Текст книги "Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг."

После суматошного переезда я отсыпаюсь. Зарядку не делаю. Не делая дыхательные упражнения по йоге, я теряю энергию, как кровь из аорты. Бегаю только за водой с третьего этажа. Воду привозят один раз в десять дней, из-за этого очередь и драки!

Во дворе нового места жительства стоит военкомат. (Хоть бы его не взорвали – ведь столько мирных людей вокруг пострадает.) На соседнем пятиэтажном жилом доме, прямо на крыше, военная база! Оружие, солдаты, пушки. Никто не думает, каково жить людям в своих квартирах в этом доме с детьми. Ведь дом могут взорвать боевики, то есть военные осознанно прикрываются гражданскими лицами (!).

16.06.

Что сегодня было в институте! Нонсенс! Стреляли в учителя по имени Зелимхан. Одна из студенток нажаловалась своему мужчине, что учитель не ставит ей зачет по литературе. Парень пришел с пистолетом и расстрелял бедолагу. Крови было много. Увезли педагога в больницу № 9.

18.06.

Привет!

Итак, все новости вкратце. Опять бардак в институте: парень, который стрелял в педагога, оказался из ФСБ. Он приходил и кричал на преподавателей, что, если те будут плохо относиться к его девушке, он их всех постреляет! Угрожал. Педагоги очень напуганы. Не знают, что делать.

В родной газетке «Молодость» меня надурили (как всегда) – не захотели оплачивать сессию: из-за этого, собственно, и пришлось брать отпуск.

20.06.

Сегодня впервые за последний месяц я выспалась! Проснулась не в пять, как обычно, а в восемь двадцать.

Теперь подробности последних событий. Когда мы относили семье Таисы подарки в благодарность за то, что жили в их квартире, то выяснилась очередная ложь. Оказалось, что квартира, из которой нас попросили прямо в разгар моей сессии, никому не нужна. Пустая, запертая теперь квартира. Она не понадобилась ни мифической тете из Франции, о которой нам долго рассказывали, ни молодой Таисиной родственнице. Никому. Значит, могли подождать, пока я сдам сессию? Ведь мы так просили! Зато вторая жена оказалась довольна.

– Ишь богатые! Купили себе новые футболки! – сказала она, увидев нас. – Выставили вас, русскую нечисть, из нашего подъезда, так вам и надо! Всех русских убить надо или изгнать! И наполовину русских – тоже. У метисов – нечистая кровь!

Мама назвала ее дурехой и сказала, что для всех, кто родился или живет здесь, Чечня является родиной, после чего вторая жена скрылась, не видя от окружающих поддержки. А многодетные соседи-чеченцы с первого этажа расстроились:

– Теперь никто не убирает подъезд. Никто не кормит бездомных котов и собак. Некому доверить своих детей. Совсем плохо без вас!

В институте перессорилась. Жуткая зависть к тому, что учусь своим умом, а не плачу деньги за экзамены и зачеты. Я иду на красный диплом. Унижать я себя не позволяю и всегда ставлю наглецов на место. Вчера я пошла в деканат и увидела табель оценок нашей группы: 3, 3, 3, 3, 3, 3, 4 и вдруг 5! У кого?! Я единственная отличница! У какой-то Ахмады. Я не видела эту девушку на занятиях ни разу! Кто заранее купил себе красный диплом?!

Недавно в Чечне обнаружили место, где пытали заключенных людей. Сильной огласке никто это не предает. И мне велели помалкивать. В местной газете об этом не напишут. Проводились эксперименты. Те, кто остались живы, сошли с ума. Развлечение палачей было перед камерами отрезать людям руки и ноги. Кто мог это делать?! Кто мог это снимать?!

В 2000 году в районе остановки «Ташкала» в Грозном именно так уже пытали людей в заброшенном двухэтажном здании. А тела их топили в канализационных люках.

P. S. Я не верю этому миру – он сгнил насквозь, как больное яблоко. Если существует ад, то он здесь, откройте глаза. Многие люди страшнее демонов. Они причиняют друг другу страдания не только войнами, изощренными пытками и откровенным фашизмом. Каждый из них преследует цель выжить в аду. Вот тут-то и разворачивается самая настоящая дьявольская деятельность, в ход идет все: и ум, и красота, и сообразительность.

