Текст книги "Отец Магистр Игнатий"

Глава 12
Апостол Рима

Св. Игнатий воистину заслуживает того, чтобы зваться Апостолом Рима. Вскоре после прибытия в этот город мы видим его проповедующим в церкви Санта-Мария-ди-Монсеррато и обучающим детей христианской вере на улицах и площадях. Мы уже видели, как во время голода, охватившего город зимой 1538–1539 г., Игнатий и его друзья самоотверженно трудились что есть сил, чтобы духовно и физически облегчить жизнь огромному числу нуждающихся.

Когда Общество было основано и на плечи Игнатия легла обязанность организации и управления, он не оставил и своих апостольских дел. Его товарищи покидали Рим, отправляясь на различные миссии, вверенные им Папой. Для него же местом апостольского служения был Рим. Трудно назвать хотя бы одно дело апостольского служения в религиозной или общественной сфере, которому бы он не посвящал себя ревностно и самоотверженно. Доказательство тому можно найти в огромном количестве апостольских предприятий, в которых он участвовал, иногда будучи их зачинателем, иногда поддерживая существующие.

В целом, как мы вскоре увидим, действовал он по следующему плану. Он начинал новую благотворительную или общественную работу. Для финансирования этой работы и заведования ею создавалась организация, куда входили милосердные люди. Делалась попытка посредством папской буллы превратить эту организацию в официально учрежденное братство. Пока требовалось сотрудничество со стороны Игнатия, последний самоотверженно помогал новому братству. Когда необходимость его присутствия отпадала, он уходил, доверяя работу другим. Затем он посвящал себя какой-нибудь другой работе, которая требовала его присутствия и труда. Именно так он занимался делами, которые мы кратко опишем ниже.

1. Работа с катехуменами

Одним из этих дел была работа с катехуменами, обращенными из иудаизма. В этой связи стоит вспомнить, что думал о евреях Игнатий в те времена, когда на них взирали с опаской и подозрением. Его дела тем более заслуживают внимания, если вспомнить его ответ викарию Фигероа в Алькале. Когда он спросил Иньиго, есть ли у него обычай соблюдать субботу, тот ответил, что «в его стране евреев нет»[324]324
  FN, II, 548; PolSum, no. 39, in FN, I, 174.


[Закрыть]. Для него имел значение лишь человек. Национальность значения не имела. Более того, он почитал за честь для евреев, что они являются родственниками Христа и Пресвятой Девы по плоти. Рибаденейра рассказывает такой случай: «Однажды, когда мы ели в большой компании, в ответ на чье-то замечание он сказал о себе, что почитал бы за особую благодать от Господа, если бы его предки были евреями. Он объяснил это так: “Еще бы! Быть связанным родственными узами по плоти с Господом нашим Христом и нашей Богородицей, прославленной Девой Марией!” Эти слова он произнес с таким выражением лица и с таким чувством, что из глаз его потекли слезы, и все это заметили»[325]325
  FN, II, 476. См. также J.W. Reites, “St. Ignatius and the Jews”, Studies in the Spirituality of Jesuits, XIII, no. 4 (Sept., 1981), 1—48.


[Закрыть].

Игнатий проявлял огромную заботу о духовном и материальном благе евреев, желавших принять крещение. В августе или сентябре 1541 г. молодой еврей тридцати двух лет крестился в небольшой церкви Санта-Мария делла Страда. Другие последовали его примеру. Игнатий стремился помочь этим новообращенным в двух отношениях. Прежде всего он получил от Папы бреве Cupientes Judaeos от 21 марта 1542 г. Оно заново налагало запрет на издавна существующий обычай, уже осужденный Папой Николаем III в 1278 г. и Иоанном XXII в 1320 г. Обычай этот состоял в том, что у обращенных евреев отнималось все имущество, а их дети лишались права наследования.

Разумеется, эта новая мера устранила препятствие, затруднявшее их путь к обращению.

