Текст книги "Зов Горящих Кораблей"

– Это тебя ищут все спартанские собаки! – дрожащим голосом промолвил рабочий, вытянувший руку с плакатом, на которой был мой фоторобот, без сомнений.

Хорошо, что маска скрывала половину лица на фото.

– Я не буду распыляться в комплиментах и долго расписывать. – Брадшо уверенно обступил нас, и мы с Кайетаном теперь стояли по обе стороны от него.

– Говори тогда. Перерыв скоро заканчивается.

– Не шибко то они и довольны тем, что кто-то пытается изменить их жалкое существование во что-то более значимое. – тихо проворчал я в сторону Кайетана.

– Существует поговорка. Америка – для американцев. Её употребляют, когда хотят обозначить о недопустимости иностранного вмешательства в дела американских континентов. Мы не первые, кто пытается внушить им «бессмысленные мечтания».

– Я хотя бы даю им реальный шанс. Остальное зависит от них самих. – резко отозвался я, чуть взбесившись.

– Обещать бешеные деньги, за битьё баклуши. Может показаться, что блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел, но выйдет так, что блажен, кто верует, тепло ему на свете! Я понимаю тебя, Алан, но прекрати скрывать подкованную блоху. Вера горами не двигает! Выйди из богатырского сна!

– Merde ce Lang8080
  Франц. – Чёрт бы побрал этого Ланга.


[Закрыть]. За кого он меня держит? – спросила мысль в голове.

– В порту стоит наш корабль – для него нам нужна команда. – откровенно сказал Брадшо.

– Если он и был ваш – теперь он собственность Спарты! – с недоверием высказалась одна из серых теней в толпе.

– Значит снова станет нашим. – серо ответил Брадшо.

– Предлагаешь нам довериться ряженому клоуну с двумя громилами под рукой?! Если вы сюда попали – это ещё не значит, что вы сможете захватить корабль размером с гору!

– Спартанцы же смогли. – подметил Брадшо.

– Потому что его же хозяин покинул его!

– У хозяина не было выбора. – ответил уже я, сделав шаг вперёд.

Я бережно снял с себя каску, поджав её меж ребром и подмышкой.

– Не может быть… – проскулила толпа.

– Ты пришел, чтобы спасти нас?

– Он же умер!

– Предатель!

– Паскуда!

– Мессия!

– Не он это! Брехня!

– Спартанцы устроили нам проверку! Сами за углом где-то подсматривают!

– Боже! Богослови творца! Он здесь! Всё как он предсказывал!

Многословный трепет людей разделился на несколько групп.

– Вижу, что меня вы знаете прекрасно, в отличие от моей коллеги. Выступать вот так, перед вами показывая своё лицо, восставая из мёртвых – это огромный риск, на который я вынужден идти, потому что мне нужна ваша помощь.

– Ты заставляешь нас подставиться под копья?

– И пули. – добавил я. – Каждый из вас рано или поздно умрёт. Только если вы согласитесь пойти со мной – у вас будет шанс умереть не в рабстве, от полученных повреждений пыток, чтобы получить ещё немного выхлопа от увядающего тела, а в попытках сделать хоть что-то. Это всяко лучше первой чаши весов.

– Если ваша затея почахнет – нас ждут ещё более зверские пытки.

– Не почахнет. Вы только дождитесь. Вам не придётся выдавать себя – если ничего не произойдёт, но оно произойдёт, а если произойдёт, то уже не почахнет, а будет светиться! Всё светлей!

– Вообще-то! Если лампочка будет светлеть – она лопнет и почахнет! – сварливо проговорил посторонний голос. – Ты заклеймён и скоро даже твоя команда перестанет слепо тебе верить. – прохрипел голос старого ворона.

Из тёмного угла вышла очередная знакомая тень в лице не меньшей легенды, чем я.

Джованни Са. Или Ворон. Лучший киллер, которого я когда-либо знал. Он крутил в руках парные револьверы, седые волосы были собраны в хвост, чтобы не мешали его работе. Глаза блестели, а его голос… Хриплый как у ворона, властный, уверенный, повергавший в ужас даже самых смелых.

Бывшие моряки метались между нами.

– Старый ворон всё ещё в деле. – нахмурившись проговорил я.

Шрамы, покрывающие лицо казались отполированным металлом, на фоне чёрной вороньей кожи и кошачьих зелёных глаз.

