Текст книги "Путешествия Никласа"

«Создай свою галактику»

4/198. Спустя неделю мы с Геммой-19 прибыли на азотную планету Центра, специализирующуюся на космологических забавах. Позади осталась череда самых диковинных жилищ – подводный пузырь, магматическая лодка, солнечная ванна… нам было весело, и даже разница в возрасте (я старше нее на несколько сотен лет, точнее узнать не вышло, да и ни к чему) нисколько не мешает общению.

– Я законсервировала твоего зародыша, – призналась она во время щелочной ванны. У меня даже защипало глаза, и я сделал вид, что несколько едких молекул преодолело мою оболочку. Удивительное дело. Сколько женщин заводило и удаляло мой генетический материал – кто после ссоры, а кто в результате неблагоприятного прогноза, – а признание Геммы будто вернуло меня в те годы, когда я колесил по Центру, не зная, чему посвятить начало жизни.

– Мы могли бы какое-то время пожить у меня. Все-таки я основатель клана…

Она немного нахмурилась, пуская мелкие пузырьки из грудных пор. За пару дней она отпустила небольшой пушок, и тот колыхался, будто реснички вольвокса. Я так и не понял, как она отнеслась к моему признанию в том, что я был отделен от клана. Хотя я и рассказал ей (очень схематично), что сам придумал этот ход для того, чтобы иметь свободу в исследованиях. Конечно, Гемма-19 была слишком далека от науки и ничего не слышала ни о почтовой «диверсии», ни о об истории с первыми испытаниями 7-дырокола. Но сомнения в моей искренности она не выказала. Вел я себя вменяемо, рассуждал корректно… Какой клан добровольно отправит своего здорового члена на выселки?

– Я подумаю, ладно?

– Конечно, я не тороплю тебя. Ты можешь жить у меня сколько пожелаешь и уезжать в любое время. И я наверняка буду путешествовать с тобой, если ты меня пригласишь… Но ты должна решить твердо, ведь поменять клан не получится.

В этом, наверное, и состоит главная трудность всех «отцов-основателей»: какой женщине захочется в самом начале жизни приковать себя семейными узами к единственному человеку в целой Вселенной? Первое имя меняют всего раз в жизни, и нужно выбрать его так, чтобы не пришлось об этом пожалеть.

В компании «Творец миров-прим» усталая девушка-биоформа предложила нам каталог карликовых галактик в одной из необитаемых. Кажется, она была специально арендована тур-операторами для космологических игрищ, и это неудивительно, стоит лишь бросить взгляд на прейскурант.

– Ну и цены! – не вытерпела Гемма-19. – Моему отцу пришлось бы лет шесть ублажать демографов, чтобы позволить себе хотя бы одну звезду!

– Новая технология, чего же вы хотели? – вежливо ответила девушка. – Амортизация оборудования, аренда свободного пространства, лицензирование в Комиссиях… Вы не представляете, сколько антинейтронов уходит на то, чтобы пройти все согласования и поддерживать технику в рабочем состоянии. А постоянные проверки связности гравитационных полей (после тура) просто разоряют нашу корпорацию! И еще мы должны предотвращать разрастание черных дыр, поддерживая их испарение, тщательно убирать все клиентские вакуумные дырки до единой. Ох, мы работаем на самой грани убыточности!

Я прочитал техническое приложение к договору, пока Гемма сердито выбирала из списка галактик (в нем их тысячи штук) наиболее зрелищную. Оказывается, вакуумные дырки проникли и в эту сферу развлечений. Мало того, без них манипулировать с веществом в космологическом масштабе было бы совсем не так занимательно и просто. Относительно просто, разумеется… Кое-что делает за нас сама природа, надо лишь помочь ей в нужный момент, ускорив естественные процессы. Скажем, именно карликовые галактики – главные поставщики тяжелых элементов во Вселенной. Они выбрасывают в пространство целые тучи раскаленных (доходит до миллиона Кельвинов) газов кислорода, неона, магния, кремния и прочего, а диаметр этих облаков-пузырей доходит до тысячи парсеков.