Желание – выжить. Выжить любой ценой.

На войне город – площадка для игр. Воин начинает понимать, что попал в игру, где на кону – его шкура. В крови адреналин. Это делает бешеным его и раскачивает маятник до невероятных пределов. Человек, совершая военные преступления, внутренне полностью перестраивает понятия о добре и зле.

Есть выражение: война все спишет. Это первая заповедь воинов-захватчиков. Заповедь воинов-защитников: месть, месть и снова месть. Но те и другие стоят друг друга.

21.06.

Цветочек никогда не была замужем. В Чечне у девушки до двадцати лет часто уже несколько детей. Цветочек училась, предпочитая учебу семье и детям. В сплетнях Цветочек замечена не была, но сегодня мне преподнесли новый «юмор» нашей редакции. Оказалось, Цветочек не зря пришла в коллектив! Я узнала про себя то, о чем даже не могла догадаться: оказывается, я успела сняться в кино! Цветочек это видела лично!

Оказывается, в 1994 году я, русский семилетний (хотя мне должно быть девять лет!) ребенок, в фильме неизвестного режиссера пела песню (дословно цитирую Цветочек) «Ла Иллаха Илла Ла». Мне даже захотелось такую невероятную ахинею как-то особо отметить за талант и драматургию, но я сдержалась.

А в институте самый разгар знаний. Расценки лежат у методиста. Ровным красивым почерком написано:

Зачет – триста рублей.

Экзамен – пятьсот рублей.

Курсовая работа – шестьсот рублей.

– В связи с военным положением в республике на взятки скидка! – объяснила девушка в кабинете.

Вот расписание для нашей группы на завтра:

9:00 – лекции.

9:00 – сдача контрольной работы.

9:00 – зачет.

Чтобы всюду успеть, нужно обладать способностями героев из романа «Мастер и Маргарита» и летать по воздуху! На вопли студентов о несправедливости методистка пожала плечами и рявкнула:

– Вон!

Мы испарились в одно мгновенье.

Студенты из моей группы злятся, что я не даю взяток. Так мне нечем! Никогда не платила. Я даже шучу над сокурсниками: «Жаль, не я у вас преподаватель». Хотя кое-что в положительную сторону изменилось: некоторые педагоги, заискивающе улыбаясь, ставят дуракам-студентам зачеты просто так. Боятся.

Та девчонка, из-за которой была стрельба и ранили учителя, учиться продолжает как ни в чем не бывало!

Почему?!

Сегодня на лекциях по философии мы спросили об этом седого педагога Ваха. И седой философ Вах ответил:

– Потому, что все люди – трусы! Я не знаю, за что стреляли в педагога по литературе, но если за взятки, то нужно было выстроить весь наш педагогический состав в шеренгу и расстрелять из пулемета! Мы боимся даже пикнуть что-то этой девчонке. Иначе придет ее парень из спецслужб и расстреляет нас всех… педагогов.

На этом урок философии закончился. П.

22.06.

Электричества нет, воду не привозят – пить нечего. Купила бутылочку минералки.

Устала как собака. Но напишу тебе все, что узнала за день.

Институт гремит, как погремушка: студенты платят за все зачеты и экзамены взятки, я ругаюсь, призываю их к учебе, но напрасно! Особенно отличается подношениями студентка Товсари с нашего факультета. Сегодня она кричала на меня:

– Закрой рот! Убирайся отсюда! – видя, что я заметила, как она из кошелька отсчитывает деньги педагогу.

А тридцатилетняя чеченка по прозвищу Петька вообще взялась мне доказывать, что дает взятки из принципа, дабы не усложнять свою нелегкую жизнь лишними знаниями.

