Текст книги "Святой Владимир"

Священномученик Владимир Проферансов

Владимир Александрович Проферансов родился 16 июля 1874 года в Москве в семье псаломщика. В 1897 году окончил Московскую духовную семинарию, работал учителем. В 1902 году определен псаломщиком к московской церкви Георгия Победоносца в Старых Лучниках. С 1905 года состоял действительным членом Московского общества народных чтений и библиотек, в 1907 году за усердные труды на поприще народного просвещения получил благодарственную грамоту от Святейшего Синода. В 1909 году награжден серебряной медалью на Александровско-Владимирской ленте в память 25-летия церковноприходских школ, в 1914 году – золотой медалью на Аннинской ленте. С 1915 года исполнял обязанности старосты церкви великомученика Георгия, около 1916 года рукоположен во диакона к этому храму.

С 1918 года отец Владимир состоял сотрудником Московского епархиального совета, 8 июня 1920 года зачислен делопроизводителем в епархиальный совет. 25 июня 1920 года рукоположен во иерея к Георгиевской церкви, впоследствии возведен в сан протоиерея. С 1 августа 1923 по 1925 год исполнял обязанности секретаря при Патриархе Московском и всея Руси Тихоне, после 1927 года работал в канцелярии Временного Патриаршего Синода при заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском), исполнял его поручения. В 1924 году награжден наперсным крестом за труды по канцелярии церковного управления.

Ответственный пост, который занимал отец Владимир, хорошо знавший как Патриарха Тихона, так и митрополита Сергия, а также близкое расположение храма, где он служил, к зданию ОГПУ на Лубянке, натолкнули работников ОГПУ на решение привлечь священника к сотрудничеству. 9 января 1932 года его попытались заставить дать согласие на сотрудничество с ОГПУ, священник решительно отказался. 8 февраля он был арестован, заключен в Бутырскую тюрьму в Москве, обвинен в «антисоветской агитации и группировке вокруг себя антисоветского элемента». Виновным себя не признал. 14 марта 1932 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Владимира к трем годам ссылки в Семипалатинск. В ссылке отец Владимир работал в больнице. По окончании срока ссылки в 1935 году отец Владимир поселился в Можайске. Власти вновь предложили священнику стать осведомителем, обещая дать хороший приход, но он отказался. Ему не было позволено служить в городе, и он совершал богослужения по воскресеньям в загородной Ильинской церкви. Свой дом в Москве, где жила жена, отец Владимир посещал тайно.

5 декабря 1937 года отец Владимир был вновь арестован, заключен в тюрьму в Можайске, обвинен в том, что, «имея крепкие связи со священниками, возвратившимися из ссылки, проживающими в городе Можайске, и с другим контрреволюционным элементом, проживающим вне города Можайска, будучи враждебно настроен против советской власти, среди окружающего населения проводил скрытую контрреволюционную деятельность». Отец Владимир виновным себя не признал, на допросах никого не оговорил (оберегая от возможных преследований жену и родных, в анкетах писал о себе, что не имеет семьи). Расстрелян по приговору тройки УНКВД СССР по Московской области 15 декабря 1937 года на полигоне Бутово и погребен в общей могиле.

Священномученик Владимир Рясенский

Владимир Федорович Рясенский родился в 1891 году в городе Осташкове Тверской губернии в семье священника. По окончании Тверской духовной семинарии был рукоположен в сан священника к церкви села Ясенович Вышневолоцкого уезда. 2 сентября 1916 года отец Владимир был переведен в храм погоста Волго-Осташковского уезда. В 20-х годах служил в Знаменском храме в Осташкове. Священника вызывали в ЧК и с угрозами требовали, чтобы он прекратил произносить проповеди, но он отвечал: «Произносил и произносить буду».

В ноябре 1929 года скончался один из старейших священников Осташкова, бывший много лет благочинным, протоиерей Иоанн Бобров. Уважение к этому пастырю было столь велико, что на отпевание собрался в храм почти весь город, пришли монахини Знаменского монастыря, многие рабочие завода, и шествие от собора до кладбища растянулось на полгорода. В соборе и затем на кладбище многие священники говорили проповеди в память почившего. Отец Владимир, в частности, сказал, что протоиерей Иоанн был одним из первых, кого власть стала преследовать, и ему пришлось много претерпеть гонений от властей. Арест, следствие и заключение пагубно отразились на здоровье отца Иоанна и способствовали приближению его кончины.

