Текст книги "Воина миров. Второе пришествие"

Глава 12

Иван Кулибин прохаживался вокруг корпуса ракеты, установленной вертикально в зажимах посреди комнаты.

Новая модель не сильно отличалась от той, что геройски погибла, прокладывая дорогу из здания Института Марса. Чуть толще, в полтора раза длиннее. Оперение прочнее, тщательнее обработаны плоскости. Стабильность траектории была ключевым требованием. от предшественницы ее сильнее всего отличала форма носовой части. Теперь это полусфера, пониже которой торчат небольшие повторители хвостовых стабилизаторов. Округлость носа отделяли от остального корпуса временные крепления.

Кулибин ожидал прихода Антрака, чтобы установить на место оставшуюся деталь.

«Ну, ребята, – думал он, – эти паразиты должны сами будут к вам приползти, когда увидят такую красоту. Жаль, конечно, будет потерять и этот экземпляр, но если все сработает, получится настоящий кавардак».

Шаги в коридоре заставили его остановиться и с надеждой обернуться к двери. Нехватку последней детали Кулибин переживал особенно тяжело. Быть всего лишь в полушаге от завершения – тяжелое испытание.

Вошел Антрак. Обеими руками он прижимал к животу деревянный ящик, из которого торчали пучки длинных тонких опилок, используемых для уплотнения упаковки. Комната наполнилась запахом струганного дерева.

Поставив ящик, француз достал из него сложную конструкцию, сделанную из материала со снаряда марсиан. Небольшой, но сложный по форме, предмет сверкал полированной белизной металла в лучах октябрьского солнца, косо падающих через окно на стол. По внешнему диаметру, равный диаметру корпуса ракеты, предмет состоял из двух половин, выглядящих как смятые диски. Они изгибались чашей навстречу друг другу, давая увидеть в щель между ними уходящие внутрь каналы, разделенные тонкими перегородками. Верхняя и нижняя плоскости были снабжены креплениями для присоединения к корпусу ракеты.

– Заждался?

Кулибин молча протянул руку.

– Сразу поставишь?

– Испытаем слабым давлением. Неспокойно мне что-то.

– Это правильно. Слишком важное дело.

– Сейчас поставлю, и продуем ее.

Установка детали заняла несколько минут. Кулибин подсоединил к внутренностям ракеты гибкий шланг от компрессора, засунув его через открытую заднюю оконечность корпуса. Несколько пустых ящиков и свободный стул расставил вокруг ракеты таким образом, чтобы они были на высоте носовой части ракеты.

– Ну что, дунем? – спросил Кулибин, когда все было готово.

– Где бы спрятаться?

– За мной, если хочешь. Но тогда пропустишь самое интересное, – великан усмехнулся и подошел к компрессору, предупредил: – я включаю. Сначала только один импульс.

Он взялся за ручку, похожую на стопкран, дернул вниз. Раздался резкий сильный пшик, ударивший по ушам повышением давления. Кулибина толкнуло в грудь, мягко, но сильно. Раздался глухой стук и голос Антрака:

– Ой!

Когда Кулибин обернулся на возглас, Антрак сидел у стены на корточках и пытался выровнять дыхание.

– Чего ты там делаешь? – спросил Кулибин.

– Работает штука…

– А ты думал?

– Ты бы предупредил…

– Это она тебя так кинула?

– Нет, это я сам от страха сюда залетел.

– Значит, точно работает.

Антрак поднялся и подошел поближе, разглядывая, как деталь подошла к остальной конструкции.

– Теперь хоть расскажешь, зачем вся эта сложность?

– Это распределитель ударной волны.

– Да, меня он точно распределил. Вместе с волной.

– Когда ракета ударится о препятствие, давление газов из внутренней камеры выйдет через эти отверстия и рассеется в области, заданной кривизной этой щели. – Кулибин показал на отверстия в детали. – Меняя форму детали, мы можем задавать форму ударной волны, направляя ее в нужную сторону. Сейчас мы испытали самый простой вариант – распределение в форме диска, перпендикулярного оси ракеты. а вот когда ты мне принесешь вторую насадку, мы сможем проверить, каков будет конус.

