Текст книги "Что может быть лучше? (сборник)"

Гипнотический пас

Впервые опубликовано в General Erotic. 2004. № 108.

Когда я прочёл, что гипнозу можно научиться, я решил попробовать. Зачем? – Известно зачем: баб гипнотизировать, чтобы не киснуть в нудном соблазнении, а сказать властным голосом: «Спать!» А потом добавить: «Со мной!» Причём баба сомнамбулически и сразу раздвигает ноги.

Пошёл я в книжный магазин и накупил книг по технике гипноза. Читаю про все эти трюки – явно на дураков рассчитаны, вернее, на таких впечатлительных дураков, которым прикажешь по ошибке «Срать!» вместо «Спать!» – так они тут же с гипноза в штаны наложат.

Я вычитал, что самый эффективный метод гипноза – это зафиксировать глаза подопытного на чём-либо блестящем и ритмично движущемся, и наговаривать в процессе, как, мол, спать хочешь, какой в тебе расслабон, ну и прочее начётничество. А некоторые психи и без всякого блестящего и движущегося, а от одного только голоса в храп впадают. Всё зависит от настроя человека: хочешь поддаться и заснуть – значит, заснёшь, чем больше хочешь, тем больше впадёшь в транс. Вот уж действительно – «по вере и воздастся тебе», или как там в Библии гипнотизируют?

Купил я хрустальный сверкающий шарик на ниточке и, как оружие, спрятал во внутренний карман. Вечером у меня было свидание со своей любовницей, и я решил на ней попробовать. Я уже сказал ей, что хочу заняться гипнозом, и она согласилась побыть моим подопытным кроликом. То есть крольчихой. Если получится с ней, думал я, то получится и с другими.

Тут надо оговориться насчёт термина «любовница». Звали девушку Лора. Берясь за гипноз, я шутил про себя: «Лора просит хлора». Имея в виду хлороформ. То есть усыпить её необходимо, считал я. Мысли об усыплении Лоры приходили ко мне потому, что она не давала. Она радостно отсасывала меня, так же радостно проглатывая мои белесые извержения, но, чтобы распахнуть ноги и впустить меня в рот, украшенный второй парой губ, – ни за что! Лора была дочерью пастора, и было ей уже 24 года, так что, быть может, эти два фактора делали для неё брак необходимым условием для раздвигания ног. Когда я спросил, девственница ли она, Лора отвечала, что отношения к её поведению это не имеет. Вот и гадай.

Чуть я добирался к Лориным трусикам, в битве за последний дюйм, как она быстро расстёгивала мне молнию на ширинке, вытаскивала член и начинала его сосать с таким воодушевлением, что он сразу смирялся с недоступностью пизды, а после того, как он изрыгал в Лорину глотку своё содержимое, его интерес к пизде бесследно исчезал.

Лора жила в квартире со своей подружкой Джойс. За всё время я видел эту Джойс лишь пару раз и то мельком – она пряталась в своей спальне, когда я приходил к Лоре. Но зато я часто сталкивался на лестнице с её одутловатым парнем Маршаллом, с которым она встречалась. Так получалось, что мы приходили или уходили почти в одно и то же время.

Джойс была хорошенькой крохотулькой, с крестом на шее. Она тоже была из религиозной семьи и училась в том же религиозном колледже, что и Лора.

– Она Маршаллу тоже не даёт, а только отсасывает? – спросил я Лору, в поисках дальнейшего сходства между подружками.

– Мы с ней на такие темы не разговариваем, – смутилась моя сосательница.

– А что, бывают другие темы? – удивился я.

– Я знаю, что тебе трудно в это поверить, – с наигранным сожалением сказала Лора.

В ответ на это я прижал её к себе и засунул ей руку между ног. Лора в панике стала увёртывать бёдра от моей руки, в то же время срочно открывая молнию на моей ширинке.

В тот вечер мы посмотрели фильм про Джеймса Бонда, где Карли Саймон поёт свою коронную вещь Nobody does it better[33]33
  Никто не делает этого лучше (англ.).


[Закрыть]. Возвращаясь домой, я подтрунивал над Лорой, неужели она не хочет почувствовать «it» в моём исполнении, которое, как я ей обещал, будет «better» бондовского. На что Лора улыбалась то таинственно, то нагло.