Затем при помощи Маргариты Австрийской, дочери Карла V, и Джироламы Орсини, герцогини Кастро и матери кардинала Алессандро Фарнезе, Игнатий приобрел два дома, чтобы принимать евреев-катехуменов, один для мужчин, другой для женщин. Папа утвердил это заведение буллой Illius qui pro dominici, изданной 19 февраля 1643 г. Работа с евреями-катехуменами была закреплена за церковью Сан-Джованни дель Меркато, известной как «Дель Меркателло».

Капелланом этой церкви был священник Джованни да Тарано, которого за его должность называли также Джованни дель Меркато («Джованни с рынка»). Около 1548 г., когда работа учреждения была уже прочно налажена, Игнатий оставил его.

Несколько лет спустя, в 1552 г., Джованни да Тарано, движимый, по словам Рибаденейры, завистью и амбициями, из друга Общества превратился в его врага и перед Папой обвинил отцов в ереси и нарушении тайны исповеди. Было проведено расследование, которое доказало полную необоснованность этих обвинений. Одновременно были раскрыты некоторые тайные преступления обвинителя, за которые он был приговорен к пожизненному заключению. Этот приговор был позже заменен изгнанием из Рима[326]326
  Протокол судебного процесса находится в FD, pp. 724–731.


[Закрыть].

2. Дом св. Марфы

Игнатий усердно боролся с пороком проституции, поражавшим Рим. Там, на улице, по сей день называемой улицей Обращенных, на углу Виа дель Корсо, с 1520 г. существовал монастырь для «обращенных женщин», основанный «Ораторием Божественной любви». В 1543 г. в этом доме совместно проживали около восьмидесяти раскаявшихся женщин. Но учреждение отвечало не всем потребностям, потому что было предназначено лишь для незамужних женщин, желавших принести монашеские обеты. Нужно было еще решить проблему женщин замужних, а также незамужних, но желавших вступить в брак. Именно для таких женщин и основал Игнатий дом св. Марфы. Чтобы начать сбор средств, он поручил отцу Кодачо, казначею дома Общества, продать несколько каменных и мраморных обломков древнеримских зданий. Они были найдены во время раскопок, проводившихся с тем, чтобы заложить фундамент дома Санта-Мария делла Страда. Продажа обломков принесла сто эскудо, которые Игнатий вложил в запланированное дело. Последовали и другие доходы – пожертвования благочестивых людей. Так возник дом св. Марфы. Его церковь, где ныне проводятся выставки, по сей день стоит на Пьяцца дель Коллегио Романо.

Как и при работе с катехуменами, Игнатий позаботился о создании братства. Оно было названо Compagnia della Grazia и утверждено буллой Павла III от 16 февраля 1543 г. Дело поддержали четырнадцать кардиналов, несколько прелатов и монашествующих и несколько знатных дам из римского общества. Среди них особенно выделялась донья Леонора Осорио, жена Хуана де Веги, испанского посла в Риме.

Игнатий взял на себя духовную и материальную заботу о деле. До 1546 г. ему помогал отец Диего де Эгиа. В 1543 г. в доме св. Марфы проживало девять женщин, а еще две или три хотели туда попасть. В следующие шесть-семь лет здесь была оказана помощь примерно тремстам женщинам. Рибаденейра рассказывает о гуманистических подвигах Игнатия, которого не раз видели на римских улицах с какой-нибудь из этих несчастных женщин, которую он вел либо к кому-то из своих знакомых дам, либо в дом св. Марфы.

Кто-то заметил, добавляет биограф Игнатия, что такая работа не имеет смысла, поскольку эти несчастные женщины, погрязшие в пороке, слишком легко могут вновь взяться за старое. Игнатий ответил, что, если его усилия заставят хотя бы одну женщину всего на одну ночь удержаться от греха, он будет считать свой труд ненапрасным[327]327
  RibVita, III, ix, in FN, IV, 411.


[Закрыть].