– Но что это даст?

– Мы направим ударную волну, сконцентрировав ее на выбранной точке поражаемого объекта.

– Откуда ты такой умный…

– Оттуда, – Кулибин махнул на окно.

– Зачем включал в полную силу?

– Почему в полную? Я легонько… Эта штука в несколько раз мощнее первой. а уж если та смогла патрульную машину перевернуть, то эта, да еще с баллоном из твоего материала…

– Хочу вас попросить помочь мне, молодой человек, – сказал Уотсон.

– Охотно, впрочем, я ничего другого здесь и не делаю, – ответил Лозье. «И это самый лучший вариант. Рассказывай мне побольше о своих планах! Я первый, кто готов поучаствовать в любом деле, касающемся развития генной теории».

– Я только что с совещания. Штабные дали согласие на мою просьбу.

– Вы ничего не говорили о ваших намерениях.

– Я не мог торопить события, пока наш гость не поправится. Но последние анализы показали норму, так что я сразу решился на разговор с генералом Тресси.

«Это связано с действиями военных на лондонской базе. Очень интересно. Мы наконец переходим к активной фазе?»

Лозье наблюдал все это время, как профессор работает с марсианином. Мощь теории Уотсона чувствовалась даже в таком простом на первый взгляд деле, как излечение пришельца от земного проклятья – вирусной инфекции. Методы, которые применял старик, настолько расходились с традиционной практикой, что Лозье постоянно балансировал на грани понимания происходящего. Цель, которую Лозье поставил перед собой, постоянно ускользала, становилась призрачной, как только профессор делал очередной маневр в своей практической работе. Виртуоз играл на сложнейшем инструменте, и уследить за каждым движением его пальцев было невозможно. Лозье понимал, что первостепенная задача сохранить жизнь марсианину не давала, однако, полностью раскрыть потенциал применимости теории Уотсона. Возможность перехода к активным действиям в борьбе с чудовищами давала надежду Лозье на скорое получение сведений, столь необходимых для его движения к цели.

– Осталось провести цикл очень важных исследований, – продолжал Уотсон. – Но без субъекта исследования нам в этом деле не преуспеть.

– Значит, мы наконец будем работать с живым материалом!

«О большем и мечтать невозможно!»

– Да, вот только как его заполучить? – ответил Уотсон.

Лозье заметил, что это был, скорее, риторический вопрос. в тоне старика слышалось, что он уже предпринял серьезные шаги в этом направлении. «Оставив на мою долю лишь маленькую возможность поучаствовать?»

– Я говорил с генералом, – сказал профессор. – Он убежден, что с захватом пленника не должно быть проблем. Ох уж этот оптимизм военных. Хотя, мы можем чего-то не знать об их последних успехах. Ну да ладно, в общем, будем исходить из предположения, что партизаны поймают одно из чудовищ.

– Он нужен нам живым.

– Они это понимают. и вот с этим мы должны помочь им справиться. Рассказы нашего замечательного гостя пригодятся нам еще не один раз. Пришла пора вспомнить его слова о жизни на борту летящего снаряда.

– Принудительное усыпление?

– Правильный вопрос, молодой человек. и я предлагаю заняться этим именно вам.

Глава 13

Форпост кипел, как уха на костре. Волнение сосредоточилось в помещении, отведенном для совещаний. Сейчас оно было переполнено, несколько человек стояли в прилегающих коридорах, заглядывали поверх голов, высоко вытягивая шею. Каждому давалась возможность высказать свое мнение. Политика Криспина предполагала, что в таком тесном, небольшом коллективе, как партизанский отряд, запертый в бетонном муравейнике очистного комплекса, каждый должен получать максимум информации о происходящем. Бюрократию можно оставить для европейского штаба, а здесь иная реальность, хоть и участвуют в ней такие же военные специалисты, как и всегда.

