Текст книги "Святой Владимир"

Священномученик Владимир Виноградов

Владимир Флегонтович Виноградов родился 24 октября 1874 года в семье псаломщика. В 1900 году он окончил Ярославскую духовную семинарию и до 1903 года служил псаломщиком в селе Староандреевское Романово-Борисоглебского уезда Ярославской губернии. В 1903 году Владимир Флегонтович был рукоположен в священника к церкви села Киово Любимского уезда и назначен законоучителем в церковноприходскую школу.

В 1910 году переведен в церковь в село Козы того же уезда, через год назначен законоучителем при Козском начальном училище. За безупречное пастырское служение и за усердное преподавание Закона Божьего в церковно-приходских школах отец Владимир был удостоен церковных наград.

После заключения Брестского мира и окончания Первой мировой войны в деревни Ярославской области возвратились солдаты русской армии. Но вскоре советские власти объявили новый призыв, теперь – в Красную армию. Однако крестьяне не хотели больше воевать. Они начали собираться на митинги протеста, иногда бурные. В 1918 году в Ярославской губернии вспыхнуло восстание против большевиков. Советская власть жестоко подавила эти возмущения, назвав их «бело-зеленым мятежом». После его подавления все духовенство, служившее на территориях, охваченных восстанием, было обвинено в пособничестве мятежу и репрессировано. Жертвой террора стал и отец Владимир. 22 декабря 1919 года он был приговорен Ярославской ЧК к высшей мере наказания – расстрелу.

Священномученик Владимир Вятский

Владимир Михайлович Вятский родился 27 июня 1879 года в селе Вятское Даниловского уезда Ярославской губернии. Из семьи церковнослужителя. Окончил сельскую школу, служил псаломщиком, затем был рукоположен во иерея. В 1932 году служил в храме села Воскресенского Даниловского района. Был арестован, обвинен в сокрытии церковных ценностей, приговорен к трем годам ссылки. По возвращении служил в храме в селе Крутове Первомайского района Ярославской области.

29 октября 1937 года иерей Владимир вновь был арестован, обвинен в «организации группы верующих, среди которых проводил антисоветскую агитацию, высказывал террористические намерения в отношении партии и правительства». Отец Владимир виновным себя не признал. 5 ноября 1937 года тройка УНКВД по Ярославской области приговорила его к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Отбывал срок в Темниковском ИТЛ Мордовской АССР, где скончался 9 октября 1938 года.

Священномученик Владимир Дамаскин

Владимир Николаевич Дамаскин родился 27 февраля 1870 года в городе Торжке Тверской губернии в семье псаломщика Николая Дамаскина. Вскоре после рукоположения отец Владимир был направлен в храм села Островно Удомльского района, где прослужил большую часть жизни. Во время гонений в 1930 году местные власти арестовали его, но, продержав два с половиной месяца в заключении, отпустили, и он снова стал служить в своем храме.

В августе 1937 года Сталин принял решение об аресте и расстреле всех, кто с его точки зрения был враждебен советскому государству и безбожной идеологии. Представители НКВД потребовали от местных властей и, в частности, от председателей сельских советов донесений на живущих в их селах. Появились доносы и на отца Владимира. «В настоящее время ставится важный вопрос, – сообщал председатель сельсовета, – к двадцатилетию годовщины великой пролетарской революции закончить обработку и сдачу льноволокна государству. Владимир Николаевич Дамаскин так ставит свое дело, чтобы сорвать этот важный вопрос. Он 31 октября объявляет в церкви, чтобы православные приходили в храм, где до 7 ноября службу будет проводить три раза, тем самым он отвлекает массу от обработки льна. Считаю, что необходимо принять соответствующие меры к Дамаскину как к антисоветскому элементу». «Антисоветской деятельностью» были признаны также сбор подписей против закрытия храма в селе и совершение треб в домах колхозников.

