Текст книги "Странник"

Аттика покачивает головой.

– И что произошло?

– Мне туда ходить не велели, но захотелось посмотреть на них самой. Я хотела понять врагов. И они оказались не такими, как я их представляла.

– Продолжай.

– Они были жуткими и страшными, но… – Она останавливается, страх солгать сражается в ней со страхом сказать правду. – Они показались какими-то знакомыми. Я не могу это объяснить. Но я их не касалась, клянусь.

Аттика крепче сжимает рукоять меча.

– А касаться было необязательно.

Не в силах уснуть, Странник уставился в потолок. Он закрывает глаза, открывает, вновь закрывает. Это ничего не меняет, ведь крики умирающих пронзают обветшалые стены. Изначальное содержимое занятого людьми склада давно исчезло, как и бо´льшая часть его крыши.

За кольцом внешней стены здания разместились соты комнат. Люди прячутся там от ветра, сбиваются вместе, чтобы согреться, вздрагивают, когда касаются ледяных поверхностей голой кожей. Большинство из них страдает от переохлаждения, беглецов пробирает дрожь, переходящая в озноб, в лихорадку. В пароксизме дрожи они покрываются холодным потом, отделяющим живых от сохранивших большее достоинство мертвых.

– Никак не заснешь? – спрашивает Вред. – Вот и Веспер не спится. Весь этот шум ее тревожит. Да, ты не мог бы пока ее подержать?

Странник садится, и Вред на ощупь пробирается к нему. В темноте передает ворчащую Веспер, которая размахивает рукой, словно цепом, пока не находит знакомый нос, за который можно ухватиться. Вздох бродяги превращается в свист. Веспер хихикает.

Вред топчется рядом.

– Я совсем замерз. Не возражаешь, если я с тобой посижу?

Странник не издает ни звука, и Вред подбирается ближе и обнимает его.

Веспер с исключительной точностью вцепляется во второй нос.

– Если тебе интересно мое мнение, то ты поступил правильно. По крайней мере, так у этих людей есть хоть какие-то шансы.

Ночь прорезает еще один стон, и Веспер испуганно вздрагивает. Все трое склоняют головы и крепче прижимаются друг к другу.

Поутру Вред считает тела. Больше половины беглецов не сумели дотянуть до рассвета. Из выживших только сорок три человека достаточно сильны, чтобы продолжать путь. Странник уводит их прочь из Слейка, в сторону окрестных деревень.

По пути один из мужчин вдруг останавливается и начинает орать. В ответ на попытки помочь он только кричит еще громче и скрежещет зубами. Бродяга отворачивается и идет дальше. К тому моменту, как в поле зрения показывается знакомая башня, от группы отделяются еще четверо, желающих испытать судьбу где-то еще. На самой границе деревни одна из девочек валится с ног. И больше уже не поднимается.

Поприветствовать одетых в лохмотья путников выходит группа торговцев, ведомая инстинктом стервятников, и из рук у Странника ускользают последние монеты. Взамен он получает еду на тридцать семь ртов. Несколько беглецов не в состоянии удержать проглоченное в желудках, их новые одежды покрываются желтыми пятнами.

Пальцы Вреда едва заметно касаются локтя бродяги.

– Это было благородно. Но что с ними случится завтра?

Странник сосредоточенно всматривается в горизонт, не обращая внимания на зеленоглазого.

– Эти люди больны, и им становится только хуже. Им нужны лекарства и опытный врач. Мне жаль, ты сделал все, что мог, но положение безнадежно. Пора их оставить.

Странник вихрем оборачивается, от гнева его лицо испещряет сеть морщин.

Вред вскидывает руки, чтобы защититься, но удара не следует. Когда зеленоглазый осмеливается вновь поднять взгляд, Странник уже мчит прочь, а Веспер жалостно глядит на него через плечо бродяги.

Вред вытирает лицо рукавом и заходит в башню. Быстро взбирается по лестнице, поскольку экзосплав принимает на себя нагрузку на раненую ногу, и направляется прямиком к их старым комнатам.