Сдерживая рост этих пузырей с помощью искажения гравитации, мы непременно замедлим образование новых галактик по соседству, зато инициируем рождение собственных звезд в самой карликовой галактике. Нет, еще лет пятьсот назад о таком туре можно было только грезить!

– Вот, погляди на NGC 4563М-108, – сказала Гемма и перевела сигнал с каталога мне в мозг. – И цена, хм, «всего» 63,999 грамма АМ за стандартный набор.

До этой галактики было не больше трех мегапарсеков, так что транспортные затраты заметно снижались. Последние семнадцать миллионов лет в ней постоянно рвались сверхновые и рождались обычные звезды, так что вещества в этой малютке было достаточно. Кислородные облака, сталкиваясь со скоплениями межзвездного газа, разогрели его до двух миллионов градусов – и в итоге галактика расширяется со скоростью трехсот тысяч километров в час. В этих газовых пузырях столько кислорода, что из него, наверное, можно было бы слепить два миллиона обычных солнц.

– И в чем смысл названия тура: «Создай свою галактику»? – сварливо поинтересовался я у оператора.

– Ну как же? Вы моделируете потоки вещества, выбираете типы звезд (допускается рождение одной сверхновой за сто лет), вообще решаете, как должна выглядеть ваша карликовая галактика, скажем, через десять миллионов лет. Массивных звезд можно построить не больше двадцати, звезд класса Вольфа-Рае – сорок, единичной массы – четыреста штук. Чем выше срок и чем сложнее структура, тем дороже. Мы просчитываем сценарий на компьютере, записываем памятный ролик на пять часов, конфигурируем и засылаем вакуумные дырки… Кстати, вы можете взять техническое приложение и ознакомиться с ним самым подробным образом, – выдохлась девушка.

Я взял его, конечно, скинув в оперативную память, хотя идея тура мне уже была понятна.

– А следующий клиент не разрушит наш план структурирования галактики?

– Нет-нет! Корпорация гарантирует, что через миллионы лет ваш кусочек пространства примет именно такие формы, как вы спроектировали.

Выражалась она не слишком точно, однако красиво.

– Ну и как, стоит это удовольствие 64-х граммов АМ? – повернулся я к Гемме-19.

– Тур стоит не 64, а всего 63,999 грамма антинейтронов, – обиделась биоформа.

Мы ушли думать, по ходу дела развлекая себя тактильными сигналами. Раньше мне не нравился этот способ стимуляции нейронов, а с Геммой я понял, что в нем сокрыт порядочный потенциал. Если настроить генератор импульсов на выдачу случайного сигнала, простое прикосновение к партнеру превращается в приключение эмоций! Как странно понимать, что рядом движется человек, ради которого готов потратить Хабблову кучу антиматерии.

Недалеко от поверхности азотной планеты еще имелась вполне горячая магма, там и был устроен гостиничный комплекс. Надо заметить, что в связи с откровенной дороговизной услуги компании не пользовались бешеным спросом. Кроме нас с Геммой, в комплексе никого не было. Полагаю, «Творец миров-прим» попросту являлось дочерним предприятием какой-нибудь более мощной трансгалактической корпорации, занимавшейся поставками материи (скажем, по заказам энергетиков). А туристическая компания в ее недрах просто отрабатывала массовое применение технологии вакуумных дырок.

– Ничего, через миллион-другой лет свободные карликовые галактики кончатся, – утешила подруга.

– И что?

– Тогда стать творцом своего кусочка неба не выйдет на за какие килограммы АМ!