Когда мы пришли к ней домой, я уложил её на диван, вытащил из внутреннего кармана блестящий шарик на ниточке и начал мою первую гипнотическую сессию.

Я раскачивал шарик, как кадило, перед носом Лоры, и она послушно перемещала за ним глаза, будто кошка на старинных ходиках. Все эти перемещения я сопровождал громким и, как мне казалось, властным произнесением зачаровывающих фраз: «Твои веки тяжелеют, ты становишься расслабленной и сонливой, когда я произнесу десять, ты впадёшь в глубокий сон». Ну и прочие словеса.

Лора действительно закрыла глаза и глубоко дышала. Я стал накручивать, что у неё растёт желание, что она жаждет моих прикосновений, что ей становится горячо между ног – так небось Дон-Жуан своих баб соблазнял, а Бонду качать шарами не приходилось.

Мне даже показалось, что щёки Лоры порозовели и что лёгкая блаженная улыбка появилась на её полных устах. Я склонился к ней, целуя губы, и положил руку ей на лобок. Лора, не открывая глаз, взяла мою руку обеими руками и отклеила её от своего лобка, а когда я силой вернул её на лобковое место, Лора раскрыла глаза, села на диване и как ни в чём не бывало стала расстёгивать мне ширинку.

– Так ты, значит, ничего не почувствовала? – разочарованно протянул я, откидываясь на диване и позволяя Лоре вытаскивать мой хуй на свет божий.

– Почувствовала, мне было приятно и сонливо, – сказала она, прежде чем заткнуться моим хуем.

Она гипнотизировала его ритмичными пассами языка, причём без всяких разговоров, и, надо сказать, весьма успешно, так что он вскоре излился и заснул.

– Скажи по-честному, что ты испытывала, когда я тебя гипнотизировал? – стал я допытываться у гипнотизёрши моего хуя. – Ну неужели ничего?

– Я тебе сказала, что я почувствовала сонливость, но я совсем не теряла самоконтроля и находилась в полном сознании. Ты уж извини.

– Нужно будет попробовать ещё раз, – решил я.

– Давай лучше попробуем выяснить, каковы наши отношения, что у нас за будущее? – предложила Лора.

– Будущее в совокуплении! – возвестил я.

– Оно возможно только после свадьбы, – поставила условие Лора. – Я хочу выйти замуж, иметь детей, вести нормальную семейную жизнь.

– А не хуи сосать, – продолжил я.

– Знаешь что, – рассердилась добропорядочная Лора, – нам лучше больше не встречаться.

– Хорошо, – согласился я и поднялся с дивана.

Лора была явно недовольна моей соглашательской позицией. Молча и насупившись, она проводила меня до дверей.

Я шёл домой не столько огорчённый разрывом с Лорой, сколько своей неспособностью загипнотизировать женщину. Но блажен огорчённый, ибо возрадуется. Через пару месяцев, сидя в баре, я почувствовал хлопок по плечу и услышал моё имя. Я обернулся и увидел одутловатого Маршалла с кружкой пива в руке. Он сел рядом со мной на свободный стул у бара, сияя, спросил, чем меня угостить, и добавил:

– Я тебе всю жизнь благодарен буду!

– За что? – недоумевая, спросил я и заказал самый дорогой скотч.

– Я на Джойс женюсь.

– Поздравляю. А я-то при чём?

– Очень при чём. Я должен тебе сказать: ты мощный гипнотизёр!

– Что-то я ничего не пойму, ты можешь рассказать, в чём дело? – заволновался я.

И Маршалл поведал мне то, что происходило, чему я был причиной, но без моего ведома. Ведь если мы влияем своей жизнью на кого-то, то большей частью мы об этом даже не подозреваем. Единственное разительное исключение, делающее твоё влияние очевидным, – это рождение ребёнка. Впрочем, даже это может остаться тебе неизвестным.

Оказывается, Маршалл проделал дырку в картонно-штукатурной стенке, разделявшей комнаты Джойс и Лоры, и он с Джойс развлекались тем, что подслушивали мои с Лорой разговоры и, самое главное, – подсматривали, как она сосала мне хуй. Это зрелище подвинуло Джойс на подобные действия по отношению к Маршаллу. Джойс тоже из тех же религиозных соображений категорически отказывалась допускать Маршаллов хуй до четырёхгубного рта и тоже всячески компенсировала языком недостаток дополнительной пары губ на лице.