22 декабря 1937 года священника арестовали и заключили в тюрьму города Бежецка. Он был стар, почти слеп из-за катаракты; произведенное на следующий день медицинское обследование установило порок сердца, эмфизему легких, и врачи вынуждены были признать, что по состоянию здоровья он является инвалидом. В тот же день были допрошены свидетели, некоторые из них писали ранее жалобы и донесения на отца Владимира. Вечером исполняющий обязанности начальника Удомльского УНКВД допросил священника. Допрос занял около часа: именно столько понадобилось времени, чтобы заполнить лист допроса анкетными данными и записать ответы. Следователь спросил:

– Следствию известно, что вы, проживая в селе Островно, на протяжении ряда лет вели среди населения антисоветскую агитацию. Подтверждаете ли вы это?

– Нет, не подтверждаю, никакой антисоветской агитации я не вел и виновным себя в этом не признаю.

– Следствию известно, что еще в 1932 году вы собрали в церкви верующих и устроили затем около сельсовета митинг с требованием отмены налогов. Подтверждаете ли вы это?

– Нет, не подтверждаю, верующих я не собирал и никаких митингов не устраивал.

– Следствию известно, что в августе сего года во время проповеди в церкви вы говорили, что скоро наступит время, когда будет введена хуторская система, чему залог – война с Японией. Подтверждаете ли вы это?

– Нет, не подтверждаю, проповедей я не читаю и антисоветской агитации в церкви никогда не вел.

– Следствию также известно, что, посещая колхозников, вы говорили: «Советская власть скоро должна рухнуть, и мы тогда покажем коммунистам, как над нами издеваться». Признаете вы себя в этом виновным?

– Нет, виновным себя в этом не признаю, подобных разговоров у меня с колхозниками никогда не было.

– Вы обвиняетесь в том, что систематически вели антисоветскую агитацию среди населения и призывали его к свержению советской власти. Признаете вы себя в этом виновным?

– Нет, виновным себя в этом не признаю.

В тот же день следователь составил обвинительное заключение, в котором были повторены все лжесвидетельства. Уже через несколько дней, 27 декабря, рассмотрев это наспех сфабрикованное следственное дело, тройка УНКВД по Калининской области постановила расстрелять священника Владимира Дамаскина, что и было сделано 29 декабря 1937 года.

Священномученик Владимир Двинский

Владимир Петрович Двинский родился 13 июня 1858 года в семье священника. Место рождения – погост Полонск Псковского уезда и губернии. В 1874 году Владимир поступил в Псковскую духовную семинарию, через год уволился из семинарии из-за невозможности оплачивать учебу. Получил место псаломщика в Ильинской церкви родного погоста. В 1888 году, после женитьбы, был рукоположен во диакона Псковским и Порховским епископом Ермогеном (Добронравовым) к Ильинской церкви, где и служил, а также преподавал Закон Божий в трубниковской и жуковской земских школах. За 40 лет служения в одном храме он явил редкий пример приходского постоянства, добродетели и любви народной, за что был поощрен Священным Синодом.

Летом 1918 года настоятель Ильинской церкви священномученик иерей Александр Любимов и диакон Владимир Двинский оглашали в храме наиболее значимые определения 3-й сессии Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов, в которых содержались призывы к верующим встать на защиту Церкви в условиях начавшихся гонений (в частности, не допускать разграбления церковного имущества).

Вскоре на священнослужителей стали поступать доносы, односельчане сообщали властям, что священнослужители «устраивали митинги возле церкви и вне ее, читали соборные постановления, разъясняя, что земли монастырские и церковные отбирать не имеют права».

Священнослужители были арестованы 10 сентября 1918 года, обвинены в «контрреволюционных действиях» и «монархизме», а также в том, что во время революции 1905 года будто бы доносили полиции на своих односельчан. Несмотря на то что они отвергли все обвинения, их расстреляли 14 сентября 1918 года по постановлению ЧК Карамышевского района. Тела убиенных в течение 8 недель оставались непогребенными, так как похоронить их по христианскому обряду власти не разрешали под страхом смерти.

Священномученик Владимир Джуринский

Владимир Филиппович Джуринский родился в 1885 году. Служил при Туркестанском архиерейском доме. В 1914 году назначен псаломщиком церкви в честь Казанской иконы Божией Матери в селе Вознесенском Копальского уезда Семиреченской области. В 1915 году призван на военную службу. По возвращении с фронта рукоположен во иерея, служил в церкви в селе Вознесенском. 1 августа 1916 года назначен настоятелем храма в селе Сергеевка Верненского уезда. Расстрелян большевиками 22 декабря вместе с супругой, мученицей Евфросинией, погребен в безвестной могиле в городе Верный (ныне Алма-Ата).

