Текст книги "Пока ещё жив"

83

В полвторого утра Рой Грейс, спавший рядом с Клио, был разбужен сильным тычком в ребра.

– Ой! – вырвалось у него. Грейс решил, что это Клио толкнула его локтем, как она изредка делала в тех случаях, когда он начинал громко храпеть. Но она, похоже, крепко спала. Он почувствовал новый толчок. Ребенок. За вторым последовал третий толчок.

Клио, так и не пошевелившись, лишь пробормотала:

– Я думаю, что Пузырь тренируется. Готовится к лондонскому марафону. Он еще не остановился.

Грейс почувствовал еще одно движение, на этот раз понежнее.

– Послушай, Пузырь, ты не будешь возражать, если я немного посплю? Нам всем нужно спать. Договорились?

– Мне кажется, я давно забыла, что такое настоящий сон, – сказала Клио. – У меня жуткая изжога, и я четыре раза сходила в туалет.

– Я не слышал.

– Дрых вовсю.

– Да ты что? Я и не почувствовал, что спал. Думаю, даже не сомкнул глаз.

Он поцеловал ее в щеку.

– Я нервничаю, – призналась Клио. – Я нисколько не хочу спать и готова заниматься работой.

– Не надо. Попробуй отдохнуть.

– Я не могу принимать снотворное. Не могу пить спиртное. Боже, как тебе везет, что ты мужчина!

Почувствовав, что ребенок снова толкается, она улыбнулась и положила руку Роя себе на живот.

– Это восхитительно, правда? Там находится крошечное существо, часть нас с тобой. Я уверена, что будет мальчик. Мне все говорят, что будет мальчик. Ты ведь хотел, чтобы у нас был мальчик?

– Я хочу одного, чтобы вы с малышом были здоровы. Для меня это самое главное.

Она выскользнула из постели и прошлепала в уборную. Грейс лежал один, чувствуя, что мысли в голове неожиданно спутались в огромный клубок. Значимость того, что означает приход в мир нового человека, маленького ребенка. И трагедия Майлза Ройса, пример того, что может случиться с ребенком.

Он закрыл глаза и мысленно сосредоточился на этом деле. Каждый раз берясь за новое дело, он всегда опасался, что может что-то проглядеть, упустить что-то жизненно важное и очевидное. Что же ускользает от его внимания на этот раз?

– Я нашла в Интернете, на аукционе, несколько детских автомобильных кресел, – сообщила вернувшаяся в спальню Клио.

– Автомобильных кресел? – переспросил он.

– Нам понадобится такое кресло.

– Конечно, – согласился Рой. Еще один пункт в бесконечном списке вещей, которые им потребуются. И бесконечные расходы.

– Как думаешь, что лучше, купить новое или заказать по Интернету? В последнем случае мы немного сэкономим.

Он сжал ее руку.

– Сколько можно сэкономить?

– Примерно сто пятьдесят фунтов.

– Большая сумма.

– Верно. Немалая.

Ему приходилось по делам службы бывать на месте автомобильных аварий. Одну он до сих пор не мог забыть. Ребенок, привязанный к креслу ремнем безопасности, ударился со всего маху в затылок матери, сломал шею, а затем вылетел через ветровое стекло.

– Позволь задать тебе вопрос, дорогая, – произнес он. – Если ты собираешься прыгнуть с самолета, надев парашют, то что для тебя важнее – знать, что ты купила самый дешевый парашют или самый лучший?

Клио сжала его руку:

– Конечно, знать, что он лучший, важнее.

– Вот тебе и ответ на твой вопрос. Мы говорим о жизни и безопасности нашего ребенка. На этом нельзя экономить.

– Служба в полиции делает тебя подозрительным и мнительным, разве не так?

– Я уже появился на свет подозрительным, – ответил Грейс. – Наверное, за это следует благодарить моего отца. Но это лишь моя точка зрения.

