Текст книги "Зов Горящих Кораблей"

– Ты бредишь. – жалостно отнекивался он.

– Хватит! – рявкнул я громко, схватив и сию же секунду отдёрнул его в сторону.

Это действие вылилось в хлынувшую из правого бока кровь.

– Ну что ты наделал!? – с досадой оскалился Брендан и, порывшись в сумке, приложил жгут, не обращая внимание на моё сопротивление этому.

– Я слышал шаги. Они прошли мимо, но вернутся! Точно вернутся! И тогда всё – la fin de moi et de ma chanson6969
  Франц. – Конец мне и моей песне.


[Закрыть]. Мы ведь не идём, потому-что, я не смогу пойти, так? Так!? Отвечай!?

Я уже совсем загибался. Боль производила удушающий эффект.

– Пойти – пойдёшь, но дальше что? Если ты не умрешь, сегодня или завтра, то месяц, может другой… – задумчиво произнёс он под сопровождение моего бухающего кашля.

С новой силой зазвучали шаги, Крамер оживлённо полез руками в сумку и вытащил штурмовую винтовку и мой кольт.

– Смотри чем одарили. – он оттянул рукав кофты и куртки, а на голой руке виднелись два свежих синеватых следа от зубов. – И всё ради твоей пушки.

– Приятно. – уже без стонов бросил я, взяв кольт в руку.

– На твоём теле тоже красуются кстати! – припомнил он.

Он снова пошарил по сумке и когда нашарил что-то нужное, застопорился.

– Как у тебя дела со снайперскими винтовками. – спросил он вдруг.

– Ну, я не любитель…

– Давай без этого! – отрезал он.

– Нормально. – чуть удивившись ответил я.

Он достал из сумки запечатанный пакет и воспользовавшись ножом, вспорол его.

– Я купил её здесь, так, на всякий случай. Больше из любопытства даже! – с этими словами он передал пакет мне.

– Как нельзя кстати. – позабавился я.

– Да. Мы примем бой, тут есть, где укрыться, в меру темно, что даёт нам не такие уж и плохие шансы отбиться.

– Если с ними Ван-Мардвик – шансов нет. – уже про себя прикинул я.

Взглянув на содержимое, я увидел составные детали снайперской винтовки. Высыпав содержимое пакета, я шустро собрал винтовку по деталям, благодаря простым волнорезным деталям, беспроблемно закручивающихся друг в друга.

– Подсажу тебя на вон тот уступ, что над твоей головой, слева. Я бы и сам хотел занять ту позицию, но самостоятельно туда не залезть.

Крамер помог мне подняться, подсадил и подкинул вверх, дальше я взобрался наверх по выпирающим уступам небольшой каменной породы и ползком добрался до своей позиции. Вставив единственный магазин на семь патронов, я жестом показал Крамеру свою готовность. Он спустился на уровень ниже и спрятался за укреплением, между переходами от одной развилки шахты к другой. Я приструнил виляющие по камню сошки в небольшую выемку и прищурившись заглянул в инфракрасный прицел. Это ожидание возвращало меня в первые годы моей службы, когда Норрингтон в наказание, понизил меня даже не до простого рядового пехоты, а гвардейца, полицая, мои коллеги сторожащие покой города в рабочее время сидели в будке, поедая пончики утром и крабовые палочки с пивом ближе к вечеру. Полные, неопрятные, вонючие и безмозглые les cochons7070
  Франц. – Свиньи


[Закрыть]. Норрингтон тоже cochon, раз позволял им бездельничать и настолько разжираться, полностью надеясь на себя и свою регулярную армию. Первый воспламенённый очаг восстания, против отца, заставил его пересмотреть свои взгляды по поводу формирования рядов охранной гвардии. Тогда, я и отряд, возглавляемый шерифом Эртоном. Такой же жирный увалень с бородой, в которой застрявала еда, а запах… От него смердело мочой, словно он прежде обоссывал свою одежду, а только потом надевал. Вспоминая его, меня сразу начинает тошнить. И сейчас, я едва сдерживал этот недуг. Мы тогда спустились в оцеплённое метро, захваченное неким – Красным противоборством, чтобы освободить пленённых жителей города, не успевших покинуть метро до кровопролитного захвата. Прежде чем закрыть все станции метро, противоборству удалось присоединить к своим владениям ещё две станции – «Вегас» и «Миротворец». Мы были слабо вооружены, проржавевшими насквозь двустволками и недальнобойными револьверами, я был с кольтом, благо Норрингтон низошёл до меня и пощадил хоть в этом, оставив «любимую игрушку». Тогда то, я и ощутил это примерзкое чувство ожидания впервые. Тёмное метро, шорохи в разных сторонах, беглые крысы, звуки шагов то нарастали, то вновь убывали, оставляя тебя в замешательстве, смешки противника, контролирующего ситуацию, камни, которые нам кидали под ноги. Многие, развернувшись, бежали обратно, это тот момент, когда я видел их в последний раз.