– Истеки ты кровью в той пещере – мне бы не пришлось возвращаться в эту игру, но мой коллега не справился ни с одной из своих задач и совет попросил меня вернуться.

Джованни Са откупорил крышку сирены и кулаком ударил по сигнальной кнопке.

– Нужно уходить, Алан! – Кайетан потянул меня за рукав.

Спартанцы немедленно отреагировали на вой сирены и уже вбегали в кладовое помещение.

– Кладовщики сохранять спокойствие и стоять на месте! – приказал Джованни Са, начав движение в нашу сторону, но всё ещё не открыв по нам огонь.

Часть из них к тому времени уже ослушалась его приказа и под рёвом бросилась на спартанцев. Отходя назад, мы наткнулись на ещё один отряд спартанцев с луками. Это я понял по стреле, прилетевшей в Кайетана и засевшей в груди.

– По лестнице! – крикнул я.

Брадшо тем временем, помог подняться отползавшему в сторону Кайетану, а я начал отстреливаться от наседавших спартанцев. Только когда они оба проскочили между мной и перилами, я последовал за ними по гремучим ступеням к первой же двери, что появилась перед глазами.

– Подопри дверь! – скомандовал я Брадшо, а сам устроился возле стонущего Кайетана. – Глубоко засела?

Кайетан пытался восстановить сбившееся дыхание, но как будто терял сознание. Я ударил его по щекам и начал посматривать по сторонам, ища что-нибудь, чем можно временно залатать дырку в груди Кайетана.

– Полотенце, висящее над раковиной – сойдёт! – сообразил я.

Встав с колена, я быстро сдёрнул полотенце и при помощи скрытого клинка разделил его на несколько частей, спартанцы очень настойчиво толкали дверь.

– Ускорьтесь! – крикнул Брадшо, удерживающий подпёртую конструкцию из двух стульев.

– На три дёргаю! Давай вместе!

– Раз!

– Раз…

– Два!

– Д-два…

– Три-и-и-и!

– Тр..А! – слово слетело с языка Ланга, когда я выдернул плотно засевшую стрелу.

Пришлось аж упереться ноги о стену. Кровь хлынула ручьём как из шланга.

За этим, я заткнул зияющую дырку пальцем, подобрав куски полотенца, я поднёс их к ране. Быстро вытащив большой палец, заткнул дыру платком, впихивая его всё глубже и так все остальные четыре куска твёрдого по краям полотенца. Кровотечение удалось остановить. К моменту как я закончил, дверь уже на половину раскрывалась. Я извлёк из пояса пару гранат и, выдернув чеки, аккуратным движением ладони покатил их к дверям.

– Бежим! – крикнул я.

Мы с Брадшо подхватили Кайетана и, выбив соседнюю дверь, выбежали в другую секцию склада. Волна от подорвавшихся гранат разъединила меня от Брадшо и Ланга. Я перелетел через защитную преграду без возможности ухватиться за неё.

Телом я разломал ящик набитый корзинами с рыбой. Опилки разломанного ящика впились с мягкой стороны костюма. Каждое движение, ещё в лежачем положении вдавливало эти опилки всё глубже в кожу.

– Вставай! Нужно идти! Ещё далеко не конец твоего пути! – сказал внутренний голос.

Томпсона при мне теперь не было, а трое спартанцев уже наметили меня как свою дичь. Отскочив назад от лезвия взмывшего копья, я склонился от второго, шедшего горизонтально и следом за первым, спартанцы действовали синхронно, видно, что по заготовленному и отработанному плану. Вернувшись в исходное положение, я получил мощный удар в грудь, той частью копья, на которой было стальное кольцо. Приставив меня к стене, спартанец начал усиленно давить на мою грудную клетку, стараясь перевести копьё к моей шее, либо разломить грудные. Физически он был сильней. Середина копья уже подходила к шее, а руки вздымались выше, такие усилия с каждой доли секунды становились всё бесполезней. Я пытался провернуть ранее получившийся трюк с отталкиванием ног от стены, но сейчас, я с удивлением для себя взмыл чуть вверх и одной рукой вытащил кольт из кармана. Синхронность и здесь дала о себе знать. После высвобождения из «смертельного капкана» и продырявленной в черепе дырки, вылетевшей с огромным куском черепа, я чуть не получил лезвием в бочину, едва успев выпустить вторую пулю, лишившую спартанца трёх пальцев на той руке, что держала копьё.

