Текст книги "Сердце дьявола"

Алина шумно вздохнула. Соня не шелохнулась, вся превратившись в слух.

– А теперь подумайте, мои дорогие девочки, разве смог бы этот самый человек совершить столь грандиозное предательство под самым носом у своего всемогущего господина, если бы ему не помогли? Разве получилось бы у ничем не примечательной пешки провернуть подобную авантюру без содействия людей более влиятельных и посвященных в вещи, о которых он по своей молодости и неопытности не имел ни малейшего представления? – Анна выдержала небольшую паузу, дав возможность светлым обдумать ее слова и сделать свои выводы. – Безусловно, нет. Предатель знал о некоем месте, в котором хранилось ценное… оружие. Но он даже не догадывался, что у этого места и, соответственно, оружия имеется дополнительная охрана. Что около него каждую секунду стоят невидимые стражи, скрытые специальным заклинанием. Любой из этих людей прожил на свете в десятки раз дольше молодого воришки и мог остановить его, если бы захотел. Только вот они не стали этого делать, так как понимали: то, что задумал этот человек, ужасно, но по-другому нельзя. Предательство должно свершиться, а темный маг – пасть. Иначе мир погрузится во тьму. Эти славные стражи пожертвовали своим положением, своим могуществом, своей благоустроенной жизнью. Они добровольно и осознанно согласились на унижения и лишения. Когда мы шли в последний бой, мы знали, что он будет проигран. Впервые за много тысячелетий…

– Вы дали Макару украсть артефакт, – прошептала Соня, – но зачем?

– Я же сказала, иначе мир погрузился бы во тьму. Попросту исчез бы, – пожала плечами Анна. – Я любила своего господина и всегда была ему верна. Но он не смог справиться с давним горем, пережить огромную потерю, и с каждым днем безумие все больше одолевало его. Если бы мы не остановили его, он провел бы ритуал, равного которому еще не бывало. Однажды, очень давно, он уже пробовал сделать это, но тогда у него не хватило ни сил, ни знаний, но даже тогда последствия были ужасны. Он много лет провел в беспамятстве, а потому так и не узнал, что нескольким очень сильным светлым пришлось пожертвовать собой, дабы исправить его ошибки. Теперь все было бы намного хуже. Он стал сильнее, вырос. А вот остальные маги измельчали. Нет у них силы, чтобы справиться с бедствием, которое могло бы произойти. Вот и пришлось нам, самым верным и самым старым его слугам, пойти против самих себя, – воительница внимательно посмотрела на Соню. – А теперь, дочь моя, скажи, была ли победа Линды честной? Заслужила ли она право называться самой сильной из ныне живущих колдунов? Достойна ли тех почестей, которые мы теперь вынуждены ей оказывать?

Анна замолчала. В воцарившейся тишине было слышно лишь потрескивание догоравших в камине дров. Сколько длилось молчание, Алина не смогла бы сказать. Она была слишком поражена услышанным. Девушка прекрасно знала, что именно Макар при помощи Максима принесли Линде артефакт, способный отразить удар магии Сантьяго любой силы, но ей и в голову не приходило, что, помимо их заговора, существовал еще один. Что они все были настолько близки к катастрофе, полному краху, смерти…

– Это ничего не меняет, – твердо заявила Соня, с вызовом глядя на мать. Алина была с ней полностью согласна. Почему-то вспомнилось любимое изречение отца: «Игра забывается, счет остается». Сейчас был именно такой случай.

– Для вас может и не меняет. – Анна вытащила из ведерка полупустую бутылку шампанского и залпом допила ее. – А для меня меняет многое. Другие слуги Сантьяго, те, кто не был посвящен в наш план, постоянно ропщут и жалуются на судьбу. Некоторые даже желают смерти, предпочитая ее жизни под пятой Дэниэля. А я знаю, что пошла на это добровольно, я ни о чем не жалею. Но когда я вижу малолетних выскочек типа вас и вашей госпожи, посчитавших себя хозяевами мира… Меня от этого тошнит. Меня тошнит от тебя, Софи. Ты всегда выбирала неправильно и в конце концов…

– Оказалась на вершине, в то время как вы вместе с вашим правильным выбором очутились на самом дне, – не дала матери закончить реплику Соня. – Ближе к делу, мама. Ты сама говорила, что торопишься.