Чтобы Маршалла и Джойс было не слышно, они договорились всегда, будучи в комнате, разговаривать друг с другом шёпотом. А когда подслушивание-подсматривание заканчивалось, они затыкали дырку пробкой. Но самым интересным стало непредвиденное следствие дырки в стене. Когда я начал свой сеанс гипноза и стал давать гипнотические команды, Джойс уже отсосала Маршалла и лежала у него на коленях вполне одетая. Маршалл ухмылялся, заслышав мои заклинания, но заметил, что у Джойс глаза сразу закрылись, и она стала не на шутку засыпать. К концу моего сеанса, закончившегося полным провалом с Лорой, оказалось, что моя невиданная победа гипнотизёра была одержана на невидимом фронте над Джойс – она заснула беспробудным сном. Маршалл тут же воспользовался ситуацией, задрал платье, содрал трусики и, вдохновлённый невидалью Джойсовой пизды, обрёл свежую эрекцию, которую запустил по нужному каналу. Когда Джойс отошла от моего гипноза, Маршалл уже сделал своё дело и Джойс забеременела, отчего вскоре запахло свадьбой. Запах этот представился парочке ароматным, и они бросились вдыхать его, пьянея от предстоящей женитьбы и приготовлений к ней.

– А как поживает Лора? – спросил я.

– Тоже замуж выходит, – объявил Маршалл.

– Быстро она жениха нашла, – уязвлённо отреагировал я, – а кто счастливчик-то?

– Парень с её курса, вместе миссионерствовать собираются в Африке.

С одной стороны, мне было обидно, что она так легко отделалась от моего гипнотического влияния, но, с другой стороны, я был счастлив узнать, что мой голос, даже без блестящего шарика, так мощно действовал, что даже стена, пусть с дыркой, не оказалась для него препятствием. Это значило, что передо мной открывались огромные возможности гипнотизёрства и соблазнения.

Я заторопился домой, чтобы освежить в памяти технику гипноза и снова взяться за книги, которые я уже было собрался продать. Но, придя домой, я потянулся не к книгам, а к телефону – мне неудержимо захотелось поговорить с Лорой, услышать её голос и в то же время поиронизировать над её скорым замужеством. Она оказалась дома и без жениха.

– Поздравляю с грядущим замужеством, – начал я разговор.

– Спасибо. Откуда ты узнал? – спросила Лора.

– Я с Маршаллом встретился, он рассказал мне о своей женитьбе и заодно о твоей. Как тебе повезло, что ты не поддалась моему гипнозу.

– Мне вообще везёт. А гипнотизёр из тебя действительно никудышный.

– Ну не скажи. Джойс так не считает.

– Это тебе небось Маршалл рассказал, что она заснула от твоих стараний? – спросила Лора со злой иронией в голосе.

– Да, а также, как он воспользовался этим сном.

– И ты, конечно, уверовал в свою гипнотическую мощь, – совсем ядовитым голосом заметила Лора.

Я не удержался и тоже ответил в тон:

– Не в твою же религию мне уверовать.

– Уж не думаешь ли ты, что Джойс действительно поддалась твоему внушению?

– Маршалл мне сказал…

– Мало ли что тебе сказал Маршалл. Джойс притворилась, что заснула от твоих гипнозов, чтобы отдаться ему, так ей было легче заставить себя не сопротивляться.

– А ты откуда знаешь?

– Из первоисточника.

– Вы ведь не говорите на такие темы, – пытался я съязвить.

– Теперь говорим.

– Ты и про дырку в стене знала?

– Конечно. Её трудно было не заметить. Но твой взгляд направлен всегда в одну точку, кроме которой ты ничего не замечаешь.

– Значит, ты мне отсасывала нарочно перед дыркой?

– Я не желаю с тобой больше разговаривать, – сказала Лора и повесила трубку.

Так окончательно рухнули мои мечты о гипнозе. Да ещё добавились мучительные сомнения – раз Лора знала о дырке в стене, то неужели она занималась эксгибиционизмом, а также нарочно направляла мои гипнотические флюиды в другую комнату, устраивая судьбу Джойс? Больше всего меня раздражало то, что я не могу узнать правду.