Рой вернулся к прежним тревожным мыслям. Эмис Смолбоун задумал ограбить Гею. Что же, удачи тебе, солнечный свет. Никто больше не пройдет мимо громил, охраняющих ее гостиничный номер. Он сообщил об этом старшему суперинтенденту Баррингтону, и количество полицейских, охраняющих ее, было увеличено в качестве дополнительной меры предосторожности.

Мысли снова переключились на Майлза Ройса. Теперь, по крайней мере, им известно его имя. Ройс был поклонником Геи. Гея находится в Брайтоне. Кто-то пытался убить ее в Лос-Анджелесе. Она получала по электронной почте и из анонимного источника письма с угрозами. Ее угрожают убить.

Подозреваемый арестован полицией Лос-Анджелеса и находится под стражей. Тамошние копы считают, что он и есть тот самый преступник.

А почему он так легко поверил, что Ройс – фанат Геи?

Расследование любого важного преступления являет собой огромную сложную головоломку. Для ее разгадки необходимо кропотливо сложить воедино тысячи разрозненных фрагментов. Правда, когда головоломка наконец решена, счастливых улыбающихся лиц особенно и не увидишь. Лишь мрачное удовлетворение от осознания того, что восстановлена справедливость для жертвы и, возможно, родственники испытали некое облегчение. При условии, конечно, что преступник осужден.

– Сегодня по телевизору показывали документальный фильм про Гею, – неожиданно вспомнила Клио.

– Ты его посмотрела?

– Не только посмотрела, дорогой. Даже записала на видеомагнитофон, на тот случай, если он тебе понадобится.

– Спасибо, – поблагодарил Грейс. – Завтра посмотрю. Ты – ангел.

– Я знаю, – ответила Клио. – Вы только не забывайте об этом, детектив суперинтендент.

Он поцеловал ее и вскоре медленно погрузился в тревожный сон.

84

На часах было без четверти два ночи. Анна Галишия шла по брайтонской Нью-Роуд, через улицу от Королевского театра. На ней была короткая куртка «пилот», джинсы и бейсболка, которую она надвинула как можно ниже из-за пронизывающего ветра.

Она остановилась возле низкой стены, вдоль которой росли редкие кусты, и обратила внимание, что активность на территории Королевского павильона ночью пошла на убыль. Два офицера полиции прогуливались по тротуару, и Анна отвернулась, не желая, чтобы они увидели ее лицо. Из вагончика-закусочной доносился соблазнительный запах жарящегося бекона. Судя по всему, он все еще был открыт.

Совсем недавно она, кипя от ненависти, наблюдала за тем, как Гея вышла из трейлера и зашагала к черному «ренджроверу». Вскоре машина в сопровождении таких же автомобилей, напоминавших президентский эскорт, отъехала.

«Ты совсем не заботишься об окружающей среде, верно, Гея? – подумала Анна, чувствуя, что ее гнев смешался с печалью. – Ты сама, твои поступки, даже твое чертово имя – это все ложь, разве не так? Неужели нужно пять «ренджроверов», чтобы сопроводить тебя на расстояние в полмили от съемочной площадки до отеля и обратно?

Нужно? Неужели? Ты такая лицемерка.

Кто-то должен преподать тебе урок».

После этого из трейлера появился Джадд Халперн, играющий в фильме роль короля Георга IV. Выглядел он скверно – то ли с перепою, то ли после дозы, и ему помогли спуститься по лесенке два ассистента, которые и проводили звезду до красного «ягуара». Охранник, стоявший у главного входа, закурил сигарету.

Анна какое-то мгновение наблюдала за ярким огоньком сигареты. Отъехали еще пара машин, увозя кого-то из актеров и членов съемочной группы. Несколько киношников продолжали работать, выключая осветительную аппаратуру. Она шагнула вперед и небрежно пошла через лужайку Павильона, стараясь не споткнуться о змеившиеся в траве провода.

На нее никто не обратил внимания. Отлично.

Анна приблизилась к скоплению трейлеров и грузовиков, держа путь прямо к вагончику Геи, припаркованному возле привратной сторожки на Черч-стрит. Чтобы никто не заметил, она нарочито небрежно и бесцельно двигалась в направлении арки, маскируясь под случайную прохожую, решившую поздно ночью прогуляться перед сном.

