Текст книги "Боги-17"

3.2. Очки

Артём закурил на выходе из универа, перекинул лямку сумки с ноутбуком через грудь и двинулся к дому. Сегодня они с куратором продуктивно поработали над его кандидатской, Артём был доволен. Сейчас было шесть вечера, а на девять он договорился с Сеней выпить пива в бильярде. Ну и поиграть, конечно. День был хороший, солнечный, Артём мимолётно пожалел, что вечер до заката проведёт в помещении. Хотя, до дома можно было и прогуляться, не торопясь. Он свернул во дворы, чтобы не тащится вдоль дороги. Машин ему хватало и без того. Солнце и тут било в глаза. Артём без удовольствия вспомнил, что сломал последние солнечные очки. Докурил сигарету, зажал окурок между пальцев, высматривая урну. Урны не было. Зато были равномерно распределённые в грязно-талом снегу на газонах – бутылки, банки, тряпки, окурки, приветы от домашних животных и бомжей. Солнце безжалостно и насмешливо высвечивало весь весенний человеческий позор. Артём плюнул под ноги. Вдоль дорог по крайней мере не так заметно всё это дерьмо – там дворники работали усерднее. Центр комнаты вымыли, а по углам грязь вроде как и не видна. Артём брезгливо поёжился, «вот и погулял в тишине по солнышку, мать твою» и свернул обратно на улицу, к назойливому дорожному шуму. Выбросил окурок в урну. Тут кто-то окликнул его:

– Эй, Артём! Это ты, Артём?

Голос сопровождал шуршащий звук колёс, катящихся по асфальту. Артём обернулся. Рядом с ним затормозил на самокате чернявый парень в красной кепке. Артём моргнул, автоматически пожимая протянутую руку.

– А, это ты… – ему было неловко вслух произносить кличку. Локки, кажется. Он давно отвык от подобных вещей.

– Точно. Это я. Здарова, – жизнерадостно улыбнулся тот.

Тут Артём сделал неприятное открытие – он впервые на себе испытал дурную игру разума: как ретушируются события, которые ты не способен объяснить и принять. Ведь он не сказать что забыл о вчерашних невероятных вещах. О своей телепортации на крышу дома, о странном собрании «богов», дурацкой записке. Не забыл, но и не вспоминал. Память туманила, скрадывала неудобные моменты совсем недавнего прошлого. А ещё он понял, что рад видеть Локки, ему понравилось пить с ним пиво.

– Ваще отлично, что я тебя встретил. А то такое кому попало не расскажешь, – продолжал сиять Локки. – Штука специфическая, в духе вчерашнего бреда, вникаешь?

– Что такое? – осторожно поинтересовался Артём, слегка ошарашенный напором.

Локки прислонил самокат к стене.

– Цени, – объявил он, извлекая из кармана дутого жилета некоторый объект.

– Ну что, солнечные очки. Детские, пластмассовые, – констатировал Артём после напряжённого изучения. Пытливо глянул Локки в глаза: – Шутки шутишь, студент?

– Ни разу. Надень и посмотри через них, – сияя ярче солнца за своим плечом, предложил Локки. Весь его вид выражал нетерпение и предвкушение.

Артём, хоть и сомневался, буркнул «Окей, давай в сторонку отойдём, чо под ногами у людей торчать».

Он глянул на Локки ещё раз, пытаясь определить, точно ли он не издевается, не пытается разыграть. Лицо Локки хранило безмятежно-восторженное выражение. Артём хмыкнул и надел очки.

В первую секунду ему показалось, что ничего особенного не происходит. И он открыл уже рот, чтобы сообщить об этом, но тут заметил: мусор, разноцветно и разнообразно валяющийся вдоль домов – исчез. Солнце било с неба особенно ярко и весело, не слепя глаз. И даже старый снег, как увидел сейчас Артём, был похож не на грязные груды, а на серые, чистые ледники, из которых бежали тысячи прозрачных ручейков. Он снял очки и поморгал. Мусор был на месте, снег – не просто серый, а чёрный, как обычно рядом с дорогой, таял мутными потоками, которые ползли одинокими тёмными полосами от домов, через тротуар, чтобы вылиться в канализационные решётки на дороге. Артём надел очки снова. И опять попал в немного иной весенний день. По-настоящему чудесный. Ему почудилось, что и пахнет иначе – не сыростью и выхлопным газом, а свежим ветром, весной и солнцем. Он перевёл растерянный взгляд на пешеходов. Людей было немного – человек пять-шесть. И все они были такими приятными, казались такими знакомыми, что так и тянуло поздороваться с каждым или, на худой конец, улыбнуться. Артём снял очки. По улице шли два мордоворота, тяжёлыми взглядами буравя воздух перед собой, бабуля с гигантской сумкой-перевозкой и группка школьников с синюшными мордашками.