Однако я читал, что правду можно выведать у человека, погрузив его в гипнотический сон.

Точка, набранная курсивом

Д.Я. Дару

Впервые опубликовано в General Erotic. 2004. № 122.

– Ты всех женщин помнишь, что у тебя были? – спросил Том Дина на пути к хуесосательнице.

– Да, всех, – ответил Дин и добавил с гордостью: – Причём поимённо.

– Если ты помнишь всех своих женщин, значит, их было слишком мало, – обрезал его Том.

Так часто случалось в разговоре у друзей: Том задавал, казалось бы, невинный и как бы лестный вопрос, на который Дин с готовностью отвечал, а потом Том комментировал его ответ таким образом, что Дин оказывался в неловкой или смешной ситуации, вовсе не уместной для гордости, которую он ещё секунду назад испытывал, на этот вопрос отвечая.

Том и с женщинами вёл себя подобным образом, которые часто оказывались в неловком положении от своих благонамеренных слов. Так однажды Том со знакомой зашли в магазин женской одежды, причём исключительно дорогой одежды. Его знакомая понимала, что у Тома нет таких денег, чтобы купить ей что-либо в этом магазине, и она постаралась избавить Тома от возможной неловкости, которая могла возникнуть у него вследствие финансовой недостаточности. Женщина прикоснулась к юбке, на которой ненавязчиво болтался ценник с цифрой 1800 долларов, и сказала:

– Подумаешь, я могла бы сама такую юбку сшить.

На что Том парировал:

– А я бы мог такую юбку задрать.

Подруга Тома поспешила уйти из этого магазина, почувствовав себя незаслуженно оскорблённой.

Том вёз Дина к женщине, которая, по его словам, больше всего в жизни любила отсасывать хуи, причём бесплатно. Эта женщина была великой находкой, ибо жена Тома всячески избегала, а жена Дина категорически отказывалась заниматься оральным сексом. Такое поведение жён было особенно жестоким, если учесть, что до замужества, когда они были возлюбленными, а потом невестами, оральный секс был для них вполне приемлем, более того, они без видимых осложнений даже глотали семя. Но после свадьбы их сексуальные предпочтения резко ограничились вагинальным совокуплением. Том сначала требовал, уламывал, но потом ему стало противно видеть, как жена с отвращением склоняется над его требовательным хуем, а потом бежит в ванну выплёвывать семя. Так что Том решил не унижаться просьбами и ебал жену в пизду, как ей того хотелось, добывая оральный секс на стороне.

А вот Дин сразу смирился с отказом жены, даже не пытаясь настаивать, но фантазии сосущих ртов заменяли Дину реальность. А ведь раньше невеста его делала себе маску для лица из его спермы, якобы веря в её чудесное воздействие на гладкость кожи. Но однажды, уже будучи женой, она проговорилась, что делала это только для того, чтобы не глотать его сперму и в то же время не сплёвывать её, опасаясь оскорбить Дина тем, насколько сперма ей по вкусу отвратительна.

Когда машина остановилась на красном у одного из перекрёстков, Дин обратил внимание Тома на кучку курящих женщин, стоящих: у больших стеклянных дверей здания какой-то фирмы. Оба друга не курили и не жаловали курящих: женщин. А те были явно сотрудницами, работавшими на этой фирме, у входных дверей в которую они кучковались, отчаянно засасывая дым из сигарет. Так как в здании курить было запрещено, они выбегали в перерыв надышаться табачной вонью.

– Нет, чтобы выходить хуи пососать, а не сигареты, – зло бросил Том и газанул на вернувшийся зелёный свет.

Том и Дин дружили уже лет семь. Встречались семьями, ездили вдвоём на охоту и на рыбалку, ходили в кегельбан или в бар поиграть в биллиард. Было им по 35, каждый имел по первой жене и по двум детям. Работали на одной фирме, но в разных отделах. Короче – не разлей вода, почти братья.

Том и Дин были похожи судьбами: оба из благополучных семей, оба любители спорта, оба кончили инженерный колледж, женились, когда им было по 25. Даже жёны были у них: похожими – обе полуполные блондинки, обе домохозяйки и тоже подружившиеся друг с другом. Похожесть, чему посмеивались друзья, дошла и до того, что обе женщины после свадьбы перестали отсасывать своим мужьям.

