Текст книги "Воина миров. Второе пришествие"

Глава 6

Массивный человек с лысой головой полулежал в мягком, сделанном на заказ кресле. Утомленный длительными размышлениями, в которых проводил долгие часы бодрствования, Кларк расслаблялся в дремотном состоянии, готовый моментально взбодриться, если поступят важные сведения.

Уже месяц прошел с того момента, как он узнал об особенностях «французского снаряда», как он называл его. Очередная новость пришла на следующий день после известия о самом факте падения. Кларк был уже вооружен спущенным в бункер радиоприемником, поэтому мог воспринимать информацию без посредников. Необъяснимое отсутствие чудовищ во «французском снаряде» и прекратившиеся после этого еженощные падения посланников Марса убедили Кларка, что наступил переломный момент. Наступали времена, когда события будут сменять друг друга со все большей скоростью.

Но дни шли за днями, а европейцы не стремились проявлять заметную активность. Среди городских развалин там, наверху, тоже наметилось некоторое затишье, говорившее Кларку о завершении марсианами первого этапа вторжения.

«Несомненно, какие-то предосторожности не дали им сдохнуть в нашей заразной атмосфере. Теперь они будут самоуверенно двигаться дальше по своему плану. не наблюдаем ли мы затишье перед бурей, когда твари рванутся с островов на континент, имея за спинами охраняемые тылы?»

Он знал, что европейцы не полные дураки, и наверняка понимают, что критический момент может наступить скоро. Со дня на день Кларк ожидал, что они проявят себя.

«Невозможно сидеть, сложа руки, зная, что за узкой полосой воды безжалостный враг копит силы для неизбежной атаки. Военные действия вскоре должны начаться, но им будут предшествовать попытки сбора разведывательных данных. Нельзя вступать в бой без подготовки. Почему они так медлят?»

Кларк начинал терять терпение. Месяц, прошедший без малейших изменений в отчетах наблюдателей с поверхности, не вписывался в картину будущего, разработанную Кларком.

«Может ли быть так, что я не учел какой-то фактор?» – думал он все чаще и чаще.

«Но ведь они продолжают созывать добровольцев своими передачами», – успокаивал он себя.

Кларк очнулся от звука хлопнувшей двери. Мимолетное бормотание, в коридоре прошлепали шаги. Джонни, как и все остальные охранники, был предупрежден, чтобы пропускать без задержек гонцов с поверхности, которые могли принести то самое, наиболее важное сообщение.

Вошедший столкнулся с твердым взглядом, совмещавшим нетерпение и властность. Секунду поколебавшись, гость не выдержал давления и опустил глаза к богатейшему персидскому ковру ручной работы. Он обнаружил на нем едва заметную тропинку примятого ворса, разоблачавшую маршрут, которым двигался хозяин во время размышлений.

– Сэр…

– Говори, – потребовал Кларк.

«О, эта чертова неуверенность! Они вечно боятся что-то сделать не так. Я сам привил им эти комплексы, но сейчас они начинают раздражать».

– Кажется, мы нашли то, что вы ожидаете.

«Да! Но не сметь впадать в эйфорию!»

– Рассказывай, – невозмутимо ответил хозяин, стараясь не вспугнуть удачу.

– Сэр, мы из той группы, что вы поставили наблюдать за институтом, – начал рассказывать посланник. – Сегодня утром там произошло сражение.

– Вот как? – Кларк сделал удивленное лицо.

«Пусть этот парень немного взбодрится, увидев естественную человеческую реакцию. Это поможет сосредоточиться на рассказе и, возможно, он не упустит из-за волнения важных деталей. Однако, все-таки – институт!»

Это была одна из вероятных целей для интереса разведчиков из Европы, которую Кларк наметил для себя. Вполне возможно, что для подготовки сопротивления им потребуются данные из хранилищ института, где сосредоточена основная деятельность по изучению марсиан.

– Наше внимание привлекла группа мужчин, двигавшихся через улицу к зданию. в них читалась военная подготовка – один из указанных вами признаков.

