Текст книги "Мэтр и Мария"

Глава 29
Подчистка за собой

В конце дня пропуск граждан в Исаакиевский собор закончился, служащие стали потихоньку вытеснять посетителей наружу. Самые стойкие любители искусства и старины старались уйти последними. Убедившись, что собор опустел, персонал тоже покинул помещение. Заперли тяжелые двери и включили сигнализацию. Храм замер до следующего дня. «Храм сей Храмом молитвы наречется», гласила золотистая надпись на фронтоне архитектурного шедевра. На верхней колоннаде тоже было тихо и, казалось бы, безлюдно. Но неприметная безмолвная компания сидела там на раскладных стульях, какими пользуются на съемочных площадках, и любовалась городом в закатных лучах. Глядя на конную скульптуру его отца-основателя, Элохим произнес:

– Второй раз я сюда заглянул за короткий срок. Город разросся, по-прежнему строен, красив. Город-музей.

– А станет – город церквей, – доложил Валентин, – если не остановить притязания священнослужителей. И этот шедевр Монферрана могут забрать и приспособить исключительно для молений.

– «Заставь Богу молиться», как на земле говорится… – засмеялся Элогим. – Вряд ли у них получится – горожане, в основном, вполне просвещенные, для них важнее история и культура. Моления из помпезного здания, даже из Исаакия, не ценнее, чем из мазанки где-то в степи. А культовых помещений здесь и так предостаточно, ты посмотри, сколько! А еще новоделы закрывают от взора некоторые церкви, костелы, мечети… Понастроили, конечно, много чуждого в центре. Пусть виновные будут наказаны, даже если они проживают не здесь.

Валентин отрапортовал:

– План наказания уже сбывается. А мне больше нравится Рим.

– Еще бы. Католику подавай Ватикан, – объяснила такую любовь Иллахат. – А мне нравится Иерусалим. И это тоже объяснимо.

– Прекратите, – улыбнулась Ашера. – Дайте насмотреться, на прощание, видами этого города. А что это за гонки на воде? С перестрелкой.

– Кино снимают.

– Какое кино в кризис? Разве что в Москве.

Из под Дворцового моста на всех парусах вылетела легкая белоснежная яхта, которую силились догнать два мощных катера с эмблемами полиции. Два штатных пулемета изрыгали огненные очереди по паруснику, с которого им тоже отвечали то залпами огнеметов, то китобойными гарпунами, то выпустили целую обойму из денежных знаков. Яхта, как на крыльях, подлетела к причалу у Медного всадника и зрители с верхней колоннады услышали топот копыт. Монах на ишаке подскакал к знаменитой скульптуре, вместе они изобразили из себя копию шедевра Этьена Фальконе и Марии Анны Колло, постояли так, ожидая преследователей, потом лошадиным галопом ускакали к Исаакию.

– Шуты, – смеялись Элохим и Ашера.

– Подожди, – лицо Господа стало суровым. – Потянуло серой. Выходи, не прячься.

Из-за колонны показалась темная фигура в белом плаще с кровавым подбоем. Дородный римлянин медленно приблизился кавалерийской походкой.

– Валентин, это ты накликал, Рим восхваляя, – пожурил Элохим. – Ты зачем сюда пожаловал, владелец титулов больших, чем у меня? Как там – Всадник золотое копье, префект Иудеи Понтий Пилат? Что тебе надо, приспешнику Дьявола? Мы же с ним договорились во избежание битв и кровопролитий не появляться в одном месте одновременно.

– Его здесь нет.

– И как твоей душе живется после того, как ты согласился на казнь умного и ничем не угрожавшего вам проповедника, да еще такого, в котором течет кровь римского императора и еврейского царя?

– Мой нынешний господин не позволяет рассуждать на тему душ его подданных. Он послал меня поблагодарить за сценарий, который ты переслал. Ему понравилось и он хотел спросить: это ты передал информацию автору?

– Это был честный труд, без моего вмешательства. А я считал, что это вы допустили утечку исторических сведений.

