Текст книги "Воры. История организованной преступности в России"
Автор книги: Марк Галеотти
Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Глава 11
Грузины
Где хорошо – там и родина.
Русская пословица
«Воры»-изгнанники
Летом 2003 года помпезность, даже чувственность, присущая Грузинской православной церкви и Грузии в целом, ярко проявились на похоронах Джабы Иоселиани. Отпевание проходило в Сионском кафедральном соборе в Тбилиси, где покоятся патриархи церкви, а церемонию вел тогдашний предстоятель грузинской церкви. Среди скорбящих были сливки грузинского общества, в том числе и президент страны Эдуард Шеварднадзе[451]451
Это наблюдение было сделано американским криминологом Луизой Шелли. Louise Shelley et al. (eds.), Organized Crime and Corruption in Georgia (Abingdon: Routledge, 2007), стр. 54.
[Закрыть]. Казалось, никого не смущает тот факт, что Иоселиани был одним из самых одиозных представителей преступного мира Грузии, человеком, который не только управлял криминальной империей, но и имел свою частную армию. Теперь же его оплакивал президент Шеварднадзе, человек, карьера которого началась во времена СССР, – он приобрел известность на посту министра внутренних дел, его называли «молотом мафии». В сущности, он был первым высокопоставленным чиновником, который хотел хоть как-то изменить репутацию своей маленькой республики, связанную с повсеместной коррупцией и преступностью. Давно известно, что время превращает бандитов в подобие икон; случай Иоселиани показал, как быстро это может произойти. Более того, этот процесс начался еще при его жизни. Грузинский писатель Нодар Думбадзе признавался, что прототипом главного героя его книги «Белые флаги», «честного вора», был именно Иоселиани, его друг детства, которому Грузинский государственный институт театра и кино присвоил за литературную деятельность почетную докторскую степень[452]452
Коммерсантъ-власть, 10 марта 2003 года.
[Закрыть].
На самом деле Иоселиани не был типичным бандитом. Когда-то он сказал знаменитую фразу: [в советские времена] «имелось лишь два пути: тюрьма или комсомол. Я выбрал первое»[453]453
Georgia Times, 26 января 2012 года.
[Закрыть]. Впрочем, даже по стандартам кавказских «горцев» Грузия всегда стояла особняком. В России существуют криминальные группировки армян, азербайджанцев, не говоря уже о других северокавказских народностях, от дагестанцев до ингушей. Однако в течение 2000-х и даже в 2010-е в самом преступном мире считалось, что грузины играют в нем непропорционально важную роль. В одной статье в газете «Известия» от 2006 года утверждалось, что грузинские «крестные отцы» составляют почти треть лидеров преступного мира в Москве и более половины – в стране в целом. По мнению преступников-славян, причина в том, что грузины удерживают свои позиции силой. По словам одного «источника, знакомого с криминальной средой», «наших ребят, которые попытались выступить против них, просто убили… Они просто не дают нам подняться»[454]454
Известия, 5 октября 2006 года.
[Закрыть]. Возможно, это объяснение их утешает – но имеет мало общего с правдой.
Дело в том, что «лаврушники» (так бандиты-славяне часто называли грузин) уже многие годы играли важную роль в российском преступном мире. Однако их положение основано не на насилии и угрозах, а скорее на предпринимательских способностях и таланте заключать сделки. Но требования и возможности новых времен заставляют их и других «горцев» двигаться в трех разных направлениях. Продемонстрируем их на примере трех «крестных отцов»: Тариэл Ониани – создатель империи, Аслан Усоян – мастер коммуникации и Ровшан Джаниев – боевик.
Лаврушники: грузины в России
Я вспоминаю, как жена друга моего отца, очень достойная женщина… пришла и спросила меня: «Ты знаешь кого-нибудь из “воров в законе”? Мне нужно решить одну проблему». Она даже не представляла, о чем просит, но слышала, что «воры в законе» могут помочь.