Рассказчик поднял глаза на хозяина и заметил оттенок удовольствия на его лице.

– Они вошли в здание. Через некоторое время появился патруль. Один из тех, облегченных, которые стали появляться в последнее время. Два гуманоида и машина. Они остановились у входа, возможно, как-то определили, что там недавно были люди. Мы заметили, как гуманоиды вошли в здание, а машина осталась стоять чуть в стороне. Дверь захлопнулась, мы не могли понять, что происходит внутри. Их не было довольно долго. Скорее всего, чудовище в машине что-то заподозрило, потому что подвело машину ко входу. Дверь была стеклянной, наверное, можно было разглядеть внутренне помещение.

Парень остановился, переводя дух, вытер лоб рукавом сильно потертой теплой куртки, отчего на коже осталась заметная полоса размазанной грязи.

«Он определенно принес хорошие вести», – подумал Кларк.

– Затем произошло что-то непонятное. Извините, сэр, но все случилось очень быстро, мы не можем объяснить причину. Дверь как бы взорвалась изнутри, и тут же патрульная машина завалилась на борт, а затем перевернулась кверху днищем. Удар был очень сильным, но мы не знаем, что это было. Машина легла так, что тварь ничего не могла делать. Самостоятельно освободиться было невозможно. Она так и осталась лежать там. а спустя пару минут из института вышла та самая группа людей, но с ними был еще один человек.

– Что за человек? – резко спросил Кларк.

Событие с машиной позабавило его, но в этом не было ничего особенно неординарного. Мало ли способов перевернуть машину? Однако, эти люди настроены решительно.

«Неужели, я оказался прав? Похоже, им даже удалось спасти какого-то бедолагу, скрывавшегося в здании. Это только подтверждает правильность моего плана».

– О, это был очень необычный человек, сэр, – на лице говорившего вспыхнули отголоски удивления, которое он, видимо, испытал, наблюдая за той сценой. – Настоящий великан, на две головы выше любого из той группы. и гораздо крупнее. – Парень вдруг снова посмотрел на Кларка и сказал: – Даже крупнее вас, сэр!

– Что было дальше? не отвлекайся!

– Они просто прошли мимо перевернутой машины и скрылись за домом напротив. Нам не удалось увидеть, куда они ушли. Чудовище смогло послать сигнал о помощи, поэтому нам пришлось покинуть пункт наблюдения.

– Вы правильно сделали. – Кларк задумчиво провел ладонью по бритой голове. – Что ж, я ожидал чего-то какого. Теперь мы можем действовать дальше.

– Что нам делать, сэр?

Гонец понял, что новость пришлась как нельзя кстати. У него зародилась слабая надежда, что его заслуги могут даже каким-то образом отметить. Гонцы, приносящие хорошие новости, всегда пользовались расположением хозяев.

– Ваша группа будет усилена, – сказал Кларк. – Вы должны будете сосредоточить внимание на квартале, прилегающем к зданию, за которым скрылись те люди. Сомневаюсь, что они могли уйти далеко. О любом движении в этом районе докладывать мне незамедлительно. – он сделал паузу, раздумывая, все ли он сказал. – Свободен! – Кажется ничего не было забыто.

Визитер кивнул и повернулся к выходу. Кларку показалось, что в движении поникших плеч промелькнуло разочарование.

– Стой. Возьмешь кое-что из продовольствия. и этот скотч. Отметите этот день. Но не терять бдительность! Все только начинается.

Глава 7

Уотсон и Лозье подошли к креслу на лужайке и остановились поодаль. Они принесли с собой такие же кресла. Марсианин спал, Уотсон секунду поколебался, будить или нет, затем стал аккуратно раскладывать кресло. Поставил так, чтобы сидеть в пол-оборота к пришельцу, призвал Лозье сделать то же самое. Три складных кресла образовали на зеленом газоне трилистник.

Кресла скрипнули, пришелец проснулся.

– Здравствуйте, – сказал он, как только открыл глаза. «Они пришли поговорить. Теперь я смогу спросить о ней!»