Подходил к концу 1929 год; распоряжением властей многие крестьяне и духовенство были заключены в концлагеря или расстреляны, завершая свой жизненный путь подвигом исповедническим и мученическим. И прошло совсем немного времени после похорон отца Иоанна, когда самому отцу Владимиру пришлось исповедовать верность Богу и православию в узах.

Некий шорник, имевший в Осташкове мастерскую, чтобы избавиться от строгого надзора жены и ездить в Москву по своим делам и погулять с приятелями, придумал «уважительный» предлог для отлучек из дома. И решил, что лучше рассказать жене и шурину, рабочему кожевенного завода, что он ходит на тайные религиозные контрреволюционные собрания в Житный монастырь, что существует организация, называющая себя «Красный якорь», имеющая печать с изображением якоря. Собрания будто бы происходят в подвале монастыря, и для безопасности даже выставляются часовые. О чем говорилось на этих собраниях и кто состоял в «контрреволюционной» организации, шорник придумывать не стал. Однако, выслушав его объяснения и видя, что теперь наступило время, когда все газеты и власти в своих распоряжениях говорят о контрреволюции, шурин обо всем написал в Осташковское ГПУ и в конце декабря 1929 года был вызван к следователю для допроса, на котором подтвердил все ранее сообщенное.

Тогда же был вызван для допроса заведующий рыбными промыслами в Осташкове – вероятно, по близости расположения его конторы к монастырю. Он показал, что во время погребения протоиерея Боброва священники устраивали панихиды и собрания в соборе в течение четырех дней, когда говорились антисоветские проповеди, в частности священником Владимиром Рясенским, а сами похороны были приурочены к вечернему времени, чтобы освободившийся от работы народ смог принять в них участие.

Эта ли клевета, воспринятая как свидетельство активности верующих в Осташкове, или решимость местного ГПУ исполнить постановление Политбюро по беспощадному аресту духовенства и церковников, но через непродолжительное время, летом 1930 года, ГПУ арестовало священника Владимира Рясенского. Во время заключения в тюрьме отца Владимира жестоко мучили, били, вырывали на голове волосы по волоску, но священник остался тверд в своем исповедании – не отрекся от Бога и не признал себя виновным в вымышленных преступлениях.

23 декабря 1930 года следствие по делу священника было закончено, на следующий день было составлено обвинительное заключение. Отца Владимира обвинили в том, будто бы он говорил: «Разложение религии соответствующими органами власти ведет к падению культуры народа и гибели России. Властители подзаборные и евреи занимаются грабежом богатой страны и сплавляют эти богатства за границу, этими же богатствами они откупаются от темных рабочих масс и тратят большие деньги на пропаганду».

Следственный материал не выдерживал никакой критики, и уполномоченный ОГПУ решил, что «настоящее дело нецелесообразно направлять на рассмотрение открытого судебного заседания, а потому направить его для внесудебного рассмотрения в Особое совещание при Коллегии ОГПУ». Тройка ОГПУ через несколько дней, 26 декабря 1930 года, приговорила священника Владимира Рясенского к пяти годам заключения в концлагерь. 30 января 1931 года он был отправлен этапом в концлагерь Мариинска.

Тяжелые условия следственной тюрьмы в Великих Луках, путешествия по пересыльным тюрьмам и непосильная работа в концлагере привели к тому, что через полтора года отец Владимир Рясенский скончался. Умер он в день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, 4 декабря 1932 года.

Священномученик Владимир Садовский

О священномученике Владимире Садовском известно, что до 1912 года он служил в церкви в селе Луговском Копальского уезда. В 1912 году переведен в станицу Зайцевскую (Чилик) Верненского уезда Семиреченской области. Расстрелян в 1921 году по приговору, утвержденному областным ревтрибуналом. Приговор был основан на обвинении в «агитации против советской власти… хранении оружия… непредъявлении документов».

Священномученик Владимир Сергеев

Владимир Михайлович Сергеев родился 3 июля 1867 года в селе Далматовском Шадринского уезда в крестьянской семье. После окончания Пермской духовной семинарии по первому разряду он с 20 июня 1890 года стал исполнять обязанность надзирателя за учениками Екатеринбургского духовного училища. Вскоре Владимир Михайлович был рукоположен во иерея и получил свое первое назначение на священническую вакансию при Николаевской церкви села Далматовского.

Кроме того, отца Владимира определили законоучителем в четырехклассное училище, открытое в Далматовском в 1909 году. Принимали в училище как мальчиков, так и девочек; первоначально обучение было бесплатным.

