Текст книги "Петр Струве. Революционер без масс"

⁹ А. А. Чупров. Рекомендация П. Б. Струве в кандидаты на замещение кафедры политической экономии А.Н. (Черновик, 1917) // ОРиРК НБ МГУ. Ф.14К. 30. Ед. хр. 8 Л. 1–8. Почти без изменений этот текст повторили, скрепив своими именами, академики М. Дьяконов, А. Лаппо-Данилевский, Ф. Успенский: М. Дьяконов, А. Лаппо-Данилевский, Ф. Успенский. Записка об учёных трудах П. Б. Струве (1917) // V-е приложение к протоколу VI заседания Общего Собрания Академии Наук 15 апреля 1917 года (к пр. 147) [Санкт-Петербург]. По архивному оригиналу их текст впервые опубликован в: А. Л. Дмитриев. Экономические воззрения П. Б. Струве. С. 99–101.

Пётр Струве: революционер без масс 1870–1918

¹ П. Б. Струве. [Дневник политика.] 6 (25 июня 1925) // П. Б. Струве. Дневник политика (1925–1935) / Подг. текста А. Н. Шаханова. М.; Париж, 2004. С. 26. Ранее он называл себя «социологом, прошедшим эволюционную и в частности, и в особенности марксистскую школу» (П. Б. Струве. В чём революция и контрреволюция? // Несколько замечаний по поводу статьи И. О. Левина // П. Б. Струве. Избранное / Сост. М. А. Колерова. М., 1999. С. 256). С такой автоквалификацией резко не соглашался многолетний конкурент и оппонент С. в рядах русского либерализма, профессиональный историк и политик: «Струве не социолог, и в этой неспособности социологически мыслить заключается один из коренных дефектов его ума, вышколенного на германской, а не на английской и не на французской науке. (…) Струве как-то выдал себе диплом на звание „историка“. Весь склад его ума глубоко антиисторичен. Публицистика Струве догматична, как и его наука» (П. Н. Милюков. Струве – защитник «либерализма» и «демократии» [1925] // П. Н. Милюков: «русский европеец». Публицистика 20–30-х гг. ХХ в. / Отв. ред. М. Г. Вандалковская. М., 2012. С. 83, 84–85.

² Марксизм С. и его коллег этого времени вслед за полемическим сочинением В. И. Ленина «Что делать» (1902) в литературе по дурной инерции называется чаще всего «легальным марксизмом», это имя получило и ангажированное применение в мемуарах самого С. Но я считаю это понятие совершенно негодным ни с содержательной, ни с исторической точки зрения. Об этом см.: М. А. Колеров. «Легальный марксизм» как историографическая проблема // Вестник Московского университета. Серия 8, история. 1991. № 5. Впрочем, большинство исследователей со мной в этом не согласно и продолжает некритически использовать эту полемическую кличку.

1880–1898: русский марксизм

¹ О нём специально см.: Н. П. Матханова. Чиновник и мемуарист Бернград Васильевич Струве // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1995. № 1. Б. В. Струве (1827–18 февраля 1889, Ницца) – в 1865 назначен Пермским губернатором, но после ревизии вышел в отставку в 1870-м. Его жена баронесса Анна Фёдоровна Розен (1835? – 1903, Санкт-Петербург), с ней он имел всего 6 сыновей. Директор Константиновского межевого института в Москве Василий Б. Струве (1854–1912) – был единственным, с которым С. поддерживал (не близкие) отношения, при этом его женой была сестра известного марксистского деятеля В. А. Поссе Екатерина Александровна Поссе (1857–1917) (См. об этом: А. Н. Нарбут. Струве. М., 2004 (Родословные росписи. Вып. 20). С. 10–11). См. также: П. Струве. Откуда берутся выдающиеся учёные и какова бывает судьба их потомства? // Возрождение (Париж) № 387. 24 июня 1926: в том числе о своей семье и египтологе В. В. Струве – приёмном сыне своего двоюродного брата.