– Нас слишком мало здесь, чтобы мы позволяли себе оставлять кого-то из нас в неведении, – объяснял это командир. – Пропущенное мимо ушей слово из отчета об очередной вылазке может стоить жизни в следующей. Пусть даже наш повар узнает, как мы выполнили поставленную задачу.

Это поднимало доверие членов отряда к командиру на другой уровень. До сих пор ни в одной операции не погиб ни один человек.

Последняя радиограмма из Лилля всех поставила на уши. Это был прорыв, новая стадия. Это означало прямой контакт с врагом.

«Необходимо захватить одного пилота боевой машины и доставить на базу в Лилле живым».

От добровольцев не было отбоя. Весь форпост был готов сей же час в полной выкладке броситься в атаку и пленить мерзкое чудовище. Это конец отсиживанию под землей и ползанию по канавам в страхе быть замеченным. Это то, что мечтал сделать любой землянин с первых минут вторжения. Прямой контакт с врагом, пленение и… да все, что угодно! Это получение удовольствия от самого факта превосходства над противником. Он – твой пленник!

Все понимали, что пойдут избранные. Но любой сможет прикоснуться к победе, любой сможет увидеть поверженной и беззащитной тварь, которая явилась поработить человечество. Криспин не мог недооценивать значение подобных последствий успеха нового задания. «Мы станем иначе смотреть на тварей после этого, – думал он. – Совершенно иначе».

Криспин не мог знать слова, сказанные Ирратом о Бледном Карлике, о значении исполнения им пророчества мудрецов. «Он показал всем рабам, что тираны смертны». Но даже не зная этого момента истории Марса, Криспин интуитивно понимал важность успеха. «Мы не должны проиграть».

Сообщение по радио о новом задании опередило прибытие лодки. Транспорт должен был доставить необходимые технические средства, разработанные в Лилле. Краткий перечень данных о возможностях новой техники передали по радио, чтобы партизаны могли использовать его при планировании. Все было направлено на экономию времени. Если только время отделяет от решения проблемы, то все умение надо направить на борьбу с ним.

Криспин сделал вывод, что пленник нужен штабу незамедлительно. Этого не было сказано в приказе. Штабисты понимали, в каком положении находятся обитатели форпоста, поэтому говорить о «скорейшей необходимости добиться успеха» было пустой тратой слов. Они здесь одни. Только они владеют полными данными о текущей обстановке, только они имеют практический опыт. и кому, как не им, стремиться выполнить приказ как можно быстрее. Особенно – такой приказ.

«Захватить тварь живой! – у Криспина снова перехватило дух при мысли об этом. – Никакого расслабления, только четкий план и резервные ходы имеют сейчас значение».

– У нас будет одна попытка, – сказал Криспин. – Мы даже не можем представить, какие уроки извлекут чудовища, если мы провалим операцию.

«Только бы эта ракета действительно была тем, что про нее говорят!»

Ракета Кулибина должна была прибыть вместе с двумя сменными деталями, меняющими форму области поражения цели. За счет чего это делалось, объяснений не было. Партизан интересовало практическое применение. Выбрав перед запуском одну из двух, нужно только направить ракету в цель. Для этого предназначался легкий переносной лафет. Заявленная скорость полета заставила партизан только присвистнуть от удивления. При попадании ракета создавала ударную волну, распространение которой контролировала выбранная деталь. Поскольку ракета соприкасалась с целью носом, в котором был датчик удара, ударная волна могла пойти только в стороны. Сменные детали давали два варианта – либо плоскость, либо конус, направленный расширением по ходу движения. Кроме того, само столкновение также давало очень сильный разрушительный импульс.

– Меня настораживают характеристики ракеты. – задумчиво произнес Криспин. – Нам нужно со всей осторожностью продумать эффективный вариант ее применения.

Боден, заместитель Криспина по оружейной части, первым начал излагать результат анализа.