– Без бешеной воли к жизни в наше время никак! – Джованни Са выстрелил из обоих револьверов.

– Бронебойные. Quel genre de bétail es-tu, Sa8181
  Франц. – Какой же ты скот, Са!


[Закрыть]!

Броня вмялась вовнутрь, она сдавливала всё туловище, но ни одна из пуль не вошла в тело.

На фоне общей битвы между спартанцами и рабами, Са элегантно сдул выходящий дым из дул своих револьверов. Покрутив их ещё немного, он вложил парные револьверы в кобуру.

– Сенатор Гика пожелал, чтобы я освежевал тебя как животное. Не самая чистая работа, но слова заказчика не принято оспаривать.

Из-за спины, он высунул два кастета с лезвиями в форме полумесяцев, с лица не сходило отвращение из-за мерзости предстоящего процесса. Са привык убивать свою жертву парой выстрелов из укрытия, работа мясника обычно лежала на мне, но я был не согласен меняться ролями и, раскрыв свой козырь, в виде кольта, который всё это время был припрятан за туловищем, лежавшим полубоком к нему. Одновременно с нажатием курка, я побежал в открытую дверь, которую подметил, как только поднялся на ноги. Всё в глазах смешалась в смешанную палитру тёмных оттенков с лучами света, я просто нёсся на этот свет, надеясь, что этот свет окажется спасительным.

***

Отбив все бока, и вмяв броню ближе к телу, что та царапала кожу, я нашёл выход на улицу, больше не увидев это, а ощутив душный воздух и уловив шелестение песка.

Сухой воздух оказал губительное воздействие, продолжая морить меня между полуживым состоянием и полной потерей сознания. Похожий на песок, но чуть более тёмный кирпич пронёсся как молния, но со свистящим звуком колёс остановился на месте.

– Пикап. Брадшо. Ланг. – пронеслось в моей голове.

– Не ты один подготовился!

Удар кулаком по лицу, прижал меня к песку. Удар пришёлся в большей мере в челюсть, та аж раскрылась, и в рот налетел песок. Песок звонко стучал под действием соприкосновения зубов. Это обстоятельство привело меня к удивительному факту, что песок не так уж и плох на вкус. Почему я вообще сейчас думаю об этом?

– Нужно драться, Алан! Прошу! Дерись! Вставай и дерись! Не время расклеиваться!

Замыленная плёнка начала спадать.

– Раз встал! Получай!

Лезвие прошлось по щеке, не больше миллиметра уберегло меня от потери левого глаза. Я не смог удержать окрик, вылетевший не за эту боль, а за всю, в общем и целом, за всё время этого приключения и прожитых лет.

Издалека, я услышал оклик, принадлежавший Брадшо. Пикап уехал сильно далеко, но разворачивался в обратную сторону. Са тоже не мог не заметить этот момент и бросился на меня, уже с животной хваткой. Времени вытягивать чинкуэду или броситься к лежавшему на песке кольту – не было. Я подставил предплечье ему под руку, зажав её соединением между трицепсом и предплечьем, вторую руку я схватил у основания кисти. Са пытался вырваться резкими движениями рук, но из этого выходила только пляска на месте.

– Пригнись!

Я повиновался и уже через секунду, кровь из щеки Джованни лилась на моё лицо, согнутые колени прогнулись полностью под весом киллера и пришибли меня к песку.

Брадшо помог мне стянуть с себя тяжёлую тушу и, поддерживая за руку и ребро, дотащил до машины. Посадив меня рядом с Лангом, он перетянул простыню и на меня. Предостережение. Чтобы никто никак не смог углядеть наши прикиды.

Прежде чем уехать, он вернулся обратно за моим кольтом.

***

– Даже удивительно, что я говорю это, но я даже скучаю по твоим шуточкам. Одну помню хорошо, когда я пришёл к тебе… Попросить три сотни на стартап для своей швейной, ты тогда сказал, что дашь мне больше! Рабочий метод, как поднять сотню тысяч кредитов – ограбить дом Хиггинсов. Все прекрасно знали, что он прятал деньги в подвале, кто-то из его уборщиков рассказал, но его вилла была неприступной крепостью! – аргументировал Марк, на мою просьбу провести собрание в моём номере, так как единственное, что я сейчас хотел – это полежать в уютной постели, а не тащиться в бар, но в данном контексте моя шутка из прошлого вызвала дёрганный смешок.