Сейчас, я испытываю нечто похожее, попытки отвлечься, всматриваясь в зелёное ничто, только усиливают это чувство моей беспомощности. Участившийся кашель и боль в лёгких накатывали усталость.

– Эх, как же жаль, что Софтграунд – всего лишь несбыточная мечта, разламывающая мою душу. Как бы я не желал этого, но мне приходится жить с этим, проглотить как горькое лекарство, смириться с невозможностью подобного. Забыть о Ло, все, что нас связывало. Я стараюсь думать, будто всё это фантазия, пыль в голове, миражи, но не могу… Как ей это удалось…

Сумев-таки отбросить мысли, я стал пристально прислушиваться и смотреть через прицел в сторону, откуда доносились шаги.

– Чтоб тебя! Это что, будет вечность длиться?! – чуть было не выкрикнул я.

Снова пошёл расфокус. Я так устал от этого всего merde. Хочу просто лежать в обнимку с Ло, гулять по солнечным скверам, делиться откровениями, делать друг другу подарки, чувствовать тепло её тела, просто быть с ней, в мире и гармонии. Не лежать на холодной глыбе, с пробитой щекой и боком, гореть в прямом смысле этого слова и осознавать, что смерть близка, что она идёт по пятам. Не сходить с ума, от совершённого. Даже не от самих деяний, а от того, что тогда я действительно получал от этого удовольствие, утоляя свой гнев. Вся моя жизнь наполнена ошибками, гневом, болью, ложью, предательствами, потерями и только пару светлых пятен. Обращаюсь к тебе, творец… Если есть ты, то… Дай мне ещё один шанс, пожалуйста. Я очень устал, хочу понежиться в объятьях Ло, хотя бы ещё один раз, хочу чувствовать что-то ещё, кроме боли и ненависти к самому себе. Да, я понимаю, что буду гореть в аду после своей смерти, н-но… Я боюсь умереть, так… Не реализовав себя, прожив всю жизнь насмарку, потеряв всё, что так любил…

Из моих глаз полились слёзы, но они исчезли в ту же секунду, когда в мою сторону полетел горящий факел. Я почувствовал знобящий холод, который смёл всю горечь и оставил после себя пустоту.

Я отполз в сторону, от летящих копьев, Крамер уже открыл огонь. Оказавшись прижатым между стеной и округлой поверхностью, я сделал первый выстрел, снеся голову сектанта. Второй выстрел также достиг цели. Картинка, обозреваемая в прицеле, уж слишком сильно дробила, мне приходилось стрелять заранее, чтобы попасть в цель. Я стрелял чётко до момента, когда у меня осталось три патрона. Первым я попал в плечо, но раненный не упал, следующий выстрел я совершил скорее случайно, ошарашивши… и естественно… не попал. Ван-Мардвик вновь вошёл в игру. При помощи перчатки, он сорвал сталактит и направил его в мою сторону. Я соскользнул со своей позиции обратно и с трудом отполз от летящих кусков камня. Прижавшись к глыбе, по которой ранее взбирался.

– Полученные повреждения не позволяли мне ходить в полной мере, про бег и выкрутасы не стоит и думать. – трезво оценил я. – Уйти по открытым тоннелями тоже не представляется возможности, мы как на ладони. Пожалуй, нас спасёт только чудо.

И оно случилось!

Из развилки напротив вышел Борги в сопровождении с яркими вспышками, призванными скорее отвлечь, нежели слепить. В его руках был лук, из которого, он выпускал по две, а то и три стрелы за раз, расточительно, но его колчан был забит ими, так что, расточительность – это последнее, о чём он мог беспокоиться.

