Текст книги "Тайна"

– Ну-ну, продолжай, – сказал Том.

– Просто какой-то толстый парень выбежал из этой бетонной коробки.

– Что ж, поступай так, как считаешь нужным, – сказал Том.

– Мой дядя Ральф – не простой человек. Запомни, что я сказал тебе, хорошо? Ральф Редвинг – не простой человек.

Скрипя зубами, Фриц вывел машину на трехполосное шоссе под номером сорок один, которое вело через лес, состоящий из каких-то незнакомых Тому высоких деревьев со спутанными ветками, которые стояли вдоль дороги так тесно друг к другу, что стволы их почти касались. Фриц продолжал крепко сжимать зубы, издавая время от времени такие звуки, словно рядом водили напильником по железу. Они снова выехали на открытое пространство.

– Я не видел никакого Нэппи, – повторил Фриц. Доехав до перекрестка, Фриц повернул налево. По обе стороны от дороги простирались заболоченные поля, то здесь, то там виднелись покосившиеся заборы, напоминавшие после густого леса натыканные в грязь спички. Преодолев подъем дороги, они оказались наконец на четырехполосном шоссе, на противоположной стороне которого виднелся указатель: «Озеро Дипдейл – Коттеджи Дипдейл». Снова скрипнув зубами, Фриц пригнулся к рулю и свернул в направлении Игл-лейк.

– Не понимаю, чем ты так расстроен, – заметил Том.

– Ты действительно не понимаешь. Не имеешь ни малейшего понятия, – ответил Фриц, сворачивая на узкую дорогу, ведущую к Игл-лейк. Доехав до скамейки возле почтовых ящиков, Фриц резко затормозил. – Здесь мы тебя подобрали, здесь и выходи, – сказал он Тому.

– Ты собираешься позвонить в полицию? – поинтересовалась Сара.

– Если ты собираешься подкидывать ему такие идеи, можешь тоже вылезать из машины, – заявил Фриц.

– Не будь идиотом, – прикрикнула на него Сара.

– Ты тоже ничего не понимаешь, Сара, – сказал Фриц. Том вылез из машины, но не торопился захлопнуть за собой дверцу.

– Конечно же, я собираюсь связаться с полицией, – сказал он Саре. – Ведь эти подонки уже несколько лет грабят дома на Игл-лейк. – Фриц завел мотор. Том засунул голову в машину и внимательно посмотрел на перекошенное от злобы лицо друга.

– Послушай, Фриц, а если тебе придется снова повстречаться с этими людьми, будучи уверенным, что они совершили или попытались совершить убийство? Что ты станешь делать тогда? Скажешь что-нибудь или промолчишь?

Фриц молча смотрел прямо перед собой, продолжая сжимать зубы.

– Так значит, попытаешься забыть об этом, да?

Сара улыбнулась Тому, но в глазах ее светилась тревога.

– Я приду к тебе сегодня вечером, – сказала она. – Постараюсь улизнуть как-нибудь.

Фриц тронул машину с места. Том помахал Саре. Фриц надавил на акселератор, и Том остался стоять на обочине дороги. Через несколько секунд Сара Спенс протянула руку, чтобы захлопнуть дверцу. Машина набрала скорость, перевалила через холм и вскоре исчезла из виду.

47

Вернувшись домой, Том сразу же прошел в кабинет и нашел в телефонном справочнике номер полицейского участка Игл-лейк.

Ему ответил мужской голос. Том спросил, может ли он поговорить с шефом Трухартом.

– Шефа не будет сегодня в участке, – ответил голос, и Том ясно представил себе Спайчаллу, развалившегося в кресле босса, который играет мускулами живота, чтобы заставить скрипеть свои кожаные ремни.

– Вы могли бы уделить мне немного времени? – спросил Том.

– А кто это? – спросил Спайчалла.

– Я хочу передать вам кое-какую информацию, – сказал Том. – Стереооборудование и все остальные вещи, украденные в этом году из домов на Игл-лейк, хранятся в заброшенной автомастерской на Саммерс-стрит. Там на вывеске какое-то польское имя.

– Кто вы такой? – повторил Спайчалла.

– Один из грабителей находится сейчас там, – продолжал Том, не обращая внимания на его вопрос. – И если вы поедете на Саммерс-стрит, то сможете его схватить.

