Текст книги "Странник"

Всех заносит вправо – это Булава втаскивает себя обратно на плот. На палубу плюхается все еще оцепеневшая коза. Несмотря на пережитое потрясение, она радостно стискивает зубы. В застывшей в оскале пасти животное удерживает пойманную рыбу.

Глава 22

Рыба готовится над костром на вертеле, и от ее запаха у всех приятно свербит в носу, а рты наполняются слюной. Одежки Веспер сушатся на протянутом над входом в пещеру проводе. Неподалеку величаво покачивает попой их хозяйка.

– Почему со мной?

Вред оборачивается к Булаве.

– А?

– Вы не наверху. Вы со мной. Почему?

– Мы же не могли быть разом с тобой и с ними. Они заставили нас выбирать.

– Почему? – нетерпеливо допытывается Булава.

– Потому что они рассматривают тебя как угрозу.

– Нет! Почему со мной?

– Это на самом деле тебя беспокоит, да?

Слегка утихомирившись, великанша кивает.

– И ты правда не знаешь?

– Нет.

– Потому что ты нам нравишься. – Вред улыбается.

– Но, – говорит Булава, обрушивая кулак на раскрытую ладонь, – я же тебя сломала.

Он скользит взглядом по закованной в серебро ноге.

– Ну да, сломала. Но когда мы впервые встретились вот с ним, – Вред показывает большим пальцем на следящего за костром бродягу, – обстоятельства тоже были не из лучших.

– Расскажи еще.

– Я работал на кое-каких плохих людей, и это… привело нас к противоречию. Но со временем все изменилось. Я изменился благодаря ему, и ты тоже. Ты ведь понимаешь?

– Да.

– Вот поэтому я и не мог тебя оставить. Это все равно что предать себя. – Вред оглядывается через плечо. Странник по-прежнему поглощен костром и детским бормотанием. – Но есть кое-что еще. Я никогда и никому этого не говорил, но ты, наверное, поймешь.

Булава непроизвольно понижает голос до не свойственного ей шепота.

– Секрет?

– Да. Ты сохранишь его для меня?

– Ага, – она касается живота. – Вот тут. Глубоко.

– Нам всем приходилось делать ужасные вещи, чтобы выжить. Этот мир делает нас жестокими. Я думал, что все так и есть, пока не встретил его. Он другой. Не знаю, как это объяснить, но он как будто нашел способ выстоять, несмотря ни на что. Но это шаткое состояние, понимаешь?

– Нет.

– Я имею в виду, что он сопротивляется из последних сил, хватается за последнюю соломинку, и я не вынесу, если позволю ему упасть. Так тебе яснее?

Булава думает.

– Нет.

– Я смотрю на него вместе с Веспер и хочу защищать их от всех напастей.

– А. Поняла.

– И время от времени я чувствую, что они нуждаются в нас, в нашей помощи. И я думаю, что если справлюсь, как-то уберегу их от бед, то, быть может, какая-то надежда есть и для меня.

– Надежда?

– Ну, то есть если я останусь с ними, то смогу стать кем-то другим, стать лучше. И обрести жизнь, на которую уже и вовсе не рассчитывал.

Булава застенчиво отводит взгляд.

– А я?

– Да! – напористо шепчет Вред. – И ты. Все мы, вместе.

– Хорошо, – она шлепает спящую козу рукой без латной перчатки.

Обед готов, и коза проснулась. Четыре рта жуют в унисон, наслаждаясь теплым, жирным мясом.

Веспер к ним не присоединяется. Она занята. Призвав все свое могущество, девочка вращает мир: пол перед глазами и свод пещеры за спиной меняются местами. Cлова поддержки и бережное прикосновение она оставляет без внимания. Ее вопрос требует ответа. Можно ли восстановить старый порядок вещей? Веспер пробует перевернуть мир обратно, но это сложнее. Какие-то неведомые силы препятствуют ее стараниям. От ярости она завывает.

Знакомые руки переворачивают девочку на живот. Она успокаивается, переводит дух и пробует снова.