Пожалуй, нас не должно удивлять, что вокруг грузинских бандитов так долго сохранялась положительная аура. Грузия всегда гордилась своей репутацией страны хорошего вина, вечного праздника, долгих трапез и мафиози, хотя, возможно, и страдала от нее. Даже в царские времена грузинские преступники не обращали внимания на границу между сельским и городским бандитизмом, а самый известный (в худшем смысле) грузин, Сталин, вообще стер различие между революцией и разбоем (о чем мы говорили в главе 3). В советские времена масштабы преступности в республике были невероятны, и коррупция была «уникальной по своим масштабам и дерзости»[456]456
George Grossman, ‘The “second economy” of the USSR’, Problems of Communism 26, 5 (1977), стр. 35.
[Закрыть]. Движение Советского Союза к формализованной коррупции в 1960-е и 1970-е годы говорило о том, что, несмотря на громкие кампании против спекуляции, взяточничества, хищений и воровства, возникали «организованные криминальные кланы нового типа, объединившие профессиональных преступников, деятелей черного рынка – клиенты которых существовали среди чиновников самого высокого уровня – и коррумпированных руководителей правоохранительных органов[457]457
Георги Глонти и Гиви Лобжанидзе, Профессиональная преступность в Грузии: воры в законе (Тбилиси: Центр по изучению транснациональной организованной преступности при Американском университете, 2004), стр. 53.
[Закрыть]. Роль «воров в законе» (на грузинском «канониери курдеби») состояла в том, чтобы соединять между собой эти разные миры. Кроме того, они были активны и многочисленны: согласно данным советской милиции, в последние годы СССР каждый третий «вор в законе» был грузином, хотя грузины составляли лишь около двух процентов населения страны[458]458
Георги Глонти, Организованная преступность как один из основных источников насильственной преступности и этнических конфликтов (Тбилиси: Азри, 1998), стр. 140.
[Закрыть].
Александр Гуров, советский криминолог, который сделал намного больше других для того, чтобы вывести проблему организованной преступности на повестку дня, уверен в том, что уже в 1970-е годы грузинские бандиты получили свое место в системе. Он вспоминал, что один местный партийный босс в Грузии в случаях, когда показатели преступности выглядели слишком высокими или возникал риск проверки сверху, «вызывал к себе на совещание начальника УВД, начальника УКГБ и местного “авторитета”, “вора в законе”, и говорил: что ж это вы допустили такой рост преступности? И обращался прежде всего к “авторитету”». И тот начинал «принимать меры к снижению роста преступности» в данном районе[459]459
Московский комсомолец, 10 ноября 1996 года.
[Закрыть].
Грузинские «воры», в соответствии с давними традициями черного рынка и такой же черной политики, с удовольствием занялись политикой и в полной мере воспользовались горбачевскими реформами 1980-х. Большую роль в этом сыграли авторитет и инициатива Джабы Иоселиани. В 1982 году этот «вор в законе», ранее осужденный за ограбления сберкасс и убийства, собрал в Тбилиси «сходку», на которой настойчиво проводил идею о необходимости активного проникновения в местные органы власти, чтобы контролировать их работу. К тому времени грузинские «воры» были куда меньше ограничены традиционными кодексами «воровского мира». Их банды формировались вокруг семей и родственников, а власть передавалась от отца к сыну, то есть по династическому принципу, что было запрещено законами преступного мира. Однако это также означало, что они могут напрямую контактировать с грузинским чиновничеством, также основанным на семейственности. Представители криминала начали все чаще попадать в политическую элиту республики.
Иоселиани играл важную роль в грузинской политике, и казалось, что его прошлое «известного вора и неизвестного художника» (он писал неплохие романы и пьесы) не является для этого серьезным препятствием[460]460
Коммерсантъ-власть, 10 марта 2003 года.
[Закрыть]. Он доказал свою эффективность и как политик, и как бандитский главарь. В 1989 году Иоселиани основал националистическое полувоенное движение «Мхедриони» («Рыцари»), которое было одновременно и политическим, и преступным предприятием, так как было вовлечено в рэкет, торговлю наркотиками, похищения людей и грабежи (Иоселиани в типичной для себя манере говорил об этом как о «патриотической организации, основанной на воровских традициях»[461]461
Цит. по Alexander Kupatadze, Organized Crime, Political Transitions, and State Formation in Post-Soviet Eurasia (New York: Palgrave Macmillan, 2012), стр. 118.