– Мы имеем только два варианта запуска. Либо мы стреляем сбоку по корпусу машины, либо снизу. Ракета должна столкнуться с целью под углом, максимально близким к прямому, чтобы избежать рикошета. Это сильно уменьшает наши шансы на хороший выстрел сбоку. Корпус кабины треножника округлый, ракета соскользнет, как меч со шлема рыцаря. и к тому же, для запуска нужно будет установить лафет на высоте, сравнимой с высотой треножника.

– Слишком мала вероятность найти такое место, – ответил Криспин. – Треножники встречаются не часто, в городе осталось не так много высотных домов.

– Есть еще многоногая патрульная машина, – продолжал оружейник. – Она также мало пригодна для удара сбоку. Тот выстрел Кулибина был очень удачным, но надо признать, что это случайность. Можно попасть в многорукую машину в кузове или в консоль с лучевым генератором, но это не даст эффекта. в днище ей так же не выстрелить. К ней легче подобраться сверху, но машину сопровождают пехотинцы…

– А одновременное уничтожение всего патрульного отряда нам не под силу. – Криспин вынужденно признал этот факт. Подготовка и практический опыт членов отряда были еще не достаточноы.

– К сожалению, – согласился Боден. – Патрульная машина представляет собой менее доступную цель, снабжена многоруким механизмом, более маневренна, передвигается под прикрытием отряда пехоты. Треножник всегда один, менее динамичен, менее маневрен, вооружен только генератором луча. Нужна ситуация, когда можно будет вывести из строя треножник таким образом, чтобы кабина оказалась на земле.

Повисла напряженная тишина, прерываемая невольными вздохами тех, кто пытался придумать решение, но терпел неудачу. Криспин внимательно оглядел собравшихся. «Нам надо найти решение, и мы его найдем».

Джек, как обычно, сидел неподалеку на ящике с патронами и хорошо видел лицо командира, выражающее неотступную решимость. Это наполняло Джека уверенностью, но он знал, что у отряда пока еще слишком мало информации об обстановке.

«Не пали ли мы жертвами оптимистического самовнушения? – думал Джек. – Как хочется думать, что мы уже готовы к такому испытанию. Искреннему воодушевлению ребят можно только сочувствовать».

Джек вспомнил решающий момент спасения с островов. Великолепно сработавший план Сайда, в результате которого треножник оказался повержен и задыхался в приступе бессильной ярости.

«Какую ловушку поставил Сайд? Взрыв произошел на земле, но как он был активирован?»

– Командир, вы помните обстоятельства моего отлета из Англии?

– Да, мистер Ридл, – ответил Криспин. – Я понимаю, о чем вы думаете.

Аннет торопливо искала выход из положения. Джек опередил ее, напомнив командиру про ловушку, поставленную Сайдом. Но это можно еще использовать, хотя бы для того, чтобы показать свое отношение к проблеме. «Пусть не забывают, что я тоже многое знаю».

– Точно, – воскликнула она. – Мы должны заминировать улицу, заманить треножник туда и взорвать. Оторвать ему ноги!

«Ну конечно, – думала Аннет, – если это сработало один раз, да еще в чистом поле, то это наверняка сработает на тесных лондонских улицах».

– У нас нет ничего подобного, – произнес оружейник. – Я даже склонен считать, что ваш героический сэр Сайд придумал что-то совсем оригинальное. Но свое знание он унес в могилу. Мне очень жаль.

Он посмотрел на Аннет, на Джека, развел руками. в его реакции читалось искреннее сожаление, но никакого намека на упрек в скоропалительности и непродуманности. Все искали решение, годилась любая идея, если было что развить, обсудить, найти рациональное зерно.

Сержант Фирби поднял руку и, получив разрешение говорить, спросил:

– Нам бы хотелось знать, о чем речь.

