Текст книги "Клуб непобежденных"

Глава 39
«Клуб жертв»

Человек спустился в подвал. Мег услышала протестующий стон старых деревянных ступеней, затем его фальшивое мурлыканье под нос. Он уже спускался к ней раньше. Вприпрыжку сбежал по ступеням, велел ей улыбнуться и включил яркий свет. А в следующий момент она услышала жужжание фотоаппарата, делающего мгновенные снимки. Мег все еще продолжала вертеть головой, пытаясь разглядеть что-то из-под нижнего края повязки, когда он без долгих рассуждений снова щелкнул выключателем и затопал вверх по ступеням. Она осталась одна в беспросветной тьме, со связанными над головой и притянутыми кверху руками, с мучительно протестующими мышцами грудной клетки. Ей казалось, что она больше не выдержит.

Теперь Мег слышала, как он опять приближается, и, непроизвольно отпрянув назад, вжалась в бетонную стену, будто та могла спасти ее.

– Как поживает наша красотка Мег? – прошептал человек, обхватив ладонью ее щеку. Девушка отдернулась, и он удовлетворенно хрюкнул и провел пальцами вниз, по ее шее, потом погрузил их глубоко под воротник ее рубашки.

– Ой-ой-ой, батюшки, а ты немножко вспотела.

С латексным кляпом во рту Мег не могла ничего ответить и даже не делала таких попыток.

– Тц-тц-тц, – недовольно зацокал языком человек, – не думаю, что Дэвиду это очень понравится. Может, даже придется устроить тебе ванну перед его приходом. Представить только: ты, связанная и голая, в ванне. Такого я еще не пробовал. Думаю, мне понравилось бы.

Его руки были теперь под рубашкой Мег, на прикрытой кружевным бельем груди. Он не сжимал ее, не гладил. Его руки просто покоились на ее грудной клетке, словно заявляли о своем праве – о том, что он может делать с ее телом все, что захочет. И Мег не могла остановить его.

– Что ж, – оживился мужчина, – у меня есть еще одно последнее дельце, о котором нужно позаботиться. Маленький подарок для Дэвида – такой, которого даже он не ожидает. Думаю, будет масса веселья. Для всех, особенно для меня. Пожелай мне удачи, милашка. Если все пройдет как задумано, у меня еще останется пара минут, чтобы вернуться и поиграть с тобой.

Теперь его пальцы не двигались. Девушка прижалась щекой к сырой стене. Она изо всех сил старалась, чтобы ее не вырвало.

Человек опять издал кудахтающий смешок.

– Скоро увидимся, Мег. – Он поцеловал ее в шею. Потом, возобновив свое урчание, двинулся вверх по ступеням.

В тот момент как Мег услышала щелчок захлопнувшейся двери, она наконец перевела дыхание, обмякла над плотно утрамбованным земляным полом. Ее ноги дрожали и подкашивались, руки ныли от жестокой боли. Она немного поплакала, но слезы была недолгими. Он не давал ей пить с тех пор, как похитил, и Мег не позволила себе понапрасну расходовать влагу.

Она похлюпала носом, сделала глубокий вдох и подняла голову к вбитому над ней в стену анкеру, которого не видела. Когда Мег потянулась вперед, ничего не произошло. Но она отчетливо помнила, что когда отпрянула от прикосновений своего тюремщика, то ей показалось – да, она была уверена, – что уловила легкое пошатывание. Если анкер сейчас чуть-чуть пошевелился, то, возможно, потом сдвинется сильнее.

Это было немного, но это было все, что имела в своем распоряжении бедняжка Мег, человек-маятник.

Сюда придет Дэвид Прайс. Сюда придет Дэвид Прайс. Мег начала раскачиваться.

* * *

Лейтенант Морелли сидела в гостиной у Песатуро. В тот момент, когда лейтенант появилась в доме, Топпи поспешно увела Молли наверх. Сейчас Морелли раскинула на полу гостиной карту города и немедленно перешла к делу. Она обвела серьезным, мрачным взглядом Тома, Лори, Джиллиан, Либби и сказала:

– Вот что мы планируем сделать. Мы хотим, чтобы встреча была, с одной стороны, открытой, на улице, чтобы мы могли должным образом проследить за ее ходом, а с другой стороны – уединенной, чтобы свести к минимуму риск вовлечения в дело прохожих.