– Придумают что-нибудь еще, – возразил я. – Например, научатся перемещать звезды с места на место, чтобы выстроить какое-нибудь объемное слово или поздравительную картинку, или заставить испариться массивную черную дыру.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, – рассмеялась Гемма, помешивая в чашке разбавленную кислотой магму. В емкости шла бурная реакция, пузырьки так и лопались, и валил густой терпкий пар. – Но такая услуга уже существует, и ее стоимость примерно равна годовому бюджету Гелиодезической Комиссии. Что-то около семидесяти тонн антиматерии…

Новая технология все больше поражала меня. И вдруг появилось чувство сродни архаической ревности ученого к своему коллеге – как же, ведь я изобрел 7-дырокол, способный перевернуть транспорт во Вселенной, а он никому не нужен! А какие-то ушлые корпоративные теоретики нашли способ внедрить в практику вакуумные дырки, и теперь пожинают плоды успеха. Не хотелось думать об этом: собственное «дитя», с которым я носился лет сто, как-то потускнело и сгорбилось перед лицом чужой мощи…

– Какой-то ты нерадостный, – встревожилась Гемма-19. – Пойдем в комнату, у меня есть еще десяток модных эротических схем.

Суровый адмирал В-роњош1-Т-02-Гай

8/246. Никлас был даже отчасти рад, что на следующий день ему не пришлось задействовать транслятор. Впечатление от предыдущего погружения в чуждые эмоции, насыщенные страхом и отчаянием, оставило в его психологической матрице пробоину. Он даже извлек из памяти пресловутый список Петрова и долгое время созерцал перечень кланов, выбирая из него понравившееся имя. Все они выглядели одинаково непривлекательно. Тут, на его удачу, появилась Ирина и пригласила поучаствовать в новой забаве, состоявшей в выстраивании жидкокристаллических кубиков.

– А как же, э-э, стоячие волны? – спросил он заинтересованно.

– У меня плохо получается, – надула губы жена. – Глупости все это. Вот, погляди лучше сюда. Нужно контролировать взаимодействие молекул в прозрачных кристаллах. Они там перемешаны – жидкие с твердыми. Через них пропускаем монохроматический свет, а на выходе получаем картину.

– Опять абстрактную?

– Какую же еще? Но зато динамическую.

Историк принялся менять прозрачность и цвет кристаллов, а Ирина взялась управлять электромагнитным полем, в которое, собственно, все это и помещалось. Выходила чепуха, поэтому они стали наращивать горку кубиков, пока не исчерпали запас.

– Не хватает материала, – заявила жена и сгребла кристаллы в ладонь. – Интересно, что это ты такой деятельный? Не отнекиваешься, слушаешь меня внимательно… По-моему, пора нам заняться чем-то бездуховным.

Только на другой день Никлас вернулся в библиотеку, и не давая себе времени на сомнения, воткнул следующую кассету «U2» в транслятор.

Ассоциация 11 (из коллекции Деева NGC 69307-3 Леонида-1)

В-роњош6-Эф-52-Тим был благополучно спасен через сутки после разгрома базы 38°23′97''. Он оказался единственным выжившим, но мог погибнуть вместе со всеми остальными, если бы бортовой компьютер истребителя не уловил сканирующий луч соотечественников и не выдал в ответ собственный опознавательный сигнал. Сам 52-Тим к тому времени давно впал в полуживое состояние и не мог управлять машиной. Санитарный лихтер подцепил истребитель и переместил его во вместительное чрево, где уже плавали обнаруженные в окрестностях останки роњош.

На удачу 6-Эф, он не видел разодранные скафандры бывших коллег, солдат и офицеров базы. Последний, «контрольный» выстрел крейсера, выпустивший из всех модулей остатки воздуха, зацепил уцелевший истребитель и почти расплавил шлем 52-Тима, порядком замутив его и спалив всю встроенную в него электронику.

Еще неделю он подвергался интенсивной терапии, а затем предстал перед адмиралом В-роњош1-Т-02-Гаем. Ставка собралась на спутнике родовой планеты роњош, на глубине 120 км – в самом укрепленном бункере системы. Об этом солдату сообщил адъютант адмирала.

– Отвечай твердо, не мнись и не лги, – нараспев сказал этот щеголеватый тип в безупречной белой форме (на колене у него красовалась единственная, как у 52-Тима, нашивка).

– Чего отвечать-то?

– Да уж там сообразишь, если не полный идиот.