Но я всё равно решил притащить с собой кресло качалку с одеялом и подушкой, чтобы организовать себе лежак, тем самым настояв на своём, хотя бы так.

– Они с нами? – с порога спросил Джон Джон.

– Ты словно мою роль отыгрываешь, Джон.

– Я?

– Ты, ты! Держи – потащишь! Здесь я всё-таки главный, ведь так?

– Да, Алан.

Я лёгкой походкой пронёсся между столиками, перекидываясь репликами с постояльцами о качестве обслуживания. Всех всё устраивало, без наигранности и длинных, натянутых улыбок.

Явно пыжившись, Джон старался сохранять достойный вид.

– Салют!

– Привет! – ответил общий отзвук всех членов ржавчины.

– Какая у нас повестка на сегодня??? – спросила Ая, нарядившаяся в чёрное декальтированное платье с вырезами в районе рёбер. Пафосно.

– Без еды никаких разговоров! – с серьёзным лицом ответила Диодора, по-житейски стукнув по столу пустым стаканом.

– Кто сказал еда? Кто-о-о-о-о??? – поинтересовалась мисс Брукс, преднамеренно исковерканным, но добрым голосом.

– Я! – обозначилась спартанка боевым кличем.

Спартанка ввезла сразу две тележки наполненных едой, а я уже расположился в своём кресле, накрыв себя прохладным одеялом, наслаждаясь расслаблением каждой мышцы тела.

Мисс Брукс любезно положила тарелку мне на одеяло. Свиные рёбрышки с картофельным пюре и сразу тремя соусами в придачу, ну и огромный пивной бокал объёмом в две пинты. Так сытно и разнообразно в последний раз я ел, будучи фельдмаршалом. Я люблю еду, люблю сам процесс поедания, уходящее чувство голода, лёгкую наполненность в животе, дегустацию новых блюд. Без вкусной еды – жизнь человека не может быть полноценной.

– Спасибо. – скоромно поблагодарил я, хоть и затаил в этом слове гораздо больше.

– Не хочу нарушать общую трапезу, но это не может больше ждать. – обозначил Брадшо и чуть разогнув колени, вытянувшись в сторону стола корпусом, он положил на стол значок кошки, чтобы все его видели, на самую верхушку торта.

– Это вещица Са? – спросил Кайетан, отодвинув в сторону свой греческий салат.

Джон Джон попытался прижать к себе Диодору, на фоне общего возбуждения, но та пододвинулась и стала увлечённо разглядывать утончённый пин из кристалла фиолетового, но в ходе спора, мнения разделились и стала присутствовать точка зрения, что кристалл имеет тёмно-розовый цвет с примесью синего.

– Сколько ж такой стоит… – заворожённо пролепетал Сэм.

– Лямов семь кредитов. – ответил Марк.

– Возможно десять. – добавил Жуан-Витор, у которого откуда-то появилась лупа в руке.

– Тридцать три. Если вы пытались назвать точную цену, конечно. – с досадой оповестил я, даже пожалев, что я это сказал, лучше бы молчал вовсе.

– Уху-ху-ху… На эти деньжищи можно новый мир отбахать. – дивилась мисс Брукс, почёсывая нос своей клешнёй, страшно неудобно наверное, но почему-бы не воспользоваться здоровой рукой… Пофиг, какая мне разница? Никакой.

– На парочку хватит, если не растранжирить всё сразу. – с той же непонятной тоской сказал Марк.

– А что делать с тем, что Алан показал, что он человек с большой буквы?

– Что он сделал!? – возмутилась Диодора.

– Показал лико фауста. – Кайетан словно скрылся, опустив голову к придвинутому обратно салату.

– Алан!

– Что Ая?! Они не хотели слушать Брадшо!

– Я мог бы надавить.

– Кайетан! Скажи ему! – Ая стукнула своего суженного локтем.

– Ауч! – поперхнулся он, но всё же сказал: – Фиговый листок… Федот, да не тот! – играючи проговорил он.

– Опять ты за своё! – освирепел я.

– Фемида нас рассудит, но… Секрет полишинеля, делает невозможным провернуть чёрное дело, но горы ты свернёшь!

Я решил не разжигать конфликт, хотя сегодня Кайетан ведёт себя странно.

– То, что я жив для совета и котов не ново.