– Не понял, что за эффект, – напряжённо прокомментировал он опыт, вертя очки в руках и стараясь рассмотреть стёкла.

– Круто, да? – довольно спросил Локки. – Жизнь в розовом свете. Это ещё не всё. Смотри.

Локки что-то нажал, и на его ладонь вывалились два стекла розоватого цвета. Теперь линзы в очках были непрозрачные – зеркальные.

– Нормальный фокус, – одобрил Артём, – Как ты это делаешь?

– Я ничего не делаю, – хохотнул Локки. – Они всё сами. Это даже не мои. Я их полчаса как нашёл, хожу, изучаю. – И он посмотрел через розовое стекло на дорогу. – Без очков то же самое, – констатировал он.

– Значит, секрет в линзах, – жадно глядя на очки, подытожил Артём. – Дашь мне их хотя бы на неделю, а? Я бы их нормально исследовал. Тут какая-то зверская технология, никогда ничего подобного не видел… Ты где их взял?

– Да говорю же, нашёл, на автобусной остановке, – недовольно повторил Локки. – Ты стопэ орать про технологии, сквозь эти ещё погляди, сквозь зеркальные.

На этот раз Артём нацепил очки безропотно. От увиденного у него перехватило дыхание. Артём не видел больше ни домов, ни машин, ни людей – только мириады сияющих тонких линий энергии, устремлённых во все концы пространства сразу, живые, пульсирующие, создающие неповторимо сложный и красивый узор. Люди выглядели как светящиеся яйцевидные коконы, сквозь которые проходила часть нитей мироздания, как прищепкой их собирала в пучок одна сияющая точка кокона. Артём пришёл в себя, только потому что Локки снял с него очки.

– Ты в порядке? – спросил он.

Артём молча моргал, не в силах сказать ни слова.

– Чего-то мне кажется, что ты увидел не то, что я, – с сомнением протянул Локки, глядя через очки.

– Я видел изнанку мира, – глухо сказал Артём. – Неужели Кастанеда был не таким уж укурком?

Локки захихикал и снял очки.

– Сорри, мен. Просто очень ржачно, как десятилетний пацан с пафосом говорит об изнанке мира.

– Не понял, – нахмурился Артём.

Локки с готовностью пояснил, улыбаясь:

– Я через эти линзы вижу всех людей как детишек мелких. Тебя вот так и видел.

– Херня какая, – потряс головой Тёма и отнял у Локки очки. – Они что, индивидуально подстраивают картинку под человека? Или у них рандомное воспроизведение?

Снова надел очки и погрузился во вселенную сверкающих, текучих нитей.

– Несколько раз смотрел – всё то же самое, – пожал плечами Локки.

Артём между тем сколупнул и эти линзы. В очках остались только два прозрачных стекла.

– Опа – третий слой, – показал он Локки.

– Ага, только через эти ничего интересного не видно, – покачал головой тот.

Артём надел очки и начал всматриваться в окружающее. Как будто Локки был прав, ничего не менялось вокруг. Он всматривался в прохожих, глядел на машины, рассматривал трещины в асфальте и бычки у домов, но ничего необычного не заметил. Локки терпеливо ждал, когда Артёму это надоест. Тот снова перевёл взгляд на прохожих и уже собирался снять очки, но вместо этого прижал их плотнее и тихо сказал Локки:

– Так… Я вижу раздвоенного человека.

– Как это? – встрепенулся Локки. – Дай посмотреть.

Артём нехотя снял очки. «Двойной» приближался. Это был парень лет двадцати со спортивной сумкой на плече. Когда Артём смотрел на него без очков, тот выглядел обычно, а через очки – раздваивался, как будто был не в фокусе.

– Это же вчерашний пацан, – удивлённо объявил Локки. – Помнишь, вчера такой с девчонкой с зонтиком. Как он там? Сашка? Но точно – двоится… Ничо се.

