Текст книги "Связующая партия"

8. О том, кто есть кто

Первый пучок морковки, однако, прервал словесный поток, извергаемый Фррумаром, всего на полминуты, поэтому Алане пришлось скормить жеребцу второй и третий, а после этого и кочан капусты.

Привередливый казалось бы конь, на поверку был абсолютно неприхотлив в еде и схрумал все предложенное без остатка, да еще и добавки попросил. Когда Фррумар наконец насытился, по-зимнему ранние сумерки уже накрыли пущу. Небо, которое весь день было затянуто тучами, теперь очистилось и подмигивало бесчисленными точками звезд, будто потешаясь над путешественницей.

Алана поднялась с места и принялась собирать оставшиеся после ужина продукты в мешок. Справившись с этим несложным делом, она заозиралась по сторонам, выискивая знакомого ей старика, но поблизости его не оказалось. Принцесса испытала легкую неловкость, понимая, что пожилой друид не появляется возле своего дома, чтобы предоставить нежданной гостье максимальную свободу действий.

Девушка примостила дорожный мешок у стены шалаша и отправилась на поиски старца.

– Эй-эй, ты куда? – всполошился Фррумар, который уже было задремал, но моментально очнулся, когда его хозяйка сделала попытку смыться без объяснений.

– Вот скажи мне, все представители лошадиной братии такие любопытные или это мне просто так повезло? – вместо ответа поинтересовалась Алана.

– Я склонен считать, что ярко выраженная любознательность – моя уникальная особенность, – хвастливо ответил конь и, красуясь, горделиво выгнул шею.

– Слава Иериалю! – откликнулась девушка, – как только доберусь до города, первым делом заверну на базарную площадь и заменю тебя на какого-нибудь тихого и скромного конягу. А тебя продам первому, кто подойдет спросить цену.

– Хорошо, – покорно согласился Фррумар, – только я бы тебе все же порекомендовал проводить собеседование с каждым претендентом на должность ездового животного. А то вдруг недостаточно смирный опять попадется. И еще придумай, как ты будешь объяснять торговцам, что не свихнулась, если они твои разговоры с лошадками услышат, по-дружески советую.

Девушка в ответ только гневно дернула плечом и продолжила свой путь, ускорив шаг. Фррумар, признавший себя победителем в этой словесной дуэли, торжествующе заржал и эффектно встряхнул гривой.

Девушка медленно шла по селению, улыбаясь сидящим перед своими домами друидам, которые приветливо глядели на нее. Трое не по годам серьезных детишек, плетущие корзинки из лозы, оторвались от своего занятия и поклонились проходящей мимо них Алане, выказывая ей уважение как старшей. Краска смущения бросилась ей в лицо. За свою жизнь она привыкла к поклонению, почитанию и раболепию, и почти не обращала на это внимания. Лебезящие придворные частенько даже вызывали у нее отвращение, но эти дети не пытались завоевать ее расположение. Они просто приветствовали старшего, признавая превосходство его жизненного опыта перед своим собственным, не чувствуя себя при этом приниженными. Это внутреннее достоинство и вызвало румянец смущения на щеках принцессы, которая едва ли владела большим количеством навыков, необходимых для настоящего друида, чем эти дети, не достигшие еще и десятилетнего возраста. Повинуясь внутреннему голосу, Алана медленно повернулась к ребятишкам и вернула им поклон. Такое едва ли было принято в этом Круге, да и в других Кругах возможно тоже, но ни дети, ни кто-либо из более зрелых жителей селения не выказали удивления ни словом, ни жестом, ни взглядом.

«Странное место, – подумала девушка, продолжая свой путь, – место, где учат дисциплине и одновременно не ограничивают проявление чувств. Необычное сочетание: усмиренный разум и открытое сердце. Это маленькое поселение – заповедник для любого посетителя извне, и страшно даже представить, каким испытанием является путешествие во внешний мир для воспитанника Круга».

