Текст книги "Боги-17"

4.2 Корректор реальности

Но Джека на крыше не оказалось. Зато там был Артём. Он курил и щурился красными воспалёнными от бессонницы глазами на вход.

– Привет, мракобесы, – поприветствовал он их. – А где Источник Мракобесия?

– Смешно, – без выражения отметил Демон.

Артём оглядел его, завёрнутого в оранжевое покрывало, с ног до головы, но смолчал и сплюнул вниз, за парапет.

– А ты что тут делаешь? – подала голос Ленка, а Демону тихо шепнула: «Я его не рисовала, честное слово, он сам припёрся»

– Малого жду, – ответил Артём и затянулся. – Что, нельзя?

Ленке стало неловко:

– Просто ты тут почти никогда не бываешь, мы и удивились…

Артём насмешливо пыхнул дымом.

– Удивились, аж зубами подавились… Проходите, не стесняйтесь, – он широким хозяйским жестом повёл вокруг себя.

Ленка почувствовала, что Демон сейчас взорвётся и крепко стиснула его руку повыше локтя, затянутого покрывалом. Тот скрипнул зубами, но ничего не сказал, дёрнул плечом, отняв у неё руку и прошагал на своё обычное место. Некоторое время все молчали. Оранжевое покрывало на Демоне шевелил ветерок, Демон только плотнее укутывался.

– А зачем тебе Джек? – наконец спросила Ленка, прервав напряжённую тишину.

– За надом.

– Мы тоже его ищем, – не сдавалась Ленка.

– Популярный сучонок, – заметил Артём, явно издеваясь над Ленкой, и зевнул. Он зверски устал за последние две недели. И только вчера обнаружил в чём причина его усталости и хронического недосыпа.

Причина творила диверсии исподтишка, незаметно, как вирус-троян на компьютере. Началось всё с того, что Артём, которому часто снились сны, с недоумением обнаружил, что за последний месяц не просто не может вспомнить ни одного – но даже тени ощущения от них. Такого с ним не было никогда. При этом он был уверен, что сны он видел, но на них был поставлен какой-то тяжёлый блок в мозгу. Артём думал быстро, в следующую ночь за тем, как он осознал свои сонные недоумения: воспользовался приёмом, который знал с детства – если хочешь запомнить сон – примотай резинкой к руке бумажку и карандаш. Неважно, если они выпадут во время сна – главное, чтобы резинка осталась. Когда будет сниться сон, резинка на ноге или руке напомнит о карандаше и бумаге – о том, что сон нужно записать прямо во сне. И если во сне ты его запишешь, то утром вспомнишь. С тех пор Артём свои тайные сны стал запоминать.

А были они престранные. Каждую ночь ему снилось в какой-то мере одно и то же – звонкий детский голосок давал задания, не объясняя, как их выполнять, и Артём был вынужден всю ночь над ними биться, непостижимым образом, однако, справляясь. Голосок при этом постоянно ругал его и смеялся над ним. Но во сне обида и раздражение притуплялись. Задания были разные и, на взгляд Артёма, довольно глупые, но во сне критического мышления нет, да и решать задания оказывалось всякий раз интересно. В том, чтобы описать суть решений, у Артёма всегда были самые большие проблемы.

То что логично и понятно в реальности сна, теряет всякий смысл и форму в обычной реальности. Но Артём не сдавался. Больше всего решения походили на смесь программирования и задач многомерной геометрии. Несмотря на сугубую абстрактность Артёму казалось, что решает он не столько умом, сколько всем телом, толкая формулы и интегралы локтями, перелетая с плоскости на плоскость и связывая воедино точки координатных пространств. Иногда он просто выбивался из сил. При том, что сложные, многоступенчатые и головоломные решения, влекли за собой совершенно идиотские задачи. Задач были десятки, Артём хорошо запомнил всего несколько.

Одна из них, на которую он угробил больше всего времени, была такой: провести через четырёхмерное поле многомерную несимметричную фигуру с вариативным положением точек относительно оси так, чтобы ни один из обозначенных факторов и векторов не был задет ни в одном измерении.