Анна смерила дочь негодующим взглядом, но препираться не стала. Скорее всего, она устала от затянувшегося визита неприятных гостей.

– Победить оборотня в одиночку – нечего и мечтать. Хотя в былые времена находились умельцы, – начала она, не замечая, как обе девушки мгновенно превратились в слух. Казалось, древняя воительница целиком погрузилась в воспоминания о давно минувших днях, когда ее хозяин был молод и полон сил и, как говорили, еще не лишился разума, превратившись в кровожадного монстра. – Эти твари созданы убивать. Они не ведают жалости, а сил у них столько, что ни одному вампиру и во сне не приснится. Пока они в своей человеческой ипостаси, оборотни имеют некое подобие разума. Они все равно беспредельно жестоки и кровожадны, но в их поступках хотя бы можно найти отголосок логики. Когда они превращаются… то не ведают ни боли, ни страха. Каждый из них – это совершенная машина уничтожения. В облике зверя они не подчиняются даже тому, кто их создал. Иногда, очень редко, оборотнями могли стать сами маги. Приобретя способности перекидыша, они сохраняли искру дара. Не дай Бог встретить такое существо в открытом бою. Последние сто лет Великой Войны я вспоминаю как сплошное кровавое месиво, в которое превращалось любое место, куда ступала нога этих ублюдков. Наши колдуны в то время, как и сейчас, больше всего боялись тьмы, идущей на Землю из-за порталов. Но гораздо страшнее оказались ее порождения. Но правда в том, что они сдерживают распространение темной материи, потому что их сущность во много раз темнее. Я не знаю, что именно вы хотите услышать, но ни одно мое слово не поможет вам одержать победу или хотя бы выжить. Я вообще сомневаюсь, что в этот раз у нашего мира есть шанс. Вы спрашиваете меня, что было во время Великой Войны. И я вам отвечу. Реки крови, которые текли по земле, не впитываясь в нее, так как почва была переполнена алой влагой. Вода, которую мы пили, в которой мылись, с помощью которой готовили еду, была розового, а иногда и багряного цвета. Защищая замки, приходилось строить баррикады из тел погибших товарищей. Но эти твари сметали на своем пути любые преграды, прорывали любую оборону, а потом их хозяева добивали нас магией, столь мощной и непонятной по своей структуре, что самые сильные наши темные годами ломали головы над самым простейшим заклинанием, примененным против них. Порой нам казалось, что колдуны из Эрагаджуа напрямую не управляют своей силой, что она распространяется стихийно, как бы параллельно с волей того, кто запустил в действие заклинание. Иногда одного простого, с их точки зрения, удара хватало для того, чтобы смести с пути наши замки вместе со всем гарнизоном. И лишь Сантьяго мог бороться с ними, применяя против них их же оружие. Он тренировал нас сам, заставляя выделывать такие безумные упражнения, после которых даже тела воителей болели месяцами. То, что вы пытаетесь повторить под руководством слуг коалиций Войны и Духа – всего лишь жалкое подобие умений, освоенных нами в те годы. К сожалению, без постоянной практики в течение веков эти навыки стерлись из памяти даже тех, кто некогда активно практиковал сложнейшие боевые искусства… – Анна тяжело вздохнула. Она откинула с плеча светлые волосы, провела тонкими пальцами, унизанными перстнями, по щекам, словно стирая слезы, выступившие от воспоминаний, и заговорила вновь:

– Единственный способ выжить в борьбе с оборотнями – это быть более ловкими, более умными, более настойчивыми. Вы никогда не должны терять голову или поддаваться страху. Если война разразится, каждый из вас обязан быть готовым к смерти. Надо научиться не чувствовать боль, забыть о тех, кого любишь, настроиться на одну-единственную волну – убивать любой ценой. Потому что только полностью свободный от привычных оков нашего мира воитель или вампир сможет не просто прикончить одного, двух, десятерых противников, а пережить всю войну.