– Вы имеете в виду взятие заложников, – пробормотала Джиллиан.

– Мы остановили выбор на этом парке в жилой зоне. – Лейтенант постучала по зеленому пятну на карте. – Он имеет прямой подход с улицы, который легко держать под наблюдением. Конечно, мы перекроем все боковые дороги и закроем это место для остальной публики. Сам парк представляет собой открытое зеленое пространство, что дает хорошую возможность для наблюдения за теми немногими местами, где можно укрыться.

– Вы полагаете, что Насильник из Колледж-Хилла готовит засаду, – подсказала Джиллиан.

На этот раз лейтенант сделала паузу и одарила ее суровым взглядом. Видимо, по мнению полиции штата, гражданам как-то дозволялось пребывать на виду, но их не полагалось выслушивать. Что ж, это объясняло отношение Гриффина.

– Мы также имеем возможность разместить на крышах снайперов: здесь, здесь и здесь, – сжато излагала лейтенант. – Другими словами, Дэвид Прайс будет у нас под прицелом на протяжении всех трех часов.

– Если вы застрелите его, что будет с нашей дочерью? – спросил Том.

– Учитывая сложившуюся ситуацию, нашим снайперам придется обратиться по радио за разрешением стрелять на поражение.

– А что это означает? – спросила Лори.

– Это означает, что мы отдаем себе отчет: Прайс располагает ценной информацией, и мы сделаем все, что в наших силах, дабы провести операцию должным образом.

– Но при некоторых обстоятельствах вы все же можете санкционировать применение силы, – снова уточнила Джиллиан.

– Мы профессионалы, – твердо заявила Морелли. – Мы знаем, что делаем.

Джиллиан, Том, Лори и Либби обменялись взглядами. Все они, кажется, поняли, о чем идет речь. Снайперы не станут убивать Дэвида Прайса до тех пор, пока он будет управляем. Но если покажется, что он хочет скрыться... Если полиции штата придется сравнивать на весах жизнь одной женщины со смертью уже приговоренного серийного убийцы, который, вырвавшись на свободу, несомненно, вернется к своим кровожадным привычкам...

– Судебные приставы штата будут отвечать за перевозку Прайса из тюрьмы в парк, – подытожила Морелли. – Перевозка заключенных – это их работа, и они знают ее как свои пять пальцев. Поскольку ситуация экстремальная, мы обеспечим еще полицейское сопровождение и, кроме того, будем следовать по заранее составленному и охраняемому маршруту. По прибытии в парк чиновники сдадут Прайса на руки двум детективам из полиции штата для проведения свидания.

– Он будет в обычной, уличной, одежде? – спросила Лори.

– Адвокат Прайса доставит ему одежду для визита к четырем часам дня. Мы, конечно, досконально осмотрим каждый предмет одежды, а также тщательно обыщем самого Прайса.

– Его руки и ноги будут скованы? – спросил Том.

– Безусловно. Лодыжки будут скованы одна с другой. От наручников протянется цепь, закрепленная на талии. Его мобильность будет крайне ограничена, уверяю вас. А теперь я хочу поговорить о Молли...

– Я не хочу, чтобы он прикасался к ней! – крикнула Лори.

– Мы планируем на протяжении всего времени держать их на расстоянии десяти футов друг от друга.

– А не лучше ли на расстоянии длины парка? – пророкотал Том.

– Мы можем увеличить это расстояние по нашему усмотрению, – ответила лейтенант.

– Другими словами, если Дэвид начнет что-нибудь откалывать... – пробормотала Джиллиан.

– Мы не подпустим его близко к Молли, – докончила за нее лейтенант.

Том тяжело вздохнул. Его большие плечи поникли, лицо выглядело измученным. Было очевидно, что ему ненавистна сама мысль о том, что должно произойти, и было также очевидно, что он понимал: другого выхода нет.

– А теперь, – энергично продолжила Морелли, – что касается эскорта для Молли...

– Мы сами ее поведем! – вскинул голову Том.

– Мы предпочли бы, чтобы вы не делали этого.

– Черт, нет! Даже не просите. Речь идет о нашей дочери... внучке. Мы нужны Молли, мы отвечаем за нее. Мы все время будем рядом с ней, не отойдем ни на шаг.