Позже все они причмокивают губами и облизывают кости дочиста. Веспер все продолжает перекатываться, и с каждым кувырком мерцает ее заразительная улыбка. Но тяжелый труд и сытная еда берут свое. Тепло от костра успокаивает и убаюкивает, и вскоре все погружаются в сон.

Последний из Рыцарей Нефрита и Пепла пробегает по безлюдному полю. Его изувеченную оболочку восстановили, а отрубленные части заменили мешаниной из разнокалиберных конечностей. Мертвые мышцы пульсируют под серой кожей, делая его шаги широкими и ровными. Голые ноги под бронированным торсом выглядят нелепо. Оболочка его практически пуста, сейчас рыцарь являет собой немногим больше, чем ножны для оружия. И они удерживаются в целости только благодаря искусству Нелюди и приказам командира. Страх, сражения, хирургическое вмешательство и многократные вторжения в душу – за все пришлось заплатить.

Движимый единственной целью, воссозданный, чтобы в последний раз принести страдания, он следует за парящими в сторону побережья Костокрылами. Рыцарь добирается до пляжа, усыпанного мусором и битым стеклом, по которому недавно прошли другие люди, и ступает через край. Отвесный склон – не преграда, он только добавляет импульса, быстро утягивая инферналя вниз. Дойдя до самого края берега, рыцарь вонзается в воду и скрывается из виду, погружается на дно.

В глубоководном мраке каждый шаг инферналя становится бесконечным, растягивается, словно в полете. Так он и продвигается вперед, пока не проходит под неровной тенью на поверхности. Рыцарь останавливается и взбирается по естественно образовавшейся стене, восстает из глубин, открывает себя усеянному звездами небу. Его шлем поворачивается, и в поле зрения инферналя попадает сделанный из мусора плот, что качается на волнах неподалеку, провод, которым он привязан к скалам у входа в пещеру, и мерцающий огонек внутри.

Обнаружив цель, рыцарь выбирается из воды. На каждом шагу его сотрясают конвульсии, и, когда сущность внутри начинает пылать, тело распадается.

Странник просыпается от вспышки боли. Он высматривает источник неприятностей, но ничего не замечает. Огонь со временем затих, и сейчас озаряет пещеру мягким янтарным светом. Бродяга поднимает руку, медленно поворачивает и на ладони обнаруживает свежий след крови. Меч подергивается у него на боку, расправив крылья, их металлические перья беззастенчиво залиты алым.

Глаз открыт и гневно озирается.

Припав к земле, Странник хватается за рукоять клинка и выхватывает его из ножен. Он спешит ко входу в пещеру, около которого замечает частично расплавленную статую из нефрита и стали, из кожи и кости. Шлем съезжает вниз, утопая в закипающем теле. От жара доспехи покрываются рябью, на их живой оболочке образуются зеленые пузыри. Они растут, растягиваются и лопаются, выпуская шипящие потоки сущности. Она ускользает от взгляда сразу же, как только соприкасается с миром, она слишком разрежена для глаз смертных.

Удерживая меч в защитной стойке, Странник отходит в сторону, но в этот раз целью оказывается не он. Опасность проносится мимо, а вибрация клинка направляет его руку по дуге. Оружие низко гудит, выслеживая невидимый снаряд. Когда меч останавливается, он указывает на спящую Булаву.

Что-то залетает ей в открытый рот, заставляя его намертво закрыться.

Странник подкрадывается ближе.

Великанша несколько раз сглатывает, начинает часто дышать, ее лицо заворачивается внутрь.

Стиснув челюсти, бродяга заносит меч. Он стоит над спящей, отсрочив приговор и наблюдая за ее внутренней борьбой.

Привычный облик Булавы изменяется на глазах, незримые руки высекают ее новые черты. Мышцы пульсируют от напряжения, и умиротворенность стирается с лица, отступая перед ненавистью. Великанша беспокойно стонет, ее веки дрожат, готовые открыться.

Меч тянет руки Странника вниз, стремится сорваться, жечь и очищать. Но тот держится, пристально всматриваясь Булаве в лицо, не теряя надежды.

От гнева и боли ее губы скривило, а зубы молотятся друг о друга.

Меч в предвкушении содрогается в воздухе, чем вынуждает Странника усилить хватку до побелевших костяшек пальцев.