Он втолкнул солдата в огромный круглый зал, оборудованный множеством терминалов и одним колоссальным, прозрачным экраном, на котором в нескольких сегментах изображалась карта государства. Многие окраинные области почему-то подсвечивались угрожающе-красным цветом. По периметру полукруглого стола сидели высшие чины армии, все сплошь ранга 1. Солдат запнулся на входе, рука сама собой потянулась поправить новенький китель, но вместо этого 6-Эф скрестил ладони и прижал их к животу, приветствуя командование.

– Вставайте вон там, 6-Эф-52-Тим, – бесцветно сказал моложавый старик в центре и указал на место докладчика рядом с картой, прямо напротив высокого собрания. – Итак, ваш истребитель с мертвым командиром экипажа был найден между двумя стыковочными модулями. Как он там оказался, и почему был относительно цел?

Постаравшись вспомнить события как можно точнее, солдат коротко и сбивчиво рассказал о своих действиях, стараясь найти им не эмоциональное, а фактическое основание. Наверное, у него получилось не слишком убедительно, но осуждать его даже не подумали. Напротив, один из вояк, тучный вице-адмирал с клочком блестящих волос на подбородке, заметил как бы между делом:

– Отлично, отлично… Наконец-то я услышал ценное свидетельство, коллеги.

На него взглянули довольно хмуро.

– Значит, залпы с линкоров легко пробили защиту боевой группы? – уточнил другой военачальник.

– Да, легко… Ну, мне так показалось…

О 52-Тиме, похоже, быстро забыли, потому что один из адмиралов, оказавшийся начальником службы вооружений, принялся доказывать остальным, что на текущем уровне техники такое невозможно. Его засыпали каверзными вопросами типа: «Может ли быть такое, что Лљвву внедрили в практику искусственный протонный распад, при котором освобождается в тысячи раз больше энергии, чем при термоядерном взрыве?»

– Это экспериментальная технология! – вскричал эксперт. – Отладка параметров энергосъема потребует не один год! Если ошибиться хотя бы на микрометр или нанограмм, лаборатория испарится.

– Но теоретически на основе ИПР можно создать любое оружие, не так ли? – зазвучала со всех сторон разноголосица. – От индивидуального излучателя до стратегических планетарных комплексов. Помнится, при обсуждении этого вопроса два года назад вы утверждали, что мощность оружия на базе ИПР не имеет пределов. Надо лишь подобрать параметры для запуска реакции протонного распада и отработать конструкцию фокусирующей системы.

– Я тоже помню! – встрял толстый вице-адмирал. – И топлива не надо, бери хоть песок, и готово!

После его выступления на какое-то время в бункере опять стало тихо, и в этой паузе возник адъютант командующего, который быстро обошел присутствующих. На подносе перед ним лежало множество разноцветных погремцов, и 52-Тим сглотнул. Но вице-адмиралы, к его удивлению, почти не среагировали на развлечение, только тучный вояка схватил два ярких погремца и один тотчас закинул в рот, с удивлением поглядев на мрачных коллег.

– Думаю, с этим вопросом мы разобрались, – подвел черту адмирал. – Сохранившаяся в истребителе этого храброго солдата запись, – он покосился на 6-Эф, – в целом подтверждает то, что Лљвву все-таки опередили нас в деле с ИПР. А вот насколько – это еще предстоит выяснить. Только я думаю, что если мы не поспешим, то цивилизация роњош погибнет.

– Да, надо поторопиться, – всполошился толстяк, перекладывая под щекой погремец.

Видимо, он заведовал интендантской службой, и заведовал очень хорошо, потому что даже 52-Тиму его реплики казались странноватыми.

– А вам, солдат, еще предстоит доказать, что вы не зря выжили при разгроме базы 38°23′97'', – остро, без малейшей симпатии глядя на окаменевшего перед картой юношу, заявил адмирал. 52-Тима словно окунули попеременно в ванну с кипящим водородом и солнечную корону. – Коллега, – повернулся командующий флотом к своему техническому военачальнику, – забирайте этого недотепу себе, используйте при первом же боевом испытании новой системы оружия.

