Текст книги "Зов Горящих Кораблей"

– Семьдесят три килограмма. – озвучили голосовые весы.

– При росте сто восемьдесят. – прибавил я.

В лучшей форме, я весил близко к сотне и чувствовал себя сильнее всех. Ещё бы отрастил пышную бороду и зачислился в какой-нибудь клан Северных земель, приняли бы за своего.

Сейчас, длинные волосы игрались у глаз и взяв руки ножницы…

– Закончи здесь и сейчас! И узри, наконец, что зрим мы! Покинь мир и увидишь мать! – вновь зелёные глаза.

– Что за ч… – я выпустил из рук ножницы, которые были в паре сантиметров от левого зрачка.

Ещё раз пройдясь водой, я задрал голову и увидел… Отца… И себя… С чёрными глазами.

– Не такие уж и резиновые мои боги? – фыркнул отец.

– Нет! Это со мной что-то не то, раз я тебя вижу. – обратился я к отражению в зеркале. – А ещё и говорю. Никакие боги, не могут вернуть мне маму. Её нет. У неё хотя бы останки есть, тебя-то сожгли за твои речи. Ах, да… Из-за меня сожгли, я убил их всех. Всех, кто мог за тебя заступиться. – в зеркале моё отражение изменилось, но я мог поклясться, что говорил это без эмоционально. Ещё раз, всполоснув лицо и намочив волосы, я откопал ещё годную пену. Напенив бока, я сбрил их под ноль, а потом, уже ножницами убрал, не больше и не меньше, половины длинны, собрав волосы в вытянутую чёлку.

Оглядывая стянутое и заострённое у подбородка лицо, я не увидел в себе ничего того, за что люди считают себя людьми.

– Прошу не убивайте! Не трогайте детей! Алан и ты предал меня! Ненавижу! Пощадите! Пощады! Не делайте этого со мной, молю! Пожалуйста! Не обрекайте меня! А-А-А-А-А. – хлестанье ремней и металла, звуки выстрелов, крики, удушье. Всё одним единым маршем.

Я вмазал по зеркалу, снёс раковину, швырнув её назад в зал. Начал срывать картины со стен, бить мебель, проделывать дыры и вмятины во всём, что поддавалось под натиском гнева. Вышвыривал и разрывал одежду из шкафов, пока не вынес ногой стол, который прошёл сквозь стену как призрак.

Моя мастерская, дверь в которую была замаскирована голограммой. Аккуратно, сначала протянул руки, потом голову, а затем и всё туловище вместе с ногами. Я оказался на мостике, а рядом висел подвешенный над полом, носом к потолку звездолёт, как вишенка на торте. Не думая, я взобрался по трясущемуся под натягивающимися тросами корпусу звездолёта и сел на место пилота. Заведя его ключом, не вытащенным из замка. Все системы загорелись зелёным цветом, знаменуя что-то хорошее в будущем, хоть эта машина и сеяла хаос. Помню, как пытался покинуть планету, но не хватило мощного гидравлического механизма, отвечающего за скачок. Будь на рынке альтернатива помощнее, то и я, смог бы встать в один ряд с космонавтами и рассказывать, как летал по небу других планет, но не в этой жизни. Я видел только чёрное небо и много-много точек, чувствуя давление в груди, почти ломающее кости. Испытал такую боль и ради более обширной картинки, которую можно увидеть и с земли. Но если не брать в расчёт мечты о полётах по космосу, то этот звездолёт – по мощи стоит впереди всех летательных средств на данный момент. Последний экземпляр космической Одиссеи.

***

Моих инженерных познаний и сил, плюс методических учебников по устройству космических кораблей не хватило, чтобы создать новый механизм для моего летательного аппарата, не имеющего официального названия, как и аналогов. Ни создателя, ни прототипов, неизвестно откуда, неизвестно зачем.

Наши предки активно покоряли космос, даже заселились на других планетах, но после войны, от тех, кто живёт в других мира ни слуху, ни духу. Почему они не пытаются связаться с нами или мы не можем услышать? Тогда почему не хотят прилететь сюда, обратно, забрать нас? Может быть, думают, что земля мертва, но они точно могут смотреть на нас через телескопы, видеть постройки, следить за изменениями.

Об этом, я рассуждал, уже ожидая Диодору на свежем воздухе.