– Я не могу выезжать ни по каким делам, кроме самых неотложных, потому что сегодня я один в участке, но если вы оставите мне свое имя и расскажете, откуда у вас эта информация...

Том отнял от уха телефонную трубку и в отчаянии уставился на нее. Он слышал в трубке голос Спайчаллы:

– Это ведь тот парень с Игл-лейк, правда? Который решил, что мать нашего шефа связана с грабителями?

Том снова приложил трубку к уху и сказал:

– Нет, вы ошибаетесь. Меня зовут Филлип Марлоу.

– И откуда же вы звоните, Марлоу?

Том положил трубку. Больше всего ему хотелось сейчас взбежать по лестнице вверх и спрятаться под кровать.

Он запер входную дверь, потом вторую, ведущую на купальню. Затем побродил немного по гостиной, и всякий раз, когда в доме раздавался какой-нибудь звук, выглядывал в окно, ожидая увидеть Джерри Хазека, поднимающегося по ступенькам к двери. Он позвонил Леймону фон Хайлицу, которого, как всегда, не оказалось дома.

Телефон зазвонил, когда он заканчивал первую страницу очередного письма фон Хайлицу. Том вздрогнул. Отложив ручку, он оцепенело смотрел на телефон. Потом положил руку на трубку, но так и не решился ее поднять. Аппарат замолчал, но как только Том снял с трубки руку, зазвонил снова и замолчал только после десяти звонков.

В справочнике значились имена двух Редвингов – Ральфа, проживающего по адресу Гладстон-лодж, Игл-трейл, и Честера, Палмерстон-лодж, Игл-трейл. Честер был отцом Фрица. Том набрал номер, и после третьего звонка ему ответил женский голос. Том сразу узнал Элеонор Редвинг, мать Фрица, и попросил позвать его к телефону.

– Это ты, Том? – переспросила Элеонор. – Надеюсь, ты хорошо проводишь тут время.

Значит, родители Бадди не рассказали своим родственником о трудностях, которые возникли у Бадди с Сарой Спенс из-за Тома Пасмора, а Фриц промолчал о том, что они видели в заброшенной автомастерской.

– Да, конечно, – сказал он. – Очень хорошо.

– Фриц с нетерпением ждал встречи с тобой, с тех пор как ты уехал. Конечно, нас всех отвлекли новости о помолвке Бадди с Сарой Спенс. Мы все считаем, что это просто замечательно. Сара так ему подходит.

– Замечательно, – сказал Том. – Просто здорово.

– Она, конечно же, сходит по нашему Бадди с ума еще с девятого класса. Они так хорошо смотрятся вместе, особенно забавно, как они пытаются улизнуть куда-нибудь, чтобы побыть вдвоем.

– Наверное, им есть о чем поговорить.

– Не думаю, что они много разговаривают во время свиданий. Ну, до свидания – даю тебе Фрица. Надеюсь, мы будем часто видеться. Приходи почаще в усадьбу.

– Я постараюсь.

Через секунду трубку взял Фриц. Он ничего не сказал, но Том слышал его хриплое дыхание.

– Что у вас там происходит? – спросил Том.

– Ничего.

– Никто не говорил, что видел нас?

– Я же сказал – ничего.

– А где все? Ты видел перед возвращением Джерри или еще кого-нибудь из них?

– Пять минут назад дядя с тетей уехали в Харли на «кадиллаке» с Робби. Они заночуют там у каких-то друзей.

– Ты видел Нэппи?

– Его нет нигде поблизости. А Джерри и Бадди еще не вернулись. Они повели Сару посмотреть новую лодку. – Фриц повышал еще немного в телефонную трубку, затем сказал. – Может, Отчего еще не случится.

– Что-нибудь обязательно случится, Фриц.

– Значит... значит, ты позвонил туда, куда собирался?

– Я не называл никаких имен, – сказал Том. – Только сказал им, что похищенные вещи надо искать в заброшенной автомастерской.

– Тебе не надо было этого делать, – сказал Фриц. – А что они тебе ответили?

– Кажется, их не очень обрадовала моя новость.

– Хорошо, – сказал Фриц. – Может быть, они туда не поедут. Я буду говорить, что мы просто проезжали мимо. Никто ничего не видел.

– Это ты пытался дозвониться мне несколько минут назад?

– Шутишь? Ну, ладно, я не могу больше разговаривать.