[Закрыть]). «Мхедриони» занималось преследованием представителей абхазского и осетинского меньшинств (попутно участвуя в различных махинациях). В какой-то момент члены «Мхедриони» стали боевиками набиравшего популярность националиста-демагога Звиада Гамсахурдиа. Как это нередко бывает, два честолюбца не нашли общего языка: после того как Гамсахурдиа стал первым президентом независимой Грузии, он добился ареста и заключения конкурента. Однако такой человек остается опасным и в неволе. Через несколько месяцев он был освобожден вследствие государственного переворота, вынудившего Гамсахурдиа бежать. Несколько следующих лет Иоселиани играл серьезную роль в новом правительстве, затем был вновь арестован и вновь амнистирован. Он умер от сердечного приступа в 2003 году.
Итак, грузинские преступники унаследовали старинную предпринимательскую традицию, они занимались незаконным бизнесом за многие годы до появления «авторитетов». Кроме того, они извлекли немалую пользу из внедрения во властные структуры и контролирования политических организаций. Хотя карьера Иоселиани закончилась тюрьмой и поражением, в ней наглядно проявились новые роли «вора» как «создателя королей» и парламентария. И это было важно даже несмотря на то, что разнузданность «Мхедриони» несколько омрачила образ «хороших бандитов». Многие грузинские преступники в 1990-е и 2000-е годы предпочли перебраться в Россию, особенно после падения Иоселиани. Это было связано как с открывшимися возможностями, так и со связами с грузинской общиной. Одним из таких «переселенцев» был Отари Квантришвили (см. главу 8).
Однако развитие грузинской политики позволяет увидеть еще одну непосредственную причину столь большого количества «лаврушников» в российском преступном мире. После «Революции роз» 2003 года и свержения президента Шеварднадзе в результате достаточно спорных выборов правительство нового президента Михаила Саакашвили начало серьезную борьбу против «воров», взяв за основу опыт борьбы против мафии в Италии. Преступным считалось само участие в «воровском мире» («курдули самкаро» на грузинском). Собственность «воров в законе» конфисковывалась, а их самих сажали в тюрьмы со спецохраной, где они не могли общаться с другими заключенными. Кроме того, прошла массированная чистка правоохранительных органов в рамках по-настоящему эффективной общественной кампании против коррупции. Были созданы специальные государственные образовательные программы, призванные противостоять широко распространенному снисходительному отношению к взяточничеству и прославлению бандитов[462]462
Slade, No country for made men.
[Закрыть]. Столкнувшись с угрозой ареста, тяжелыми условиями тюремного заключения и конфискации имущества, грузинские «воры» собрали манатки и уехали.
Тариэл Ониани и грузинский «утюг»
В порой загадочном жаргоне российского преступного мира выражение «утюжить фирму» появилось в 1980-е годы и первоначально означало «наживаться на торговле с иностранцами». В 2000-е его стали использовать в более широком контексте, имея в виду использование в своих интересах любых чужаков – из другого города, банды, этнической группы или страны. К 2010-м годам, когда я впервые его услышал, оно приобрело еще более агрессивный смысл. Теперь «утюжить» означало скорее «раскатывать» или «разравнивать», то есть заставлять людей платить путем запугивания и вымогательства. Трансформация этого выражения исчерпывающе описывает линию жизни Тариэла Ониани, Таро, грузинского мафиози, который стал, пожалуй, одним из самых опасных и дестабилизирующих элементов современного российского преступного мира – именно потому, что отвергал привычки, понятия и систему сдержек и противовесов, которые поддерживали этот мир в равновесии в течение многих лет.
В 2006 году генеральный прокурор Грузии Зураб Адеишвили заявил о том, что в стране не осталось ни одного «вора в законе»; возможно, он приукрашивал события, но не особенно сильно[464]464
Лента, 1 апреля 2006 года.
[Закрыть]. Была разрушена система их власти, хотя это и не означало, что в стране не осталось ни бандитов, ни оргпреступности. Разумеется, ворам пришлось бежать, и для многих конечной точкой путешествия стала Россия. И, пожалуй, больше всех эта ситуация оказалась на руку Ониани. В каком-то смысле господство этого грузинского «крестного отца» шло за счет отказа от старых методов грузинской организованной преступности. Он отказался от привычки держаться родственников и сосредотачиваться на определенных видах деятельности. Он жестко контролировал участников своей группировки, а также требовал подчинения и исполнения своих приказов в более широком кругу преступного мира. Этот человек не видел смысла превращать людей в союзников, когда мог подчинить их себе.