– Мистер Песатуро, мы понимаем вашу озабоченность. Но ситуация потенциально взрывоопасна. По нашему мнению, лучше свести к минимуму количество вовлеченных в это дело гражданских лиц и максимально повысить количество опытных профессионалов.

– Не пойдет. Я ее отец. Я не брошу ее.

– Мистер Песатуро, я сочту за честь сама эскортировать Молли...

– Я ее отец!

– А у меня две дочери! – не сдержавшись, вдруг выпалила Морелли, но тут же обуздала эмоции. – Мистер Песатуро, мы не знаем истинных намерений Прайса. Однако подозреваем, что они включают в себя нечто большее, чем свидание с утраченной дочерью. Если он что-нибудь выкинет, что вы тогда станете делать?

– Убью ублюдка! – Том увидел ее взгляд и поспешно добавил: – В целях самозащиты, конечно.

– А что будет с Мег?

– Я... я не знаю. – Его плечи снова поникли. Мег отсутствовала уже почти шесть часов. Шесть долгих часов, полных неопределенности и страха. Том прошептал: – А что вы станете делать?

– Я тоже не знаю, – мягко ответила лейтенант. – Подозреваю, что никто из нас не узнает этого до того, как наступит момент, требующий от нас действий. Но дело в том, что решение, возможно, придется принимать за доли секунды, а я, как человек имеющий больше опыта в таких делах, справлюсь с этим лучше.

– Нелепость какая-то, – снова вырвалось у Лори. – Мы делаем все по его указке.

Лейтенант Морелли промолчала.

– Неужели у вас нет какого-то другого способа? Какого-то способа заставить его сказать, где Мег? Назвать имя насильника?

– Он и так приговорен к пожизненному заключению, – сказала Морелли. – Это максимальное наказание, которое предусматривается в нашем штате.

– Но в тюрьме существуют какие-то дисциплинарные меры, – вмешалась Джиллиан. – Какие-то правила и процедуры для тех заключенных, которые выходят за рамки дозволенного.

– Для заключенных существует такая мера наказания, как изоляция, – когда они заперты в камере и там же получают пищу, не выходя даже в обеденное время. Это предусмотренный в наших исправительных учреждениях вариант одиночного заключения. При этом осужденного не переводят в одиночку, он остается в своей камере. Если заключенный постоянно нарушает тюремный распорядок, его переводят в «Супер Макс», где узники вынуждены находиться в своих камерах по двадцать три часа в сутки. Другими словами, они теряют все привилегии, которые имеют в «Олд Макс».

– Ну так пригрозите ему переводом! – загремел Том. – Скажите Прайсу, что отправите его в этот «Супер Макс».

– Сержант Гриффин уже сделал это. На Прайса это не произвело никакого впечатления. – Морелли наклонилась к собеседникам: – Скажу вам честно, мистер Песатуро. Будь у нас побольше времени, мы могли бы испробовать какую-то иную тактику, поместить Прайса в «Супер Макс» и посмотреть, как подействует на него эта мера. Но я убеждена, что Прайс все это прекрасно знает. Вот почему он навязал нам такой жесткий график. Вот почему у нас есть всего несколько часов. Если мы не выполним его требований, что-нибудь может произойти с Мег или с какой-то другой ни в чем не повинной молодой девушкой. Да, то, что мы делаем, далеко от идеала. Но мы все-таки намерены поступить так, задействовав наши максимальные силы и возможности. Я бы хотела сама сопровождать вашу внучку, мистер Песатуро. Обещаю вам сделать все, что в моих силах, чтобы уберечь ее.

– А чем в это время будет заниматься сержант Гриффин? – спросила Джиллиан.

Морелли бросила на нее настороженный взгляд.

– Сержант разрабатывает другую линию расследования.

– Я думала, вы захотите, чтобы он присутствовал на месте действия, – настойчиво продолжала Джиллиан, также обдавая Морелли ледяным взглядом. – Разве он не тот человек, который лучше других знает Прайса?

– Сержант Гриффин полагает, что вышел на перспективный след. Мы почли за лучшее дать ему возможность по нему следовать.

– Он полагает, что знает, где Мег? – с надеждой спросила Лори.

Лейтенант ничего не сказала, и Джиллиан вдруг поняла.

– Гриффин считает, что сможет установить личность преступника, – проговорила она. – Он пытается найти Насильника из Колледж-Хилла без Дэвида Прайса.