– Ты не хочешь прийти ко мне попозже – поплаваем немножко.

– Я не могу говорить, – повторил Фриц и положил трубку. Том побродил немного по дому, потом взял книгу, отпер заднюю дверь и вышел на купальню.

Том откинул назад спинку шезлонга, уселся, вытянув ноги, и попытался сосредоточиться на книге. Яркое солнце освещало страницы, мешая читать. Том поднял книгу, чтобы загородиться от солнца. Жар лучей проникал сквозь одежду, свет заливал все вокруг. Том никак не мог сосредоточиться на смысле того, что читал. Вскоре глаза его закрылись, книга упала на грудь и стала маленькой белой птичкой, которую он держит в своих ладонях. Том уснул.

Его разбудил настойчивый громкий звонок – на секунду Тому показалось, что он снова в Брукс-Лоувуд – все тело его было тяжелым и неповоротливым, но надо было быстро идти в другой класс на следующий урок. Он должен встать и идти. Том сел в шезлонге. Солнце пекло ему лоб, лицо было влажным от пота. Телефон продолжал звонить, и Том автоматически кинулся к двери, чтобы успеть поднять трубку. Однако, взявшись за дверную ручку, он резко остановился. Телефон прозвонил еще два раза и затих. Том открыл дверь и подошел к столу.

«Наверное, это дедушка», – подумал он. Взяв телефонную трубку, Том сказал «алло». В трубке секунду молчали, затем послышались гудки. Повесив трубку, Том запер заднюю дверь, прошел через гостиную и вышел наружу, закрыв входную дверь на ключ. Быстро сбежав по ступенькам, он пересек дорогу, отбросил с пути ветку, которой Барбара Дин перегораживала путь к тому месту, где ставила свой автомобиль, затем положил ветку на место. Пройдя через невысокий подлесок, он оказался у дуба и присел, спрятавшись в его тени. Через просвет в листьях Тому видны были лестница и часть порога, а также небольшой кусочек дороги, ведущей к усадьбе Редвингов.

Не прошло и десяти секунд, как на дорожке показался Джерри Хазек в сером костюме и шоферской фуражке. Руки его были крепко сжаты в кулаки. Он быстро взбежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и забарабанил во входную дверь. На лице его было выражение тревоги и сосредоточенности, так хорошо знакомое Тому. Выражение это не означало абсолютно ничего – просто у Джерри было такое лицо. Он резко распахнул незапертую фанерную дверь и стал колотить по второй, деревянной, движения его были быстрыми и полными ярости: тело Джерри говорило о его характере куда лучше, чем лицо. Плечи его были напряжены, словно у него появился еще один слой мускулов, служивший ему защитной броней.

– Пасмор! – кричал он, продолжая барабанить в дверь.

Отступив на шаг назад, Джерри внимательно изучал препятствие, мешающее ему проникнуть в дом.

– Выходи, я знаю, что ты здесь, – крикнул он. – Выходи, Пасмор.

Схватившись за дверную ручку, он затряс дверь. Затем Джерри приблизился к одному из окон и заглянул внутрь, совсем как Том заглядывал еще недавно в окно автомастерской, служившей складом награбленного. Джерри ударил по стеклу ладонью.

– Выходи!

Джерри спустился по ступенькам и посмотрел вверх, словно ожидая увидеть Тома, вылезающего из окна второго этажа. Джерри упер руки в бока, под натянувшимся пиджаком рельефно выступали его мускулы. Он оглянулся, с шумом выдохнул воздух и снова поднял глаза.

Затем он опять взбежал по ступенькам, открыл стеклянную дверь, которую перед этим успел захлопнуть, и несколько раз постучал.

– Ты должен поговорить со мной, – Джерри повысил голос, словно пытаясь докричаться до того, кто плохо его слышит, но так, чтобы тон его казался дружелюбным. – Я не могу помочь тебе выбраться из этого всего, если ты не поговоришь со мной. Выходи! – повторил Джерри, устало привалившись головой к двери.

Затем он выпрямился и стал спускаться по ступенькам. Тело его излучало силу, оно выглядело таким наэлектризованным, что казалось: стоит только коснуться его, и тебя ударит током. Свернув за дом, Джерри направился к задней двери.