Однажды в баре после нескольких кружек пива у друзей снова зашёл разговор о сексе, а именно об его оральной части. Заводить любовниц ни Том, ни Дин не хотели – слишком обременительно и рискованно поддерживать ненужные отношения, занимающие время и энергию ради минут отсоса. Платить за проституток им не позволяла совесть – как-никак они содержали семью, а лишних: денег никогда не водилось. Бесплатных женщин, готовых по первому зову да без всяких: обязательств регулярно отсасывать, найти не представлялось возможным – никто из них: не был ни красавцем, ни знаменитостью.

Но в тот день отгула, который они вдвоём отмечали для остальных в рабочее время, Том поведал Дину о том, что якобы недавно ему стало известно:

– Я вышел в Интернете на сайт, где бабы, любящие отсасывать, потому что им нужны витамины спермы, и вообще – это их любимое занятие.

– Ерунда, обман всё это, – скептически отозвался Дин.

– Вовсе нет.

– А откуда ты знаешь, попробовал, что ли?

– Да, попробовал, – признался Том и оглянулся, будто говорил о чём-то запретном.

Дин повернулся к нему с раскрывшимися глазами, требующими подробностей. И Том добавил:

– Понимаешь, там чистый отсос. То есть бабы ты даже не видишь.

– Как это так? – воскликнул Дин в крайнем изумлении.

– Могу тебя отвезти, покажу, – с таинственным видом произнёс Том.

– Но где и как это происходит? Почему её не видно?

– А мы приезжаем к ней в дом, входим в комнату, а там в стенке дырка. Ты туда хуй вставляешь, а она сосёт с другой стороны.

– И что ей с этого?

– А ей сперма нужна, говорит, для здоровья и вообще наслаждение получает от хуя.

– А сейчас можно поехать?

– Наверно, можно. Нужно только ей позвонить.

– Небось старая уродина? – здраво предположил Дин.

– Не знаю, не видел, но сосёт здорово.

– Звони, давай, – в нетерпении крякнул Дин и залпом допил кружку пива.

Том вытащил мобильник и стал звонить. Дин обратил внимание, что номер был введён в память, то есть Том, очевидно, пользовался им не раз.

– Терри, привет, это Том, – начал он разговор. – Том, который на прошлой неделе в ланч заезжал. Хочешь моего протеина и я своего друга с собой привезу?.. Да прямо сейчас… Хорошо, оставь дверь открытой. О’кей, о’кей… – Том повернулся к Дину. – Поехали, – сказал он, пряча телефон.

Решили ехать на машине Тома, а потом вернуться на стоянку бара к оставленной там машине Дина. Вскоре они подъехали к маленькому домику с горящей тусклой лампочкой у входа, несмотря на то, что ещё было светло.

Том уверенно поднялся по ступенькам к двери, раскрыл её и поманил за собой Дина.

Дину вдруг стало страшно, будто он переступал какую-то опасную границу. И хотя Дин понимал, что любая граница представляется устрашающей только до её преодоления, он всё-таки чего-то сторонился. Дин попытался отступить:

– Давай ты сейчас, а я завтра – у меня больше времени будет.

– Да мы через десять минут оба освободимся от груза, – заверил Том. – И вообще, откладывая на завтра, ты накладываешь на сегодня.

Дин рассмеялся и решился.

Они вошли в прихожую и повернули налево к двери, которая была приоткрыта. Откуда-то раздавалась музыка. Чуть ли не классика. В комнате, в которую они вошли, горел свет, но всё равно в ней был полумрак. Слева стоял письменный стол с компьютером, на котором во весь экран сиял огромный хуй. Справа серела голая стена, в которой зияла круглая дырка, диаметром сантиметров десять. Из дырки струилась музыка и темнота.

– Мы здесь, – сказал Том, обращаясь к стенке.

Из дырки вылез указательный палец, поманил и снова спрятался.

– Я буду первый, хорошо? – спросил Том. Дин радостно закивал головой – он хотел сначала посмотреть, как это происходит.