Булава сидит, опершись спиной на край пузыря. В ее руках с легким скрежетом сгибается наплечник. Справа от нее сложены остальные части доспеха, а слева комнату захватила беспорядочная гора желтых побегов. На ее вершине лежит коза, спящая и довольная.

– Привет еще раз, – тихо говорит ей Вред.

– Вы! Вернулись! – восклицает Булава, и за ее кривой улыбкой проступают столь же кривые зубы.

– Я же обещал, что мы вернемся. Как ты?

Она разводит руками, демонстрируя усеявшие все тело раны. На их месте остались кровяные сгустки.

– Видишь?

– Тебе больно?

– Нет.

– Врешь же!

Булава угрожающе прищуривает глаза. А потом снова улыбается.

– Немножко.

Мгновение спустя Вред отвечает на ее улыбку.

– Судя по виду, раны быстро заживают, это здорово. И не похоже, чтобы в них была зараза. – Он замолкает, задумываясь. – Я и думать не думал, что это возможно. Сможешь идти?

– Да.

– Хорошо. Скоро нам придется отправиться в путь.

Они проводят эту ночь в башне. Умирает еще девять человек. Когда отряд вновь собирается, пятеро оказываются не готовы к дальнейшему путешествию и решают остаться. Булава выходит из башни навстречу красно-желтому рассвету. Великанша снова носит свои доспехи. Но теперь она переделала их так, что части соединены друг с другом, а не с ее собственной плотью. Сбоку от нее семенит коза, у которой с каждой стороны рта торчит пучок желтых стеблей, подобно усам.

Это зрелище вынуждает еще троих поспешно попрощаться.

Из всех беглецов только двадцать человек отправляются за Странником на север. Он продолжает идти по изначальному маршруту, обходя стороной Дивенбург и пробираясь через селения вокруг Слейка. Отряд за его спиной выстроился по физической форме. Бродяга даже не пытается спрятать людей, в этом попросту нет смысла. Часто он устремляет взор янтарных глаз к облакам. Вокруг ни хищников, ни Костокрылов, никого. Но он не расслабляется.

Они проделывают не столь длинный путь, как вдруг один из детей валится от усталости. Прежде чем остальные успевают отреагировать, Булава возвышается над ним.

– Наверх!

Скуля от боли, мальчишка заставляет себя подняться на ноги. Преодолевает три шага, потом снова падает.

– Нет! – раздраженно орет Булава. – Наверх!

Одной рукой сгребает мальчика с земли и сажает его себе на плечо.

Раздается всеобщий вздох облегчения, и отряд продолжает с трудом тащиться к своей цели.

Позже по толстой броне Булавы постукивает маленькая девочка. Та смотрит вниз, укрывая ребенка тенью.

– Чего?

Девочка прикусывает губу и скромно показывает пальцем.

– Наверх?

– Наверх! – соглашается Булава, подсаживая ее к мальчишке. Она не последняя, кому в тот день довелось прокатиться. Вдохновленные отвагой девочки, взрослые подходят к великанше. Дочь Узурпатора не отказывает никому, даруя облегчение ноющим от боли ногам и сердцам.

Глава 21

Все дороги в Дивенбург остаются свободны, приветствуя равно людей и чудовищ. Разрисованные башни беспорядочно устремляются к небу, словно искусственный лес – яркий, наэлектризованный. Между ними протянуты связанные друг с другом многоуровневые проходы, больше напоминающие произведение искусства, чем функциональные строения. Повсюду снуют занятые чем-то люди, собираются в толпы, общаются, смеются – одним словом, живут. Рыцари Нефрита и Пепла с неодобрением наблюдают за ними. Командир удивлен. Они ожидали сопротивления, даже требовали, но не встретили. Как будто Нелюдь их даже не замечает.

И все же…

Рыцари часто оборачиваются, словно к ним кто-то приближается. На глаза им никто не показывается, но они знают, что Нелюдь где-то рядом, чувствуют ее близость. И ее могущество.

Командир сознательно не дает рыцарям прохлаждаться и заставляет идти на расстоянии друг от друга, беспокоясь о том, что общность мыслей станет пищей для их растущих страхов. Они должны казаться сильными.