Крамер, вжимающий своё огромное тело, за небольшую тележку, был в замешательстве, но предпочёл не отвлекать своего «возможного» спасителя. Я аккуратно скатился к нему по наклонной плоскости.

– Ассассин? В этой дыре? Не верится даже. Я думал, они все подохли, после «Кровавого плаща7171
  Кровавый плащ – День нападения ассассинов на членов совета в день города, при помощи фельдмаршала Бакстера Флитвуда.


[Закрыть]». Знаешь, это даже к лучшему, что не все! – воодушевившись, проговорил Брендан.

– Ага. – сдавленно ответил я.

– Плохи дела твои. – сказал Брендан смотря на разорванный жгут. – Ты полежи немного, я помогу ему, а потом сразу к тебе, договорились?

– Брендан! – прорычал я ему в след, не успев схватить его за куртку.

От этого выпада корпусом, на секунду потемнело в глазах, а звук происходящего вокруг настолько притупился, что я услышал звук хлынувшей из бока крови. Кровь хлыстала без остановки, я приставил к ране ладонь и лёг на бугристый камень, который был светлее стен.

Попросив Крамера прикрыть его, Борги забежал в развилку справа от меня, до которой ещё не дошли сектанты и при помощи зажигалки, поджёг стрелы и, выкинувшись, выстрелил над головами сектантов. Прогремевший взрыв обрушил большую часть нашего ответвления.

Из тени, с высоты трёх метров вынырнул Ван-Мардвик, как ядро из пороховой бочки. Борги пустил три стрелы, но всё ещё летевшему Ван-Мардвику было всё равно. Борги, понимая уровень надвигающейся угрозы, успел развернуть корпус в сторону, тем самым, избежать лезвий, его катан, но не успел Брендан…

После приземления, Ван-Мардвик сделал кувырок, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Брендана вонзив лезвие, ему прямо под сердце. Брендан не упал замертво, схватившись голой рукой за лезвие, но напрыгнувшая сразу со всех четырёх конечностей Савина, не позволила ему добить Брендана. Савина размахивала острыми когтями на концах перчаток, но чуть дрожащее лицо Ван-Мардвика излучало леденящее хладнокровие. Девушка попыталась сделать кувырок ему за спину, но Ван-Мардвик одной рукой ухватил её за голень и приземлил к камню, вонзив катану ей в спину. Я приполз к Брендану, который уже поднялся на ноги и, фыркнув, вытащил вонзённую катану из своего тела, но через секунду, он уже был возле Ван-Мардвика, тот пригнувшись пробил его грудную клетку рукой и выдернул спинной мозг…

Всё внутри меня сжалось. Каждая частичка тела почувствовала ту боль, не только физически, но и психологически, меня передёрнуло.

– Бренд-а-а-а-а-н! Не-е-е-е-е-ет! – проревел я.

– Я задержу! Поднимайте его! – кивнул Борги и подбежав к Ван-Мардвику, который с дурацкой улыбочкой уже стремился ко мне, схватил его за руки и начал удерживать того в тисках.

В это же время, Джон и Кайетан подхватили меня и начали оттаскивать меня.

Ван-Мардвик смог высвободить руки и схватив Борги за правую руку, перекинул его через себя. Борги быстро вскочил и вновь попытался задержать Ван-Мардвика, но тот, изловчившись, вильнул в сторону, а после привстал и ударил Борги головой об торчавший кусок камня. Борги ужасающе вскрикнул и также быстро сник. Мне оставалось только слушать всхлипывающие звуки ударов его головы о камень.

– Не-е-е-т! Бренда-а-а-ан! Бо-о-о-о-рги! – ревел я.

– Мертвы они! – поникшим голосом приговаривал Джон.

– Пустите! – продолжал я.

Моё сопротивление шло недолго. Меня затащили в лифт к остальным, и я бил кулаком о решётчатую дверь, зная, что это бесполезно, но там был Брендан, хоть и мёртвый.

– Я, мы… Мы должны вернуться за ним! – плакал я, раздирая свою кожу после каждого удара кулаком.

Кто-то аккуратно взял меня за плечи, но я отполз и в углу, смотря на испачкавшихся в грязи и крови товарищах, смеясь должно быть без причины или над их трусостью чётко видной, сквозь внешнюю непоколебимость. Сам того не заметив, я уснул.