Священномученик Владимир Дмитриевский

Владимир Федорович Дмитриевский родился в 1876 году в Новгородской губернии в семье псаломщика. Окончил 2 класса Новгородской духовной семинарии и 1 октября 1884 года поступил учителем в школу села Кувизино Валдайского уезда. 25 марта 1895 года Владимир был определен псаломщиком к церкви в селе Колпаковском Лепсинского уезда Семиреченской области. 4 октября 1902 года будущий священномученик был переведен в город Пишпек (Бишкек). 18 июня 1903 года Туркестанским и Ташкентским епископом Паисием (Виноградовым) он был рукоположен во диакона, а 22 сентября – во священника и назначен на приход в Арасан-Копале Семиреченской области, одновременно отец Владимир исполнял обязанности законоучителя в Копальском женском училище.

В 1910 году он служил настоятелем церкви во имя святителя Николая в станице Копальской Семиреченской области. В 1917 году отец Владимир исполнял обязанности благочинного Копальского округа Семиреченской области. В 1918 году он был убит при столкновении крестного хода с большевистской демонстрацией.

Священномученик Владимир Зубкович

Владимир Гаврилович Зубкович родился 26 марта 1863 года в селе Смолевичи Борисовского уезда Минской губернии в семье священника Гавриила Зубковича. В 1885 году окончил Минскую духовную семинарию и в течение двух лет служил младшим контролером в Минском акцизном управлении. В 1887 году был назначен псаломщиком к Старчицкой церкви Игуменского уезда Минской губернии. 29 июня 1888 года он был рукоположен во диакона, а 3 июля того же года – во священника и направлен служить в храм в селе Смолевичи. Одновременно он был назначен законоучителем Смолевичского народного училища.

С 11 марта 1893 года он был включен в состав благочиннического совета первого округа Борисовского уезда, а 30 августа 1896 года назначен наблюдателем церковноприходских школ Борисовского уезда. С 12 октября 1900 года отец Владимир стал преподавать Закон Божий в Минском женском училище и служить в церкви при училище. 11 мая 1901 года назначен настоятелем храма в Смолевичах. За успешное преподавание Закона Божия, безвозмездное преподавание пения и устройство хора при Смолевичском народном училище отцу Владимиру была объявлена благодарность от Минской дирекции народных училищ и попечителя Виленского учебного округа.

С 15 августа 1907 года священник стал исправлять должность помощника инспектора Минской духовной семинарии. 19 марта 1909 года он был награжден наперсным крестом. 30 января 1914 года назначен на штатную должность помощника инспектора Минской Духовной семинарии. Инспектор семинарии характеризовал отца Владимира как человека, «глубокая религиозность и благонастроенность которого являлись фактором, усугублявшим его благотворное влияние на воспитанников», а ревизовавший семинарию в 1911–1912 учебном году Петр Федорович Полянский писал о нем, что он «человек сердечный, скромный, внимательный к воспитанникам».

10 июня 1916 года отец Владимир был назначен помощником инспектора Тамбовской духовной семинарии. Через год в России произошли одна за другой две революции, к власти пришли безбожники, и отец Владимир вернулся служить в храм в Смолевичах.

В 30-х годах его неоднократно вызывали в местное отделение НКВД и требовали отречься от сана, на что иерей неизменно отвечал отказом. После закрытия храма в Смолевичах в 1935 году он продолжал тайно совершать крещения. Арестован 29 декабря 1937 года вместе с другими православными священнослужителями Минской епархии, обвинен в принадлежности к «шпионской контрреволюционной повстанческой организации», которую якобы возглавлял Бобруйский епископ Филарет (Раменский). Во время допросов отец Владимир никого не оговорил и виновным себя не признал. Был расстрелян 31 января 1937 года.