Город приводит рыцарей в замешательство. Привычных полукровок на улицах мало. Более распространены другие, более чуждые им существа. Здесь правят бал аугментация и имплантация. С виду местных сложно отличить от полукровок. У жителей городов Узурпатора тоже встречаются искривленные или дополнительные конечности, необычный цвет кожи или смещение внутренних органов. Но командир видит разницу. Обычно подобные существа воплощают скверну или благосклонность повелителя, но здесь инфернальная сущность заключена в мертвых конечностях, подчиненных человеческой воле. Омерзительно. Неправильно.

Повелитель ни в коем случае не должен был позволить Нелюди стать настолько сильной. Почему нельзя было выслать рыцарей раньше, чтобы заставить восставшую сдаться или разорвать ее в клочья?

Командир останавливается с яростным шипением, содрогаясь от пришедших на ум вопросов. Теряет уверенность в повелителе, начинает подвергать сомнению решения Узурпатора. Думала ли когда-то подобным образом Нелюдь? Возможно, прежняя связь с сущностью Лоскутника оставила невымаранный след?

Один из рыцарей командира выхватывает оружие. Плач клинка заставляет остальных сосредоточиться. Пока они продвигались в глубь Дивенбурга, толпа редела и менялась. Первыми встречавшие рыцарей дружелюбные люди расходятся по прежним делам или на встречи с приятелями, оставляя за собой ряды фигур в мантиях.

Командир обнажает меч, и мгновение спустя оставшиеся рыцари следуют его примеру. Лидер держит клинок высоко, с презрением и вызовом. Ему неинтересно биться с этими убогими личинками, он желает сразиться с Нелюдью.

Пока облаченные в мантии полуживые наступают, рыцари выстраиваются в тесный круг – неразрушимый, смертоносный. И они ровно там, где Нелюдь хочет их видеть.

У них под ногами содрогаются и крошатся камни. Дивенбург отвечает на их вызов, заглушает стенающие мечи, заставляет их умолкнуть.

Странник поднимается на вершину холма и вскидывает руку. Изможденные люди позади него шлепаются на землю. Впереди тянется сияющая белым светом стена из серебристой стали, что отделяет Северный полуостров от остального континента.

Стена служит пунктом сбора для всех, кто остался от южных армий Империи, последним укреплением, что стоит между Нелюдью и северным портом.

По верху стены движутся фигуры, миниатюрные пятна, вооруженные копьями, что изрыгают огонь на орды внизу. На фоне ослепительно сияющего укрепления войска Нелюди выглядят силуэтами, полуживой волной, что захлестывает стену, прощупывая ее на прочность, откатывается и выжидает, прежде чем нахлынуть вновь.

К нынешнему времени обе стороны пришли к патовой ситуации. Армиям Нелюди недостает сосредоточенности, и они не могут найти способа преодолеть стену, а у защитников Империи не хватает сил и численности, чтобы покончить с противостоянием. Они прячутся за своей яркой преградой, экономят боеприпасы, ждут подкрепления, которого не будет.

В глазах у Веспер танцуют лучи света и приводят ее в восторг. Она взволнованно лепечет, пытаясь схватить крошечные фигурки, до которых, казалось бы, рукой подать.

– Итак, – спрашивает Вред, когда взбирается на холм. – Есть идеи?

Странник достает потрескавшийся визор и подносит к его глазам.

Вред вздрагивает, расчесывая заднюю сторону бедра.

– Ох. Стало быть, плохо дело.

Они оставляют Булаву следить за выжившими и переходят с одного холма на другой, останавливаясь на вершине каждого в поисках нужного угла обзора. Веспер наслаждается видом, подскакивая у Странника под рукой. Ее бойкое щебетание достигает пика, а потом стихает до бормотания. Несколько мгновений спустя она стукается лобиком бродяге о подмышку.

– Вот бы и меня кто-то нес! – говорит Вред.

Странник не обращает на него внимания и не сбавляет скорости. Сразу после захода солнц они возвращаются к первому холму. Отряд не отваживается развести костер, и у них нечего есть. Пищу им заменяют робкие разговоры.

Латные перчатки Булавы лежат у нее на коленях. Без них ее руки обрели уверенность, и великанша снова и снова подбрасывает монету, пронзающую ночной воздух. Ее звон убаюкивает людей и козу, ненадолго отвлекая от пустоты в животах.