Булава просыпается, на ее лице проступает подобие черт Узурпатора – и спустя миг растворяется, выражения вихрем сменяют одно другое. И неясно, что кроется за ними.

Она начинает двигаться – и Странник погружает меч в ее незащищенную грудь. Удар столь быстр, что она не успевает вскрикнуть. В ее теле сияет синее пламя, высвечивая ребра и обездвиживая конечности. Из ослабшего кулака выкатываются две монеты и, словно пьяные, заваливаются набок.

Бродяга опускает голову на навершие, изо всех сил удерживая глаза закрытыми.

Удар сердца – и око закрывается.

Странник осторожно вытаскивает меч и прячет его в ножны. Кладет руки Булавы ей на грудь и подбирает деньги, а после долго на них смотрит. Наконец бьет монеты друг о друга, и они в два голоса поют ей реквием. Когда их голоса умолкают, бродяга просовывает одну монету ей под руки и забирает вторую.

На него таращатся огромные от ужаса зеленые глаза.

– Что ты наделал?

Странник подбирает все еще спящую Веспер.

– Ты ее убил! Она была нашим другом, а ты ее убил!

Бродяга пытается подойти к козе, но Вред перегораживает путь.

– Не отворачивайся от меня, я с тобой разговариваю!

Он тянется к Страннику, ладонью хватая его за щеку.

– Пожалуйста, посмотри на меня.

Когда Вред поворачивает его лицо в свою сторону, он не встречает сопротивления.

Зеленые глаза вглядываются в беззащитное лицо Странника, и его враждебность испаряется, выжженная другими, сложными, чувствами.

Они обнимаются, бродяга поначалу нерешителен, но вскоре поддается нахлынувшему порыву. Зажатая между ними Веспер шумно выдыхает, и вздох ее не уступает в музыкальности иным мелодиям.

Вред высвобождается и подходит к Булаве. Почтительно преклоняет колени рядом с ее телом. Рана у нее на груди не кровоточит, она заросла, стала свежим шрамом, сливающимся со множеством других. Вред проводит пальцами по каждому, по бугоркам и вмятинам, что остались не только от сотен сражений, но и от пыток, самоистязания и слишком быстрого роста тела.

Он что-то шепчет ей на ухо. Что-то личное. Подаваясь вперед, Вред касается ее губ своими. Они еще теплые и на удивление мягкие.

Бродяга слегка подталкивает козу ногой. В первый миг она начинает шевелиться, но потом ясно дает понять, что хочет, чтобы ее оставили в покое. Ботинок бродяги приводит убедительный контраргумент. Коза встает, но когда приходит время уходить, не двигается с места. Странник тянется за цепью, но ее нигде нет. Он замирает и оглядывается на Вреда, однако тот только плечами пожимает.

– Я не видел поводка с тех пор, как мы забрали ее после Слейка.

Бродяга хватается за ошейник, но коза слишком проворна и рысью ускакивает к Булаве. Нюхает ее большие руки, всегда такие щедрые. Легонько тычет носом в зеленую щеку. Безрезультатно. Подобрав под себя передние ноги, коза устраивается и ложится бородатой мордой Булаве на грудь.

А снаружи танцуют на воде первые отблески золота. Бродяга хмурится и шагает к козе, которая решительно не намерена прекращать свое бдение.

– Подожди минуту, – говорит Вред.

На этот раз бродяга крепко хватает ее за ошейник. Он тянет, коза отвечает тем же. Бой выходит равным. Странник сильнее, но у него свободна только одна рука, а у козы сильна воля к победе.

Вред покачивает головой.

– Можно же по-другому.

Он развязывает небольшой кулек, и пещеру захватывает запах рыбы.

Коза вскакивает так резко, что Странник пошатывается, выпускает ее и размахивает рукой, чтобы вернуть равновесие. Она с достоинством приближается к Вреду, который отрывает кусочек белой мякоти и протягивает ей на ладони. Коза его принимает. Вред удаляется к выходу из пещеры, столь соблазнительный следующий кусок он зажал между большим и указательным пальцами и держит его в поле зрения животного.

Коза следует за ним.

– Булава для нее оставила, – поясняет Вред, когда все выходят наружу.