² О нём: З. К. Новокшанова (Соколовская). Василий Яковлевич Струве (1792–1864). М., 1964. О своих родителях и предках С. свидетельствовал так: отец окончил Александровский лицей в 1847, был астраханским и пермским губернатором, мать – урождённая баронесса Розен, окончила Екатерининский институт в Санкт-Петербурге. «Прадед мой был директором гимназии в гор. Альтоне (тогда принадлежавшем к Дании). Дед был профессором Дерптского Университета, а потом первым директором Пулковской Обсерватории и членом Спб. Академии Наук (Фридрих Георг Вильгельм, Василий Яковлевич Струве). Его сын, мой дядя, был вторым директором Пулковской Обсерватории (Оттон Васильевич С.), а из сыновей О. В. Струве один – профессор Берлинского Университета, другой – Харьковского» (РО ИРЛИ (ПД). Ф.6. Оп.1. Ед. хр.354. Анкета Струве. Б.Д. [до 1904] Л.1).

³ М. К. Давыдова (по мужу – Иорданская, бывшая замужем за социал-демократом Н. И. Иорданским и писателем А. А. Куприным), вторая дочь издательницы журналов «Новое Слово» (до весны 1897) и «Мир Божий» А. А. Давыдовой вспоминала: «Я училась в гимназии (частной) Стоюниной, а моя старшая сестра Лидия – в частной гимназии Оболенской. Там она училась вместе с Н. К. Крупской и О. К. Григорьевой (Витмер по мужу). Это были три очень близкие подруги» (М. К. Иорданская. Новый table-talk / Публ. С. Шумихина // Новое литературное обозрение. М, 1994. № 9. С. 213). Л. К. Давыдова стала женой М. И. Туган-Барановского, с которым вместе они в 1899–1900 гг. выстроили из «Мира Божия» марксистский внепартийный журнал.

⁴ Их отношения в период 1889–1897 гг. стали интимными. Едва ли не единственный раз в историографии об этом не произносимом свидетелями и специалистами факте прямо написала историк литературы: «в середине 1890-х гг. Калмыкова пережила сердечную драму: разрыв с П. Б. Струве, её приёмным сыном, и его скоропалительная женитьба поставили эту женщину перед необходимостью начинать жизнь заново в возрасте почти 45 лет (их любовная связь, возникшая неожиданно, но составившая, очевидно, смысл её существования, длилась более трёх лет). (…) на какое-то время Струве с молодой женой поселился на той самой квартире, где они проживали с Александрой Михайловной, будучи любовниками)» (М. В. Михайлова. Нужно ли «обуздывать» личное? (Новые штрихи к портрету А. М. Калмыковой) // Русская культура ХХ века на родине и в эмиграции. Имена. Проблемы. Факты. Вып. I. М., 2000. С. 10, 14). Здесь надо уточнить, что С. всё-таки жил отдельно – в комнате при книжном складе Калмыковой, во дворе её дома, с отдельным входом через арку, где ещё в 1997 автор этих строк своими глазами наблюдал остатки настенной надписи с названием склада. Годы спустя, в эмиграции, С. почтил её память в анонимном газетном сообщении: «Советские газеты сообщают о кончине в Царском Селе известного педагога А. М. Калмыковой» (Кончина А. М. Калмыковой // Возрождение. № 311. 9 апреля 1926).

⁵ О них: Р. А. Казакевич. Социал-демократические организации Петербурга конца 80-х – начала 90-х годов (кружки П. В. Точисского и М. И. Бруснева). Л., 1960. В браке с Ниной (Антониной) Александровной Герд (1867–1943), дочерью известного педагога А. А. Герда (Heard, британского происхождения) и сестрой ещё более известного педагога и организатора среднего образования В. А. Герда, у С. родилось пять детей, все – сыновья: Глеб (1898–1985), Алексей (1899–1976), Константин (о. Савва) (1900–1948), Лев (1902–1929), Аркадий (1905–1951). Г. П. Струве стал самым известным из них – историком и издателем русской литературы в эмиграции. Не менее известен внук С. – глава русского зарубежного издательства YMCA-Press и журнала «Вестник РХД (РСХД)» – Никита Алексеевич Струве (1933–2016).