Она шла несвойственной себе – женской походкой, тяжело передвигаясь на цокающих чёрных каблуках. Весь её дресс-код старался походить на девушку, а не воительницу, которой она была всё это время. Мерцающий свет фонарных столбов только подчёркивал откровенные вырезы короткого платья.

– Ты ослепила меня. – сказал я, шутя прижав руки к сердцу. – В столь поздний час – стоит быть осторожной на улицах. Этот город – самое опасное место в мире! Особенно ночью.

– Я могу постоять за себя – Де Фаре! – уверенно произнесла девушка, ослепляя меня своим белым платьем.

– О! Я верю! Как прошла поездка в Северные земли? – я по-джентельменски подставил ей свою руку, помогая подняться по скользким от дождя ступеням.

– Более чем успешно! Но – прежде чем… У меня есть к тебе очень важный вопрос! Мы разговорились с Бушем, перед тем, как я отбыла с выделенными тебе на помощь войсками и он выдвинул одну теорию и… Если ты правда сожалеешь, что убил мою сестру, то ответь мне честно! – она не позволила мне пройти в ресторан, в котором нас уже заждались.

– И какой же вопрос тебя мучает?

– Алан. Ты мой отец?

Я вздрогнул и будто утонул от волнения, хоть и знал ответ.

– Диодора. Ты потрясающая девушка, несмотря на твою юность – ты очень сильна и прекрасна! Я был бы самым счастливым отцом, будь вы с покинувшей этот мир сестрой – моими детьми. Я любил вашу мать и у нас даже были романтические отношения – но я не твой отец. Мне жаль. И я не знаю кто он.

– Нет, нет! – быстро успокоилась она. – Просто… Я очень надеялась, я всю жизнь ищу его и…

– Надеялась найти его во мне. Я понимаю тебя. Хоть у меня и был отец, хоть и прожил он большую часть моих лет, но у меня такие ощущения – будто бы у меня его не было. Он вроде бы и защищал меня, но всегда держал меня на расстоянии, старался близко не подпускать к себе. Хоть мы и не кровная родня и…Я знаю, что мои слова в нынешних обстоятельствах безумны – но – если буду нужен тебе в качестве твёрдого плеча – я его подставлю. – я положил свою ладонь, на её оголённое плечо.

– Мне нужно выпить! Точно! И ты мне в этом поможешь!

– Вообще-то… Нет. Я сегодня буду самым трезвым. – ответил я.

– Что? Ты не будешь пить?! Мне казалось, что у тебя вместо крови алкоголь. Что случилось? Это мне нужно-бы не пить. Ты убил мою сестру, я надеялась, что ты хотя-бы мой отец, но и тут мимо! Почему я так нетрезво повелась на эти байки. Сомневаюсь, что они у тебя вообще были.

– Ты не виновата. Мне завтра нужно рано вставать. Я в пять утра – должен быть в семейном склепе. Завтра я буду хоронить свою бывшую невесту. И к слову о детях – у меня они были. Дочь, ну как были… Она родилась мёртвой.

– Прости, пожалуйста, Алан! – она засуетилась, мечась руками по моему костюму. – Знай, я – я бы ни за что так не сказала! Прости! Прости!

– Успокойся! Нас ждут! Не только меня, но и тебя! – я взял её под руку, и мы вместе зашли в «Родную Берлогу».

***

– Прости, что не даю насладиться вечером, но мне нужно поговорить с тобой.

– Не вытащи ты меня – я бы и дальше гнил в том дурдоме. – отговорился LED. – Так что выкладывай, пока я трезв.

– Ты говорил, что оракулы могут управлять человеком и могут посылать видения. – начал я, дрожащей рукой потягивая ко рту стакан с водой.

– Да, так и есть.

– А есть… Какие-нибудь схожести… Типо… Зелёного фона и глаз. – аккуратно подступал я.

– Так они и говорят! – обрезал LED. – Они говорили с тобой?! О чём!?

– Много о чём. Галлюцинации, сны. Я видел умершего сослуживца, отца, сестру, себя… Они презирали меня – говорили какой я плохой. Часто в голову закрадывался посторонний голос, склоняющий меня к самоубийству и сегодня… На площади… Он предлагал мне… Убить митингующих…

– Их трюки. Ну и проныры – а со мной они не разговаривают! Даже обидно! – посмеялся он.