Священномученик Владимир Ильинский

Владимир Стефанович Ильинский родился в 1845 году в погосте Воскресенский, что на Кореге, Буйского уезда Костромской губернии. Из семьи священника. В 1863–1869 годах учился в Костромской духовной семинарии, которую окончил по 1-му разряду. В 1869–1874 годах преподавал в Солигаличском духовном училище русский и церковнославянский языки. 6 декабря 1874 года архиепископ Костромской и Галичский Платон (Фивейский) рукоположил Владимира Ильинского во иерея к Успенской церкви в селе Солда Солигаличского уезда – преемнице существовавшей с начала XVI века и упраздненной в 1764 году Успенской Жуковой мужской пустыни. В 1884 году отец Владимир открыл при храме церковноприходскую школу – одну из первых в уезде, до 1887 года безвозмездно состоял в ней учителем и законоучителем, с 1894 года был заведующим школой и законоучителем. В 1916 году он вышел за штат по возрасту, поселился в Солигаличе у своего сына, священника Василия.

В декабре 1917 года в Солигаличе установилась советская власть. 24 февраля 1918 года в городе состоялся крестный ход в знак протеста против декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». В крестном ходе приняло участие все духовенство города, в том числе иерей Владимир. В ответ исполком совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов постановил провести 26 февраля реквизицию хлебных «излишков» в Ратьковском в честь Феодоровской иконы Божией Матери монастыре. Это решение привело к народному восстанию, в результате которого власть в Солигаличе перешла к временному совету, составленному из представителей городской думы и уездного земства. Отец Владимир и его сын, священник Василий, принимали активное участие в защите Феодоровского монастыря. К восставшему городу двинулись карательные отряды красногвардейцев из Галича, Вологды и Вятки, через несколько дней занявшие Солигалич. По приговору «военно-революционного суда» карательным отрядом большевиков 22 февраля (7 марта) 1918 года были расстреляны активные участники событий 26 февраля, среди них несколько священнослужителей, включая отца Владимира. Вместе с другими жертвами иерей Владимир был погребен на городском кладбище Солигалича.

Священномученик Владимир Красновский

Владимир Платонович Красновский родился 5 июля 1889 года в селе Измайлово под Москвой в семье псаломщика Платона Красновского; мать его была при храме просвирней. Отец умер еще до наступления гонений на Русскую Православную Церковь, мать – в 1918 году.

По окончании Перервинского духовного училища Владимир некоторое время служил псаломщиком, как его отец. В 1923 году Гавриилом (Красновским), епископом Клинским, викарием Московской епархии, был рукоположен во диакона к церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в селе Ассаурове Дмитровского района. В 1925 году освободилось место священника в Свято-Духовском храме в селе Дубровки, и собрание прихожан единогласно постановило: просить епископа Дмитровского Серафима (Звездинского) рукоположить диакона Владимира в сан священника для служения в их храме. Просьба была тогда же исполнена. В 1930 году церковь была закрыта, в следующем году отец Владимир получил назначение в храм в селе Легчищево Лопаснинского района Московской области.

11 ноября 1937 года власти арестовали священника, и он был заключен в тюрьму в городе Серпухове. Основанием для ареста послужили показания «двух свидетелей на негласном допросе», как говорится об этом в документе следствия. В тот же день священник был допрошен, и ему были заданы вопросы в соответствии с показаниями этих свидетелей.

– Следствие располагает данными о том, что вы среди окружающего вас населения, колхозников, вели контрреволюционную агитацию, направленную против существующего строя и проводимых мероприятий. Признаете ли вы это?

– Агитации против советской власти я не вел, так как я в политике этой не могу разобраться.

– Следствию известно о том, что вы систематически вели контрреволюционную агитацию при исполнении своих служебных обязанностей, например при похоронах и тому подобном. Признаете ли вы это?

– Контрреволюционной агитацией я никогда не занимался.

– В деревне Пикалово во время обеда после похорон вы вели контрреволюционную агитацию среди колхозников, распространяя гнусную клевету по адресу руководства советской власти. Признаете ли вы это?

– Нет, этого никогда не было.

Далее следователь стал цитировать показания тех, кто оговорил священника, но и здесь отец Владимир отверг их как ложные.

– Этого я никогда и нигде не говорил, все это на меня показано ложно, – сказал он.

– Еще раз следствие требует от вас правдивых показаний, довольно вам давать лживые показания! – потребовал следователь от священника.

Но отец Владимир на это ответил:

– Честное слово, я нигде никому не говорил о том, что конституция вызывает много вопросов; я ее читал и с ней был согласен.

