Текст книги "Пока ещё жив"

97

Грейс торопливо прошел через всю лужайку перед Павильоном и повернул к своей машине. Несмотря на терзавшее его беспокойство, он ощущал приподнятость и как будто парил над землей. Кто бы мог подумать, что настанет день, и его поцелует та, которой он всегда восхищался!

– Чему улыбаетесь, шеф? – спросил Джейсон Тингли, стоявший возле машины. – У вас такой вид, будто вы выиграли главный приз в лотерее.

– Слава богу, с мальчиком Геи все в порядке. Я рад этому, только и всего.

– Уверены, что дело только в этом?

– Что ты хочешь этим сказать? – улыбнулся ему Грейс.

Тингли был опытным сыщиком, от внимания которого не ускользала никакая мелочь.

Тингли посмотрел на часы.

– Затянулись ваши пять минут, шеф. Вам что-то обломилось, верно?

– Это была чисто профессиональная встреча.

– Неужели?

Не обращая внимания на намек, Грейс забрался в машину и пристегнулся ремнем. Тингли занял место на пассажирском сиденье.

– Конечно, это не мое дело, – произнес он.

Неожиданно в окно со стороны Грейса кто-то постучал. Он опустил стекло и посмотрел на высокую блондинку с блокнотом, которые обычно носят с собой журналисты.

– Инспектор Грейс? – спросила она. – Простите за беспокойство. Я – Илона Спенсер из «Аргуса».

Черт, подумал Грейс и выругался про себя. Он должен был знать, что Спинелле вскоре найдут замену.

– Чем могу быть вам полезен?

– Можете рассказать, что случилось в Павильоне? Насколько мне известно, произошел несчастный случай со смертельным исходом.

– Утром состоится пресс-конференция, – вежливо ответил инспектор. – Судя по всему, кто-то из обслуживающего персонала получил травму и скончался.

– Кто-нибудь из съемочной группы пострадал?

– Нет, это я вам точно могу сказать. А теперь извините, мы очень спешим. Завтра вы получите более полную информацию.

– Спасибо, – поблагодарила журналистка.

Когда они отъехали, Тингли сказал:

– По крайней мере, выглядит она симпатичнее, чем Спинелла.

– Да и манеры получше, – отозвался Грейс и, переключив телефон на громкую связь, позвонил старшему констеблю.

* * *

Через пять минут Грейс подъехал к стоянке Гранд-отеля. Они с Тингли вошли в фойе и направились прямо к стойке портье. Грейс, конечно, понимал, что ему не подобает заниматься обычной полицейской работой, которую мог бы выполнить кто-то из подчиненных, констебль или сержант. Однако, возложив на себя ответственность за жизнь и безопасность Геи, он хотел и сам приложить руки к ее обеспечению. В равной степени он любил и настоящую, добрую, старую сыщицкую работу – находить улики и вставлять на нужные места недостающие фрагменты головоломки. Если отказаться от этого, работа навсегда привяжет его к столу, к кабинету, а этого ему никак не хотелось. Грейс показал свое удостоверение сидевшей за стойкой женщине и протянул пластиковый ключ, который вытащил из бумажника, лежавшего в рюкзаке под куполом Павильона.

– Нам нужно установить личность человека, погибшего в результате несчастного случая. В его вещах мы нашли вот это. Вы не могли бы сказать, от какого номера этот ключ?

Женщина вставила ключ в считывающее устройство компьютера и через несколько секунд сообщила:

– Комната номер 608. Мистер Джерри Бакстер. У меня есть его адрес в Нью-Йорке.

Она продиктовала адрес, и Тингли записал его.

– Вы разрешите нам осмотреть номер? – спросил Грейс.

– Я позвоню дежурному менеджеру… хотя и старший сейчас у себя. Минутку…

По мнению Грейса, Эндрю Мосли обладал всеми качествами, которые необходимы управляющему отелем. Приятная внешность, очаровательные манеры и аура успешного человека, отлично осознающего свою значимость. На нужный этаж поднялись на лифте. Он провел гостей по коридору и властно постучал в дверь с номером 608. Подождав несколько секунд, постучал снова. Когда Мосли окончательно убедился, что ему никто не отвечает, он вставил ключ и толкнул дверь.

– Есть кто-нибудь? – осторожно произнес управляющий и включил свет.