Каждый раз, как Артём безуспешно, пролив три пота, применял какие-то решения, перед ним прокручивался как ролик на экране один и тот же сюжет с разными вариациями: ранняя весна, светловолосый мальчик лет десяти в квадратных очках, идёт по городу и… – его сбивала машина, избивали одногодки, он падал в колодезный люк. Артём проклял и этого мальчика и всё на свете, пока наконец, не умудрился каким-то чудом устроить всё так, что мальчик оказался дома цел и невредим, потеряв только очки. Артём решил, что это определённо меньшее из зол, кроме того, так же считал и его невидимый, но пристрастный экзаменатор. Задачу ему зачли. Артёма не насторожил то, что очки были ему знакомы – те самые с тремя линзами. Он ведь искренне считал, что это сон и, соответственно, он видит просто переработанную мозгом реальность.

А вот задачу с шахматной доской он решить не смог – играл неважно. Нужно было составить партию так, чтобы провести пешку в конец доски и при этом не потерять ни одной фигуры у себя и не взять ни одной фигуры у соперника. Артём поставил на задаче вердикт «невозможно» и больше к ней не возвращался.

Последним его заданием, которое он запомнил максимально чётко, было ввести в многомерный объёкт с вариабельным положением точек относительно оси, по одной из конфигураций образ многомерного объекта с жёстким закреплением точек, но во всём многообразии физико-химических параметров. Артём натурально взмок от этой задачи. Проснулся он с твёрдым решением прищемить хвост своему юному учителю. Ему надоело работать в две смены. Но для этого нужно было больше, чем резинка с карандашом. Кроме того, его изрядно смутило то, что действующим лицом в последней задаче была Ленка. Он начал действовать.

Осознанным сновидениям Артём научился когда ему было пятнадцать, друг ссудил ему книгу Карлоса Кастанеды «Искусство сновидения». В книге было много забавного, интересного и дикого, но Артёма прельстила только возможность управлять своим сном. На этой стадии изучения магических практик он и остановился. К семнадцати годам он достиг в этом деле нужной ловкости, но с тех пор как умер отец, к осознанным сновидениям Артём не возвращался. Не до того стало. Зато теперь, он считал это своей единственной надеждой. «Если мир сошёл с ума, веди себя как безумец» – подумал Артём и весь день готовился к осуществлению практики осознания.

Резинка с карандашом помогла и в этом. Не с первого раза у Артёма получилось удержаться во сне, когда он осознавал, что спит – в практике сновидений это и есть самое трудное. Но примерно на пятую ночь удалось. Он осознал себя как раз в тот момент, когда голосок распекал его за нерасторопность в решении. Артём взял всю свою волю в кулак и последовал за голоском. В ту же минуту тёмное поле его сна рухнуло. Он рассеянно моргал от слепящего белого света, слёзы градом полились из глаз. Это не было похоже даже на осознанное сновидение. Рядом раздалось тихое «Ой». Артём, наконец, смог рассмотреть, куда попал. Кругом на сколько хватало глаз расстилался песчаный пляж, но ни моря, ни просто линии горизонта не было. Небо такое синее, что казалось ночным, без солнца, зато песок был таким белым, что казалось, светился. Метрах в трёх от него остолбенела рыжая девчонка лет десяти с прутиком в руке.

Артём обнаружил, что стоит на песке на четвереньках. Он поднялся и мрачно отряхнул руки и колени.

– Ну привет, – недобро сказал он, глядя на девочку. Однако, та уже пришла в себя:

– Ты что, дурак? – хмуро спросила она. – Тебе сюда нельзя! Как ты вообще с телом сюда пролез? Марш назад, делать задачу.

– Нихрена я тебе не марш, козявка! – рявкнул Артём. – Давай, объясняй, что тут происходит, и какого хрена ты мне спать мешаешь.

Девчонка захлопала глазами, уже менее уверенно она повторила:

– Ты что, дурак? Ты же корректор… Как ты меня обошёл, не понимаю…

Артём подавил желание шагнуть к ней и как следует встряхнуть за шкирку. Железно усвоенное правило – не трогать девчонок и тем более чужих детей, не позволяло этого.

В этот момент из ниоткуда возникла на песке ещё одна девочка – темноволосая и темноглазая.

– Что происходит? – спросила она спокойно. – Прутик, зачем ты его сюда принесла?