«Нам. Эти ребята уже давно с нами, но по прежнему не чувствуют себя частью нашего отряда, – задумался Джек. – Они были здесь слишком долго, одни, без какой-либо надежды. Они до сих пор не могут свыкнуться с переменой. Придется повторить рассказ. Который уже раз по счету?»

Джек коротко, привычными, почти заученными фразами рассказал спасенным солдатам о бегстве на самолетах, ставшем возможным благодаря подвигу Стивена Сайда.

– Какая аналогия с пехотной миной! – Фирби был удивлен. – Вот так, запросто, оторвать треножнику ногу? Этот ваш старик-ученый, действительно, большой оригинал. Но раз это сработало…

– У вас есть идея? – Боден оживился, заметив намек в голосе Фирби.

Кларк наблюдал за командиром, разделившим любопытство оружейника. «Вот и пришло время воспользоваться нашим первым шансом. не думал, что это пригодится, но, похоже, все пойдет даже лучше, чем я предполагал. и никаких подозрений! Чистая работа!»

– Мы здесь с самого первого дня, вы знаете, – начал Фирби. – Мы видели, как они действуют. в первую очередь, конечно, пришли треножники. Это скорость, мощь и психологическая атака. Но затем пришла пора для патрульных. Треножники сломили дух, патрули не дали нам подняться. Они медлительны, но лезут в каждую щель. Вы знаете, зачем они – собирать пленных. Какое-то время мы отсиживались, но затем поняли, что это не выход. Активные действия, движение, вот что помогло нам спастись.

– Вы не уклоняетесь от темы, сержант?

«Как он нетерпелив, – подумал Кларк. – Зацепился за возможность, как утопающий за соломинку, и теперь будет тянуть все жилы, пока не добьется. Полезная черта».

– Я приближаюсь к главному, – сказал Фирби. – Мы много ходили по городу, видели, как здесь все меняется. Наступил момент, когда треножники исчезли, мы видели только патрули.

По помещению прокатилась волна движения. Сообщение достигло каждого, и теперь в головах роились мириады догадок.

«Они стали подозревать, что мы владеем важной информацией. – Кларк был доволен. – Секретом, которого пока никто не знает. Пусть немного свыкнутся с этим ощущением. Когда человек видит перед собой кого-то, кто знает секрет, он непроизвольно проникается уважением к нему: он знает больше, чем я! Он заинтригован: насколько важно это знание? Это придаст определенный оттенок нашим образам».

Фирби немного подождал, пока восстановится внимание людей.

– Остались только жалкие горстки выживших, прячущихся по подвалам и канавам.

«Да, этого никто теперь не сможет забыть», – подумал Джек. Он взглянул на Аннет, но ее глаза были прикованы к рассказчику, она вся обратилась в слух.

– Их вылавливали патрульные отряды. Многорукие машины хватали несчастных, парализуя разрядами из своих щупалец, уходили с урожаем куда-то на окраину города. а потом появлялись люди в составе патрулей. Мы видели их пару раз.

Мурашки побежали по коже Джека, когда их вспугнуло воспоминание о леденящем ужасе от зрелища сложенного каркаса, поверх респиратора которого виднелись такие невероятно земные, остекленевшие глаза. «Я пережил это, – Джек попытался успокоиться, посмотрел на стоящих рядом. – Только не показывать свою слабость, все уже в прошлом, просто воспоминания».

– А потом мы обнаружили треножник, – продолжал Фирби. – Он стоял на площади перед собором и не двигался. Нас поразило это, мы долго наблюдали за ним.

– Вы подумали, что чудовища начали умирать? – спросил Криспин. Все помнили, с чего началось поражение тварей в прошлый раз.

– Конечно, – ответил Фирби. – Но нас ждало разочарование. Мы поняли, что треножники просто перешли в другой статус, перестали быть боевыми машинами. Они слишком превосходили все, что мы могли бы противопоставить. Патрулей достаточно для целей чудовищ. Треножники превратились в наблюдательные башни. Мы заметили через какое-то время, что кабины вращаются, обозревая горизонт, а ноги неподвижны. Они словно вросли в землю на своих постах, наблюдают за городом с высоты.