Детективы вошли в небольшую комнату со сдвоенной кроватью, креслом, круглым столиком, на котором лежали журнал «Суссекс лайф» и газета «Эбсолют Брайтон», прикроватным столиком и письменным столом, заваленным какими-то квитанциями и счетами. В номере было окно, выходившее во внутренний двор, и еще одна дверь, приоткрытая, которая вела в ванную. На полу лежал чемодан. На стопке уложенной в него одежды они увидели темно-синий паспорт гражданина США.

Грейс достал из кармана пару перчаток. Тингли последовал его примеру. Грейс взял паспорт, открыл его и быстро пролистал странички к главной.

С фотографии, не самого хорошего качества и сделанной, вероятно, в фотоавтомате, на Грейса смотрел мужчина с довольно враждебным выражением лица. У него были седеющие, зачесанные вперед волосы. Имя: Дрейтон Роберт Уилер. Дата рождения: 22 марта 1956 года. Значит, владельцу паспорта пятьдесят пять лет. Место рождения: Нью-Йорк, США.

– Думаю, это наш человек, – произнес Тингли, глядя на магазинный чек.

– Из «Хэлфордса». Чек на автомобильный аккумулятор и монтировку. Вы, кажется, говорили, сэр, что в рюкзаке нашли монтировку, верно?

Грейс кивнул.

– Странная покупка для туриста.

– Не более странная, чем покупка шести термометров, жидкости для снятия краски и хлорки, – сказал Тингли, просматривавший остальные чеки. – Вы хорошо успевали в школе по химии?

– Не очень. А ты ведь проходил пару лет назад курс химических, радиологических, биологических и ядерных происшествий.

– Проходил, но мне придется войти в Интернет, чтобы уточнить, что можно сделать из этих веществ. Ртуть иногда используется для изготовления бомб.

Грейс повернулся к управляющему:

– А каковы ваши познания в химии?

Мосли покачал головой:

– Крайне примитивны. Моим пределом в школе было изготовление бомб-вонючек!

Посмотрев на еще один чек, Джейсон Тингли нахмурился:

– Система контроля за младенцем?

Грейс посмотрел на чек и понял, чем были обломки пластмассы, которые он заметил над люстрой. Неужели Дрейтон Уилер подслушивал сверху то, что происходило в Банкетном зале? Его мысли прервал Джейсон:

– Посмотрите вот на это, шеф!

Это был чек из интернет-кафе «Коннектид», датированный вчерашним днем, понедельником.

Грейс внимательно посмотрел на него. Оплата часа работы в Интернете, кофе, минеральная вода и морковный пирог. Десять фунтов.

– Ты знаешь это место?

– Знаю, – тут же отозвался Тингли. – На Трафальгар-стрит.

Мысли вихрем пронеслись в голове Грейса. Он подумал об электронном письме с угрозами, отправленном вчера вечером.

Они с Тингли многозначительно переглянулись.

– Послать туда кого-нибудь? – спросил Джейсон.

Грейс отрицательно покачал головой:

– Нет, мы с тобой поедем туда сами. Я хочу побыстрее все выяснить.

Тингли шагнул в ванную. На полочке над раковиной стояло несколько пластмассовых медицинских пузырьков. Грейс внимательно осмотрел их. Ровно шесть штук, на каждом ярлычок рецепта с нью-йоркским штампом. Он прочитал все до единого.

– Этот тип, похоже, был наркоманом, – прокомментировал Тингли.

Грейс отрицательно покачал головой:

– Нет, он был болен.

– Чем болен?

Грейс повнимательнее присмотрелся к одному пузырьку.

– Мне кажется, у него был рак. Я узнаю это лекарство. Мой отец умер от рака кишечника. И принимал точно такое же. – Он на мгновение задумался. – Этот грубиян, кинопродюсер. У тебя есть его телефонный номер?

Джейсон Тингли полистал записную книжку.

– Да, у меня есть номер его мобильного.

Грейс набрал продиктованный номер. Ему ответил механический оператор голосовой почты Ларри Брукера. Суперинтендент оставил сообщение с просьбой срочно перезвонить.

98

Ларри Брукер перезвонил ему в тот момент, когда они остановили машину перед кафе «Коннектид».

– Имя Дрейтон Уилер вам что-нибудь говорит, мистер Брукер? – спросил Грейс и тут же включил громкую связь.

– Дрейтон Уилер? – произнес американец. – Э-э-э… да, верно, говорит.