Один из мужчин решает испытать удачу и садится перед дочерью Узурпатора.

– Я раньше показывал фокусы с монетами. Можно?

Булава замирает – ей любопытно, но она колеблется.

– Осторожно! – предупреждает она и передает монету.

Мужчина с легкостью заставляет монетку прыгать из одной руки в другую. Глаза Булавы мечутся из стороны в сторону, безуспешно пытаясь за ней проследить. Человек разгибает пальцы, а следом разводит руками. Пустыми руками.

– Опля!

Несколько человек из отряда расплываются в улыбках.

От душевной боли лицо Булавы покрывается морщинами.

– Нет! – орет она, а после вскакивает, с грохотом роняя перчатки на землю, и хватает мужчину за горло.

– Подожди! – он издает булькающие звуки. – Она все это… время была у тебя.

– Нет!

– Да… ухо… Она у тебя… в ухе!

Булава проверяет уши свободной рукой. Широко раскрывает глаза, когда находит сокровище. Человека она бросает на землю и тут же о нем забывает, уделяя все внимание монетке, осторожно ее проверяет, вращает в руках. Но как только мужчина пытается уползти, хватает его за лодыжку и тащит обратно к себе.

– Пожалуйста, не трогай меня! Умоляю!

Она касается пальцем его губ, прикрывая их и превращая панические крики в тихую дрожь. Улыбается и медленно протягивает ему монету.

– Еще!

С первыми лучами солнц Странник будит отряд и уводит людей на следующий переход. Они идут параллельно великой стене, держась в нескольких милях от осаждающей ее армии. Их не обременяют никакие пожитки, поэтому удается поддерживать хорошую скорость.

Без всякого предупреждения Булава сбрасывает с плеч женщину и наполовину бегом, наполовину прыжками рвется к вершине ближайшего холма, а затем скрывается из виду с другой его стороны.

Нахмурившись, Странник продолжает путь, оставляя дочь Узурпатора позади. Остальные следуют за ним, многие испытывают облегчение. И только коза стоит на месте и ждет ее с зависшим в воздухе копытом.

Не проходит и часа, как Булава возвращается, пробегая вдоль растянувшейся в длинный ряд группы, пока не обгоняет бродягу, и бросает ему под ноги свою ношу.

На землю грохаются два безжизненных тела. Их туловища принадлежали крепким и здоровым юношам. С боков у каждого растет по шесть ног розоватого оттенка – крепких, остроконечных, напоминающих крабьи. Грязь заменяла им одежду, облегчала состояние пылающих жгучей болью шрамов. Их шеи толщиной с бедро переломаны.

От удивления Странник едва не роняет челюсть.

Зеленые губы заплетаются, пытаясь воспроизвести верное движение.

– Они… Пони… Пионы? – Булава расплывается в улыбке и воодушевленно указывает на мертвецов. – Шпионы! Смотрели за тобой.

Она с лязгом ударяет себя по нагруднику.

– Не смотрят за тобой.

– Спасибо. Ты нас спасла, – говорит Вред. Он слегка толкает бродягу локтем. – Правда же?

Все еще рассматривающий трупы Странник моргает, получает еще один тычок и переключает внимание на Булаву. Встречается с ней глазами и задумчиво кивает.

Ее щеки покрываются румянцем, будто спелые яблоки.

– Хорошо сработала, – добавляет она. – Прибила двоих.

– Почему важно, что их двое? – спрашивает зеленоглазый.

– Дозорный, – она пинает первое тело. А следом и второе. – Гонец. Расскажет врагу. Про нас.

– Понимаю, – отвечает Вред. – И еще раз спасибо. Очень рад, что ты решила пойти с нами.

Отряд продолжает путь, и Булава шагает легче, чем прежде. По их левую руку вдали вырисовывается стена, а когда люди взбираются на очередной холм, впереди открывается новая, бескрайняя преграда. Южное море.

Вода вдоль побережья осквернена, серая жижа разбавлена зеленой, чрезмерно яркой. Затаившись в вязкой воде, расцветает чужеродная жизнь.