– Я бизнес-леди, – сказала Петька, – торгую. В одном из маленьких горных сел есть у меня магазинчик. Это простой железный вагон, набитый всякой всячиной. Я продаю золото, часы, одежду и еду. Недалеко от моего магазинчика расположена воинская часть с российскими солдатами. Я взяла и подружилась с русским майором Сметанкиным. После чего мы заключили устный договор. Он присылает мне своих русских солдат и офицеров – я продаю им товар, а ему за каждого даю тысячу рублей. Некоторое время мы успешно сотрудничали таким образом. Но на днях я дала ему пятьдесят тысяч рублей, а он меня обманул! Направил своих солдат в другой магазин перед отбывкой из Чечни в Россию. В другом магазине мои конкуренты отдали майору Сметанкину по две тысячи рублей с каждого солдата!

– Откуда такие суммы?! – спросила я, вытаращив глаза.

– Дело в том, – пояснила Петька, – что солдат обманывают. Часы, которые на рынке стоят сто рублей, в наших магазинах продают за тысячу, и так далее. Сама понимаешь, какой у нас навар – десятки, сотни тысяч! Мне было очень обидно, что майор Сметанкин предал меня. Ведь я не спала до поздней ночи – вязала одинаковые пакеты на пятьдесят русских солдат. Каждый пакет на огромную сумму! И вот на следующий день я вызвала майора Сметанкина и устроила ему скандал. Он не ожидал такого поворота событий, стоял и ржал как конь. Он, русская сволочь, ржал на мои укоры – укоры честной чеченки! А знаешь, что случилось через день? Мой магазин исчез! Испарился! Он целиком с помощью строительного крана переехал на территорию воинской части! Сметанкин его украл!

– Что же случилось дальше? – спросила я.

– Я подумала и решила, что смогу постоять за свое добро. Я поехала к генералу в город Грозный. Тоже русскому и тоже любящему деньги. Пообещала ему пятьдесят процентов от того, что находится в моем магазинчике. Он вначале чесал затылок и громко смеялся, но потом, узнав, что половина товара оценивается в шестьсот тысяч рублей, согласился мне помочь и вызвал на подмогу подчиненную ему лично воинскую часть. Но майор Сметанкин не дремал! Он, как мы узнали, собирается погрузить мой вагон-магазин, как строжайший военный объект, в рефрижератор и отправить в город Моздок, в Северную Осетию. Там товар легче сбыть.

– Ничего себе! – только и смогла сказать я.

– Я побежала. Спешу, – продолжила Петька. – Нужно успеть перехватить майора Сметанкина в Шатойском районе. У меня с русским генералом из Грозного стратегический план. Тебе совет: не пичкай себя знаниями из книг – людям, кроме неприятностей, они больше ничего не приносили!

И была такова. А я еще некоторое время находилась под впечатлением от ее рассказа. Так вот почему у нас в республике бардак! Всем наплевать на военную обстановку, на теракты – все торгуют!

Тем временем вчера около десяти часов вечера в Ингушетии начались бои. От нас это недалеко – примерно два часа езды на машине.

Боевики, захватив маленькие городки Ингушетии и столицу Назрань, пытались прорваться к городу Магасу. Бои были долгими и длились до самого утра. Погибло много людей – военных и мирных. Много раненых. Но один факт меня особенно интересует: у боевиков не было пушек. Почему стреляли из пушек в мирной Ингушетии? От этого людей погибло еще больше!

Теперь в новостях передают, что боевики направляются в Чечню. У меня экзамены, а тут – война!

P. S. Студентка Жанна в институте рассказала следующее:

– Мы живем в чеченском селе, на границе с Ингушетией. Я каждый день приезжаю в Грозный на учебу. Так вот, сегодня мы видели вертолет. Он сбросил листовки. Знаете, что в этих листовках? Призыв к ингушскому народу идти на джихад (!).

Откуда у боевиков вертолет? Кто на самом деле сбросил листовки?! П.

23.06.

Сдаю зачеты.

Бои в Ингушетии поутихли. Зато в Шатойском районе сегодня был бой. Уж не за рефрижератор ли Петьки случайно?!

Видела Айзан из газеты «Трудяга». Спорила с ней. Мне не понравилось, что она назвала меня русской, и я сказала ей об этом. Образ русского человека – не мой образ. Я не знаю, кто такие русские люди! Как они живут? Кому они молятся и какие соблюдают обычаи? Мне неприятно, когда кто-то говорит мне, что я русская. Во мне слишком много кровей, вер и частиц этого мира. Она пожала плечами в ответ и сказала:

– Я тебя не понимаю.