Анна говорила долго. Она подробно описывала схватки, о которых не было ни единого упоминания в учебниках истории. Рассказывала о маневрах, помогавшим ее друзьям уцелеть. Описывала панику, царившую в рядах землян в первые годы войны. И с каждым ее словом Алина все отчетливее понимала: им, воинам двадцать первого века, нечего противопоставить врагам, наступающим с Эрагаджуа. Нет у них ни достаточно сильных магов, ни по-настоящему умелых воинов, ни сколько-нибудь верных союзников, готовых прийти на помощь. От осознания этого по спине пробегал липкий пот, а плечи и тело непроизвольно съеживались, словно подсознательно она надеялась укрыться от неизбежного среди диванных подушек. Даже Соня выглядела потрясенной, растерянной, сникшей.

Свою речь Анна завершила сообщением, от которого волосы на головах девушек встали дыбом. Ни повторить сказанного вслух, ни даже думать об услышанном они не могли и предпочли забыть хотя бы самое жуткое. Теперь им стало ясно, почему Линда строго дозирует информацию. Лишнее знание привело бы к панике. Алине было очень интересно, в курсе ли Стас или он, как и остальные, находится в блаженном неведении, позволяющем спать по ночам.

Дом Анны Коршуновой подруги покинули, когда на улице уже было светло. Вокруг царила промозглая серость пасмурного осеннего дня. Смертные, забравшись в свои автомобили, устремились в сторону центра мегаполиса, создавая извечную утреннюю пробку.

До самого дома воительницы не обмолвились ни словом. Они лишь курили да смотрели на дорогу, предаваясь одинаково невеселым мыслям. Алина предпочла бы не знать деталей, которые скрыли от потомков предусмотрительные историки прошлого, а маги современности отказывались доносить до своих слуг. А может, они и сами не ведали и половины из того, о чем, погрузившись в собственную память, им сегодня поведала Анна Коршунова.

Ее рассказ звучал как одна из тех страшных сказок, какими родители порой пугают непослушных детей, или это был плохой фантастический боевик, в котором у главного героя нет ни единого шанса на победу и тем не менее именно от его усилий зависят судьбы мира. И все же, зная правду и преодолев первый шок от услышанного, Алина больше не ощущала ни паники, ни ужаса. Наверное, до ее сознания не доходила безмерность опасности, нависшей над ними, а может быть, она разучилась по-настоящему бояться, пережив войну с Сантьяго. В голове царила гнетущая пустота, окрашенная в серые краски окружающего мира.

Прежде чем Соня остановила машину перед их с Антоном домом, Алина твердо решила, что ни словом не обмолвится о том, что открылось ей этой ночью. Антону не нужна информация ни об Эрагаджуа, ни о заговоре древних воителей Сантьяго против своего господина. Девушка не хотела, чтобы боевой дух Зеленого, привыкшего все анализировать, обдумывать и делать весьма точные заключения, был подорван самой невозможностью победы.

Новый Совет магов не дал никаких позитивных результатов. Каждый раз, собирая своих коллег на нейтральной территории, Линда надеялась, что вот-вот случится чудо и кто-нибудь придумает блестящий выход из тупиковой ситуации, в которой они все окажутся со дня на день. Идея Оливера о воскрешении Сантьяго не нашла своих сторонников. Большинство, вообще, посчитало рассказ светлого плохой шуткой. Некоторые типа несдержанной, высокомерной и недалекой Александры Карающей Десницы пришли в неописуемую ярость. Темные были не меньше своих извечных врагов счастливы чудесному избавлению от сбрендившего мага. Даже Ванесса, новая глава коалиции Смерти, приняла предложение более чем прохладно. Председательница Совета не смогла бы с уверенностью сказать, испытала она облегчение или испуг, когда последняя надежда рухнула под весом единодушного решения коллег.