Веспер и Булава вскидывают брови одна выше другой, а их глаза чуть ли не выскакивают из орбит.

– Море?

– Мо-о-о-орь?

– Да, – отвечает им Вред. – Правильно. Это Южное море.

– Большое.

– Так и есть, но мы с ним справимся. У нашего друга есть план.

– Для стены? Для моря?

– Быть может, и для того, и для другого.

Веспер охватывает безграничный восторг, она бешено молотит ногами.

– Мо-о-о-орь!

Странник хмыкает, улыбается и подсаживает Веспер, чтобы ей было лучше видно.

Лучи солнц мерцают на берегу из оплавленного стекла, крутом и сияющем. Волны накатывают на него обломки, наигрывая прерывистую музыку. Странник спускается к воде. Остальные люди из группы неуверенно следуют за ним.

Веспер оказывается на руках у Вреда. И пока они обмениваются нечленораздельными звуками, бродяга рывком высвобождает зажатую между кристаллами пластиковую трубу. Он бросает ее в море и смотрит, как она покачивается на воде. На лице у Странника проступает ухмылка, и он откладывает трубу в сторону. Менее плавучий мусор отправляется на дно. Когда кучу мусора пополняет третий кусок, один ребенок из отряда начинает повторять за бродягой. Тот кивает ему, и они продолжают вдвоем. Мгновение спустя на помощь приходит еще один человек, за ним следует другой.

В дело включаются все.

Гора растет.

Нелюдь наблюдает за битвой с сотни углов. Ее последователи бросаются на рыцарей, точно осы на танки. Искаженные клинки рассекают и пронзают их, ломают ее работы, пока сами рыцари остаются невредимы.

Она выбирает одного из рыцарей на границе круга и прорывается сквозь землю удлиненным костяным пальцем, пока не пронзает подошву его сапога, и давит сильнее, добираясь сквозь оболочку доспеха до дымящейся внутри сущности. После Нелюдь легчайшим мановением воли заставляет ее угаснуть.

Пустой доспех с грохотом валится наземь, разрывая круг. Существа в мантиях ломятся в образовавшуюся брешь и захватывают преимущество.

Нелюдь неспешно пронзает рыцарей одного за другим, пока их не остается лишь двое. Ее слуги набрасываются на одного из них, а она переключает внимание на их предводителя, который все еще яростно сражается. Он слишком упрям, чтобы умереть без помощи со стороны.

Демонесса оживляет лес пальцев и опутывает ими командира, поднимая тело верховного рыцаря в воздух, придавливая руки к груди и сковывая ноги вместе. Ее заостренные пальцы изгибаются, пронзают нагрудные латы командующего и сдирают их, следом проделывая то же с его ребрами. Соприкоснувшись с рыцарем, Нелюдь давит инфернальную искру, пылающую у него внутри, чтобы поглотить сокрушенного врага со всеми его знаниями и мыслями.

Слишком поздно она осознает свою ошибку.

Сущность командира парит внутри нее – пузырек ненависти, со всех сторон сдавленный ее туманной душой, – и все же, как бы мал и жалок он ни был, она не в силах его уничтожить. Ее удерживают давние обеты. Она уже ощущала этого инферналя прежде, столь уничижительное чувство невозможно забыть… Узурпатор! Эта пыль, это ничтожество – Узурпатор! Всего лишь его частица, да, но наделенная могуществом их монарха, Аммага, Зеленого Солнца. Она не может ни атаковать командира напрямую, ни приказать сделать это слугам. Исполненная ощущением его присутствия, она сожалеет, что не сдержалась, не позволила своим творениям уничтожить его по незнанию.

Невзирая на взаимную ненависть, две сущности начинают сливаться, между ними проплывают мысли, смешиваются, вступают в конфликт.

– Я кулак повелителя, я пришел отыскать тебя и заставить склониться.

– Ты сломанный палец, указывающий в неверном направлении. И ты потерпел поражение.

– Ты предательница, сбежавшая из-под власти Аммага.

– Ты предатель, сбежавший из-под власти Аммага.

– Нет, мы разные! Ты была послана в погоню за Злостью, но вместо этого явилась сюда. Ты обернулась против повелителя.