Через несколько минут, наверняка потраченных на бесплодную попытку проникнуть в дом со стороны купальни, он снова появился на дорожке, держа фуражку в руках. На этот раз сосредоточенности на его лице было больше, чем беспокойства. Джерри снова повернулся лицом к дому.

– Идиот долбаный, – громко выругавшись, он свернул на дорожку, ведущую к усадьбе.

Как только Джерри скрылся из виду. Том вылез из своего укрытия и поднялся по ступенькам. Он вздрагивал от звука собственных шагов, а засунув ключ в замок, все время ощущал присутствие незримого призрака Джерри Хазека. Войдя в дом, Том сразу запер за собой дверь.

Оказавшись в кабинете, Том поднял трубку и попросил телефонистку соединить его с номером Глена Апшоу на Милл Уолк.

Трубку взяли после первого же гудка, и голос Кингзли сообщил Тому, что он дозвонился до резиденции мистера Апшоу.

– Кингзли, это Том, – сказал он. – Пожалуйста, позови к телефону дедушку.

– Маета Том! Какой приятный сюрприз! Вы хорошо проводите время на Игл-лейк?

– Да, мне здесь очень нравится. Позовите, пожалуйста, дедушку.

– Одну минуту, – Том услышал странный звук, словно трубку на том конце провода не положили, а уронили.

Кингзли не было гораздо больше минуты. Том слышал в трубке шаги, голоса, звуки закрывающихся и открывающихся дверей. Наконец дворецкий сообщил ему, что мистер Апшоу не может подойти к телефону.

– Не может подойти? Что это значит?

– Мистеру Апшоу пришлось неожиданно уехать, маета Том. И я не могу сказать вам, когда он вернется.

– Его экипажа нет на месте?

– Думаю, нет, – ответил Кингзли после паузы.

– Может быть, он отправился к моей матери? – предположил Том.

– Он всегда предупреждает нас, когда не обедает дома, – сказал Кингзли. И голос, и слова дворецкого показались Тому еще более жесткими, чем обычно.

Несколько секунд оба молчали.

– Его действительно нет дома, Кингзли? – произнес наконец Том. – Или дедушка просто не может подойти?

Снова последовала пауза, затем дворецкий сказал:

– Все обстоит именно так, как я сообщил вам, маета Том.

– Хорошо. Передайте дедушке, что мне надо поговорить с ним, – сказал Том и положил трубку.

* * *

Бесконечный день перешел в бесконечный вечер. Том вдруг понял, что голоден, и никак не мог вспомнить, ел ли он сегодня ленч. Он не мог вспомнить, ел ли он вообще сегодня что-нибудь.

Том прошел в кухню и открыл холодильник. Еда, купленная Барбарой Дин, была по-прежнему на месте.

«Что ж, однажды я уже ел ее пищу, – подумал Том. – И она не убила меня».

Том взбил в миске два яйца, намазал маслом два куска белого хлеба, затем отрезал несколько кусочков чесночной колбаски и положил их в сковородку вместе с жарящимся омлетом. Завернув концы загустевшей яичной смеси и кусков колбаски, он опрокинул омлет на тарелку. Том поел прямо в кухне, затем положил в раковину сковородку, миску, тарелку и вилку с ножом и включил горячую воду.

Выглянув в окно, Том заметил, что, хотя озеро по-прежнему залито солнечным светом, тень от дома падает теперь на купальню почти до самого пирса.

Задернув шторы в гостиной, он прошел к письменному столу и позвонил в полицейский участок.

– Шеф Трухарт еще не вернулся? – спросил он.

– Это мистер Марлоу? – ответил вопросом на вопрос Спайчалла. – Откуда вы звоните, мистер Марлоу?

Том повесил трубку и позвонил матери. Нет, отец не приезжал сегодня ее проведать. Нет, она не знает, где он может быть. Дедушка очень занят делами Клуба основателей, и она не видела его уже несколько дней. Виктора нет в городе – он поехал в Алабаму по делам Редвингов.

– Ты развлекаешься с друзьями, Том?

– Да, целыми днями, – ответил он.

Том сидел за столом, глядя в окно, как тень дома постепенно покрывает пирс. В озере едва слышно плескалась рыба. Воздух был серым. Внутри было темно, почти как ночью.

