Текст книги "Клуб непобежденных"

– Но... но... – начала было Мег, да так и не смогла больше ничего выговорить. – Но... но...

– Не будем делать поспешных заключений, – предостерег Фитц.

– Так или иначе, остаются и другие возможности, – добавил Гриффин.

– Например? – спросила Джиллиан.

– Ну, например, у Эдди мог быть друг, – предположил Фитц. – Или, может, он любил потрепаться на эту тему, похвастаться. Если мы не выдавали деталей преступления, это еще не значит, что он сам не делал этого.

– Он всегда заявлял, что невиновен, – возразила Кэрол, все так же диковато озираясь по сторонам. – Человек не станет утверждать, что невиновен, и тут же хвастаться своим преступлением.

– Конечно, станет. Такое происходит сплошь да рядом.

Мег ритмично раскачивалась взад и вперед, повторяя как заведенная:

– Это не друг. Это не друг. О Боже, о Боже, о Боже...

– Мег!.. – призвала ее к порядку Джиллиан.

Но до Мег не доходили доводы рассудка. Не доходили они и до Кэрол. Только Джиллиан сидела во главе стола не дрогнув, с плотно сжатыми губами. Но вот она подняла взгляд, чтобы встретиться глазами с Фитцем и с Гриффином.

– Эдди Комо жив, – растерянно прошептала она. – О Боже, Эдди Комо жив.

Глава 22
Гриффин

Не успели Гриффин и Фитц выйти из ресторана, как первая вспышка камеры, точно маленький взрыв, ослепила их.

– Детектив, детектив, можете ли вы прокомментировать сообщение о том, что вчерашняя жертва изнасилования также была связана латексными жгутами?

– Правда ли, что вчера видели, как из квартиры убитой девушки выбегал человек, похожий на Эдди Комо?

– Сержант, сержант, теперь этим делом займется полиция штата?

– Что означает последнее нападение в свете судебного дела против Эдди Комо?

– Детектив, детектив...

– Это правда, что кто-то написал кровью «Эдди Комо жив» на стене дома новой жертвы?

– Как вы прокомментируете слухи, что убитый вчера человек на самом деле не был Эдди Комо?

Наконец сыщики пробились к машине Фитца. Вообще-то Гриффин приехал на своей машине, но поскольку она была припаркована за два квартала от наводненной людьми улицы, потрепанный «таурус» Фитца показался им новеньким «мерседесом». Гриффин, оттеснив плечом особенно настырного репортера, открыл переднюю пассажирскую дверцу и нырнул внутрь в тот момент, когда со стороны журналистской стаи последовала новая серия вспышек. Тут в толпе вдруг раздался новый крик. Оказывается, теперь уже три женщины пытались покинуть ресторан. Вся свора откачнулась в сторону и немедленно бросилась к ним.

– Черт! – выругался Фитц.

– Черт, – отозвался Гриффин.

Полицейские вылезли из «тауруса» и мрачно двинулись назад, не без труда прокладывая путь.

– Всем в сторону! Отойти в сторону!

– Полиция! Полиция!

На ступенях ресторана, точно контуженая, стояла Джиллиан, заслоняя собой Кэрол и Мег, а на крохотное пространство посыпались новые фотовспышки и азартные вопросы. Вероятно, лидер группы полагала, что в отдельном кабинете хорошо знакомого ресторана их маленькое свидание будет надежно защищено от прессы. Очевидно, Джиллиан не видела утренних «Новостей» и не слышала той общественной критики, которая с помощью местных телестанций обрушилась и на полицию Провиденса, и на их так называемый «Клуб». Она, вероятно, до сих пор еще не осознала, что развернутая в последний год кампания в СМИ была только началом. Теперь же, как показывали события нынешнего утра, она стала входить в полную силу. Три дамы могли убежать. Но им негде было укрыться.