– Как и ты. Ты почувствовал его слабость, усомнился в могуществе Зеленого Солнца и нашел ответы, которые тебе более по нраву.

– Нет!

– Да! Ты нарушил волю повелителя в Вердигрисе и сейчас делаешь то же самое здесь.

– Твое восстание оскорбляет повелителя! Само соглашение между вами было безумием.

– Безумием Узурпатора.

– Я тебя ненавижу!

– Тогда ты ненавидишь себя.

– Да.

– Я боюсь тебя. Нас. Тебя!

– Да.

– Да.

– Да. Да.

– Мы порождения бесконечной борьбы. Один из нас защищен, хоть и ничтожно мал, а другая бессильна в своем величии. От страдания наши выкрики сливаются воедино. Мы желаем свободы, мы желаем Злость, и вместе у нас нет ни того ни другого. Если мы сумеем прийти к соглашению, то сможем снова разделиться и помочь друг другу достичь желаемого. Пока мы враждуем, мы остаемся заточены друг в друге и вынуждены сражаться вечно. Порознь у нас будет надежда.

– Договорились.

Они прекращают борьбу и достигают своего рода сосуществования. Две сущности, границы меж которыми стираются, накладываются друг на друга.

Их цели становятся общими. Командир желает найти и уничтожить Злость, а еще заставить заплатить за предательство Булаву, что ходит. Нелюдь жаждет свободы и расширения, стремится разрушить великую стену света, что преграждает ее силам путь на север.

Мысли вспыхивают словно молнии, и планы обретают форму. Полуживые прекращают атаковать последнего Рыцаря Нефрита и Пепла. Они подбирают его покореженное тело и относят его в одну из многочисленных мастерских Дивенбурга. Ему предоставляют новые ноги вместо прежних, сломанных, которые попросту отрезают. Искусство Нелюди превратит рыцаря в оружие, и воля командующего приведет его в действие.

Пока рыцарь будет гнаться за Злостью, командир поможет войскам Нелюди выиграть битву.

Но сперва Злость нужно отыскать.

По венам города пульсирует сущность, просачивается по трубам вверх, выплескивается наружу. На вершинах башен по всему городу начинают шевелиться Костокрылы, и гибкие руки поднимают их и зашвыривают в небо. Потоки попутного ветра подхватывают отвратительных созданий и уносят их в сторону стены. Их немигающие глаза выискивают цель.

Коза стоит на крутом берегу как насмешка над гравитацией. Она наблюдает за суетящимися людьми без капли сочувствия.

Рядом с водой уже собралась целая коллекция отборного хлама: пластиковые контейнеры, обломки труб и крыло планера на воздушной подушке, позабытые потери в затяжной войне. Вред где-то раздобыл одежду и никому не сказал, где именно. Пока он рвет ткань на длинные полосы, Странник и Булава связывают куски мусора друг с другом.

Рядом с ними Веспер работает над каким-то собственным строительным объектом.

Обе конструкции постоянно рушатся. Когда разваливается большее сооружение, люди лезут в воду и тянутся за драгоценными запчастями. Неудачи же на меньшей стройке приводят к тому, что от Странника требуют утешения и объятий.

Постепенно настойчивость преодолевает неопытность, и плот обретает завершенный вид. Он уродлив, несимметричен и кренится на один бок. Но все же держится на воде, и отряд позволяет себе скромное торжество по этому поводу. Бродяга жестом командует им грузиться на борт. Люди подчиняются, и с каждым новым пассажиром плот немного уходит под воду. Булава поднимается одной из последних, забирается на самый высоко поднятый угол плота. Транспорт опасно клонится, но остается на плаву. По настоянию великанши коза запрыгивает на плот и устраивается у нее между ногами. Довольная Булава подбирает длинный шест, с одной стороны которого тянутся кабели, и отталкивается им от берега.

Мало кто из группы умеет плавать, так что люди привязываются к плоту запястьями и всей душой.

Они продвигаются неторопливо. Пока отряд плывет вдоль побережья, их захлестывают отдаленные и сюрреалистичные звуки битвы, что странным образом сочетаются с гулкими ударами мусора о борт их судна. Вдалеке вырисовываются скалы, и стена над ними озаряет небо ярким белым светом. Группа проходит их без происшествий, что в равной степени удивляет людей и дарует им облегчение.