Лозье вздрогнул – успел забыть, как плохо сочетались высокая худая фигура марсианина и его тонкий, фальцетом, голос.

– Мы хотим задать вам, Иррат, несколько вопросов, – сказал Уотсон.

«Правильно ли будет настаивать на своих вопросах? – растерялся Иррат. – Не лучше ли посмотреть, что хотят узнать они?»

– Я хочу на них ответить, – сказал он.

«Все-таки, сперва про его речь, – подумал Уотсон. – Тут парень, похоже, прав. Мы должны знать, через какие лингвистические дебри придется продираться дальше. а ведь нам предстоит серьезная беседа, когда будут важны нюансы понимания».

Профессор повернулся к Лозье и сделал приглашающий жест. Тот не заставил себя упрашивать: «вот что надо было сделать еще месяц назад!»

– Почему вы умеете говорить на нашем языке?

Лозье внутренне напрягся и приготовился слушать каждый звук. Он помнил, как было трудно в первый раз разобрать слова марсианина. Правда, то, как он говорил сейчас, звучало заметно лучше. «Возможно, он уже успел потренироваться. Но откуда же у него базовые знания? Уж не… как он сказал?… гены ли этому причиной?»

Иррат удивился. Происходило нечто странное. «Они не должны задавать подобные вопросы, это же очевидно!» Им овладела растерянность.

– Но ведь Амелия… – медленно произнес он, но осекся.

– Амелия? – Лозье подумал, что ослышался.

«При чем здесь какая-то Амелия? Он с самого начала говорил с нами по-английски, его никто не мог научить. Да и не было у Гаспара женщин в отряде».

– Она научила мою мать, а мать… – продолжал марсианин.

«Кажется я теряю связь с реальностью. Нет! Скорее, это этот пришелец – сумасшедший. Разве может быть смысл в его словах? Как мы можем разговаривать с ним?» Лозье молчал, не зная, что ответить.

Страшная догадка поразила Иррата. «Но это же означает, что обитатели Земли гораздо могущественнее, чем я думаю. Они смогли победить чудовищ, не будучи предупреждены и подготовлены! и они не стали после этого нападать на Марс. Ведь они не знали о нас, они должны были подумать, что чудовища – единственные жители Марса, а вторгаться на планету, населенную только ими, слишком рискованно. Победить прилетевших в снарядах – это одно, но могущества землян могло и не хватить для ответного удара. Они должны были предполагать, что окажутся в таком же положении, как только что поверженные ими захватчики. Но теперь, когда я расскажу, что на Марсе живут угнетенные рабы, готовые поднять восстание… Надо непременно рассказать им о нас. на земле люди сумеют победить и на этот раз, а затем им не составит большого труда помочь и нам. Великое Время! Сознавали ли они, какую роль сыграет их посланница? и потом, их, конечно, не должно удивлять, почему Амелия не вернулась. Возможно, они действительно забыли о ней, после всего, что произошло. Как жаль!»

– Значит, она не смогла вернуться… – произнес Иррат.

«Бесполезно! – внутренне закричал Лозье. – Это просто набор звуков! Мы никогда не поймем друг друга! Какой смысл выяснять о языке, если с его помощью все равно невозможно общаться? а какая была идея! – Он пристально посмотрел на Уотсона. – Ну, гениальный старик, что вы сможете сделать теперь?»

Уотсон словно услышал этот вопрос.

– Правильный вопрос… – сказал он.

«А что я теряю? Если его не удивляет поведение этого сумасшедшего, то что должно мешать мне задать еще один вопрос. Может это убедит старика в бесполезной трате нашего времени?»

– Расскажите нам о ней, – попросил Лозье.

«Как хорошо начать с этого! – подумал Иррат. – Пусть они узнают о ее подвиге от меня. Но нужно быть последовательным, они должны почувствовать мудрость Времени, связывающего все живое».