Как всегда, увидев, что работа эта уже прочно налажена, Игнатий передал ее в другие руки. Произошло это, вероятно, около 1548 г.

3. Дом для девушек, находящихся в опасности

Это было еще одно дело, которое Игнатий активно поддерживал в Риме. Оно было связано с работой дома св. Марфы. Часто случалось, что это недостойное занятие переходило от матери к дочери. Во всяком случае, многим девушкам угрожала подобная опасность. В помощь им было основано «Братство несчастных девушек» (Compagnia delle vergini miserabill). Оно находилось в здании при церкви Санта-Катарина де Фунари (т. е. св. Екатерины Веревочников) неподалеку от церкви Санта-Мария делла Страда. Папа Павел III устно утвердил это учреждение, возникшее, вероятно, в 1545 г., а Пий IV официально учредил его 6 января 1560 г.

Роль Игнатия в этой работе явствует из письма, которое отец Бартоломе Ферран, секретарь Общества, написал в Лиссабон Симону Родригесу 12 апреля 1546 г.: «В подобных делах, которые часто здесь предпринимаются, немало трудов берет на себя наш отец, не говоря уже о том, как много он делает, чтобы помочь молодым девушкам покинуть свои дома – дома проституток, – дабы не дать врагу соблазнить их дурным примером, и чтобы поместить их в богоугодные пристанища, основанные Его Святейшеством здесь, в Риме, дабы они могли жить вне опасности»[328]328
  Epplgn, I, 375.


[Закрыть].

4. Духовное попечение о больных

Ревностное стремление Игнатия поддерживать благие дела в Риме проявилось и в его заботе о том, чтобы ни один больной не умер без последнего причастия, что случалось довольно часто. Причины были обычными: духовная помощь больному была настолько запоздалой, что пациент уже не мог должным образом исповедаться, или же с ним просто не заговаривали о последнем причастии, боясь ухудшить его состояние.

Чтобы избежать этой опасности, с давних пор существовал декрет Иннокентия III, утвержденный Четвертым Латеранским Собором в 1215 г., согласно которому врач должен был прекратить помощь больному, если он отказывался принять последнее причастие. С другой стороны, легко вообразить себе, какие возражения вызывал этот декрет у врачей, а также у больных и их родственников.

Игнатий решил способствовать возрождению этого закона, но в смягченной форме. Врач должен был прекратить свои услуги больному не после первого или второго, но лишь после третьего отказа от последнего причастия. Прежде чем представить этот замысел церковным властям, Игнатий посоветовался со знающими людьми, чья должность, вера и благочестие позволяли доверять им. Когда 30 мая 1543 г. эти консультанты встретились для голосования, все проголосовали за. Та же мера была принята и генеральным капитулом августинцев, состоявшимся весной того же года под председательством генерала ордена Джироламо Серипандо. Сохранился документ, в котором Игнатий отвечает на возражения против этого закона, прежде всего на то, что такое предписание идет вразрез с христианским милосердием[329]329
  Epplgn, I, 264–265.


[Закрыть].

Получить одобрение Папы было нелегко, в том числе ввиду его отсутствия в Риме. 26 февраля 1543 г. Павел III уехал в Болонью на переговоры с императором Карлом V о примирении с королем Франции Франциском I, а также о созыве собора. В Рим он вернулся лишь 19 августа. Игнатий обратился к покровителю Общества кардиналу Родольфо Пио де Карпи, который обнародовал этот декрет в своем собственном диоцезе Фаэнцы. О том, что в Риме декрет соблюдался, мы знаем из письма Игнатия к Франциску Ксаверию от 30 января 1544 г. Игнатий писал: «Декрет для врачей соблюдается уже более двадцати дней»[330]330
  Epplgn, I, 271.


[Закрыть]. Хотя Игнатий надеялся на издание такого декрета для всех, представляется, что в то время ему удалось добиться лишь постановления губернатора Рима, которое действовало только в пределах города.