Сашка приблизился к ним вплотную и погода испортилась мгновенно – на солнце набежали серые, сырые тучки.

– Привет, – без особого удивления поздоровался он с обоими. – Идёте на крышу сегодня?

– Большая деревня, а не город, – пробурчал Тёма вместо ответа.

– Хочешь, чо прикольное покажем? – обрадовался ещё одному участнику опытной группы Локки.

– Не особенно, – честно признался Сашка, слегка вздрогнув, и нервно поправил на плече сумку. – Я сегодня уже достаточно видел… прикольного. Так что, мы с Анютой придём.

– Вы что, всеръёз всё это воспринимаете? – не выдержал Артём. – Вот эту всю хрень про Богов и миры? Ну полная фигня, честное слово, я могу пятьдесят книжек привести с сюжетом гораздо круче, чем вот эта его лажа.

– Анюта считает, что это не игра, – сказал Сашка. – У нас по сути нет выбора, – и добавил просто: – Я ей верю.

– Подкаблучник – шепнул Локки, Артём хмыкнул.

– Почему это нет выбора? – спросил Артём. – От таких заяв сразу хочется из принципа никуда не идти.

– Это как судьба, – пожал плечами Сашка. – Если не идти, будешь или стоять на месте или плутать по ложному следу.

– Мы не ищем лёгких путей, – ввернул Локки.

Сашка посмотрел на него с непроницаемо-вежливым выражением лица:

– Да, я заметил.

– У меня сегодня вечер занят, – буркнул Артём.

– У меня тоже был занят, – кивнул Сашка. – Всё внезапно отменилось. Мне сейчас пора, нужно за Анютой зайти. Честно говоря, она мне сразу сказала, что вечер будет свободен. До встречи, – он кивнул и пошёл мимо них, дальше по улице.

Тёма и Локки смотрели ему вслед.

– Вот странный чувак, – протянул Артём, следя за тем, как свет солнца тем увереннее пробивался сквозь тучи, чем дальше отходил Сашка.

– Да ваще, – согласился Локки. – Отмороженный какой-то.

– Я не о том, меня больше интересует, что за погодные явления его сопровождают, – хмыкнул Артём. – Уникальный феномен.

– Одолжи его у Анюты на неделю.

– Опыты над живыми людьми запрещены, – с явной грустью сообщил Артём.

Тут у него зазвонил мобильник. Он о чём-то быстро и недовольно переговаривал, пока Локки пялился через прозрачные линзы на прохожих, надеясь увидеть что-то похожее на раздвоенность Сашки.

– Сеня, паскуда, – с чувством сообщил он, обращаясь не к Локки, а скорее к стене дома и закуривая.

– Встреча накрылась? – быстро глянув на Тёму поверх очков, спросил Локки.

– Да, – безнадёжно махнул рукой Артём. – Этот олень с бабой своей помирился, видите ли. Друг называется. На бабу променял…

– Сочувствую, бро, – беспечно сказал Локки. – У меня, кстати, сегодня тоже засада. Ноут сдох, так что не писать мне сегодня курсовую.

– А что у тебя с ноутом? Хочешь, я посмотрю? – поколебавшись, спросил Артём.

– А ты чо, шаришь?

– Систему могу переустановить, разобрать и почистить могу.

– Давай, если не в ломы, – оживлённо отозвался Локки и вспрыгнул на самокат. – С меня пивас. Может, заодно с очками придумаем ещё что-нибудь. У меня микроскоп дома есть.

Артём презрительно фыркнул – не микроскоп тут нужен.

Они, не торопясь, двинулись по улице. Артём вспоминал Сашкино «нет выбора» и мысленно обещал себе не подниматься на крышу дома Локки ни под каким видом.