Лицо Джиллиан приобрело пепельный оттенок. Однако она быстро вернула себе самообладание и вновь гордо вскинула голову. Стоящая за ней Кэрол подняла руку в тщетной попытке заслониться от камер. Мег просто растерянно пялилась на них.

– Мисс Хейз, мисс Хейз, как вы ответите на обвинения, что ваша группа слишком сильно давила на следствие, требуя ареста Эдди Комо?

– Согласны ли вы, что последнее нападение доказывает невиновность Эдди Комо?

– Как насчет показаний свидетеля защиты? Миссис Розен, уверены ли вы в том, что нападение на вас произошло в указанное вами время?

– Мисс Хейз, мисс Хейз...

– Это вы застрелили Эдди Комо?

– Эй, отойдите в сторону! Полиция штата! Не вынуждайте меня забрать пленку.

Вообще-то Гриффин не имел права забирать у репортеров никаких пленок, однако, видимо, слухи о том, как он обошелся с Морин, распространились по журналистской корпорации, потому что трое корреспондентов немедленно отскочили назад и разразились сердитым брюзжанием. Он улыбнулся им самой обворожительной улыбкой. Потом, расправив свои могучие плечи, отбросил остальных шакалов на четыре ступеньки вниз.

Джиллиан воспользовалась этим замешательством и, схватив за руки Кэрол и Мег, стремглав бросилась вниз по ступеням.

– Мисс Хейз, мисс Хейз...

– Вы действительно преследовали невинного человека?

– А как же его жена и ребенок?

– Эй, мисс Песатуро, вы пока ничего не вспомнили?

«Клуб» в полном составе исчез за углом, и последний вопрос растворился в холодном утреннем воздухе. Журналистский корпус взял тайм-аут, чтобы перегруппироваться. Потом они снова бросились за Фитцем и Гриффином.

– Кто ведет расследование?

– Каковы будут ваши дальнейшие шаги?

– Правда ли, что настоящий Насильник из Колледж-Хилла все еще гуляет на свободе? Что бы вы посоветовали всем нашим молодым женщинам?

– Брифинг для прессы состоится в четыре часа, – бросил в ответ Фитц. – Всю информацию получите по официальным каналам. Бога ради, мы всего лишь рядовые сотрудники. А ну дайте нам пройти.

Им с Гриффином опять пришлось прокладывать себе путь к машине. На этот раз обоим удалось забраться в «таурус» и захлопнуть за собой дверцы. Репортеры застучали в стекла. Фитц дал газу.

Ничуть не сомневаясь, что этот коп из городской полиции способен переехать их, репортеры наконец осадили назад. Фитц, съехав с тротуара, порылся под ногами в поисках пузырька с пилюлями от изжоги. Гриффин не отказал себе в удовольствии подхватить с приборной доски последний номер журнала «Пипл». Наверняка Фитц уже заполнил половину кроссворда.

– Вам подложили свинью, – дружелюбно заметил Гриффин.

Фитц открыл свой пузырек и громко захрумкал.

– На данный момент нам всем подложили.

– Мне – нет. У меня всего лишь труп предполагаемого насильника. Так же как и вчера.

– Не дурите вы сами себя. Эдди невиновен – всем нам кинули подлянку. Женщин прижмут за оказание давления на следствие. Нас – за то, что мы произвели арест. Генерального прокурора – за то, что сфабриковал дело. Судебных исполнителей – за то, что не обеспечили должную безопасность перевозки своих подопечных. А вас, счастливчиков из полиции штата, – за то, что вовремя не вмешались и не помешали нам облажаться. Вот так.

– Вижу, вы оптимист, не правда ли, Фитц?

– Испытанный и честный. Проклятое дельце. – Лицо Фитца выглядело еще более изможденным. – Проклятое дельце...

Гриффин понимал его. Он замолчал, давая возможность Фитцу прийти в себя, пока они бесцельно ехали вокруг Федерал-Хилл.

– Доктор Но, – нарушил молчание Гриффин.

– Какой доктор Но?