^{ГЛАВА 4. ПРЕД-ПРЕДПОСЛЕДНИЙ ВЫПАД}

Я исполнил мечту Брендана и сделал из помещения, в котором ещё недавно был заперт со смеющейся тварью спортзал. Прошло чуть больше двух недель со дня его смерти, если быть точнее шестнадцать дней, а я уже стоял на ногах и прямо сейчас вултузил вращающийся механизм из дерева. Он был ориентирован на скорость рук и ловкость. Принцип был такой: Каждый мой удар приводил в движение деревянный механизм, который крутился по кругу, моей целью было быстро наносить удары и уклоняться от крутящихся ударов самого механизма.

Дождливый день сменялся сухим и точно предугадать, какая погода будет на этот раз – не являлось возможным. Да и мне было особо без разницы, я ведь не выходил на улицу за всё это время.

Когда силы постепенно начали возвращаться, доктор Амзель разрешил спокойно расхаживать по отелю, я проделал небольшой вентиляционный проём, чтобы зал мог проветриваться, когда это было нужно. Переместив все ящики в специально построенный для этого возле бухты амбар, я покрасил три стены в чёрный цвет, а одну оставил в изначальном белом варианте, чтобы помещение выглядело не слишком депрессивно. Пол застелил резиной, чтобы без опаски швырять на пол блины или гантели.

– Неплохо устроился. – посвистывая произнесла Дженис войдя в мой зал.

Я прекратил упражняться, похрамывая пройдя к столику посреди зала, отпил рюмку рома и закинув в рот сигару, спросил у неё где остальные, ведь мне сейчас нужно присутствие каждого члена «команды».

– Идут! Ты, между прочим, оторвал нас от работы! К чему такая спешка!? – возмутилась девушка, прожигая меня язвительным взглядом.

– Если я сказал, значит, повод веский! – неожиданно для себя гаркнул я.

Запрокинув голову, я сделал ещё глоток и вернув голову на место, увидел всех в полном составе. Они с пристальным вниманием оглядывали зал.

– Нравится? – самодовольно спросил я.

– Давай к делу, Алан! – брякнул Марк. – У нас работы невпроворот!

– А мне нравится. – вступилась Диодора. – Вечерком я пожалуй зайду.

– Буду ждать. – ласково ответил я.

Усы Джон Джона подогнулись, а щёки покраснели и сжались от ревности. С учтивым видом, он встал перед ней на цыпочки:

– Доктор ещё…

– Угомонись, Джон! – девушка отпихнула его в сторону.

Джон как испуганная дворняга встал возле и наверняка разъедал меня в своих мыслях. Выпив ещё рюмку, чтоб прополоскать засохшее горло, я подозвал серую мышку Галашне. Пританцовывая, я запрыгнул на боксёрский ринг и подав ей руку, она встала на одном уровне со мной.

– Вам слово. – вежливо сказал я, дав ей слово.

Но Галашне так и не начала говорить. Она заубылась во весь рот, но при этом её сдавливало от стеснения, видно, что она не привыкла, когда на ней концентрируется внимание нескольких людей. Я выдернул блокнот, которым, она вертела в руках, пытаясь побороть стеснение.

– Шестнадцать дней прошло со смерти Брендана Крамера и Таисии Савиной. – начал я, всё-таки взяв на себя бразды лидера. – Оба были неотъемлемыми членами нашей команды и оба погибли ради общей цели, которая собрала нас здесь. Отныне, я хочу объявить, что каждый из вас теперь будет ходить под знамёнами «Ржавчины» – нашей команды. Смерть Брендана оказалась для меня огромной потерей и одновременно с этим… – за то время, что я знал Брендана, мне казалось, что мы идём по одной дороге, движимые единой целью, на протяжении всей жизни, а не каких-то полгода. И после его смерти, я ощутил ещё большую пустоту, чем была прежде. Будто, я потерял какую-то часть меня, благодаря которой я лавировал над бездной без опаски, зная, что у меня есть спаситель. Теперь его нет. Брендан старался сплочать всех вокруг. Погасал очаги конфликты, был добрым и отзывчивым, в нём, как мне казалось, никогда не погасает вера в лучшее – с горечью размышлял я. – Я понял одно! – продолжил я, после минутной паузы. – Он был сосредоточением всего, что нас связывает, он помогал каждому из нас, без него… Мы лишь кучка отстранённых. Моя ошибка, как лидера! Я должен был сплотить вас, и теперь… Я исполню начатое им! Каждый из вас получит настоящий, юридически оформленный контракт, подписав который, вы становитесь членами команды, носящей название Ржавчина, у каждого свои условия. При выполнении задачи, я обязуюсь предоставить вам пост или работу, то, что вам будет по душе, ну и кредитная выплата как само собой разумеющееся. Мисс Галашне, раздайте контракты пожалуйста. – попросил я, указав ей на всё тот же стол, где стояла бутылка рома и лежал портсигар. – Также, я разработал спец-комплект военной одежды, который мисс Галашне любезно согласилась материализовать.