Алана тихонько вздохнула, глубоко сочувствуя друидам, решившимся покинуть свой дом и отправившимся в путешествие по свету. Они были отлично подготовлены к странствиям, могли переносить любую погоду, всегда знали, как и где добыть пищу, чтобы не погибнуть с голоду и не боялись хищников, но к встрече с людьми они были совершенно не готовы. Они даже не подозревали, что за пределами леса живут совершенно по другим законам, которые учат унижаться и лебезить или убивать, в открытую, либо из-под тишка, но никогда не говорить правду.

Размышляя над этим, девушка сама не заметила, как прошла сквозь все поселение и вышла к его окраине. Круг со всех сторон был скрыт от посторонних глаз высокими старыми деревьями-великанами, которые помнили, наверное, еще те времена, когда материк был заселен одними эльфами, а люди только-только высаживались на берег из своих кораблей.

Между двумя такими гигантами стояла одинокая фигура. Человек стоял спиной к Алане, но она почему-то сразу поняла, что это был ее старец. Девушка было решила окликнуть его, но тут же сообразила, что не знает имени своего знакомца, и просто тихо подошла к нему и встала рядом, по правую его руку.

– Теперь ты готова? – не оборачиваясь, задал ей вопрос друид.

Девушка поняла, о чем спрашивает старец, без всяких пояснений.

– Да, наверное, – ответила принцесса, – только я тут подумала, что мне это даст. Что изменит эта проверка?

– Она даст знание, а знание изменяет многое, – пожал плечами друид, – но если ты не готова к переменам, то может действительно стоит оставить все так, как есть.

За последние пару суток жизнь Аланы поменялась настолько резко, что еще одна перемена ее уже не пугала, и, оставив свои колебания, она ответила:

– Я все же готова рискнуть.

– Ну что ж, тогда приступим, – улыбнулся ей старец и сел, скрестив ноги, прямо на ковер опавших листьев.

– Вы будете проверять прямо здесь? – удивилась девушка, уставившись на друида, расположившегося на голой земле.

– А почему нет? – добродушно отозвался тот, – место здесь тихое, никто не помешает.

– Но вы же говорили, что это возможно сделать, только находясь внутри Круга.

– Так мы еще и не покинули его пределов.

– Тогда я чего-то не понимаю, – заявила девушка, – я думала, что Круг – это какое-то специальное место. Поляна, очерченная зеленым свечением с голубым кострищем в центре или что-то по типу этого. Место магической силы, одним словом.

– Ну и фантазия у тебя, – рассмеялся старец, – Кругом, деточка, называют место поселения друидов. Я бы сказал, что слово «Круг» является синонимом слова «село», если бы друидам не случалось переходить с места на место и обживать новые леса и дубравы.

– То есть Круг не просто не является местом, излучающим магическую энергию, но и не имеет неизменного расположения? – в конец запуталась девушка, – но тогда какая же разница, где мы находимся: внутри Круга или снаружи?

– Разница просто огромна, поскольку внутри Круга находятся наши единомышленники, тогда как снаружи есть множество наших недругов.

– Но не хотите же Вы сказать, что друиды могут использовать свои способности, только собираясь небольшими группами? Какой толк тогда учиться, если вся сила исчезает, как только ты отходишь на пару шагов от своего Круга?

– Ты немного неправильно поняла мои слова. Мы учим детей слушать голос животных и растений, учим их лечить раны и заставлять плодоносить истощенные земли, и все это каждый друид может делать где угодно и когда угодно, имея ограничением только уровень собственного мастерства. Но заглянуть в прошлое может далеко не каждый из нас. Эта слишком редкий дар, и он настолько капризен, что часто отказывается подчиняться своему обладателю. Чтобы обуздать такую строптивую способность, необходимо долго изучать ее и подмечать, что ей нравится, а что – нет. Мой дар согласен проявляться только внутри Круга, и с этим ничего нельзя сделать. Мне кажется, что это обусловлено тем, что в поселении намного спокойнее, чем за его пределами, потому я и сказал, что мои братья по Кругу помогают мне.