⁶ К. Маркс, Ф. Энгельс. Предисловие к русскому изданию «Манифеста коммунистической партии» [1882] // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 19. М., 1961. С. 305. В этом тексте можно обнаружить, по-видимому, первое внятное изложение не только двигавшего большевиками в 1917 году взгляда на Россию как на «слабое звено» в цепи мирового капитализма, разрыв которого способен инициировать мировую революцию, а также зародыш теории «социализма в одной стране», применённой к России в ожидании отклика на её «сигнал» с Запада. Этот «прогноз» Энгельс текстуально повторил и годы спустя, процитировав названное предисловие 1882 года: Ф. Энгельс. Предисловие к немецкому изданию «Манифеста коммунистической партии» 1890 года // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 22. М., 1962. С. 57–58.

⁷ В современной событиям публицистике, мемуарной, пропагандистской и дидактической литературе, а также до недавнего времени – в историографии, такое соединение политического народничества и доктринального марксизма в старшем поколении русских социалистов 1880–1890-х гг. находилось в тени центральной линии разделения народовольцев и народников с первыми марксистами во главе с Г. В. Плехановым. Затем интеллектуальная эволюция неонародничества конца 1890–1910-х гг., придавшая партии социалистов-революционеров сложный синтетический фундамент этических учений П. Л. Лаврова и Н. К. Михайловского в соединении ревизионистки и философски переосмысленным марксизмом, нашла некоторое освещение в современной историографии. Однако признания (экстраполяции) идейной сложности неонародничества на таковую же в исследовании народничества 1880–1890-х, по-видимому, не произошло. Тем не менее, некоторые современники (кроме цитируемого ниже краткого воспоминания С. от 1933 года) оставили фрагментарные экспертные свидетельства об этом, позволяя взять их в историографические предшественники вопроса. Известный экономист писал о Даниельсоне так: «корифей народнического движения и одновременно марксист в области теории стоимости» (В. Я. Железнов. [Современные теории хозяйства] Россия [1927] // Историки экономической мысли России: В. В. Святловский, М. И. Туган-Барановский, В. Я. Железнов / Сост. М. Г. Покидченко. М., 2003. С. 283).

⁸ Об этом подробно писал позже Туган-Барановский: он обратил внимание, что в своих речи конца 1840-х (в «Рейнском Ежегоднике») и статье 1850 года (в «Новом Рейнском Обозрении») Энгельс заключал (изложение): «Германия должна выбирать между свободой торговли и протекционизмом. Если Германия предпочтёт первое, то германская промышленность будет уничтожена английской конкуренцией и массовая безработица вызовет в Германии социальный переворот. Но если Германия пойдёт другой дорогой и введёт высокие покровительственные пошлины, то это должно иметь своим следствием быстрое развитие германской промышленности. Внутренний рынок скоро окажется слишком узким для всё возрастающей массы её продуктов и Германия быстро окажется в необходимости искать для своей промышленности внешние рынки, что, в свою очередь, должно повести не на жизнь, а на смерть между немецкой и английской промышленностью. (…) Эта же теория недостаточности рынка для продуктов быстро развивающейся промышленности составляет и в других сочинениях Маркса и Энгельса теоретическую основу их рассуждений о необходимости крушения капиталистического строя, так, напр., в знаменитом «Манифесте» и в полемической книге Энгельса против Дюринга» (М. И. Туган-Барановский. Теоретические основы марксизма [1905]. М., 2015. С. 192, 194). Более того, замечал экономист, проблема достаточности внутреннего рынка для развития капитализма оставалась нерешённой и для Германии – настолько, что ещё в 1903 году, когда для России она была уже теоретически решена, знаменитый выходец из марксизма Вернер Зомбарт по итогам специально предпринятого статистического исследования, доказал, что внутренний рынок способен поглотить растущую производительность национального капитализма (С. 211–212).

⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2. Т. 38. М., 1965. С. 312, 400. В январе 1894 года Энгельс подвёл итоги своим и Маркса народническим искушениям и дал им неутешительное для народников заключение: «как формулировал мысль Чернышевского Маркс…: «Должна ли Россия, как того хотят её либеральные экономисты, начать с разрушения сельской общины, чтобы перейти к капиталистическому строю, или же, наоборот, она может, не испытав мук этого строя, завладеть всеми его плодами, развивая свои собственные исторические данные?» (…) инициатива подобного преобразования русской общины может исходить исключительно лишь от промышленного пролетариата Запада, а не от самой общины. Победа западноевропейского пролетариата над буржуазией и связанная с этим замена капиталистического производства общественно управляемым производством, – вот необходимое предварительное условие для подъёма русской общины на такую же ступень развития. (…)один тот факт, что, существуя бок о бок с русской крестьянской общиной, капиталистическое производство в Западной Европе приближается в то же время к моменту своей гибели и в нём самом уже имеется зародыш новой формы производства, при которой средства производства в качестве общественной собственности будут применяться в плановом порядке, – один этот факт не может вдохнуть в русскую общину силу, дающую ей возможность развить из самой себя эту новую общественную форму. (…) …не только возможно, но и несомненно, что после победы пролетариата и перехода средств производства в общее владение у западноевропейских народов те страны, которым только что довелось вступить на путь капиталистического производства и в которых уцелели ещё родовые порядки или остатки таковых, могут использовать эти остатки общинного владения и соответствующие им народные обычаи как могучее средство для того, чтобы значительно сократить процесс своего развития к социалистическому обществу и избежать большей части тех страданий и той борьбы, через которые приходится прокладывать дорогу нам в Западной Европе. Но неизбежным условием для этого являются пример и активная поддержка пока ещё капиталистического Запада. Только тогда, когда капиталистическое хозяйство будет преодолено на своей родине и в странах, где оно достигло расцвета, только тогда, когда отсталые страны увидят на этом примере, «как это делается», как поставить производительные силы современной промышленности в качестве общественной собственности на службу всему обществу в целом, – только тогда смогут эти отсталые страны встать на путь такого сокращённого процесса развития. Но зато успех им тогда обеспечен. И это относится не только к России, но и ко всем странам, находящимся на докапиталистической ступени развития. В России, однако, это будет сравнительно наиболее легко, потому что здесь часть коренного населения уже усвоила себе интеллектуальные результаты капиталистического развития, благодаря чему в период революции здесь возможно будет совершить общественное переустройство почти одновременно с Западом. Это было уже высказано Марксом и мною 21 января 1882 г. в предисловии к русскому изданию «Коммунистического манифеста» в переводе Плеханова. (…) Поражения во время Крымской войны ясно показали необходимость для России быстрого промышленного развития. Прежде всего нужны были железные дороги, а их широкое распространение невозможно без отечественной крупной промышленности. Предварительным условием для возникновения последней было так называемое освобождение крестьян; вместе с ним наступила для России капиталистическая эра, но тем самым и эра быстрого разрушения общинной собственности на землю. (…) В короткое время в России были заложены все основы капиталистического способа производства. Но вместе с тем был занесён топор и над корнями русской крестьянской общины. (…) последовали субсидии и премии за учреждение промышленных предприятий, а также покровительственные пошлины в интересах отечественной промышленности, пошлины, из-за которых ввоз многих предметов стал в конце концов совершенно невозможным. Русскому государству, при его безграничной задолженности и при его почти совершенно подорванном кредите за границей, приходится в прямых интересах фиска заботиться об искусственном насаждении отечественной промышленности. (…) если правительство не желает для уплаты процентов по заграничным долгам прибегать к новым иностранным займам, ему надо позаботиться о том, чтобы русская промышленность быстро окрепла настолько, чтобы удовлетворять весь внутренний спрос. Отсюда – требование, чтобы Россия стала независимой от заграницы, самоснабжающейся промышленной страной; отсюда – судорожные усилия правительства в несколько лет довести капиталистическое развитие России до высшей точки. (…) Так и идёт во всё более ускоряющемся темпе превращение России в капиталистически-промышленную страну, пролетаризация значительной части крестьян и разрушение старой коммунистической общины. Я не берусь судить, уцелела ли ныне эта община в такой мере, чтобы в нужный момент, как Маркс и я ещё надеялись в 1882 г., она смогла, при сочетании с переворотом в Западной Европе, стать исходным пунктом коммунистического развития. Но одно не подлежит сомнению: для того чтобы от этой общины что-нибудь уцелело, необходимо прежде всего ниспровержение царского деспотизма, революция в России. (…) русская революция даст также новый толчок рабочему движению Запада, создаст для него новые лучшие условия борьбы и тем ускорит победу современного промышленного пролетариата, победу, без которой сегодняшняя Россия ни на основе общины, ни на основе капитализма не может достичь социалистического переустройства общества» (Ф. Энгельс. Послесловие к работе «О социальном вопросе в России» [1894] // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 22. М., 1962. С. 443–445, 450–453)