– Заверяю, что нет.

– И не вы преследовали автора, смутив здешних священников?

– Нас не было здесь, когда он сочинял.

– И чего же хочет темная сила?

– Нейтралитета. Не бороться за его душу.

– Согласен. Он сам будет хозяином своей души. Что еще?

– С ним женщина…

– Это вас не касается. Это наша Мария, – Элохим даже встал, раздраженный наглым притязанием.

– Ты не понял. Хорошо бы уравнять их души.

– Ну, уж нет! Она – его муза. Она заставит его работать. Мэтр напишет еще немало интересного. Вам не удастся все сгладить и уравнять. На Земле будет многообразие. Вы живите в своей непроницаемой тьме, а у меня пусть все сверкает. Мэтр и Мария еще поработают и послужат искусству земному.

Волей Элохима в воздухе возникла местность у затуманенного озера, где на пирсе, взявшись за руки, стояли Мэтр и Мария.

– Они только мои, видишь? Проваливай, Пилат!

Посланец сатаны кивнул, отступил, зашел за колонну и исчез, растворившись в пространстве.

Зато на колоннаде объявились Гаврила и Алилуй.

– Мы не опоздали к отправлению?

– Нет, но пропустили много интересного.

– Как, неужели? Что пропустили?

– Закат в Санкт-Петербурге.

– Это поправимо, вы нам в подробностях расскажете, – осклабился Алилуй. – Но и у нас не скучно было, мы много подчистили. Напоследок заглянули в одно НКО и в клуб к содомитам.

Глава некоммерческой организации «За здоровую демократию», сокращенно «ЗЗД», Остап Виноватинов успешно отбоярился от нападок властей, будто его финансирует иностранное государство. По совету зарубежного покровителя он закрыл все валютные банковские счета. «Мы ни копейки не получаем ни из США, ни из Европы. Мы чисто российская организация, борющаяся за свободу демократии», – утверждал Остап.

«Откуда же деньги на организацию митингов протеста?» – недоумевали органы.

– Кэш, господин Виноватинов, кэш! Предлагаю расплатиться сразу, у меня мало времени.

Это грузный мужчина, не обращая внимания на публику, вторгся в кабинет генерального директора демократического общества. Он вошел туда с саквояжем из желтой кожи, вид которого смутил директора Остапа Виноватинова.

– Вот и Вы, Остап… Как по отчеству?

– Иванович…

– Не Ибрагимович, и то… Меняемся? – гость выразительно потряс своим желтым саквояжем. – Вы мне тот самый кэш в таком же сундучке, полученном в консульстве сопредельного государства, а Вы мой забираете, пустой. Справедливый обмен сосудами.

– Не понимаю, о чем вы? – крепился и все еще на что-то надеялся Виноватинов.

– Он мне Ваньку играет! – рассердился посетитель. – Крым кому принадлежит?

– Украине, – отважно ответил Остап.

– А народ Крыма кому принадлежит, если он хочет в Россию?

– Понимаете, если Россия заберет Крым, она поссорится с Западом, ей же хуже будет.

– А народу Крыма каково будет, если людей начнут унижать и уничтожать из-за принадлежности их душ духу России? Ты знаешь, сколько друзей перессорилось по этому вопросу? Кто из-за бугра деньги получал на развал страны, те, конечно же патриоты Европы и США. Их мало, но они есть и влиятельны, потому, что с дармовым баблом. И у меня был такой друг. Я попросился вступить в его банду. Куда там! Конкуренция…

Виноватинов воспрял духом:

– Мы Вас возьмем в свою организацию.

– Поздно агитировать. Доставайте чемоданчик с наличностью, который Вы получили от любезных американских демократов.

Гость без спросу открыл окно и приветствовал кого-то внизу:

– Сейчас сброшу. Готовь спину.

Виноватинов против своей воли достал из-под стола тяжелый желтый саквояж и выбросил в окно.

– Ой, Иа! – кто-то ответствовал снизу.