– Признаете ли вы себя виновным в предъявленном вам обвинении? – спросил следователь напоследок.

И отец Владимир сказал:

– Виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю, так как я этого нигде и никогда не говорил.

Священник Владимир Красновский был обвинен в ведении «контрреволюционной агитации, направленной против существующего строя и проводимых мероприятий». Расстрелян по приговору тройки УНКВД СССР по Московской области 25 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Священномученик Владимир Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинский

Владимир Константинович Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинский родился 26 мая 1885 года в городе Духовщина Смоленской губернии в семье земских врачей. Столь необычная его фамилия объясняется происхождением из древнего многолюдного дворянского рода Лозинских, одной из ветвей которого, чтобы отличить ее от остальных, указом Сената дана приставка Любич-Ярмолович-Лозина. Род этот по происхождению польский, католический, постепенно обрусел, многие его представители перешли в православие. Среди них появились и священники – брат деда священника Владимира служил настоятелем Брацлавского собора в Подольской губернии.

Отец Владимира, Константин Степанович, в молодости увлекался народовольческим движением, но, по его словам, «не проникся необходимой для борьбы озлобленностью» и не стал членом террористической организации. Мать Владимира Константиновича, Варвара Карловна (урожденная Шейдеман) – дочь генерал-лейтенанта, героя Крымской войны, командовавшего артиллерией при штурме Евпатории. Богатая аристократка, во многом разделявшая взгляды мужа на служение народу, одной из первых женщин в России она получила высшее медицинское образование, закончив Женские врачебные курсы при Николаевском военном госпитале. Варвара Карловна самоотверженно и жертвенно трудилась в земской больнице, где заразилась тифом и умерла в 1888 году. По свидетельству родных, ее даже не в чем было хоронить, так как многое из своего платья она раздала бедным пациентам.

Овдовевший Константин Степанович с двумя малолетними сыновьями – Владимиром и Алексеем, вернулся в Петербург. Здесь он получил место врача на Путиловском заводе и женился на Ольге Владимировне Сверчковой, заменившей, насколько это возможно, осиротевшим братьям мать.

Большая семья, в которой народилось еще трое детей, была очень дружной, но особым благочестием не отличалась. По обычаю того времени все (кроме отца) говели Великим Постом, исповедовались и причащались на Страстной, ходили к Пасхальной заутрени. Владимир рос очень болезненным и впечатлительным ребенком, отличаясь необыкновенной добротой и бескорыстностью. «Владимир всем старался выразить сочувствие, любовь и заботу, был душой общества, умел всех объединить и развеселить», – так вспоминала о нем сестра Ирина. Ему органично был присущ утонченный аристократизм, он прекрасно говорил на европейских языках, писал стихи (некоторые по-французски).

В 1904 году Владимир успешно окончил гимназию Императорского Человеколюбивого общества и сразу же поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, по окончании которого в 1910 году был принят на службу в Правительствующий Сенат. Одновременно молодой юрист продолжает изучать историю права и архивного дела и через два года оканчивает Археологический институт.

К 1916 году он уже помощник обер-секретаря Второго (Крестьянского) департамента, титулярный советник, кавалер ордена Станислава 3-й степени. Впрочем, эту награду Лозина-Лозинский получил «за труды, понесенные при условиях военного времени», когда в 1914 году добровольно был командирован в Общество Российского Красного Креста. Как многие патриотически настроенные люди, Владимир Константинович стремился на фронт, но, имея «белый билет», не мог попасть туда по состоянию здоровья. В должности помощника начальника Петроградской Санитарной автомобильной колонны он руководит перевозкой раненых со всех вокзалов и распределяет их по лазаретам. Работая самозабвенно целыми сутками, Владимир Константинович проявляет доброту, сострадание и милосердие, не раз отмеченные в воспоминаниях современников.

Желание принять священнический сан, видимо, вызревало в нем постепенно. Большим потрясением для Владимира Константиновича было и самоубийство любимого брата Алексея, поэта Серебряного века, члена партии меньшевиков. Это трагедия, произошедшая в 1916 году, укрепила его веру в Спасителя, заставила глубже задуматься об ответственности за ближнего, о своем истинном предназначении. В предсмертной записке Алексей написал брату: «Пусть мама заступится передо мной перед Богом, а за тебя мы с ней заступимся».