Том расстегнул джинсы и опустил их вместе с трусами ниже колен. Член его почти стоял, и Дин зачарованно смотрел, как Том подошёл к стенке и вставил член в дырку. За стенкой послышалось посапывание и почмокивание, и, глядя на лицо Тома и на его закрывшиеся глаза, Дин понял, что работа началась. Буквально через минуту Том глубоко вздохнул и выпустил наружу нечто вроде стона. «Так вот как он кончает», – запечатлелось в голове Дина. По другую сторону стенки раздалось удовлетворённое урчание. А ещё слышалось нечто вроде плескания плоти. Разобрать, что это было, не представлялось возможным.

Том отступил от стены, член его был красным и ещё стоял. Том натянул трусы, затем джинсы и мотнул головой Дину, показывая, что теперь его очередь. В дырке снова появился и исчез палец – «знак готовности», как потом пояснил Том.

Дин подошёл к дыре, сбросил джинсы и стянул трусы – член его не стоял и потому он рукой просунул его в дырку. Сразу чей-то рот жадно его всосал в себя и язык начал любовно его облизывать. Как давно Том не испытывал такого наслаждения! Хуй сразу узнал любимое окружение рта и встал на дыбы. Невидимый рот стал насаживаться ритмично и искусно. На стенке перед лицом Дина было большое пятно, возникшее скорее всего от жаркого дыхания наслаждавшихся здесь мужчин. Дин старался продлить счастливые секунды, но по ту сторону стены явно стремились поскорее получить его вожделенные капли. И Дину было не устоять, он пустил свой хуй на самотёк и залил невидимую полость.

Дин вытянул хуй из всё ещё сосущих губ и лижущего языка, отступил от стенки и, пошатываясь, ошеломлённый остротой скоростного оргазма, натянул джинсы, забыв сначала натянуть трусы. Заметив это, ему пришлось снова опустить джинсы и сначала натянуть трусы.

– Спасибо, это было здорово, – сказал он в дырку, наклонившись, и попытался в неё заглянуть, но там была темнота, из которой раздался низкий голос с хрипотцой:

– О’кей.

Том потянул Дина за руку, мол, пора уходить.

Отъезжая, они заметили машину, которая подъехала к дому и припарковалась на том же месте, где только что стояли они. Из машины вышел мужчина в деловом костюме и направился к входной двери того же дома.

– Эта Терри устроила настоящий конвейер, – ухмыльнулся Дин, – но сосёт она действительно здорово. Спасибо за знакомство. Интересно, как она выглядит, ты о ней знаешь что-нибудь?

– Да, Терри, – подтвердил Том, – только это не она, а он.

Том загоготал.

– Что?! – вскрикнул Дин и повернулся всем телом к Тому. Хорошо, что вёл машину не он, а то бы не миновать аварии. Действительно, имя Терри могло быть как женским, так и мужским, с разным написанием, но одинаковым произношением. А тут хриплое «о’кей», голос типично мужской да и палец, в дырку вылезший, тоже был явно не женский – Дину просто в голову не могло прийти, что за стенкой мог быть мужчина.

– Не паникуй, – примирительно сказал Том. – Какая разница? Рот как рот, да и сосёт лучше, чем баба, и с удовольствием, как ни одна сосать не будет и ещё бесплатно.

– Так этот Терри – мужик? – всё ещё не веря, переспросил Дин. – Ты почему мне не сказал?

Дин почувствовал себя обманутым, как это часто бывало в разговоре с Томом после его какой-нибудь неожиданной реплики, осаживавшей Дина.

– А если бы я тебе сейчас не сказал, ты бы и не догадался.

– То-то у неё… у него голос низкий такой… – стал теперь вслух анализировать Дин, чтобы Том, не дай бог, не подумал, что Дин сам догадался до того, как Том ему об этом сказал.

– Этот Терри зациклился на хуях и сперме – настоящий энтузиаст. Бабу такую не найти – сразу бы отношения захотела заводить или деньги требовать, а этот сосёт, и больше ничего ему не надо.

– Так мы с тобой геями стали? – заволновался Дин.

– Никакие не геи – мы же в жопу не ебёмся, а сосать хоть обезьяне можно дать, хоть автодоилке – мы же не станем от этого обезьянами или коровами.

– А почему ты мне сразу не сказал, что это мужик? – недовольно спросил Дин.

– Ты бы испугался, а я хотел, чтобы за компанию… чтобы вместе ходили – так веселее.