– Лиха беда начало! – выкрикнул вымогатель. – А теперь – саквояж с евродолларами, полученный тобою на то, чтобы оттяпать у России Сибирь в пользу Запада?!

И еще упал на ослиную шею мешок.

– А теперь чемоданчик для господина Голубовского. Давайте, давайте, он как раз на подходе.

Чемоданчик оказался в руках Гаврилы в момент, когда открылась дверь и вошел лидер местного ЛГБТ сообщества Виталик Голубовский.

– Вот, я же говорил! Вы только что из литовского консульства. Здрасьте. За денежками пришли. Ну да, вы же кормитесь из одной руки дающей, и «ЗЗД» и ЛГБТ…

Снизу донесся ослиный крик:

– Гаврила, меня начинают подвергать преследованию по половому признаку!

Гаврила с чемоданчиком выпрыгнул в окно. Голубовский с Виноватиновым проводили взглядом уходящих со двора мужчину и ишака, навьюченного саквояжами, полными дензнаков.

– Что это было? – словно очнулись демократ и нетрадиционалист. – Грабят! Увели деньги, выданные на установление демократии в России! Караул! То есть, полиция!

Рассказ о похождениях закончил Алилуй.

– Потом они вызвали защитников правопорядка. Полиция закричала: «Это снова они!». Пришлось нанять яхту и скрываться от преследователей под парусами.

В последних лучах заката тяжелые облака прижимались все ближе к земле, уже цеплялись за шпили и купола, за верхние этажи высоток и скоро вся верхняя колоннада Исаакия стала с земли не видна.

– Час настает, – встал Элохим. – Когда еще сюда вернемся? Что людям пожелать?

– А пусть они религии объединят. Чтобы не убивали друг друга будто бы ради тех, кому молятся. Ну не дураки? Это же наказание – брать на себя грех великий только за отстаивание того, чего нет.

– Ты прав, для всего сущего – нет меня. А верящие в мое существование пусть забудут об этом. Нечего за меня прятаться. Дошло до чего – Бог дает! Аллах дает! Я ничего не даю, пусть не врут! Сообщи им, Гаврила, что грамотность, это обычный навык просвещенного человека. И что писания, – Евангелие, Библия, Тора, Коран и другая литература – это всего лишь книги, листы бумаги или папирусов, написанные обычными развитыми людьми. И в просвещенный век их надо уважать, а не делать с их помощью деньги. А тем более не убивать ради них. Любишь коран – сиди и читай его. Любишь библию – читай и наслаждайся. Зачем же они на Земле из-за книг убивают? Даже не из-за книг, а за их толкование?! Даже моему уму непостижимо…

Глава 30
Смотри! Смотри!

– Бежим скорее, я тебе что-то покажу, – позвал Мэтр Марию.

Он схватил ее за руку, повел в овчарню.

– Смотри! Смотри!

Мария не ожидала, что ей на руки свалится курчавое мокрое существо. Маленькое тельце тихо вздрагивало.

– Ягненок! – торжественно сказал Мэтр. – А теперь смотри еще.

Он принес второго трепетного барашка.

– Их двое, баран да ярочка, как говорят, – радовался Мэтр.

Они вытирали их, гладили и умилялись, пока Мария не встревожилась:

– Они же хотят есть!

Долго они возились, заставляя овцу покормить детенышей, чего она совсем не хотела делать, что часто бывает с этими животными. Даже пытались доить. Наконец, удалось – ягнята присосались к сосцам матери. Баран и еще шесть овец все это время, сгрудившись, наблюдали за неумехами. Выйдя из овчарни, Мэтр с улыбкой сказал:

– Как замечательно читать про овец и как сложно ухаживать самим. Помнишь «Иосиф и его братья», как древние иудеи пасли стада? А мы с одной овечкой едва справились.

– А что дальше, Мэтр? – серьезно спросила Мария.