Все воспитанники были из Далматовского и окрестных селений, принадлежали к разным сословиям. Беднейшим учащимся оказывалась материальная помощь. Помимо общеобразовательных предметов, девочки обучались рукоделию, а мальчики – различным ремеслам. У отца Владимира была большая учебная нагрузка, уроки шли ежедневно. Ученики любили своего законоучителя, старательно исполняли задания, которые он им поручал. Уроженец села Далматовского Яков Иванович Зайков, учившийся в Далматовском училище, вспоминая об отце Владимире, рассказывал: «Уже в третьем классе отец Владимир как-то подозвал меня: “Яша, завтра, перед началом занятий, для учеников вашей и второклассной школы будешь читать Псалтирь”. В зале второклассного училища стояла кафедра. По причине малого роста для меня был поставлен стул, встать на который мне помог воспитатель Иван Петрович. Мое старание священник оценил на уроке Закона Божиего. Подавая мне пятак, он сказал: “Вот это тебе, Яша, за отличное исполнение моего задания”». А накануне Рождества Яков уже излагал для учащихся своего класса перевод текстов со старославянского языка на современный русский. Окончил школу Яков на «отлично» по всем предметам. Отец Владимир советовал Якову продолжать обучение, считая его способным учеником. Через год он вспомнил о своем ученике, пригласил его к себе на квартиру, угостил конфетами и поинтересовался, собирается ли Яков продолжить обучение. К сожалению, учиться дальше Яков не мог, так как после смерти отца ему пришлось вести домашнее хозяйство. Этот случай показывает, с каким теплом и искренним участием относился отец Владимир к своим ученикам.

С июля 1909 года отец Владимир стал исполнять еще обязанности духовного следователя по 3-му округу Шадринского уезда. В обязанности следователя входило проведение расследований по проступкам лиц духовного звания, что требовало от батюшки рассудительности и большой ответственности. Несмотря на то что у батюшки было совсем немного свободного времени, он всегда отзывался на просьбы прихожан исполнить ту или иную требу, часто служил молебны с акафистами на пашнях и в сельских домах.

Но, несмотря на ревность таких пастырей, как отец Владимир, в народе перед революцией ощущалось явное оскудение веры, началось массовое отпадение от Церкви. С печалью священники Далматовской Николаевской церкви писали городовому старосте Семену Обрядову: «Большая часть прихожан Далматовской Николаевской церкви, составляющих общество далматовских мещан, не исповедовается и не приобщается Святых Таин во святой Великий Пост по нерадению. Почему просим Вас принять и употребить наличные меры, дабы подведомые Вам обоего пола, с восьмилетнего возраста, все – в наступивший Великий Пост безотложно исповедались и Святых Таин приобщились в своей приходской церкви».

После октябрьского переворота началась Гражданская война. Отец Владимир был схвачен красноармейцами 9 июля 1918 года, накануне наступления на город Белой Армии, изрублен шашками. После отступления Красной Армии из города похоронен на кладбище в Далматове.

Священномученик Владимир Смирнов

Владимир Константинович Смирнов родился 18 февраля 1885 года в Москве в семье почтового служащего. Он окончил духовную семинарию и юридический факультет Московского университета. В 1911 году был рукоположен во иерея. В 1924 году отец Владимир являлся консультантом по юридическим вопросам при Патриархе Московском и всея России святителе Тихоне. В том же году священник был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации» и около трех месяцев провел в Бутырской тюрьме, вскоре после освобождения был возведен в сан протоиерея. Отец Владимир подвергался арестам также в 1930 и 1931 годах.

В 1932 году отец Владимир Смирнов вновь был арестован в Москве и приговорен к пяти годам исправительно-трудовых лагерей, после чего отправлен в Свирьлаг. Через 11 месяцев в связи с болезнью священника заключение заменили на ссылку в Чимкент. 23 июня 1937 года протоиерей Владимир был арестован в ссылке и заключен в тюрьму Чимкента с обвинением в проведении «пораженческой агитации, в которой возлагал надежды на фашистские страны, могущие покончить с коммунизмом в СССР, вел контрреволюционную агитацию против займов, клеветал на советскую печать… активно проводил антиоборонную деятельность». Виновным себя он не признал. Протоиерей Владимир Смирнов был расстрелян 27 августа 1937 года по приговору тройки УНКВД по Южно-Казахстанской области от 23 августа того же года и был погребен в общей безвестной могиле в пригороде Чимкента.