– Тебе смешно!? Мне вот нет – из-за этого дурдома в голове – я схожу с ума! Как мой отец! – чуть ли не вопил я.

– Мне? Очень даже. Твои проблемы – мне кажутся смешными – это правда. Потому что – отчасти – это дар!

– Как можно называть даром то, что сведёт меня в могилу!? – свирепо проговорил я, бешено мотая головой, злобно ища тех, кто мог нас подслушивать.

– Никто нас не слышит! А дар – это потому, что не будь в тебе моей, нашей крови! Ты бы давно лежал в безымянной могиле! Она поддерживает в тебе жизнь – ты такой же супер мудень, как и я – только несколько слабее – потому что, я был рождён таким, меня сделали таким, а ты – лабораторная крыса, которую похоже, таким макаром вытащили с того света, когда-то там… Ох… Не свели бы тебя… Наши гены… На не ту дорожку…

– В каком смысле!?

– Наши гены – усиливают не только наши физические и умственные характеристики, но и душевные. Если ты сдерживал в себе своего демона – то пройдя обряд инициации в бакте – ты становишься этим демоном, а твоя добра натура – стирается. По сути – ты становишься тем, кто ты есть на самом деле. Если ты хороший – значит ты будешь ещё лучше, а если плохой – то… Ну ты понял.

– Да, я понял. – сжав челюсть и вцепившись всеми зубами во что-то тёмное, будто оно было во рту, а не где-то в моём духовном, нематериальном, душевном хранилище.

– LED! Ты не будешь против – если я похищу у тебя своего кавалера? – Дженис обвила мою руку.

– Да, конечно. Я только за – ведь он единственная причина, по которой я не напился вдрызг! – улыбнувшись, он покинул нас.

– Прости, что отвлекаю, но я так сильно хочу с тобой кое-чем поделиться, что мне не терпится! Я весь день ждала!

– Что у тебя, Дженис? – спросил я обернувшись.

– Завтра ты станешь канцлером и…Я взяла на себя смелость и… Подыскала пару домиков, здесь. Мы же не будем жить всю вечность в отеле.

– Джен, кстати об этом!

– Мне не нравится твоё тусклое лицо! Что-то не так? – взволновалась девушка, обвив меня руками. – Да, что же это я! У тебя завтра такой день… Что тебе не до этого всего…

– Нет, Дженис! Я… Мы… Не можем быть вместе, потому что… Вчера, я понял, то что… Моё сердце принадлежит только одной и… Её… Более нет в этом мире… Прости меня. – я выскользнул из её рук и пошёл за стол к остальным.

Теперь меня поймала Ая.

– А ты разве не должна работать в цветочной мисс Виттрок? – спросил я, правда удивившись её появлению.

– Любовь всей моей жизни погибла – добиваясь твоего прощения и исправляя ошибку. Он умер – чтобы ты стал канцлером. И завтра – я пойду в бой, я буду сражаться вместе со всеми – буду сражаться за то – за что сражался Кайетан! И не смей меня разочаровывать… Иначе!

– Я сделаю всё, чтобы тебе не пришлось, и думать об этом. Даю слово! И Ая – я простил его. – последнее, я сказал ей на ухо, когда она обняла меня.

Теперь ничто не отделяло меня от празднующих мою победу пьяниц.

***

– Мой секрет, Алан – прост. Я проецирую в голове. Да, из года в год это становится всё тяжелей, так как я пью столько рома, что можно наполнить целый океан, ыа-ха-ха! Как бы вид сверху, чуть отбавляю погрешность местности и отдачу, раньше я считал в уме, но когда мой мозг одеревенел в плане цифр – я доверяю чутью – оно пока не подводило! А считать – меня научили корсары из клана зубчатых акул, они бороздили моря ещё задолго до того, как Альянс стал осваивать новые морские территории. – ведал Аранда.

– Странно отдавать всё на откуп чутью – когда есть техника и факты. – высказал Брадшо.

– Битва между каким-то знаниями, фактами и чутьём – тонка. Оба из вас правы, но одно не может быть без другого. Эти две стороны должны сосуществовать. – ответил я, поменяв воду без газов на воду с газами.

