Текст книги "Сердце дьявола"

– Это какой-то фокус? – Аня начинала злиться. Должного эффекта демонстрация, которая некогда убедила саму Алину, не произвела.

– Я только что на твоих глазах раздавила стальной шар. Надеюсь, теперь ты нам веришь?

– Не верит, – констатировала факт Катя. – Ни единому слову не верит.

– Хватит уже глупости всякие нести! – распалилась Свердлова. – Вы из дурки, что ли, сбежали? Вот уж не думала, что там такие шмотки раздают! Или считаете, что раз я беднее вас и живу в этом свинарнике, так надо мной можно шутки шутить? Знаете что, убирайтесь-ка вы обе туда, откуда пришли. Мне совершенно все равно, где вы взяли бабло и с кем спите. По мне, они все одинаковые – эти ваши богатенькие дядечки. Что Паша, что Максим, что Антон, что остальные! Мне, вообще, плевать на то, кому вы себя продаете. Только не надо фантазировать и выдавать себя за героинь фантастического боевика. Вы были шлюхами и ими остались, а все остальное – бред! Нет вампиров! Нет колдунов! И этих… как их там… вояк! – Аня кипела от ярости. Она уперла руки в бока и сейчас походила на рассвирепевшего тигра в шкуре домохозяйки.

– Видимо, придется прибегнуть к самой убедительной демонстрации, – вздохнула Катя и, глядя на Алину, провела пальцами себе по шее.

Серебряная тут же поняла, что вампирша имеет в виду.

– Уверена?

– Абсолютно, – кивнула Шемякина. – Лучше голову, убедительнее. Собирать, надеюсь, умеешь?

– Справлюсь. Одежда запасная есть?

– Нет, у Ани что-нибудь позаимствую. – Катя весело подмигнула Свердловой, переводящей взгляд с одной на другую. Сомнений быть не могло, она считала их обеих опасными сумасшедшими и мечтала только об одном – чтобы они как можно скорее убрались из ее дома.

– Девочка не зайдет? – уточнила Алина. Она знала: обычному смертному ребенку, не привыкшему с пеленок к крови и оторванным конечностям, видеть то, что должно было здесь произойти, необязательно. Дочка Лизы в это время что-то крушила в единственной комнате за стеной, балаболя на своем непонятном взрослым языке.

– Она в манеже, – на автомате ответила Аня.

– У тебя есть чем? – теперь Серебряная обращалась к Кате. Сама она на встречу с вампиром не рассчитывала и меч не прихватила. Конечно, у нее в сумке завалялась парочка метательных ножей, кинжал с коротким лезвием, а к подвязке под юбкой был прикреплен крошечный револьвер, но для их целей ничто из этого не годилось.

– Есть, я предполагала, что что-то такое понадобится, правда, думала, что придется самой выполнять грязную работу. А тут помощники объявились, – вампирша осклабилась. – Возьми под подкладкой плаща.

Алина вышла в коридор, нашла и ощупала плащ, почти сразу натолкнувшись на искомое. Сбоку подкладка отстегивалась. Подобные приспособления частенько делали как воители, так и вампиры, стараясь таскать с собой максимум оружия за раз. У самой Серебряной имелась парочка пальто, в которых запросто мог разместиться двуручник.

Меч Кати оказался непривычно тяжелым. Рукоять была украшена одним небольшим изумрудом и серебряным плетением очень тонкой работы. В глазах ценителя, каким была Алина, это выглядело красиво. Проверять остроту клинка необходимости не было. Воительница не сомневалась – он прекрасно заточен.

– Что это? – испуганно взвизгнула Аня, таращась во все глаза на зажатый в руках одногруппницы меч.

– Меч, – пояснила Серебряная. – Он настоящий, если ты об этом, и очень острый.

Она размотала тонкий газовый шарфик, который аккуратно был повязан на шее, подкинула его в воздух и подставила клинок. Легкая ткань в мгновение ока разделилась на две половинки и сиреневой волной упала на пол.

– Готова? – обращаясь к Кате, спросила Серебряная.