3.3 Суета

Утром, ни свет ни заря, Ленка проснулась, наскоро позавтракала и отправилась на поиски блокнота. Она облазила не только памятный двор, но и прилегающие к нему дворы, достала расспросами всех местных дворников. Всё тщетно. Блокнот пропал с концами. Огорчённая, впрочем, гораздо меньше, чем могла ожидать, она вернулась домой и принялась за бытовые дела. Локки она не видела со вчерашнего вечера. Пар в институте сегодня не было. Ленка старалась отвлечь себя хозяйственными заботами не столько от мыслей о потерянном блокноте, сколько от желания немедленно слазить на крышу. До назначенного часа было далеко, но Ленку интересовала совсем не встреча «Богов». Ей хотелось увидеть Митьку. Просто так заявиться к нему на крышу (если он был там) она считала неудобным и глупым. Особенно после вчерашнего. «Подумает, что я навязываюсь… Зачем я его только поцеловала? Дура», – грустно думала она, протирая подоконник в комнате Локки. Однако, уже часам к трём дня все дела были переделаны. Ленка заварила чай и села пить его на кухне, отчаянно ломая голову над предлогом пойти на крышу. В голову ничего не лезло. Ленка рассеянно черкала на салфетке карандашом – у неё была привычка рисовать постоянно, особенно когда она что-то обдумывала. Отсутствие любимого блокнота – привычного места зарисовок, уверенности не добавляло. В конце концов она плюнула на предлоги и решила, что в случае чего просто скажет, что ей стало скучно сидеть дома. И вообще, может же ей просто захотеться подняться на крышу, тем более в такую хорошую погоду.

Когда она вылезла с чердака, то первое, что увидела – Митьку, с кое-как намотанным на шею шарфом, её шарфом. Он нервно расхаживал по крыше и поглядывал на вход в чердак. Разумеется, он тут же заметил её и обрадовался.

– Лена! Я тебя весь день жду! – завопил он, бросаясь к ней с таким видом, как будто с него сняли стотонный груз. – Блин, это просто отлично, что ты пришла, иди сюда, гляди.

Он ухватил польщённую Ленку под локоток и потащил направо от чердака. Там, под бетонным перекрытием, съёжившись на неопознанном одеяле, мирно и сиротливо спал Джек.

Ленка уставилась на него в удивлении и растерянности.

– Ему по-ходу жить-то негде, – объяснил Митька. – Как поступить? Сдать его ментам, может, его родители обыскались?

– Давай его сначала расспросим как следует, – неуверенно предложила Ленка. – В полицию всегда успеем. Кстати, а почему ты за мной сразу не зашёл?

– Как? – поинтересовался Митька. – Я же только на стройку могу спуститься, а чтобы в твой дом попасть, нужен или Локи или ты.

– Ох, точно, – поразилась Ленка. – Давай телефонами обменяемся…

Когда с телефонами было покончено, Ленка наклонилась и осторожно потрясла Джека за плечо. Джек сопел безмятежно. Митька фыркнул:

– Я его уже задолбался будить. Мёртво.

– Джек, ты кушать хочешь? – довольно тихо спросила Ленка на ухо спящего.

Глаза у него задёргались под закрытыми веками.

– Котлеты и пюре, – вкрадчиво продолжала Ленка.

Джек открыл один глаз.

– Охренеть, – мрачно сказал Митька. – Ты чё, притворялся?

– Не, – быстро ответил Джек и открыл второй глаз с интересом уставившись на Ленку. – Да как-то неудобно вас объедать, – сглотнув голодную слюну, вежливо ответил он.

Пяти минут не прошло, а Джек уже сидел на кухне в квартире Локки и уминал котлеты так, что за ушами трещало. Митька с ними не пошёл – отказался наотрез, сказал, что не доверяет «жилым помещениям, внезапно возникшим на стройке». Ленка фыркнула и расстроилась. Но уговаривать не стала. Дома минут пять она молча смотрела на уничтожающего еду Джека, потом тихо спросила:

– Всё-таки может расскажешь толком, кто ты, откуда? От кого ты узнал про все эти вещи с мирами и богами?

Джек сделал мощное глотательное движение:

– Я… короче, – Джек суетливо полез в карман за тетрадкой, отлистал и прочитал что-то, шевеля губами: – Ну вот, видела всякие фильмы, типа научную фантастику? Про жизнь после смерти? Ну вот я – она – жизнь после смерти. После лейкемии…

Джек замолчал, чтобы подкрепить свои силы ещё одним куском котлеты. Ленка сидела, совершенно сбитая с толку, и только хлопала ресницами.