– А ведь ты первый канцлер – который победит в выборах, при том – ни разу не участвовавший в выборных собраниях. – подчеркнул Фехер.

– Кстати, да! – подивился Коннон.

– Так и должно быть. Мой отец умер тринадцать лет назад, но его пророчества не забыты. В них написано что я или, один из детей семей основателей – приведёт мир к рассвету. Все эти потомки, чьи имена внесены в этот «рассветный зал» – давно мертвы и все многие думали, что и я мёртв – но теперь я воскрес и люди, уставшие от всего того что происходит в этом веку – хотят верить – это единственное что им остаётся. Моё воскрешение – создало резонанс. Мне не нужно являться на дебаты и собрания – я буду выступать, говорить и делать – но только тогда – когда мантия канцлера, будет закреплена на моих плечах.

– Да стать тебе – новой эрой! – с чувством произнесла Ая.

– Звучит как тост! – поддержала Дженис, не смотря мне в глаза.

– Значит это новый повод выпить! – обрадовался Аранда. – Это тост! Чокаемся, господа! Не забываем чокаться! И восхвалять канцлера, чтобы он не забывал про нас, когда придёт к власти!

С его слов все засмеялись, даже хранивший молчание и хмуро оглядывающий мою компанию – Даррен и Дженис, хоть и наигранно.

^{ГЛАВА 9. СЕГОДНЯ ТВОРИТСЯ ИСТОРИЯ!}

Если есть мой звездолёт, значит должен быть и костюм фельдмаршала. Эти мысли имели, смыл и подтвердились. В моём доме оказалась выдвижная полка на потолке, в которой и прятался костюм. Я должен примириться со своими демонами – если не могу их победить. Должен объединиться с ними – для создания лучшего себя.

А ещё, в моём доме был оборудованный спортивный уголок, который я не захотел замечать в первый раз, но я вернулся в столь поздний час, что ложиться спать – не имело смысла, я был полон сил и агрессии, которую нужно было направить в нужное русло.

***

– Давно не видел тебя в этом образе. Мне нужно бояться? – спросил Гэвин, смотритель кладбища и ухаживающий за нашим семейным склепом.

– Я давно знаю, что ты Маклафлин и… Одеть эти одеяния – мне было нужно. Хотя, моя семья сейчас скорей всего отрадно смеётся надо мной. – сказал я, с эхом, пронёсшимся по всему склепу.

Худой, сгорбленный и изуродованный от огромного ожога на всё лицо смотритель, накрыл крышку гроба и при моей помощи, спустил его.

– Она твоя невеста, не будет ли правильней оставить твою фамилию?

– Нет, Гэвин. Она моя – но фамилия у неё Андерсон.

Автоматический механизм закрыл гроб в полу и сомкнувшиеся створки с механизмом, посреди, который воздал огромный световой луч. Когда луч исчез, механизм скрепил обе части. Закрывая гроб навсегда.

Мы с Гэвином вышли из склепа. Дождь к тому времени уже отмыл пыль со звездолёта, который дожидался меня, возвышаясь над нашими головами, возле сиделки на пригорке. Это было то место, куда мы часто приходили с сестрой, поминать маму, а после и я один, чтобы поминать – всю свою семью.

***

Как и ожидалось. Совет не стал примиряться с моей победой. Хоть и оба уровня заполонили постеры, объявляющие о моей победе. На всех них, был лозунг – «Исполним пророчество» и моими словами под ним: «Мой отец – не был хорошим правителем, но точно бы не позволил подобного, что сотворил совет Круга.

Они заперлись на своей площади, остатки гвардейской прислуги объединились с генералами и авангардом освободителей и встали перед дверьми в здание совета, подготовив артиллерию, и поставили у окон снайперов – но этого было недостаточно, чтобы сдержать нас. Смена власти произойдёт сегодня – и если суждено пролиться крови – значит, она прольётся!

Я стартанул с взлётно-посадочной полосы Алисы с эскадрильей винтовых самолётов, которая ещё вчера принадлежала совету, а теперь сомкнулась в строю и следует за мной. Наивно было бы полагать, не встретиться с радужным приёмом вражеских орудий, но это даёт некоторую свободу наземным частям, которые могли свободно пройти по улицам до здания совета. Лицемерные богачи, на то и богачи – заперлись в своих мини-замках под надёжной охраной и бояться высовываться и помогать тем, кто ещё вчера был их властью.