Деятельность Ониани развивалась очень активно. Этот «вор в законе» и профессиональный преступник – первый срок он получил за вооруженный грабеж в возрасте 17 лет – покинул Грузию в 2004 году, переехав сначала во Францию, а затем в Испанию. В 2005 году ему пришлось вновь бежать, не дожидаясь ордера на арест в Испании. К тому времени у него уже имелись значительные активы и союзники в России, поэтому он переехал туда и некоторое время жил под псевдонимом Тариэл Мулухов, агрессивно создавая свою империю и выстраивая отношения с другими грузинскими изгнанниками. Будучи чужаком, он без каких-либо сомнений вторгался на чужие территории и игнорировал установившиеся механизмы для разрешения споров между бандами.
С той же скоростью, что Таро наращивал свой бизнес, он умножал количество своих врагов. В частности, он открыто выступил против курдско-грузинской банды под руководством Аслана Усояна. И хотя корни противостояния лежали в прошлом, вероятно, Ониани просто почувствовал, что Усоян, как один из основных представителей грузинского криминала, действовавших в России, окажется ему по зубам. В 2006 году грузинский криминальный босс Захарий Калашов (Шакро Молодой), союзник Усояна, был арестован в Испании. Усоян назначил вора Лашу Руставского «смотрящим» за активами Шакро и общаком группы, однако Ониани заявил, что часть общака принадлежит ему, так как была заработана в результате совместной деятельности по отмыванию денег и перевозке незаконных мигрантов. После того как Шакро приговорили к семи с половиной годам заключения, в грузинской криминальной диаспоре начались споры относительно общака, и Ониани воспользовался ситуацией в своих интересах. Ему удалось привлечь на свою сторону лидера одной из банд Мераба Сухумского и его брата Левона, знаменитого киллера, в обмен на обещание доли общака.
Использование конфликтов в своих интересах и раздувание противоречий и подозрений, неизбежных в преступном мире, оказались одним из ноу-хау Ониани. В то время, когда большинство преступных лидеров были готовы поддерживать мир и заниматься бизнесом, а не воевать, Ониани со всей непримиримостью решил опрокинуть всю структуру. К 2007 году его вражда с Усояном привела к ряду убийств представителей обеих сторон, угрожавшему перерасти в полноценную войну. В 2008 году русские бандиты решили выступить посредниками для мирных переговоров между ними. «Сходка» была назначена на яхте Ониани, однако туда нагрянула милиция. 37 «воров в законе» были ненадолго задержаны и подвергнуты унизительному допросу перед телекамерами, хотя никому из них впоследствии не были выдвинуты обвинения. Это было неудачным началом переговоров (возможно, Ониани подкупил милицию ради эффекта), однако в любом случае это помогло Ониани отказаться от компромисса, особенно после убийства одного из его ближайших подручных, Гелы Церцвадзе. Столкнувшись с угрозой того, что русские могут вступить в союз с Усояном, Ониани согласился, чтобы арбитром выступил заслуженный «вор» Япончик (Вячеслав Иваньков). Казалось, что он готов к сотрудничеству. Однако, как упоминалось в главе 8, Иваньков был вскоре убит; ряд источников предполагали, что Япончик, знакомый с Усояном, собирался вынести решение против Ониани, и тот нанес упреждающий удар.
В июле 2010 года Ониани был приговорен к 10-летнему заключению в тюрьме строгого режима за участие в похищение в Москве в 2009 году грузинского бизнесмена Джонни Манадзе, за освобождение которого он требовал выкуп в 500 000 долларов[465]465
Коммерсантъ, 15 июня 2009 года.
[Закрыть]. Возможно, его арест выглядит естественным, с учетом того, что он был одним из ведущих бандитов в России, а Интерпол выдал международный ордер на его арест с «красным уведомлением». Удивляет то, что его действительно посадили в тюрьму (в освобождении под залог было отказано, хотя его адвокаты предложили 15 миллионов рублей, то есть около 480 000 долларов США), осудили и дали солидный срок[466]466
Gazeta.ru, 13 июня 2009 года.