– Это не я! – возмущённо заверещала рыжая. Тогда чёрненькая повернулась к Артёму:

– Как ты сюда попал, Громадина?

– Обычным методом, Малявка, – ответил ей в тон Артём.

– Уходи, – так же спокойно приказала она. – Тебе здесь не место, ты ещё не готов.

– Сами валите, – возмутился Артём, и неожиданно для себя сменил тон чуть ли не на просительный. – Пошли вон из моих снов! Оставьте меня в покое, не хочу я решать ваши дурацкие задачки, мне и днём этого хватает!

Черненькая покачала головой:

– Эти задачки помогают менять реальность, Громадина. Ты можешь не понимать их сути, но они полезны. Ты же корректор.

– Бред! – взорвался Артём. – Бред! Не верю, а если и верю, мне это не нужно, ясно? Я не хочу менять реальность, я отказываюсь быть корректором!

– Ты – корректор, Громадина, у тебя нет выбора. Извини, мы тоже не выбирали себе судьбу.

– Как это нет выбора? – заорал Артём. – Что ты несёшь вообще? У человека всегда есть выбор!

– Но ты не человек, Громадина, – его несдержанность только подчеркнула невозмутимость голоса девочки. – Ты – корректор. Останешься ты с Дылдиком или нет, это никак не изменит того, что корректор ты и есть и мы будем тебя тренировать.

– Какой ещё Дылдик?

– Себя он называет Джеком…

– Ага, – перебил Артём. – То есть, вы заодно с этим придурком блаженным?

– Дурак! – крикнула рыжая. – Ни с кем мы ни за одно, поздно плакать, работай или тебя сожрут!

– Что? – спросил Артём, брезгливо скорчив рожу. – А ты что несёшь?

– Она говорит, что если ты, корректор, не пройдёшь обучение, то дни твои сочтены, – отчеканила черненькая. – Корректоры – лакомый кусочек для всех на свете сущностей во всех мирах. Тебя просто сожрут, или приберут к лапам.

– Каким ещё лапам? – Артём тон не сменил, но чувствовал, как у него волосы поднимаются на загривке – девочка говорила правду.

– Тебя возьмут в оборот, угонят в рабство, съедят – серьёзно пояснила она. – Мне сложно подбирать слова, но эти ближе всего к тому, что с тобой могут сделать.

– Хорошо, – медленно заговорил Артём. – Если вы не в сговоре с мелким, то как вы объясните это дебильное задание с персиками и Ленкой? – последнее слово он довольно громко рявкнул. Девочки вздрогнули, но не переглянулись.

– Потому что они в твоей программе, – невозмутимо ответила черноволосая. – Ты с ней в одной партии – это всё равно, что задать левой руке нос почесать, – и она тут же почесала нос левой рукой. Потом поднесла руку ко рту и сплюнула. Тут же придирчиво принялась рассматривать на ладони мелкую жемчужину.

Артём молчал, но недолго.

– Так, я нихера не понял, кроме того, что это всё из-за Джека.

Девочки синхронно вздохнули. Черноволосая покачала головой, а рыжая сказала:

– Я ж говорила, что он дурак натуральный.

– Старших уважать научись, пока я тебя не выпорол, – бросил Артём, резко повернувшись к ней… и проснулся.

И после пробуждения в ушах стояли задумчивые слова Черноволосой: «А он, пожалуй, и это сможет».

Артём проснулся, позвонил Сене, предупредил, что занят на весь день и отправился прямиком на крышу, чтобы «нормально разобраться» с Джеком. Даже не позавтракал.

Но вместо Джека нарвался на Длинного и Ленку. Теперь он молча курил и досадовал на своё невезение.

4.3 Конфликт

Они провели на крыше ещё четверть часа в молчании. Ленка чувствовала при этом самую большую неловкость, она не решалась разговаривать даже с Демоном, который, несмотря на свой довольно нелепый в покрывале Ленкиных родителей вид, не выглядел смешным.