– Эскадрилья! Как слышно? Говорит ведущий, канцлер Де Фаре.

– Отлично слышно, канцлер! – отозвались пилоты.

– Вашей задачей будет защищать меня, пока я не пробьюсь на последний этаж здания совета вместе со своим грузом, а потом вы сосредоточитесь на помощи нашим товарищам, ведущим бой на земле.

– Так точно, канцлер.

– Слушаемся.

– Груз? Так ты меня теперь зовёшь?! – возмутился LED, сидевший за пулемётом.

Он был в соседней кабине, которую с моей разделяла перегородка. Так что – я не мог видеть его выражение лица.

– Особо-важный груз. – перефразировал я, добавив больше значимости.

– Прям обласкал, мне бы теперь не обоссаться от счастья!

– Заляпаешь салон – я лишу тебя головы. – приговорил я, следуя курсу в виде высокого здания проходящего выше облаков.

– Ещё, таких как я можно сжечь – огонь нас тоже убивает. – добавил LED. – Это я говорю, на случай, если мне не получиться прищучить гада – просто сожги его, зажигалка подойдёт.

– Я прижигал себя сигаретами и несколько месяцев тому назад, обжёг руку, но почему-то не умер. Я же напичкан содержимым бакты.

– Ты не завершил полную трансформацию, потому ты легкая мишень, хоть и более живучая и сильная, но не забывай – ты по сравнению с нами букашка.

– Если ты хочешь поставить меня на место, то это глупая затея. Я принял это, но как ты сказал, у организма есть свой предел и бакта не способна бесконечно его воскрешать и восстанавливать, а у вас с Ван-Мардвиком – более нет такой привилегии, так что – вы ослаблены.

– Но мы живы.

– Скоро ты останешься единственным видом. И только попробуй что-то выкинуть – я убью тебя, LED! Я обещаю! И не посмотрю, что ты помогал мне, был полезен, то, что ты отец Марка. Мне будет плевать!

– Если ты сдержишь условия нашей сделки, сын творца и друг моего покойного сына – то я тебя никогда не побеспокою.

– Будет тебе бюджет на фильмы и клипы, но как только – я разберусь с финансовой дырой в бюджете.

– Конечно, конечно.

– Сейчас встряхнёт. – прикрикнул я, увильнув от летевшего снаряда. – Ты планируешь отстреливаться или так, чисто посидеть в кабине за компанию решил!?

Пушки плотно засели в наших с пилотами умах, первый залп уже лишил меня двух пилотов.

– Эскадрилья! Дугообразные движения! – распорядился я.

В ту же секунду нас встряхнуло из-за снаряда, попадание которого я не смог избежать. Из право крыла подумало небольшое серое облачко.

– А ты точно хороший пилот?

– Я семь лет управлял им! Alors ferme ta gueule – et ne me distrait pas108108
  Франц. – Так что заткнись – и не отвлекай меня!


[Закрыть]!

– Ладно. Я просто не хочу – чтобы наш план рухнул из-за случайного снаряда, угодившего в крыло из-за твоей неопытности.

– Тебе ещё раз повторить?! Я пока не слышал ни единого выстрела из твоего пулемёта! Так что, давай окажешь услугу и начнешь, наконец, отстреливаться!

– Знаешь, это всё как борьба меж двумя хищниками. Ответ наших пулемётов на их залпы заставит их отступить, переключиться на тех – кто на одном уровне с ними.

– Стреляй молча, LED! Это мой приказ! – не выдержал я.

Нахождение с ним в замкнутом пространстве – становилось в тягость.

Мы пошли на подъём, под прикрытием Алисы. Дневное небо становилось всё более и более тёмным, началась гроза, попадание молнии – могло обрубить все системы жизнеобеспечения наших крылатых, железных друзей, благодаря которым, мы можем летать.

***

Когда мы поднялись на такую высоту, что стали недосягаемыми для пушек – я отправил эскадрилью обратно в пекло. LED высадился ещё на лету, со словами:

– Мой выход. – он опустил защитное стекло своей кабины и задрав кверху щит, пробил стекло последнего этажа своим телом. Я спокойно посадил свой летательный аппарат на намеренно закиданную хламом посадочную полосу. Видно они позабыли, о существовании крылатой птицы, способной легко садиться в нужную точку.