– Мудрецы рассказывали о пророчестве. Выйдет из среды угнетенных мессия, вождь, который поднимет рабов на борьбу. Когда моя мать была девочкой, в бараке, где она жила, появилась женщина. Она говорила на непонятном языке, и никто не мог понять ее. Моя мать подружилась с ней, смогла выучить слова ее языка. Женщина подняла народ на восстание, как и было сказано в пророчестве. Это и была Амелия. Моя мать помогала ей разговаривать с рабами. Восстание было жестоко подавлено, но моя мать смогла уцелеть. Когда родился я, она научила меня языку, на котором произносились слова о свободе и борьбе.

Иррат замолчал. Было видно, сколько усилий потребовала от него эта длинная речь. Еще одно доказательство, что эти звуки были чуждыми для него. Он переводил взгляд бледных глаз с одного человека на другого.

«Поймут ли они меня?»

В некоторых местах с трудом разбирая слова в череде высоких свистящих звуков, ученые, тем не менее, отчетливо уяснили общий смысл всего рассказа Иррата.

«Опять легенды и пророчества. Господи, почему мой вопрос тоже привел к разговорам о марсианских сказках? Неужели, мы каждый раз будем слушать легенды? – Лозье был в редком замешательстве. – Женщина появилась в бараке? Стала вождем рабов? Восстание было подавлено? Мать передала сыну знания о языке? По отдельности все звучит обычно и понятно, но сложенное в целый рассказ… Как это объясняет проблему с языком? Мы уходим все дальше в непролазную чащу бессмыслицы. Теперь получается, что английский знала марсианская рабыня? и при чем здесь рабы?» Лозье словно стоял на краю утеса, нависшего над бушующим океаном. Он смотрел вниз, представляя невероятную ледяную глубину под собой, которая гипнотизировала его.

Доктора вывел из раздумий голос профессора.

– Что вы сказали, мсье? – переспросил он.

– Правильные вопросы…

«Да, опять правильные вопросы. Что ж, ничего другого не остается».

– Иррат… – начал Лозье.

– Вы смогли меня понять?

– Да, похоже на то, но у меня есть еще вопросы.

– Скажите их мне.

Профессор Уотсон сидел молча, терпеливо наблюдал за разговором. Ветерок легко шевелил седину, клены шептали над головой, в парке была такая умиротворяющая атмосфера, что профессору на миг почудилось, что не существует никакой войны. «Ах! Какие восхитительные вещи говорит этот марсианин! Он уже почти подтвердил мои догадки!»

Лозье мгновение поколебался, выбирая, с чего начать. Океанская бездна все еще владела его воображением.

– Эта женщина рассказывала твоей матери, откуда она появилась? – спросил он наконец.

«Но ведь он сказал, что понял меня… – Иррат растерялся. – Ведь они же сами послали…»

– Она сказала, что они прилетели…

– Они? – переспросил Лозье, в ужасе подумав: «я не выдержу!»

– Позже появился Бледный Карлик, он исполнил другое пророчество…

«Это просто какая-то сказочная планета! Все, что у них происходит, делается по пророчествам. Как можно анализировать это с помощью науки?»

– …он, как было предсказано, сошел с боевой машины и своими руками убил чудовище.

«Бред! – Лозье посмотрел на профессора. – Старик что-то чувствует. Иначе он не сидел бы так спокойно. Терпение!»

– Так что сказала женщина?

– Она сказала, что они с Бледным Карликом прилетели с Теплого Мира на корабле, похожем на те, что строят чудовища.

«Могли ли они настолько забыть о ней? – Иррат ощутил, что существа с иной планеты могут иметь абсолютно иные представления о совершаемых поступках. – Внешний вид может обманывать. Что для них прошлое? Великое Время! Я должен был начать именно с этого, напомнить им сразу о ее полете».

– Профессор, вы что-нибудь понимаете? – Лозье оторопело взглянул на Уотсона в поисках поддержки.

– Большую часть. Продолжайте, у вас хорошо получается.

«Хотел бы я быть в этом уверенным, – подумал доктор. – Скоро я потеряю остатки разума, если буду вникать в эти пророчества».

– Теплый Мир – это наша планета?

– Вы сказали, что она называется Земля.