Артём курил сигарету за сигаретой и, как показалось Ленке, уничтожил за это время не меньше целой пачки. Когда он, раздосадованно плюнув вниз, уже поднялся с парапета, на котором сидел, явно собравшись уходить, за одним из дымоходов что-то зашуршало, и через секунду оттуда вышел Джек. Ленка понятия не имела, как он там появился – она была уверена, что всё это время на крыше его не было. Джек, конечно, сразу заметил, что не один и, увидев Артёма, удивлённо замигал – Ленка была права, в отличие от них с Демоном, тот был редким гостем на крыше. И Джек сразу почувствовал, что это исключительное появление не предвещает лично ему ничего хорошего.

Он не ошибся. Артём, не обращая внимание на экстравагантность его появления, тут же выдвинул челюсть вперёд и пошёл прямо на Джека.

– Привет, – успел пролепетать Джек, прежде чем Артём придвинулся к нему вплотную.

– Скажи им, чтобы прекратили лезть мне в голову! – рявкнул он и потянулся к Джеку – то ли хотел ударить, то взять за грудки и как следует тряхануть. Тут произошло сразу два события:

Резко среагировал Демон, развернувшись лицом к действию:

– Э! Руки убрал от пацана. Чё, дофига крутой? На мелкого залупнулся?

Джек, прежде, чем Артём достал его, присел на корточки и… исчез. Без каких-либо визуальных эффектов, без звуков. Просто исчез. Ленка охунла – она успела заметить, что Джек натянул на лицо свою шапочку. «Так он правду говорил…»

Артём как запнулся о воздух. Он потряс головой и глупо пошарил руками перед собой – Джека он не нащупал:

– Кому им-то? – раздался жалобный голос Джека из пустоты в середине крыши.

Артём не ответил, он перевёл воспалённый, невидящий взгляд с Демона на Ленку (не менее ошарашенных).

– П-псих-фокусник, – выдавил он. – Девкам своим мелким, ещё раз они ко мне придут – тебя убью. Всё равно найду…

После этого, не дожидаясь никаких ответов и объяснений, он, шатнувшись, прошагал к дверному проёму чердака и скрылся в нём. Они слышали его удаляющиеся шаги по лестнице подъезда. Ленка попробовала вспомнить, видит Артём это здание как стройку или как их с Локки дом, когда он один, но не смогла.

– Ты где? – звонко спросила она в воздух. Джек тут же стал видимым. Он поправлял свою полосатую шапку-невидимку. Демон подошёл ближе:

– Ты только не исчезай сейчас. Я на тебя орать не буду, – настороженно сказал он, шаркнув тапками Локки по бетону крыши. – Особенно, если ты меня доставишь домой какой-нибудь там своей телепортацией. Ты ж прямо из воздуха возникаешь и исчезаешь. Вот как ты, значит, так быстро тут появляешься.

Джек глянул на Демона изумлённо:

– Какой ещё телепортацией? Это моя шапка. Невидимка-невредимка. Я Ленке рассказывал. А появляюсь я просто через Коридор… Вы чего все с ума сегодня посходили? Что случилось-то?

– Я на экзамене нарисовала Митю и персики, а потом они у меня дома оказались, – выпалила Ленка.

– Молодец, а говорила, ничего необычного не происходит. Видала, как круто!

– Раньше такого не было… Кажется, – беспомощно сказала Ленка. – Что ж мне теперь, не рисовать?

Джек засопел, задумался, полез в свою тетрадку. Что-то вычитал и смутился.

– Ну, – глядя в небо, начал он. – Если ты не так… ээээ… ярко желаешь и представляешь то, что рисуешь, то можешь не переживать.

Демон поднял бровь, Ленка покраснела.

– А о чём это говорил Артём? – спросила она, надеясь быстро сменить тему.

– Бредил он, как обычно, – усмехнулся Демон, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. – Джек, ты домой-то меня сможешь отправить, нет? А шапку твою померить можно? Крутые темы можно замутить!

Он бросил косой взгляд на Ленку.

– Говоришь, как Локки! – возмутилась она. – Её нужно отдать.. Сдать… Нас всех нужно… – она беспомощно замолчала.