На последних двух встречах, идущих одна за другой с интервалом всего лишь в день, о ситуации у порталов вообще не говорили. Обсуждали два предстоящих события – официальное вступление двух новых членов в общество земных колдунов. Каждый хотел выведать о силах будущих членов Совета, чтобы, едва закончатся торжества, попытаться переманить их на свою сторону или, наоборот, попробовать нейтрализовать любым способом. Однако учителя хранили молчание о достоинствах и недостатках своих воспитанников, а их самих – подальше от глаз любопытных. Тем не менее о редком даре Романа слышали уже многие. И шепотом, когда Линда не могла их слышать, как светлые, так и темные строили коварные планы и делали разнообразные предположения о том, чем грозит вступление в сильную коалицию Жизни единственного в своем роде чтеца мыслей. Солнечный Свет отказывалась комментировать предполагаемое прибавление в рядах своих сторонников. Противники считали это проявлением высокомерия и продуманной политикой. Никому даже в голову не приходило, что мальчишка не делится со своей учительницей планами на будущее.

Линда посмотрела на ученика, сгорбившегося над древними свитками. Ему предстояло разучить последнее и самое сложное из того, что она обязана была ему дать. Ритуал создания воителей. Своего первого слугу Роману нужно будет одарить знаком на церемонии официального вступления в ряды магов и сделать это в присутствии всех коллег. Выбрал ли мальчик человека, который через несколько дней удостоится большой чести, Линда понятия не имела. Она вообще практически ничего о нем не знала, в то время как он проник в самые потаенные уголки ее души. Это раздражало и внушало опасения. Солнечный Свет не была уверена, правильно ли поступила, растратив огромный потенциал ученика на полезный в политической игре, но абсолютно ненужный в настоящей войне дар чтения мыслей. Не совершила ли она ошибку, за которую будущий маг возненавидит ее? Ответа не было.

В любом случае, сейчас у волшебницы имелись дела куда более важные, чем размышления о том, что уже свершилось. Ей предстояло заняться организацией торжества, которого в ее замке еще ни разу не проводилось, так как раньше учеников у нее не было. Требовалось решить, какие земли, согласно древнему обычаю, она уступит в полную и безраздельную собственность своему подопечному. Ромильда в свое время пожертвовала ученице небольшой кусок малонаселенной земли на Дальнем Востоке, клочок джунглей в Южной Америке и крохотную территорию возле тогда еще не успевшей разрастись во все стороны Москвы, недалеко от родной деревни Линды. Сама деревня принадлежала темной Александре, которой, как волшебница считала, та была совершенно не нужна.

Вскоре после своего становления Солнечный Свет попыталась выменять у Карающей Десницы избушки крестьян, стоявших в забытом Богом захолустье, на земли куда более перспективные, но та решительно отказала. Тогда Линду это сильно удивило, и лишь недавно волшебница узнала, что они с темной родились в одном месте с разницей в семнадцать лет и в своей человеческой жизни любили одного и того же человека. Светлая любила его до сих пор, Александра отказалась от своего первого увлечения, едва получив дар. Простой деревенский парень стал неинтересен девушке, имеющей отныне доступ к вершителям судеб. Так, по крайней мере, думала Линда, когда пыталась понять, почему темная не сделала того, что сделала она. Не дала знак любимому мужчине.

– Он не король и не Бог, – возвестил из своего угла Роман. Значит, опять вместо того, чтобы заниматься, копался в ее голове. – Не каждая женщина мечтает о великом и сексуальном герое по имени Стас Иванов. В нем нет ничего особенного, когда ты это поймешь?