– Всегда, но каждый раз жутко неприятно, – хмыкнула Шемякина, садясь так, чтобы ее обезглавленное тело не завалилось на пол, а прислонилось к стене, но у Алины было достаточно места, чтобы достойно размахнуться.

Аня что-то кричала – похоже, у нее началась истерика, но задумываться над этим воительница не стала. Она подняла меч и со всей силы нанесла удар. Катина голова в фонтане алых брызг отделилась от плеч и с неприятным стуком упала на пол. Тело, как вампирша и планировала, вальяжно прислонилось к стене.

– Убийство! Убийство! О Боже! Господи! Помогите! У меня на кухне убили человека! Господи! Господи! Надо звонить в милицию! Боже мой! Боже мой! – бессвязно лепетала Аня, закрывая руками рот. Отвести глаза от нелицеприятного зрелища она была не в состоянии. Халат на перепуганной девушке распахнулся, обнажив некогда белый, но теперь засаленный лифчик.

– Покажи что-нибудь эффектное, – распорядилась Алина, обращаясь к лежащей на полу голове.

Катя усмехнулась, поймала взгляд Ани и весело подмигнула, скорчив при этом уморительную рожицу. Свердлова завизжала, как ненормальная. В соседней комнате, вторя ей, заплакал ребенок.

– Убийство! Убийство! – как завороженная, лопотала молодая женщина, не обращая внимания на надрывающуюся в крике кроху.

– Не убийство, а обезглавливание вампира, – объяснила Алина. – Ровно никакого вреда. Как только голова коснется плеч, Катя снова станет прежней. Она бы тебе это растолковала сама, но болтать, когда голова не на месте, сложновато – воздух, понимаешь ли, вырывается из разрубленной гортани.

Серебряная сама не знала, плакать ей или смеяться. Ситуация была до невозможности комичной и совершенно неординарной. Подтверждая слова светлой, Катя протянула к Ане руку и схватила ее за ладонь. Визг стал громче, а глаза хозяйки дома вывались из орбит и стали совершенно безумными. Алина подумала, что последнее действие вампирши было точно лишним.

– Надеюсь, теперь ты нам веришь? Я могу вернуть Катю в нормальное состояние?

Алина не ожидала ответа, но визг приятельницы ей уже порядком надоел. Ну, подумаешь, обезглавленный вампир, велика невидаль. Не церемонясь, светлая подняла Катину голову и водрузила ее на место. Обрывки кожи, мышц и сосудов тут же потянулись друг к другу, срастаясь на глазах. Крик оборвался на высокой ноте как раз в тот момент, когда Шемякина прокашлялась, восстанавливая правильное положение голосовых связок. Серебряная медленно обернулась и увидела Аню, лежащую на полу с закрытыми глазами.

– По-моему, мы перестарались, – сообщила она Кате.

– Да уж. Зато получилось очень убедительно, – вздохнула темная.

– Вот и приводи ее теперь в чувства. Надеюсь, она не слишком сильно приложилась затылком. Для смертных, знаешь ли, удары головой о пол бывают весьма чувствительны, – Алина сама не понимала, шутит или злится на то, что дала вампирше подбить себя на подобную демонстрацию.

– Хорошо. А ты иди успокой девочку, по части детей у тебя опыта больше.

Катя взяла Аню на руки, словно это была не взрослая женщина внушительных габаритов, а ребенок, и понесла в тесную комнатушку, где во все горло надрывалась малышка. Алина вынула дочку старой подруги из манежа и принялась заботливо укачивать. Вначале кроха сильно испугалась незнакомой тети, но потом пообвыклась и начала постепенно успокаиваться. Тем временем Катя уложила Аню на скрипящий диван и принесла из кухни воды. Вся одежда вампирши была сплошь залита кровью, но ни она сама, ни Алина на такие мелочи внимания не обращали. Очень осторожно, памятуя, что женщина может захлебнуться, Шемякина влила ей в рот несколько капель. Аня слабо пошевелилась и приоткрыла глаза. Примерно минуту она недоуменно смотрела в глаза одногруппнице, а потом тихонько всхлипнула и залилась слезами, показывая пальцем на роскошное платье в алых, уже начавших подсыхать потеках.