Когда небо начало темнеть, Том надел свитер, вышел из дома и запер дверь на ключ. В озере отражались освещенные окна Лангенхаймов. Под лучами поднимающейся в небе луны Том обогнул озеро и пробрался к дому Леймона фон Хайлица. Пройдя между деревьями, он очутился на песчаном берегу озера. Заброшенное жилище мистера Тени напоминало дом с привидениями. Том вскочил на шаткие доски купальни и, пройдя на пирс, присел на холодное дерево и стал смотреть на освещенные окна клуба.

Редвинги и их гости сидели за столом в глубине террасы. Том видел спины людей, сидящих спиной к окну, – Сары Спенс, Бадди, Фрица и Элеонор Редвинг. Напротив сидели мать Сары, отец Фрица и Катинка Редвинг. Тому видны были только их головы. Ральф Редвинг и Билл Спенс сидели с торцов стола. Марчелло раздавал всем огромные листы меню. Подойдя к Катинке Редвинг, он что-то шепнул ей на ухо, и лицо ее расплылось в улыбке. Бадди Редвинг сначала положил руку на плечо Сары, а затем стал гладить ее от шеи к талии.

Марчелло принес в серебряном ведерке две бутылки шампанского, Ральф и Билл Спенс по очереди произнесли тосты. Потом произнес тост отец Фрица. Толстая лапа Бадди продолжала гладить Сару по спине. Затем настала очередь Фрица произнести тост. Тому очень хотелось бы слышать, что он говорит. Бадди встал со стула и произнес целую речь. Марчелло ходил вокруг стола, наполняя бокалы. Все смотрели на Бадди Редвинга. Они рассмеялись, затем погрустнели, затем снова рассмеялись. Миссис Спенс помахала бокалом в воздухе, требуя еще шампанского. Когда Бадди сел, Сара поцеловала его, и все зааплодировали. Сара обвила руками шею Бадди, отец Фрица что-то сказал, и все снова рассмеялись.

Они заказали себе еду. Марчелло принес еще две бутылки шампанского. Толстая загорела ручища Бадди по-прежнему скользила по спине Сары Спенс. Когда Сара смотрела в его сторону, лицо ее сияло.

«Так вот как устроен этот мир, – подумал Том. – Редвинги жадно глотают пищу, выпивку, недвижимость, других людей – они пожирают, не разжевывая, мораль, честность, порядочность, и все восхищаются ими. Сара Спенс не способна противостоять им, потому что никто не способен им противостоять».

Бадди говорил что-то, размахивая вилкой, и Фриц смотрел на него с восторгом, словно собачка, готовая завилять хвостом. То же выражение, только более взрослое, с оттенком жадного самодовольства, появлялось в глазах миссис Спенс, когда она смотрела на Ральфа. Правая рука Сары лежала на плечах Бадди.

А Том сидел на старом заброшенном пирсе и смотрел, как они заканчивают свой ужин. Еще две бутылки шампанского, кофе, десерт – и вот они наконец встали из-за стола. Спустя несколько секунд Том увидел, как все они идут по дорожке от клуба к усадьбе Редвингов и так громко прощаются друг с другом, что на другом конце озера слышны их голоса.

На верхних этажах домов усадьбы и на втором этаже у Спенсов зажглись окна. Над озером перекликались птицы, в болотистом его конце квакали лягушки.

И вдруг где-то за усадьбой послышался звук подъезжающей машины. Затем еще одной. Свет фар осветил дорожку между клубом и усадьбой, затем деревья за клубом. Из-за клуба выехала длинная черная машина, и, когда она, обогнув озеро, перевалила через холм, Том увидел на переднем сиденье две склоненные друг к другу головы – темноволосую и белокурую. За первой машиной проехала вторая, и снова та же картина – копна темных и копна белокурых волос.

В столовой клуба погасили свет, и с поверхности озера исчезли желтые прямоугольники. Том встал и пошел домой.

Пройдя через лужайку Родди Дипдейла, он подошел по берегу к купальне, присел на мостки, и, подняв ноги, расшнуровал и снял ботинки. С ботинками в руках, он подошел к задней двери, встал на колени и вставил в замок ключ. Затем он повернул ручку и осторожно открыл дверь. Оказавшись внутри, Том сразу же запер дверь на замок. Холодный лунный свет освещал письменный стол и висящий на стене ковер.

Том тихо прокрался в гостиную и застыл, прислушиваясь к каждому шороху. В гостиной было темно, как в подземной пещере. Том подождал еще немного, затем, поверив наконец в то, что находится в доме один, выпрямился и шагнул в глубь комнаты.