Дочка Айзан, двадцати пяти лет, работает в гуманитарной организации в Ингушетии. Позавчера, в момент сильнейших боев, они обе оказались там. В новостях по телевизору передали, что российские войска шли из города Грозного помогать ингушам около пяти часов. Сама же Айзан с дочерью и другими жителями Ингушетии несколько часов не могли встать с пола и поднять голову – такой был обстрел! В Ингушетии били из установок «град». Айзан сама лично видела много обгоревших трупов. Повсюду летели осколки.

У нас нет электричества. Провода перегорели от грозы. Я пишу при вспышках молний.

P. S. У меня сильные боли внизу живота. Может, потому, что моя обувь пропускает воду и я застудила ноги? П.

26.06.

Сдала экзамен на отлично. Единственная девочка, учащаяся, как и я, своим умом, получила трояк. Староста Габи на экзамен не явилась. У нее появился друг сердца. Остальные студенты с унылыми лицами отдали по пятьсот рублей за трояки.

Готовлюсь к экзаменам по литературе. Дали сорок восемь вопросов (Карамзин, Пушкин и другие). Дома материалов мало – бегаю в библиотеку. Перечитываю Достоевского и Жуковского.

Сегодня ездили к Байсари. Байсари принадлежат три квартиры на одной лестничной клетке: все целые, не разбитые войной. В одной из них расположился журнал под названием «Кудесник». Я и мама пришли, постучали. Нам открыл редактор «Кудесника». С ним-то мы и начали разговаривать. В это время к нам подбежала Байсари. Я ее обняла по кавказскому обычаю и спросила о самочувствии. На что получила ответ о скорой кончине (так все плохо). И одновременно с ее появлением в редакцию пришел еще один персонаж, усатый и шустрый. Он пришел в «Кудесник» по своим делам. Байсари при виде усатого гражданина обрела дар громкой сельской речи и закричала на нас с мамой довольно неожиданно:

– Что вы тут делаете?!

Мы опешили. Я стала объяснять, что мы пришли к ней и к редактору журнала поговорить о работе, о публикациях. К тому же до этого Байсари обещала отдать фото. Она ведь сама нас фотографировала! Услышав мой ответ, Байсари схватила фотографии с полки, бросила их на стол, так что они полетели со свистом, и сказала:

– Берите и уходите!

– Но это не все, – возразила я. – Тут только две, а где еще фотография?

Байсари заявила, что отдала нам ее ранее. Но это, конечно, было неправдой. Редактор журнала, мужчина, начал искать пропавшую фотографию, помогать нам. Усатый гражданин сидел молча. Хозяйка апартаментов стала делать замечания:

– Мой редактор должен работать! Вы его отвлекаете!

Мама показала редактору новую мою работу о мирных чеченцах, детях и стариках, что погибли на рынке осенью 1999 года. Байсари, ранее заявлявшая, что она – правозащитница, взвизгнула:

– Нам это не надо! Мы этим не занимаемся!

– А чем вы для Чечни занимаетесь? – спросила я. – Что это за журнал такой, который не хочет помогать сиротам, у которых мать погибла на восьмом месяце беременности при обстреле ракеты? Сирот осталось семеро! Чеченцы! О них моя статья.

– Таких случаев много! Всем не поможешь. И писать об этом нечего! – Байсари затопала ногами.

Мы ушли. Никто не сказал до свидания, никто не встал, чтобы проводить.

Байсари – частый гость в Америке. «Наверное, – у меня мелькнула мысль, – она ведет себя по-американски». П.

27.06.

Дневник!

Хочу рассказать тебе об одной персоне. Мы познакомились в 2000 году на Центральном рынке. Молодая женщина, бедно одетая, в положении, очень худая и голодная, бродила вдоль торговых рядов. Она продавала керосин. Я угостила ее ягодами из садов, которые продавала или меняла на хлеб. Разговорившись с несчастной, я узнала, что ее зовут Надя и она знает Кусум, мою несостоявшуюся свекровь. Надя ждала ребенка от араба по имени Абутальха. Абутальха до войны в Чечне, по словам Нади, был простым студентом и учился на факультете иностранных языков.