– Все нормально, все хорошо, – гладя бывшую подругу по плечу, приговаривала Алина.

Она успела опустить ребенка обратно в манеж, и девочка с любопытством разглядывала странных теть и маму, почему-то развалившуюся на диване. Чтобы привлечь к себе внимание, малышка кинула во взрослых игрушкой, но, не добившись результата, смирилась и уселась на попу, засунув в рот сразу три пальца.

– Анечка, дорогая, все живы и здоровы, а на кухне мы сейчас приберем. Нам хватит и пяти минут, вот увидишь.

Свердлова отмахнулась от Серебряной, которая пыталась удержать ее на месте, и направилась в сторону мизерной кухоньки. Алина сразу поняла, что это ошибка, но было поздно. Женщина вышла в коридор и увидела лужи крови на полу. Сложившись пополам, она побежала в ванную комнату, и оттуда послышались характерные звуки.

– Наверное, убраться надо, пока она не вышла, – предложила Катя, в руках она держала половую тряпку.

– Полагаю, да.

Алина вооружилась серым куском ткани, валявшимся в углу возле мусорного ведра, и девушки приступили к работе. Они методично оттерли пол и стены от потеков крови. Катя почистила меч и убрала его под подкладку плаща.

– Интересно, а что ты собиралась делать, если ее не убедит фокус с шариком? – поинтересовалась вампирша, когда нигде не осталось следов недавнего происшествия.

– Честно сказать, стреляться, – Алина приподняла юбку и показала крохотный револьвер, закрепленный возле бедра.

– Безусловно, методы светлых намного гуманнее, – усмехнулась Шемякина.

– Ну, оторванная голова выглядит пострашнее, чем маленькая дырочка в груди, – пожала плечами Серебряная и рассмеялась.

– Вам весело, да? Небось, насмотрелись на всякие ужасы. – Аня вышла из ванны, ее лицо имело явственный зеленоватый оттенок.

– Всякое бывало, – отозвалась Алина.

– Я вот, например, и нож в собственном смертном теле видела, так что… – Катя похлопала по стоявшей рядом табуретке.

– Я сейчас Лизку спать уложу и к вам приду. Поговорим. У вас время-то есть? – уточнила хозяйка квартиры.

– Вся ночь впереди, – успокоила ее Катя.

Вернулась Аня примерно минут через тридцать. Разговаривать с ней стало гораздо проще. Она поверила в то, что раньше казалось ей бредом сумасшедшего, но на бывших подружек смотрела с опаской. К счастью, она больше не кричала и не изрыгала ругательства.

Девушки четко сформулировали предложения своих магов, предлагая бессмертие и любую посильную помощь. Скрывать тот факт, что это бессмертие может оказаться очень коротким, они не стали. Все по-честному. Аня ненадолго задумалась.

– У моей дочери врожденный порок сердца, – спустя некоторое время проговорила она. – Нужна операция. В России таких не делают, а за границей она стоит баснословных денег… – Свердлова назвала цену. Цена за жизнь ребенка и правда была внушительной. – Если ничего не сделать, Лиза… – Аня замолчала, из ее глаз потекли слезы. – Муж ушел от меня, как только стало известно о болезни дочки. Сказал, что я не могу даже ребенка нормального родить. С тех пор я его не видела. У родителей денег нет, а меня еще и с работы уволили… Если вы сможете одолжить хоть немного, я сделаю все, о чем вы попросите, и мне все равно, быть воителем или вампиром. Спасите мою девочку! – теперь Аня уже вовсю рыдала, а Катя и Алина гладили ее по спине, приговаривая что-то утешительное.

– Знаешь, – обменявшись с Шемякиной коротким взглядом, сказала Серебряная, – денег мы и так дадим. Для тебя это сумма огромная, а для нас нет. Не хочу, чтобы ты решение принимала впопыхах. Все же это изменит всю твою жизнь. – Алина достала чековую книжку, которой раньше ей практически не приходилось пользоваться, и, внеся в нее всю сумму целиком, расписалась.

– Давай пополам, – предложила Катя.