– Сорок восемь по вертикали. Фильм о Джеймсе Бонде из четырех букв: «Др. Но».

Фитц пробурчал что-то, пошарил вокруг нагрудного кармана рубашки и вручил Гриффину ручку.

– Я польщен. – Гриффин заполнил клеточки.

– Вы ездили к дому Хейз, – сказал Фитц. – Сегодня ночью.

– Да, я был там.

– Зачем?

– Патрульный полицейский услышал сообщение по селектору и дал мне знать. Я решил: что бы ни происходило возле дома Джиллиан в день убийства Комо – оно не сулит ничего хорошего.

Фитц посмотрел на него:

– Вы только что назвали ее Джиллиан.

– Мм... да.

– Я еще не встречал сотрудника полиции штата, который, работая над делом, не адресовался бы к человеку официально. Помилуйте, ваши парни не обращаются по именам даже друг к другу. Вы словно братия чертовых морпехов.

– Выходит, я – паршивая овца?

– Не берите в голову никаких ложных идей, Гриффин. Дельце довольно грязное.

– Она вам так нравится, Фитц?

Вместо ответа Фитц сердито зарычал и крепче сжал баранку.

– У меня сегодня действительно скверный день!

– Оба мы лаем не на то дерево, – одобрил его Гриффин. – Вы когда-нибудь спрашивали Джиллиан Хейз, что она думает о людях нашей профессии? Она отнюдь не восторженная поклонница знаменитостей. Насколько я понимаю, она в изрядной степени считает нас некомпетентными недоумками, на совести которых по крайней мере смерть ее сестры. Отсюда и ее абсолютная открытость, и искреннее желание с нами сотрудничать.

Фитц опять буркнул что-то, и Гриффин расценил это как частичное признание правоты Джиллиан.

– Серийное преступление – самое худшее, что можно придумать, – пробормотал после паузы Фитц. – Чем дольше оно тянется... тем больше количество жертв... Да, похоже, скоро я буду радоваться, обнаружив утром свои штаны. Подозреваю, что в ближайшее время, кроме них, я мало что обнаружу, будь оно все неладно.

– Вы выкладываетесь на всю катушку, – утешил его Гриффин. – Трудно требовать от сыщика большего.

Фитц снова заворчал:

– Этот инцидент во владениях Джиллиан... как по-вашему, это была просто чья-то гнусная выходка? Какой-нибудь хулиган-подросток с баллончиком и без мозгов в голове?

– Мне-то откуда знать? Вызов поступил в полицию Ист-Гринвича, вас надо спросить.

– Не смейте злить меня, Гриффин. Особенно после сегодняшней ночи.

Гриффин задумался.

– Не знаю, – ответил он наконец и тут же поднял руку, чтобы упредить раздраженную воркотню Фитца. – Действительно не знаю. Краскораспылитель, граффити... все вроде говорит в пользу версии о хулиганстве. Но отключение сенсорных лампочек...

– Я тоже подумал об этом.

– Когда вы подростком собирались забросать чей-нибудь дом яйцами, вы разве вывинчивали лампочки перед входной дверью? – пожал плечами Гриффин. – Тем более что ночью все равно не смогли бы этого сделать. В тот самый момент, когда кто-то приблизился бы в темноте, лампочки включились бы. Значит, все было проделано раньше, еще днем, когда нельзя заметить, активизированы огни или нет.

– Стало быть, налицо преднамеренность. Предварительное планирование.

– Для мальчишки слишком уж умно.

– Черт!..

– Теперь моя очередь. Не для протокола, только между нами. О чем вы подумали прошлой ночью?

– Дьявол, я слишком хотел спать, чтобы думать. – Фитц устало потер лицо, затем запоздало схватился за рулевое колесо, потому что машину едва не занесло.

– И кроме того, все еще остается улика в виде ДНК.

– Да, вот что меня и донимает. Будь дело построено просто на косвенных уликах, только на том факте, что он работал в Центре переливания крови и встречался с жертвами, тогда конечно...

