Текст книги "Отец Магистр Игнатий"

6. На Тридентском соборе

Первые два периода Тридентского собора (1545–1547 и 1551–1552) состоялись еще при жизни Игнатия. Участие в них некоторых иезуитов заслуживает особого упоминания в ряду дел, которые Общество совершало в защиту веры.

Же с самого начала присутствовал на Тридентском соборе как представитель епископа Аугсбурга, кардинала Отто фон Трухзесса. В феврале 1546 г. Павел 111 распорядился, чтобы в Тридент отправились еще три иезуита. Выбор пал на Лаинеса, Сальмерона и Фавра. Первые двое добрались до цели 18 мая. Фавр получил новость о своем назначении, будучи в Испании. Он немедленно отправился в путь и добрался до Рима в середине июля. Но, будучи болен и переутомлен долгим путешествием, он безвременно скончался там 1 августа в возрасте сорока лет.

Иезуиты, посланные в Тридент, не имели в то время иной обязанности, кроме духовного попечения о прелатах и их сопровождающих. Однако было множество апостольских дел, которые они могли совершать в этом городе. Они получили от Игнатия наставление, написанное около середины 1546 г., о том, каким образом они должны совершать это служение[356]356
  Epplgn, I, 186–189.


[Закрыть]. Но через неделю после прибытия в Тридент они уже были включены в число богословов, которым была доверена задача подготовки материалов для заседаний Собора. Поначалу этих молодых священников (Лаинесу было тридцать четыре года, Сальмерону – тридцать один), бедно одетых и внешне непримечательных, принимали плохо, особенно прелаты из Испании. Но мало-помалу, когда окружающие поняли, что за их скромной внешностью скрываются глубокие богословские познания, к ним стали относиться с уважением. Легат Собора, кардинал Марчелло Червини, избрал Лаинеса свои духовником.

В ходе пленарных заседаний Собора Лаинес и Сальмерон обращались к собранию с выступлениями на тему первородного греха, оправдания и таинств. Особого внимания удостоилась ученая речь Диего Лаинеса, в которой он опровергал теорию двойного оправдания – внутреннего (inherente) и вмененного (imputada), которую отстаивал Джироламо Серипандо. Но помимо работы на пленарных заседаниях оба иезуита активно участвовали в подготовке заседаний теологов. Многие отцы Собора советовались с ними, и им была доверена задача составить список заблуждений лютеран.

Когда было принято решение перенести Собор в Болонью, Лаинес и Сальмерон покинули Тридент 14 марта 1547 г. В Болонье они присутствовали на девятом заседании, где высказали свое мнение по поводу таинств покаяния, елеопомазания и брака. В Болонье к ним примкнул Петр Канизий. Кардинал фон Трухзесс направил его сюда для сотрудничества с Же.

Собор был прерван на четыре года в 1547–1551 гг. Он вновь открылся в Триденте 1 мая 1551 г. На этот раз Лаинес и Сальмерон присутствовали здесь в качестве папских богословов. На заседаниях, состоявшихся в этот период Собора, они высказывали свои замечания при обсуждении декретов о евхаристии, покаянии и рукоположении. Лаинес особо отличился на четырнадцатом заседании 7 декабря, где произнес долгую ученую речь о мессе и жертвоприношении.

Существовала надежда, что на втором периоде Собора будут присутствовать и протестантские богословы, но она не оправдалась. Положение дел осложнилось вооруженным восстанием в результате предательства князя Морица Саксонского, перешедшего на сторону лютеран. У Карла V дела шли все хуже, поскольку в середине апреля 1552 г. протестанты заняли город Аугсбург. Близость воюющих армий представляла угрозу для нормального течения Собора, что заставило Юлия Ill временно прервать Собор 15 апреля 1552 г. С падением Иннсбрука 19 мая не осталось никаких надежд на продолжение работы Собора.

Иезуиты уехали, чтобы взяться за другие дела. Между тем, даже если отвлечься от их служения во время Собора, стал явным еще один плод их присутствия там. Многие епископы именно на Соборе впервые узнали о существовании нового Общества. Тем самым были предприняты первые шаги на пути к основанию коллегий в Германии и Австрии. Еще одной удачей было то, что в Общество вступил Мартин де Олабе (Олаве), богослов из Алавы, направленный на Собор кардиналом фон Трухзессом. Там Мартин познакомился с Обществом и, совершив Упражнения, решил вступить в него в 1552 г.