Холодный дождь припечатал капюшон к голове и верхним краям бровей.

– Вы провели несанкционированную посадку на запрещённой территории, я вынужден доложить диспетчеру! – оповестил подоспевший ко мне инспектор в синем дождевике.

– Конечно, и не забудьте доложить ему о наличии оружия.

– Что?

Не успев опомниться, я притянул его к себе гравитационной перчаткой, которая примагнитила его цепь на шее. Я пустил ему пулю в живот и вторую – его коллеге, давшему драпу с посадочной полосы.

Я медленно спустился по лестнице на пяток ярдов вниз и двери, ведомые в здание – закрылись.

– Несанкционированное проникновение на посадочную полосу! Просим вас отступить! Иначе мы будем принять меры! – объявил голос диспетчера, находившегося в рубке, в десяти ярдах над нужной мне дверью и опиравшейся на металлические балки.

– Я новый канцлер Альянса – Алан Де Фаре! Если вы живо не отворите лифтовую дверь, то – лишитесь своих жизней! – крикнул я, встав в уверенную позу и опустив голову, чтобы избежать холодных капель дождя, которые из-за болезни, производили непроизвольные дёрганья суставов.

Я долго ждал ответа. Больше трёх минут. Заливаемый дождём, который образовывал небольшие ручейки, тёкшие по прямой поверхности прямого пути от меня до рубки.

– Ответ принят! – объявил я, потеряв всякое терпение и ощутив боль, от которой затряслась ещё не восстановившаяся после перелома кисть, в которую была обличена перчатка.

Неспешно, сначала с тихим скрежетом, потом при помощи ветра и магнитного притяжения, основания колодок начали шататься, а на конструкции начали появляться вмятины и враз, она вся рубка рухнула. Из дырки, которая была входом в рубки – я смогу попасть в здание, взобравшись по обломкам.

***

Я пошёл по знакомым коридорам, слушая повизгивающий звук, оповещающий о чрезвычайной ситуации, и блекло красный цвет круглых ламп над головой. Внизу шли активные разборки, LED старался на славу! До меня доходили бессмысленные стуки гильз, о каменное тело сверхчеловека. Стены вибрировали от летящих в них тел, даже по моему этажу. Но самым громким – были звуки ломающихся костей и отрывающихся конечностей, оба в жизни напоминали разломы твёрдых лиственных овощей, разрезая которые – можно было услышать схожий звук.

За все годы, некоторые переходы и коридоры претерпели изменения. Новизна сразу бросалась в глаза – созвездия, изображённые в чёрно-жёлтой стилистике, шли по стенам с одной стороны и привычные тёмно-синие альянсовские растягивались по другой.

Если отбросить то, что воспроизводил LED и охранная система самого здания совета, то был совсем одинок, до некоторых пор… Зелёные глаза вновь вышли на меня:

– Скоро ты узнаешь – зачем ты здесь! Ты достоин! Иди ко мне! Держи тот путь – который наметил, не отставай от него! – наговаривал голос.

Мне очень хотелось ослушаться его – не играть в его игру, но как я могу?

***

Немногим позже – я встретил первых гвардейцев Альянса на своём пути. Загораживающих дорогу к моей цели. Они закрыли дверь передо мной, но я знал, если говорить громко – они услышат!

– До вас – меня пытались остановить тем же способом – я обрушил рубку! А ещё задолго до этого – я прошёл очень долгий путь, прежде чем добраться сюда и он был сплошь усеян трупами. Мне неважно – одним больше, одним меньше, но важно вам – ведь все хотят жить, у многих есть семьи! И да – я угрожаю! Если вы не дадите мне того, чего я желаю – пеняйте на себя! Я не люблю долго считать – говорю сразу, так что много времени на раздумья – я не дам!

А потом, я решил – что не хочу ждать. Зачем ждать – когда можешь выдрать дверь и избавиться от тех, кто слишком долго думает и смеет выбирать сторону – когда те, кто снизу – уже его сделали!

Дверь поддалась легко и непринуждённо, потому что не весила пару тонн и не придавливалась свежим воздухом, но использование такой силы, на такой высоте – вызывало головокружение, и сама конструкция перчатки очень сильно сковывала неокрепшие кости.