¹⁰ Народническое истолкование взгляда Маркса на источники развития капитализма и разъяснений Энгельса о применении его к реальности России ёмко дал В.В. (В. П. Воронцов), дополнительно к тезису об обнищании народа, утверждая недостаточность внутреннего рынка в силу сужения и платёжеспособного спроса. Позже он всё же признал, что промышленное и железнодорожное строительство, специализация продукции и спроса, лишившие крестьян сезонного приработка, стимулируют развитие внутреннего рынка, но продолжал настаивать уже не на экономических, а общесоциалистических оговорках: «Рост внутреннего рынка далеко не соответствует возрастанию производства, потому что наибольшая часть дохода от умножающихся фабрик и заводов поступает в руки небольшой кучки капиталистов, которые не имеют возможности потребить достающуюся им долю национальной продукции и не предъявляют достаточного спроса на товары. Для широкого развития крупной капиталистической промышленности нужно иметь возможность продавать её продукты не только на внутреннем, но и на внешних рынках. Наиболее промышленные европейские государства на завоевании таких рынков и основали пышный расцвет своего капитализма» (В. П. Воронцов [В.В.]. Очерки экономического строя России [1906]. М., 2015. С. 64–68).

¹¹ Именно они протежировали в кружке студентов-технологов В. И. Ульянову, считает биограф: В. Т. Логинов. Владимир Ленин. Выбор пути. Биография. М., 2005. С. 151. Во всяком случае, А. Э. Тилло оказался среди первых и главных знакомых семьи Ульянова-Ленина при переезде его в Санкт-Петербург (В. И. Ленин – М. А. Ульяновой 5 октября 1893 // В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Т. 55. М., 1975. С. 1). Согласно официальной истории КПСС, на квартире Л. Ю. Явейна (Санкт-Петербург, Подольская ул., д. 2, кв. 6) весной и осенью 1891 Ленин встречался с марксистами. См. также некролог: П. Струве. Л. Ю. Явейн // Русская Мысль. М., 1911. Кн. XI. II о. С. 49. химик, преподаватель Технологического института, 1854–1911, А. Э. Тилло был его сотрудником.