«Я сказал? – Лозье опешил. – Ах! Точно. в рубке снаряда, когда приветствовал его. Надо же было ляпнуть такую чушь! Остался один вопрос. Но это же может разрушить всю нашу науку!»

– Иррат, вы знаете имя бледного карлика?

Когда Лозье задавал этот вопрос, Уотсон удовлетворенно кивнул.

– Амелия называла Бледного Карлика – «Эдуард». Но мы называем этих людей – Мессия и Бледный Карлик, как говорят пророчества.

«Это невероятно, – думал Лозье. – Нам придется заставить себя или поверить в это, или выкинуть на свалку все наши представления о мироздании. Нет причин, по которым марсианин может лгать, его знание английского языка красноречивее любых доказательств. Имена этих персонажей абсолютно земные. Но что же тут не так? Я что-то упустил».

Доктор некоторое время размышлял, отрешенно глядя на багровые клены. Вдруг один узорчатый лист сорвался с ветки и закружился на ветру, вспыхивая на полуденном солнце. Лозье проследил за его полетом, пока тот, качнувшись на острых травинках, не замер у ножки кресла. «Какой изящный полет». Он вспомнил, что было не так.

– Они прилетели с Земли на корабле, подобном снарядам чудовищ?

– Так сказала Мессия.

Лозье посмотрел на Уотсона и наткнулся на его испытующий взгляд. «Что он хочет от меня? Новых вопросов? О чем тут можно еще спрашивать? Разве мы, наша наука, наша история, не раздавлены?»

– Иррат, мне нужно немного подумать, – Лозье словно просил об отсрочке перед смертью.

– Я подожду новых вопросов.

Лозье попытался ухватиться за тонкий волосок оставшейся у него способности мыслить логически. Что еще остается ученому?

«Итак, они прилетели на Марс в снаряде. Какой безумец мог сделать такое? Очевидно, что сам перелет возможен, чудовища прилетели уже второй раз. Но что могло заставить людей отправиться на Марс? Конечно, развитие земных наук пошло огромными шагами с тех пор, как мы начали исследовать машины марсиан. Но возможно ли, что кто-то сумел понять, как строить подобные снаряды? Мы знаем, что Европа не делала этого. Россия, и тем более Азия – тоже. с какой стати азиатам запускать в своем корабле двух англичан? Что же остается?

Америка! Кто может поручиться, что эти толстосумы американцы не решились на безумный проект строительства аналогичного снаряда? Это вполне в их духе – построить что-нибудь гигантское и бессмысленное. Эти Амелия и Эдуард могут оказаться американцами и даже инициаторами этого полета. Это может все объяснить. Но как они смогли удержать такое событие в тайне? Слишком много вопросов, это какое-то болото. Чтобы выбраться из него, нужно больше достоверной информации».

Профессор кашлянул, пытаясь привлечь внимание Лозье. Когда тот обернулся, Уотсон спросил:

– Молодой человек, вы позволите мне спросить Иррата?

«Похоже, он не сильно обескуражен. Что ж, я вынужден упустить инициативу. Придется подождать удобного момента. а сейчас я посмотрю, как он справится со своей задачей».

– Да, мсье, пожалуйста.

Уотсон кивнул и повернулся к марсианину.

– Как давно прилетели Амелия и Эдуард?

«Неужели он хочет мне помочь? – подумал Лозье. – Это тот вопрос, который должен был задать я?»

– Семнадцать лет назад, – ответил Иррат. Он еще больше начинал сомневаться в своем понимании землян. «Был ли для них полет Амелии на Марс таким совершенно несущественным, сиюминутным делом, что они забыли о нем полностью?»

«Вот оно! – Лозье ликовал. – Я был прав насчет Америки. Теперь сомнений нет. Это их безумная затея. Но зачем отправлять в логово врага двоих людей, да еще женщину? Вероятно, можно найти в архивах какие-то газетные заметки. Я был слишком молод семнадцать лет назад, чтобы обращать внимание на новости о дурацких американских проектах!»

– Молодой человек, – обратился Уотсон к доктору. – Вы не подскажете мне, сколько длится марсианский год?