Я развернул лист, который забрал у Галашне. Комплект представлял собой армейскую каску, с приделанной чёрной маской для глаз, щит тёмно-зелёного окраса со вставками цвета ржавчины, смотрится неплохо, штаны, тоже зелёной раскраски и плащ, по цвету идентичен, но по плечам будут вшиты ржавые вставки. Имелось два варианта: утяжелённый вариант – для мужчин, облегчённый – для женщин.

– Почему ржавчина? – недоумевая, спросил Жуан-Витор.

– А что собственно означает ржавчина? – следом спросила Ая.

– Ржавчина – как состояние нашего мира на данном отрезке времени. Собственно я ответил на оба вопроса сразу. Также планирую ещё добавить какого-зверя, но пока не определился.

– Не буду носить. – отрёкся Брадшо, демонстративно поправляя коричневую куртку с нашивками и одевая горнолыжные очки, закреплённые на внешнем кармане куртки.

– В твоём контракте тебе разрешается не носить форму. Знал заранее, что не смогу тебя заставить. Марк, ты тоже.

– Пальтишко зачёт – носить буду. – подмигнул он, рассматривая эскиз.

– А почему, кто-то будет носить, а кто-то нет? Мы ведь все равны! Если они не будут, то и я не стану! – вдруг воспротивился Жуан Витор.

Такая прыть с его стороны меня удивила. Он хотел добавить что-то ещё, но я не стал дожидаться, пока он сформулирует новую мысль.

– Правила ржавчины! – уже произнеся только эту фразу, я почувствовал себя Тайлером Дёрденом из «Бойцовского клуба». – Первое правило – никогда не сдаваться! Потому что, пока жив хотя бы один из нас – бой не проигран! Второе правило – Одинаковое отношение к каждому члену ржавчины! Независимо от расы, пола или характера! Нас объединяет одна цель! Третье правило – абсолютная преданность ржавчине! Четвёртое правило…

– Ну всё, хватит ковбой. – махнув рукой сказала Дженис и направилась в сторону двери.

– Серьёзно!? – взбеленился я.

– Тебе надо поработать над ораторской речёвкой. – посетовал Ланг.

Брадшо в знак согласия с ним, кивнул головой.

– Ну, мне в целом всё понравилось, только… Мне кажется, что ты… Ну это… Переигрываешь. – сказала Ая.

– Что!?

– Ты не злись. – девушка забеспокоилась, поджав рот.

– А нам с Нурией кажется, что не хватает баса в твоём голосе, слишком грозно, будто ты угрожаешь нам, а не мотивируешь. – дополнила общее мнение Диодора.

– Сэ-э-э-м! – обратился я к корсару, который будто бы этого и боялся.

Он выдавил еле заметную улыбку и показал большой палец. Меня это ничуть не смутило, и я развернул обе ладони, указывая на него:

– Вот! – воскликнул я.

Нурия с Диодорой приоткрыли край губ и закатили глаза, откатив головы на крепкие ладони.

К нам постучалась мисс Брукс.

– Мистер Вито! – протяжно сказала она.

– Жуан-Витор, мэм. – поджав губы, поправил он.

Все издевательски усмехнулись.

– Вито! Мистер Тейшейра из тридцать второго, пожаловался на неработающий кондиционер. – продолжила она, пропустив его слова, а может и не услышала их вовсе.

– Я решу проблему, мэм. – ответил он.

– Вито, ты такой хороший! – хихикая, приговаривала мисс Брукс.

– Мы можем идти, Алан?

– Да-да. – вы все свободны, сказал я, вдруг задумавшись совсем об ином.