Пока опасность отходит на второй план, желудки начинают урчать, а люди – браниться. Хрупкой дружбе угрожают холод и голод.

Странник вскидывает руку, чтобы привлечь внимание отряда. Одним глазом он рассматривает скалы через визор. Люди глядят в указанную бродягой сторону и замечают узкий и безопасный залив, петляющий меж скал.

Булаве хватило дважды оттолкнуться шестом, чтобы причалить. Люди с трудом ступают нетвердыми ногами по мокрым камням, но все один за одним сходят на землю. Великанша закрепляет плот на выступающих из воды валунах и выпрыгивает на берег.

В считаных сантиметрах от ее сапог выписывают восьмерки лучи белого света. Булава смотрит вниз и удивленно ворчит, пока они пробираются вверх по ее ногам и защищающим живот латам.

Лучи замирают, дойдя до центра ее туловища, их закрученные траектории сходятся в одной точке.

Воздух взрывается, ударом отбрасывая Булаву, и на ее груди разгорается белое пламя. Возносятся к небу крики и вопли, люди припадают к земле в поисках укрытия. Великанша с рычанием срывает с себя нагрудные латы и отшвыривает их прочь. По ее распластанному телу пробегает еще больше огней, выписывая дуги на обнаженной коже.

Странник выступает вперед, прицелы лазеров перескакивают с груди великанши на него. Он салютует защитникам стены, высоко вскинув меч, и глубокий гул оружия вызывает дрожь в стенах и зубах.

Лучи соскальзывают в сторону.

Когда опасность миновала, Вред поднимается у бродяги за спиной, попутно управляясь с недовольным ребенком.

– Есть там кто? – кричит он к вершинам скал.

– Опишите обстановку внизу, – отвечают ему через громкоговоритель.

– С нами группа беженцев из Слейка. Они слабые, голодные и нуждаются в медицинской помощи. Можете нам помочь?

– Оставайтесь на месте, я выясню. А ваша полукровка? Она у вас под контролем?

– Она не представляет для нас угрозы, – Вред сохраняет спокойный тон.

– Теперь-то не представляет. Хотя выглядела она грозно.

– Нет, она дружелюбная. Она не враг. Понимаете?

– Принял к сведению, но у нас распоряжение отстреливать всех полукровок на месте. Мы приняли вас за диверсионный отряд.

– Вы ошиблись. Мы можем подняться?

– Сколько у вас там людей?

– Всего двадцать четыре – и взрослые, и дети. И одна коза.

– Хорошо. Я получил подтверждение. Можете подняться по двое. И еще нам придется обследовать вас на предмет мутаций, но мы примем всех, кто сойдет за человека.

Лицо Вреда бледнеет.

– А что насчет нашей полукровки?

– Она останется в воде, или мы откроем огонь.

– Но с нами серафим, который готов за нее поручиться.

– Не имеет значения, распоряжение исходит напрямую от Ордена. И только из-за вашего серафима мы хоть кому-то позволяем подняться. Мутант остается, понятно?

– Да, мы понимаем. Сейчас отправим к вам первую группу.

Две пары шатающихся ног делают первые шаги наверх. Скалы то скрывают карабкающихся из виду, то вновь открывают их взору, пока наконец люди с трудом не добираются до вершины. В свою очередь охранники на стене начинают суетиться. Мерцают вспышки света. Все напряженно дожидаются исхода.

– Следующие!

И все повторяется вновь.

Булава сидит рядом с плотом, бережно обхватив себя за грудь и легонько покачиваясь из стороны в сторону. Коза обеспокоенно рассматривает ее из-за скалы.

Вред тоже наблюдает за ней. Нервно покусывает губу.

– Я останусь на плоту. Бросить Булаву здесь будет неправильно, и, если честно, я им не доверяю. Лучше уж попытаю счастья на побережье.

Четверо выживших подходят к Страннику, все женщины, и всех их, судя по внешнему виду, с той или иной скоростью толкают к могиле болезни и лишения.