– А когда ты поймешь, что я не хочу обсуждать эту тему с мальчишкой, вчера сидевшим за школьной партой и дергавшим девчонок за косички? – вопросом на вопрос ответила Линда. Она страшно устала от пререканий на тему ее любви к Стасу и не понимала, что Роман находит в этом интересного.

– Между прочим, сейчас в пятнадцать лет о любви и отношениях между мужчиной и женщиной знают немало. – Роман растянулся на слишком коротком для его длинных ног диванчике. Пергаментные свитки упали на пол и остались лежать там в полнейшем беспорядке.

– Вы знаете много только о разврате. В чувствах вы понимаете меньше, чем последний алкаш из моей родной деревни, – парировала Линда.

– Ну-ну. И потому ты до сих пор девственница, в то время как ни одной таковой в моем классе уже год как не водится.

Линда вспыхнула до корней волос, чего с ней уже давненько не случалось. Роман всегда знал, что может ее смутить или задеть и зачем-то говорил именно это, причем как раз в тот момент, когда она меньше всего ожидала удара. В обществе своего молодого ученика умудренная многовековым опытом волшебница ощущала себя девчонкой, которая постоянно думает лишь о том, чтобы не покраснеть. Естественно, ей это не нравилось.

– А вот это, как и многое другое, тебя не касается, – огрызнулась Линда, понимая, что ее слова в сочетании с некрасивыми розовыми пятнами на лице звучат по-детски. Оставалось только радоваться, что никто из ее коллег, обязанных подчиняться ей на Совете, не видит, как самая сильная светлая колдунья эпохи тщетно пытается заткнуть пятнадцатилетнего взбалмошного подростка.

– Не касается, – согласился Рома, выхватывая из воздуха сигарету и легким движением руки зажигая огонек на ее кончике. – Просто меня поражает такая упорная привязанность. Это как в фильме или романе. Ленка любила читать всякие сказки о вечной любви. А мне всегда казалось, что это как-то глупо… Неужто мужиков вокруг мало?

– Ты просто еще не дорос до понимания…

– А я никогда не дорасту. Даже если проживу тысячу лет, я все равно останусь пятнадцатилетним, как и ты застыла в своем тринадцатилетии. И хватит комплексовать по этому поводу. Весь Голливуд мечтает о том, чтобы в шестьдесят выглядеть на шестнадцать, а у тебя это и так есть, но ты не рада.

Роман все еще мыслил, как человек. Он читал книжки, купленные в ближайшем магазине, смотрел реалити-шоу и резался на компьютере, который перевез из своей московской квартиры в замок, с вымышленными чудищами, если выпадала свободная минутка. Пару раз он звонил своим бывшим одноклассницам и назначал им встречи в кафе, с которых возвращался под утро, невыспавшийся, но страшно довольный. Линде не требовалось умения читать мысли, чтобы догадаться, чем он занимался со своими малолетними подружками. Запретить своему ученику общаться со смертными волшебница не могла, тем более он неукоснительно соблюдал главный магический закон – сохранял в тайне существование скрытого от людских глаз мира, управляющего всеми областями их жизни. Но Линду поражало, что, получив такие способности, вступив в общество избранных, мальчишка интересуется вещами, которыми занимаются остальные школьники его возраста. Чаще всего, едва открыв в себе дар, новоявленные колдуны на несколько десятилетий забывают обо всем, что было в их жизни прежде, и, лишь насытившись своими возможностями, наигравшись в великих чародеев, начинают жалеть об утраченной человеческой сущности, сокрушаться по поводу потерянного времени и упущенных возможностей. Только вот бывает уже поздно. Душа успевает состариться, пусть лицо и остается по-прежнему молодым. И простые радости типа поцелуев при луне, прогулок по лесу за грибами или просмотра глупых романтических фильмов уже не приносят былого удовольствия.

Линда помнила, как во времена ученичества ее пугала и одновременно завораживала новая сила. Все, чего она хотела бы получить от прежней жизни, – это пару лишних лет, чтобы Стас обратил на нее внимание, пораженный шикарными формами ее взрослого тела.