Впервые о своем решении стать священником Владимир Константинович заявил, когда начались открытые гонения на Церковь. Случилось так, что на его глазах в 1918 году арестовали, а затем расстреляли близкого Лозина-Лозинским священника – отца Александра Васильева, последнего духовника царской семьи перед ее арестом, настоятеля Феодоровского собора в Царском Селе. Одно время он служил в храме Крестовоздвиженской общины сестер милосердия, а Лозина-Лозинские были прихожанами этой церкви. Владимир Константинович пережил это событие как призыв к священническому служению и в глубине сердца возжелал такой же славной мученической участи. Способность к героическому жертвенному служению народу, унаследованная им от родителей, воспитанная средой, чудесным образом пре творилась в его душе в подлинно жертвенное подвижничество ради Христа, готовность положить душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). В глазах родных такое решение Владимира Константиновича казалось безумием, все отговаривали его от столь опасного в то время шага, но безуспешно.

Владимир Константинович поступил в открывшийся в 1920 году Петроградский Богословский институт, который закончил в 1923 году. 18 ноября 1920 года он подал прошение о рукоположении во иерея, 14 декабря был назначен к хиротонии с причислением к бывшей университетской Петропавловской церкви, настоятелем которой в то время являлся протоиерей Николай Чуков, ректор Богословского института (впоследствии Григорий, митрополит Ленинградский и Новгородский). Предположительно с августа 1921 года до своего ареста он являлся настоятелем университетской церкви, перемещенной из главного здания университета в один из соседних домов на Биржевой линии и освященной в честь Всех святых, в земле Российской просиявших.

Став священником на тридцать шестом году жизни, он не был женат. Чуткий, открытый, искушенный в светских науках, он всецело отдался священническому служению, легко нашел путь к сердцу своей непростой паствы, снискал ее доверие и любовь. О том, как относились прихожане Университетской церкви к отцу Владимиру, свидетельствуют следующие строчки из адресованного ему письма: «Ваши всегда теплые и глубокие слова пастыря дают мне прилив энергии и сил. Особенно теперь, когда я …совершенно духовно переродился и решил идти в жизнь освеженный и вдохновленный идеей возрождения крепкой, могучей России, Святой Руси…»

У родственников священномученика Владимира Лозина-Лозинского хранится икона с изображением святого благоверного князя Владимира, подаренная ему в день именин с надписью на обороте: «Глубокоуважаемому и любимому пастырю отцу Владимиру Лозина-Лозинскому от первых прихожан скромной Университетской церкви Всех святых, просиявших в церкви Российской, с горячим пожеланием ему навсегда сохранить в душе тот священный огонь, которым он привлек сердца своей паствы. Гор. Петроград. 15 июля 1921 г.»

Молитвенное пожелание это сбылось – священный огонь в душе пронес отец Владимир сквозь все испытания, выпавшие на его долю. Свой исповеднический путь он начал, когда впервые был арестован 4 февраля 1924 года по сфабрикованному ОГПУ делу о «православных братствах», следующему после судебного процесса над святителем Вениамином и с ним пострадавшими по крупному питерскому «церковному делу». Православные братства, которых в Петрограде насчитывалось два десятка, занимались благотворительной, миссионерской, просветительской деятельностью. Многие из них были созданы по постановлению Поместного собора 1917–1918 годов «в целях ограждения от расхищения церковного достояния, возвращения уже отобранного и защиты гонимых … из преданных Церкви людей». Братства представляли собой реальную церковную силу, и их разгром, по замыслу властей, должен был укрепить обновленцев и ослабить Церковь. Следствие объявило православные братства «контрреволюционной Мануиловской организацией», ибо именно епископ Мануил (Лемешевский), управлявший в тот момент епархией, провел успешную борьбу с обновленцами. Владыка также возглавлял одно из городских братств – Спасское.