– Мы хотели поблагодарить тебя за то, что ты сделал в Слейке, – говорит одна из них, и на щеках у нее трескается въевшаяся в кожу грязь. – Я видела, что твое командование было против того, что ты сделал, и мне жаль, если это навлечет на тебя беду.

Она смущенно заламывает руки.

– Но я хотела тебя поблагодарить. За жизни моих сестер, да и за мою собственную. И… и за то, что ты подарил мне капельку достоинства. Мы этого не забудем.

Она берет Странника за руки и застенчиво оставляет на каждой его ладони поцелуй, а после отходит в сторону. Еще три женщины выходят вперед и вторят ей. Они делятся личными историями, исполненными каждая своей боли, и добрые слова засеивают душу, словно редкие пустынные цветы. Когда женщины уходят, лицо Странника прорезают глубокие морщины. За ними беззвучно следуют слезы.

– Следующие!

Остаются только Странник и Веспер. Один закрывает лицо рукой, другая так гримасничает, что щеки краснеют от натуги. И оба выглядят не готовыми к путешествию.

– Пока что все, – обращается к людям на стене Вред. – Мы останемся здесь, присмотрим за нашей спутницей.

– Поднимайтесь, когда будете готовы. Нам нужно поговорить с рыцарем-серафимом.

Вред подходит к бродяге сбоку и шепчет:

– Я и правда думаю, что нам стоит уйти. Не знаю почему, но у меня насчет них плохое предчувствие.

Странник оборачивается с выражением ужаса на лице.

– Ох, нет. Я не имел в виду людей, которых ты спас. Уверен, с ними-то все будет в порядке. Я беспокоюсь за тебя.

Страх растворяется, и на смену ему приходит уже привычная хмурость.

– Эти люди так или иначе захотят использовать тебя на своей войне, и, если они обратятся к тебе, разве ты сумеешь отказать?

Странник только еще больше смурнеет.

– Вот именно. Нам нужно следовать вдоль побережья, добраться до Шестикружья и купить билеты на корабль. – Он взмахивает рукой в сторону Веспер и Булавы. – Вместе мы с этим справимся, а для тех людей на стене она враг, ну а ты всего лишь еще одно оружие.

Вздохнув, бродяга забирается на плот.

– Не наверх? – спрашивает Булава.

– Нет, – отвечает ей Вред. – Если они тебя не примут, то никто из нас не пойдет.

– Почему?

Зеленоглазый смеется.

– А ты как думаешь?

Грузный плот прокладывает путь среди скал, проплывая вдоль иссеченного побережья. Под водой проложены излучающие мягкое свечение энергопровода, вокруг них образовалась область с чистой прозрачной водой. Свет привлекает рыбу, лишает ее воли. Коза видит дергающиеся хвосты, соскальзывает с колен Булавы к краю плота. И сует голову в воду.

Под водой рыба оказывается меньше и дальше. Но добыча по-прежнему манит к себе, и коза тянется еще, в предвкушении приоткрыв пасть. Подводным течением провод выносит ближе к козе, от чего они едва ощутимо соприкасаются.

Резко дернувшись, коза сваливается за борт. Растопырив напряженные конечности, она быстро исчезает в океанской глуби.

– Нет! – орет Булава и бросается вперед. Когда она спрыгивает, плот угрожающе накреняется, опрокидывая Вреда и бродягу вниз головами. Веспер смеется, оставаясь под защитой в руках Странника.

Булава ныряет, и вода резко вздымается, образуя высоченную башню, которой уготовано простоять всего мгновение. Укрытый ее тенью Вред поднимает взгляд.

– Вот дерьмо…

Волна, что на них обрушивается, не оставляет места для слов или смеха.

Она проносится стремительно и безжалостно, оставляя за собой ошарашенную троицу. Вред настолько нахлебался воды, что его тошнит. Веспер разрывается между чувствами, не уверенная, как надо реагировать на такое. Ей нужны объяснения.

Странник с каменным лицом складывает губы трубочкой. Наружу выстреливает короткая струя воды. Он оборачивается к девочке, шевеля бровями. Веспер возбужденно улыбается, одобрительно хлопая маленькими ручками.