[Закрыть]. Поговаривали, что, выведя Ониани из игры, правительство пыталось избежать бандитских войн или что его срок был «заказан» и оплачен врагами Ониани.
Однако, судя по всему, тюремное заключение не помешало Ониани управлять его криминальной империей. Поток посетителей – и даже возможность совершать звонки по скайпу из камеры – все помогало ему проводить свою линию и мстить врагам. В конце концов, структура банды Ониани – намного более иерархичная, жесткая и безжалостно дисциплинированная, чем у большинства преступных сообществ в России, обычно следующих модели «основной группы». Иногда Ониани разрешал независимые действия своим союзникам, но с тем, чтобы они отдавали ему долю от своих доходов. Интересно, что все это называлось словом «общак», хотя то, что когда-то считалось общим фондом для помощи участникам в сложных ситуациях, теперь стало личной сокровищницей босса. Автономия рассматривалась как привилегия, а не право, и ожидалось, что участники группы будут демонстрировать абсолютное подчинение в случаях, когда к ним обратится лично Ониани или кто-то из его ближайшего окружения, состоявшего сплошь из грузин. Это были в основном выходцы из «кутаисского клана» – крупнейшей грузинской преступной группы в России. В ее состав входило около 50 «воров в законе» и множество других бандитов. Группировка работала по всей Европе[467]467
Комсомольская правда, 12 октября 2015 года.
[Закрыть]. Глава кутаисского клана Мераб Джангвеладзе (Джанго), по всей видимости, был «правой рукой» Ониани; возможно, именно из-за этого Усоян попытался «раскороновать» его в 2008 году, хотя титул «вора в законе» и значит в нынешнем распыленном и конъюнктурном преступном мире куда меньше. Такая комбинация численности, дисциплины и дерзости сделала организацию Ониани если не самой крупной в современном российском криминальном мире, то уж точно самой опасной, динамичной и дестабилизирующей.
Пацаны деда Хасана
Если банда Ониани представляет одну модель организованной преступности «горцев» – дисциплинированной, централизованной, находящейся под руководством единого лидера и принадлежащей к одному этносу, то банда преступного крестного отца Аслана Усояна (Деда Хасана), убитого в 2013 году, воплощает иное устройство. Его организация, известная также как «тбилисский клан», характеризовалась сравнительно свободными связями и прежде всего многонациональным характером, однако это произошло лишь на последних этапах непростой карьеры Усояна[469]469
Этот раздел основан на моей статье «Retirement plans: Russian mafia boss considers his future», Jane’s Intelligence Review 23, 1 (2011), используется с разрешения.
[Закрыть]. В этом отношении она представляла традиционную грузинскую модель банды как кооперативного преступного предприятия, связанного родством и харизмой, но обновленную в соответствии с требованиями современной эпохи. Остается только гадать, на сколько она сможет пережить своего основателя.
Как ни странно, историю Усояна стоит рассказать с конца. Обсуждение кандидатур преемника – самое рискованное время для «крестных отцов» и банд, особенно с неформальными внутренними правилами и отсутствием ясной, сильной и легитимной иерархии. Внешние конкуренты и полиция могут воспользоваться временной разобщенностью и недоверием; возникает внутренняя борьба за власть; проигравшие затаивают обиду или боятся мести; победители стремятся продвигать своих соратников и морочить голову конкурентам. В 2011 году казалось, что Усоян сможет легко выплыть в этих бурных водах. Он стал одной из доминирующих фигур в российском сложном и многонациональном преступном мире. Этот представитель курдов-езидов, национального меньшинства в Грузии, был одним из немногих «воров в законе», которые сумели успешно адаптироваться в мире «авторитетов». Он пережил несколько покушений и попытки конкурентов уничтожить его банду в конце 1990-х и стал отличным дельцом, способным договориться и с государством, и с русскими бандитами, и с грузинами, и с чеченцами.