– Но… Она не готова! Мы думали применить автоматику…

– Что может быть лучше живых впечатлений, а? Забирайте, не пожалеете…

Конец ассоциации 11

Эта кассета, хоть и продолжалась столько же субъективного времени (визит в бункер завершился довольно сильным эмоциональным всплеском объекта записи, оставившим Никласа равнодушным), не вызвала у историка такого опустошения и ужаса, как первая. Это, конечно, не означало, что он свыкся с чудовищным контекстом событий, в которых участвовал неведомый воин с непроизносимым именем В-роњош6-Эф-52-Тим. Кому противостоит его народ? Зачем таинственному врагу потребовалось уничтожать базу роњош, если во Вселенной довольно места для всех? Или дело происходит не в этом мире, а каком-то другом, бедном на пространство и ресурсы?

Никлас в волнении вскочил с кресла и стал прохаживаться по библиотеке, рассеянно скользя глазами по объемным картинам последнего семейного пикника (в тот раз они арендовали ртутный астероид с атмосферой на орбите небольшого пульсара). Он стал понимать, что кассеты «U2» служили Дееву неким иллюстративным материалом – слишком уж их начинка напоминала какую-нибудь постановку ранней космической эпохи, когда в каждом незнакомце чудился враг. Вот только что они иллюстрировали?

«Святой Циолковский, и посоветоваться не с кем! – подумал историк. – Неужели я ухитрился сделать секрет из художественного произведения древности? Но как же тогда нападение на меня сгустка поля? Довольно, впрочем, гадать». Он решил на время отложить «U2» и обратиться к нормальным кассетам Леонида-1, с простыми человеческими ассоциациями.

Дарю Гемме-19 корону

4/209. Сертификаты от компании были получены, также как и красочная запись формирования и расцвета карликовой галактики. В авторах значились мы с Геммой-19, в техническом обеспечении – тур-оператор (без обозначения имен). Поболтавшись десять дней по кислородным планетам Центра и побывав на множестве театральных и космологических действ, мы прибыли к нормальной желтой звезде, привлеченные яркой рекламой. В буклете подробно расписывалось, почему перекрученные магнитные поля внутри звезды порождают выбросы плазмы, но особенно – почему это полезно для «эстетического оживления» организма человека.

– Мне сатирическая постановка («Тяга к черным дырам») особенно понравилась, – сказала Гемма. Мы выбрались на балкончик номера, закрытый от вакуума мощным магнитным полем. Ионизированный воздух причудливо светился во всех диапазонах, перетекая слева направо и обратно. – Помнишь: «Обменяю 1 МэВ нейтрино на черную микродыру произвольной мощности»!

– «А вот кому спроектировать D-тело?» – процитировал я. – «Вчера прояснял планетарную туманность до полной прозрачности…»

Эта постановка мне тоже больше всего запомнилась. Хотя и непонятно, почему: разных спецэффектов вроде контрастного облучения зрителей из плазменно-криогенных пушек в ней не применялось. Вообще она было довольно архаичной, основанной на полном погружении зрителя в личные психо-эмоциональные переживания персонажей.

За время, пока мы с Геммой путешествовали вместе, на спине и животе у нее успела вырасти шерстка, а две грудных железы из шести у нее почти редуцировались. Очевидно, она настроила своих нанороботов на восприятие волн моего мозга. Лечебные макромолекулы сейчас вовсю старались слепить из тела девушки нечто, что вызвало бы у меня наиболее сильную волну эстетического удовольствия. Когда я понял это (всего дня три назад, идиот), то моментально заправился новой порцией нанороботов, приказав им улавливать направленные на мой облик желания Геммы. Поглядим, в какого «монстра» я превращусь через пару недель…

Местное солнце популярно среди любителей горячего отдыха. Оно ведет себя вполне предсказуемо, частенько выбрасывает в космос протуберанцы и не грозит взрывом или коллапсом. Наша капсула отделилась от туристического лайнера вместе с десятками других, и мы стали падать на звезду. От нестерпимо яркой игры огня просто перехватывало дух! Наэлектризованный газ проник в капсулу и вздыбил каждый волосок на наших телах, и Гемма-19 стала выглядеть особенно эротично. В восьми тысячах километров от короны мы зависли и отдались излучениям, которые прямо-таки начисто перетряхнули нас.

