увел Стэрра в комнату.

– Она слишком нежная, – заявил Стэрр, плюхаясь обратно в кресло. – Девчонка, что тут скажешь, – добавил он с пренебрежением.

– Тебе не нравится, что она тобой командует? – поинтересовался Кениг.

Стэрр ответил:

– Она имеет право, – но вдаваться в тонкости не стал, а Кениг не стал расспрашивать.

Пока Карми плескалась, пришли двое, которых Томас представил Стэрру как этнографов и довольно долго объяснял, что это означает. Стэрр отнесся к этнографам с видимым снисхождением; он демонстративно обращался только к Томасу и разговаривал только с ним. Кениг спросил, в чем причина такого поведения. Стэрр ответил:

– Мы твои гости, господин.

Вероятно, ему казалось, что этими словами он все объяснил.

– И что? – спросил Томас с интересом.

– Почему я должен утолять любопытство этих господ? – Он нагловато улыбнулся и проговорил: – Я собираю информацию, а не раздаю ее.

Томас оценил его откровенность, – в сущности, Стэрр только сказал вслух то, что и так понимали все.

– А обмен возможен? – предложил Томас.

– Почему нет? – согласился Стэрр. – Но пока вы знаете о нас больше, чем мы о вас. Сейчас мы в невыгодном положении.

Мальчишка посмеивался, но возразить ему было нечем.

Из ванной послышался какой-то возглас. Томас поспешил туда и обнаружил Карми полуодетой. Ничуть не смущаясь, та попросила помощи – застежки костюма чужеземцев показались ей сложными. В остальном же затруднений не было. Костюм автоматически принимал размеры того, кто распечатывал пакет, покрой оказался удобным.

– Неплохо, – оценил ее новое обличье Стэрр. – Тебе идет.

– Он одноразовый, – с недоумением сообщила ему Карми. – Можешь себе представить – раз надеть и выкинуть…

– Это заскок какой-то у наших хозяев…– проговорил Стэрр и, спохватившись, принялся извиняться.

Кениг начал подозревать, что у незваных гостей хватает наглости издеваться над хозяевами, но Карми, сделав Стэрру страшные глаза, учтиво попросила прощения за своего неразумного спутника. Томас представил ей этнографов, Карми отнеслась к ним вежливо, но без особенного интереса.

Стэрр в один глоток выпил свой кофе и спросил, нельзя ли и ему приобщиться к чудесам банной технологии. Пока он плескался в ванной, Карми задумчиво попивала апельсиновый сок. Кениг тоже помалкивал. Попытки этнографов продолжить разговор бесплодно завяли: для Карми тоже существовал только Кениг, остальных она прямо-таки обжигала холодом. Томаса подобная «вежливость» несколько забавляла.

– Прошу прощения, господин, – сказала наконец она, придя к каким-то выводам, – у меня есть несколько вопросов, и я хочу, чтобы ты понял меня правильно.

– Я постараюсь, – улыбнулся Томас. Карми помолчала, потом проговорила:

– Ты назвал нас своими гостями, но твой дом невелик, мы можем стеснить тебя…

– Можно поставить рядом еще один домик, – сказал Томас.

– Нам не хотелось бы вводить тебя в лишние расходы, – возразила Карми.

– Эти домики дешевы, – ответил Томас. – Мы относимся к ним так же, как вы относитесь к походным палаткам. Поверь мне, расход невелик.

– Часть расходов мы могли бы взять на себя, – предложила Карми.

Кениг усмехнулся, представив, как вычислительный центр сходит с ума, попытавшись определить стоимость установки и обслуживания домика в майярских золотых.

– Право, не стоит, – возразил Томас. Карми кивнула в ответ на его слова:

– Спасибо. Но… это еще не все мои вопросы.

Чего же хотелось Карми? Ох, немалого. Кениг только диву давался, слушая ее неторопливые рассуждения. Карми говорила о том, что люди обычно не любят чужаков, которые ведут себя иначе, одеты иначе, едят совсем другую пищу и совсем по-другому пахнут. Кениг с запозданием понял, что Карми имеет в виду вовсе не инопланетян, а себя со Стэрром. Это они со Стэрром странно одевались, ели странную пищу, неприятно пахли и совсем не умели себя правильно вести. Следовало ли разуверять Карми? Она имела свою цель и настойчиво и методично приближалась к ней. Она желала, чтобы они со Стэрром стали копиями чужеземцев, тогда, по ее мнению, чужеземцам будет удобнее с ними общаться. У этнографов округлились глаза.