Грейс уловил беспокойство в голосе продюсера.

– Типичный засранец. Пытался выдвинуть против нас иск. Предъявлял права на наш сценарий. Подобное случается на съемках практически каждого высокобюджетного фильма. Всегда какой-нибудь гнус выползает из небытия и утверждает, что идею фильма украли именно у него.

– Он мог испытывать личную неприязнь к вам или вашей компании? – спросил Грейс, бросив взгляд на Джейсона Тингли.

– Конечно, он угрожал подать на нас в суд. Велика важность. Я предложил ему связаться с нашими адвокатами. – Секунду помолчав, Брукер с явным раздражением в голосе спросил: – Он связывался с вами? В чем там дело?

– Мы полагаем, что он – тот самый человек, который сейчас лежит под люстрой.

Возникла продолжительная пауза.

– Вы это серьезно?

– Я пока точно не знаю, потому что мы официально еще не установили его личность.

– Я могу сделать что-то с моей стороны?

– В данный момент – нет. Если мое предположение подтвердится, то нам придется завтра допросить вас.

– Конечно. Я готов.

– Вы сможете сегодня вечером проводить съемки за пределами Королевского павильона? Судя по всему, погода вряд ли испортится.

– Мы как раз снимаем. Ваши подчиненные очень любезно ведут себя. Мы закончим съемки примерно в полночь.

– Отлично.

Не теряя зря времени, Грейс позвонил Эндрю Галли и спросил, известно ли ему что-нибудь об угрозах в адрес Геи со стороны Дрейтона Уилера или Джерри Бакстера.

Галли уверенно заявил, что никогда не слышал этих имен.

Грейс закончил разговор, и они с Джейсоном зашли в кафе, которое в этот час было почти пустым. За стойкой они увидели молодую женщину лет двадцати с небольшим. Пирсинг, джинсы, мешковатая блуза. Она была занята автоматом для варки кофе эспрессо. Слева находилась зона отдыха. Позади бара располагалась арка, за которой было видно более просторное помещение. Справа тянулся ряд из десяти столиков с компьютером на каждом. Два были заняты. За одним сидел юноша с волосами, забранными сзади в хвост, другой занимали две девушки-подростка. Одна стояла за плечом подружки. Обе глупо хихикали.

Грейс посмотрел на потолок и увидел камеру видеонаблюдения, объектив которой охватывал ряд компьютеров. Они подошли к бару. Барменша закончила готовить кофе. Бегло кивнула, признавая их присутствие, после чего отнесла кофе мужчине с хвостом.

Когда она вернулась за стойку, Грейс предъявил служебное удостоверение:

– Детектив суперинтендент Грейс из главного управления уголовных расследований Суссекса и инспектор Тингли из брайтонской полиции.

Барменша удивленно посмотрела на них:

– Да, да… чем могу быть полезна?

Грейс извлек из кармана пластиковый пакетик для сбора улик с паспортом Дрейтона Уилера, открытом на странице с фотографией:

– Узнаете этого человека?

Девушка несколько секунд внимательно рассматривала фотографию, затем отрицательно покачала головой:

– Извините, не помню такого.

– Он был здесь у вас?

– В мою смену его здесь не было. Это точно.

– Мы полагаем, что он мог быть здесь вчера вечером и заплатить за час входа в Интернет.

– Как раз вчера меня на работе не было.

– Кто работал?

– Хозяин кафе и его жена, но у них сегодня выходной.

– Можете связаться с ними?

Девушка посмотрела на часы.

– Они поехали в Лондон на концерт Джорджа Майкла. Вряд ли услышат телефонный звонок. Но завтра хозяева будут в кафе весь день. Я могу, конечно, попытаться. Позвонить сейчас?

– Не надо. Мы снова придем к вам завтра, – сказал Грейс.

Джейсон Тингли показал на камеру видеонаблюдения:

– Видеокамера работает?

– Думаю, да.

– Сколько времени хранятся записи видеосъемки?

– Точно не знаю, но мне кажется, что примерно неделю.

– Вы умеете воспроизводить сделанные ею записи? – спросил Грейс.

– Нет, я боюсь даже прикасаться к этой аппаратуре!

– Хорошо. В какое время вы открываетесь завтра?

– В десять.

– Замечательно. И еще один очень важный вопрос, – сказал Грейс. – Вы можете попросить хозяев – или оставить им записку с этой просьбой – обязательно сохранить вчерашнюю видеосъемку?