– Горячо! – воскликнула Гемма-19. Кажется, в порыве восторга она собиралась открыть шлюз и «вдохнуть» вакуум, но я не разрешил ей такой экстремальный поступок. Проваляется потом с крио-ожогами минут сорок…

Наши эротические контуры сработали, и на виду у звезды мы выплеснули свою энергию, и в соединении с корональным выбросом она захлестнула нас, будто магма в жерле вулкана. Всего четыре часа длилось это удивительное путешествие к солнцу, но впечатлений у меня (да и у Геммы, не сомневаюсь) осталось как от многодневного тура. Теперь я понимаю, почему в корону рекомендуют спускаться вдвоем.

Чуть не помешали

8/246. Утром Никлас, как обычно, получил у «Динго» почту, но наряду с рассылками кланов в ней неожиданно оказался пакет от старика Петрова. «Ох-хо-хо!» – встревоженно подумал историк и вскрыл магнитную застежку. На ладонь выпала стандартная кассета, помеченная надписью «Благотворительная миссия».

«Этого только и не хватало!» Он воткнул запись в транслятор и прослушал сообщение Иана-1:

– Дорогой коллега Никлас-9! Вы наверняка будете рады узнать, что тема, которой я просил вас заняться, передана другому сотруднику Демографической Комиссии. Он будет продвигать ее собственными методами, непонятными нам, старикам… Мне же, как наиболее опытному члену Комиссии, пришлось заняться другой задачей, и я надеюсь (нет, уверен), что вы не откажете мне в маленькой просьбе. Особенно памятуя об услуге, оказанной вам авансом…

«Ну вот, началось. Зря я надеялся, что старый гигант (так, что ли, говорили древние?) забудет обо мне». Запись рассказывала о новом кандидате на ассимиляцию, вызревшем в секторе Никласа. Это была молодая (естественно) и резвая цивилизация головоногих моллюсков, которые ухитрились освоить не только редкие островки суши, но и ближний космос. Демографическая Комиссия пришла к выводу, что этим ушлым парням пришла пора познакомиться с человеческой цивилизацией. И со временем, конечно, войти в нее составной частью, расселившись по Вселенной.

Никлас связался с Ириной – она гуляла по Земле на полюсе и размышляла над тем, как заставить лазер на холодных атомах работать по своей программе.

– Что ты говоришь? – обрадовалась она. Историк догадался, что с лазером у нее не особенно ладилось. – Тысячу лет не занималась ничем подобным. Помнишь, мы участвовали в работе выездной секции ДК? Там еще были такие забавные человечки с большими как чашки глазами. Они сперва собирались нас завоевать, а потом тебе удалось их переубедить.

– С молодыми цивилизациями вечно носятся, как с крашеными дьюарами, – проворчал Никлас.

– Так зачем тебя приглашают?

– Первичный инструктаж и переговоры по объему жизненного пространства. Думаю, речь пойдет о выделении им пустой галактики. Технология переноса планеты отработана, так что проблем, думаю, не будет. Хочешь поехать вместо меня?

– Но как же?..

– Я дам тебе полный каталог кланов с перечислением всех обитаемых галактик, – утешил ее историк. – Останется предложить им на выбор любую свободную – хоть спиральную, хоть шаровую. Звезда должна быть того же класса! Ну, об этом уже гелиодезисты позаботятся, их представитель тоже будет участвовать в переговорах.

По правде говоря, он не был так уж уверен, что Петров DFS-0976 удовлетворится заменой Никласа на Ирину, и все же участвовать в работе выездной сессии ДК у него не было никакого желания – рутина, и только. А Ирине будет интересно, вон как она оживилась… Иану-1 можно сообщить, что подготовка свежего издания «Клановой истории» не позволяют историку отбыть в долгую командировку. Какая старику разница, кто станет увещевать аборигенов переехать?