Девушка выслушала этот небольшой монолог и, не находя более уместного ответа, сказала:

– Тогда может начнем?

– Разумеется, – кивнул старец, – я уже давно готов и жду только тебя.

– Что мне нужно делать? – с готовностью спросила девушка.

– Для начала сесть. Желательно так, чтобы я мог смотреть на тебя.

– А теперь? – потребовала дальнейших инструкций Алана, плюхнувшись на палую листву напротив друида.

– А теперь надо принять удобную позу и замереть в ней, – охотно продолжил наставления старик.

– И все? – подивилась принцесса.

– Еще желательно ни о чем не думать, но это может оказаться для тебя слишком сложной задачей, – хмыкнул друид.

– Но Вы же говорили, что для выполнения этого ритуала мне потребуется много сил, а теперь говорите, что надо просто сидеть и ничего не делать.

– Поверь мне, дитя, – вздохнул видящий прошлое, – для неподготовленного человека сидеть неподвижно и ни о чем не думать во много раз сложнее, чем выполнять тяжелые физические упражнения.

Девушка недоверчиво подняла бровь, но все же уселась поудобнее и послушно замерла в принятой позе.

– Я готова, – сообщила она старцу, когда покончила с этими приготовлениями.

– Хорошо, – похвалил он ее, – а теперь помолчи немного.

– Сколько именно? – выпалила Алана прежде, чем сообразила, что задала очередной вопрос вслух, когда ее просили ничего больше не говорить. Но друид вовсе не рассердился.

– Вот видишь, это не так-то просто, как тебе казалось, – улыбнулся он, – но давай договоримся, что ты все-таки попытаешься.

Девушка молча кивнула в знак понимания и согласия.

– Уже лучше, – ласково продолжил старец, – а теперь давай попробуем еще раз. От тебя требуется просто не двигаться, не говорить и ни о чем не думать. Я дам тебе знать, когда закончу.

Он помолчал с минуту, но Алана ничего не ответила.

– Ты быстро учишься, – вновь похвалил девушку друид, – теперь мы действительно можем начинать.

И он тоже умолк, внимательно глядя на девушку своими пронзительно-голубыми глазами из-под полуопущенных век.

«Теперь понятно, откуда у этого человека такой проницательный взгляд. Наверное, все видящие прошлое могут так смотреть: вроде бы и на тебя, а вроде бы и сквозь», – подумала Алана, но тут же поймала себя на этом и оборвала дальнейшие размышления.

Чтобы отвлечься и занять себя хоть чем-то, девушка уставилась на друида, разглядела его не по-стариковски крепкие плечи, длинную ухоженную бороду и улыбчивые морщинки, разбегающиеся от уголков глаз. Этих мистических, притягивающих к себе голубых омутов. Посмотрев в них, Алана уже не смогла оторвать от них взгляда. Яркая голубизна поглощала все вокруг, становясь единственно важной в жизни. Принцессе было теперь все равно, ночь сейчас или день, зима или лето. Даже то, что она сидела на холодной земле, теперь не имело значения. Она была в непререкаемой голубизне и стремилась стать ее частью.

Взгляды серых глаз Аланы и голубых друида как примерзли друг к другу, слились в одно, смешались и внезапно начали переплавляться во что-то третье, новое и неизвестное. Алана вгляделась и увидела на дне голубых омутов свое отражение. Молодое свежее лицо обрамлено серебристыми волосами, розовые губы улыбаются. Двойняшка принцессы приветливо махнула ей рукой и захлопала длинными темными ресницами. И тут Алана заметила, что глаза у ее отражения были чужие, не серые, как должны были быть, а карие. Настоящая принцесса испуганно вздрогнула, а фальшивка с неправильными глазами звонко рассмеялась и закружилась, затанцевала, растворяясь в прозрачной голубизне.

– Ну будет, будет, – услышала принцесса успокаивающий голос друида. Ей казалось, что звук его голоса доносится откуда-то издалека, но она точно помнила, что старец еще пару минут назад был совсем близко.