– Не… шапку только мне можно. Она не подействует как надо…

Джек помолчал и неуверенно добавил:

– Так, давай я пока попробую Дема домой отправить. Артём, кстати, не бредил, только я тут ни при чём… ну почти ни при чём. Он же корректор, это …м… должность необычная… по сравнению с нашими. Активированного корректора обучают другие корректоры, по своей программе, – Джек снова вздохнул. – Ну и, короче, похоже они это делают когда он спит, во сны приходят, наверное… Ну а их главная… корректоров, она знает, что мне… нам нужно в данный момент, поэтому и задала ему… короче, про персики ты, Лен, думала, возможно, потому что Артём с заданием справился.

Теперь настала её очередь хлопать глазами. Известие о том, что Артём способен влиять на её желания неприятно поразило Ленку. У Демона вырвалось:

– Охренеть, что творится…

Джек пожал плечами, глядя на носки своих кед:

– Я же говорил, а вы не верили… Он просто корректор. Кстати, он вот умеет телепортировать. Ну должен уже научиться.

Лицо у Демона как окаменело.

– Не, давай лучше ты попробуешь.

Джек посмотрел на него полным сомнений взглядом:

– Ладно… но ты учти, я ничего не обещаю, окей?

– Выбора-то у меня нет, – усмехнулся Демон и повёл крылатыми плечами под покрывалом.

Джек встал и в тот же момент воздух над центром крыши разошёлся, обнажая шахматную изнанку. У Ленки закружилась голова – ей показалось, что клетки Коридора постоянно перемещаются, меняют размеры… Пришлось отвернуться, чтобы прийти в себя.

Джек подошёл и шагнул в Коридор, как будто его вход был не просто дырой в пространстве, а, например дуплом дерева – с твёрдыми краями и полом.

– Иди сюда, – сказал он Демону и подал ему руку. Демон подошёл, ухватился и… Ленка снова отвернулась, а когда обернулась опять Демон уже стоял рядом с Джеком, недоверчиво глядя себе под ноги.

– А можно мне с вами? – неожиданно для себя самой спросила она.

Джек только улыбнулся и протянул руку ей. Ленка приблизилась к зияющим краям входа, но едва коснулась рукой пальцев Джека, как обнаружила, что лежит на спине на крыше и смотрит не на руку Джека а в небо. Она села. На крыше было пусто. Голова у неё кружилась сильнее, чем до падения, и Ленка решила, что ей стоит ещё немного посидеть.

Коридор её не пустил.

4.4 Предсказательница

Перед самым выходом со двора вымотанный и выбитый из колеи Артём наткнулся на Анюту и Сашку, которые, очевидно, направлялись на крышу. Они остановились, тоже заметив его. Артём мысленно чертыхнулся, но решил не игнорировать. Анюта ему нравилась.

– Привет, – сказал он неловко. Тут Анюта вздрогнула и странно на него посмотрела. Вроде бы, захотела что-то сказать, но говорить о крыше и связанными с ней вещами он не собирался, а других общих тем у них быть не могло, так что он решительно пошагал дальше.

Но Анюта ухватила его за локоть и тихо сказала, заглядывая в глаза:

– Расскажи ему, он поймёт, что делать. Это будет правильно.

И отпустила растерянного Артёма. Сашка на это и бровью не повёл.

«Если бы моя девушка постороннего мужика на улице хватать стала, я бы ему морду бы расквасил… А от него – ноль реакции, – подумал Артём».

– Кому ему, что рассказать? – мрачно спросил он, но в эту секунду спасительно завибрировал телефон. Он чертыхнулся и полез в карман.

Тут ему показалось, что всё кругом как-то посветлело и прояснело: на экране высветился входящий звонок от Локки.

Сашка с Анютой не стали ждать, когда Артём поговорит, и продолжили путь к крыше.

Как только они поднялись, увидели бледную Ленку, которая сидела прямо на бетонном перекрытии, прислонившись к парапету.

– Привет, – слабо сказала она и, заметив встревоженное выражение их лиц, быстро добавила. – Всё в порядке, просто голова чуть-чуть закружилась…

– На крыше это может быть очень опасно, – сказал Сашка, отставляя неудобный зонт в сторону бережно помогая ей встать. Анюта поддержала её с другой стороны:

– Хочешь, проводим тебя до квартиры? – предложила она. – У тебя экзамены? Я однажды на сессии тоже чуть в обморок не упала…

Но Ленка зажмурилась и замотала головой:

– Нет-нет, не нужно домой, я хочу дождаться Джека, а то вдруг что-то пошло не так, я же с спячу от неизвестности! Он Митю домой пытается доставить… Магией.