– И она будет бегать по разным банкам снимать деньги? А других дел у нее, конечно же, нет. Можешь перевести мне половину на счет.

Аня смотрела на небольшую прямоугольную бумажку, и слов у нее не было. Она только тихо всхлипывала.

– Я согласна, – проговорила она через некоторое время, – только лучше бы все-таки воителем… – она вопрошающе посмотрела на Алину. Та лишь кивнула. К горлу подступил неприятный комок: ее ожидания не оправдались. Аня была несчастна и верила, что магия спасет ее от всех бед.

– Линда или Маргарита? – деловито уточнила Катя.

– Не знаю… Мне… Ну, если честно, Линда мне по вашим рассказам больше нравится, – немного подумав, решила Аня.

– Ладно, тогда поедешь со мной, и ребенка собирай. Нечего тебе в этой клетке оставаться. Чем раньше начнешь учиться, тем больше шансов, что выживешь. – Алина уже была на ногах.

– А в группе я с тобой буду? – с надеждой поинтересовалась Свердлова.

– Нет, – честно ответила Алина. – У нас полный комплект. Но все наши ребята хорошие. Тебе понравятся. И замок очень красивый.

Аня еще раз шмыгнула носом и пошла собираться.

– А знаешь, о чем я тут подумала, – неожиданно сказала Катя, когда за Свердловой закрылась дверь в комнату. – Мы можем по-прежнему быть друзьями. Сейчас на это вообще никто и внимания не обратит.

Секунду Алина смотрела в ее блестящие глаза, а потом обняла. Из глаз обеих медленно катились слезы.

Визит к Ане последним не был. Алина бегала по всем адресам из списка, оставив родителей напоследок. Они только недавно вернулись из долгожданного путешествия вокруг земного шара, деньги на которое, как думали, выиграли случайно. Серебряная хотела дать им еще немного времени, чтобы насладиться жизнью.

Двоюродный брат Сергей отказался наотрез, зато его жена Наташа польстилась на бессмертие. Правда, Линде женщина не подошла. Едва просканировав родственницу Серебряной, она отправила ее к темной Александре Карающей Деснице, и та приняла новенькую с распростертыми объятиями. В это смутное время маги вовсю сотрудничали друг с другом, и всех людей, которых удавалось завербовать, направляли к подходившим им по складу характера волшебницам или колдунам. Никто не хотел по окончании войны остаться с воителями, с которыми невозможно найти общий язык.

Ко второй институтской подруге Машке Семеновой Катя и Алина сразу отправились вместе. В отличие от бедствующей Аньки, Маша жила неплохо. У нее была трехкомнатная квартира с дорогим ремонтом, приличная тачка и любовник, который за все это платил. Увидев эффектное воскрешение Кати, она не впала в истерику и сразу поверила в невероятную историю.

– Я всегда знала: что-то такое существует! – торжествующе воскликнула она, победно вскинув кулак в воздух. – Я согласна. Я хочу быть вампиром! – провозгласила она, и, спустя пару часов, которые потребовались на сборы, Маша, довольная собой и всем миром, ушла вместе с Катей навстречу неизведанному.

Соседка родителей Таня отказалась от сомнительного предложения, а вот одноклассница Алины по имени Марина Воронова, превратившаяся в женщину сомнительной репутации, недолго думая, отправилась воительствовать под началом Джессики Легкомысленной из коалиции Любви. Алина не сомневалась, что общий язык они найдут быстро.

За неделю Серебряная обошла тридцать пять человек из тридцати семи, значащихся в списке. К ее огромному удивлению, двадцать восемь из них приняли предложение. Кому-то надо было помочь с решением финансовой проблемы, кто-то просто хотел приключений. Были и те, кого прельщало бессмертие.

– Послушай, – сказал воительнице Миша Капустин – один из тех парней, с которым у нее был короткий роман во времена, когда она думала, что Антон ушел из ее жизни навсегда. – Я понимаю, почему ты не стремишься убедить меня присоединиться к вам. Могу погибнуть в этой дурацкой войне и бла-бла-бла. Но ведь могу и выжить, а бессмертие просто так на улице не раздают. Я согласен на все. Всегда мечтал увидеть, как человек покорит космос.