5. Сироты

Война, чума и голод оставили многих римских детей сиротами. Слово «сирота» в то время неизменно вызывало в воображении грязных и оборванных маленьких бродяг, скитающихся по римским улицам. Ревностный кардинал Джанпьетро Караффа написал св. Джироламо (Иерониму) Эмилиани, основателю конгрегации сомасков, с просьбой открыть специальное учреждение для этих несчастных нищих детей, подобное тем, которые он открыл в областях Венеция и Ломбардия. Но Джироламо умер 7 февраля 1537 г. и потому не смог воплотить этот замысел. По просьбе кардинала Караффы и других неравнодушных людей Папа Павел III буллой Altitudo от 7 февраля 1541 г. учредил братство Св. Марии посещения сирот (Santa Maria della Visitazione degli Orfani). Оно располагало отдельными домами для мальчиков и девочек при церкви Санта-Мария ин Аквиро на Пьяцца Капраника. Первые повествования о жизни Игнатия рассказывают о той роли, какую он играл в этом предприятии: как и в иных подобных случаях, он всеми силами поддерживал дело, начатое другими. Поланко, рассказывая об этой работе с сиротами в Риме, говорит, что подобная деятельность была организована и в других городах Италии, «в некоторых из них – с особой помощью магистра Иньиго»[331]331
  PolSum, no. 80, in FN, I, 198.


[Закрыть].

6. Римская инквизиция

Среди дел, которые Игнатий поддерживал в Риме, следует назвать и трибунал Инквизиции. Его явной первоначальной целью было помешать распространению лютеранства в Италии. Главным покровителям этой организации был кардинал Джанпьетро Караффа, будущий Павел IV, которого очень заботила реформа Церкви. Именно ему удалось убедить Папу Павла III учредить Римскую инквизицию буллой Licet ab initio от 21 июля 1542 г. Трибунал включал в себя кардиналов Джанпьетро Караффу, Хуана Альвареса де Толедо, Пьера Пауло Паризи, Бартоломео Гвидиччони, Дионисио Лаурелио и Томмазо Бадию.

Через семь дней после его учреждения Игнатий оповестил об этом Симона Родригеса, сообщив некоторые подробности о своем участии в этом деле: «Я убедительно и часто призывал к этому кардинала Бургоса [Альвареса де Толедо] и кардинала Театинского [Караффу] – кардиналов, которые по поручению Папы занимались этим делом; и когда в Лукку проникали новые еретические заблуждения, они несколько раз разговаривали с Папой. Его Святейшество назначил шесть кардиналов, дабы они, составив здесь, в Риме, организацию наподобие инквизиции, могли в различных частях Италии предупредить подобные заблуждения – предупредить во всем»[332]332
  Epplgn, I, 219.


[Закрыть]. Таким образом, в представлении Игнатия учреждение инквизиции в Риме было целесообразным средством предотвращения распространения еретических учений. С другой стороны, он был против введения инквизиции в Германии, поскольку там была иная ситуация, и не рекомендовал это делать[333]333
  См. ниже главу 13, стр???.


[Закрыть].

7. Римская коллегия

Одно из самых монументальных римских зданий шестнадцатого века – Римская коллегия, которая стоит в самом центре города. Любой, кто созерцает сегодня внушительную громаду этого здания, возведенного в 1582–1584 гг. благодаря необыкновенной щедрости Папы Григория XIII, едва ли может себе представить, сколь скромными были его истоки. Его история началась 22 февраля 1551 г. В тот день прохожие могли видеть надпись, вывешенную на снятом в аренду доме на Виа д’Аракоэли, ведущей к Капитолию, и гласившую: «Школа Грамматики, гуманитарных наук и христианского вероучения. Бесплатно» (Schola de Grammatica, d’Hamanita e Dottrina cristiana, gratis).