Священномученик Владимир Соболев

О Владимире Евгеньевиче Соболеве известно, что он родился в 1874 году в селе Дитятево Вологодского уезда и губернии. Отец его был священником. Окончил духовную семинарию. 11 августа 1935 года он был арестован, обвинен в «контрреволюционной агитации», приговорен Северным краевым народным судом к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. В 1937 году в Сусловском отделении Сиблага, где был заключен отец Владимир, на него было заведено новое дело. Вместе со священномучеником архиепископом Серафимом (Самойловичем), преподобномучениками архимандритами Миной (Шелаевым) и Германом (Полянским), священномучениками Александром Лебедевым, Василием Богоявленским, Александром Андреевым он был обвинен в участии в «контрреволюционной группе», проводившей «антисоветскую агитацию». Расстрелян по приговору тройки НКВД 4 ноября 1937 года в городе Мариинске (ныне Кемеровской области).

Священномученик Владимир Сперанский

Владимир Васильевич Сперанский родился 23 марта 1877 года в городе Суздале Владимирской губернии в семье священника. В 1899 году окончил Владимирскую духовную семинарию, работал учителем. В 1901 году был рукоположен во диакона и затем во священника. Церковное служение отца Владимира проходило до конца 20-х годов на приходах Екатеринославской губернии, преобразованной в Днепропетровскую область. Первым местом его служения стал храм в селе Петрово, последним – храм в городе Александровске.

В 1921 году был арестован, сослан, после окончания срока ссылки поселился в 1933 году в Московской области. Был направлен служить в Талдомский район в храм во имя Преображения Господня в селе Запрудня, которое жители по старинке продолжали называть село Гари, как называлось оно в XVII веке, когда здесь была построена деревянная церковь, на месте которой в XVIII веке возвели каменную. Пользовался большим авторитетом у прихожан. К этому времени отец Владимир имел трех сыновей: Николая, Сергея, Серафима.

Как-то в январе 1931 года молодой человек, служивший в то время в Егорьевском военкомате писарем, пришел на побывку в село Запрудня, из которого был родом, а затем стал возвращаться в часть. Идти нужно было пешком до железнодорожной станции Вербилки. Попутчиком его оказался священник из храма в Запрудне, он стал расспрашивать солдата о жизни в армии, о бытовых условиях военнослужащих и вообще, как военному человеку живется и насколько он обеспечен довольствием и оружием. После того как они расстались, писарю показался подозрительным разговор со священником, и он написал в НКВД донесение, что священник интересуется сведениями разведывательного характера. Вслед за этим писарь был вызван в НКВД и допрошен. Следователь спросил его, из чего он сделал вывод, что священник занимается сбором информации о вооружении Советской армии. Писарь ничего убедительного не мог показать.

На этом все и закончилось, но в августе 1937 года в отделение НКВД пришел приказ о проведении массовых арестов и перечислены были категории лиц, которых следовало арестовать, к ним относились и священнослужители. Сотрудник Талдомского отдела НКВД вызвал к себе одного из секретных осведомителей и попросил раздобыть сведения о служившем в селе Запрудня священнике. Штатных осведомителей в те годы было так много, что, наверное, не было человека, с которым бы такой осведомитель не состоял в дальнем или близком знакомстве. 15 августа осведомитель уже сообщил обо всем, что узнал, сотруднику НКВД.

«В отношении служителя культа села Гари гражданина Сперанского от гражданина фабрики “Вербилки”, – сообщил он, – пришлось почерпнуть следующие сведения. Действительно, Сперанский служил где-то далеко, жил, как говорят, припеваючи, имея много земли, лес, сад и скот, чувствовал, одним словом, себя настоящим помещиком. Был выслан, отбыл и вернулся, но ввиду сложившихся пережитков у Сперанского до сих пор хранится какая-то затаенная неприязнь к советской власти. Сперанский здоровый скрытый политик. Своих тайн и своих убеждений он не высказывает никому, разве только своему близкому верному человеку. Народ относится к нему с большим доверием и уважением, считая его за человека разумного и влиятельного, а потому охотно спешит послушать его проповеди, которые он обычно произносит каждый праздник; посещают его на дому, но о чем там ведутся беседы, остается тайной. Правда, проповеди он произносит на евангельские темы, но все же для большего внушения и эффекта выводы приурочивает к современному положению. Считаю нелишним указать один пример его проповеди, которую он произносил в Неделю о слепом. Говорил он об исцелении слепого, который действительно был лишен всякого зрения, и ему простительно было ходить и блуждать где придется. Но эту евангельскую слепоту он приурочил к современному положению, в том смысле, что все мы, имея зрение, все же стали слепы, не видим, куда идем, блуждаем, путаемся, как слепые… Вот, видимо, его больная струнка при переходе к выводам от Евангелия к социализму. О предоставлении права по новой сталинской конституции служителям культа быть избирателями и быть избранными Сперанский рассуждает так: “Выборы служителям культа не нужны и ходить на них не следует, живо попадешь в агитаторы; служители культа должны твердо стоять на своем посту и только с церковной кафедры, особенно теперь, когда предоставлено право свободы слова, бороться за Церковь и религию, особенно в настоящее время, когда агитационная работа и антирелигиозная пропаганда значительно увеличиваются”».