Луч фонарика ударил ему в лицо, ослепив на несколько секунд.

– На твоем месте я бы тоже проявлял осторожность, – сказал мужской голос. – Стой, где стоишь.

Луч фонарика погас, и Том вдруг опрометью кинулся в кабинет. В этот момент гостиную осветил свет торшера.

– Неплохо, – прокомментировал мужчина действия Тома.

Юноша медленно выпрямился и повернулся к нему лицом. У него тут же перехватило дыхание. По-прежнему держа руку на выключателе торшера, перед ним сидел одетый в темно-синий костюм и перчатки под цвет серого двубортного жилета не кто иной, как Леймон фон Хайлиц.

– Так вы здесь! – ошеломленно произнес Том.

Мистер Тень потянул за цепочку выключателя, и комната снова погрузилась во мрак.

– Нам пора снова поговорить по душам, – сказал он.

48

Сделав несколько шагов вперед. Том наткнулся на спинку стула. Обойдя его, Том сел. Дыхание его было таким же хриплым, как у Фрица Редвинга, когда они разговаривали сегодня по телефону.

– Когда вы приехали? – спросил он. – И как вошли в дом?

По мере того, как глаза Тома привыкали к темноте, он различал на диване контуры долговязого тела фон Хайлица.

– Я вошел сюда около часа назад, отжав замок, – ответил мистер Тень на вопрос Тома. Ты, как я понимаю, не ходил обедать в клуб.

– Нет. Я ходил на ваш пирс и смотрел оттуда на окна столовой. Я не хотел, чтобы Джерри Хазек нашел меня в доме, и надеялся понять, что происходит у Редвингов, увидев их за обедом. Я так рад, что вы здесь. Если бы я мог вас видеть, я бы сказал, что просто счастлив вас видеть.

– Я тоже рад видеть тебя – хотя тоже не слишком хорошо вижу в темноте. Хочу извиниться перед тобой – я должен был прийти сюда намного раньше. Я хотел, чтобы ты обнаружил сам все, что сможешь, но недооценил опасности, которой ты подвергаешься. Никогда бы не подумал, что они станут стрелять в окна.

– Так значит, вы читали мои письма?

– Все до одного. Они просто превосходны. Ты проделал большую работу, Том, но пора возвращаться на Милл Уолк. Мы летим домой сегодня в четыре часа утра.

– В четыре утра?

– Наш пилот должен заявить о полете и подготовить машину, иначе мы улетели бы гораздо раньше. Мы не можем рисковать! оставаясь здесь еще на одну ночь.

– Так значит, вы не верите, что в окно попала случайная пуля охотника?

– Нет, – твердо сказал фон Хайлиц. – Это было преднамеренное покушение на твою жизнь. Ты, к тому же, разворошил муравейник, побывав в заброшенной автомастерской на Саммерс-стрит. Так что теперь я хочу проводить тебя в безопасное место, чтобы не сомневаться, что ты останешься в живых до момента посадки в самолет.

– А как вы узнали об автомастерской? Ведь я еще не дописал письмо. – Фон Хайлиц молчал. – Как давно вы находитесь здесь? Ведь вы прибыли на Игл-лейк не час назад?

– Неужели ты мог подумать, что я пошлю тебя одного в логово льва?

– Так вы были здесь все это время? Тогда как же вы получали мои письма?

– Иногда ходил за ними на почту, а иногда Джо Трухарт сам приносил их.

Том чуть не свалился со стула.

– Так это вас я преследовал тогда в темноте? Это вы пробирались по лесу с фонарем?

– Ты чуть не поймал меня. Я приходил в свой дом, чтобы взять кое-какие вещи. Пришлось захватить фонарь – я вижу в темноте далеко не так хорошо, как раньше. Ну, пойдем. Я хочу разглядеть тебя получше, чем успел, когда ты прокрался в комнату. К тому же, нам надо о многом поговорить.

– А куда мы идем? – спросил Том.

– Увидишь, – сказал, поднимаясь, фон Хайлиц.

Том едва различал в темноте очертания движущейся к нему фигуры. Седые волосы фон Хайлица поблескивали в лучах лунного света.

– Домик на полянке, – догадался Том. – Хижина миссис Трухарт.