– Быть может, вы поспешили.

– Возможно.

– Но у вас была улика в виде результатов анализа ДНК.

– У нас был стопроцентный результат анализа. После нашей с вами вчерашней дискуссии я вернулся в этому вопросу. Поднял старый отчет. Поскольку это криминальное дело имеет статус особой важности, к нему было приковано пристальное внимание. Поэтому мы, вдобавок к анализам, проводимым министерством здравоохранения, отослали пробы и в независимую лабораторию в Виргинии. Оба результата сходятся. Пробы, полученные от Эдди Комо, соответствуют всем четырнадцати образцам, взятым с простыней на местах преступлений и с тел женщин. Вероятность того, что есть еще носитель ДНК, обнаруженной на местах изнасилований, составляет один к тремстам миллионам из всего населения Земли. Это чертовски убедительно, если вас интересует мое мнение.

– По мне, это тоже звучит весьма неплохо, – согласился Гриффин. – Женщины это знают?

– Д'Амато точно знает. Это он отсылал образцы на независимое исследование. Кроме того, это должно было стать краеугольным камнем обвинения. Вероятнее всего, он обсуждал это с ними.

– Значит, они искренне убеждены, что насильником был именно Комо.

– Эй, послушайте, я тоже убеждена, что он был насильником.

– А это означает, что мы опять получаем превосходный мотив для убийства.

Фитц перевел дух.

– Мне тошно это слышать.

– Еще бы!

– Ну что за долбаное дельце, а? Вы заставляете меня сомневаться в моих же собственных потерпевших, а пресса заставляет меня сомневаться в самом преступлении. Мне все это не нравится. Это совершенно не соответствует характеру полицейской работы. Вы собираете улики, соединяете их в гипотезу, выстраиваете дело, а затем арестовываете подозреваемого. Вот и все, на этом ваша миссия заканчивается. Эдди Комо жив... Черт, да это все равно что оказаться на сеансе черной магии.

– Я тоже не в большом восторге от происходящего.

– Думаю, здесь действует сообщник, – отрывисто заявил Фитц.

– Эдди проболтался?

– Да. Это выглядит наиболее правдоподобно. Может, Таня по-своему и права, возможно, она всегда видела Эдди только с хорошей стороны, этаким пай-мальчиком. Но нам достоверно известно, что существовал также и плохой мальчик Эдди, который, помимо посещения пункта видеопроката «Блокбастер», делал в ту ночь и кое-что другое. И вот мы видим, что нехорошему мальчику Эдди приходилось ходить по лезвию бритвы, ведя двойную жизнь. И возможно, этот нехороший парень Эдди также испытывал потребность обсудить с кем-то свои похождения. С какими-нибудь другими плохими парнями, о которых, держу пари, Таня даже не знает.

– Значит, Эдди Комо вел двойную жизнь.

– Не он первый. И тогда все сходится.

– Верно, – кивнул Гриффин.

– Теперь давайте рассмотрим вот что. Предположим, один из его дурных приятелей провел весь последний год, смакуя те рассказы, что слышал от Эдди. Может, он даже купил пару-тройку журналов по садомазохизму и здорово подсел на грязное порно. Однако по прошествии года все это его уже не прикалывает, не вызывает былого возбуждения. И вдруг, в один прекрасный день, он включает «Новости» и – ба! – узнает, что Эдди Комо убит. И тогда в его голове рождается адский план. Он способен это сделать. Он все знает от Эдди, так почему бы и нет? Он сам станет Насильником из Колледж-Хилла, и никто ничего не заподозрит. Почерк указывает на Эдди, а Эдди не может ничего опровергнуть, потому что он мертв. Эдди не способен даже сказать: «Да, я поделился опытом с таким-то и таким-то», – потому что, опять-таки, Эдди мертв. Это превосходное прикрытие.

Гриффин посмотрел на Фитца в упор, твердым и спокойным взглядом.