¹² Один его труд переиздан: А. Н. Гурьев. Денежное обращение в России в XIX столетии. Исторический очерк [1903]. М., 2015. Под редакцией Гурьева С. подготовил к печати неучтённый в библиографиях перевод труда основателя «австрийской школы» политической экономии, скрывшись под псевдонимом, образованным от фамилии девичьей матери (Розен): К. Менгер. Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности / Пер. с нем. Я. Розенсона [П. Струве] под ред. А. Гурьева. СПб, 1894. В библиотеке С. помогал в научных занятиях единомышленникам: см. публичную благодарность ему в современной событиям книге: М. И. Туган-Барановский. [Предисловие к первому изданию «Периодических промышленных кризисов», 1 марта 1894] // М. И. Туган-Барановский. Избранное / Сост. Г. Н. Сорвина. М., 1997. С. 54. «Основным помощником С. Ю. Витте был А. Н. Гурьев (1864–1921?), активный популяризатор его экономической политики. После окончания Санкт-Петербургского университета со степенью магистра финансового права А. Н. Гурьев служил в 1889–1903 гг. учёным секретарём учёного комитета Минфина России, был литературным секретарём С. Ю. Витте, «пером министра»» (Мст. П. Афанасьев. Предисловие // С. Ю. Витте. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве, читанных его императорскому высочеству великому князю Михаилу Александровичу в 1900–1902 годах. В 2-х тт. [3 изд.] Т. 1 / Предисл. Мст. П. Афанасьева. М., 2015. С. 16). Судя по всему, Гурьев стал многолетним конфидентом и источником С. по вопросам секретной служебной информации о политической деятельности Витте, вершиной использования которой стала эмигрантская публикация С. со своим предисловием под прозрачным псевдонимом политического документа Витте: Самодержавие и земство: Конфиденц. записка министра финансов статс-секр. С. Ю. Витте (1899 г.) / С предисл. и прим. Р.Н.С. Stuttgart, 1901; 2 изд.: Самодержавие и земство: конфиденциальная записка министра финансов… С. Ю. Витте (1899 г.) / Предисл. Петра Струве. Stuttgart, 1901.

¹³ Московский студент-марксист, сотрудник издательства М. И. Водовозовой С. Л. Франк так вспоминал об общественном и интеллектуальном значении Московского психологического общества и Н. Я. Грота в Москве: «Я лично помню, какой огромный успех и какое влияние на умы молодёжи, далёкой от философии, имела деятельность Психологического общества, например, торжественное заседание в память трёхсотлетия рождения Декарта в 1896 г.; помню также, какое волнение среди нас, студентов-материалистов, произвела статья Грота «Понятие души и психической энергии в психологии» (1897), послужившая для нас одним из первых толчков к пересмотру материализма» (С. Франк. Из недавнего прошлого русской философии // Русская Мысль. 1911. Кн. II. II о. С. 244). См.: И. Д. Архангельская. Н. Я. Грот и первый в России философский журнал // Вопросы истории. 2000.№ 3.

¹⁴ Г. Б. Красин. Детство и юность Леонида Борисовича (Семейная хроника) // Леонид Борисович Красин («Никитич»). Годы подполья. Сб. воспоминаний, статей и документов. М.; Л., 1928. С. 28. Тем не менее, для всех 1890-х гг. несомненным является отсутствие координации и даже конкуренция между Струве и Булгаковым, который очевидно не признавал лидерства С.: в этом видится генезис пониженной солидарности Булгакова со средой С, несмотря на его непременное участие во всех его проектах. Как позже говорилось, «генерал» общественной активности Булгаков после эмиграции С., стал первым среди «идеалистов» и явно претендовал быть вождём «идеализма», повторяя эстрадную популярность С. в Санкт-Петербурге и отчасти Москве 1890-х – уже в Киеве 1900-х.

¹⁵ Размер тиража точно не известен: помимо цифры в 1200, звучит и число 200 (с оговоркой, что это была первая партия тиража). Как пишет сама Калмыкова, 200 экземпляров были распроданы за 2 месяца и поступили новые заявки на книгу: А. М. Калмыкова. Обрывки воспоминаний // Былое. Л., 1926. № 1(35). С. 66. Калмыкова же писала (впрочем, прикованная в последние 2 года жизни к постели, она диктовала свои воспоминания), что напечатано было 200 экземпляров: «Через два месяца всё издание было распродано и не переставали поступать требования из провинции» (Мои воспоминания о Ленине. Неизданная рукопись Александры Михайловны Калмыковой // Огонёк. М., 1926. № 17. [Без нумерации страниц]). Видимо, что всё же тираж, как минимум, в итоге был доведён до 1200 (200 – крайне, необоснованно ничтожная цифра для столь общественно важной и громкой книги).