Это и была коллегия, которую желал учредить Игнатий, дабы молодые люди, вступающие в Общество, а также другие студенты изучали в ее стенах латынь, греческий и древнееврейский. В новую коллегию были переведены четырнадцать иезуитов-схоластиков, а также ее ректор-француз отец Жан Пеллетье. У мирян Рима наречие «бесплатно» на объявлении вызывало немалое удивление. Бесплатное обучение стало возможно благодаря щедрости герцога Гандии Франциска Борджи, который несколькими месяцами ранее гостил в доме иезуитов по случаю 1550 юбилейного года. Поняв намерения Игнатия, он решил поддержать их материально.

Вскоре классные комнаты этого скромного здания наполнились юношами. В результате пятью месяцами позже, 13 июля 1551 г., был подписан договор об аренде дома, принадлежащего братьям Марио и Фабио Капоччи, расположенного на нынешней Виа дель Джезу, которая ведет от Санта-Мария делла Страда к Пьяцца Санта-Мария сопра Минерва. Договор был заключен на пять лет, а годовая арендная плата составляла 180 эскудо[334]334
  Резюме договора см. vAHSJ, XXV (1956), 57–58.


[Закрыть].

Успех предприятия вызвал, что вполне естественно, зависть преподавателей публичных школ, которые боялись, что число учеников в их классных комнатах упадет, что повлечет за собой финансовые потери. Но эта оппозиция не помешала благополучному развитию нового заведения. 28 октября 1552 г. коллегия устроила свое первое академическое торжество, открытое для публики, которое состоялось в соседней церкви Сан-Эустакио. Преподаватели здесь следовали парижскому методу (Modus Parisiensis). В этой системе особое значение придавалось как отбору комментируемых классических авторов, так и методу преподавания, основанному на чередовании лекций с повторениями. На следующий год открытые торжественные мероприятия (ado) проходили 28 и 29 октября, и 4 ноября в Манта-Мария делла Страда в присутствии нескольких кардиналов и других приглашенных. На этот раз они включали в себя философские, богословские и риторические диспуты, поскольку теперь в коллегии преподавались и эти дисциплины, и обучали им самые знающие преподаватели. Так, бискаец Мартин де Олабе читал лекции по схоластическому богословию, испанец Бальтасар Торрес – по математике и физике, итальянец Фульвио Кардуло – по риторике, а француз Андре де Фре (Frusius) – по греческому языку.

Поскольку Римская коллегия была расположена в самом средоточии христианского мира, вполне естественно, что она привлекала студентов и из других стран. Игнатий хотел, чтобы она стала образцом для всех остальных иезуитских коллегий и мостом между коллегиями, учрежденными в разных городах. Трудность была в том, что вместе с ростом количества студентов и расширением круга дисциплин росли и расходы. Вскоре, в 1555 г., у коллегии возникли финансовые затруднения. В этом году с разницей всего в несколько месяцев скончались два Папы, от которых коллегия получала или надеялась получить основную помощь, – Юлий III и Марцелл II. Однако Игнатий не утратил надежды на Бога и не пренебрегал помощью со стороны людей. В конце 1555 г. он направил Херонимо Надаля в Испанию со срочным поручением найти средства на содержание Римской коллегии. Надаль прибег к щедрости Франциска Борджи, который через своих бургосских банкиров во Флоренции передал сумму в 3000 эскудо в пользу Римской коллегии. Из этой суммы в коллегию ежегодно должны были направляться 300 эскудо. Так она справлялась с финансовыми трудностями до 1583 г. А в 1583 г. Римскую коллегию щедро одарил Папа Григорий XIII, в чью честь она позднее была названа Григорианским университетом.

8. Римские братства

В связи с участием Игнатия в религиозной жизни и благотворительной работе Рима особого упоминания заслуживает его вступление в два видных братства города: в братство «госпиталя» Святого Духа и в братство Святейшего таинства.