Промолчавший всю беседу Триггви по-компанейски приобнял Сэма, когда проходил мимо него, тот одарил его соблазнительным взглядом. Да уж. Когда все вышли, я окликнул портниху, которая всё ещё стояла рядом со мной, смотря по сторонам.

– Когда будет готова униформа, мисс Галашне? – вяло спросил я.

– Постараюсь за неделю управиться. – виновато ответила она.

– Хорошо. Ступайте.

Она протянула мне руку, думая, что я помогу ей, но я отвернулся.

Простое собрание не на шутку утомило меня.

***

Я протянулся под канатами и улёгся на нейлоном покрытии ринга, сжавшись от холода. Над головой пролетала маленькая мушка, которую я поймал на лету и между мыслями раздавил её кулаком.

Неужели мою душу заполонила пустота, от которой я задыхался? Вроде ничего не чувствуешь, тебе всё безразлично, но это удушье откуда-то издалека оставляет неопределённость.

Я вынул изо рта сигару и прижёг ею предплечье. Шипенье, небольшое облачко дыма и капельки крови, напоминающие стекающую смолу, но нету боли. После остался лишь «розовеющий цветок», уже не первый по счёту.

Снова памятная плёнка, как мы с Ло стояли возле фото-автомата, выдающего бумажные фотографии. Промучались мы с ним, битый час, но как же она искрилась от счастья, рассматривая вышедшие из автомата картинки, цветные, ещё не остывшие и прилипавшие к рукам.

– Ради неё я и живу. – думал я тогда.

Сейчас, я как зритель в кинотеатре, который смотрит плаксивый роман не вызывающий никаких чувств. Такие и мысли, что всё это неправда, что всё, что было между нами – это всего лишь… Сон…

***

– Напомни, пожалуйста, зачем мы здесь!? – гневно спросила Диодора.

Её светлые волосы практически закрывали глаза, а по общему строению напоминали шалаш, скрывая внешнюю разгневанность на лице.

– Сломать колодки, держащие корабль. – напомнил я, осматривая их в бинокль с крыши рыбной лавки.

Мы всей бандой дожидались Марка, проводившего разведывательный облёт по округе, благодаря Дженис, которая смогла починить его ранец.

Наконец он прилетел и, приземляясь, по инерции, чуть пробежав по кровле.

– Реверсивная тяга тяжело управляемая. – отозвался он о новом ранце.

– Марк! Ближе к делу! – попросил я.

– Ну, на корабле ходят два патруля. Патрулируют преимущественно палубу, возможно, есть и внутри, но выяснять это было бы слишком рискованно, тут могу лишь предполагать. Отряд с носовой части, также осматривает и зону колодок, но к счастью, у нас есть окно, в которое можно протиснуться и взобраться на каркас, который придерживает колодки.

– Закладка точно не повредит корабль? – обратился я к Сэму.

– Нет. Благодаря резаку по металлу, мы сможем проделать отверстия для взрывчаток. Они разрушат только основания колодок, я тщательно соблюл рецепту. – ответил Сэм.

Было странно видеть его в солдатской форме с бородкой в форме буквы «П» и отросшими длинными волосами, на концах которых были завязаны бусины. Он выглядел как настоящий вояка. Ещё не успел зажить сломанный нос, он потвердел, так и оставшись в два раза больше прежнего, а ещё у него отсутсвовал два зуба чуть дальше от середины, сразу на обоих рядах. Смерть Брендана закалила его, но, похоже, что практически убила душевно. И даже, уже особо не скрываемые отношения с петлёй, не пробуждали в нём человечность, более не могли заставить его чувствовать всё так остро, как до смерти того, кто стал ему отцом. Но темнокожий стрелок, всё же был барьером, не позволявшим тому, забыть окончательно – что такое чувствовать?

– А куда делся наземный патруль? – не отрываясь глазами от земли, спросил Марк.

– Мирно спят с рыбками. – шутливо ответила Диодора.

Увидев условный сигнал с земли, в виде кругообразных движений фонарём, я прихватил штурмовую винтовку с оптическим прицелом и глушителем, а также рюкзак со взрывчаткой.

– Всё! Два ночи! Диодора, возьми резак? – встрепенувшись, оповестил я.

– Пусть Сэм его тащит!