– Ау!

Рома вскочил с дивана и, воспользовавшись зачем-то примитивным порталом, в мгновение ока пересек комнату и оказался рядом с Линдой, махая рукой перед ее глазами. Волшебница только сейчас поняла, что полностью погрузилась в свои мысли, которые с некоторого момента перестали быть ее тайной.

– Уснула, что ли? Кстати, как насчет того, чтобы сходить в кино? Сегодня выходит новый боевик – просто блеск.

– Хочешь, иди, – устало вздохнула волшебница. – У меня дел по горло.

– Да брось. Получишь кайф, правда. Там так будут ногами махать, что просто – вау! А дела… Мне плевать, какие земли ты мне отвалишь. Можешь ничего не давать, я неприхотливый. Мне и дачного участка в шесть соток хватит или квартирки где-нибудь в новостройке.

– Рома, – неожиданно посерьезнев, оборвала его тираду Линда, – что ты собираешься делать со своим будущим?

– Ух, заладила. Ты прямо как моя покойная матушка. Учись, а то вырастешь – дворником станешь. О будущем подумай, пока не поздно. Скука.

– И все же…

– И все же, и все же… А что я особо могу? Я уже давно понял, что либо мощным колдовством заниматься, либо мысли читать. Последнее мне интереснее. И, кстати, не кори себя. Я бы все равно это выбрал. Так что вступлю в вашу коалицию, буду, так сказать, под защитой сильных мира сего.

Роман говорил совершенно беззаботно. То ли не понимал, как усилятся возможности коалиции Жизни с появлением в ее рядах чтеца мыслей, то ли ему было плевать на все и хотелось поскорее покончить с учебой, отвязаться от внимания чужих магов и, как он сам сказал, под защитой более одаренных коллег заняться виртуальными войнушками, книжицами про волшебников и свиданиями с симпатичными девчонками.

– То есть ты присоединишься к нам, – начала Линда, собираясь прочитать лекцию об ответственности и важности правильно сделанного выбора, но Роман не дал ей договорить, грубо перебив:

– Я не собираюсь влезать в политику. Мое дело сторона. Но я прекрасно понимаю, какой я ценный трофей. И мне совсем неохота, чтобы обожравшиеся коты носились за мной, словно за какой-то мышью, стремясь загнать в мышеловку, а потом милостиво предложили свободу, если я захочу сотрудничать. Нет уж, увольте. Если надо будет прочитать чьи-то мысли, я буду готов помочь, но не более. В остальном я собираюсь вести ту же жизнь, что и прежде, и даже простую школу закончу. Но войско воителей от греха создам, чтобы неповадно было ко мне соваться тем, кому я совершенно не рад.

Парень говорил разумно. Линда поняла, что, несмотря на кажущуюся беззаботность, он много размышлял над своим будущем и теперь наконец посчитал возможным поделиться своими идеями с ней. Что ж, даже если он сможет сдержать слово и остаться в стороне, от чтеца им будет огромная польза. Солнечный Свет не сомневалась, что все члены коалиции единогласно проголосуют «за» его вступление в их ряды.

– Думаю, со вступлением в коалицию проблем не возникнет, – озвучила она свои мысли, хоть и знала, что необходимости в этом нет: Роман теперь постоянно копался в чужих головах, независимо от собственного желания. За несколько месяцев его дар развернулся во всю мощь, и теперь отключиться от него молодой колдун уже не мог.

– Не сомневайся, – Роман взял чашку с кофе, которая стояла перед учительницей, и, не спрашивая разрешения, одним глотком осушил ее. – Так что насчет кино? Будет весело.

– Почему бы и нет? – неожиданно для себя согласилась Линда.

На нее вдруг накатило редкое безумие. Захотелось оторваться на полную, почувствовать себя соответственно биологическому возрасту и получить удовольствие от того, что нравится всем девчонкам в тринадцать лет, – от похода в кино в обществе красивого парня, завистливых взглядов сверстниц и хорошего фильма с мировыми секс-символами в главных ролях, эффектными драками, драматическим поворотом сюжета перед финалом и счастливым концом.