Я скакал как сайгак между гвардейцами, изничтожая их дух лезвиями катан, на протяжении двух этажей, пока не застал сражение между Ван-Мардвиком и LED`ом.

***

LED доминировал в их схватке. Ещё до меня избавив своего оппонента хладного оружия, он избивал его кулаками на отстранённом от меня мосту. Чтобы добраться до них – и одной из своих целей – мне придётся перебить целый легион.

При помощи перчатки я задержал выстрелы из гладких, одноствольных дул, прикреплённых к копьям гвардейцев, их тела были в нагрудниках из плотной ткани, а лица скрывали шлемы с двумя галками на месте глаз, в виде символа Альянса. Мгновенно все копья повзрывались в их руках. В ход пошли короткие кортики, закреплённые на их поясах. Я бы мог сдавить их шлемы, но рука почти что онемела и не могла сильно сжиматься, чтобы перчатка работала. Придётся вступать в бой и кружиться юлой и взмывать как сайгак в их рядах.

***

LED практически одолел Ван-Мардвика, когда я почти подступил к их паре. Последний уже практически не мог защищаться, лишившись сил, он принимал большинство ударов всем телом, защищая лишь голову, чтобы не потерять сознание. Когда LED сбил его с ног сильным пинком в дрожавшую правую ногу. Он уже почуял вкус победы, перекачиваясь с ноги на ногу, он не торопился лишать его головы, своим щитом, но тем не менее, который он затянул потуже, чтобы ударить им посильнее.

– Ты также слаб, как и тогда – жалкая копия папаши!

– Не смей! Не смей! – вопил Ван-Мардвик, лупя кулаком по полу.

– Я снова на коне, Норрингтон!

– Неудачник! Старый алкаш! Наркоша! Проиграл человеку! – выкрикивал Брехт.

– Ну, не то чтобы проиграл. Я был не в форме. Де Фаре! Как ты носил длинную чёлку, она же постоянно падает и чешет глаза! – пожаловался LED, отодвигая щитом, спавшие к глазам волосы.

– А как ты носишь бороду, в ней же постоянно застревает еда!?

– Борода – это статус! Я бы на твоём месте тоже бы её отрастил! Большинство лидеров – носят бороду. Твой отец носил, Паркер носил и Гика тоже!

– Я подумаю.

Ван-Мардвик словно бы этого и ждал, пользуясь тем, что мы разговоримся, он вслед, не выходя за грани большого туловища LED`A, подкрался к нему со спины и накинул на его шею какую-то сковороду без дна и, потянув её на себя, та сомкнулась и острые грани – отрезали голову LED`а.

– Поиграем, Де Фаре? – сделав поклон, спросил Ван-Мардвик.

– Кто выиграет, идёт на свидание с советом, если мне изменяет память – они сидят за теми дверьми.

– О да! И кое с кем ещё! – кровожадно ухмыльнулся он. – А я погляжу, ты вернулся к своим истокам! Неужели, ты снова перебьёшь всё своё окружение! Кто на этот раз? Может вновь тебя переманили на тёмную сторону и дуэль со мной – твоё испытание!

– Если слушать голоса в голове – то, думаю да. Это испытание! – ответил я и уверенно пошагал в его сторону.

– Ну, что ж, я желал-бы сразиться с Бакстером Флитвудом, я вообще-то считал его одним из лучших дуэлянтов, если не лучшим. Человек, одолевший отца – которого я считал самым лучшим! Это многого стоит – я и не мог подумать, что смогу сразиться с призраком прошлого. – он потянул на себя оружие, которого его лишил LED.

Он сменил свою рапиру на фламберг с изогнутым лезвием. Тяжёлый меч, способный разрубить даже самую тяжёлую броню. С конца что-то капало, точно не кровь, возможно, он нанёс на своё оружия яд.

Я пошёл в атаку, возвышая свои катаны, стараясь поразить ослабшие плечи, так как сразу подметил, что Брехту тяжело даётся задрать свой меч. Я старался, вкладываю всю силу в каждый удар, каждой из катан, нанося их как залпы, друг за другом, Ван-Мардвик лишь оборонялся, не успевая контратаковать. В один из таких залпов, катана, впилась в плечо Ван-Мардвика, и я толкнул его ногой вперёд, вырывая лезвие из его плеча как тесак из куска мяса.