Анюта оглянулся на пустое пространство крыши.

– Нужно тут кресло поставить, или диван принести, потому что вы трое здесь просто живёте, – заметила она. Сашка потянул Ленку к под навес у буржуйки. Положил под парапет свою сумку, Анюта усадила на неё Ленку, не слушая слабых протестов.

Ленка отчётливо осознала, что стесняется Анюту. Она будила в Ленке комплекс несовершенства. Рядом с Анютой она ощущала себя наброском напротив талантливо написанной картины. С ужасом представляла, как нелепо выглядит на её фоне со своим рыжим одуванчиком волос, веснушками по всему лицу и дурацкой экзаменационной юбке, совершенно не подходящей к куртке. Ленка попробовала натянуть юбку на колени. Потому что именно на левом колене, на колготках как назло образовалась затяжка.

– Мы с тобой подождём, хорошо? – спросила Анюта и присела на парапет, аккуратно поправив платье. Сашка уселся рядом. Зонт лежал там, где его оставили. Все трое долго смотрели на него, пока тот вдруг не дрогнул и медленно встал вертикально на ручку – ни на что не опираясь и не падая. Ленка вжалась спиной в парапет.

– Не понимаю, почему мы все до сих пор не сошли с ума, – жалобно сказала она вдруг, не отрывая отчаянных глаз от зонта. – Телепортации эти… Ваш зонт… Митька вообще летать умеет… Никто не поверит, если рассказать, а для нас уже в порядке вещей. Локки просто плевать… А я до сих пор боюсь, что домой вернуться не смогу, вдруг там стройка… – Ленка говорила без остановки, её как прорвало, неожиданно она всхлипнула. – А сегодня я… нарисовала Митю… и он оказался у меня дома… Просто взял и появился… Так же не бывает…

Ленка закрыла лицо руками.

Анюта и Сашка тревожно переглянулись над её головой. Анюта положила руку ей на плечо и мягко сказала:

– Лучше не задумываться над этим. Что происходит, то происходит… Давай отвлеку тебя, пока ждём?

Ленка отняла ладони от лица и посмотрела на Анюту. Она не плакала:

– Не нужно, уже всё в порядке…

– Тогда просто, чтобы веселее было ждать. Тебе гадали когда-нибудь по руке?

Ленка помотала головой. Сашка что-то печатал в телефоне и не особо следил за их разговором. Ленке он казался замороженным, неподвижным. Как будто у него что-то болит и он боится шевельнуться лишний раз, чтобы не задеть рану.

Ленка судорожно вздохнула.

– Если честно, я не очень-то верю в гадания, – сконфуженно призналась она.

– Просто не относись к этому серьёзно, – попросила Анюта. Она спустилась с парапета и взяла Ленкину ладонь в свои руки и заглянула в неё, как заглядывают в книгу.

– Твоя воля твою судьбу превозмогает, – сказала она спустя несколько секунд.

– Как это?

– У тебя настолько сильная воля, что она ломает любое предначертание судьбы, – пояснила Анюта. – Ты как будто не свою жизнь проживаешь. Твоя собственная жизнь пытается сопротивляться, но твоя воля сильнее… Ты не просто делаешь то, что не хочешь, но и то, к чему не предназначена.

Ленка покраснела. Вроде бы Анюта ни слова не сказала про рисование и про медицину, но Ленка сразу об этом подумала.

Анюта продолжила изучение руки.

– Тебе это принесёт много разочарований…

– И что, мне делать, что хочется? – с некоторым раздражением спросила Ленка и отняла ладонь. – Это какой-то эгоизм. Так всё развалится! Локки всё делает, как хочет, а мне приходится делать то, что нужно, за двоих…

– Извини пожалуйста, я не хотела тебя обидеть… Не нужно делать, всё, что хочется. Ты можешь попробовать не так сильно… Давить на себя и на то, что тебя окружает.

– Меня окружает только Локки, – проворчала Ленка. – А на него не надавишь.

– Он очень лёгкий, – согласилась Анюта. – Чуть надавишь – отскакивает.