Отец Владимир был арестован 21 августа 1937 года и в течение двух дней был допрошен. Следователь попросил священника рассказать о себе и, выяснив, что он жил на территории Екатеринославской губернии в 1919 году, когда там шла Гражданская война, спросил:

– В селе Осокоровка, где вы служили, проходили ли расстрелы и аресты коммунистов и других советски настроенных лиц со стороны белых и банд?

– Расстрелов в селе Осокоровка я не помню, аресты и порки были. В период нахождения власти в руках Скоропадского австрийские войска арестовывали крестьян, участвовавших в разгроме имения графа Воронцова-Дашкова, и уводили для порки в это имение, в котором был расположен штаб австрийских войск. Во время пребывания банды Махно были случаи насильственного увода с лошадьми некоторых крестьян.

– Вы подвергались допросу штабом австрийских войск в имении графа Воронцова-Дашкова?

– Не подвергался.

– Вы были знакомы с графом Воронцовым-Дашковым?

– Нет.

– А с управляющим его имением?

– Был знаком, бывал у него в доме не раз.

– Когда происходили расправы с крестьянами в имении графа, тогда там был управляющий его имением?

– Не знаю.

– Следствие вам предъявляет обвинение в том, что вы, будучи служителем религиозного культа, вели антисоветскую деятельность.

– В этом я виновным себя не признаю.

– Следствие располагает данными, что вы, находясь на территории, занятой контрреволюционными войсками, входили с ними в контакт и содействовали очищению территории от советски настроенных людей. Признаете ли вы себя в этом виновным?

– В этом виновным я себя не признаю.

– Следствие располагает данными, что вы в январе сего года по дороге на станцию Вербилки обрабатывали в контрреволюционном духе красноармейца. Признаете вы себя в этом виновным?

– Виновным себя в этом не признаю. Я не отрицаю того, что в январе я действительно шел вместе от Запрудни к станции Вербилки и вел разговор о службе в Красной армии. В этом разговоре я интересовался бытовыми условиями в Красной армии, правда ли, что ухудшилось питание в Красной армии.

– О вооружении на Дальнем Востоке вы передавали сведения при разговоре с красноармейцем? Откуда вы эти сведения получили?

– Таких сведений я ему не передавал, возможно, что о вооружении на Дальнем Востоке мы и вели разговор, но я еще раз повторяю, что никаких сведений не передавал, так как кроме того, что пишут в газетах, я о вооружении на Дальнем Востоке представления не имею.

– Следствие предъявляет вам обвинение в том, что вы как служитель религиозного культа во время службы в церкви произносили проповеди антисоветского содержания.

– Признаю только то, что проповеди во время службы я произносил, все мои проповеди являлись по своему содержанию чисто религиозными, но признаю и то, что в этих проповедях я затрагивал и осуждал учение безбожников.

– Следствие еще раз предлагает вам искренне признаться в антисоветской деятельности против существующего строя.

– В этом виновным я себя не признаю, считаю, однако, необходимым признать, что я по своему мировоззрению являюсь идеалистом религиозного характера и учение материалистическое не признаю в корне и считаю его своему мировоззрению враждебным. Поэтому я не согласен с действиями коммунистической партии в нашей стране, когда она навязывает свое мировоззрение другим гражданам, мыслящим по-другому.

29 августа следствие было закончено, и отец Владимир был заключен в Таганскую тюрьму в Москве. Он был обвинен в «контрреволюционной агитации», произнесении проповедей «антисоветского содержания». 21 октября священномученик был расстрелян по приговору тройки УНКВД по Московской области на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.