Она словно почувствовала, что где-то далеко, на колоннаде, две сокрушительные силы решали их судьбу. И как раз сейчас посланец тьмы отправился с Исаакия доложить Воланду результаты переговоров. По длинному дощатому настилу они вернулись в дом, снова разожгли очаг.

– Спасибо Валентину, все предусмотрел. Даже каминные спички. У меня здесь все разворовали. И овец вернули только половину. А самое ненужное мне сейчас, почему-то оставили – телевизор. Но все это после моей отсидки кажется такой ерундой.

– И совсем не так. Надо бороться, надо наказать воров. Я еще доберусь до тех, что здесь похозяйничал.

– Тебе не кажется, что все это уже сделано?

– Не все, – возражала Мария. – Он, конечно, навел порядок, но не совсем. Я чувствую, что мне оставлено поле деятельности.

– Дай, пожалуйста, сигарету.

– Ты же не куришь.

– Я курил. Раньше. Теперь вот снова потянуло.

Мария достала из бездонной сумки Валентина пачку сигарет. Мэтр прикурил от горящего полена, повеселел.

– Голова поплыла. С непривычки.

После второй затяжки он разогнал рукою дым от сигареты и застыл:

– Постой, а это правда было?

– Что?

– Вселенная… И Бог?.. Я, может, накурился? Или напился? Пропил имущество и пол отары овец? А пятый павильон и Валентин с подарками – это бред? Мы с тобой рехнулись?

– Ну да, от пары затяжек сигареты. Без Божьей помощи мы бы здесь не сидели. Как только ни пыталась я вытащить тебя из неволи! Даже попросила помочь одного мерзавца из МВД, борца с родимой коррупцией, даже поехала к нему домой. Эта сволочь потащила меня в постель в качестве аванса за услугу. Я бы не отбилась от этого бугая, если бы не спецназ, который внезапно ворвался в его дворец. Оказалось, что он оборотень, взяточник и аферист. Я теперь думаю, что уже в тот злополучный вечер в мою судьбу вмешался Элохим и спас меня. Или Гавриил с Валентином, или Алилуй.

– У столичного начальства с совестью проблемы те же, что и во все времена. Мой папа еще в советский период ездил в Москву пробивать поставки самого необходимого в свой район в Сибири, тогда же все было дефицитом. Большой чиновник, куратор, сказал, что такие вопросы лучше решать за обедом. Пришлось отцу вести его в ресторан. Там чинуша от пуза поел и, как бы вдруг, вспомнил, что у дочери день рождения, а подарка он еще не купил. Пошли в ГУМ, отец купил то, на что указывал этот распорядитель поставок. Лишь после этого папа вернулся в поселок «с победой», но с пустым кошельком. В поезде одним чаем питался. Потом он рассказывал про этот вояж в столицу, как анекдот: «И спрашивает москвич этот: чтобы сани ехали, полозья надо смазывать жиром? Я на всякий случай ответил, что надо. А он мне и намекает: вот видишь, не подмажешь – не поедешь. И смеется, гад, таким неподкупным смехом».

Мэтр затушил сигарету и лукаво спросил:

– А посмотри, нет ли там у нас виски?

И удивился, когда Мария показала ему бутылку с красной, будто оплавленной, пробкой.

– Скатерть-самобранка? – смеялся Мэтр. – Это ведь мой любимый божественный напиток.

Виски они пили из того, что нашлось в разоренном доме – граненого стакана и подставки для лампадки.

– За Спасителя, – серьезно произнесла Мария.

Они чокнулись, глядя в глаза друг другу, отставили свои сосуды.

– Я совсем иначе представляла Бога. Сварливым и чванливым дедушкой, которому и так не так, и так не эдак. Не так одеваешься и красишься, не то ешь, нельзя кокетничать… А Элохим оказался добрым и свободным… чуть не сказала, человеком, – рассмеялась Мария. – Ну правда, он как добрый человек, а никакое не наказание. Наказание за тяжкие грехи – это обязательно. Я сама отправила к Антиподу убийц и прочих нелюдей.