От вида оболочки демонического рыцаря они замирают. Она выглядит безвредной, но группа обходит ее на большом расстоянии, оставляя мертвое тело остывать.

Плот кажется просторнее, чем прежде. Стало больше места, где можно присесть, и больше работы. Вред и бродяга по очереди отталкиваются шестом от дна, борясь с препятствиями и течениями.

Веспер просыпается посреди плота на куске мягкой ткани. Она несколько раз дергается влево, собираясь с силой, и наконец перекатывается. Вред спешит к ней, но Веспер ускользает от него в еще одном кувырке, и лишь потом вокруг нее смыкается ограда из двух рук.

– Доброе утро, Веспер. Ты сегодня куда-то спешишь?

– Не-е-ет! – Девочка снова и снова пинает воздух.

– Нет? А выглядело все именно так.

– Не-е-ет!

– Прости, но тут слишком опасно, чтобы дать тебе разгуляться. Давай подниму тебя повыше, чтобы ты посмотрела на море?

Веспер дергается и выкручивается, крича и сражаясь. Вскоре она оказывается в более твердых руках. Дитя восстает и против них, молотит руками и ногами и тычется головой в непреклонную грудь. Льются нежеланные слезы, с боем прорываются через глаза и уносят с собой гнев.

Двое достигают компромисса. В обмен на мир Веспер забирается во внутренний карман плаща и нащупывает там что-то мягкое. Достает какую-то прядь на оттенок темнее ее собственных волос. И тащит его кончиками себе в рот – это ее успокаивает.

Странник прижимает Веспер к себе и утыкается носом девочке в голову. Его щекочут ее растущие пушком волосы. Так они и стоят вдвоем, пока волны и минуты медленно проплывают мимо.

ТРИ ГОДА НАЗАД

В последний раз два оруженосца заваливают вход в пещеру, превращая бывший дом в могилу. Они испытывают смешанные чувства. Они остались одни в ставшем чуждым мире, им страшно, но при этом они молоды и легко увлекаются. Аттика продержался четыре года, тренировал юношей, укрывал их, и теперь они жаждут приключений.

Смерть господина их освободила.

Один носит меч Аттики как свой собственный, и он, по крайней мере, намеревается исполнить данное рыцарю обещание. Второму досталось тренировочное оружие, безголосый меч, который кажется смертоносным, только пока остается в ножнах. Оба нагружены снаряжением, и свою тайную ношу, надежно упакованную и спрятанную, они тоже забрали с собой. В их мыслях эхом звучат указания Аттики: «Охраняйте эту коробку ценой своих жизней. Никогда ее не открывайте. Никогда не упускайте ее из виду. Передайте ее только служителям Крылатого Ока. И ни за что – слышите, ни за что на свете! – ее не открывайте».

Но пылкое напутствие не унимает тревожности, и ноги сами несут оруженосцев вместо севера на восток, туда, где им будут рады.

Деревня поставляла им пищу, пока они тренировались, и хранила их существование в тайне. Она сильно изменилась со времен их первого посещения, сжалась, словно улитка, спрятавшаяся в раковину. Многие здания еще несут на себе отпечатки былой славы этих мест – пустые монументы, уходящие в историю.

На глаза юношам попадается мужчина, погруженный в свои мысли. Он ищет уединения, но поиски обречены на провал. Оруженосцы быстро приближаются, бормоча слова приветствия.

Человек убегает с хриплыми криками.

– Эй, подожди! Мы друзья. Да остановись же! Посмотри на нас!

Мужчина останавливается на безопасном расстоянии и недоверчиво их изучает. Но стоит он все же так, что готов сбежать при первой возможности.

Один из оруженосцев, напустив на себя уверенный вид, подается вперед.

– Видишь? Мы хотим поговорить, только и всего.

– В-в-вы кто такие?

– Я сир Веспер, рыцарь-серафим, а это, – он показывает пальцем через плечо, – мой оруженосец.

Из-за спины слышится сдавленный кашель. Юноша пропускает его мимо ушей.

– Что здесь произошло?

– В каком смысле?

– Куда делись все люди?