– Но они будут искать ещё усердней, кто-то точно опишет твою внешность для полного фоторобота! – Ая стояла на своём.

– Теперь мы в ещё большей опасности. – простодушно сказал Марк.

– Ты прав. С сегодняшнего дня я больше не буду жить в бухте.

– Что!?

– Ты несерьёзно!

– Нет. Серьёзно. Это огромный риск, Марк прав. К тому, я знаю одно место, где меня будет трудно найти. Помните речку, слева от бухты, мисс Брукс?

– Да!

– Мы с Брэнданом ходили туда рыбачить, там и домик есть, да и само место заброшено и походит на останки прошлой цивилизации.

– А что делать с Конноном? Его лицо ведь тоже видели! – скромно поинтересовалась заглянувшая портниха.

– Вы не член ржавчины, мисс Галашне! Поэтому прошу вас удалиться. – показал я, в сторону зала.

– Алан… Ты ведь не серьёзно? – по-дружески взмолился Марк.

Я всё не сводил глаз с портнихи.

– Пусть останется, она такая же, как мы! Да, она не воин, но чтобы быть членом ржавчины – не обязательно нужно быть воином, Дженис же по своей сути механик и спец по электронике!

– Я убивала викингов и роботов десять лет, ради пропитания!

Нурия испускала раздражённые потоки воздуха, словно намереваясь задать мне трёпку.

– Мисс Галашне, Алан – наш лидер и он решил, что вы не должны присутствовать на наших собраниях, по крайней мере, сегодня. Замечание отличное – мы его обсудим, как и ваше включение в состав ржавчины, я вам обещаю, а теперь – ступайте, пожалуйста… – басистым голосом упросил Жуан-Витор.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Портниха задвинула штору, за которой мы скрывались от общего зала.

– Значит ты будешь весёлым Фрэнки. – смотря на Брадшо сказал Кайетан.

– Кстати! Кайетан… Это отличная маскировка… Спартанцы точно не будут макать головой в воду пирата веселящего детей. – осенило меня.

– Ещё чего? – ответил Брадшо. Посмеиваясь, он словно не верил в серьёзность сказанного.

Жуан-Витор в ту же секунду засунул руку за диван и вынул оттуда пакет и начал поочерёдно демонстрировать нам комплект чёрно-белой полосатой одежды.

Дальнейший ужин проходил под обозлённые вздохи и нервные дёрганья лица Крамера, сочетаемые вместе с песней, где кричал дед в ковбойской шляпе, на фоне гор под сельский бит.

***

Осталось три дня.

Я, как и было оговорено мной, переселился в хижину возле реки. Пыльная и заброшенная с дыркой в полу, кричащей и дрожащей конструкцией после каждого более-менее неплохого завитка ветра в его сторону. Но эта общая гамма уносила меня на корабль. В трюм. То же лёгкое или тяжёлое в ветреные дни покачивание, тот же холод по ночам, только тут было холодно из-за зияющих трещин и дыр в самой хижине, но и несколько пледов спасали меня и от этой напасти. Мы даже провели канатную передачу сообщений.

Спартанцы стали наведываться куда чаще, поэтому мне на время даже пришлось стать травником. Мисс Брукс отправляла заветные, завёрнутые в газету руководства по травам. Неважно, какие бы я не использовал травы, с чем бы их ни смешивал, у меня выходило бесцветное, безвкусное, раздражающе вязкое и прилипающее к стенкам во рту нечто, едва утолявшее чувство звериного голода. Ещё как назло, рекламодатели ресторана в Павлопетрии нашли новый способ рекламы своего заведения. В небе по ночам, при помощи мощного прожектора растягивалась огромная афиша блюд, которые обсасывались с каждой из сторон, а потом, спустя минуту появлялось новое блюда, а ещё в конце свето-шоу появлялся толстый мужик с пучками волос, остатками кудрявой шевелюры, говорил какую-то фразу. Может на итальянском или испанском… Плевать! Его лицо было ненавистно больше всего на свете, ведь после снов, он смачно откусывал добрый кусок от блюда, растягивая своё «М-м-м-м-м-м-м»…

***

Два дня.