– И слава Богу, что мы увидели Бога таким человечным. По сути, каждая религия содержит арсенал запугивания. В студенческой юности я встретил девушку Нину, которая рассказала свою трагическую историю, которая меня тогда сильно впечатлила. Будто какая-то женщина-призрак ночью ее посетила и оставила свой толстый черный волос на гребне. И после этого Нину стала по-своему охранять эта волосина. Кто обидит – получает по заслугам и много больше. «Один парень оскорбил – и на завтра утонул, соседка запустила кур в наш огород – все на завтра передохли, билет мне не продали на автобус – он перевернулся в дороге. А я-то этого не хотела! Это все этот волос. Я и жгла его, и рубила на мелкие части, а он опять появляется».

– Это обычное цыганское запугивание. Мне рассказывали про это, когда готовилась к роли Эсмеральды.

– Подобный прием есть в каждой религии. Да, а все от невежества, лени, нежелания изучать и исследовать. В евангелиях есть эпизод, когда один из учеников Иисуса, прежде, чем пойти за ним, попросил: «Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего». Что сказал в ответ Иисус? «Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов». Совсем не по христиански, как-то. А все потому, что Иисус говорил на арамейском, причем на наречии Северной Палестины, и уже тогда жителям юга надо было объяснять обороты его речи, чтобы правильно поняли. На самом деле он сказал: «Пойдем со мной, если жаждешь Царства, ибо я скоро покину этот мир, а о твоем отце позаботятся родственники и односельчане». И потом, он знал другие языки и мог сыпать иностранными оборотами речи. Его идиомы уже тогда непонятными были, ибо часто даже его двенадцать учеников просили объяснить его притчи. Давай еще выпьем.

Подняв сосуды с виски, они снова смотрели глубоко друг в друга.

– Как же ты мне дорог! – прошептала Мария, обняла Мэтра и стащила с кресла на пол.

Осыпая друг друга поцелуями, медленно покатились по ковру. Не было силы, которая могла теперь разорвать их объятья. Он из застенка, она из поисков его – слились.

– Боже! – взвился Мэтр, – голой задницей на еловую шишку! Откуда она тут…

Отсмеявшись, опытные любовники поднялись на диван, быстро раздеваясь.

– …Полыхал огонь в камине, Искры сыпались в крови, Срасти их борта кренили, Воду черпая любви…

– Что это была за пошлость? – смеялась Мария спустя какое-то время.

– Сам не знаю. Я думал, Господь меня покарает за написанное про Хордоса. Я представления не имею, прав или нет, так было или иначе – просто версия.

В свете огня Мэтр любовался фигурой своей богини.

– Это моя фигура, Марии, – догадалась о мыслях Мэтра Мария. – А богиня – это Ашера.

– С ума сойти, – качал головою Мэтр.

– Только попробуй! В следующий раз Элохим может явиться лет через пятьсот. Так что живи своим здравым умом. Борись, раз он его тебе оставил.

Обнявшись, они лежали и смотрели на огонь. Мария вспоминала долгие поиски Мэтра, его обнаружение и удивительную встречу с Богом. А Мэтр отслеживал про себя тот путь, когда писал в Иерусалиме, и когда отправил продюсерам свою сценарную заявку. И явление Марии в его утлое жилище тетушки, и как отвез Марию на вокзал, как сам себя казнил. Он признался:

– Я с тобою был не смел, – какая ты и каков я? И возраст… Я тебя подвез к вокзалу. Поцеловались на прощание. Я еду домой, представляя, что ты могла бы быть моей. А все нутро говорит: куда ты лезешь? Там муж. Там Москва. Она такая молодая для тебя, даже не думай! Как же я тебя люблю!

– Я тоже тогда себя не понимала. Еду в Москву, а хочется, чтобы поезд повернул обратно.

– Поезд повернул!

Они лежали, прижавшись друг к другу, пламя очага и его тепло умиротворяли.

– Я сейчас, – Мария выскользнула из объятий, стала наливать виски.