Глава 14
«Идите по всему миру». Европа

1. Испания

Первыми иезуитами, ступившими на испанскую землю, были отцы Антонио Араос и Пьер Фавр. Первый был сыном брата невестки Иньиго Магдалены де Араос. Уже в 1539 г. он примкнул к первым общникам в Риме. В 1539–1543 гг. он совершил три путешествия, во время которых служил в разных городах Испании, и тем самым Общество стало известно в этой стране. Поскольку Араос занимал в ордене важные должности, и занимал их долго, он был очень значительной фигурой в Обществе в Испании и в 1547 г. стал первым ее провинциалом, а в 1554 г. – провинциалом Кастилии. Из всех иезуитов он состоял в самых близких отношениях с испанским двором до самой своей смерти в 1573 г.

Пьер Фавр побывал в Испании в 1541 г., когда его назначили сопровождающим доктора Педро Ортиса. Он вернулся туда в 1545 г. и вместе с Араосом представил Общество испанскому двору. Везде, где бы ни приходилось ему бывать, он наставлял людей добрым примером, учтивым обхождением с другими и ревностной проповедью. Когда он был в Испании, Папа призвал его помогать на Тридентском соборе.

Призвание Франциска Борджи к Обществу стало плодом его общения с Фавром и Араосом. Франциск был вице-королем Каталонии, когда двое иезуитов проходили через Барселону. Они понравились Бордже, как и новый монашеский орден, членами которого они были. Вскоре он попросил их основать коллегию в Валенсии, которая стала первой иезуитской коллегией в Испании. Она была открыта в 1544 г. и существовала благодаря финансовой поддержке, которой обеспечивал ее первый валенсийский иезуит Херонимо Доменеч. Год спустя была основана еще одна иезуитская коллегия – в Гандии. Герцог добился того, чтобы Папа Павел III присвоил ей звание университета. После смерти его жены Леонор де Кастро 27 марта 1546 г. восхищение, которое Франциск испытывал к Обществу, заставило его попросить у Игнатия разрешения вступить в орден. Легко представить себе, какое впечатление произвело на Игнатия вступление в Общество столь важной особы. Он сказал даже, что «уши мира не выдержат подобного взрыва»[357]357
  Epplgn, I, 442. Письмо датировано 9 октября 1546 г.


[Закрыть].

Вступление Борджи в Общество держалось в секрете даже после того, как I февраля 1548 г. он принес торжественные обеты. Лишь после путешествия в Рим по случаю юбилейного 1550 г. он попросил у Карла V разрешение отказаться от герцогского титула в пользу своего старшего сына Карлоса. Это произошло в 1551 г., и Франциск Борджа, рукоположенный в священство в Оньяте 23 мая, решил отслужить свою первую мессу в доме Лойола. Вступление Борджи в орден в немалой мере способствовало развитию Общества не только в Испании, но и в Италии благодаря хорошим отношениям его семьи с семьей Павла III, Папы из рода Фарнезе, и с герцогом Феррары Эрколе II д’Эсте. Мы уже упоминали о том, что Франциск добился того, что Папа пожаловал коллегии в его родной Гандии звание университета. В 1548 г., чтобы противостоять критике, обрушившейся на книгу «Упражнений», прежде всего в Испании, он получил от Павла III официальное утверждение книги Игнатия в бреве Pastoralis officii cura от 31 июля 1548 г. Утверждение книг папским бреве – случай для Церкви очень редкий, писал Надаль[358]358
  MonNad, V, 787.


[Закрыть].

Общество продолжало постепенно распространяться в Испании. Уже в 1547 г. здесь была учреждена провинция, которая в 1554 г. была разделена на три: провинцию Кастилии, провинцию Арагона и провинцию Андалусии. Провинциалами стали Антонио де Араос, Франсиско де Эстрада и Мигель де Торрес соответственно.