– Нет их. Всех сильных вы с собой забрали, а когда у нас стали детей воровать, защитить их было уже некому, – слова мужчины проникнуты горечью.

– Кто похищает детей?

– Чудовища. Они иногда приходят охотиться. И все стало настолько плохо, что нам пришлось все это оставить, – он очерчивает жестом территорию вокруг. – Мы не смогли защитить нашу землю. Теперь мы ведем хозяйство только на нескольких центральных фермах, причем вручную. Многие ушли, потому что возненавидели это место. И не скажу, что виню их в этом.

– Куда они ушли?

Мужчина устало пожимает плечами.

– Да некуда идти. В других деревнях в округе так же плохо. А ближайший город – Новый Горизонт.

Оруженосцы обмениваются непонимающими взглядами.

– Новый Горизонт? А что случилось с Горизонтом?

– На него небесный корабль свалился, а монстры раздербанили все, что осталось. Насколько мы слышали, это теперь кошмарное место, – мужчина наклоняется к ним поближе. – Люди, которые там живут, уже не совсем люди.

– Так что же, здесь водятся чудовища?

– Да, и они все больше наглеют. Есть одна тварь, повадилась сюда наведываться. Похоже, мы ей по вкусу пришлись.

– Знаешь, где она живет?

– Не уверен, но так или иначе есть место, где можно начать искать. А вы собираетесь как-то с ней справиться?

– Разумеется. Мы этим и занимаемся.

Человек кивает, не готовый полностью поверить услышанному.

– Мы могли бы попытать удачу.

Он уводит их из деревни, но слова уже разошлись по округе, выманив людей к дверям жилищ.

Оруженосцы спорят приглушенным шепотом.

– Да помню я, что он сказал, но нельзя же просто бросить этих людей на произвол судьбы. Кто еще у них остался? Возможно, это наша вина, что инфернали пришли сюда, готов поспорить, нас-то они и ищут. Разберемся с монстром и двинемся в путь, – самоуверенный оруженосец улыбается не столь воодушевленному напарнику. – Как тебе мое новое имя? Наши старые были слишком простецкими. «Сир Веспер» – звучит героически, согласен? И тебе тоже надо имя придумать, что-то подходящее оруженосцу. Идеи есть?

Споры продолжаются, пока они не добираются до фермы.

Провожатый показывает на нее кривым пальцем.

– Чудовище в основном шастает где-то поблизости. Полагаю, оно тут устроило логово. Выбирается, только когда солнца заходят, так что если войдете сейчас, то застанете его еще спящим.

– Спасибо, – отвечает Веспер. – Дальше мы и сами управимся.

Оруженосцы подходят к дому. Люди из деревни собираются на безопасном расстоянии, чтобы пронаблюдать за ними. Они видят, как молодые люди оставляют свои большие мешки с вещами и решаются зайти. Оставшиеся без охраны пожитки рыцаря их искушают, но то, что они близко к логову монстра, останавливает вероятных воров.

Из дома раздается нечеловеческий вопль, и наблюдатели отшатываются и жмутся друг к другу. Слышны другие звуки: с хрустом ломаются предметы, поет сталь, а после снова вой, снова ломающиеся предметы, выкрики молодого человека и очередной хруст.

Следом воцаряется тишина.

Жители встревоженно выжидают. И пара человек уже думает позариться на оставленное снаряжение.

Дверь с грохотом открывается. Оруженосец, улыбаясь, выбирается на свет. Позади него второй юноша тащит труп. Оба перепачкались в крови, которая, в свою очередь, вся покрылась пылью.

Селяне восторженно кричат и спешат к ним. Когда они видят мертвого инферналя, то вновь заходятся в благодарных возгласах.

– Спасибо вам, сир Веспер, – говорит провожатый.

– Не стоит благодарности, хотя мы не откажемся принять ванну и будем рады, если кто-то почистит нам одежду.

Мужчина становится на одно колено, и многие из селян повторяют за ним.

Веспер с оруженосцем обмениваются взглядами.

– Что? Что вы делаете?

– От имени всех нас я вершу ритуал милосердия. Спасите нас, защитите нас, уберегите нас.

– Постойте. Мы же только что именно это и сделали! Вы в безопасности.