Несмотря на все это, случилась трагедия. В январе 2013 года Усоян выходил из московского ресторана «Старый фаэтон», в котором он обычно совмещал трапезу и встречи со своими союзниками, клиентами и просителями. Когда он проходил через внутренний дворик, киллер, ждавший у окна в доме напротив, открыл огонь из винтовки АС «Вал», оружия российского спецназа. Первым же выстрелом Усоян был ранен в шею. Стрелявшему удалось скрыться; вскоре Усоян умер в больнице[470]470
Московский комсомолец, 16 января 2013 года.
[Закрыть]. Очевидно, Россия все еще ждет человека, который продемонстрирует способ достойного ухода и бескровной передачи власти в верхних эшелонах преступного мира.
Усоян, родившийся в Тбилиси в 1939 году, начал свою криминальную карьеру еще подростком, получив срок за воровство. После нескольких лет преступной деятельности в Грузии он жил в России и Узбекистане. Он получил титул «вора в законе» и приобрел репутацию умника. К концу 1980-х он уже охотился на воротил черного рынка, постепенно подбирая подручных, нарабатывая связи и средства, обеспечившие ему процветание в постсоветской эпохе. В то время, когда другие преступные организации начинали использовать сетевые структуры, Усоян – как и многие кавказские преступники – создавал более традиционную банду, «основную группу» на основе родства, личных связей и иерархии.
Постепенно его деятельность распространилась по всей центральной и южной России. Он вошел в связь с ключевыми фигурами в Москве – в том числе с Япончиком и главарем мазуткинской группы Петриком (Алексеем Петровым)[471]471
Коммерсантъ, 7 марта 1997 года.
[Закрыть], – а также с крестными отцами больших уральских городов, например Нижнего Тагила, Екатеринбурга и Перми. Усоян четко давал понять, что хотя он родом «с гор», но сам себя «горцем» не считает. Во многом именно это и вызвало расположение к нему таких людей, как Япончик и Якутенок, его союзник в Перми[472]472
Подобно тому как Япончик возглавил борьбу славянских банд против чеченцев и других «горцев» в Москве, Якутенок участвовал в жестоких схватках против грузинских гангстеров в Перми. Federico Varese, The Russian Mafia: Private Protection in a New Market Economy (Oxford: Oxford University Press, 2001), стр. 132.
[Закрыть].
В результате Усоян стал одним из держателей существовавшего в то время «общака». По сути, он превратился в банкира преступного мира. Пик его влияния пришелся на 1995 год. Как ни странно, этому способствовал его арест – тогда милиция накрыла организованную им сходку в Сочи. Там собралось около 350 серьезных преступников, чтобы отдать долг памяти убитому «вору в законе» Сынку, Рантику Сафаряну. На самом же деле участие в похоронах было прелюдией для большой сходки[473]473
Известия, 1 июня 1995 года.
[Закрыть]. Все участники были отпущены за недостатком доказательств участия в каких-либо преступлениях, однако информация о том, что именно Усоян организовал столь значительное событие, заметно укрепила его позиции в преступном мире. В следующем году «Независимая газета» опубликовала таблицу российских банд с разбивкой по «лигам» – 1990-е годы были настолько дикими, что организованная преступность казалась чуть ли не национальным видом спорта и уж точно вызывала массовый интерес, – и Усоян оказался в этой таблице на третьем месте после солнцевских и Дальневосточного воровского общака[474]474
Независимая газета, 2 декабря 1996 года.
[Закрыть].
Однако с известностью приходит и уязвимость. В 1997 году Усоян был снова арестован и обвинен в убийстве своего конкурента Амирана Пятигорского. Хотя он был оправдан, смерть Пятигорского была лишь одним эпизодом масштабной войны с Рудиком, лидером армянской банды, желавшим ослабить хватку Усояна в кавказском регионе Минеральные Воды[475]475
Новая газета, 26 сентября 2010 года; Московский комсомолец, 16 января 2013 года; Лента, 16 февраля 2013 года.
[Закрыть]. Рудик продолжал использовать прямые методы – в 1998 году на Усояна было совершено неудачное покушение, – но постепенно понял, что самые опасные атаки – обходные. Он поставил вопрос о том, вправе ли Усоян управлять «общаком», и обвинил его в растрате и бесхозяйственности. К несчастью для Усояна, это произошло во время финансового кризиса 1998 года, из-за которого произошли девальвация рубля и обесценение казавшихся надежными государственных облигаций, составлявших значительную долю «общака». Бывшие союзники повернулись против него, а тут еще слухи и подозрения, связанных с судьбой денег Шакро Молодого. В течение некоторого времени Усоян всерьез рисковал утратить титул «вора в законе».