При жизни Игнатия в Испании были основаны следующие коллегии[359]359
  Начиная с 1540 г. в учреждениях, называемых в ранних документах Общества «коллегиями», стали происходить некоторые изменения. Можно выделить четыре типа коллегий. Первые коллегии были домами, или жилищами, где иезуиты-студенты (scholastic!) попросту жили, обучаясь в университетах или других учебных заведениях города (например, в Париже в 1540 г. или в Падуе в 1542 г.). Второй тип коллегий возник тогда, когда были введены лекции только для студентов-иезуитов, а третий – когда другие студенты также были допущены к занятиям наряду с иезуитами. К четвертому типу относились те коллегии, где студентов-мирян было больше, чем иезуитов-схоластиков. Однако обычно некоторые иезуиты-схоластики все же учились вместе с этими не иезуитами (например, в Мессине в 1548 г.). Происходил, таким образом, постепенный переход от коллегий, предназначенных исключительно для иезуитов, к коллегиям, предназначенным в основном для других студентов. Такая ситуация наблюдалась в коллегиях Гоа, Гандии и Мессины. См. MHSJ Monumenta Paedagogica Societatis lesu, I (1540–1556), ed. L. Lukacs (Rome, 1965) 6*-8*; Gerge E. Gamss, Saint Ignatius’ Idea of a Jesuit University (Milwaukee, 1956), pp. 20–23.


[Закрыть]. За открытием коллегий в Валенсии (1544) и Гандии (1545) последовало учреждение коллегий в Барселоне и Вальядолиде (1545), Алькале (1546), Саламанке (1548), Бургосе (1550), Медине дель Кампо и Оньяте (1551), Кордове (1553), Авиле, Куэнке, Пласенсии, Гранаде и Севилье (1554), Мурсии и Сарагосе (1555) и в Монтеррее (1556). У некоторых коллегий было очень скромное начало. Основанные в основном для подготовки молодых иезуитов, они позже были открыты и для других студентов. В 1556 г., когда умер Игнатий, в коллегиях Медины и Пласенсии училось по 170 студентов-мирян, а в коллегии Кордовы, где было больше всего студентов, – 300.

В 1554 г. и после провинция Кастилии могла похвастаться процветающим новициатом в Симанкасе в десяти километрах от Вальядолида.

При жизни Игнатия Общество не удостоилось такой поддержки со стороны испанского двора, какую оказывал ему в Португалии король Жуан III. В религиозной сфере ему пришлось повстречать немало трудностей. Новый тип монашеской жизни, принятый Обществом, стал поводом нападок со стороны доминиканца Мельхиора Кано и архиепископа Толедо Силисео. Упражнения подверглись нападкам другого доминиканца, фрая Томаса де Педроче. С терпением и тактом преодолевали иезуиты эти препятствия. С другой стороны, у них не было недостатка в поддержке со стороны святого магистра Хуана Авильского, который понял, что Общество является осуществлением того самого идеала обновления, который он провозглашал. Некоторые из лучших людей, вступивших в Общество в Испании, принадлежали к кругу великого проповедника св. Хуана Авильского.

Когда Игнатий умер, у Общества в Испании было восемнадцать коллегий; в него входило примерно 293 человека.

2. Португалия

Начало Общества в Португалии было очень многообещающим, пожалуй, более обнадеживающим, чем в любой другой стране. Это было результатом двух определяющих факторов: активной поддержки короля Жуана III и всего его двора и огромного влияния, которым пользовался Симон Родригес. Именно он положил начало множеству дел в Португалии начиная с Лиссабона, где уже в 1542 г. была открыта коллегия Санту-Антан-у-Велью. Но главным центром Общества стала Коимбра, где в 1542 г. существовала коллегия, насчитывавшая 103 студента. В 1555 г. Жуан III поручил Обществу Коллегию искусств в этом городе. Также в Коимбре в 1553 г. был основан новициат. В том же году в Лиссабоне был открыт дом обетников. В 1551 г. в Эворе была учреждена еще одна коллегия, которой в 1559 г. Павлом IV был присвоен статус университета.