Ленка хихикнула.

– А мне погадаешь? – оказалось, Сашка внимательно наблюдал за ними.

– Конечно, – Анюта встала и взяла его ладонь. – Ты тоже живёшь не своей жизнью. Только твоя воля чужую не превозмогает… Никогда не видела, чтобы у человека была двойная линия жизни… Как будто есть кто-то, кто связан с тобой от рождения.

Сашка опустил голову и спрятал обе руки в карман:

– Спасибо, интересно.

Анюта пытливо взглянула на него, но ничего не сказала. Ленка рассматривала свою ладонь и пыталась понять, как Анюта могла там что-то увидеть.

Сашка собирался что-то ещё сказать, но тут почти прямо над ними открылся проход в шахматный Коридор. Оттуда буквально вывалился Джек с гордо сияющим лицом.

– Ого, – весело поприветствовал он Сашку с Анютой. – Мне ещё Локки сегодня осталось увидеть до полного комплекта.

– Здравствуй. Неполного, – педантично уточнил Сашка. – Мы ещё двоих не нашли.

Джек погрустнел и кивнул, а потом ойкнул, заметив замученную Ленку.

– Ты чего? – спросил он тревожно, подходя ближе. – Я так и не понял, почему ты не пошла.

– Всё нормально, аллергия на твой Коридор, – не очень уверенно ответила Ленка. – Лучше скажи, получилось у тебя с Митькиным домом?

– Почти, – смущённо отозвался Джек и почесал затылок. – Мы попали к нему в туалет… Но хорошо, что к нему, а не к соседям… Я такое первый раз делал и больше не хочу…

– Теперь мы точно должны отвести тебя домой, – безапелляционно сказала Анюта Ленке.

– Демон до вечера не появится, – быстро добавил Джек. Ленка залилась краской и пробормотала, что ей нет никакой разницы, когда он придёт, если всё нормально.

Ленку проводили до квартиры все трое. Она нерешительно предложила им зайти на чай, но Сашка с Анютой быстро и вежливо отказались.

– Женя, ты нам нужен, – шепнула Анюта. И Джеку пришлось снова подниматься на крышу.

– Что за дело? – спросил Джек, устроившись на парапете.

Сашка указал на зонт, который по прежнему одиноко стоял там, где его оставили.

– И что? – спросил Джек смущённо и почесал нос.

– Ты можешь что-нибудь сказать об этом зонте? – спросил Сашка. – Не опасен ли он?

– Ммммм… – протянул Джек. – А почему вы вообще решили, что он должен быть опасен?

Сашка с Анютой переглянулись.

Джек уткнулся в свои записи, ужасно боясь ничего не найти там по поводу зонтиков. Сейчас Сашка и Анюта решат, что Джек дурак дураком и слушать его никогда не станут, какие тут Боги…

– Мне кажется, этот зонт – артефакт, – наконец сказал Джек. – Я даже уверен. Зонты обычно служат для перемещения. Этот служит? – он посмотрел на Анюту.

– Иногда он меня ведёт, иногда мешает идти, – сказала Анюта, наконец. – Я не могу от него избавиться. Хочу и не могу, он меня находит везде.

– А откуда он у тебя? – спросил Джек.

– Мне его подарили. Один странный человек. Для защиты. Раньше я его и сложить не могла, а Сашка однажды смог.

– Давайте эксперимент проведём, – предложил Джек. – Мне интересно, как он будет тебя находить. Я его у себя оставлю… трогать не буду… И посмотрим, что случится.

Анюта кивнула. Сашка взял её под руку и сказал Джеку:

– Только не переворачивай его, и никому не давай этого делать, хорошо? Он начинает в себя… Всасывать всякие… Предметы.

Джек кивнул, поглядывая на зонт. Он подумал, что по законам жанра, зонт обязательно кто-нибудь перевернёт.

Анюта и Сашка попрощались с ним и ушли. Джек подпёр щёки ладонями и стал ждать, не спуская глаз с зонтика. Почему-то он боялся притронутся к зонту, тем более, отнести его вниз, к Ленке. А уйти без зонта не решался – вдруг Демон вернётся и… мало ли что. И Джек ждал. Время тянулось медленно.