– Женя, – осторожно начала она. – А у тебя точно лейкемия в диагнозе была…

– Да не шизофрения, не бойся, – почесал ухо плечом Джек. Тон его был неожиданно серьёзен и горек. Ленка поняла, что Джек осознаёт, как дико звучат его слова. Джек вздохнул и отодвинул от себя пустую тарелку:

– Спасибо, очень вкусно. И вот ещё что, – поднял он палец, снова уткнувшись в тетрадку. – Пока я не забыл: если найдёшь ключ. Любой, просто не понятно от чего, то неси мне. Нужно много.

Джек похлопал себя по карманам, там металлически звякнуло.

– В жизни ничего не находила, – призналась Ленка. – Локки передам, он вечно всё находит, то игрушки, то деньги. То телефоны.

Голова у Ленки была уже квадратная от странной информации. Только она открыла рот, чтобы спросить что-то – в двери загремел замок. Ленка мимолётно испугалась – у них был договор не водить гостей без предупреждения.

– Систер, – заорал с порога Локки, с грохотом метнув рюкзак в зал. – Ты чо трубку не берёшь? У нас гости, а ещё мы тебе тут такую тему принесли, обалдеть.

Ленка выскочила из-за стола и заторопилась в прихожую. Джек скользнул за ней, и осторожно выглянул из-за плеча.

В прихожей снимал жилет Локки, и неловко топтался Артём.

– Здрастьте, – брякнула Ленка, застигнутая врасплох появлением в доме Тёмы. – На сбор ещё не пора.

– Какой сбор? – поднял брови Локки, вешая куртку. – О-па, а он что здесь делает? – он кивнул подбородком на высовывающегося из-за Ленки Джека. Тёма прочистил горло, так и не начав разуваться.

Ленка, которую разозлила такая постановка вопроса, фыркнула:

– А что он здесь делает? – и кивнула на Тёму.

– Он комп мне будет чинить, – объяснил Локки. – Я звонил, ты трубку не брала.

– Я, это… короче, на крыше буду, – тихо сказал Джек и, быстро прыгнув в свои стоптанные кроссовки, ускользнул в открытую входную дверь.

– Погоди, я с тобой! – крикнула Ленка и тоже начала обуваться, неодобрительно зыркая на Локки.

Артём рассеянно тёр подбородок, явно жалея, что пришёл.

– Эй! – крикнул Локки с обидой. – Ну ты чего, мы тебе такое показать хотели.

– На крышу приходите, там покажете, – отрезала Ленка и вышла из квартиры.

– М… извини, что ли, – сказал Артём Локки, проклиная себя, что пришёл, и напоминая себе, что добра от «крышной тусовки» ждать мог только изумительный дебил. Чужая семейная сцена – это всё, о чём он мечтал в этот пятничный вечер.

– Да ты тут ни при чём, – махнул рукой Локки. – Ты разувайся, разувайся.

Он прошёл в зал, распахнув застеклённые двери.

Артём решил, что всё-таки глупо уходить теперь, когда уже потеряна уйма времени, разулся и прошёл следом.

– Живёте вместе, что ли? – спросил он неловко, усаживаясь за стол и открывая ноут Локки.

– Угу, – рассеянно отозвался Локки. Он упал на диван, сложив ноги на журнальный столик, и крутил в руках очки. – Живём, – потом моргнул и пристально посмотрел на Артёма: – В смысле, ты чё, мы же с ней брат с сестрой.

– Родные? Вы ж не похожи нифига.

– Так бывает, – коротко ответил Локки. – Я в мать, она в отца.

– Ясно, а я ещё удивился… – Артём запнулся.

Локки прищурился сквозь очки.

– Удивился, что я себе никого получше не выбрал? Чувак, она моя сестра, так что пусть это будет твой последний комментарий на её счёт, лады?

– Лады, – проворчал Артём, ругаясь про себя.

Следующие полчаса он копался в ноутбуке. А Локки ставил эксперименты с очками, смотрел на линзы в микроскоп (от безысходности и любопытства), опускал их в воду, смотрел в них через оконное стекло, одним словом, развлекал себя как мог. В конце концов, апогеем его исследовательской мысли стала идея посмотреть на землю через очки в бинокль, который обнаружился на подоконнике. Локки открыл окно. Сначала изучил зубчатый городской горизонт, потом дом напротив, потом решил посмотреть на асфальтовую дорожку у подъезда и увидел, как к дому приближается раздвоенный Сашка с зонтом. Локки снял очки – по дорожке шагала Анюта. А Сашки рядом с ней не было. Локки помотал головой. Снова надел, начал всматриваться, пытаясь понять, в чём дело. В очках Сашка ему был виден, но только он, по-прежнему двоящийся. Он подходил всё ближе к подъезду, а Локки высовывался из окна всё дальше.