– Вышки дозорных в лагере военнопленных? – оружейник понимающе кивнул.

– Так было по всему городу, мы видели еще двоих после того случая.

– Это очень ценная информация, сержант, – сказал Криспин. – Спасибо.

«Теперь посмотрим, – подумал Кларк, – сумеешь ли ты ей воспользоваться? не стоит продолжать. Было бы слишком скучно одержать победу настолько легко. Решение должен принимать командир. Пока он еще стоит у власти. – Кларк приготовился наблюдать за процессом обсуждения операции. Первые шаги в реализации его личного плана были слишком успешными. – Только не расслабляться! Непрерывный успех нарушает концентрацию на конечной цели».

– А ведь мы сидим в канализации, командир, – сказал Боден.

– Прекрасно! – воскликнула Аннет, обрадованная новой возможностью проявить себя. – Мы можем, как кроты, проползти под всем городом…

– Да, это может быть нашим единственным шансом, – прервав девушку, медленно проговорил Криспин, погружаясь в раздумья. Решение задачи штаба могло оказаться очень эффективным. – Немедленно высылаем группу разведки. Нужно найти подходящий люк.

Впереди шел один из тех солдат, что участвовали в поисках треножника. Помогая себе фонарем, двигался по оставленным меткам, обозначающим путь. Тесные туннели еще вчера были сырыми от прошедшего накануне дождя, но теперь все покрывала корка льда после ночного заморозка. Изо рта валил пар, тонкая ледяная корочка похрустывала под ботинками. После каждого такого случая виновник шума чертыхался, кляня себя за невнимательность, и проклинал слишком слабый фонарь, не дающий мощного пятна света.

Фирби, как самый физически сильный в группе, получил задание нести ракету Кулибина. Лафет тащил чуть менее крупный Джонни. Джеку доверили одну из важнейших вещей, от которой успех операции зависел не меньше, чем от ракеты, – снотворное.

Лодка привезла несколько ампул препарата, который должен усыпить чудовище и сделать возможной его транспортировку на базу. Сопроводительные документы гласили, что концентрация подобрана таким образом, чтобы избежать невольной передозировки, но это также означало, что на протяжении всего времени доставки пленника уколы снотворного нужно будет периодически повторять. Группа взяла с собой несколько ампул, но это просто резерв. Использовать нужно будет только одну.

Криспин разработал очень простой и понятный всем план. Он лично возглавил группу, чтобы не допустить ни малейшего отклонения, которое могло обернуться провалом всей миссии сил сопротивления на островах. Аннет, пользуясь бумагой, написанной для нее в штабе, добилась включения в состав группы. Она не могла сказать точно, какую пользу принесет, но изо всех сил надеялась, что подвернется удачная возможность проявить себя.

Туннели уличных стоков тянулись бесконечными ломаными линиями, соединялись и разветвлялись, образуя сеть, которая, словно грибница, опутывала снизу все городские улицы. Многочисленные дожди давно отмыли стоки, хождение по ним не вызывало никакой брезгливости, кроме невольных ассоциаций с крысами в норах, рождавшихся у особенно впечатлительных людей.

Пользуясь архивными картами, разведчики быстро смогли проложить оптимальный путь до пункта назначения, пометив его для надежности условными знаками. Пятно фонаря то и дело выхватывало из сумрака очередной знак, подтверждая, что с каждым поворотом группа оказывается все ближе к цели.

Очередная метка заставила проводника остановиться. Он подал сигнал, призывая к тишине. Еще два поворота, и путешествие закончится.

Туннель оборвался выходом в локальный коллектор, собирающий стоки от нескольких источников, сходящихся с разных сторон площади. Расширенное пространство давало некоторый простор для маневров, позволяло удобно расположится, выбрать позицию для стрельбы. в своде коллектора виднелся люк, открывающий путь наружу, на покрытую инеем площадь перед собором.