– Я не интересовался этим вопросом.

– Марсианские сутки всего на несколько минут короче земных, – сказал Уотсон. – Но их год приблизительно равен двум земным.

– Но это же означает…

– Вы совершенно правы, молодой человек, – спокойно сообщил Уотсон.

«Вот теперь я полный идиот, – подумал Лозье. – Этому старику удалось-таки указать мне мое место. Еще один такой приемчик, и он окончательно меня уничтожит».

– Я полагаю, – сказал профессор, – что это совершенно отдельная тема для разговора. Я думаю, вам с Ирратом стоит вернуться к этому вопросу в следующий раз. а пока я бы хотел выяснить кое-что, интересующее меня. Вы не против?

«Великодушное помилование? Что ж, я принимаю его. Возможно, это даст мне опору для восстановления репутации».

– Продолжайте, мсье Уотсон.

Уотсон провел рукой по торчащим клочкам седины и сделал глубокий вдох, чтобы справиться с волнением.

«Сейчас решится судьба дела всей моей жизни, – подумал он. – Одно слово может уничтожить меня. Но чем бы я поклялся, что он ответит именно так, как я предполагаю? Ладно, не будем пытаться избежать неминуемого».

– Иррат, зачем ваши предки создали чудовищ?

Огромные блеклые глаза марсианина вдруг расширились до пугающих размеров. Он судорожно втянул в себя воздух и вжался в кресло, словно пытался спрятаться.

«Это невозможно! – мысли заметались в голове Иррата. – Откуда этот человек может знать наши легенды? Ведь Амелия не вернулась на Землю! Что за невероятные люди, эти хозяева Теплого Мира! Мессия всколыхнула своими словами весь мой народ, Бледный Карлик своими руками уничтожил чудовище прямо в кабине боевой машины. а теперь Доктор говорит, что знает о нашей катастрофе! Великое Время! Какие еще способности есть у этих людей?»

Иррат ухватился руками за деревянную раму кресла и почувствовал нагретую солнцем поверхность. Он не переставал удивляться разнообразным материалам, которые используют земляне, делая свои вещи. на Марсе были доступны камни, песок, металлы из недр планеты, ткани из волокон арры и множество искусственных веществ, создаваемых чудовищами на заводах для использования в боевых машинах. Земля поразила Иррата разнообразием материалов естественного происхождения – дерево, кожа, шерсть, пух и множество других. Подумав об этом, Иррат решил, что на такой богатой планете и люди могут иметь богатый набор неведомых способностей.

«Суть вопроса говорит об огромном знании, доступном этим людям. Но в то же время они хотят, чтобы я сам рассказал об истории нашего позора. Они спасли мне жизнь. Я должен ответить на их вопросы, как бы странно они ни звучали. Потом они непременно разрешат задать вопросы им. У меня еще будет возможность понять этих загадочных людей».

Он решился и начал рассказ.

– Когда-то наша планета процветала. Но однажды наши мудрецы вычислили, что планета обречена на скорую смерть. Она слишком мала, чтобы удержать атмосферу, достаточную для комфортных условий. Атмосфера таяла, планета остывала. Мудрецы стали искать способ отсрочить нашу гибель. Но это оказалось не под силу им. Тогда было решено создать из клеток самых талантливых мудрецов особых существ, мыслителей, единственной целью которых будет решение проблемы спасения планеты. Мыслителей наделили огромным мозгом и органами чувств для общения с окружающим миром. Но многие функции их организма уничтожили, чтобы не отвлекали от главной цели. Сначала они не имели даже способности передвигаться. Кровь для них приходилось изготовлять искусственно и периодически заменять. Они могли воспроизводить себя особым способом, передавая при рождении все знания и память потомкам.

Приступив к работе, мыслители сделали несколько изобретений, которые должны были оттянуть крайний срок и продлить жизнь населению. Они изобрели компактные генераторы тепла, чтобы обогревать жилища. Они вывели специальное растение – арру, которая вбирала в себя влагу из почвы, не давала испаряться и исчезать вместе с атмосферой. Они открыли способ создания защитных куполов, которыми накрыли города, чтобы сохранить там необходимую плотность атмосферы.