– Все уже позади, – продолжал нашептывать видящий прошлое.

Алана встрепенулась, сбрасывая с себя оцепенение транса и вновь увидела вокруг себя ночной лес. Друид успел подсесть к ней и, легонько поглаживая ее по плечу, тихим голосом говорил успокаивающие фразы.

– Что это было? – едва шевеля пересохшими губами, проговорила девушка.

– Мой дар, – ответил старец, – с тобой все в порядке? Ты кричала.

– Теперь уже да, – кивнула принцесса и сглотнула вязкую слюну, – я видела себя, точнее фальшивую себя. Что это могло значить?

– Я не знаю, – пожал плечами друид.

– Но как же так? – изумилась Алана, – ведь Вы же проводили ритуал и должны были узнать прошлое, а теперь говорите, что не знаете, что значило мое видение?

– Я действительно обратился к своему дару, и он открыл мне то, что ты хотела узнать, дитя. Но дар показал мне совсем не то, что описала ты, и я не знаю, что могло означать твое видение. Возможно, оно является ключом к еще одному знанию, которое может тебе открыться, но я не могу исключать возможности того, что оно было простым ничего не значащим наваждением.

– И что же мне с этим делать? – растерянно спросила девушка.

– Запомни все, что видела. Запомни в малейших деталях, и может быть со временем тебе откроется тайный смысл этого послания.

– Хорошо, – девушка жалобно, совсем не по-королевски хлюпнула носом, – я постараюсь запомнить. Но если мое видение было побочным, то что же увидели Вы?

– Я узнал то, о чем ты меня спрашивала, – снова повторил друид, – ты унаследовала свой дар от матери.

И тут Алану словно громом поразило.

– Моя мать – друидка? – медленно, чеканя каждое слово, переспросила она.

Алана не помнила ту женщину, которая была первой супругой Драумана и считалась ее родительницей. Она скончалась еще когда наследной принцессе не исполнилось и двух лет. Смерть настигла ее во время вторых родов. Ребенок, младший брат Аланы, умер в ту же ночь вслед за матерью. Королева Ардении, в девичестве баронесса Раниер, принадлежала к одному из знатных родов страны. Правда положение Раниеров всегда было несколько шатким: гигантские прибыли с их земель неизменно вызывали зависть всей знати, и не проходило и недели без того, чтобы на них не поступала жалоба в какую-либо инстанцию. Семейство Раниеров обвиняли во всем, начиная с кражи скота у соседей и заканчивая еретичеством, но святая церковь не верила этим поклепам, как не верил им и государь.

Брак Драумана с одной из дочерей барона Раниера, положил конец беспрестанно сыплющимся жалобам и доносам, и все кляузники вдруг резко полюбили королеву и ее родню.

Такова была история первой жены Драумана, считавшейся матерью Аланы. Только в ней было одно крошечное «но». Баронесса Раниер ни при каких обстоятельствах не могла быть друидкой. Пусть все слухи о ее семействе были правдой, пусть Раниеры занимались всеми теми скверными делами, которые были описаны в доносах, пусть они выступали против церкви, но воспитать друидку вне Круга они не могли! Да и знать о том, что Круги до сих пор существуют, тоже.

Вывод из всего этого был только один, и Алане он совершенно не нравился. По всему выходило, что баронесса Раниер, первая супруга короля Ардении не была настоящей матерью девочки, которую все считали наследной принцессой страны. Она, Алана, бастард, незаконнорожденный королевский ублюдок, не имеющий права на престол, и никто более.

– Девочка моя, ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил старец, который по-прежнему сидел возле девушки и осторожно баюкал ее, – на тебе лица нет.

– Все в порядке, спасибо, – еле выговорила она, – простите, но я хотела бы ненадолго остаться одна.

– Догадалась, что значило твое видение? – понимающе закивал пожилой друид, – да-да, конечно. Тебе есть о чем поразмышлять.