Небольшая складная лестница помогла подняться под потолок, чтобы открыть люк и осторожно осмотреться. Тратя больше сил на соблюдение тишины, нежели на борьбу с тяжестью, один из партизан сдвинул люк, просунул в щель небольшой перископ.

– То самое место. Все чисто, – доложил он Криспину, когда спустился вниз.

– Приступайте, – приказал Криспин. – У вас полчаса. Группа захвата – на позицию!

Джек с Криспином, Аннет, Фирби и Джонни составили группу захвата, которая вылезет на поверхность через другой люк, займет укрытие в здании на площади, ближайшем к месту атаки. Это позволит сократить время, нужное, чтобы добежать до чудовища.

Атакующая группа осталась внизу, в коллекторе, и готовилась запустить ракету. Дальнейшая синхронизация шла по часам, план предусматривал точные временные отрезки для каждого действия, отработанного тренировками на базе.

Люк открыли полностью, убрали лестницу, лафет установили точно под отверстием. Выровняли отвесами вертикаль, закрепили на полу с помощью откидных телескопических опор. Ракету закрепили на лафете, нацелив в отверстие, из которого на ее округлый нос падал рассеянный луч рассветного солнца, отраженный от стен собора. Насадку, создающую ударную волну в форме плоскости, установили заранее, на базе, чтобы избежать задержек. в назначенный срок все было готово к пуску.

Группа захвата укрылась на первом этаже, в помещении, где раньше было кафе. Небольшие круглые столики, рассчитанные на двоих, были разбросаны по полу, в углу громоздилась куча высоких стульев с круглыми сиденьями на трех трубчатых ножках. Повсюду валялись подносы, остатки битой посуды. Сорванная с петель дверь наклонной плоскостью лежала на полу, на толстом слое пыли и грязи отчетливо просматривались следы множества людей, находивших это место в надежде поживиться.

Солдаты расположились по обеим сторонам дверного проема, ожидали ключевого момента.

Джек еще раз выглянул на улицу. Площадь была видна как на ладони, стены уцелевших домов делились на яркий, горящий желтым в восходящем солнце верх и мрачный низ, скрытый холодной тенью. Мостовую загромождали перевернутые экипажи, многие котлы были взорваны, кузова раскурочены.

Джек удивился, что не видно ни одного трупа, даже придавленного экипажем. «Каннибализм? – Джек внутренне передернулся. – Какие еще жуткие стороны нашей психики открывает отчаяние? – Он поднял глаза выше. – Может быть, все-таки, это они навели тут «порядок»? Что мы знаем о том, что они могут делать с трупами? Подходит ли им кровь, взятая у трупов?»

Он смотрел теперь на виновника их нахождения здесь. Посреди площади высилась башня, сверкающая полированным металлом в почти горизонтальных лучах солнца. Кабина, поднятая на тридцатиметровую высоту, сияла в желтоватом ореоле, словно купол православного храма. от сложного переплетения рычагов трансмиссии, на котором держалась кабина, вниз уходили три опоры, так непохожие в своей неподвижности на гибкие ноги треножников, разгуливавших раньше по улицам. Но все же это были они. Каким-то способом ноги были выпрямлены и поставлены параллельно, напоминая теперь те самые стулья в кафе, что лежали грудой за спиной Джека. ни одна зеленая вспышка не озаряла конструкцию сочленений, как это происходило во время ходьбы машины. Двигатель не работал, площадь давила тишиной, которую не нарушали даже птицы. Мертвый город.

«Неужели чудовище действительно там? – думал Джек. – Но разведчики утверждали, что кабина поворачивалась, когда они нашли это место. Все же нам невероятно повезло – найти треножник, стоящий над люком! Он никогда не узнает, какую ошибку совершил, заняв здесь позицию. – Джек усмехнулся. – Все решится через минуту».

Он посмотрел на Криспина. Тот следил за стрелкой часов, спокойно дышал, всем видом внушая уверенность в собственном плане.