Оруженосец улыбается, поднимая мертвое чудовище для убедительности.

– Вы спасли нас от этого монстра, да. Но есть другие. Их слишком много, чтобы мы справились сами.

– Понимаю, – он смотрит на все эти лица, полные отчаяния и надежды, и запинается. Оруженосец видит это и толкает его под ребра. – Беда в том… У нас… другие обязанности.

– Но мы же свершили ритуал? Тут поблизости хватает тварей вроде этой. Они придут мстить. Не могли бы вы хотя бы закончить то, что начали?

Вопрос повисает в воздухе. Внимание оруженосцев привлекает какая-то девушка из толпы. В отличие от остальных, она не одаривает их улыбкой. Ее лицо им знакомо, и годы только добавили ему очарования. Ее зовут Рила, старшая сестра призрака. И сейчас она уходит от них обратно в деревню. А их ноги уже подергиваются в сапогах, им не терпится пойти за ней следом.

– Сир Веспер, – повторяет мужчина. – Так что скажете?

Рила бросает на них настороженный и многозначительный взгляд через плечо. Для юношей этого достаточно.

– Ладно, – говорит Веспер. – Мы задержимся на пару дней.

Глава 23

Плот плывет дальше, и прибрежные скалы склоняются все ниже, открывая взору холмы и исхоженные поля. По сравнению с Убитыми Землями ландшафт выглядит идиллическим, будто фантазия художника-наивиста. Отряд с облегчением покидает плот и взбирается на берег. Коза – самая устойчивая и самая шустрая – идет во главе. На толстых ветвях деревьев колышутся листья, приглашая группу на новые земли. Птицы поют без страха.

Зеленые поля рассекает дорога, непрерывно ведущая от сияющей стены на юге до края Северного полуострова. По ней, как и прежде, протекает энергия, с помощью которой поезда поднимают на метр в воздух и запускают в полет по всей трассе. Каждый вагон представляет собой вращающуюся сферу с поверхностью из шестиугольников, металлически блестящую и без окон. Магнитные замки сцепляют вагоны, заставляя их сохранять порядок.

Веспер увлеченно машет поезду. Отвечают ли пассажиры взаимностью, увидеть невозможно.

Группа бредет вдоль дороги, минуя растянувшиеся на мили автоматизированные фермы. Механические жнецы ходят, пошатываясь, на ржавеющих ногах и размахивают руками с прикрепленными к ним лезвиями, выравнивая посевы. На плечах у машин оживленно журчат трубы, что разбрызгивают воду за их спинами.

Между фермами высятся тонкие башни, на вершины которых водружены турели. Их присутствие беспокоит Странника, но орудия на него не реагируют, все их внимание направлено на поиски угрозы в небе.

В полдень группа останавливается. Коза одержимо щиплет траву, тогда как Веспер пытается встать на локти. Помимо случайных поездов и громыхающих вдали автофермеров, вокруг никого не видно.

Впереди все пространство захватывает море, волны накатываются на Северный полуостров, терзая и подтачивая его берега. С каждым шагом оно все растет – колышущееся зеленое пятно, пожирающее горизонт.

Когда солнца заходят, перед отрядом впервые проблескивает Шестикружье, огромный портовый город, поддерживаемый плавучими дисками. Каждый из них две мили диаметром и соединен с центральной частью города. Здания в Шести Кругах увенчаны ореолами света – где-то постоянными, где-то медленно моргающими.

Пластальной разводной мост связывает город с землей и время от времени быстро опускается, давая дорогу проходящим поездам. Когда бродяга подходит к краю скалы, мост остается недвижим.

– Что теперь? – спрашивает Вред.

– Фто епель! – добавляет Веспер.

Странник оглядывается на темнеющую дорогу. Затишье.

– Можем попытаться как-то подать сигнал операторам с той стороны. Может, мечом воспользуешься?

Странник тянется к оперенной рукояти, но в последний момент замирает.

– Вот и я не уверен. Ничего после войны об этом Шестикружье не слыхал. Рыцарь-серафим точно должен привлечь внимание, но мы не знаем, как люди отреагируют. Можно рискнуть пройти по мосту, когда придет следующий поезд, или можем двинуться вдоль утесов, пока не найдем гавань. У местных наверняка есть лодки, они нас переправят.