– Да, да, конечно, – пообещала девушка.

Грейс вручил ей свою визитную карточку, и они с Джейсоном вышли из кафе.

Когда садились в машину, Тингли сказал:

– Теперь у нас есть мотив. Чек из кафе «Коннектид» позволяет сделать вывод о том, что Дрейтон Уилер отправил это электронное письмо с угрозами вчера вечером. По-моему, мы можем выстроить кое-какое предположение.

– Ненавижу это слово, Джейсон, – ответил Грейс и криво улыбнулся. – Как я не раз говорил, исходя из моего опыта, «предположение» – отец и мать всех неприятностей. Предпочитаю употреблять слово «гипотеза».

Джейсон улыбнулся в ответ:

– Ну хорошо, гипотеза. Дрейтон Уилер считает, что его крепко надул Ларри Брукер или его компания. Поэтому он решает нанести ответный удар обидчикам, сорвав съемки? Убив исполнительницу главной роли?

– Но почему бы ему не обратиться в суд? – вопросом на вопрос ответил Грейс. – Ему разве не деньги были нужны?

Тингли постучал себя пальцем по виску.

– Неужели мы имеем дело с психом?

Грейс вспомнил о пузырьках с лекарствами в ванной комнате. Неужели это акт отчаяния смертельно больного человека? Но какую все-таки цель он преследовал?

– Ты когда-нибудь слышал такое выражение «чем дольше я делаю эту работу, тем меньше в ней понимаю»? – спросил он.

Тингли улыбнулся.

– Не слышал, но прекрасно понимаю смысл этого высказывания.

Грейс кивнул.

– Моли Бога, чтобы автором вчерашнего письма с угрозами был Дрейтон Уилер и что это он лежит в Банкетном зале под рухнувшей люстрой. Решение трагическое и не очень элегантное.

– Бойся предположений, разве вы не так сказали, шеф? – снова улыбнулся Джейсон.

Грейс не ответил. Он размышлял о том, что именно ему следует сделать для безопасности Геи и ее сына, независимо от того, сколько это будет стоить. Однако его не оставляли сомнения. Кое-что складывается удачно, но далеко не все. Чего-то явно не хватает.

99

Когда он вернулся домой, было уже поздно. Клио, полусонная, лежала в постели, а по телевизору шел детектив Агаты Кристи про мисс Марпл. «Убийство в доме викария». Грейс узнал фильм по нескольким кадрам.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он ее, целуя в лоб.

– Нормально. Вот только Пузырь, похоже, готовится к участию в Олимпийских играх! – Она прижала его руку к своему животу: казалось, их малыш внутри кувыркается на батуте. Он улыбнулся, гордый и любящий отец.

Какое ни с чем не сравнимое ощущение. Их ребенок. Его и ее. Живой и активный в животе у матери.

Несколько минут он лежал рядом с Клио, прижимая ее к себе и ощущая движения крошечных ручек и ножек.

– Боже, как я люблю тебя! – прошептал он, целуя ее.

– А я тебя, – ответила она. – Но ложиться в постель на пустой желудок нехорошо. Не хочу потом слушать всю ночь, как твои кишки будут играть марш. – Она поцеловала его. – В кухне на столе пирог с рыбой. Можешь разогреть в микроволновке. На упаковке написано, сколько минут. В кастрюле есть горошек – доведи до кипения и выключи.

– Ты меня балуешь!

– Ты того стоишь! Ну как, спас сегодня мир в очередной раз?

– Похоже на то.

– Вот за это я тебя и люблю, Ваша Скромность Суперинтендент Грейс.

Он снова поцеловал ее.

– Оно само собой так получается.

– Вот как? Кстати, Хамфри уперся и наотрез отказался выйти на прогулку. А свои дела ему справить надо, если, конечно, ты только не желаешь обнаружить утром на ковре кучку!

– Я выведу его. Кстати, может, все-таки выключить телик? Или ты смотришь?

– Если хочешь, можешь выключить. Если я сумею уговорить Пузыря утихомириться, то постараюсь уснуть. Кстати, не забудь документальный фильм про Гею, который я для тебя записала.

– Уже забыл. Спасибо, что напомнила.

Он спустился вниз, пристегнул к ошейнику пса поводок. Хамфри прыгал от радости, то и дело норовя лизнуть его в нос. Взяв из-под мойки пластиковый пакет, Грейс сунул его карман и направился с псом к входной двери.