– Ну и часто ты к нему наведываешься?

– Раз пять был. Недавно дважды в один вечер явился: покатался после первого раза вокруг его дома минут десять и на второй раз зашёл.

– А как ты его отыскал?

– Меня тоже привёл один приятель.

– Врёшь?! Ты же сказал, что в Интернете нашёл.

– Да какая тебе разница – нашёл, и всё. Радуйся, что я тебя ко рту пристроил, – захохотал Том.

Приятели подъехали к стоянке бара. Дин вышел из машины и, не прощаясь, направился к своей.

По пути домой он думал, думал и думал. Входил он в свой дом с направленно стоящим хуем. Дин жадно обнял жену, поцеловал спящих детей в лобики и, как обычно, перед сном ёб жену, но на этот раз представляя, что хуй его не в чьём-то, а в Террином рту.

Наутро Дин чувствовал себя по-прежнему мужчиной и с неделю справлялся со своим новым желанием снова отведать Терриного рта.

* * *

Когда жена Тома наотрез отказалась сосать ему хуй, он злорадно подумал, что теперь совесть его будет чиста. Он знал, что найдёт мужчину, который с радостью заменит ему в этом деле жену. Хуесосание Том не считал за измену, и опыт у него в этом уже имелся.

Впервые это произошло с Томом в колледже, когда сокурсники решили собраться на встречу Нового года в доме Тома, так как его родители улетели отдыхать на Гавайи и весь большой дом был в его распоряжении. В их группе была только одна девушка, да и то такая непривлекательная, что на неё никто не обращал бы внимания, но она уехала справлять праздники к своим родителям, так что и приглашать её не пришлось. Все парни решили привести своих девушек, в том числе и Том. Но называть девушек «своими» можно было лишь условно, так как девушки эти, как оказалось, имели свои собственные планы на встречу Нового года. Девушка Тома в последний момент позвонила и сказала, что ей нужно срочно куда-то уезжать, и никто из восьми приглашённых ребят не привёл с собой ни одной девушки, так как каждая из них отказалась под тем или иным предлогом. Парни уселись на ковёр в гостиной и стали обсуждать, что делать. Так как все оказались в едином положении обманутых, то общее состояние было соратническим – никому ни перед кем не было стыдно, а всё разочарование обратилось на обманщиц и выразилось в восклицаниях: «Fuck the women!»[34]34
  Всех женщин – на хуй! (англ.)


[Закрыть] То есть в данном случае ясно просвечивала подноготная проклятий – каждый оскорблял тем, о чём сам мечтал, но не получил.

Сначала было решили пойти по барам, чтобы подцепить девушек, потом поразмыслили, что кто-то подцепит, а кто-то нет и так разобьётся их дружная компания. Поэтому было принято решение остаться и никуда не идти, смотреть телевизор, курить марихуану и пить пиво. Том включил порно, и на огромном экране телевизора начался показ мечты. Студенты расселись на диванах и креслах, потягивали пиво и самокрутки, не сводя глаз с роскошных пизд, заполняемых железными хуями. Потом появились кадры бисексуальных совокуплений – две пары обменивались партнёрами и партнёршами и один из героев фильма, ебя одну из женщин, в то же время сосал член мужчине, который лизал клитор второй женщине. Друзья-товарищи, пьянея, стали подвывать и свистеть в моменты семяизвержений.

– Давайте вместе подрочим! – крикнул один из гостей, расстегнул ширинку и вытащил натянутый как струна член.

– Только на ковёр не кончать! – пригрозил Том и почувствовал желание кончить самому, но он не хотел это делать на виду и пошёл в туалет, мысленно держа перед глазами прекрасные видения, оставшиеся на экране.

За ним следом пошёл Боб, но Том его сначала не заметил. Том зашёл в туалет, вытащил хуй и стал его поглаживать, прикрыв глаза и представляя самую возбудившую его сцену в фильме. В этот момент дверь в ванную открылась и в ней появился Боб, красивый смуглый парень родом из Калифорнии. Том смутился и ожидал, что Боб, увидев, что ванная занята, ретируется с извинениями и Том продолжит наслаждение, теперь уже заперев дверь, чтобы ему больше не мешали.