– Не вывались, шпион, – раздался насмешливый голос сверху. Локки повернулся боком, задрал голову и увидел три пары ног, свисающих с крыши метрами тремя выше окна, и лицо Митьки, который слегка изогнулся, глядя на Локки. – За кем следишь? – продолжал Митька. Джек ударил пятками о стену и хихикнул. На Локки посыпался мелкий мусор с его кроссовок. Локки задумчиво поморщился и сказал:

– Подкрепление к вам идёт.

– Какое? – Ленка тоже наклонилась вбок и посмотрела на брата.

– Что б я сам понимал, какое, – Локки втянулся обратно в комнату. Закрыл окно.

– Всё! – тут же известил Артём. – Просто переустановил тебе винду. И смотри, вот, убунту добавил, попробуй, вдруг понравится…

– Спасибо, – деревянно ответил Локки, остекленевшим взглядом он смотрел мимо Артёма, на дверь и стискивал в обеих руках бинокль.

– Ты чего? – испугался Артём. – Что такое?

– Слушай, пойдём на крышу сходим. Там та девчонка, Анюта… Её через очки вообще не видно. Пустота.

Артём приоткрыл рот. Ради такого он готов был подняться.

3.4 Шесть или семь?

Когда Ленка и Джек выбрались с чердака на крышу, они увидели Митькину крылатую спину, уже ставшую для них привычной.

– Привет, мы вернулись! – возвестил Джек и со вздохом сунул руки в карманы ветровки. – Тебе не было скучно одному?

– Нет, – ответил Митька таким тоном, что Джеку и Ленке внезапно срочно захотелось уйти обратно и никогда больше Митьку не беспокоить. Может быть, они бы так и сделали, но Митька обернулся и неохотно, как будто извиняясь, предложил:

– Вишню будете?

– Вишню? – удивилась Ленка. – Ты где её взял в середине апреля?

– Места надо знать, – покровительственно ответил Митька. – Сюда, – он кивнул головой на парапет. – Ну и что решили с молодым бомжем?… А блокнот ты, кстати, нашла, нет?

– Да как-то пока ничего не решили, – вздохнула Ленка, усаживаясь на парапет, лицом на крышу, и опасливо косясь вниз. – И блокнот не нашла.

Джек сел по другую сторону от Митьки и свесил ноги вниз. В руках у Митьки был бумажный кулёк в самом деле полный вишни.

– А, я понял, это из компота вишня, – Джек загрёб себе целую горсть.

– Не вздумай плевать косточки вниз, – строго предупредила Ленка.

Она так и этак крутила в голове мысль о том, как бы уломать Локки дать Джеку временный приют.

– Сейчас все придут, роли распределим, – мечтательно сказал Джек. – Я почитал, так можно, даже хоть и не хватает двоих. Наоборот нам потом проще будет. Как бы, это зов усилит, может, они сами придут…

Митька хмыкнул.

– Ты уверен, что сегодня все вчерашние придут? Оптимист.

– Мы уже здесь, – заметила Ленка, – а прямо под нами – Артём и Локки… Да-да, – подтвердила она, поймав недоверчивый взгляд Митьки. – Локки только что привёл Артёма в гости…

– Правда, они, вроде, не собирались сюда, – справедливости ради отметил Джек. – Но я уверен, что они поднимутся.

Митька хмыкнул и покачал головой.

– Сейчас где-то полшестого, – сказал он, глянув на солнце. – Так что по любому ещё полчаса пинаем балду.

Джек и Ленка против этого не возражали. Солнце пекло по летнему, если бы не ветер, было бы жарко. Как приятно оказалось сидеть на парапете, болтая ногами в двадцати метрах над землёй (даже Ленка в конце-концов села лицом к городу), есть вишню и ни о чём не думать. Джек, правда пытался снова заговорить о перспективах божественности – ему определённо не давало покоя это дело, но Митька и Ленка хором шикнули на него, и Джеку пришлось продолжить рассуждения про себя. В воздухе стояла сонная предвечерняя тишина. На улице и во дворе было совсем безлюдно.

– Вон Анюта, – нарушил тишину Митька. – От остановки идёт.