– Ты его видела? Он обосрётся по дороге, пока его тащить будет. – сказал Марк.

Сэм не расслышал сказанного и повинуясь моим словам, уже закреплял крюк-кошку на карнизе.

– Все умеют пользоваться? – предварительно спросил я.

Мне никто не ответил, но я всё равно решил обрисовать им принцип в одно предложение:

– Не отталкивайтесь слишком сильно – иначе рискуете поломать ноги, ну и не пережимать кнопку пульта, тогда тоже сорвётесь вниз, ещё что… А! Страхов-ка вас выдержит, не бойтесь – налегайте всем весом! Это она на вид только сомнительная, на деле совсем иначе.

Мы плавно и без шума спустились на песчаный берег, охваченный шумом прибоя, но при этом, вода не была достаточно возбуждена и на ней мирно спали символы свободы, преимущественно коричневато-серые чайки.

По обсуждённому заранее плану, мы двигались друг за другом, с интервалом в тридцать секунд, потому-что на корабле был прожектор, контролируемый из рубки, он в тридцать секунд менял зону освещения. Мы прятались за треугольными ограждениями, которые с внешней стороны были напичканы иглами, они были установлены здесь ещё со времён войны с Альянсом. Теперь всё зависело от каждого из нас – если заметят одного, то умрут все. Всего, нам нужно было преодолеть двадцать таких буйков, за раз, каждый из нас продвигался на два буйка вперёд. За себя я не боялся, но за того же Сэма, который мог замешкаться и приговорить нас к смерти, очень даже, но за считанные минуты, которые протягивались дольше, чем хотелось бы, но всё же, каждому из нас удалось пройти незамеченным и вот мы уже стояли под моим кораблём.

– Господи! Страшно, как и тогда… – дёргано произнёс Сэм, ступив на лестницу, устремляющуюся к деревянной конструкции под кораблём.

– Когда тогда? – озадачилась Диодора.

– Когда он. – Сэм мотнул головой в мою сторону. – Впервые приплыл к берегам Карибских островов и в одиночку перебил большую часть нашего флота. Пираты прозвали этот корабль – «порождением дьявола» или «забавой кракена». Алиса в двадцать раз больше самого большого пиратского корабля – «Зубренного черепа», под предводительством Красного Забияки.

– Помнится, уже после своей реинкарнации, я где-то слышал, что его повесили на мачте собственного же корабля. – вдруг вспомнил Марк.

– Да. Алан подвесил и поджёг его выкрашенную в красный бороду. – почти тоскливо произнёс Сэм.

– Серьёзно? Угу! А ты даже круче, чем я думала. Ух! Угу-гу-гу! – угукая удивилась Диодора. – А что ещё он ещё такого вытворял?! – с неподдельным интересом обратилась она в сторону Марка и Сэма.

– Мы зачем сюда пришли!? – почти поднявшись, упрекнул я.

Троица стояла почти в самом начале.

– Никого нет. – буркнул себе под нос Марк.

– Наш ход, Сэм. Марк с Диодорой прикроют. – сказал я, выдавив из себя улыбку.

– Да! – вольно расхаживая, подтвердила Диодора.

Я положил рюкзак, оттянув верхнюю часть на липучках, вытащил основание резака. Другие части были спрятаны в металлических контейнерах, оставленных подкупными строителями.

– Соберёте? – спросил я у Марка и Сэма.

Те безответно бросились соединять детали, я же в свою очередь с Диодорой контролировали лестницы, я – ту, по которой мы поднялись, она была слева от нас и Диодора правую. Вторую лестницу мы не выбрали из-за невозможности избежать света проектора.

Когда резак был готов, Марк и Сэм отошли в сторону. Пришлось напрячь спину, чтобы удерживать его в руках. Голубоватый луч начал плавить металлическое основание колодок, агрегат при этом очень сильно трясло. Пальцы начали неметь спустя минуту.

– Сколько же весит эта connerie7272
  Франц. – Херня.


[Закрыть]!?

– Килограмм шестьдесят, может семьдесят. – ответил Сэм, дожидаясь, когда можно будет заложить заряд.

Когда дело было сделано, мои пальцы сами разжали резак, и он вполне мог проломить дыру в деревянной конструкции, но я в ту же секунду схватил его снова и аккуратно положил на землю. Соединив пальцы двух рук, я разгибал их до характерного хруста, пытаясь привести их в чувства.