Известно также, что отцу Владимиру Лозина-Лозинскому несколько месяцев довелось служить вторым священником в церкви Космы и Дамиана, где настоятельствовал епископ Мануил, окормляя Спасское братство. В свою очередь, сам епископ иногда служил в университетском храме, одним из немногих в Петрограде не ставших обновленческим. Отца Владимира арестовали одновременно с епископом Мануилом, однако, благодаря хлопотам родных и «острому душевному расстройству заключенного», как сказано в медицинском заключении, вскоре освободили. Насколько серьезно и неложно было подтвержденное врачами психическое заболевание, теперь судить трудно. Все его показания, зафиксированные следователями, отличаются глубокой продуманностью, осторожностью и взвешенностью юридически образованного человека, не желающего никого предать.

Возможно, в период заключения у него обострились некоторые проявления базедовой болезни, которой он давно страдал: нервозность и возбудимость. Именно это обстоятельство, чтобы спасти отца Владимира, использовали его родные – отец, известный в рабочей среде доктор, и сестра Ирина, врач нервной клиники. Благодаря старым связям, она отправляется в Москву и добивается приема в Комиссариате юстиции у П. А. Красикова, хорошо знавшего по партийным делам родного брата отца Владимира – Алексея. Красиков неожиданно сочувственно подсказывает выход: «Как же, как же! Говорят, он стал священником, вот сумасшедший, вот сумасшедший… Напишите Вашим родителям, чтобы они получили справку от врача о том, что Владимир Константинович нервнобольной, и принесите ее мне». Хлопоты родных и близких увенчались успехом.

Ровно через год, 15 февраля 1925 года, отец Владимир был вновь арестован. На этот раз – вместе с группой выпускников Императорского Александровского лицея. Планомерно осуществлялся сословный и профессиональный геноцид: уничтожался цвет аристократии и юриспруденции. Формально они обвинялись в монархическом заговоре и служении панихид с поминанием императорской семьи. Службы проходили в Космодемьяновской церкви, прихожанами которой стали многие бывшие лицеисты, в том числе директор лицея В. А. Шильдер и его сын, лицеист М. В. Шильдер, член церковной «двадцатки», впоследствии расстрелянный.

В обвинении, предъявленном священнику Лозина-Лозинскому, говорится: «…достаточно изобличается в причастности к деятельности монархической организации, выразившейся в том, что он по поручению представителей организации служил открыто панихиды по бывшим царям, в том числе по расстрелянному Николаю II, также служил панихиды по расстрелянным и умершим при советской власти, чем вносил возбуждение в темные массы, посещающие церковь». Отца Владимира в числе 34 человек приговаривают к расстрелу, но затем высшую меру наказания заменяют заключением на десятилетний срок в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), куда его отправляют 8 июля.

Яркая личность отца Владимира запомнилась многим его соузникам-соловчанам. «Изящный, с небольшой красиво остриженной бородкой, он уже по внешности отличался от общего типа русского духовенства… Аристократизм породы, наклонностей и привычек не исчезал даже тогда, когда он отвешивал вонючую воблу в продовольственном ларьке, разносил посылки или мыл управленческие уборные. Но врожденный такт и, главное, светившаяся в нем глубокая любовь к человеку сглаживали внешние различия с окружающими, делали отца Владимира своим в среде духовенства. Он был так воздушно-светел, так легко-добр, что казался воплощением безгрешной чистоты, которую ничто не может запятнать».

Лагерную жизнь отец Владимир принимал смиренно и безропотно, «покорясь велению Божьему», как писал он в одном из своих стихотворений. Он со всеми был приветлив, ласков и весел; любил шутку и острое словцо. С мирянами часто заводил разговор о вере, используя примеры из художественной литературы и новейшей философии. Из священников был дружен с Иоанном Стеблин-Каменским и Михаилом Яворским, арестованными по «делу о православных братствах» и прибывшими на Соловки раньше. Впоследствии они также приняли мученическую кончину. Вся группа питерских священников поддерживала близкие отношения с епископом Мануилом (Лемешевским).

На Соловках отца Владимира часто посещали родные, которые вскоре добились смягчения приговора: в ноябре 1928 года заключение в лагере заменили пятилетней ссылкой в Сибирь. Пробыв несколько месяцев в пересыльной тюрьме Ленинграда, отец Владимир был отправлен в глухую деревню Пьяново в 150 километрах от Братска. В суровых условиях, несмотря на тяжкие телесные болезни, он продолжает свой исповеднический подвиг.