Девушка не стала разубеждать его и объяснять, в чем заключалась истинная причина ее переживаний, и просто не сказала ничего.

– Только прошу тебя, не уходи далеко. Ты можешь снова потеряться в лесу, – тихо сказал на прощание старец и зашагал по направлению к своему дому.

Как только он отошел шагов на двадцать, Алана вскочила на ноги, и заметалась по клочку земли вдоль стены деревьев, маскирующей поселение. Все ее жизнь летела под откос. Еще вчера она была гордой принцессой, сбежавшей от надоевшего своими поучениями родителя, а сегодня всего за один миг превратилась в жалкого ублюдка, которого король решил пригреть по непонятным причинам. Она – бастард, не понявший, как его облагодетельствовали, и по глупости своей отказавшийся от всего того, что ему досталось лишь из чужого сострадания. А сострадание было велико, ведь Драуман не только дал ей свое имя и пообещал передать правление, но и терпел все ее бунтарские выходки. Одно только заявление, что она, Алана, предпочитает мужчинам женщин, чего стоит. Одна эта глупая выходка могла бросить тень на правящий род и спровоцировать дворцовый переворот, но глупой девчонке эта шутка показалась очень забавной, и она с упоением играла свою роль не один год. Играла так самозабвенно, что со временем сама начала верить себе.

Она незаконная дочь короля, его позор, его скелет в шкафу. Ведь она же дочь Драуману? Не может же быть, чтобы девушка, объявленная законной наследницей трона, не была родной дочерью короля. Хотя если мать оказалась не настоящей матерью, то может и отец фальшивка? Но в таком случае она еще хуже, чем бастард. Она просто подкидыш. Немыслимо!

Не так, совсем не так представляла себе Алана свой побег из королевского дворца. Ей грезился триумфальный поход к свободе, который она начнет, выпорхнув из золотой клетки. Но все вдруг перевернулось с ног на голову, и она оказалась не победившей райской птицей, а глупым маленьким птенцом, вывалившимся из теплого уютного гнезда из-за своей самоуверенности и недальновидности.

Но что сделано – то сделано, и возвращаться, поджав хвост, она не собирается. Да и как теперь вернуться, когда знаешь такое, чего не знает, наверное, никто, кроме короля? А значит, и думать об этом не стоит. Она сбежала и будет продолжать скрываться от шпионов короля. Только зачем теперь бежать от них? Скрываться больше нет нужды. Она не та, кто нужен королевству, и она расскажет об этом любому, кто посмеет задержать ее. Ну и что, что это не ее тайна. Отца она уже один раз предала, сможет предать и второй. У нее осталась только мать, о которой она ничего не знает, кроме того, что она принадлежала к одному из друидских Кругов. Но как узнать, к какому? Спросить у старца? Может он сможет помочь? Нет, он и так сделал для Аланы слишком много. Он открыл ей глаза, и, благодаря этому, она теперь знает, кто она такая. А еще у нее впервые в жизни есть настоящая цель. Не придумать очередную пакость, которая должна вывести отца из себя, а сделать действительно что-то важное. Теперь она знает, чего хочет. Ей необходимо узнать все о своей матери. Но откуда начинать поиски?

Девушка решила начать сначала, и стала перебирать возможности, при которых могли познакомиться ее родители. Балы и прочие светские мероприятия отпадали сразу. Туда бы простолюдинку не пустили, а друидка никак не могла быть знатной, ведь в Круге воспитываются только дети, от которых отвернулись их родители. Возможно, они повстречались, когда Драуман находился в пути. К примеру, когда он ездил с визитом к королю Балании, чтобы заключить мирный союз. Но если это так, то каким же образом случайная знакомая потом отыскала короля? Не в очереди же на аудиенцию к королю стояла, чтобы иметь возможность показать ему свое дитя и убедить правителя, что это его дочка. Все должно было быть по-другому. Женщина, родившая Драуману ребенка, была его постоянной любовницей, а не случайной знакомой. А для того, чтобы была возможность поддерживать постоянные отношения, мужчине и женщине необходимо жить неподалеку друг от друга.