Оказавшись возле затененного места у дальнего края трейлера Геи, Анна присела на корточки. Вытащила из сумочки айфон и включила подсветку.

Невероятно!

Существовала легенда о том, что король Георг построил подземный коридор, соединявший Королевский павильон с домом Марии Фицхерберт в Олд-Стайн, чтобы тайно встречаться со своей любовницей. На самом деле это было не так. Потайной коридор действительно имелся, но был построен королем совсем по другим соображениям. Дело в том, что, будучи человеком непомерного тщеславия, он крайне стеснялся своей тучности – весил сто двадцать стоунов – и не хотел, чтобы его видели посторонние. Посредством тайного коридора ему удавалось проходить в конюшни и садиться в карету, оставаясь незамеченным. Окружающие могли видеть лишь его лицо в окошке кареты.

Конюшни были перестроены по приказу королевы Виктории и передвинулись на несколько футов на север. Старый выход из потайного коридора теперь представлял собой замурованный люк, заросший травой. Трейлер Геи стоял почти над ним, это было хорошо видно.

Неужели намеренно? Чтобы облегчить ей задачу? Должно быть, это некий сигнал.

Что в этом хорошего?

Анна крадучись обошла вагончик. На таких передвижных домах обычно должны быть какие-нибудь таблички с рекламой и адресом фирмы, которая сдает их напрокат. Так и есть. Она нашла такую табличку – металлическую, квадратной формы – на правом боку вагончика. Вот оно, название. «Моторхоумс лимитед». Под ним стоял электронный адрес и номер телефона. Все это она записала в блокнот.

85

Во вторник утром на инструктаже по операции «Икона» Белла Мой доложила о своем разговоре со Стивеном Филайном, старшим партнером бухгалтерской фирмы, в которой работал Эрик Уитли. Филайн сказал, что Уитли немного чудаковат, но в целом считается образцовым работником, трудолюбивым и абсолютно надежным.

– То, что он чудак, – это верно, – добавил Гленн Брэнсон. – Вчера после вечернего инструктажа мы побывали у него дома. Он, очевидно, был у себя, мы видели, что кто-то двигался за занавесками, но дверь нам так никто и не открыл. Мы позвонили в звонок несколько раз. Набрали номер его домашнего телефона. Кто-то ответил. Голос, похоже, был его, и мы сказали, что стоим возле двери. Он молча положил трубку. Мы набрали еще раз и услышали, как звонит телефон в доме. Увидели, как дернулись занавески. Потом мы звонили еще, но каждый раз попадали на автоответчик.

– Типичное поведение человека, которому есть что скрывать, – прокомментировал Грейс.

– Заметив его нежелание видеть нас, мы с Беллой решили поговорить с соседями. Предположили, что они что-нибудь расскажут, а потом мы попытаемся снова с ним связаться.

– И?

– Соседи подтвердили, что Уитли из тех людей, что ведут замкнутый образ жизни и ни с кем не общаются. Двое соседей признались, что никогда не видели его. Одна соседка сказала, что несколько раз видела, как он уезжал на работу на велосипеде и возвращался поздно вечером и несколько раз кивнул ей и только. Другая соседка сообщила, что видела вульгарного вида женщину, которая пару раз приходила к Уитли.

– Скорее всего, проститутка, – предположил Грейс. – Он живет один?

Гленн Брэнсон кивнул, посмотрел на свою записную книжку и открыл на той странице, где сделал пометки во время беседы с Уитли.

– Дело в том, босс, что мы сосредоточили усилия на его рабочих отношениях с фермой Стоунри и обществом рыболовов и не влезали в его личную жизнь. Но мы знаем точно, что он живет один.

– Выходит, никто из соседей никогда не разговаривал с Эриком Уитли?

– Все соседи, с которыми мы побеседовали, пожилые люди, а кое-кто из них уже не вполне адекватен. Они, конечно, милые старики, но, похоже, мало что знают, да и не интересуются ничем. Довольно мрачный маленький анклав.

Грейс что-то записал в блокноте.