– Гнев ко мне сделал тебя сильней! Ты, правда, любил Норрингтона так сильно?

– Ты повинен не только в его смерти – ты отделяешь меня от моей мантии! От моей империи! – кричал я, готовясь накинуться на него.

Тут в Ван-Мардвика закрался страх, неподдельный.

– Что ты? Уже чуешь запах смерти? Да он близок как никогда! В бакте больше не отоспишься! – дразнил я.

– Как и ты! – ответил он и попробовал кольнуть меня в бок быстро и резко.

– Грязный приём. – бросил я, когда сам бросался на ограду, оттолкнувшись от которой пошёл на Ван-Мардвика с новой силой, обрушив на него новый град парных катан.

Но излишняя агрессия и желание лишить его жизни сыграли со мной злую шутку. Он лишил меня одной из катан, оставив глубокий порез на правой руке, распоров кожу.

– Предсказуемо! – после этого, он распорол уже правое бедро.

Но следующий удар, обозлившись от боли, я отразил с такой силой, что Ван-Мардвик своим левым глазом напоролся на своё же лезвие.

– А как тебе такая предсказуемость!?

– Не смертельно. – посмотрел он единственным глазом.

И он был прав, с одной катаной я управлялся не столь грозно, как с двумя, хоть и уставший, Ван-Мардвик всё же будто-бы начал перехватывать инициативу в свои руки. Так и оказалось после того, как он прошёлся по моим ногам, я пристал к его ногам на коленях.

– Хватит! Слухи о Флитвуде – были лживы! Я лучший дуэлянт.

Я потратил это время на передышку.

– Унаследовав от старого себя и слепую ярость – ты тем самым подвёл себя. Ты стар, Де Фаре – пора бы закончить твою игру в бога.

С этим утверждением – я был в корни не согласен. Вытянув наименее пострадавшую левую ногу, правой я оттолкнулся от пола и уже стоял на ногах, отразив удар Ван-Мардвика, он чуть отклонился, было видно, что тяжёлое оружие слишком сильно расходует его силы. И когда мы вновь схлестнулись, я высвободил правую руку, позволяя ему пододвинуть лезвие его фламберга чуть ближе, и схватил его за горло. Его оружие зажевало моё и так вышло, что нам самим пришлось отказаться от своих оружий, которые соединившись и от прикладываемой нами силы – вылетели из наших рук и чуть не прирезали своих хозяев. Бой стал кулачным. Ван-Мардвик сдержал оба заносившихся над ним кулака, я остервенело, толкал его вперёд, он послушно отступал назад. Я попытался выкрутить его руки и перебросить его тело через себя, но он ударил меня коленом в спину, я подогнулся и он вновь попытался проделать со мной тот же трюк, что прошёл с LED`ом, но я укусил его за руку и он сам отступил.

– Что ты…

– Никто не смертен, Брехт! – я притянул, обе катаны.

Горячка накатила на Ван-Мардвика. Он отползал на меня. Болезнь не убьёт его. Но катаны, которые скрестятся у его шеи…

– Это тебе за всех тех – кого ты отнял!

***

– Приветствую вас, канцлер Де Фаре!

– Приветствие не взаимно. – ответил я, с подозрением мой взгляд гулял по залу совета, где по кругу в креслах сидели его члены.

– Прошу простить за пугливые лица моих друзей. – ответил голос стоявший у окна. – Я, Баттерфляй Хукс – и я правлю этим миром!

Он развернулся ко мне, и я увидел его. Почему-то мне думалось, что это лицо будет принадлежать Гике, но тот сидел прямо напротив, не был напуган, но и не был спокоен. Маска кота была в руке, и лицо зияло с каждым раскатом грома.

– Я не видел вас прежде, хотя один из ваших членов, говорил, что вы повсюду.

– Так и есть. Простите его за излишнюю нескромность. Слова наглы! Однако с тем – правдивы!

– Раз уж ты… Называешь себя так, как называешь, то скажи – что меня должно остановить от убийства тебя и всей своры.

– Ну, я хотел-бы поговорит, а там-уж, мы решим.

Его лицо было спокойным, чёрные волосы были зализаны на левую сторону, в волосах подмечались, отдельные, седые волоски, на лице проступала небольшая щетина.