– Но если я решу, что не справляюсь, вызову тебя! – с грозной улыбкой проговорила жена.

– Само собой! Прилечу быстрее звездного ветра, – заверил ее Никлас.

После разговора с Ириной он несколько минут поколебался, не заняться ли действительно «Клановой историей», а потом все же отодвинул ворох накопившихся семейных рассылок в угол стола и провел пальцем по стойке с кассетами Леонида-1. Нет, лучше все же покончить с «U2», потом личная запись Деева наверняка покажется приятной прогулкой по чужим воспоминаниям. Историк выдернул из стопки третью кассету.

Ассоциация 12 (из коллекции Деева NGC 69307-3 Леонида-1)

Начальник службы вооружений, контр-адмирал В-роњош1-Эр-03-Гор действительно доставил 52-Тима на полигон своего флотского подразделения, в системе красного гиганта. Тот находился в пустынной части галактики, на расстоянии 60 световых лет от Столицы. Путешествие должно было пройти быстро (всего за три дня, с заходом на топливную базу). И началось оно как-то мрачновато, потому что команда адмиральского линкора дружно обходила солдата стороной, словно заранее сговорившись не обращать на пассажира внимания.

Порой 52-Тим замечал кривые улыбки и косые взгляды стюардов и младшего персонала вроде механиков по обслуживанию ионных двигателей, операторов вакуумных стяжек и «омутных» навигаторов. Вначале ему хотелось подойти, выплюнуть погремец на ладонь и дерзко спросить: «Чего уставился?», но он благоразумно сдерживался.

52-Тим, как обычно, плохо перенес этап разгона на ионном двигателе, до момента вхождения судна в вакуумный омут, и его зеленоватый вид вкупе с выпученными глазами добавляли сарказма встречным щеголеватым офицерам. Только пожилой кок в камбузном отсеке, которому давно пора было осесть где-нибудь вдали от передовой, на мирной планете, сочувствовал молодому солдату и всегда оставлял ему самую густую компотную смесь.

– Слыхал, ты один выжил на базе 38°23′97'', – сказал он в первый вечер, когда 52-Тим в одиночестве пялился на головизор, приткнувшись на гостевой скамье бара. Изображение было мутным, показывали полузабытое шоу с участием обнаженных полукровок, и солдат почти ничего не видел. Помехи от форсированно работающего двигателя сильно искажали входной сигнал, но скоро и он должен был пропасть. – Ты не смотри, что они носы-то дерут, парень. Сами плазмы-то не нюхивали, а туда же… Всяк думает: посади его за штурвал-то – враз хваталки-то врагам поотшибает! А как до делов дойдет, тут и сопли вон. Голубой мундир, поди ж ты в клозет с наждаком.

– Куда?

– Чего куда? – не понял старик. – Ты хлебай компот-то, неча погремцом язык шебутить, присоски зазря перетирать. Молодые еще, не подумают – чем под старость витамины растворять будете, а туда же.

52-Тим благодарно принял изящную колбу с витым горлышком и опорожнил ее под добродушным взглядом флотского ветерана.

– А велик ли полигон? – спросил он, чтобы выудить из старика побольше полезной информации.

Вообще-то последние слова главнокомандующего ему совсем не понравились, и все-таки 6-Эф искренне верил в удачу. Помогла же она ему при нападении Лљвву на базу. Как-нибудь испытаем новое вооружение, пальнем из всех орудий! Глядишь, еще и медаль пожалуют, девкам на восторг, а парням в колонии на зависть.

– Самый большой в стране! – гордо сказал старый кок, оглядевшись. – Пилотов – что девок на пляже. Все смелые и богатые. Дак ведь и у меня сын там работал, пока не расшибся на новом истребителе… Давай-ка за него. – Он извлек откуда-то плоскую флягу с коническим горлышком и выдавил из нее несколько капель в Тимову колбу. – «Протуберанец-4» первым испытывал, когда ему третье крыло удлинили, а под брюхом пятую плазменную пушку поставили. Она и рванула, когда двигатель ориентации заклинило.