– Мы делаем все, что в наших силах, и стараемся уклониться от удовлетворения требований Дэвида Прайса, – сказала лейтенант.

– Ох, слава Богу! – воскликнула Лори, а сидящая радом со своей дочерью Либби ударила указательным пальцем.

– Но, – жестко осадила их Морелли, – встреча, которой требует Прайс, может все-таки состояться. Поэтому мы должны быть готовы. Я бы хотела получить разрешение сопровождать вашу внучку...

– Нет!

– Мистер Песатуро...

– Нет! – повторил он. Том посмотрел на жену и взял ее за руку. Вместе они посмотрели на лейтенанта. – Мы растили Молли как нашу дочь. Сейчас мы нужны ей. Мы сделаем это вместе. Как положено в семье.

– А если Прайс попытается что-то подстроить?

– Вот тогда мы проверим, хороши ли ваши снайперы, лейтенант.

* * *

Четыре часа дня. Гриффин, Фитц и Уотерс наконец отыскали пресловутую контору компании «Корпорейт клин». Иными словами, обшарпанный старый склад в южной части Провиденса, затерявшийся посреди еще более ветхих построек. Его вид наглядно свидетельствовал о том, что компании, специализирующиеся на уборке, зарабатывают куда меньше денег, чем банки спермы.

Парадные двери были закрыты. Гриффин начал нажимать кнопки на вмонтированном тут же переговорном устройстве, тогда как Уотерс поднял взгляд на глазок видеокамеры в системе охраны здания. Пришлось сделать четыре или пять заходов, прежде чем из коробочки прорезался скрипучий женский голос.

– Чего надо?

– Мы ищем фирму «Корпорейт клин», – сказал Гриффин.

– Зачем это?

– Мы испачкались и хотим, чтобы нас хорошенько отскребли, зачем же еще?

– Вы копы?

– Хуже, – заявил Гриффин. – Мы внутренняя налоговая служба.

Этот трюк возымел действие. Двери, прожужжав, моментально отворились. Шайка бывших уголовников не выказала бы по отношению к силам правопорядка ничего, кроме презрения. И напротив, каждый боится налоговой инспекции.

Обнаружившееся на пятом этаже помещение, в котором располагался офис «Корпорейт клин», являло собой приятную неожиданность в сравнении с остальной частью здания. Конечно, лежащий здесь серый ковер был здорово потерт, а выкрашенные в цвет слоновой кости стены нагоняли тоску, но само помещение имело вполне опрятный вид. Здесь пахло нашатырем и жидким моющим средством. Должно быть, именно здесь новобранцы практиковались в своей новой профессии.

Трое детективов подошли к пустой конторке в крохотной приемной, уставились на протянувшийся позади нее длинный коридор и нетерпеливо стали ждать, пока кто-нибудь появится. Нога Гриффина нетерпеливо и нервно постукивала. Руки он стиснул за спиной так, чтобы никто не видел, что они дрожат. Подняв взгляд, Гриффин заметил, что Уотерс смотрит прямо на него, так что, возможно, этот его трюк никого не обманул.

Четыре часа три минуты. Времени оставалось все меньше. Дьявол...

Наконец открылась дверь в конце коридора. Вышла девушка с иссиня-черными волосами и почти без одежды, зато вся утыканная металлическими украшениями.

– Чем могу помочь? – спросила любительница пирсинга, бросая на них взгляд, слишком раскованный для полуголой девушки, появившейся перед тремя мужчинами.

– Мы ищем владельца «Корпорейт клин».

– Могу я узнать, по какому вопросу?

– По вопросу налогов.

– Внутренняя налоговая служба не делает визитов.

– А вы откуда знаете? – Гриффин не обратил внимания на открытый вызов в ее глазах. Он сверкнул своим полицейским значком. – Это официальное дело. Найдите владельца. Быстро.

Девица приподняла прошитую серебром бровь, одарила их высокомерным взглядом, показывающим, что ее они не напугали, и удалилась в глубь коридора.

Другая нога Гриффина тоже начала дергаться. Он мерил шагами комнату, Уотерс и Фитц ждали молча.

Еще одна минута, долгая, бесконечная минута. Одна из слишком многих таких же, тикающих, тикающих, тикающих минут. Неужели никто не понимает, как это срочно?