– Значит, и Сашка будет, – оживился Джек.

Через какое-то время из окна у них под ногами высунулась голова Локки. Он что-то разглядывал в бинокль, высовываясь всё дальше и дальше из окна.

– Не вывались, шпион, – не удержался от поддёвки Митька.

Локки посмотрел наверх. На нём были надеты странные очки с квадратными линзами, в очень толстой пластиковой оправе.

– Подкрепление к вам идёт. – странным голосом заявил он.

– Какое? – Ленка тоже наклонилась вбок.

– Чтоб я сам понимал, какое.

И он втянулся обратно в окно.

Спустя буквально пять минут они сначала услышали негромкие голоса, а потом и увидели Сашку и Анюту, выбирающихся на крышу. Они поздоровались.

– Как это мы Сашку не заметили, – вместо приветствия удивилась Ленка. Над крышей тем временем начал накрапывать дождик. В глубине чердака послышался топот, а через минуту на крышу вылетели красные Локки и Артём. Локки был в очках.

– Офигеть, – заорал он. – Вас тут четверо?

И он снял очки.

– А теперь пятеро! Очки волшебные.

Анюта как-то странно съёжилась под его взглядом. Сашка, неосознанно, выступил вперёд, защищая её.

– Что ты разорался? – холодно спросила Ленка. – Людей пугаешь.

– Ты ж звала нас на крышу, чота показать, вот мы и пришли, – широко улыбаясь, объяснил Локки.

Джек, который незаметно подобрался к Локки, вдруг выхватил у него из рук очки.

– Вау, – пробормотал он. – Артефакт!… Вы где его взяли?

И он попытался свободной рукой достать и пролистать тетрадку.

– Верни на родину, – хмуро сказал Артём и сделал движение, отобрать очки. Джек быстро отпрыгнул назад.

– На автобусной остановке нашёл, – объяснил Локки. – Отдай, не твоё.

– Не моё, но я знаю, чьё, – без тени сомнения сказал Джек, голос его радостно дрожал. – Это того бога, который вчера не пришёл. Ну конечно, это он! Слушайте, – и Джек торжественно зачитал по тетради: – Ещё одного бога зовут Григорий Гарин, у него светлые волосы, он среднего роста и ему семнадцать.

– Да хватит хрень эту божескую нести, – рявкнул Артём так, что все вздрогнули.

– Это не хрень, – в полной тишине, которая повисла сразу после фразы Артёма, ответил Джек, растерянно. – Это всё правда… Как ты можешь не верить? Ты вчера к нам прямо из воздуха вывалился. Сегодня очки видел.

– И что? – продолжал надрываться Артём. – Мало ли какие глюки и феномены бывают? Ты несёшь полный бред. А я – православный, между прочим.

Джек явно растерялся. Опешил, он в ужасе смотрел на Артёма, несколько раз пытался что-то сказать, но не мог. Ленке стало его жаль.

– Вот и прояви милосердие, православный, – сердито сказала она Артёму. – Трудно тебе что ли? Джек, между прочим, чуть не умер, у него рак крови был.

– Вот только не надо тут на совесть мне давить, – рявкнул Артём. – Я ему не обязан… Развлекать его. Не умер и ладно.

Локки задумчиво наклонил голову:

– Слушай, пацан, а где всё-таки твои родители… Ты случайно не сбежал?

Тут Ленка поняла, что Джек близок к панике. Она решительно подошла и положила руку ему на плечо.

– Что ты его допрашиваешь, Ром? Хочешь помочь – ну поддержи игру человеку.

– От вас ничего особо не требуется, – быстро пискнул Джек, явно приободрившись поддержкой. – Это быстро-быстро, я только карты раздам, роли раскину. И всё.

Демон, сидевший на парапете только плечами пожал. Сашка и Анюта застыли как изваяния и не принимали ничью сторону. Ленка сурово переводила взгляд с Локки на Тёму.

– Забей, Тёмыч, – примирительно сказал Локки. – Он же говорит – быстро. Доброе дело в карму капнет.

– Быстро, быстро, – закивал Джек, суетливо копаясь по карманам. – Я всю ночь схемы рисовал…

Он опустился на колени, вынув, наконец, из недр ветровки замусоленную колоду карт. И положил перед собой на бетон раскрытую тетрадку.