¹⁶ В. М. Шулятиков. Оправдание капитализма в западноевропейской философии: От Декарта до Маха [1908]. М., 2012. С. 5. Г. В. Плеханов иронически отрецензировал эту книгу, но ничем не опроверг процитированное мной исходное её утверждение: Г. Плеханов. [Рец.:] В. Шулятиков. Оправдание капитализма в западноевропейской философии… // Современный мир. 1909. № 5. II отд. С. 144. Перед лицом этого действующего в СДПГ программного принципа, в декабре 1901 года Плеханову, потерпевшему неудачу с требованием исключить Бернштейна из СДПГ за «разрыв с социализмом», пришлось лишь разводить руками: «…он остаётся «товарищем», и его не просят удалиться. Это отчасти объясняется очень распространённым теперь между социал-демократами всех стран ложным взглядом на свободу мнений. Говорят: «как же исключить человека из партии за его взгляды? Это значило бы преследовать его за ересь»…» (Г. В. Плеханов. Cant против Канта, или духовное завещание г. Бернштейна [1901] // Г. В. Плеханов. Против философского ревизионизма. М., 1935. С. 97).

¹⁷ П. Струве. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. Вып. 1. СПб, 1894. С. 288. Позже, когда критик указал на то, что впервые формулу «выучки к капитализму» ввёл в оборот известный народник Н. Е. Русанов (Кудрин) ещё в 1880 году, С. официально настаивал на её собственном изобретении вне внешнего влияния (И. Кондакова. «Нет, признаем нашу некультурность и пойдём на выучку к капитализму…» // Ориентиры. М., 1991. № 2. С. 29–33). К этому можно добавить и предвосхищение Плехановым дискурса выучки в своём классическом марксистском манифесте: «Если… мы ещё раз спросим себя – пройдёт ли Россия через школу капитализма, то, не колеблясь, можем ответить новым вопросом – почему же бы ей и не окончить той школы, в которую она уже поступила?» (Г. В. Плеханов. Наши разногласия [1885] // Г. В. Плеханов. Социализм и политическая борьба. Наши разногласия. М., 1939. С. 264). Позже именно этот дискурс и что – особенно важно – в русле доктрины Листа развивал Витте: «На протекционизм Лист смотрит как на временное лишь средство для развития производительной силы нации, как на школу» (С. Ю. Витте. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве. С. 233).

¹⁸ С. лишь собрал свои очерки конца 1890-х – начала 1900-х о крепостном хозяйстве, тщетно полагая продолжить исследование (вышел в свет декабря 1913 года скромным тиражом в 1200 экземпляров). Резкий критик этого сборника, марксист М. Н. Покровский, тем не менее, признал, что С. «принадлежит неоспоримая и крупная заслуга в истории русского народного хозяйства: он первый поставил вопрос о «крепостном хозяйстве» как известной исторической категории» (М. Покровский. [Рец.:] Пётр Струве. Крепостное хозяйство. Исследования по экономической истории России в XVIII и XIX в… // Голос Минувшего. М., 1914. № 3. С. 299. Переизд.: М. Н. Покровский. Историческая наука и борьба классов. Историографические очерки, критические статьи и заметки. Т. 2. Изд. 2. М., 2012).

¹⁹ А. А. Кизеветтер. На рубеже двух столетий: Воспоминания 1881–1914. М., 1996. С. 159. Интересно, что с либеральных позиций докладу С. возражал будущий весьма догматический историк-марксист М. Н. Покровский. В устных воспоминаниях В. Б. Шкловский (1893–1984) рассказал в 1960-е гг. о стандарте марксиста-оратора так: «я убедился, что Маяковский очень хорошо знает популярную марксистскую литературу, ту, которую когда-то издавала «Донская речь», не то, что «Капитал» Маркса, но вот эту ходовую литературу того времени… И вообще его манера спора – это не художническая манера, это манера спора, которая пришла из большой аудитории партийной, сбиваемая: меньшевики с большевиками, большевики с эсерами,… реплика, сшибать, работать на публику. Не на человека, которого вы убеждаете, а на аудиторию» (ОУИ НБ МГУ № 12–13: Маяковский в слезах, Хлебников на дуэли, Пастернак против Мандельштама, футуристы в салоне Лили Брик – Шкловский о людях будущего. 14 июля 1967: http://oralhistory.ru/talks/orh-12–13/text). Ясно, что ораторские принципы Струве отличались от описанных, которые, скорее, были ближе к манере Ленина.