Наконец девушка вернулась. Мистер Сэл Грин готов принять их. Последняя дверь налево. Постарайтесь не сшибить что-нибудь по дороге.

Но предупреждение запоздало. Они уже вихрем неслись по коридору, вихрем ворвались в небольшой кабинет и материализовались перед столом управляющего.

– Господа полицейские. – Сидящий за столом пожилой подтянутый человек в потертых джинсах, с седеющими волосами, собранными в конский хвост, приветствовал детективов. Он запоздало поднялся и сделал вялый жест рукой в сторону двух пустых стульев.

– Сержант, – резко поправил его Гриффин.

На Грина это не произвело впечатления. Пожав плечами, он заметил:

– Я мог бы сказать, что удивлен вашим визитом, но это, конечно, не так. Что же на сей раз, джентльмены? У кого-то из приемной пропал скоросшиватель, и вы явились, чтобы проинспектировать своих излюбленных козлов отпущения?

– Полиция штата не занимается исчезновением скоросшивателей.

– О, вы правы, правы. Тогда, значит, кто-то из моей команды превысил скорость. Знаете, вполне можно было вручить штрафной талон ему лично. Не все бывшие осужденные кусаются.

Кровяное давление Гриффина подскочило единиц на пятьдесят. Он повернулся к Уотерсу, и тот понял намек.

– Нам нужно узнать одно имя, – сказал Уотерс.

– Да ну? Неужели?

– Нам нужно знать, кто обслуживает банк спермы в Потакете, и еще нам нужен график их работы. Кто, когда и в какое время там дежурил.

– Тогда мне нужно судебное предписание.

– Тогда тебе скоро понадобится гипс! – прорычал Гриффин.

– Ой-ой-ой. Добрый следователь – злой следователь. – Грин повернулся к Фитцу: – А вы кто у них? Комедийный кореш?

И Фитц ответил:

– А я – свидетель защиты, который подтвердит, что эти двое на самом деле не причинили тебе вреда.

– О, избавьте меня. – Грин откинулся на стуле. – Послушайте, я управляю добропорядочной компанией, где работают хорошие ребята. Ваши люди каждый месяц набегают с криками, чтобы порыться в личных делах моих сотрудников, но до сих пор еще ничего не нашли. Что бы ни было на сей раз, несите ордер. Если вы наконец-то сумели доказать, что кто-то из моих сотрудников сделал что-то нехорошее, у вас не возникнет проблем и вы легко уговорите судью выдать предписание на обыск.

– У нас нет времени, – жестко сказал Уотерс.

– А у меня нет миллиона долларов. Такова жизнь.

С Гриффина было достаточно. Он положил руки на стол и приблизив лицо к лицу мистера Грина впился в него убийственным взглядом.

– Это связано с делом Насильника из Колледж-Хилла, понял? Ты «Новости» смотришь? Понимаешь, о чем мы говорим?

Грин наконец сдал назад. Он отвернулся от Гриффина и насупился.

– Мои парни по ночам работают.

– Не каждую ночь.

– Я сам проверял их. У нас нет имевших судимость за сексуальное насилие. Иначе женщины из моего персонала стали бы возражать. Или третировать его.

– Этот человек не был осужден.

– Тогда откуда вы знаете, что это один из моих? Послушайте, сержант, я всего лишь осаждаемый со всех сторон владелец маленького предприятия, и вы ведете расследование не совсем по правилам.

– У нас есть на то причины. У нас есть очень веские причины...

– Тогда расскажите о них судье, – решительно перебил его Грин и взялся за телефон, показывая, что разговор окончен.

Гриффин схватил телефонную трубку и с грохотом положил ее на место.

– Если еще одна девушка пострадает...

– Тогда вы знаете, где меня найти, не так ли, сержант?

– Ах ты, сукин сын! – заревел Фитц.

Грин удостоил взглядом и его. Теперь он был уже зол, и это недвусмысленно читалось на его лице.

– Господа, есть такое понятие: полицейская процедура. Вы полицейские, вам следовало бы знать об этом. А теперь на вашем месте я постарался бы найти судью. Потому что уже поздно, и, откровенно говоря, я намерен в пять пойти домой.

И вот тут Гриффин почти бросился на него. Кровь ударила ему в голову. В ушах оглушительно зазвенело. Уотерс тронул его за руку, и Гриффин совладал с собой. Глубокий вдох, сосчитать до десяти. Сосчитать до двадцати. Этот человек негодяй и придурок. В мире таких полно.