– Мне было девятнадцать лет, – рассказывала Надя, – когда я впервые влюбилась. Мой парень был высокий, широкоплечий. Красавец! Шел тысяча девятьсот девяносто девятый год, и о войне никто не говорил. Мы поженились по мусульманскому обычаю, при свидетелях и Коране, без всякой печати в паспорте. Потом началась военная кампания, и ко мне утром приехал друг мужа. Он забрал меня и увез в одно из сел. Мой муж ничего не знал об этом и повсюду искал меня! Мне же сказали, что муж в курсе и сам направил меня туда – я была обманута. Всего три недели домашнего счастья. Но я уже забеременела. Когда войска Российской Федерации захватили горные села, женщины из того дома, которые готовили боевикам еду, разбежались и бросили меня одну в чужом селе голодать. Я еле-еле спаслась от голода и холода, беременная, у каких-то чужих людей, приютивших меня. Я искала мужа, но мне сказали, что мой муж погиб. Прошло некоторое время, и я встретила тех самых женщин, что жили в том доме и носили длинные одежды. Они очень удивились, что мне чего-то не хватало и я падала в голодные обмороки. У них были большие деньги! Эти женщины, сказав мне, что являются родственниками мужа, забрали у меня его паспорт – якобы для похорон. Свидетели нашего брака погибли в войну, и я даже не могла доказать, что я – его жена. Ведь в документах это не написано!

Потом Надя твердила о том, что ее обокрали воры, и плакала – ведь они украли банку с тушенкой! Ее мать тоже была расстроена кражей и угрозами местных воришек.

И ты представь, Дневник, мы сегодня ее встретили!!! Маму Нади. Ту самую крашеную женщину, которая как-то при нас покупала водку. Вот что она рассказала:

– Моя Надя закончила университет. Внуку Михаилу-Магомеду уже четыре года! Родственники Абутальхи передали нам из ОАЭ тысячи долларов!

Кроме того, его друзья приехали в Грозный и купили нам отремонтированную квартиру в Микрорайоне. Моя дочь по поддельным документам сумела оформить пенсию за погибшего мужа. Она взяла документы убитого соседа, и люди подтвердили, что Михаил – его сын. Теперь у нас еще и пенсия! Моя дочь-мусульманка носит огромный платок, что очень нравится Кусум, которая после гибели своего старшего сына Дауда в большом почтении. Несколько раз по ее выбору Надя выходила замуж, но нынешние мужья недолговечны: кого убьют, кого посадят лет на двадцать. Правда, были у нас и неприятности: чеченцы из города Баку пытались выкрасть Михаила-Магомеда и продать за валюту родственникам Абутальхи в ОАЭ. Но им не удалось. Родственники не особенно расстроились. Выяснилось, что у них и так около десяти внуков от разных женщин Абутальхи. Я сейчас работаю директором школы. У меня есть кавалер. Мы из Чечни никуда не уедем – нам и здесь хорошо.

На этом рыжая женщина без платка закончила беседу и ушла. Надеюсь, никогда в жизни я ее больше не встречу. Как не встречу Кусум, укравшую фото Аладдина, лицемерку. П.

28.06.

Уже какой год одно и то же! Едва солнце начинает припекать, кожа слезает на руках и образуются язвы. Я держу руки в отваре ромашки, мою дегтярным мылом. Бог мой! За что мне эта боль каждое лето?

29.06.

Не поверишь! Но я просто обязана попасть в Книгу рекордов Гиннесса!

Сегодня я пошла сдавать экзамен. Педагог по детской литературе славится тем, что подношений не принимает и строго спрашивает предмет. Сдала я, как всегда, на отлично, хотя боялась и много дней трудилась в библиотеке. И вдруг педагог подарила тысячу рублей! Мне! При этом она сказала:

– Ты знаток литературы.

Оказалось, она до этого случайно прочитала мой рассказ о женщине-армянке, принявшей ислам. Я была растрогана и чуть не заплакала. Мы купим еды с мамой и помолимся за добрую женщину. Маме нужны лекарства!