Я обозлённо швырнул одно из одеял в воду и уже не смог выловить обратно, а всё из-за холода и того, что он превратил мои руки в замороженные загагулины, обжигающе замороженные. Бросаться в дыру в полу, означало полностью превратиться в замороженное мясо, поэтому придётся содрогаться до наступления утра…

Утром, получив положительную весточку о том, что спартанцы покинули бухту, я с чистой совестью сел в лодку и быстро гребя веслом начал плыть к Змеиной реке, в паре километров от бухты. Обе руки с непривычки начали болеть на стыке бицепса и предплечья, хотя я двукратный чемпион по скоростному плаванью с вёслами, в годах две тысячи сто одиннадцатых, две тысячи сто двенадцатых.

Перед тем как доплыть до русла реки, мне приходится преодолеть мелководный отрезок, лодка постоянно ударяется о каменистое дно, с ярко-выпирающими экземплярами, а также течение с каждым новым приливом бьёт по обшивке, но та спокойно держит эти природные удары.

Ещё не войдя в русло реки, я уже видел человека, расплывающегося в длинную линию. Мне уже хотелось, стянусь с себя тяжёлый капюшон охотничий накидки, которую я носил, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но из-за его тяжести, у меня разболелась находящаяся в согнутом положении шея, а теперь придётся повременить с этим, пока я не смогу убедиться в полной безопасности. Только подплывая к берегу, линия сжалась до человеческих пропорций.

– Это моё пальто!

– Мне оно нравится! – брыкнулась Дженис, помогая затащить лодку на берег.

– Но кто тебе разрешал шариться в моих вещах?

– Никто.

– Ну да, как я мог не догадаться.

– А ещё ты вкусно пахнешь.

– Что? Я вроде не пользуюсь одеколоном или туалетной водой.

– Я имею в виду и не набрызганную на тело воду или смесь.

– А… Ясно… С-спасибо… – вздрогнув, промолвил я.

После этого мы не сказали друг другу ни слова по пути в Бухту. Я постоянно поглядывал на неё, а она на меня. Что-то необъяснимое нас всё же связывает, но что? И почему?

***

– Вы оба были на Алисе? – спросил я, жадно поедая начос и запивая его холодным пивом.

– Да. Никто не узнал, что мы на самом деле не ученики местного колледжа. – уверенным тоном ответила Дженис искоса поглядывая на стул где лежала студенческая форма студентов морского колледжа, Сэм просто кивнул.

Когда мы узнали, что студентам колледжа одобрили экскурсию по судну, мы не могли не воспользоваться ситуацией.

– И?

– Спартанцы довели судно. Оно сильно износилось. Не уверена, что оно протянет до Блаунза. – похоже, девушка взяла инициативу, а Сэм решил не вставлять клин в идущий и без него диалог.

– Что можешь выделить, из проблем и можно ли починить судно уже в пути?

– Нечего выделять. Всё устарело и прогнило, кроме внешней обшивки, но изнутри она прогнила до толстого слоя, спартанцы не слишком чистоплотны.

Желудок стал пустым, несмотря на большой объем, съеденной до этого еды. Меня продирало от злости, что моя Алиса мучилась столько лет, в руках спартанцев.

– Значит, придётся чинить её на ходу!

– Что!? – вырвалось из уст Сэма, его испуганный взгляд выдавал, что его теперь не заботила плавность шедшего до поры времени диалога.

– Мы утонем, Алан! – этой фразой Дженис взывала к моему здравому рассудку.

– Не утонем, если постараемся.

– Это сумасшествие!

– Да, это именно оно! Только оно и спасёт нас.

– Господи! Ты сошёл с ума! Совсем вышел или выжил… – хватаясь за волосы, сказала Дженис, так, как будто произносила молитву.

Сэм молча трясся, зрачки расширились, а мина посинела, как будто он тонул.

– Алиса – лучший корабль двадцать второго века! Настоящий флагман корабельной истории! Мы не можем оставить его гнить в спартанской бухте в роли батарейки… Это грех!

– А идти захватывать это флагманское чудовище, чтобы потом рисковать затонуть в вечных водах – это не грех!? Ты готов собственноручно подвергнуть наши жизни смертельной опасности?!

– Смерть от холода – худшая смерть. – сказал Сэм, скорее сам себе.

– Ты же знала, на что подписывалась, как и любой здесь. Наша миссия – смертельно опасна для здоровья, мы уже потеряли двоих и это не конец! Ушедшие души не твоя головная боль – через пару месяцев ты и их имён не вспомнишь, а я буду помнить! Буду помнить, как они умерли! Умерли из-за моей слабости! Каждый из вас рассчитывает, что я – Алан Де Фаре! Сын творца Гектора! Спасу его не девственный зад! Даже из лап смерти! Но мне не спасти всех! А я хочу! Каждого спасти! Понимаешь! Вы оба! Понимаете!? Каждого хочу спасти! Ка-а-а-а-ждого! Я лидер! Никогда не хотел им быть! Но мне пришлось! Даже сейчас! Откажись я быть лидером! Кто захочет им стать?!