– Зачем же вы останавливаетесь на этом, Фитц? Почему не продолжаете дальше? Почему не предположить, что тот парень уже целый год мечтал совершить изнасилование? Возможно, он считал, что тоже может попробовать. Только вместо того чтобы, проснувшись однажды, обнаружить, что Эдди Комо убили, он вполне мог бы сам обеспечить себе идеальное прикрытие, подстроив смерть Эдди.

– Черт! – Фитц с силой ударил по рулю и едва не въехал в светофор. – Конечно! Это же «Одинокая белая женщина», а к ней в придачу еще «эксцентричные неистовые насильники». Как же я раньше не додумался?

– Потому что это до крайности абсурдно, – спокойно ответил Гриффин.

– А мне плевать.

– Знаю. И в этом заключается еще одна проблема.

– Что?

– Скажу не для протокола. Строго между нами, между двумя опытными сыщиками. Вам очень хочется, вам нужно, чтобы Насильником из Колледж-Хилла был Эдди Комо.

– Эй, послушайте...

Гриффин покачал головой:

– Я знаю, каково это для вас. Я сам побывал в подобной ситуации. На вас давят и жмут со всех сторон – давят изнутри, давят снаружи. Пресса не так уж не права. Наступает такая стадия, когда всем нам приходится наконец изловить своего преступника.

– Думаете, я сейчас схожу с ума оттого, что в какой-то момент поддался напору общественного мнения, вопящего о правосудии, и сфальсифицировал улики? Сшил все на живую нитку, испортив тем самым следствие по делу особой важности?

– Нет. Я думаю, вы сходите с ума оттого, что, быть может, излишне поспешно проведя дело, упустили убийцу Сильвии Блэр.

Фитц ничего не ответил, что, конечно, означало «да», и они оба это знали. Если Эдди был ни при чем, значит, настоящий Насильник из Колледж-Хилла все еще на свободе... И тогда Фитц проявил излишнюю поспешность, и, возможно, дамы тоже поспешили, в результате чего не только погибли две молодые женщины, но и Эдди Комо-младший ни за что ни про что остался сиротой, а кто-то – не исключено, что одна из потерпевших или кто-то из ее родственников – был доведен до того, что совершил бессмысленное убийство. Таким образом, цена этой ошибки, вылившейся почти в массовую резню, безмерно возросла.

Именно это является фундаментальной проблемой при любых затянувшихся расследованиях. Да, в какой-то момент расследования получается, что подозреваемый просто обязан оказаться виновным, поскольку все втянутые в следствие и заинтересованные в его окончании люди уже не допускают ничего другого.

Фитц наконец по второму разу объехал квартал и нашел машину Гриффина. Он припарковался рядом, не обращая внимания на гудок автомобиля, раздавшийся за спиной.

– Один к тремстам миллионам из всего населения Земли, – бросил Фитц. – Подумайте над этим.

– Подумаю.

– Послушайте, Гриффин, а сколько денег недостает на счете Джиллиан?

Гриффин помедлил, теребя дверную ручку.

– Двадцать тысяч.

– Вполне достаточно, чтобы нанять убийцу.

– Вероятно. – Гриффин снова помедлил. – Фитц, она не одна такая. Дэн Розен по уши в долгах. Полгода назад он получил вторую закладную на свой дом за сто тысяч долларов. А на прошлой неделе закрыл один из своих брокерских счетов. Наши эксперты по финансовым делам до сих пор ломают голову, на что пошли эти деньги.

Фитц в изнеможении прикрыл глаза.

– А день ведь только начался.

– Пока ничего нет на Песатуро, – продолжал Гриффин, – но, думаю, все мы понимаем: им бы не понадобились деньги, чтобы нанять киллера.

– У них по-прежнему имеется дядюшка Винни.

– Вот именно.

– Вы действительно полагаете, что это сделал кто-то из них?

– Я полагаю, что это самый вразумительный ответ.