Последняя идея Вреда кажется им самой привлекательной, и они начинают поиски. Шестикружье размещено на восточной стороне полуострова, подобного зазубренному крюку, укрыто в самой его глубине, словно точка вопросительного знака, что удобно угнездилась в нем повыше. Вдоль внутренней стороны крюка путники замечают идущие россыпью рыбацкие лодки, что тянут из воды полные улова сети. Попадается много рыбы с деформированными телами, и ее выбрасывают обратно в воду – ее легко поймать, но не так-то просто переварить.

Отряд замечают с одной из лодок и из любопытства подплывают ближе. У этого корабля, как и у многих его собратьев, была другая жизнь до моря. Крылья переделаны в бортовые рули, двигатели пересобраны. Что прежде летало, теперь качается на тихих волнах.

– Эгей! – говорит Вред.

В корабельной рубке стоит мужчина. Тонкая куртка облегает его водолазный комбинезон столь же плотно, как борода – лицо.

– Приветствую.

– Нам нужно добраться до Шестикружья. Можете нам помочь?

– Посмотрим. У вас есть что предложить взамен?

– Да.

– Сколько вас там?

– Только мы втроем и коза.

Мужчина, похоже, задумывается.

– За карапуза можете не платить, а за козу возьму полцены, если с ней обойдется без неприятностей. Устраивает?

– Более чем. Спасибо, – Вред подходит ближе к кромке моря, и остальные следуют за ним. – Мы планируем пересечь море. Сможете высадить нас в доках?

Рыбак подводит лодку ближе к берегу.

– А документы у вас есть?

Вред и бродяга обмениваются взглядами.

– Увы, нет.

– Тогда придется отвезти вас на Третий Круг. Кораблей там нет, но это единственное место, в котором разрешено находиться людям без документов вроде вас.

– А куда делись корабли?

– Хороший вопрос. В последнее время мы их видим все меньше и меньше. Они уже столько раз не приходили в срок, что и в расписание смотреть без толку.

В руках мужчина держит белый аэрозольный баллон, из которого обильно опрыскивает себе руки и лицо, отчего они приобретают масляный оттенок.

– Осторожность не повредит. Без обид, но я не знаю, где вам довелось побывать. Кстати, меня зовут Деке, и прежде чем я пущу вас на борт, хочу услышать ваши имена.

– Я Вред, а это Веспер и… – он бросает взгляд на Странника и призадумывается.

– Вред! Что за имя такое?

– Весьма подходящее, – взгляд зеленых глаз нацеливается на воду.

– Полагаю, тебе его не при рождении дали. Получил его за стеной, да?

– Да.

– Что же, это не мое дело, но, будь я тобой, подумал бы о том, чтобы его сменить. Имена обладают властью над людьми.

Вред кивает.

– А что насчет твоего молчаливого приятеля?

– Лучше не спрашивай.

– Да чтоб мне наживкой для падальщика стать, если вы не самая странная компаха, что я в жизни видел. Твой друг, разумеется, волен хранить свои секреты, но мне же нужно как-то его называть, так что если ты не дашь ему прозвище, то это сделаю я. Как назовешь его, Вред?

– Попробуй ты.

Деке устраивается в рубке, пока остальные карабкаются на крылья.

– Думаю, буду звать его Ищейкой. В честь моей собаки.

Странник мотает головой, а Вред заливается хохотом. Вскоре к зеленоглазому подключается Веспер. Даже коза издает тихий злорадный смешок.

– Твоей… собаки?

– Ага. Замечательный был морской пес, прибрежный голубой, еще и чистокровный. Кроме того, тихий, что чертовски здорово, когда с ним вдвоем застреваешь на лодке. Хотя я все равно болтал столько, что за двоих хватит!

– А что с ним случилось?

– Возраст случился. Хотя протянул он долго. Я подумывал завести другого, но так и не решился. Да и сложно сейчас найти неоскверненную собаку.

Третий Круг уже захватывает все пространство перед ними, его пластальное основание зависло высоко над волнами. К воде, словно толстый металлический язык, спускается погрузочная рампа. На пристани, болтая ногами, бездельничают несколько охранников. На лицах у них нацеплены бесцветные маски, отсеивающие грязь от воздуха.