Длинная тень качнулась к Тому, снова блеснули серебристые волосы, и старик обнял юношу за плечи.

– Она наверняка захочет перед тобой извиниться. Обычно миссис Трухарт не пугает пришельцев ружьем. Просто я не хотел, чтобы ты обнаружил меня у нее в домике.

Том проследовал за фон Хайлицом через кабинет. Дойдя Д° двери, старик обернулся улыбаясь.

– Все это до сих пор не укладывается у меня в голове, – сказал Том.

– А у меня не укладываешься в голове ты, – произнес фон Хайлиц. – Ты сделал все, что я ожидал, и еще много, много больше. Я и не предполагал, что тебе удастся раскрыть серию ограблений.

– У меня хороший учитель, – сказал Том, чувствуя, как кровь бросается ему в лицо.

– И не только. А теперь открой, пожалуйста, дверь.

Том отпер дверь, и старик вышел наружу. Юноша последовал за ним. Встав на колени, он снова запер дверь на ключ.

Фон Хайлиц положил руку на плечо Тома и не убрал ее даже когда тот встал и повернулся к нему лицом. Они внимательно смотрели друг на друга. Том по-прежнему испытывал смешанное чувство изумления, облегчения и удовольствия, вызванное появлением фон Хайлица.

– Я думаю, Антон Гетц не убивал Джанин Тилман, – вдруг выпалил он.

Фон Хайлиц кивнул, улыбнулся и, потрепав Тома по плечу, опустил руку.

– Я знаю.

– Я думал... я думал, что вы рассердитесь или что-нибудь в этом роде. Ведь это было одно из ваших самых крупных дел. Я знаю, что это значит для вас.

– Это дело – моя единственная большая ошибка. И я всегда воспринимал это именно так. Но теперь, пусть через столько лет, мы вместе исправим ее. Пойдем скорее к миссис Трухарт – там мы сможем поговорить.

Спрыгнув с купальни, фон Хайлиц пошел вдоль озера. Возле дома Родди Дипдейла он пошел прямо по лужайке и вывел Тома к тропинке. Оба отбрасывали в лунном свете длинные тени. Они шли молча, пока не добрались до того места, где начиналась тропинка, ведущая к поляне. Здесь фон Хайлиц включил фонарь.

– Кстати, – сказал он. – Тим Трухарт арестовал твоего друга Нэппи.

– Правда? – удивился Том. – А я думал, что Спайчалла ничего не расскажет ему о моем звонке.

– Может, и не рассказал бы, если бы Чет Гамильтон не заинтересовался, почему ты расспрашивал у него дорогу к Саммерс-стрит. Он поехал туда вслед за вами и видел, как Нэппи выносит коробки и складывает их у дверей мастерской. Чет развернул машину и поехал к ближайшему телефону. Два звонка Спайчалла уже не мог проигнорировать.

– А как насчет Джерри?

– Пока Нэппи утверждает, что совершил все ограбления один. Но, думаю, он быстро сменит тактику, когда узнает, что получит гораздо меньший срок, если назовет сообщников. Спайчалла ищет Джерри Хазека и Робби Уинтергрина, но пока безуспешно. Вот мы и дошли до места, где ты заблудился в ту ночь.

Луч фонарика скользнул по гладким серым стволам огромных деревьев. Старик посветил влево, и глазам Тома открылась знакомая тропинка, уходящая дальше в лес.

– Похоже, что да, – сказал Том.

– Мне было очень неприятно сбивать тебя со следа, – сказал фон Хайлиц.

– Тогда зачем же вы это делали?

– Я уже сказал. Потому что хотел, чтобы ты сделал то, что сделал, не догадываясь о моем присутствии.

– Чтобы я выяснил, что это Барбара Дин убила Джанин Тилман?

Луч фонаря перестал двигаться, и Том чуть не наткнулся на резко остановившегося фон Хайлица, который вдруг заливисто рассмеялся. Он обернулся, и луч фонарика уперся в грудь Тома. Даже в темноте было видно, что старик с трудом старается приглушить смех.

– Извини, пожалуйста, но хотелось бы знать, что навело тебя на подобную мысль.

Раздражение, охватившее Тома, было таким же сильным, как радость и облегчение, которые он испытывал до этого.