Провинция Португалии была первой провинцией в истории Общества. Она была учреждена в 1546 г., а провинциалом был назначен Симон Родригес. Португалия была пунктом отправления для первых миссионеров, посланных в Индию (1541) и Бразилию (1549). Другие (чьи миссии оказались менее удачными) уезжали отсюда в Северную Африку и Конго. Лиссабон был тем портом, откуда иезуиты отправлялись в плаванье в Эфиопию, в том числе и патриарх Жуан Нуниш Баррету. Они добрались до Гоа, но не смогли продолжить свое путешествие до 1557 г.; но и тогда одному лишь Андресу де Овьедо удалось ступить на землю Эфиопии.

Расширение апостольской деятельности сопровождалось духовным развитием в монашеской жизни. В 1545–1546 г. Родригес составил свод правил, которые, хотя и действовали только в Португалии, были первыми правилами Общества[360]360
  ConsMHSJ, IN (Regulae), 15-134.


[Закрыть].

В 1553 г. миссия Херонимо Надаля, который был назначен «поверенным» для Испании и Португалии, придала этой законодательной деятельности завершенность и основательность.

К сожалению, этому великолепному развитию провинции Португалии помешал серьезный и глубокий кризис, причины которого нелегко определить. Возможно, это было недостаточно строгое отношение к приему кандидатов или недостаток заботы об их монашеской подготовке. Кажется неоспоримым, что развивающаяся провинция не управлялась надлежащим образом. Как бы то ни было, вскоре стали заметны некоторые признаки отклонения от того типа монашеской жизни, который был предписан Обществу. Это стало особенно очевидно в среде схоластиков коллегии в Коимбре. Отклонения развивались в направлении двух противоположных крайностей: с одной стороны, в сторону суровости, которая характеризовалась «святым безумием» и зрелищными внешними подвигами покаяния; с другой – в сторону мягкой, комфортной жизни. Здесь не соблюдался принцип послушания, принцип столь важный для игнатианской концепции монашеской жизни.

Чтобы предотвратить назревающую ситуацию, Игнатий составил два самых замечательных своих послания. 7 мая 1547 г. он написал схоластикам Коимбры то, что обычно называют письмом о совершенстве. Здесь он изложил очень мудрые нормы, основанные на правиле «золотой середины» – очень важном правиле, предписывающем держаться середины между строгостью и мягкостью. Искать же «золотую середину» нужно при помощи духовной разборчивости, просвещенной послушанием[361]361
  Epplgn, I, 495–510; Lettersign рр. 120–130.


[Закрыть]. Вторым наставлением было широко известное «Письмо о послушании», написанное отцам и братьям в Португалии 26 марта 1553 г.[362]362
  Epplgn, IV, 669–681; Lettersign рр. 287–295.


[Закрыть] К тому времени кризис стал уже очевиден и вызывал тревогу.

В событиях того года решающую роль сыграл провинциал Симон Родригес. Каких бы оправданий мы для него ни искали, его поведение представляется попросту подрывным. Мы вынуждены рассматривать не столько его намерения (которые были, надо полагать, благими), сколько факты. Около конца 1551 г. Игнатий решил отстранить его от должности, в которой он пребывал куда дольше, чем три года, предписанные Конституциями, и назначил его в 1552 г. провинциалом Арагона. Но Родригес даже не принял на себя эту новую обязанность. Более того, он по собственному желанию отправился в Португалию. Генерал призвал его в Рим и отдал его дело на рассмотрение четверым отцам: Мионе, О лабе, Поланко и Когордану – португальцу, баску, кастильцу и французу. Все они сочли, что Родригес не должен возвращаться в Португалию, и наложили на него ряд епитимий, от которых Игнатий его освободил. Обвиняемый поначалу смирился с приговором, демонстрируя готовность подчиниться, но вскоре восстал против него, сочтя его несправедливым. В этой ситуации, как и во всех других, предшествовавших ей и сопровождавших ее, дал знать о себе его слабый психологический тип, что делает случай Родригеса более подходящим для психологического исследования, чем для исторического анализа. Мы видим, как легко меняется его душевное состояние, как изменчивы его решения. Временами ему хотелось обратиться к затворнической жизни. Временами он думал о паломничестве в Иерусалим. Ни один из этих замыслов он не воплотил. В то же время мы видим, что он прибегал к заступничеству кардинала Карпи, покровителя Общества, прося освободить его от послушания настоятелям.