– Признаться, этот человек не вызывает у меня никаких теплых чувств. Я хочу знать о нем больше. Почему он прячется от вас, если ему нечего скрывать? – Он посмотрел на Гленна, затем – подчеркнуто – на Беллу. – Есть соображения на этот счет?

– Не знаю, сэр, – призналась та.

– Мы расследуем убийство, Белла. «Не знаю» – это не тот ответ, который я хочу услышать. Утром возвращайтесь в его офис и поговорите с ним лично. Это понятно?

– Да, сэр, – ответила она и покраснела под непривычно недовольным взглядом.

Грейс повернулся к Аннализе:

– Что нам известно по результатам проверки Эрика Уитли?

– Только одно и смогла выяснить, сэр. Почти два года назад он заявил в полицию о краже велосипеда, стоявшего возле офиса.

В комнате раздалась пара сдавленных смешков. Один исходил от новичка Грэма Болдока, второй от Гая Батчелора.

Грейс смерил обоих весельчаков негодующим взглядом.

– Извините меня, но я не считаю кражу велосипеда смешным событием. Возможно, это не столь важное правонарушение по сравнению с преступлениями, которыми занимается наш отдел, но если у вас есть велосипед, который является вашей любимой вещью, то его кража вызовет у вас неудовольствие, мягко выражаясь. Согласны?

Оба полицейских кивнули, признавая свою неправоту.

– Похоже, что это происшествие вывело Уитли из себя. Я разговаривала с инспектором Лиз Спенс с участка на Джон-стрит, которая в то время занималась кражами велосипедов. В разговоре с ней он вел себя очень агрессивно. Заявил, что полиция работает из рук вон плохо, что такие кражи должны стать главным приоритетом правоохранителей. Лиз очень расстроилась.

– И? – спросил Грейс.

Аннализа покачала головой:

– Ничего так и не выяснилось.

– Если хотите знать мое мнение, сэр, – вступила в разговор Белла Мой, – то вот оно: Уитли – безвредный невротик.

Грейс внимательно посмотрел на нее.

– Возможно, вы правы, Белла, но вам следует запомнить следующее. Преступники имеют обыкновение не останавливаться на достигнутом. Они развиваются, так сказать. Психопат, который начинает как относительно безвредный хулиган, способен спустя двадцать лет превратиться в серийного насильника.

– Да, сэр, я понимаю, – произнесла Белла. – Извините, я не хотела показаться легкомысленной.

Грейс увидел, что его «блэкберри» мигает красным огоньком. Пришли новые электронные письма. Он открыл почту.

– Норман, наши компьютерщики что-то выяснили о Майлзе Ройсе?

– Нет, шеф, пока еще ничего не узнали.

Грейс пробежал глазами электронные письма. Второе по счету оказалось от старшего суперинтендента Брайтонской полиции Грэма Баррингтона.

«Рой, срочно позвони мне после совещания».

86

Дрейтон Уилер посмотрел на часы. 9.03 утра. Время тянулось ужасно медленно. Обычно, – помня о том, что ему осталось около полугода, – он был благодарен ему за такой неторопливый ход. Но не сейчас, когда лежать приходилось на твердом деревянном полу внутри купола, к которому крепится люстра Банкетного зала. Вокруг бесчисленные катышки мышиного дерьма, снаружи противно кричат проклятые чайки.

Батарея чертовой электронной читалки уже почти разрядилась. Он и не предполагал, что это произойдет так быстро. Не нужно было оставлять включенной. Вот батарея и села.

Убить надо девять часов, а читать он сможет не более часа. А ведь так хотел успеть дочитать «Войну и мир» прежде, чем настанет смертный час. Это была его личная шутка. Поскольку жить осталось всего шесть месяцев, нужно быть разборчивее в выборе книг. Но разве важно, что он успел или не успел прочитать за свою жизнь? Кому через полгода будет интересно знать, успел Дрейтон Уилер прочитать «Войну и мир» или нет?