Неожиданный подарок совершенно обескуражил меня. Я даже не сумела толком поблагодарить на чеченском языке. Попятилась к двери в совершенно сконфуженном состоянии. Но теперь могу написать: «Баркалла!»

01.07.

Над городом летает самолет, а в нем сидит, наверное, не человек – робот с каменным сердцем. Самолет несколько часов подряд делает виражи, словно находится на военном полигоне.

После войны я очень боюсь самолетов. У меня немеют руки и начинает кружиться голова, хочется спрятаться, убежать – такая реакция. Я начинаю задыхаться, вспоминая бомбежки за десять лет, которые пережила.

Наши кошки, слыша гул самолетов, забиваются под ванну или в кладовку. Им страх передался на генетическом уровне от их родителей, погибших в войну. Я стараюсь взять себя в руки. Сижу вот и думаю над предложением Айзан. Она настаивает, чтобы я рассказала на камеру все, что знаю о войне и преступлениях, а также о мародерах-соседях. Тогда меня точно убьют! Мне и так угрожали.

Айзан это понимает, но говорит:

– Какая история без жертв? Твоя смерть явится абсолютным доказательством правды!

Сегодня Айзан отослала меня с заданием искать девочку Хеду, что поехала из разгромленной Чечни в Москву на одно из известнейших шоу – «Поле чудес». Причем как ее отыскать, Айзан не сказала. Мне пришлось идти в Национальную библиотеку к Зуре. Зура дала адрес. П.

03.07.

Мне такое вчера привиделось! Отец Хавы, Султан, которого расстреляли российские военные, пришел во сне и стал рассказывать всякую всячину. Как обычно, поначалу он убедил меня, что жив и никогда не умирал. «Да и как же он умер, если я говорю с ним?» – подумалось мне, и я ему, естественно, поверила.

Он повел меня по асфальтированной дороге неизвестного города, а впереди было море. Я видела причал и катера. Улицу заливало солнце. Но никого, кроме нас, не было поблизости. Постепенно я начала догадываться, что папа Хавы хитрит. Он крепко держал меня за руку и, чем ближе было море, тем сильнее сжимал пальцы на моем запястье. И тут я поняла, что есть черта, которую если перейти, уже не вернешься в мир живых. Никогда не вернешься: умрешь, погибнешь! Я резко остановилась и сказала: «Куда ты меня ведешь?»

Он смутился, но продолжал разговаривать.

«Я с тобой дальше не пойду!» – сказала я и попыталась освободить руку.

Но не тут-то было! Его лицо страшно изменилось, исказилось гримасой хитрости, будто я не должна была ни о чем догадаться. Дорога под нашими ногами сменилась золотым песком и мелкими камушками.

«Нет, я тебя отведу. Ты должна пройти сюда, к нам! Тут лучше! Ты не понимаешь! Ты живешь в кошмаре!» – прохрипел он и потащил меня волоком по песчаному берегу. Море швыряло навстречу свои волны.

«Никуда я с тобой не пойду, Султан!» – крикнула я, с трудом выдергивая руку.

Он со злобой посмотрел на меня и исчез, а я открыла глаза, и – о ужас! – вся моя правая рука болела и ныла, будто меня за нее правда тащили. Я очень напугалась.

И случилось так, что сегодня я и мама попали в страшное приключение. Мы возвращались домой с рынка. В районе остановки «Ташкала» за нашей маршруткой, примерно в десяти метрах от нее, поехал БТР с российскими солдатами. Военные машины и пассажирский транспорт давно соседствуют на дорогах. И военная техника все время ездит рядом с гражданской, подвергая ту невероятной опасности.

В нашей маршрутке, помимо меня и мамы, ехали с рынка женщины, груженные сумками провизии, маленькие дети и слепой старик чеченец с тросточкой и внуком-подростком. Внезапно раздался оглушительный взрыв! Взорвался фугас, который заложили на трассе боевики. Маршрутку подбросило в воздух примерно на метр, а когда взрывной волной швырнуло обратно на дорогу, из окон вылетели стекла. Граждане закричали от ужаса, предвидя свою скорую смерть. Я оглянулась назад – все в дыму. Обезумевшие от взрыва русские солдаты начали палить из автоматов сквозь дым… прямо по окружающим машинам и домам!