Спустя два часа Миша уже сидел перед своим будущим господином Иоанном Одиноким Волком.

Таким образом, Линда получила шестнадцать новых воителей, включая Аню. Этот результат был ниже, чем у других, но Алина все равно чувствовала себя паршиво и старалась помочь новичкам как можно быстрее адаптироваться в новом для них мире.

Когда встречу с родителями откладывать дальше стало уже нельзя, Алина, ругая про себя Стаса, заставившего ее включить их в злосчастный список, подъехала к дому, где прошло ее детство. После стольких согласий она была готова ко всему, даже к тому, что ее мать и отец решат тряхнуть стариной и ввязаться в опасную авантюру. Серебряная не понимала, чем могут помочь в войне с истинной тьмой такие пожилые люди. Но, с другой стороны, получив знак, они станут здоровыми, будут выглядеть и чувствовать себя намного моложе. Мысли о помолодевших родителях не приносили радости и не казались оправданием. К сожалению, списки, которые вынуждены были составить молодые воители, дополнялись главами групп, знавшими о каждом их знакомом из воспоминаний, прочитанных при первом сканировании. Они, по сути, и решали, кому может быть по плечу нелегкая жизнь бессмертных, выбирая из десятков приятелей и родственников единицы смертников. Как правило, ими оказывались самые достойные. От этого было больно вдвойне.

Алина открыла дверь своим ключом, чего не делала уже много лет. Мама, как обычно, суетилась на кухне. Такой Серебряная помнила ее с детства: домовитой, всегда чем-то занятой. Дочь не унаследовала от Елены Николаевны ни хозяйственности, ни умения создавать уют. Отец сидел в большом кресле в гостиной, в руках у него была газета. В углу монотонно бубнил телевизор, по которому передавали вечерний выпуск новостей. Рядом на журнальном столике стоял полупустой бокал с пивом.

– Всем привет! – от дверей крикнула Алина, привлекая к себе внимание. Родители побросали дела и бросились навстречу дочери. Серебряная отметила, что, «выиграв» огромную сумму денег, они совсем не изменились. Мама даже не сходила к парикмахеру, чтобы подобрать новый цвет волос, который лучше скрыл бы седину. Наверное, положили все, что осталось после кругосветного путешествия (а остаться должно было весьма прилично), в банк на черный день, не понимая, что, пока жива их дочь, черного дня у них быть не может.

По-быстрому мама накрыла на стол. Алине не удалось бы приготовить такой ужин, даже если бы у нее возникло непреодолимое желание убить на это все выходные. Отец убрал в холодильник непочатую бутылку пива и достал свой лучший коньяк. Приезд дочери, которая, как считали родители, жила за границей, стоил того, чтобы это отметить.

Долго тянуть с разговором Алина не стала. Сегодня она страшно устала – утром состоялась первая тренировка под предводительством воителей коалиции Духа. Их группа попала под начало воинов Катсуро. Глава команды тренеров, чернокожий американец по имени Нельсон Смит, не щадил ни их, ни своих людей, ни самого себя. Даже Максим, обладатель немертвого тела и безграничной выносливости, чувствовал себя выжатым как лимон. На Хадижу после спарринга смотреть было страшно, она практически не могла дышать. Сама Алина вспоминала сегодняшнее утро как страшный сон и с содроганием думала, что теперь каждый новый день для нее будет начинаться именно так. Если даже с помощью такой борьбы нельзя одолеть оборотней, значит, они вообще непобедимы. Так сказал Роберт, когда они все вместе плелись в раздевалку, и Серебряная с ним была полностью согласна.

Сейчас, сидя за знакомым с детства столом, в окружении запахов, напоминавших о беззаботных ребяческих забавах и наивных девичьих грезах, Алине было очень сложно сосредоточиться. Два мира, в которых она жила, сегодня должны были окончательно слиться воедино. Но магии, волшебству, свету и тьме не было места в оклеенной кремовыми обоями маминой кухне, как не было здесь места для мечей, крови и боли.