Или Достоевского. Или Пруста. Он прочитал очень мало книг Томаса Харди. Один роман Скотта Фицджеральда. Две книги Хемингуэя. Предполагается, что все люди должны знать творчество этих авторов, чтобы считаться развитыми и культурными. Но чем больше ты образован, тем легче каким-нибудь мерзавцам сделать тебе подлость.

Честно говоря, он не слишком будет сожалеть об этом, когда окажется в могиле. Ничего больше не будет, лишь черная пустота. Ну что же, скатертью дорога.

Слава богу, что хотя бы загрузил сегодняшний номер «Таймс». Он смог поднять себе настроение тем, что благодаря стремительно издыхающей батарее прочитал о том дерьме, которое происходит в мире. Палестина. Ливия. Ирак. Северная Корея. «Эй, мир, знаешь что, ты там решай свои проблемы, потому что дальше тебе жить без меня».

Смерть. А ведь ни одна из амбиций так и не осуществилась. И все благодаря людям вроде Ларри Брукера и Максима Броуди. Они поимели его. Все поимели его. Сама жизнь поимела его. Он был гением, да. У него всегда были отличные идеи. А какие-то ублюдки каждый раз опережали или воровали его замыслы.

Когда-то у него возник замысел написать книгу о ребенке-волшебнике. Гребаная Джоанна Роулинг первой развивает эту тему. У него появилась идея сочинить роман о девушке-подростке, которая влюбляется в вампира. И нате вам – какая-то мормонка Стефани Майер пишет книги об этом и опережает его.

Теперь «Королевская любовница». На этот раз он знал – никто не опередит его. Он обладал надежной формулой успеха, но ее увели прямо из-под носа.

Подай на меня в суд.

«Конечно, Ларри Гребаный Брукер. Я мог подать на тебя в суд. Если бы у меня на счете был миллион долларов и жить мне оставалось бы десяток лет, то я мог бы вытирать тебе задницу законной бумажной работой».

Он сердито взялся за еду – лежалый сэндвич с яйцом и беконом из универмага «Маркс & Спенсер» и перезрелое яблоко, которые запил холодным кофе. Завтрак для чемпионов!

У него в электронной читалке есть эта книга. Ее написал один из его любимых писателей, Курт Воннегут. Воннегут тоже был циником. Книга рассказывала о великом визионере по имени Килгор Траут, который обнаружил, что один из его научно-фантастических романов используется вместо туалетной бумаги в сортире какого-то мотеля. Примерно то же самое чувство Уилер теперь испытывал в отношении собственной карьеры. Он был гением, и на него ссали с огромной высоты.

«Ну что же, лысый и щеголеватый толстяк Ларри Брукер и жирная жаба Максим Броуди, скоро вас в ответ тоже обоссут с огромной высоты! Надеюсь, что сегодня вечером вы с нетерпением ожидаете съемок эпизода в Банкетном зале. Я тоже жду этого момента».

87

Первый день процесса над Карлом Веннером в суде Олд-Бейли начался именно так, как и ожидалось, доложил сотрудник Роя Грейса Майк Горринг, который отсидел все судебное заседание полностью.

Слушания должны были продолжаться три недели, и присутствие Грейса не потребуется как минимум до середины следующей. Его это вполне устраивало. Здесь, в Суссексе, у него скопилось немало дел, которыми должен кто-то заниматься. Самым неотложным – пока он сидел за столом, глядя в монитор компьютера, – было электронное письмо, отправленное ему старшим суперинтендентом Грэмом Баррингтоном. Вчера вечером оно пришло по электронной почте на адрес Геи. Письмо ей прочитала ассистентка, в обязанности которой входил мониторинг почты поклонников актрисы. Ассистентке его, в свою очередь, переслал глава охраны Эндрю Галли.

«Не могу поверить, что ты меня так прокинула. Мне-то думалось, ты и приехала в Англию, только чтобы увидеться со мной. Знаю, ты любишь меня, да, любишь. И ты еще пожалеешь о том, что сделала. Очень пожалеешь. Ты выставила меня на смех. Люди потешались надо мной. Я дам тебе шанс извиниться. Ты расскажешь всему миру, как сильно меня любишь. А нет – убью».