Фугас взорвался между ними и нами! В нескольких метрах от обеих машин. Наша маршрутка чудом фугас проехала, а БТР до него еще не доехал. Водитель не смог справиться с управлением, и нашу машину потащило взрывной волной и ударило о тротуар. А БТР остановился и стал стрелять из пушки. Снаряды так и замельтешили вокруг! Те люди, которые были на трассе в легковых машинах, с невероятной скоростью старались быстрее умчаться. Наш водитель плохо соображал. Испугался, как и все. Маршрутка встала, перекосившись на один бок.

– Скорее! Быстрее! Нужно ехать! Сих! Сих![13]13
  Быстрей! (чеч.) – Примеч. авт.


[Закрыть] – кричали шоферу пассажиры.

Только слепой старик внешне был спокоен, он ничего не кричал, а просто сидел, будто в полусне.

– Ну-ка включай мозги! – заорала моя мамаша на весь салон, кашляя от едкого дыма, которым заволокло все вокруг. – Уезжай с трассы! За ближайшие дома! Давай! Сих!

Водитель нашего транспорта резко надавил на газ, и машина рванула с места. Маршрутка, проехав между домами, остановилась под деревом, где мы и пережили обстрел.

Если б фугас в районе остановки «Ташкала» сегодня в четырнадцать ноль-ноль по московскому времени взорвался на три метра ближе к нам, маршрутка превратилась бы в куски искореженного металла. Я не смогла бы продолжать с тобой беседы, Дневник. Но тот, кто выше нас, решил иначе. Никто не погиб! Ни мы, ни солдаты.

Хорошо, что я сумела выдернуть руку у Султана. Он приходил, чтобы увести меня в царство мертвых.

05.07.

По телевизору так ничего и не сказали о фугасе. Я заметила, это далеко не первый случай умалчивания событий. Видимо, на каналах есть фильтры и настоящая информация туда не поступает или поступает в искаженном виде.

По работе встретилась с очаровательной девочкой Хедой и ее предприимчивой симпатичной мамой. Девочка девяти лет написала стихи Ахмату Кадырову. Стихи опубликовали в газете, и подруга матери из Министерства образования подарила их еще живому президенту Чечни. Ахмат заинтересовался молодой поэтессой и пригласил девочку и ее маму на концерт, который состоялся 6 мая этого года в честь предстоящего Дня Победы. Хеда с помощью мамы вскарабкалась на сцену и громко прочитала стихи президенту! Ахмат Кадыров был тронут до глубины души и с кавказской щедростью сказал малышке:

– Проси что хочешь! Исполню любое твое желание!

– Представляешь! – поведала в интервью мать Хеды. – В этот миг я просто обалдела! Я пихнула дочку локтем и зашептала: «Квартиру! Проси у него квартиру!!!»

Но моя своенравная девчонка сказала:

– Я хочу на шоу «Поле чудес»! Ведущий шоу Якубович – мой второй папа!

Ахмат Кадыров 9 мая трагически погиб, но его сын Рамзан выполнил обещание отца. Он отправил Хеду и ее маму в Москву. Они попали на «Поле чудес». Хеде подарили компьютер, а ее маме – музыкальный центр.

– Я была на «Норд-Осте». Там здорово! – твердила очаровательная Хеда. – Мы были на мюзикле «Ромео и Джульетта». Были на Воробьевых горах и в Макдоналдсе! Я ела вкусный бутерброд и картошку!

– Рамзан Кадыров обещал издать сборник стихов моей дочери. Он – замечательный сын своего великого отца, – по-восточному добавила мама Хеды на прощание.

06.07.

Сегодня я была в семье танцоров Турпулхановых. Однажды я видела их выступление по местному телеканалу.

Решила встретиться, и вот – я у них дома! Они недавно приехали в Чечню, что чувствуется по их поведению: они жизнерадостные и лишенные всякого национализма люди. Мама Милана. Две старших дочки – Фатима и Раиса, бойкий мальчуган Шамиль. Ему пять лет. Девочки мало учились в школе, но великолепно танцуют! Грация, пластика бесподобны. Глава семьи – музыкант: он делает аранжировку для выступлений. Танцевать детей научила мать. Кроме этого, дети пишут стихи, сказки, великолепно рисуют! А какие голоса! Как они поют!