– Я заглянул в шкатулку, которую обнаружил в шкафу Барбары Дин, – сказал он. – И нашел там среди вырезок из старых статей, в которых Барбару обвиняли в убийстве, две анонимные записки. Их написала Джанин Тилман.

– О, Боже, – воскликнул фон Хайлиц. – И что же там был написано?

– В одной: «Я знаю, кто ты. Тебя пора остановить», в другой – что-то вроде «Это продолжалось слишком долго – ты заплатишь за свои грехи».

– Весьма оригинально.

– Насколько я понимаю, вы не считаете, что Барбара убила Джанин Тилман?

– Барбара Дин никогда в жизни никого не убивала, – сказал фон Хайлиц. – Уж не думаешь ли ты, что она убила также и Антона Гетца? Повесила его на леске?

– Она вполне могла это сделать. Гетц, наверное, шантажировал ее.

– И Барбара как раз ждала его у него в доме, чтобы заплатить, когда Гетц рассказал, что я обвинил его в убийстве?

– Ну да, – кивнул головой Том. – Эта часть истории всегда казалась мне самой непонятной. – Он больше не злился на фон Хайлица – ему приятно было узнать, что Барбара Дин вовсе не убийца. – Но если она не убивала Гетца, и он не совершал самоубийства, тогда кто же помог ему расстаться с жизнью?

– Ты ведь сам сказал мне, кто убил Джанин и Гетца.

– Но ведь вы...

– Ты написал мне об этом в своих письмах. Разве я не сказал тебе, что ты сделал все то, что я ожидал? – Фон Хайлиц опустил фонарь, и Том увидел, что он улыбается.

«Здесь происходит что-то непонятное, – подумал Том. – Что-то недоступное моему пониманию».

Повернувшись, мистер Тень быстро пошел по тропинке в гущу леса.

– Так вы не скажете мне имя убийцы?

– Потом, в свое время. – Тому хотелось кричать. – Сначала я должен рассказать тебе кое-что еще.

Фон Хайлиц не произнес больше ни слова, пока они не оказались на поляне. В лунном свете, освещавшем хижину Трухартов, растущие вокруг цветы казались серебристыми. Старик погасил фонарь, как только Том вышел из леса, и теперь тени их лежали на посеребренной луной траве. Весь мир, казалось, состоял из трех цветов – черного, серого и серебристого. Том подошел к фон Хайлицу. Старик скрестил руки на груди. В лунном свете морщины его словно стали глубже, а лоб казался сморщенным. Тому вдруг показалось, что он никогда раньше не видел этого человека. Он остановился в нерешительности.

– Я так хочу сделать все правильно, – сказал фон Хайлиц. – Если мне это не удастся, ты никогда не простишь меня, и я тоже не прощу себя.

Том открыл было рот, но не смог издать не звука – неожиданная перемена в облике мистера Тени словно лишила его дара речи.

Фон Хайлиц опустил глаза, не зная, как начать. Когда он наконец заговорил, вопрос его очень удивил Тома.

– Как складываются твои отношения с Виктором Пасмором? Юноша чуть не рассмеялся.

– Вообще-то они не очень складываются, – сказал он. – Скорее даже не складываются вовсе.

– Как ты думаешь, почему так происходит?

– Я не знаю. Но он, кажется, почти что ненавидит меня. Наверное, мы слишком разные.

– А что бы он сказал, если бы узнал, что мы встречаемся друг с другом?

– Виктор был бы вне себя – он уже предупреждал меня, чтобы я не водился с вами, – Том чувствовал на расстоянии напряжение, владевшее фон Хайлицом.

– А почему вы об этом спрашиваете? – поинтересовался он.

Фон Хайлиц посмотрел на него, потом на серебристую траву, потом снова на Тома.

– Я должен кое-что прояснить, – старик глубоко вздохнул. – В сорок пятом году я встретил одну женщину. Я был гораздо старше ее, но она очень нравилась мне – очень. Со мной случилось нечто такое, чего я никак не ожидал. Сначала, она вызывала у меня трогательные чувства, а потом, узнав ее ближе, я влюбился без памяти. Я чувствовал, что нужен ей. Мы вынуждены были встречаться тайно, так как ее отец ненавидел меня. Я был самым неподходящим мужчиной, которого она только могла для себя выбрать, и все же она выбрала меня. В те дни я еще много путешествовал, но постепенно я стал отказываться от дел, чтобы не расставаться с ней надолго.