– Мне тоже надо будет что-то там проверить, – вздохнул 52-Тим. – Какой-то распад. У Лљвву он уже есть, а наши отстали. – Солдат вдруг испугался, что выдал военную тайну, но ветеран целиком погрузился в воспоминания о сыне и рассеянно капал на язык из фляги, глядя мимо юного собеседника.

Освещение мигнуло, на мгновение пространство приобрело тугую вязкость, перестраиваясь под новый набор базовых векторов, и вновь ожило. Замершая на полпути капля бодрящей влаги упала-таки в рот старику. 52-Тим хлебнул компота и чуть не обжегся, но виду не подал. Настроение заметно улучшилось – в последний раз он пробовал тонизирующий взвар еще дома, на прощальной вечеринке.

– Да ты окосел, браток, – заметил кок и отнял у 52-Тима колбу. – Иди-ка вздремни.

Кают-компания стала наполняться офицерами, сменившимися с полуденной вахты, по периметру помещения побежали люминесцентные огни, и включилась негромкая бравурная музыка. Солдат кое-как преодолел тяжесть в ногах и поднялся, чтобы двинуться в спальную каюту для низшего персонала, но чья-то ладонь уперлась ему в ключицу.

– Говорят, ты назначен испытателем? – насмешливо осведомился худощавый тип в голубом кителе, с вытянутыми как у девушки зрачками.

– А ты разве не слышал, что он на днях с отличием окончил академию? – удивленно обратился к товарищу другой младший офицер. Оба нагло ощерились и с вызовом уставились на 52-Тима, подергивая кончиками аккуратно подстриженных ушей. 6-Эф сжал кулаки – у него на родине это означало очевидное пренебрежение и невнимательное отношение к речам говорившего. Как будто они заранее показывали, что любая реплика солдата недостойна их внимания.

52-Тим, качнувшись, поглядел вокруг и увидел лишь несколько насмешливых физиономий, чьи обладатели явно забавлялись его неуверенностью.

– Ребята, шли-ка бы вы за столик, – с осуждением сказал ветеран.

– Помолчи, старик, мешай свои болтанки, – осадил его офицер.

– Меня сам адмирал назначил! – бросил 6-Эф и шагнул вперед, толкая плечом лейтенанта.

– И что ты умеешь, щенок? – осклабился тот. – Как дернуть рычаг катапульты? А интересно, почему это ты уцелел на базе 38°23′97'', где погибли все опытные пилоты до единого? Может, ты секрет какой знаешь?

– Ага, поделись, везунчик, – хохотнул его глазастый приятель. – Где закутки потемнее, чтобы тебя не заметили?

52-Тим вздрогнул, словно его ударили в живот, и взмахнул конечностями – он не умел молча сносить оскорбления. Правый кулак мягко вошел в брюшную полость глазастого, куроча тому внутренности, и офицер упал лицом на стойку, сбив недопитую колбу с компотом. Второй почти успел закрыться от удара другого кулака солдата, отвел его и получил только болезненный тычок в ребро. В ответ он выкинул вперед вторую руку с растопыренными пальцами и впечатал ее в открытое лицо 52-Тима. Кажется, он хотел оцарапать ему лоб, но не сумел вовремя выпустить когти и промахнулся.

Но 52-Тиму и этого хватило. В голове зашумело, он отступил на шаг и поскользнулся на компотной луже, набежавшей со стойки. Огни на стенах метнулись вниз, закручиваясь в стремительные спирали, позвоночник больно скользнул по высокому стулу, и солдат всем телом растянулся на гладом полу. Мышцы потекли словно олово в пламени горелки.

Оба испытателя звонко захохотали – тот, которому досталось по брюху, немного болезненно, второй же вполне радостно.

– Что за шум? – раздался резкий голос от входа.

Солдат кое-как приподнялся на локте, собрал взгляд в фокус и увидел полковника, которого нередко встречал в самых разных местах линкора – он вечно проверял разные пожарные краны, бормоча что-то под нос, простукивал стены, командовал хозяйственными рабочими и так далее.