– Кайетан. – неуверенно промямлил Сэм.

– Ты глуп, если так думаешь! Он не станет лидером по своему желанию, он станет им – потому что кому-то придётся взяться за вожжи, чтобы вы не разбрелись! Он уже был лидером в Нижнем Веке, настоящей клетке, где их заперли с людоедами – сущий кошмар! Думаешь, он хотел быть лидером?! Уверяю тебя! Не хотел! – кричал я без умолку.

Только тревожный взгляд Дженис и измазанный в еде Сэм, который не мог толком есть из-за страха, заставили меня сбавить тон.

– Это я к тому… Что лидеру приходится рисковать! И выбирать меньшее из зол! Таковая моя участь… – я говорил вроде бы спокойно, но гнев всё нарастал, и это вылилось в то, что я резко вскрикнул и опрокинул стол, на котором была вся еда.

– Ал…

– Молчи, Дженис! Нам остаётся лишь надеяться, что за нами пойдёт столько людей – сколько позволит одновременно поддерживать нынешнее состояние корабля и заодно чинить его по ходу! Без огневой мощи в виде Алисы… Дорога в ад, при выходе из смертного тумана… Нам обеспечена.

– Если… Банда Виттрок не захватит восточную сторону. – вставил Сэм, всё же надеясь, что я придумаю иной план, но я был не намерен отступать.

– Они – всего лишь бывшие зеки и полицейские. Никакие качества не помогут им захватить военизированную, хорошо защищённую стену, где находится главное вооружение от угроз со стороны моря… А ещё не стоит забывать о других фракциях! Каждая из них преследует свои мотивы. Леди Виттрок нужны пушки Алисы как восемь кусков пиццы после игры в just dance8282
  Танцевальная игра, в ходе которой нужно повторять движения за программным кодом на экране. Эта игра – соревнование, несколько игроков. Побеждает тот, кто наберёт больше всех баллов, то есть, лучше всех исполнит поставленные перед ним движения, определяющиеся по рандомной системе обширной библиотеки приложения.


[Закрыть].

Дженис уселась в углу и из её слёз пошли слёзы. Она даже не пыталась их скрыть, даже тихо посмеивалась, ощутив, как одна из слёз дошла до уголка её рта.

Я, ощутив головную боль, выбежал из бара как самый настоящий трус.

***

Я пришёл в свой зал, какие-то звуки в нём меня не заботили, я просто взял в углу целую боксёрскую грушу, закрепил и начал волтузить по ней. Постепенно стихал звук от соприкосновения кулака с грушей, какие-то другие шумы, свет с трудом пробивался в мои глаза, я отдалялся куда-то вдаль, поддаваясь своей усталости, желавшей унести, спасти, забрать, поглотить и не вернуть…

Срывающий звук. Крепление не выдержало, и груша отлетела как резиновый мячик, рассыпаясь в полёте.

– Не видела такой силы даже у спартанцев.

– Жуть.

– Мать честна̀я…

– Дьявол! На что уставились!? – крикнул я во всё горло.

Сердце стучало как тот самый мячик, который я представлял за место летевшей груши, теперь сердце играло его роль, прыгая из стороны в сторону.

– Алан.

– Что ещё!?

– М-мы д-договаривались потренироваться сегодня.

– Ступай на ринг Сэм, сейчас принесу мечи. Они всё там же!? – обратился я, не оборачиваясь в сторону тех, кто находился за моей спиной.

– Там. – ответил железный голос.

– Благодарю.

Дёрнув за верёвку в полу, из него выдвинулся ящик с мечами.

– Если тебе нехорошо, можем попрактиковаться в другой раз.

– Осталось два дня, Сэм! Когда ты собрался практиковаться?! Да и в состоянии лучше, чем сейчас, ты меня уже не застанешь. Я умираю, корсар!

– Л-ладно…

– Вы были у полей? – спросил я, у отдыхавших после серии спаррингов, спартанок.

– Да. – ответила Диодора, растирая тряпкой вспотевшие руки.