Но Боб и не собирался уходить – его взгляд был прикован к члену Тома. Он переступил порог ванной и спросил:

– Можно, я тебе пососу? – и, не дожидаясь ответа, бросился перед Томом на колени и поглотил его хуй.

Том не успел опомниться, как почувствовал наслаждение, вполне соизмеримое с тем, что он испытывал, когда его член брала в рот женщина. С ним это уже случалось, и каждый раз он поражался особому чувству во рту, совершенно несравнимому с тем, когда он погружал член в пизду. «По-видимому, язык играет какую-то особую роль», – заключил Том.

Он посмотрел вниз и увидел медленно движущуюся голову Боба. «Надо же», – подумал Том и почувствовал, что скоро извергнется. Он взял голову Боба руками, инстинктивно прижимая к себе, как он это делал с женскими головами, но Боб отстранился и поднялся с колен. Из его расстёгнутой ширинки торчал хуй.

– Пососи теперь мне, – попросил он Тома.

Том, брошенный в непосредственной близости от оргазма, был готов на многое, что было бы для него немыслимо в любое другое время. Глядя на пунцовую головку члена, он ощутил, что влеком ею. Том опустился перед Бобом на колени и сначала осторожно взял в рот головку – она была горячей и безвкусной. Том стал двигать головой, скользя по члену вверх и вниз, и в тот момент, когда член оказался вдвинут, первая крупная капля вырвалась на большой скорости из члена и попала прямо в глотку Тома. Он рефлекторно проглотил каплю, а за ней уже заполнили рот ещё несколько, которые он удержал во рту не глотая и, поднявшись с колен, выплюнул в раковину. Том открыл кран, чтобы их смыть, и в этот момент опять ощутил свой член во рту благодарного Боба, который уже быстро довёл Тома до семяизвержения. Боб не стал ничего выплёвывать.

После оргазма на Тома напало отвращение и страх, что он стал гомосексуалистом. Боб почувствовал это, сразу встал с колен, заправил полустоящий член в джинсы и затянул молнию.

– Я пошёл, – сказал Боб и вышел, закрыв за собой дверь ванной.

Том посмотрел на свой висящий хуй с неверием, что он только что кончил в рот парня, с которым они играли вместе в баскетбол, готовились к экзаменам в университетской библиотеке, и никогда у Тома не было по отношению к Бобу никаких сексуальных мыслей. А тут они не только сосали друг другу члены, но и кончили в рот, и Том вместе с ошарашенностью испытывал настоящее наслаждение и удовлетворение от действий Боба. Да и сам, ощущая его хуй во рту, сосал его так, будто занимался этим давно и не раз.

Том вспомнил, как он в последнем классе школы избил гея-одноклассника, когда тот положил ему руку на плечо. Теперь он понимал, что сделал он это тогда из-за стыда, что все подумают, что он тоже гей.

Том посмотрел на себя в зеркало с недоверием. Он попытался увидеть в отражении свой рот, заполненный хуем, но решил не зацикливаться на этом видении и вышел из ванной.

В гостиной все кроме Боба и ещё одного застеснявшегося студента сидели с хуями на изготовку и дрочили на экран. Все запаслись бумажными полотенцами, чтобы не испачкать ковёр.

Вскоре один за другим студенты стали изливаться в бумажные полотенца, а потом вставать и идти к мусорному ведру на кухне, чтобы их выбросить.

Наблюдая за одинокими оргазмами товарищей, продолжая смотреть на чудеса на экране и попивая пиво, Том и Боб посматривали друг на друга и явно чувствовали возрождение желания. Теперь первым отлучился Боб, и через минуту Том последовал за ним. На этот раз Том повёл Боба в свою спальню. Сбросив джинсы, они легли в 69. Том дивился себе, что он по наитию выбрал эту позу, или это был Боб, который подал пример и Том мгновенно его подхватил. Теперь ощущение было совсем иным – наслаждение Тома усиливалось ощущением во рту члена Боба. Друзья излились чуть ли не одновременно и сразу услышали из гостиной телевизионные вопли толпы на Times Square[35]35
  Знаменитая площадь в Нью-Йорке, где Новый год встречают падением «хрустального» шара – многолюдным шоу с фейерверками, конфетти и т. п.


[Закрыть], знаменующие конец старого года, – значит, ребята решили переключиться с порнографии и онанизма на встречу Нового года.