Легко вообразить себе, как тяжело переживал эти события основатель: Родригес был одним из первых его товарищей, которого он искренне любил, а ситуация грозила вынудить его исключить последнего из Общества. К счастью, Игнатию не пришлось прибегнуть к этой крайности. Несколько лет Родригес трудился в Италии и Испании. В конце концов он смог вернуться в свою горячо любимую Португалию, где окончил свои дни в 1579 г.

Как часто бывает в подобных случаях, по крайней мере, часть вины следует возложить на тех, кто оказался посредником в этих событиях. Как бы то ни было, результат был чрезвычайно болезненным. Некоторое время провинция была расколота на две части: одни желали суровости, другие – мягкости. Многие, не выдержав испытания, покинули Общество. Но, как только кризис был преодолен, провинция Португалии вновь стала процветать и отличилась значительными миссионерскими заслугами.

3. Италия

Первые иезуиты активно трудились во всей Италии от Венеции до Сицилии. Они были, прежде всего, странствующими апостолами в соответствии с главным принципом Общества при основании: идти туда, куда пошлет их Папа, или туда, куда они будут призваны совершать дела апостольского служения – проповедовать, преподавать таинства, реформировать монастыри, проводить Упражнения, наставлять или давать молодежи христианское воспитание. Многие города вскоре изъявили желание, чтобы иезуиты жили там постоянно. Именно эти просьбы послужили истоком создания коллегий.

Пятеро первых товарищей Игнатия многие годы трудились в Италии, а Жан Кодюр в 1541 г. безвременно окончил свой земной путь в Риме. Лаинес и Сальмерон жили в основном в Италии. Броэ, побывав во многих городах, в 1551 г. был назначен первым провинциалом Италии. Когда в следующем году его направили улаживать дела Общества во Франции, его заменил на этом посту Лаинес. Клод Же до отъезда в Германию трудился в Ферраре, Фаэнце и Болонье. Бобадилья с 1548 г., когда ему пришлось оставить Германию, жил в основном в Италии. Там, помимо прочих дел, он основал коллегию в Неаполе. По его словам, посеянное им пожал Сальмерон, который был самым представительным членом Общества в этом королевстве. Среди самых первых иезуитов необходимо выделить валенсийца Херонимо Доменеча: он более двадцати лет занимал пост провинциала Сицилии, на который его назначали трижды.

Иезуитская коллегия в Падуе заслуживает здесь особого рассмотрения, поскольку это была первая коллегия в Италии. В 1542 г. дож Венеции Пьетро Ландо через своего посла в Риме Франсиско Веньера попросил, чтобы ему дали в помощники двух иезуитов. Ему прислали одного, Лаинеса, который в 1542–1545 г. большую часть времени находился на территории этой республики. Здесь он проповедовал, выслушивал исповеди и занимался духовным наставничеством. Он также установил контакт с Андреа Липпомано, настоятелем монастыря Троицы. Уже в 1537 г. этот приор оказал в своем доме гостеприимство первым общникам, когда они ожидали паломничества в Иерусалим. Липпомано задумал уступить Обществу в качестве коллегии для студентов-иезуитов монастырь Санта-Мария-Маддалена в Падуе, где был администратором. В сущности, первые студенты, посланные Игнатием, направились туда уже в 1542 г. В 1545 г. Липпомано отдал монастырь в руки Папы, дабы тот передал его Обществу. В сентябре того же года Игнатий направился в Монтефьясконе, где находился Папа, чтобы наряду с другими делами уладить и этот вопрос. Папа дал свое согласие. Но это не разрешило всех трудностей. Чтобы папские письма были действительны в Венеции, их должен был подписать также сенат республики. Этому воспротивился Джованни Липпомано, брат Андреа, который старался сделать все, чтобы его семья не утратила власти над монастырем в Падуе. Сопротивление его было долгим и упорным, но столь же сильной была настойчивость Игнатия. В конце концов дело было представлено на голосование в сенате, и исход был положительным. Из 157 голосующих 143 отдали свои голоса за Общество и только 2 – против. Двенадцать воздержались[363]363
  Результат голосования в сенате Венеции можно найти в FN, II, 353–355.