Но, получив интеллект взамен утраты естественного облика, они оказались поражены нечеловеческой жестокостью. Они оставались верными поставленной перед ними задаче – спасению планеты, но не собирались останавливаться ни перед чем в способах ее достижения. Им потребовалась свобода перемещений, и каким-то образом они получили щупальца. Они размножились, чтобы увеличить и без того огромный потенциал интеллекта, и им стало требоваться столько крови, что пришлось забирать у домашних животных. После этого им оставалось сделать только один шаг. Они решили, что для выполнения задачи нужно подчинить все население планеты и сделали это с невиданной жестокостью, которая потрясла наших предков. Они не смогли оказать сопротивление. После этого никто уже не называл их мыслителями. Это название осталось в легендах и почти затерялось в древности. Теперь их называли тиранами и чудовищами.

Они отказались от возни с кровью домашних животных и перешли на выкачивание крови у своих порабощенных создателей. Они продолжали биться над решением задачи, но те, кто дал им эту цель, уже мечтали только об одном – чтобы планета погибла раньше, чем они придумают, как ее спасти. Генераторы тепла теперь питали смертоносные лучи, плантации арры стали местом, где в нечеловеческих условиях трудились миллионы рабов.

Через какое-то время в рядах чудовищ произошел раскол. Одни пришли к выводу, что спасти планету невозможно, и переключились на поиски способа переселиться с нее в более пригодное место. Они выбрали для этого Теплый Мир. Другие упорно продолжают искать решение первоначальной задачи. Их называют Непреклонными. Они оказались в меньшинстве, и к тому моменту, когда все было готово для первой попытки полета к Теплому Миру, занимали всего три города в экваториальной области. Иногда между двумя лагерями вспыхивают войны, заканчивающиеся всегда поражением Непреклонных. Но раз от раза войны становятся все более ожесточенными, ведь людей – источника крови – на планете остается все меньше.

Сторонники переселения в Теплый Мир очень многочисленны, они не остановятся ни перед чем. Отправив первую партию снарядов, они только ненадолго отвлеклись, чтобы расправиться с восстанием, поднятым мессией Амелией. Жестоко подавив восстание, они с прежним рвением возобновили подготовку к переселению и сейчас смогли отправить новую партию снарядов.

Когда Иррат закончил говорить, солнце уже заметно продвинулось к закату. Марсианин очень устал, но его никто не прерывал – опасались упустить что-нибудь важное. Истощенный, он расслабленно вытянулся в кресле и молча посмотрел на слушателей.

«К чему приведет моя откровенность?»

Профессор Уотсон еле справлялся, скрывая дикое возбуждение от услышанного. Рассказ настолько точно повторял его теорию, что о большем и мечтать нельзя. Спустя некоторое время, когда Иррат придет в себя, нужно будет прояснить некоторые детали, но уже сейчас можно смело утверждать, что десятилетия, потраченные профессором на исследования, не пропали зря. Теперь профессор имел все основания убеждать командование сил сопротивления в том, что необходимо использовать его теорию для победы над чудовищами.

Уотсон собирался немедленно потребовать созвать совещание штаба, чтобы аргументировать свое предложение. Теперь все доказательства в его распоряжении.

С доктором Лозье творилось нечто столь же грандиозное. Осознание правоты Уотсона вызвало у доктора чувство небывалого восхищения. Но это было не восхищение гениальностью старого ученого. Да, это присутствовало, но в меньшей степени, чем потрясение от перспективы использования его открытия. Только теперь Лозье начал понимать, какую мощь представляет собой наука о генах, открытых профессором.

Новый взгляд на бесконечность возможностей стремительно менял воззрения Лозье на цель его будущей жизни. Потрясение открытием полностью вытеснило из сознания невероятный рассказ о людях, прилетавших на Марс.

«Гены! Могущество!»

Доктор Лозье встал из кресла совсем другим человеком.