– Я должна поговорить с вами, – выпалила Алина, прервав дискуссию родителей о повышении цен, из которой она не слышала ровным счетом ни одного слова. – Это очень важно, вы должны поклясться, что не перебьете меня до тех пор, пока я не закончу.

– Хорошо, дочка, – очень серьезно сказала мама. – Мы выслушаем все, что ты хочешь нам сказать.

– У тебя с Максимом проблемы? – встревоженно спросил отец. – Если он тебя обижает, только скажи, я душу из него вытрясу.

– Нет, Максим меня не обижает, – быстро вставила Алина, пока отец окончательно не распалился и не отправился звонить зятю – выяснять отношения. Серебряная вздрогнула, представив, как многого не знают ее родители. То, что Максим ей больше не муж и она невеста Антона, – пожалуй, самое малое из всего, о чем они не имели ни малейшего представления.

– Можно мне закурить? – спросила Алина, прекрасно зная, что мать не одобряет ее вредной привычки и никогда не разрешает ей курить в доме.

– Ты же знаешь, что мне это не нравится, – покачала головой Елена Николаевна. – Очень вредно, у тебя раньше времени появятся морщины, моя дорогая.

– Так мне будет легче сказать то, что я должна.

Алина чувствовала, как дрожит голос. Мама посмотрела на нее очень внимательно, молча принесла из другой комнаты пепельницу и раскрыла окно. Когда она снова села на свое место, Серебряная прикурила сигарету и начала свою длинную исповедь. Как и в случае с Аней, она не стала скрывать ничего с того дня, как в ночь миллениума в гостях у Кати Шемякиной впервые увидела Антона. Родители слушали очень внимательно. Они не перебивали и не задавали вопросов, хотя воительница и замечала несколько раз, как отец порывался раскрыть рот, но мать едва заметным движением руки останавливала его.

Алина раскрыла сразу все карты, включая цель ее визита. Каждое слово отзывалось в сердце болью, когда она видела встревоженные, недоверчивые взгляды родителей.

– Я сейчас сделаю кое-что, чтобы вы мне поверили, только, пожалуйста, не пугайтесь.

Обойдя уже тридцать пять человек, Алина усвоила, что фокусы с шариками и прочие мелкие проявления силы выглядят не слишком убедительно. Гораздо достовернее демонстрация регенерации. Девушка понимала, что для родителей это станет настоящим шоком, но все равно вытащила из сумочки револьвер. Не медля ни минуты, она выстрелила себе в руку, пробив предплечье насквозь.

Реакция была точно такой, как она ожидала. Мама плакала, что-то кричала, суетилась, пыталась звонить в скорую. Отец остолбенел, не зная, что делать, и бестолково топтался на месте. Алина еле успела выдернуть из рук Елены Николаевны телефон, на котором она с несвойственным ей проворством успела набрать 03.

– Вы хоть слово слышали из того, что я сказала?! – закричала Серебряная. От ее звонкого голоса, эхом прокатившегося по квартире, родители замерли на месте. – Мне не будет никакого вреда от такой царапины. Вот смотрите!

Она положила на стол простреленную руку, которая стремительно восстанавливалась. Чтобы эффект был лучше, а регенерация проходила быстрее, еще перед приходом сюда она выпила специальное зелье, ускорявшее заживление мелких травм. Такой настой воители обычно принимали перед операциями, связанными с повышенным риском получения ранений. Впрочем, в реальных полевых условиях оно мало чем могло помочь: когда все резервы организма задействованы, эффект от любых зелий сильно снижался по причине повышенного метаболизма.

Родители широко раскрытыми глазами смотрели, как кожа на руке дочери постепенно срастается. Минут через тридцать от раны не осталось и следа. Лишь заляпанный кровью пол да коричневая корочка в том месте, где совсем недавно зияла дыра от пули, свидетельствовали о том, что произошедшее им не приснилось.

– Это… это… – Дмитрий Олегович попытался что-то сказать, но язык ему не повиновался. Мужчине и раньше порой бывало нелегко найти нужные слова, но в этот раз он с задачей уж точно не справился.