²⁰ Советские биографы Ленина писали об этом событии так, датируя его осенью 1894 года: «В предисловии к сборнику «За 12 лет» В. И. Ленин писал, что он читал реферат, озаглавленный «Отражение марксизма в буржуазной литературе», «в кружке петербургских марксистов. (…) От группы социал-демократов в кружке были В. И. Ленин, В. В. Старков и С. И. Радченко; из легальных литераторов-марксистов – П. Б. Струве, А. Н. Потресов и Р. Э. Классон» (В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Т. 1. М., 1967. С. 566). Однако в процитированном предисловии Ленин назвал эти лица только в качестве участников кружка, не утверждая, что все они присутствовали на самом чтении. Надо сказать, что революционная специализация названных Старкова и Радченко никак не была связана, в отличие от всех остальных, с литературным трудом. При этом хозяин квартиры, в которой проходило чтение, в будущем известный инженер-электрик и деятель советской программы ГОЭЛРО Р. Э. Классон свидетельствовал, что в его марксистском «салоне» 1894–1895 гг. бывали, кроме Ленина и Струве, лишь А. Н. Потресов, М. И. Туган-Барановский и Н. К. Крупская ([Р. Э. Классон] Владимир Ильич у Р. Э. Классон (Из письма) // Красная летопись. 1924. N1(10). С. 144–145).

²¹ Не будучи марксистом, известный экономист и фабричный деятель старшего поколения И. И. Янжул кратко похвалил книгу С. (И. И. Янжул. Промысловые синдикаты, или предпринимательские союзы, для регулирования производства преимущественно в Соединённых Штатах Северной Америки. СПб, 1895. С. 402) – и был наказан за это полным прекращением общения с Михайловским. «В нескольких строках своей новой книги «Промысловые синдикаты» я сказал комплимент талантливому и остроумному очерку г-на П. Б. Струве, и что с главнейшими его выводами я вполне-де согласен. Моя книга о синдикатах положила конец нашей дружбе с Михайловским, он перестал у меня бывать, посещая Москву, а в «Русском Богатстве» появилась довольно нелепая, но резкая критика о моей книге, написанная, по слухам, поим товарищем и учеником профессором Карышевым» (Воспоминания И. И. Янжула о пережитом и виденном в 1864–1909 гг. М., 2006. С. 271–272).

²² На это обратил внимание мемуарист, апологет В. И. Ленина, объясняя особый смысл его нелегальной и на деле мало известной работы «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов», так же, как и «Критические заметки» С., посвящённой критике трудов Михайловского, Кривенко, Южакова и нелегально вышедшей в свет общим тиражом до 175 экземпляров летом-осенью 1894 года (С. И. Мицкевич. На грани двух эпох. От народничества к марксизму. Мемуарная запись. М., 1937. С. 181, 182–183). Исследователь резюмирует: «Широко распространённая версия о том, что [эта работа] произвела переворот в умах молодёжи и похоронила либеральное народничество, скорее похожа на историографическую мифологему. (…) Нам не удалось обнаружить значительных доказательств её широкого положительного или отрицательного восприятия в либерально-н ароднических кругах». В 1910 году библиограф не смог найти 2-го и 3-го выпусков, в том числе заграницей, и у самого Ленина, и в библиотеке Плеханова книги также отсутствовали (Б. П. Балуев. Либеральное народничество на рубеже XIX–XX веков. М., 1995. С. 166–167). Примечательно, что, готовя и активно обсуждая в переписке из ссылки в Шушенском с родными состав сборника своих статей «Экономические этюды и статьи» (СПб, 1899) и особенно тему включения в него неопубликованных полемических статей, Ленин ни разу даже не упомянул «Что такое…», хотя цензурные условия вполне позволяли включить эту работу или её вариант в книгу.