– Тогда встречаемся в семь в холле дворца… возле банкомата, – улыбнулся Роман и, насвистывая веселенькую песенку, удалился.

Линда осталась сидеть на месте, пораженная собственным внезапным порывом. «Что ж, гулять так гулять!» – решила волшебница и, забавляясь собственной безответственностью, направилась в свои комнаты. До семи осталось всего два часа, надо привести себя в приличный вид.

Алина сдержала данное себе слово и ни словом не перемолвилась с Антоном по поводу разговора с мамой Сони. Зеленый, верный своим принципам, вопросов не задавал, чем помогал возлюбленной хранить гнетущее молчание.

– Я хочу, чтобы мы поскорее поженились, – неожиданно заявила Серебряная вечером того же дня, расхаживая в халате по уютным комнатам.

Бывший кабинет оборудовали под детскую. Удостоверившись, что малыш крепко спит, Алина подбирала с пола игрушки и засовывала их в специальные ящики. Камилла, вернувшаяся к своим обязанностям няньки, уходила ровно в восемь, если ее не просили специально задержаться, и разбор детского беспорядка всегда ложился на плечи мамы и дяди, которому скоро предстояло стать отчимом.

– Хоть завтра, – отозвался Антон, отрываясь от просмотра телевикторины.

В последнее время Зеленый не хуже брата стал увлекаться чрезмерным просмотром телевизора. «Наверное, так семейная жизнь действует на большинство мужчин», – мельком подумала Серебряная, нажимая на красную кнопку пульта. Ей хотелось безраздельно завладеть вниманием своего жениха. В одном Антон все-таки отличался от близнеца: протестовать по поводу прерванного просмотра он не стал. Вместо этого притянул девушку к себе и крепко поцеловал в губы.

– Думаю, Линда сможет помочь нам расписаться и без обязательных двух месяцев ожидания. А если нет, всегда можно дать денег кому следует, – высказал предположение воитель.

– Наверное, все же лучше повременить, пока не отпразднуют вступление в силу новых магов, – ответила Алина, переводя дыхание от жаркого поцелуя.

Чем больше времени она проводила с Зеленым, тем сильнее его ласки действовали на нее. Иногда она всерьез опасалась, что если так пойдет и дальше, лет через пятьсот ее просто разорвет на части от силы страсти, вызванной случайным прикосновением. «Если, конечно, эти пятьсот лет у нас будут», – родилась в голове непрошеная мысль, но Серебряная тут же прогнала ее, как делала всякий раз, когда очередная напасть сваливалась на них, грозя прервать их вечность.

– Разумно, – кивнул Антон. – Черт! Совсем вылетело из головы! – Он хлопнул себя ладонью по лбу. – Стас звонил, я обещал, что сам скажу тебе. Наша группа попала в число полутора тысяч, которые будут сопровождать Линду на празднование у Дориано. Более того, мы удостоились особой чести – выступим в качестве ее личной охраны и особо важных гостей. Раз все и так знают, что Стас – наш генерал, нет смысла напускать таинственность и перекидывать это на плечи «львов». Хотя Али, по-моему, обиделся.

– Хорошая новость, – искренне обрадовалась Алина. Несмотря на все волнения, посвящение магов – событие значительное и достаточно редкое. Посетить за месяц сразу два – огромная удача.

– Значит, после праздников? – уточнил Антон.

– Давай на Новый год. Будет ровно десять лет…

– …как мы с тобой знакомы, – он продолжил ее мысль и нежно провел рукой по волосам возлюбленной. – Я до сих пор не верю своему счастью. Знаешь, я только сейчас по-настоящему стал благодарен Максу за то, что он заставил меня принять знак. Если бы я остался смертным, то умер бы задолго твоего рождения. Мне кажется, без нашей любви мир просто распался бы на куски.