– Как ты себя чувствуешь? – голос мамы сильно дрожал, но она уже взяла себя в руки и принялась суетиться, вытирая кровь с пола и стола.

– Нормально, мама, надеюсь, вы поверили, что все, о чем я говорила, правда.

– А я-то все удивлялась, – окуная в воду половую тряпку, призналась Елена Николаевна, – как тебе удается выглядеть на двадцать? Думала, ботокс или как это называется…

– В моем случае это называется знак, – улыбнулась Алина.

Дмитрий Олегович тяжело опустился на стул, налил стопку коньяка и опрокинул ее себе в рот, потом еще два раза повторил нехитрую манипуляцию и лишь после этого произнес:

– Поправь меня, если я где-то ошибусь. Ты встречалась с этим Антоном, близнецом Максима. Потом он тебя бросил, потому что не хотел впутывать в неприятности. А затем ты познакомилась с Максимом, узнала, что Антон умер, и решила, что можешь отомстить за его смерть. Поэтому ты связалась с колдунами и вышла замуж за Макса. А потом выяснилось, что Антон жив…

Дмитрий Олегович почесал затылок, стараясь таким образом собрать воедино разбегающиеся мысли. Алина решила помочь отцу и закончила за него:

– Все правильно, папа. Антон был в плену у очень темного мага, его звали Сантьяго Испанский Дьявол. Мы отправились его спасать, и Максим погиб. Сантьяго получил повод объявить войну Линде, моей волшебнице. Я снова стала встречаться с Антоном, потому что мы оба по-прежнему любили друг друга. Однажды мы узнали, что Максим умер не окончательно – его сделали вампиром. Он ничего не помнил о своем прошлом, но его личность осталась неизменной. Он испытывал к нам всем неосознанную привязанность и с помощью генерала Макара – брата Линды – нашел способ помочь избавиться от своего господина. Линда смогла провести ритуал перерождения и сохранить Максиму жизнь. Он все еще ничего не помнит, но благодаря рассказам друзей и знакомых уже знает о самых важных фактах своей жизни. Сейчас мы с Максимом развелись. У него уже новая девушка, тоже вампир. Они встречались сто лет назад, еще до моего рождения, правда, тогда она была воителем. А я выхожу замуж за Антона.

– Я так и не понял, кто же к нам с тобой приходил: Максим или Антон? – чувствовалось, что Дмитрий Олегович сильно запутался. И из всего, что рассказала ему дочь, его больше волновала ее личная жизнь. Наверное, потому что остальное просто не укладывалось у него в голове.

– Вы не должны были ни о чем знать, поэтому, когда мы думали, что Максим погиб, вместо него со мной приходил Антон. Он надевал контактные линзы, потому что у них с братом разные глаза, и старался вести себя так, как обычно ведет себя Макс.

– Ох, дочка, тебе столько всего пришлось пережить. А мы даже не догадывались. – Елена Николаевна убрала в угол тряпку и, вытерев руки о фартук, присела на краешек стула, приобняв Алину за плечи.

– Я должна была предложить вам присоединиться к нам в грядущей войне с оборотнями, если она, конечно, будет, в чем лично я не очень уверена. Так посчитал нужным Стас, наш глава, а я обязана выполнять его приказы. Но, если честно, я считаю, что вы должны отказаться. Я дам вам специальное зелье, и вы забудете о сегодняшнем разговоре. Будете жить, как раньше, думать, что я с Максимом за границей. Теперь, когда у вас достаточно денег…

– Да, эта лотерея… отцу страшно повезло. Не думала… – Елена Николаевна резко замолчала и посмотрела на дочь. – Мы не выигрывали ни в какую лотерею, да?

– Да, – спорить было бесполезно, да и не нужно. – Это мои деньги.

– Господи, да зачем ты это сделала? Это же целое состояние! – Отец выглядел сильно смущенным. – Мы не можем взять у тебя такую сумму. Сейчас же все вернем. А то, что потратили на отпуск, тоже отдадим, накопим и отдадим.