– Чего вы от них хотите, это же разведчики, – бросил им Кениг по-немецки.

Карми улыбнулась, как будто поняла, что он сказал.

– Вы все равно будете выделяться, – проговорил Кениг. – Вы слишком мало знаете о нашей жизни. У нас все другое. Нужно родиться среди нас и прожить жизнь – только тогда можно стать похожим на нас.

– Ты не понял, господин, – спокойно возразила Карми. – Мы вовсе не хотим притворяться твоими соотечественниками. Мы просто не хотим выглядеть… – она помедлила, – выглядеть дикарями. – Карми взмахом руки остановила протестующий возглас Кенига. – Что бы вы там ни говорили о нашей культуре, древней культуре, я не спорю, – метнула она взгляд в сторону этнографов, – мы отстали от вас, у нас практически нет научных знаний. Мы дикари, варвары, но я надеюсь, вы не считаете нас дураками. Своими невероятными фокусами вы пугаете правителей этой страны – в этом нет тайны. Возможно, вы считаете хокарэмов опасными, и, вероятно, так оно и есть. И вы, и мы должны быть осторожными, и все, чего я хочу, – это пожить немного так, как живете вы. Я просто хочу к вам присмотреться, – по-моему, скромное желание.

Кениг молчал. Этнографы шептались. Из ванной вышел Стэрр, чистенький, благоухающий, незатейливый, как свежесрубленное бревнышко.

– За такие удовольствия можно душу заложить, – томно заявил он. – Жаль только, нет у меня души.

– Куда же она делась ? – спросил Кениг.

– А у хокарэмов нет души, ты разве не знаешь, господин? – ответил Стэрр. – Без души, знаешь ли, легче. – Он огляделся и спросил чуть виновато: – Я опять влез в серьезный разговор?

Его незатейливая простота несколько разрядила атмосферу. Карми грызла яблоко. Кениг размышлял. Этнографы продолжали шептаться.

– Где-то вы врете, – наконец сказал Кениг.

– Ну и врем, – согласился Стэрр. – Ну и что? Таковы правила игры.

– Мы разве играем?

– Ты – не знаю. Я – да!

– С этими мальчишками нет никакого сладу, – тихо проговорила Карми.

– Ты не намного старше, – заметил Кениг.

– У женщин более практичный ум, – парировала Карми. – Мне так говорили.

Кенигу показалось, что царственная уверенность Карми могла бы украсить и более зрелую женщину. Карми же она делала восхитительной.

– У тебя в роду королей не было? – не удержался Кениг.

Реакция Карми была странной. У нее окаменело лицо, она замерла, потом нервно дернула головой.

– Разумеется были, – немедленно встрял Стэрр. Ему, конечно же, никто не поверил.

– Я чем-то оскорбил тебя? – медленно спросил Кениг. – Прости, я не хотел.

Карми взяла себя в руки и любезно улыбнулась:

– Я не люблю подобных шуточек.

– Я не думал, что ты примешь мои слова за оскорбление, – извиняясь, проговорил Кениг. – Ты держишься так, что тебя можно принять за королеву… извини, за лицо, наделенное большой властью.

– Я действительно лицо, наделенное большой властью, – сказала Карми. – Сейчас мое слово весит примерно столько же, сколько слова любого из высоких принцев.

– Трудно поверить, – покачал головой Кениг. – Разве ты из мастеров Ралло?

– Я выгляжу такой старой?

– Нет, но… – Кениг обернулся к Стэрру: – Она преувеличивает?

– Скорее преуменьшает, – ответил юноша. – И конечно же, она не мастер Ралло. В Ралло не бывает таких молодых мастеров.

Стэрр не врал, это Кениг понимал. Хокарэмы врать не любят, предпочитая попросту не говорить правды. Эта парочка темнила – в полном соответствии с хокарэмскими традициями, – но все равно эти двое были самыми симпатичными хокарэмами из всех, с кем уже успел познакомиться Кениг. Разумеется, они и хотели расположить его к себе, но Томас плохо понимал их намерения. Почему они предпочитали разговаривать только с ним, совершенно игнорируя этнографов? Томас предположил, что эти двое шли именно к нему, выбрав именно его из всех пришельцев. Ориентировку дал, без сомнения, Мангурре, именно Кениг в свое время больше всего с ним занимался.