– И что?

– Они за нас.

– Славно.

– Но они совсем не умеют драться! – вскрикнула Нурия и шагнула на встречу.

Её грудь в обтягивающей майке не поспела за резким движением и ещё некоторое время болталась.

– Я позаботился об этом, отправив к ним Марка. Он уже как раз должен был внедриться. – ответил я, не разделяя её паники.

– Так вот куда он пропал три дня назад. – понял Сэм.

– Да. Хотите один военный факт. Как за максимально короткий срок, сделать из простолюдина, никогда не державшего оружия, сделать смертоносное оружие?

– Давай. – заинтересованно потребовала Диодора.

– Дать ему вилы и научить тыкать. Даже опытный воин не способен защититься от нескольких вил, идущих в его сторону. Но ты представь, если этих вил будет сотни.

– Большая часть всё равно умрёт.

– Да. Однако ряды противника изрядно поредеют.

– Ты безумец! – безумный взгляд Нурии не сползал с моего лица.

– Хэх, ты не первая кто так говорит. Побеждают те, кто готовы принять серию из лучших решений, чаще всего рискованных и самоубийственных. Давай, Сэм! Как репетировали. Начнём с атаки.

– Я с вами! Кулачные бои мне надоели!

Нурия взошла к нам на ринг.

– Сестра! – выкрикнула Диодора.

– Позови Джона! А теперь защищайся!

– Как тебе угодно, спартанка. – сказал я.

– Сэм! Атакуем с двух сторон! – приказала она.

Сэм нервно сглотнул. Не сразу, но всё же начал обходить меня по противоположной от Нурии, левой стороне.

– Нурия! Что ты делаешь!? – пыталась докричаться Диодора, но при этом не двигалась с противоположного ринга.

Два клинка вмиг визгнули, я за секунду до этого, успел, как я думал, кувыркнуться вперёд, но схлестнувшись мечами с Сэмом, она наотмашь быстро махнула в мою сторону, край лезвия оставил след на спине, словно плеть. Нурия, склонившись на одно колено, пока я лежал к ним спиной, тихо проговорила, чтобы никто не услышал:

– Привет с того света, от игольчатой королевы. – проговорил голос, но будто бы сердце проткнули.

Игольчатая Королева. Игольчатое сражение. Игольчатое поле. Игольчатая Королева – прозвище Ирены. За ту битву, между ней и рейхстаговцами. То чёртово болото, где всё ещё выступают окутанные болотом части тел, павших воинов. Я быстро пошерудил мозг, проводя раскопки в моей памяти на обнаружение нужных нитей, ведущих к воспоминаниям, в надежде, что все худшие догадки – неправда, что мне всё это послышалось, что всё это лишь фантазия, что не меня звали Бакстером Флитвудом, не я стал фельдмаршалом под покровительством кровавого совета.

Но придётся принять одно. Драка не на жизнь. Насмерть!

Я признаю свои грехи, но если сейчас умру от дочери Ирены, то всё коту под хвост. Я не хочу убивать её, но если хочу продлить эту кровавую тайну, мне придётся переступить через своё нежелание. И уже плевать на последствия…

Я отмахнулся, словно огрызнувшись, как безобидный зверёк против превосходящего во всём человека.

– Снова вдвоём! Сразу! – скомандовала Нурия.

Сойдясь мечами с Нурией, Сэм, запутавшись, встал смирно.

– Чего стоишь!? Атакуй!

Сэм продолжил стоять. Я воспользовался историческим, физическим преимуществом мужчины над женщиной и поведя меч вперёд, минимизировав расстояние между нами, я ослабил хват и позволил ей податься вперёд и схватив за майку, уже запавшую вперёд спартанку, усилил эффект падения, отшвырнув вперёд, как бродячего котёнка. И только после этого, он начал подступать ко мне, делая два шага вперёд, один отпрыг назад. Пока Нурия была выведена из строя, мне нужно было быстрее победить Сэма, чтобы он не стал одним из действующих лиц начавшейся заварушки.

Сэм безыдейно размахивал мечом то вправо, то влево, я флегматично подставлял своё лезвие к его лезвию, поддавливая его к оградительным канатам, но тот понимал это и начал пытаться выпутаться, раскачивая меня, ждав, что я завалюсь в одну из сторон, освободив зону для перехода. Не успел. Шестым чувством почувствовал крадущуюся Нурию.