Бедны невероятно, спят на полу, в квартире нет мебели. Но стремятся стать известными, разучивают новые па, занимаются гимнастикой. Мать сама шьет детям костюмы. Домашний любимец, кошка, умерла при родах, и они взялись выхаживать четырех новорожденных котят. Кормят их из пипетки молоком и мороженым. Котятам уже две недели, и они живы!

К сожалению, помочь я ничем не могла: дала адрес Байсари и «Мемориала» – может быть, хоть кто-то сможет оказать им поддержку? Подарила им свое фото, где сижу в позе лотоса и медитирую. Дала советы по гимнастике, по книжкам. Они были благодарны – поили меня чаем, были вежливы и открыты. Я обязательно распространю весть о них. Это люди, обладающие ярким, невероятным талантом!

08.07.

Все мысли материальны. Кажется, я знала это всегда. Но одно дело знать, а другое – делать. Этим знание отличается от мудрости.

Автобус, который направлялся от моей остановки к центру, собрал на себя всю грязь и копоть окрестных улиц: сквозь немытые много месяцев стекла нельзя было разглядеть силуэты пешеходов. Дети писали на них свои имена и рисовали картинки. Вода в нашем городе редкость, а мыть автобус – возмутительная роскошь.

Я ехала в автобусе в свою редакцию и думала о том, что я – трус. Самый большой трус на свете: я боялась бросить маму и не рискнула уехать в беженцы во время войны; я не стала женой Аладдина, потому что боялась не доучиться в школе; я не дала пощечину Кусум за воровство фотографии, потому что боялась осуждения окружающих; да, я – трус. И с этой мыслью возникла у меня мысль другая, словно зацепившись за эту вязальным крючком: «Если бы мне дали шанс все исправить, я бы победила трусость, я бы заступилась за страдающего, я бы…»

Пора было выходить. Улица несла в себе тревожность и запах оружия: в моем городе с некоторых пор оружие есть практически у всех. Сделав несколько шагов, я заметила своего руководителя по службе, Царицу. Она устало ковыляла в мою сторону, а увидев меня, махнула рукой и даже прибавила шаг. Одновременно с этим я успела заметить следующую картину: маленького мальчика лет семи избивала его мать или тетя, цыганка. У женщины в руках была палка, и она била его так сильно, что ребенок упал и не мог встать (!). При этом женщина на своем языке что-то ему выговаривала. Вокруг было множество людей: десятки мужчин и женщин, но никто не вмешивался. Чеченцы не любят цыган, но странно, что никто не вступался за ребенка. Я кинулась к женщине, которая била ребенка, и крикнула:

– Что ты делаешь?!

Цыганка повернула голову в мою сторону, а я с ужасом посмотрела на палку – она была в крови. В этот самый момент мне на руки рухнула Царица со словами:

– Мне плохо, ой, что-то с головой. Я еле иду!

Получилось, что я должна выбрать: оставить женщину, хватающую меня за руки и не отпускающую от себя, или спасать ребенка. И я не стала помогать ребенку, потому что не могла бросить руководительницу. Цыганка после моего окрика мальчика не била, но стояла и кричала на него. А я сказала Царице:

– Нужно вступиться! Вы же видите, что происходит.

На что та с вальяжной улыбкой ответила:

– Я так ненавижу цыган. Пусть они все убьют друг друга!

И тут стало ясно, что все это выдумки: ей на самом деле не плохо, она нарочно схватила меня за руки, чтобы я не спасла мальчика. Цыганка поволокла цыганенка, и они затерялись в толпе равнодушных людей.

Все, что случилось, было создано мыслями, получившими материальное воплощение. Всевышний дал шанс проверить себя: и оказалось, вот оно – неизменное нутро труса. Как же мне стыдно! Никогда, я клянусь, никогда более не поступлю так, и пусть осудят меня все: я скажу и сделаю то, что посчитаю нужным. Ибо нет никого, кто бы осудил меня страшнее, чем я сама. П.