Сэм охладил потоки идущего пара из дыры, оставшейся после лазера, какой-то холодной пеной, при этом прикрывая лицо свободной рукой. Подождав около минуты, он запихнул первый заряд и сверху накидал кусочки камыша, придавив всё это булыжником, одним из четырёх лежавших в сумке.

– Осталось ещё три. – с сочувствием сказал Сэм.

– Нормально. Спартанка! На тебе все фланги, я помогу Алану!

От этих слов, мне стало несколько легче.

– Ну что? Берём?

– Угу.

– Раз, два, три! Взяли!

Мы вдвоём дотащили резак до второй колодки, нам пришлось чуть присесть, чтобы перенести часть веса на ноги. Чем больше работал лазер, тем горячее и тяжелее становился агрегат. У меня чесалось лицо от стекающего пота, но у меня не было возможности вытереть его, пришлось терпеть до тех пор, пока не было сделано второе отверстие. Приступив к третьей колодке, у меня заxесались плечи и спина. Меня злил тот факт, что я не мог избавиться от этого недуга из-за брони и бинтов, покрывающих пол тела.

– Пленник в собственном теле. – иронично съязвил я в своей голове, но не прекратив злиться, из-за чего появлялись всё новые и новые точки, которые нужно было почесать.

Когда Сэм закладывал третий заряд, то мы получили условный сигнал от Триггви. Он был достаточно далеко от места действий, наблюдая за нами с крыши церкви. Условным сигналом было зелёный дым от шашки, которую он раскрыл на крыше.

– Стрелок подал сигнал! – воскликнула Диодора.

– Надо сваливать отсюда нахер! – засуетился Марк.

– Сэм, нам хватит взрыва трёх колодок? – обратился я к юноше.

– Боюсь, что если мы взорвём три вместо четырёх – твой корабль перевернётся и весь наш план по его захвату…

– Я понял. – мозгуя ответил я. – Спартанка! Видишь угрозу?

– Пока что нет. – ответила она, вглядываясь и вслушиваясь во всё подряд. Выглядя очень озабоченно.

Для таких людей как Диодора, тишина – это самый главный кошмар. Она любит, когда всё просто и шумно. В тишине она теряется, что-то скрежет в голове, вызывая беспокойство, вместо возбуждения, накатывающегося от громкости и ожиданий от разворачивавшейся заварушки.

– Значит взорвём четыре колодки. – огласил я.

Мы не могли уйти, проделав почти всю работу.

– Скажи мне, ты идиот!? – скинув бур, выпалил Марк.

– Если мы уйдём сейчас – иного шанса не будет! Ты слышал Сэма!

Он прихватил меня за край рукава.

– Алан! Мы здесь подохнем! И кто тогда будет спасать это общество?! Кайетан!? Может тот негр Жуван-Пиптор!?

– Успокойся! Ещё ничего не случилось. – спокойно ответил я, надеясь, что этот подход сработает.

– Бумажник7373
  Аналог самолётов прошлого, выглядящий как скомканная бумага, оттого и приобрёл такое название.


[Закрыть]! – вскрикнула Диодора и задрав кверху автомат, открыла по нему огонь.

На ветру он с молниеносной скоростью достиг того расстояния, на котором пулемётчик сидевший ниже пилота, мог открыть огонь. Мы с Марком оставили резак, начав бежать от следовавшей за нами шаг в шаг дороги из пуль.

– Давай оставим эту затею! Есть много влиятельных людей, да и простые крестьяне и рабочие будут рады закуситься со спартанцами! На открытом расстоянии мы бессильны! – кричал Марк, стараясь направить звуковые волны прямиком мне в ухо.

– Если не вернём Алису, то спартанцы просто сотрут нас из её орудий. – ответил я.

Мы успели заскочить за металлические контейнеры. Диодора отстреливалась, выглядывая из-за второй колодки, Сэм тоже спрятался за ней, но он прижался к ней всем тело и прикрыл лицо руками. В этот же миг, у меня созрел безумный план.

– Если я уберу бумажника, ты обещаешь, что поможешь Сэму заложить последний заряд и подорвать колодки?! – обратился я к Марку.

Он резко развернул свою голову в мою сторону.

– Блять… Хуй с тобой! Ладно, работаем!