Алина весело рассмеялась. Она тоже всегда считала их взаимное чувство чем-то сверхъестественным. Если бы Антон умер раньше, чем она увидела этот свет и ей не выпало бы счастья испытать нечто подобное, жизнь прошла бы впустую. Самое страшное, что она этого даже не поняла бы, вышла бы замуж за какого-нибудь хорошего парня, нарожала бы детей… А может быть, была бы счастлива с Максимом, если бы их свела судьба.

– Интересно, не бывает душ, которые связаны друг с другом нерушимыми узами? Ну, как в каком-нибудь романе? – спросила Алина. Мысль о том, чтобы прожить без Антона даже одну короткую смертную жизнь, не вдохновляла.

– Никогда об этом не слышал, но, глядя на тебя, каждый раз сомневаюсь, что в библиотеке Линды достаточно литературы на эту тему. Или, может, я что-то пропустил? – улыбнулся парень.

Алина прижалась щекой к светлым волосам Антона, вдыхая аромат его кожи, и подумала, что никогда в жизни ей не было так хорошо, разве что в первые месяцы их знакомства, когда она еще не знала всей правды. В этот миг ей было наплевать на тьму, рвущуюся на Землю, на всех магов Вселенной и на завтрашний день, который мог принести с собой все что угодно.

– Ты должна передать эти документы лично Донован Джонс.

Джин эффектным движением забросила за спину гриву рыжих волос. В своем зеленом платье она была на редкость привлекательна. На долю секунды Катя позавидовала ее необыкновенной дерзкой сексуальности, но виду не подала. Они с мисс О`Нил уже давно служили в одной группе, но неприязнь воительницы к вампирше осталась прежней. Зато непонятная Шемякиной страсть Джин к Павлу только возросла. Теперь та походила на дикую рассвирепевшую кошку, готовую на все ради одного его взгляда. Если бы Катя могла прекратить глупую вражду, заставив мужа полюбить эту женщину, она бы сделала это. Наверное, так стало бы проще всем. Но повлиять на его чувства было не в ее власти, а потому все оставалось по-прежнему. Паша выпрашивал у нее хоть каплю любви, она окатывала его волнами презрения, а Джин, скрипя зубами, наблюдала за удачливой соперницей, которую передергивало от отвращения всякий раз, когда она оказывалась с мужем в одной комнате.

– Мне казалось, что отвозить распоряжения «защитникам» не дело «растлителей», – спокойно сказала Катя, привычно абстрагируясь от потоков ненависти, идущих от Джин.

– Не твое дело – судить о том, что входит в обязанности «растлителей». Тебе приказано – выполняй, – воительница смерила немертвую уничижительным взглядом, который Катя стойко выдержала. – Маргарита поручила это Кире, а глава выбрала тебя.

– Интересно, почему же?

Катя уже привыкла, что Кира Шпак, гораздо реже выказывавшая свое отношение, нежели ее рыжая помощница, самые противные задания всегда поручала именно ей. Впрочем, девушка не удивилась бы, если бы узнала, что передать документы командиру «защитников» было поручено самой Джин. Не приветствовалось, чтобы вампиры разгуливали возле порталов. Хотя, учитывая ситуацию возле входа в Эрагаджуа, куда Кате предстояло отправиться, стало совершенно неважно, живой или немертвый будет находиться поблизости. Войны все равно не избежать. Бесило лишь то, что рыжая бестия рисковать собственной шкурой без нужды не любила, а других плевала с высокой колокольни.

– Тебя не жалко, – съехидничала Джин, всовывая в руки соперницы черный пакет. – Не забудь – лично Донован. Отправляться надо немедленно.

Отдав последние распоряжения, Джин развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась к своему автомобилю – новенькому желтому «феррари». Катя осталась стоять посреди улицы, ежась от холода. Правда, делала она это, скорее, по давней привычке, оставшейся со времен человеческой жизни. Вампирам холодный ветер и сырость были не страшны.