Никто не хочет якшаться с бандитом, карьера которого идет под уклон. Многие подручные Усояна были убиты или переметнулись к его врагам, и старые распри разгорелись с новой силой. В начале 1990-х годов Усоян, живший в Москве, был «смотрящим», то есть контролировал деятельность банд в Санкт-Петербурге и разрешал споры между ними. Это было наследием прежних дней «воровского мира», когда основной «вор в законе» выступал арбитром на той или иной территории. Однако постсоветский преступный мир был иным, и к 1994 году Владимир Кумарин, глава Тамбовской группировки, решил, что Усоян пытается использовать свою роль для закрепления собственного авторитета в городе. Таким образом, Усоян выступил в роли традиционного для Санкт-Петербурга «шила в заднице» – выскочки из Москвы, который считает, что может давить конкурентов во втором городе страны. Как только положение Усояна начало ослабевать по всем фронтам, он быстро обнаружил, что его авторитет в Санкт-Петербурге растаял, а с ним – и его местные союзники.
Впрочем, в каком-то смысле Усоян пожинал плоды своих собственных делишек. Перспектива раздувания войны, способной разнести вдребезги российский преступный мир, беспокоила многих ведущих преступников, и они начали искать компромисс. Кроме того, сам Усоян понял, что ему нужны союзники, и принял новую стратегию. Теперь он искал союзников и партнеров там, где раньше искал подручных. К концу 1999 года он согласился на перемирие с Рудиком. Для того чтобы воссоздать свою империю на более равноправной, сетевой основе, Усояну было нужно найти новый принцип, удерживающий группировку вместе и заменяющий собой личную лояльность ему. И он сделал это, продолжая лавировать между тремя основными этническими группами, доминировавшими в евразийском преступном мире: славянами, чеченцами и грузинами.
Несмотря на определенные связи с грузинскими преступными группами в Тбилиси, на протяжении почти трех десятилетий основная деятельность Усояна происходила в Москве и на Северном Кавказе. Он с трудом уживался с грузинами, особенно по мере перехода их группировок под влияние Тариэла Ониани. Однако он понимал их и работал с ними, точно так же, как с русскими и чеченцами. Кроме того, хотя Усоян и принадлежал к «ворам» старого поколения, он был толковым и успешным предпринимателем, способным договариваться с «авторитетами». Таким образом он смог восстановить свои позиции и занять новую нишу на рынке. Он мог обращаться не только к другим «горцам», но и к преступникам любой национальности, специализации и местности. Лидерами этой новой сети были и родственники Усояна (в том числе его племянники, «воры в законе» – Юра Лазаровский и Мирон, Дмитрий Чантурия), и грузины, русские, армяне, азербайджанцы и даже уроженцы Средней Азии[476]476
Новая газета, 26 сентября 2010 года; Вести, 20 января 2013 года; Росбалт, 2 января 2014 года; Росбалт, 20 января 2014 года.
[Закрыть]. Также он сформировал тесные связи с московскими славянскими бандами[477]477
Комсомольская правда, 17 сентября 2009 года; Росбалт, 4 января 2014 года.
[Закрыть].
Сеть имела значительный географический охват. Ее ключевыми регионами были Москва (особенно северные и восточные районы) и область, а также Ярославль, Урал, Красноярск, Иркутск, Краснодар и республики Северного Кавказа. Она действовала также в Украине, Молдавии, Белоруссии, Армении и Грузии, однако ее обороты там были сравнительно скромными. Усоян, как бандит старой школы, почти не имел интересов в США и очень мало – в Европе, не считая небольших инвестиций в Испании, Греции и на Балканах (в гостиничном и смежных видах бизнеса). Он воспринимал их не как платформы для будущей работы, а лишь как заначку «на черный день»[478]478
NEWSru.com, 27 мая 2010 года.
[Закрыть].
В сентябре 2010 года Усоян получил пулю в живот в центре Москвы[479]479
Новая газета, 26 сентября 2010 года.