– Не надо. Для вас это большие деньги, а для меня мелочь. Вы заслужили безбедную старость, и я была бы самой неблагодарной на свете дочерью, если бы, сама купаясь в миллионах, вам ее не обеспечила. Правда, пап, у меня хватит средств, чтобы каждый месяц выделять вам с мамой по такой сумме. Просто я знаю, что вы не примете. К тому же ни Антон, ни Максим на бедность тоже не жалуются. Скорее, наоборот. Максим, по-моему, чтобы показаться оригинальным, скоро начнет доллары мариновать вместо огурцов, – попыталась пошутить Алина.

– И все же мы ничего у тебя не возьмем. Ты заработала эти деньги нелегким трудом, и мы просто не имеем права, – принялся настаивать Дмитрий Олегович.

– Папа прав, дорогая, нам это совсем ни к чему. И вот еще что: мы пойдем с тобой и будем делать все, что велит нам эта ваша Линда. – Мама с мягкой полуулыбкой смотрела на Алину, и девушка почувствовала, что ей в сердце втыкают острый, как бритва, кинжал.

– Мама, это может быть очень опасно! Ты пойми, нас много месяцев готовили. Мы сдавали сложнейшие экзамены, потом не один год участвовали в разных операциях, постоянно тренировались, оттачивая мастерство. К тому же мы пережили войну с Сантьяго. Вас, если что-то начнется, не успеют даже толком обучить. А оборотни хуже, чем любые вампиры. По правде говоря, я вообще не представляю, что они такое… Я сказала вам, потому что Стас считал, что вы должны знать. Он думал, вы захотите участвовать. Но это совсем необязательно. Вот Серега, сын тети Зои, отказался, сейчас он ничего не помнит и…

– Так вот почему он расстался с Наташей! – ахнула Елена Николаевна. – Она согласилась, да?

– Да, – подтвердила Алина. – Правда, со своим дурным характером она приглянулась только темным магам.

– Не мудрено. Противная девчонка, – крякнул отец.

– Короче, вам совсем необязательно ехать со мной, – закончила Алина, но уже по одному взгляду на лица родителей поняла: они для себя все решили.

– Мы поедем. И точка, – заявил Дмитрий Олегович. Он был серьезным и казался как никогда собранным. Алине даже подумалось, что мужчина без всяких ритуалов помолодел лет на десять. – Знаешь, в детстве я читал «Трех мушкетеров», представлял себя Д`Артаньяном. Я мечтал о приключениях, о великих подвигах. А потом я вырос, поступил, как того хотели родители, в институт и вместо подвигов получил офис, а вместо романтики – компьютер. Я привык думать, что так бывает со всеми молодыми «Д`Артаньянами», и смирился с тем, что я не особенный, а такой же, как остальные. Я состарился, так и не узнав ничего, кроме дома и работы. Но душа-то не стареет. Там, внутри, – отец указал себе на грудь, его глаза зажглись страстью, которой Алина прежде в нем никогда не замечала, – я все тот же мальчишка, который грезит о подвигах. Тебе этого не понять, ты – герой и ты никогда не состаришься. Так дай шанс и твоим маме с папой побыть немного в гуще событий. Позволь покинуть эти четыре стены и увидеть что-то еще. Твой дед дошел до Берлина, и его сын не станет смотреть телевизор, пока другие дерутся. Даже если ты сотрешь мне память, я все равно не смогу спать спокойно, потому что где-то в подсознании я буду знать: моя дочь делает то, для чего ее отец оказался слишком труслив.

– Точно сказано, Дима, – кивнула мама. Она решительно скрестила руки на груди. – Мы едем с тобой. Если ты не хочешь брать нас, мы позвоним Максиму или Антону… уж не знаю, чей телефон ты нам дала. Пусть они спросят у этого вашего Стаса, можем ли мы пригодиться.

– Стас – это тот головорез, что был свидетелем на вашей свадьбе? – уточнил отец. Он исчерпал все свое красноречие, произнеся самый длинный и самый трогательный монолог за всю свою жизнь, и вновь превратился в привычного себя.

– Нет, свидетелем был Роберт, – автоматически поправила Алина. – Стас – высокий, темноволосый, у него еще жена высокая, худая блондинка – Лиза.