Не успели они выйти на мощеный двор, как пес тотчас же присел на корточки.

– Погоди! – крикнул ему Грейс.

Но пес даже ухом не повел и демонстративно справил большую нужду прямо на виду у проезжавшего мимо на велосипеде соседа.

– Надеюсь, вы за ним уберете, – недовольно проворчал тот.

Грей собрал собачью кучку в пакет, хотя его так и подмывало сунуть ее в соседский почтовый ящик. Затем они вместе с Хамфри прогулялись по узеньким улочкам Брайтона. Грейс шагал в свою любимую часть города, к морю и приморскому променаду. Пакет с отходами собачьей жизнедеятельности он выбросил в предназначенный для этого ящик, довольный тем, что, поскольку пес справил нужду, его можно спокойно спустить с поводка и дать побегать.

Шагая, он продолжал прокручивать в голове мысли о службе. Например, ему не давало покоя электронное письмо. От кого оно? Неужели его прислал тот, кто сидел над люстрой? Грейс вновь и вновь перечитывал текст на экране смартфона.

«Не могу поверить, ты меня так прокинула. Мне-то думалось, ты и приехала в Англию, только чтобы увидеться со мной. Знаю, ты любишь меня, да, любишь. И ты еще пожалеешь о том, что сделала. Очень пожалеешь. Ты выставила меня на смех. Люди потешались надо мной. Я дам тебе шанс извиниться. Ты расскажешь всему миру, как сильно меня любишь. А нет – убью».

Вроде бы все понятно, и все же что-то здесь не так. «Мне-то думалось, ты и приехала в Англию, только чтобы увидеться со мной». Нет, эта строчка никак не вписывается в контекст. «Ты выставила меня на смех. Люди потешались надо мной. Я дам тебе шанс извиниться. Ты расскажешь всему миру, как сильно меня любишь. А нет – убью».

Действия Дрейтона Уилера плохо вязались с этими словами. Это не были слова человека, который полагал, что на его истории или его сценарии кто-то хорошо нагрел руки. Если только он не совершенный безумец. Более того, будучи американцем, он наверняка бы следовал в письме нормам американского правописания.

Чего он добивался, спасая жизнь ее ребенка? Надеялся тем самым вновь снискать ее любовь?

Ночь была темной, но дождь, слава богу, так и не пошел. На улицах ему постоянно встречались люди. Грейс шагал в направлении гигантской тени Королевского пирса, погруженный в свои мысли, и даже не вспомнил о том, что именно здесь, двадцать лет назад, они с Сэнди поцеловались в первый раз. Он подозвал к себе Хамфри, вновь взял его на поводок и, все так же задумавшись, зашагал в сторону дома.

100

Спустя двадцать минут Грейс поставил в микроволновку пирог с рыбой, установил время разогрева и взгромоздил сверху кастрюлю с горошком. После чего достал из портфеля блокнот и присел на диван, чтобы внести обновления. Хамфри тем временем затеял на полу битву не на жизнь, а на смерть с пищащим мягким слоником.

Половина первого ночи, а сна ни в одном глазу. Грейс взял пульт дистанционного управления и пощелкал каналы, пока не нашел то, что искал.

– Пи-пи-пи, – жалобно попискивал слоник на полу.

– Гр-р-р! – вторил ему басок пса.

Грейс выложил ужин в тарелку, тарелку поставил на поднос, взял салфетку и нож с вилкой, достал из холодильника стакан испанского вина и снова сел на диван. В течение последующих двадцати минут он, стараясь не обращать внимания на возню на полу, смотрел фильм про Гею. Он начинался с кадров скромного домика в Брайтоне, в котором прошло ее детство. Потом ее первый успех на конкурсе талантов в возрасте пятнадцати лет, последующий переезд в Лос-Анджелес, где она подрабатывала официанткой. Далее рассказывалось о романе с продюсером, который познакомился с ней в китайском ресторанчике на бульваре Сансет и дал ей шанс выпустить первый сингл, причем с тем же составом музыкантов, которые в свое время аккомпанировали Мадонне и Уитни Хьюстон.

Время от времени показывали ее лицо крупным планом. В этих кадрах Гея говорила, как важно уважать родную планету.

– Я люблю вас. Вы должны любить меня. – Это была, пожалуй, ее самая любимая фраза.