Он позвонил по прямой линии. Ответили моментально.

– Что думаешь, Рой? – Хотя Баррингтон служил в полиции вот уже тридцать лет, голос его до сих пор отличался заразительным юношеским воодушевлением. Грейсу это нравилось, потому что он испытывал те же самые чувства, во всяком случае большую часть времени.

– Нужно определить, что это – безвредная чепуха или серьезная угроза. В первом случае – можем ли мы быть уверены в том, что письмо пришло не от преступника из Лос-Анджелеса?

– Знаешь, – ответил Грэм Баррингтон, – оно из той же серии, но я поговорил с нашим коллегой в Америке, детективом Майменом, – только что разбудил его, потому что там час ночи, – и он заверил, что у человека, которого они арестовали, нет доступа к Интернету. Я переправил это письмо в наш техотдел, чтобы они выяснили, откуда оно отправлено. Что ты думаешь на этот счет, Рой?

– Кто-то уже разговаривал с Геей об этом?

– Пока нет, она все еще спит.

– Нужно, чтобы кто-нибудь поговорил с ней, как только она проснется.

– Может быть, ты этим займешься? Я думаю, с тобой она будет вполне мила, Рой.

– Может, именно по этой причине поручить кому-то другому? – сказал Грейс, но тут же перешел с шутливого тона на серьезный. – Нужно выяснить, если ли у нее какие-то соображения на этот счет. Кто, по ее мнению, может угрожать ей. Были ли какие-то конфликты с поклонниками после того, как она приехала в Англию?

– Я задавал Галли этот вопрос. В Гранд-отель проникла некая женщина средних лет, которая пыталась пройти мимо охраны. Потом жаловалась, что охранники с ней якобы зверски обошлись.

– Неужели? И что выяснилось?

– Этим занималась полиция. С нее сняли показания, потом допросили пару охранников. Судя по всему, пытаясь пробраться в номер Геи, женщина солгала, заявив, что является журналисткой. После этого заниматься ее жалобой больше не стали.

Интересно, почему ему никто не сообщил об этом происшествии? Грейс снова прочитал электронное письмо. Пока на ум пришла только одна версия: Эмис Смолбоун. Еще раз перечитав текст, он, однако, отказался от этого предположения. Письмо почему-то показалось грустным и каким-то безысходным. Отвергнутый любовник? Кто-то из поклонников, кому взбрело в голову, что она влюблена в него? Или в нее?

– Мне кажется, Грэм, следует побольше разузнать об этой женщине, пробравшейся в Гранд-отель. Вы можете отправить к ней кого-то из инспекторов?

– Я велел разобраться с этим Тингли.

– Что нам известно о нынешних любовниках Геи?

– У нее есть любовник в Лос-Анджелесе. Инструктор по фитнесу. Детектив Маймен сообщил, что его допрашивали после того, как была убита ассистентка. Похоже, отношения у них нормальные, крепкие.

– Я хочу, чтобы текст этого письма проанализировал психолог, – сказал Грейс. – Оно может содержать некий подтекст, которого мы не понимаем.

– Неплохая идея. А я тем временем позабочусь об усилении ее охраны.

– Все верно, – согласился Грейс. – Мы знаем, чем она сегодня будет заниматься?

– Сегодня вечером в Павильоне снимается большой эпизод в интерьере. Весь день до вечера Гея будет свободна. Она обещала сыну прогуляться с ним по набережной. Я позабочусь о том, чтобы наши сотрудники не спускали с них глаз.

– Думаю, к ним присоединится моя крестница, – сообщил Грейс.

– Мы окружим их железным кольцом, Рой.

Грейс поблагодарил его и отключился. Электронные письма накапливались в почтовом ящике быстрее, чем он успевал читать их. Куча сообщений о команде по регби, в которой он сам состоял. Через двадцать минут ему ехать в штаб-квартиру полиции Суссекса, в Мэллинг-Хаус, и докладывать Питеру Риггу о ходе операции «Икона».

Хорошо, что за Гею можно не тревожиться, ведь она теперь в надежных руках Грэма Баррингтона.