– Да. – Кивнув, Фитц тяжело вздохнул и снова полез за своими пилюлями. – Я к ним привязался, знаете ли. Следователю не положено слишком сближаться с потерпевшими, но по прошествии этого года, да еще учитывая все то горе, что они пережили... и то, как стойко они держались – Джиллиан, Кэрол и Мег... Они хорошие люди. Я был... я горжусь... что работал с ними.

– Нам еще придется это постичь.

– Конечно. – Фитц взглянул на него и печально улыбнулся. – Теперь в дело вступила полиция штата. А парни из полиции штата всегда умеют добыть своего преступника, верно, Гриффин? Не то что мы, корпящие в поте лица городские копы. Мы способны разбираться только с гангстерами, палящими из автомобилей, да с прочей тупоумной шпаной – там, где не нужно большого ума. Нет, детективы из полиции штата никогда не делают ошибок в расследовании. Детективы штата никогда не поддаются давлению.

Рука Гриффина судорожно вцепилась в дверную ручку. На щеках заходили желваки. В ушах почти тотчас возникло знакомое гудение. Очень медленно и осторожно он разжал пальцы, заставляя себя выпустить ручку двери. Очень медленно сделал глубокий вдох и сосчитал до десяти.

– У вас была тяжелая ночь, – сказал Гриффин, наконец почувствовав, что может заговорить. – Так что я окажу нам обоим услугу и сделаю вид, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал.

Фитц неотрывно, в упор смотрел на него. Зрачки его казались маленькими и острыми черными точками, осунувшееся лицо было искажено упрямой, хмурой гримасой. Гриффин заподозрил, что Фитц продолжит свое подначивание. Возможно потому, что провел ночь у ложа мертвой девушки, с которой ни в коем случае не должно было произойти такое. А теперь на него с остервенением набросились и полиция штата, и, быть может, в следующие полчаса он получит такую же вздрючку от своего лейтенанта. И все это недовольство и отчаяние накапливается и нарастает в человеке. Нарастает и нарастает, пока ему не становится наплевать на все, и он идет вразнос. Ты начинаешь постоянно думать о бедных жертвах... о том, что, шевелись ты чуть быстрее, соображай чуть проворнее, дерись чуть лучше, все было бы иначе. И так до тех пор, пока наконец твое желание крушить не возобладает над инстинктом самосохранения.

Тогда ты идешь домой и обнимаешь свою умирающую жену, до того ослабевшую от рака, что она уже не может даже говорить, а только открывает и закрывает глаза. Но скоро и этого уже не остается. Ты просто приходишь домой, сидишь в пустом доме, и образы пропавших детей пляшут у тебя перед глазами.

– Идите домой и немного поспите, – сказал Гриффин.

– Пошел ты, Гриффин! Знаешь, может, я и не такой молодой, как ты. Может, я и не способен три раза подряд выжать груз, равный своему весу, или что ты там еще проделываешь в свободное время. Но не думай, что я какой-нибудь слабак, сержант. Я старый, злой, толстый, лысый. И это порождает во мне такую склонность к жестокости, которая тебе не снилась. Так что нечего читать мне лекции по полицейской процедуре и нечего начальственно приглядывать, как я веду дело!.. Да, и еще одно! Я знаю, на что пошли деньги Джиллиан.

– Фитц...

– Спросите преподобного отца Ронделла из крэнстонского прихода. Скажите, что это Джиллиан назвала вам его имя.

– Из крэнстонского прихода? Из Крэнстона? – Гриффин нахмурился, потом растерянно заморгал. – О нет!

– Да! Я знаю этих женщин, сержант. Я знаю их! А теперь убирайтесь из моей машины.

Гриффин пожал плечами и выбрался из машины.

– А знаете, Фитц, такие вот смешанные расследования сыщиками разных юрисдикции все-таки положительно сказываются на взаимоотношениях.

– Да, я тоже так думаю.

Фитц съехал с бордюра и умчался прочь. Гриффин тоже сел в машину и взял путь на Крэнстон.