Древнейший Оспедале ди Санто-Спирито-ин-Сассиа рядом с собором св. Петра между Тибром и Ватиканским холмом, основанный в 1201 г. Иннокентием III, опирался на братство, созданное для поддержки и содержания этого богоугодного благотворительного заведения. Члены братства ежегодно жертвовали некоторую сумму, а взамен обретали определенные духовные блага. Игнатий вступил в братство 24 сентября 1541 г. В тот день Антонио де Араос и Мартин де Санта-Крус внесли за Игнатия сумму, которая не указывается в документе о вступлении в братство, но которой должно было хватить на двадцать лет[335]335
  Документ о вступлении в братство находится в FD, 642–647.


[Закрыть].

Хотя документ, которым мы располагаем, не датирован, мы можем утверждать, что в том же 1541 г. Игнатий вступил также в братство Святейшего таинства, которое называли «братством Минервы» по имени римской церкви, где оно было учреждено в 1538 г. доминиканцем Томмазо Стеллой. Мы уже говорили в главе 9, что сразу после основания братства Игнатий поспешил послать в свой родной город копию буллы о его учреждении, чтобы его земляки в Аспейтии тоже могли обрести все духовные блага, даруемые его членам.

На сей раз вместе с Игнатием в братство вступили еще пятеро обитателей римского дома Общества. В списке членов братства, принадлежащих к общине Санта-Мария делла Страда на Пьяцца дельи Альтьери в городском районе Пинья, можно увидеть имена Эгнасио де Лойола, Якобо Лаинес, Альфонсо Сальмерон, Пасказ Броэ, Пьетро Кодачо и Джамбаттиста Виола. Рядом с ними можно прочесть имена представителей некоторых известных семей этого района: Альтьери, Асталли, Каписукки, Фаби, Маддалени. Некоторые из них были позже связаны со строительством дома и церкви Джезу.

Глава 13
На защиту веры

1. Игнатий и контрреформация

Все биографы Игнатия, начиная с его товарищей Поланко, Надаля и Рибаденейры и заканчивая нашими современниками, отмечают одновременность следующих событий. В том же 1521 г., когда Игнатий был ранен в Памплоне, Мартин Лютер окончательно порвал с Католической Церковью в Вормсе. Совпадение это кажется тем более поразительным, если вспомнить, что 4 мая того года солдаты курфюрста Фредерика Саксонского отвели Лютера в замок Вартбург, где он пребывал в принудительном уединении до 1 марта 1522 г. Примерно в это же время Иньиго Лойола, раненный в Памплоне 20 мая 1521 г., в уединении оправлялся от ран в своем родовом замке, откуда уехал уже обращенным где-то в конце февраля 1522 г.

Можно провести подобное сравнение и между Игнатием и Кальвином. Это совпадение отмечают реже, хотя оно более правдоподобно. Как бы то ни было, параллелизм судьбы Игнатия и Лютера упоминается постоянно. А от этого всего один шаг до утверждения, что Игнатий основал Общество, чтобы создать преграду для распространения протестантизма. Для многих Игнатий – поборник контрреформации или просто Антилютер.

Упрощения подобного рода не выдерживают критики с точки зрения исторического анализа. Истинная цель Игнатия при основании Общества была в том, чтобы послужить Богу и Церкви. Его идеалом было содействие славе Божией и благу ближнего. Конкретное воплощение этого идеала он видел в смиренной и полной готовности служить (disponibilidad) Верховному Первосвященнику, которого рассматривал как представителя Христа и Его наместника на земле. Для Игнатия исполнять волю Папы значило исполнять волю Божию и отдавать свою жизнь и жизнь своих последователей за величайшее дело, которое можно себе вообразить.

Ясно, что в то тревожное время, когда он жил, основной заботой Церкви была реформа ее собственных установлений и защита от протестантизма, который завладел тогда значительной частью Европы. В замысле Игнатия защита веры должна была играть первостепенную роль в тех регионах, где, как он видел, вера была под угрозой, то есть в Германии и Англии. То, что удалось сделать в этой сфере при жизни Игнатия, было лишь началом дела, достигшего своего расцвета в последующие два века.