За этим следовали кадры концертов по всему миру. Грейс улыбнулся, когда показывали ее выступление в Мюнхене. Она была в национальном костюме, с аккордеоном, потягивала из огромной кружки пиво. Следующий концерт был во Фрайбурге, столице Шварцвальда. Здесь она расхаживала в кожаных штанах. Затем, сменив их на твидовый костюм, она, окутанная дымом сухого льда, на глазах у восторженной публики выбежала на сцену с охотничьим ружьем в руках и принялась прыгать туда-сюда. В твидовом костюме в кричащую желтую клетку. Грейс схватился за пульт, чтобы остановить кадр. При этом он задел поднос, и тот с грохотом полетел на пол. Но он проигнорировал перевернутую вверх дном тарелку и пролитое вино. Взгляд его был в буквальном смысле прикован к экрану. Немного отмотав запись назад, он вновь включил воспроизведение, а потом снова нажал на стоп-кадр.

Это была та самая ткань, которую нашли на птицеферме. Та самая ткань, которую нашли у озера. Он был уверен в этом на все сто процентов.

Если не на сто десять.

Гея была в костюме из этой ткани – сейчас, у него на глазах, во время своего концертного турне по Германии прошлой осенью.

Он снова остановил кадр, потянулся за телефоном и набрал номер Эндрю Галли.

– Инспектор Грейс? – спросил тот. – Чем могу вам помочь?

– Извините, что звоню так поздно, но боюсь, что у меня к вам важное дело.

– Без проблем, инспектор, и все же в чем дело?

– Боюсь, моя просьба покажется вам странной, – произнес Грейс. – Если не ошибаюсь, Гея часто продает свои концертные костюмы с аукциона, а вырученные деньги пускает на цели охраны окружающей среды. Верно я говорю?

– Да, она активистка зеленого движения.

– Я хотел бы узнать про желтый твидовый костюм, в котором она прошлой осенью выступала в Баварии.

– Надеюсь, инспектор, вы не собираетесь играть со мной в дурака? – пошутил Галли слегка язвительным тоном.

– Нет, не собираюсь, я совершенно серьезно. Мне нужно срочно узнать про тот костюм. Это может быть крайне важно для ее безопасности. Вы, случайно, не помните, выставляла она его на аукцион или нет?

– Может, для начала вы его мне опишете?

Грейс выполнил его просьбу.

– Ответ сообщу утром.

– Нет, мне он нужен прямо сейчас. Если для этого вам необходимо ее разбудить, извинитесь перед ней от моего имени. Дело действительно безотлагательное.

– Ладно, инспектор, как-нибудь справлюсь.

Грейс продолжал прокручивать и останавливать все те же кадры. Взгляд его был прикован к костюму. Затем он все-таки заставил себя убрать с пола ужин и как раз наливал себе очередной стаканчик, когда ему позвонил Галли.

– Инспектор Грейс, послушайте. Я только что разговаривал с Геей. Так вот, насколько она помнит, этот костюм был продан с аукциона прошлой осенью, не то в октябре, не то в ноябре. По ее мнению, за него тогда удалось выручить приличную сумму – больше, чем обычно.

– Спасибо. Весьма вам признателен, – поблагодарил его Грейс.

– Вам сегодня еще нужна какая-то помощь? Вы уже раскопали что-нибудь о люстре?

– Нет, но у меня этим занимается целая команда криминалистов.

– Спасибо, что увеличили число полицейских вокруг гостиницы, – добавил Галли. – Тем не менее я склоняюсь к тому, что завтра утром Гее есть смысл вернуться в Лос-Анджелес. Я уже просмотрел список авиарейсов.

– А это никак не помешает графику съемок?

– Может, и помешает, но для меня куда важнее безопасность ее и ребенка.

– Тем не менее я просил бы вас подождать до утра, пока мы не сделаем хотя бы предварительные выводы.

– Мне совершенно не нравится эта ситуация, – отрезал Галли.

Впрочем, он всегда был чем-то недоволен. Грейс не стал говорить ему об этом. Вместо этого он сказал:

– В таком случае моя задача состоит в том, чтобы ее исправить.

– Я остаюсь при своем мнении.

Грейс положил трубку, однако сразу же перезвонил Гленну Брэнсону, чтобы сообщить свои соображения насчет ткани. Напоследок он еще один раз включил видео.

Через полчаса, когда повествование дошло до первой роли Геи в кино, он уснул прямо на диване.