– Мы тут же не умрем? От счастья, от бывшего ненастья. Эти вина и закуски – подарок с небес в прямом смысле. Чего от них ждать на самом деле?

– Думаешь, Валентин нас отравит?

– Я не против. Только если вместе с тобой.

Они выпили всю бутылку и не умерли. Весьма запьянели.

Глава 31
На Пулковских высотах

Из аэропорта Пулково летят во все стороны света авиалайнеры. Из Пулковской обсерватории следят за космическим пространством астрономы. Как будто отсюда звезды ближе всего. И отсюда, с высот, собралась отбыть в бесконечную даль группа, судя по одежде, религиозно настроенных деятелей. На холме стояли предметы из реквизита Ленфильма – два королевских трона из картины «Гамлет». Адонай и Ашера восседали на них и прощались с просветленными деятелями религий планеты Земля. Они стояли напротив Господа, ниже по склону, в обязательном для каждого из их культов облачениях – это и рясы, и набедренные повязки особого цвета, а в руках и кресты, и бубны, и тамтамы (поверьте, будет скучно читать перечисление одежд, атрибутов и амулетов).

Разговор шел запросто.

– Почему вы все выглядите сейчас, как всемирная труппа артистов? Или спортсменов? Сборная религий всех стран. Если бы один умелый фотограф снял вас всех одного за другим, с умным выражением лица, и расположил бы на выставке в один ряд – это была бы сенсация! Все такие умные, и все такие разные, и все отстаивающие свои заблуждения. Для чего вы облачаетесь в особенные, и в то же время, по сути, одинаковые культовые одежды? Для чего вы стремитесь враждовать с теми, кто одевается иначе? Почему вы недолюбливаете, а то и ненавидите друг друга? Ответ один – хотите жить лучше других. Вот в чем вопрос. Это я вам говорю, сидя в кресле из фильма «Гамлет», – вот в чем вопрос. Для чего вы придумали мне столько имен, имен Бога, меня не спросив? Для того, чтобы именно ваша, якобы, истинная вера возобладала на земле, а, значит и денежные потоки пошли к вам. Стыдитесь! Если еще осталось в ваших душах это необходимое чувство. В прошлый мой визит сюда я узнал о мужчине, который изгонял из храма торгашей, а священников просил не сидеть сиднями, а ходить в народ. И что с ним сделали? Отдали на казнь римлянину, подданному Дьявола. Потому, что этот парень угрожал их доходам. Народ был против, а такие же, как вы, но в прошлом, отдали его на распятие. Вы хотя бы понимаете, что тогда натворили? Он призывал к любви и равенству, против разобщенности. И что вы сделали за эти столетия? Несколько современных бомб – и вас всех не будет. Погибнет планета, как вчера разрушилась планета пауков. Не распускайте свои животы, а тренируйтесь и умом и телом, чтобы было достаточно силы противостоять Поганому. Сплотитесь!

Великому собранию на Пулковском холме священников, колдунов, шаманов и прочих наставников душ было дано отпущение грехов и наставление: «Не забывайте о грядущем приходе».

– Прощаю. И прощайте.

Толпа под холмом склонила головы.

Элохим и Ашера встали и мгновенно их кресла вспыхнули огнем. Теперь перед остающимися на земле стояли на высотах сам Элохим, его Ашера, Архангел Гавриил, Святой Валентин, юный Кришна, и Аллат, женская параллель Аллаха, его супруга и мать богов.

Три огненные точки приближались из космоса. Треугольная пирамида явилась оттуда, вонзилась одной из своих вершин в землю. Тут же открылась одна из граней – заходите. Господь и его свита взошли на воображаемый ими корабль.

Перед отправлением Элохим спросил:

– Что там у них?

Серафим с удовольствием доложил:

– Ягнята родились. Назвали Хордос и Мирьям.

– А сценарий?

– Пока не готов, но Мария заставит его. Он и сам рад заставляться. Будет кино.

– Посмотрим! – сказал Бог.