Лодка подплывает бортом к рампе, под водой их с лязгом сцепляют якоря.

– Полагаю, мы сумели обойтись без неприятностей, – говорит Вред. Коза его игнорирует. – Сколько мы тебе должны?

Деке в рубке поворачивается к ним.

– Когда я был маленьким, может, всего на несколько лет старше вашей Веспер, я мечтал стать рыцарем-серафимом. Мне не выпало такой участи, но приятно думать, что даже в столь пожилом возрасте я все еще могу помочь одному из них. Черт, да я бы сделал это даже за разговор. Интересное общество нынче стоит дороже алмазной пыли, скажи, Ищейка?

Странник склоняет голову.

– Спасибо, – отвечает Вред.

– Разумеется, не все так ностальгируют по рыцарям, как я, так что на вашем месте я бы постарался в будущем прятать меч чуточку получше, – он подмигивает. – Чтобы выбраться из Третьего Круга, вам придется пройти обследование. А чтобы на него попасть, потребуется еще и назначение.

Бродяга вздыхает.

– Вот-вот, – продолжает Деке. – Цивилизация – та еще сука! Полагаю, там, откуда вы пришли, вы с ней особо не сталкивались. Наилучший вариант для вас – отправляйтесь к центральным вратам и спросите Дженнера. Он мой племянник и славный малый, даром что слишком увлекающийся. Я растил его на историях из «Революции и реакции», так что он будет в восторге от встречи с Ищейкой.

Они быстро и по-дружески прощаются, и группа поднимается по рампе к Третьему Кругу.

Охранники прекращают беспорядочно болтаться без дела, встают и чеканной походкой идут навстречу прибывшим. Строгая униформа и наполовину закрытые лица не способны утаить их юношескую взволнованность. Они перегораживают верхушку рампы, выпячивая грудь и выпрямив спины.

Вред и Странник подавляют улыбки.

– Стоять! – приказывает их старшая. Маска искажает ее голос, добавляя угрожающей интонации. – Все приезжие обязаны согласиться с нашими законами, прежде чем им будет разрешено войти в Шестикружье.

– Мы ищем Дженнера, – вежливо обращается к ней Вред. – Он здесь?

– Здесь мы задаем вопросы!

– Прошу прощения, – отвечает зеленоглазый. – Мы будем счастливы подчиниться вашим правилам. Честное слово, мы не ищем неприятностей.

– Рада слышать. Совет Трех своей милостью передал весь Третий Круг беженцам с юга. В его пределах вы можете торговать и передвигаться по своему усмотрению. Переход по любому из мостов или передача вещей запрещены, попытки караются выдворением. Выдача продовольствия проходит у центральных ворот раз в двое суток. Вопросы есть?

– Только тот, что я уже задал.

Изнутри на плащ бродяги давят руки, ищут выход на свет. Видя это, стражники отскакивают и вскидывают винтовки. Их начальница быстро проговаривает сообщение, при этом под кожей на шее у нее загорается розовый квадрат.

– Инферналь в Третьем Круге, повторяю: у нас инферналь в Третьем Круге. Запрашиваю немедленное подкрепление.

– Подождите! – обращается к ней Вред. – Это не то, что вы думаете.

– Ни с места!

Веспер слов не понимает. Непонимание подкрепляет ее отвагу, так что она продолжает ворочаться. Четыре винтовки уже заряжены и готовы к стрельбе, и Странник начинает отворачиваться.

– Я сказала, ни с места! Еще один шаг, взмах рукой, да хоть что угодно, и я прикажу вас пристрелить, клянусь, прикажу!

Второй охранник прочищает горло.

– Им нужно подтверждение.

– Так подтверди!

– Они требуют визуального подтверждения, а мы ничего еще не видели.

Вред по-прежнему держит руки на виду и высоко поднятыми.

– Вы раньше никогда не сталкивались с инферналем, правда? – Вместо ответа повисает неловкое молчание. – Поверьте, это не то, о чем вы думаете.

Веспер соглашается и высовывает голову наружу.