[Закрыть]. Таким образом дело счастливо завершилось. Это произошло в 1548 г., но коллегия Общества действовала в Падуе уже с 1542 г.

Примерно в это же время рассматривался вопрос открытия коллегии в Венеции, но этот замысел был осуществлен лишь в 1550 г.

Третьим городом в Италии, где обосновались иезуиты, после Рима и Падуи стала Болонья. Франциск Ксаверий совершал там священническое служение с осени 1537 г. до Пасхи 1538 г. Среди тех, кто пользовался его духовным наставничеством, особенно выделялась Виоланте Казали, вдова сенатора Камил – ло Гоццадини. Она и молодой священник Франсиско Пальмио, пастырь церкви Санта-Лучия, в 1545 г. попросили Игнатия прислать несколько иезуитов в Болонью. Альфонсо Сальмерон проповедовал там в период Великого поста 1546 г. В мае того же года Херонимо Доменеч был направлен туда вместе с двумя молодыми иезуитами. В 1547 г. его заменил Пасказ Броэ, который провел в Болонье три года. В 1551 г. здесь была открыта коллегия, где преподавали латинский и греческий языки, которую посещали примерно 100 студентов.

В феврале 1551 г. начались занятия в Римской коллегии. О происхождении и значении этой коллегии, которую Игнатий желал видеть образцом для всех других коллегий Общества, уже рассматривались выше, в главе 12. Поэтому здесь мы отсылаем читателя к страницам??? этой главы, а в связи с Германской коллегией – к страницам??? главы 13.

В 1550 г. была открыта коллегия в Тиволи. В 1551 г. была основана коллегия в Ферраре. Уже некоторое время Франциск Борджа проявлял особую заинтересованность этой коллегией и уговорил своего родственника, дожа Эрколе д’Эсте, отдать ее иезуитам. В 1552 г. открылись еще четыре коллегии – во Флоренции, Неаполе, Перудже и Модене. В 1553 г. возникла коллегия в Монреале (Сицилия), а в 1554 г. – в Ардженте (близ Феррары) и Генуе. В 1555 г. были учреждены коллегии в Лорето и Сиракузах, и, наконец, в 1556 г. – в Бивоне, Катании и Сиене.

В каждой из этих коллегий было ядро, состоящее из разного числа студентов-иезуитов, и некоторое количество других студентов. Когда в 1556 г. Игнатий умер, число этих студентов-мирян в разных коллегиях колебалось от 50 (в Ардженте) до 280 (в Палермо). Всего в Италии при жизни основателя было открыто девятнадцать коллегий, не считая Римской и Германской.

Такое быстрое распространение коллегий стало возможным благодаря большому числу призваний, которое непрестанно росло. По сравнению с 1540–1545 гг., когда в Общество было принято 85 юношей, в 1547–1550 гг. число вступивших возросло до 137, а в 1551–1556 гг. до 513. Многие призвания исходили именно из коллегий. Приведенные статистические данные относятся ко всем иезуитским провинциям вместе взятым. Но значительное число этих людей, хотя и происходивших из разных стран, вступало в Общество именно в Италии, прежде всего, в Риме.

Для монашеской подготовки кандидатов, желающих вступить в Общество, были открыты новициаты. Уже в 1547 г. Игнатий выразил свое намерение открыть специальные дома для подготовки послушников. Но на столь ранней стадии осуществить этот замысел было невозможно. В Риме сам Игнатий много лет выполнял обязанности наставника послушников. Первым таким отдельным домом для послушников стал новициат в Риме, открывшийся в 1550 г. В следующем году в Палермо был создан второй новициат.

Быстрое распространение Общества в Италии повлекло за собой учреждение провинции, которая была создана в 1551 г. В нее не входили дома в Риме и Неаполе, которые, как и прежде, подчинялись непосредственно генералу. Первым провинциалом Италии был Пасказ Броэ. Как было отмечено выше, в

1552 г. его заменил Диего Лаинес. Лаинес занимал эту должность до 1556 г., когда после смерти основателя был избран генеральным викарием Общества. Сицилия стала провинцией в

1553 г., а ее провинциалом стал Херонимо Доменеч, который исполнял эту должность в течение трех сроков – до 1576 г.