– Сейчас, – сказал Криспин.

Солдаты чуть подались вперед, оставаясь в тени дверного проема. Аннет стояла чуть позади, выглядывая из-под локтя Фирби, даже не пришлось сильно наклоняться. в ту же секунду это произошло.

Раздался резкий хлопок, из темной дыры в мостовой между ног треножника взметнулось белое облако. Послышался пронзительный свист, ушедший в бесконечные разветвления подземных туннелей. Кабина треножника чуть зримо дрогнула, чудовище решило осмотреться. Из отверстия люка взметнулось длинное тело, сверкнуло на границе солнечного света и ткнулось в центр трансмиссии, туда, где соединялись корневые суставы металлических ног. Эхо удара железом по железу разнеслось по площади, мгновенно перекрытое еще одним хлопком.

Резким звуком заложило уши. Во внезапной тишине Джек наблюдал за триумфом операции, словно смотрел кино без тапера. Хлопок обозначил вырвавшуюся на волю ударную волну, рожденную давлением из открытой двигательной сферы ракеты. Сформированная отражателем в тонкую плоскость, волна многократно повышенного давления лезвием дисковой пилы пошла во все стороны, обрушилась на первое же препятствие на пути – опоры машины.

Верхние, несущие суставы, лишенные части энергии из-за выключенного двигателя, не выдержали режущего усилия, направленного от центра наружу. Сочленения разорвало, во все стороны полетели обломки конструкции гибких подвесок и проводников. Несущий каркас не выдержал и лопнул. Ноги, отброшенные ударом по верхнему оторванному концу, стали валиться в стороны.

Ускорение ракеты несколько мгновений толкало машину вверх, нейтрализуя силу притяжения. Опоры успели выскочить из-под днища, лишив кабину поддержки, она обрушилась вниз, погребая под собой открытый люк. Металлическая громада упала с высоты тридцати метров, смяла в лепешку то, что осталось от ходовой части, заметно деформируясь под своим весом. Падение вызвало локальное землетрясение, сбило пыль со стен ближайших домов, подняло клубящееся серое облако вокруг металлической глыбы.

Рама основного иллюминатора покосилась, выпуклая пластина затемненного стекла вылетела наружу, открыв доступ во внутренности кабины. в отверстии, обращенном к укрытию партизан, Джек увидел чудовище, управлявшее поверженной машиной. Бурая туша заполняла почти все пространство, оставляя перед собой место для приборов контроля. Огромные глаза-плошки монстра были закрыты, треугольный рот перекосило, прижало к панели, щупальца не шевелились. Из разгерметизированной кабины вырывался теплый воздух и, превращаясь в пар, рассеивался над площадью.

– Он потерял сознание! – воскликнул Джек. – Скорее!

Партизаны ринулись на улицу, огромными скачками понеслись к месту крушения. Джек на бегу сорвал рюкзак и достал ампулу, затем вынул шприц. Остановившись у открытого проема, Джек замер, не в силах пошевелиться. Зрелище чудовища, пусть и обездвиженного шоком, ввело Джека в ступор. Ничего более мерзкого и отталкивающего он не видел. Даже когда посещал залы Музея Вторжения, где в колбах хранились несколько заспиртованных тварей, не испытывал такого сильного отвращения. Было ли тому причиной осознание того, что чудовище живо, Джек не задумывался. Он вообще потерял способность думать, осталось только созерцание.

Чьи-то ловкие, настойчивые руки выхватили у Джека ампулу и шприц. Он услышал голоса и мельтешение вокруг. Усилием воли подавив приступ, Джек смог сконцентрироваться на происходящем. Криспин стоял слева, спиной к кабине, смотрел по сторонам, выискивал любое подозрительное шевеление. Аннет завладела вещами Джека, просунулась в проем иллюминатора и протянула руки к туше чудовища. Девушку поддерживал Фирби, иначе она не дотягивалась.