[Закрыть]. Он выжил, однако отказался публично назвать имя возможного организатора покушения. В частных разговорах он винил Ониани. Обычно в таких ситуациях следовало ожидать контратаки или попытки подкупить своего врага, однако 73-летний Усоян вновь нарушил правила. Он начал избавляться от основных криминальных активов и обязанностей. Поначалу все посчитали, что это какой-то трюк, однако затем стало понятно, что он решил наладить сложный и беспрецедентный процесс последовательной перестройки своей криминальной империи и перераспределения активов в связанные между собой, но автономные бизнес-единицы[480]480
Росбалт, 29 октября 2010 года.
[Закрыть]. Юра Лазаровский и Мирон Чантурия занялись повседневным контролем за деятельностью в России: Юра взял на себя дела Усояна на Северном Кавказе и на юге России, в частности в Краснодарском крае, а Чантурия – в Москве, центральной России и Ярославле, став полномочным представителем Усояна и основным переговорщиком с московским преступным миром[481]481
Росбалт, 4 января 2014 года; мой собеседник занимался расследованием деятельности этой сети, Москва, 2015.
[Закрыть].
Это могло сработать. Оба наследника Усояна, молодые люди (в то время им было 29 лет и 31 год соответственно), пользовались достаточным авторитетом. А самое главное – их активно поддерживали и сам Усоян, и его главное доверенное лицо, «вор в законе» Эдик Осетрина. Однако убийство Усояна в 2013 году и последующий переход всей власти к Чантурии привели к кризису. Хотя группировка под лидерством Усояна формально признала Чантурию новым главарем, ему, судя по всему, не хватило авторитета и навыков, чтобы в полной мере занять место своего дяди. Один из следователей, занимавшийся этим делом, отмечал, что сила Усояна заключалась в мощной сети связей: «Кому-то он оказал услугу лет двадцать назад, на кого-то у него был компромат… С его смертью этот авторитет пропал. Никто не будет слушать Мирона»[482]482
Известия, 23 января 2013 года.
[Закрыть]. По состоянию на 2017 год «проект» Усояна по упорядочиванию передачи власти реализовался после его смерти, однако его сеть постепенно распадается.
Молодые поднимают голову
Помимо Тариэла Ониани, еще одним главным подозреваемым в организации убийства Усояна был Ровшан Джаниев, сравнительно молодой азербайджанский бандит. Его судьба иллюстрирует одно из побочных явлений периода «стабильности» преступного мира 2000-х: снижение социальной мобильности. В 1990-е годы честолюбивые молодые бандиты могли сделать «карьеру» либо хватаясь за отличную возможность перехвата сфер влияния других банд, либо убивая собственных главарей. Однако по мере закрепления территорий количество убийств снижалось, новые возможности возникали все реже, и карьерный рост бандитов забуксовал. Джаниев, о котором мы рассказываем в главе 14, сначала воспринимался как чужак, желающий сломать существующий порядок, но вскоре стал вожаком для других недовольных молодых преступников и символом напряжения между разными поколениями воров.
Хотя в сообществах «горцев» в российском преступном мире доминируют чеченцы и грузины, не стоит сбрасывать со счетов представителей других национальностей, таких как армяне и азербайджанцы. Армянская организованная преступность – в целом малозаметное явление в России, и даже такие крупные главари, как Хромой (арестованный в Москве по подозрению в незаконном хранении наркотиков в 2009 году), предпочитают не конфликтовать с русскими бандитами. Это объясняет, почему русские и армянские преступники за границей, как правило, активно сотрудничают. На самом деле можно сказать, что армяне вынужденно сделали этот выбор. После смерти армянского авторитета Рафика Багдасаряна (Рафика Сво) в 1993 году им больше не удалось восстановить достаточно серьезный статус и стать крупными игроками[484]484
Аргументы и факты, приложение «Москва», март 1997 года.
[Закрыть]. Азербайджанцы формируют более четкую общину, на базе как родственных уз, так и возможности участников перемещаться между Россией и Азербайджаном, чтобы возить контрабанду или избежать ареста. Поэтому во многих городах от Москвы до Екатеринбурга и Владивостока сравнительно небольшие, но сплоченные азербайджанские землячества сформировали свои собственные банды.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