– Мы еще вернемся, – сказал Гриффин.

– Вместе со Шварценеггером, – сухо отозвался мистер Грин и снова взялся за телефонную трубку.

* * *

Они быстро покинули здание. Четыре тридцать две. Время катастрофически утекало. Счет шел уже на минуты.

– Нам нужен судья, дружественно настроенный, – пророкотал Гриффин. – Я пас, от меня уже нет толку.

– Я знаю такого, – тотчас отозвался Уотерс.

– Отлично, мы с тобой едем за ордером. А вы, – он повернулся к Фитцу – следите за зданием. Я не хочу вернуться сюда с проклятым предписанием и обнаружить, что мистер Сердобольный уже ушел.

– Ух ты, я наедине со всеми этими бывшими уголовниками! Горю от нетерпения.

– И они тоже. Пошли, Уотерс. Скорее.

Фитц вернулся в здание. Гриффин забрался в машину Уотерса. Небо пока было светлым, до темноты оставалось еще часа три. Но она наступит, наступит скоро, и Прайс тоже скоро окажется на свободе и будет приближаться к своей пятилетней дочери. А тем временем какая-нибудь молоденькая студентка оставит студенческую компанию и отправится домой.

А Мег? А Джиллиан? А Кэрол?

Гриффин однажды уже подвел свою жену. Подвел десятерых беспомощных детей. Подвел самого себя. Предполагается, что теперь он старше и мудрее. Он не хочет больше никого подводить.

– Ты в силах довести дело до конца? – жестко спросил Уотерс.

– Я контролирую ситуацию.

– Только едва-едва.

– Ну вот видишь? Значит, прогресс налицо.

* * *

Четыре сорок шесть.

Тюремный надзиратель вышел из камеры-одиночки, куда временно поместили Прайса.

– Руки, – сказал охранник.

– Вы что, уже сейчас собираетесь меня заковать? Bay, да у вас парни, ей-богу, мышь не проскочит. Вы не оставляете мне ни малейшей возможности.

– Руки! – повторил надзиратель.

Дэвид пожал плечами. Зная порядок, он просунул руки в прорезь на двери камеры. Надзиратель защелкнул на нем наручники. Дэвид потянул к себе скованные кисти, и только тогда дверь камеры открылась. Охранник вытащил его за плечо наружу и повел к помещению, где производились стандартные полицейские процедуры, связанные с выводом за пределы тюрьмы.

– Можно мне зайти на минутку в свою камеру?

– Зачем?

– Мне тот туалет больше нравится. Знаете, бывает трудно расслабиться в новом месте.

– Ешь больше клетчатки, – ответил охранник и потянул его дальше по коридору. В конце коридора находилась комната, где ждали еще несколько стражников. Один из них при виде Прайса натянул на руки резиновые перчатки.

– Полное обследование полости? – выгнул бровь Дэвид. – Батюшки, да сегодня мой счастливый день.

Охранник смотрел на него каменным взглядом. Дэвид пожал плечами.

– Что ж, такова цена свободы. – Он вошел в комнату, где на столе лежали его любимые брюки и рубашка. Одежда, по-видимому, уже прошла осмотр. Теперь настал его черед.

Дэвид отвернулся от стопки вещей, стараясь не слишком сиять от счастья.

– Наконец-то свободен, – пробормотал он, поднимая руки над головой. – Наконец-то свободен. О Господь Всемогущий, я наконец свободен.

* * *

Пять часов.

Дэвид Прайс наклонился для осмотра.

Гриффин и Уотерс изложили свою просьбу судье.

Фитц стоял, уставившись на полуголую секретаршу.

Таня начала кормить плачущего, беспокойного Эдди-младшего.

Мег раскачивалась из стороны в сторону.

Правая рука Кэрол начала конвульсивно сжиматься.

А Джиллиан сидела в доме Песатуро, думая о Мег, о Кэрол, о своей сестре, о Сильвии Блэр. А потом начала думать о дьявольской игре, затеянной Дэвидом Прайсом. Что-то здесь не так, чувствовала она, и от этого рассеянно терла виски, мучительно, изо всех сил пытаясь сообразить... Что-то не складывалось, только вот что?..

А Молли сидела на полу в своей спальне и ждала.