И тут для Аланы все встало на свои места: и отцовская любовь к конным прогулкам по лесу в полном одиночестве, и его страсть к охоте.

Вероятнее всего во время одной из таких прогулок он встретил в лесу одинокую женщину, и между ними завязался роман, плодом которого и являлась Алана. Каждая конная прогулка – тайное свидание под покровом леса, где ни один любопытствующий взгляд не найдет ненароком. А охота? Скорее всего, своеобразная месть. Видимо, через некоторое время по какой-то причине Драуман рассорился со своей друидкой и частыми травлями зверей хотел лишний раз позлить ее.

Придя к таким выводам, Алана решила не тратить время понапрасну и тут же направилась к дому старца. Тот, как ни странно, все еще не спал, но это сейчас было только на пользу девушке.

– Ты хотела со мной поговорить о чем-то? – ласково спросил пожилой друид.

– Да. Дело в том, что после всего того, что я сегодня узнала, я поняла, что мне необходимо увидеться с моей матерью, но я даже не знаю, жива ли она.

– Понимаю, – утвердительно кивнул головой старец, – так чем я могу помочь тебе?

– У меня есть причины предполагать, что ее Круг располагался где-то невдалеке от столицы. Вы не знаете, был ли в тех местах хоть один Круг?

– Один точно был, – друид задумчиво взял свою бороду в кулак и принялся пальцами разделять ее на прятки, – старшие упоминали один Круг, находившийся в Большом Зверином лесу, но не забывай, что так было три века назад. Больше ничего сказать тебе не могу.

Догадки Аланы находили новое подтверждение в словах старца. Именно в Большой Звериный Драуман ездил на конные прогулки.

– А других Кругов точно не было? – на всякий случай переспросила она.

– Понятия не имею, – развел руками друид, – я родился через много лет после того, как члены нашего братства перестали покидать свои Круги. В наши времена сведений о других Кругах уже нет: старые позабылись, а новых не поступало на протяжении столетий.

– Я понимаю, – печально склонила голову девушка и продолжила, – благодарю Вас за гостеприимство и радушие, но мне пора в путь.

Алана поклонилась старцу и только начала вертеть головой, разыскивая Фррумара, как тот выдал свое местонахождение громким возмущенным ржание.

– Как пора? Куда пора? Уезжать среди ночи? Зачем такая спешка? Я решительно отказываюсь! Двигаться по той ужасной дороге в потемках – то еще удовольствие, так что я требую объяснений, а лучше нормальной ночевки. А лучше и того, и другого. А еще у меня нога больная, и я сейчас все равно никуда не пойду, а ты, соответственно, не поедешь.

– Он прав, – поддержал жеребца друид, когда тот, выдав свою гневную тираду, умолк, – ему нужны отдых и лечение.

– Но мне надо как можно скорее попасть в Большой Звериный, – попыталась возразить Алана.

Зачем ей нужно было так торопиться, она и сама не знала. Наверное, хотелось как можно раньше узнать всю правду о себе и вновь почувствовать твердую почву под ногами, которую последние события так успешно из-под них выбили.

– Подожди здесь хотя бы до утра, – принялся убеждать ее старик, – отдых нужен не только Фррумару, но и тебе самой, а здесь ты будешь в безопасности, чего я не могу сказать о большаках.

– Верно! – поддакнул конь, довольно помахивая хвостом, – а еще лучше, если мы задержимся здесь хотя бы до того момента, когда у меня заживет нога. Ты черствая и забывчивая хозяйка, но я тебе аккуратно напоминаю, что твой скакун немножко поранился и требует постельного режима.

Алана внезапно поняла, что безумно устала за сегодняшний день. Путешествовать в одиночку оказалось намного более изнурительным делом, чем она думала вначале.

Она еще немного поупрямилась для вида, но минут через пять сдалась под напором аргументов друида и темперамента Фррумара.

– Наверное, переночевать здесь будет действительно самым лучшим решением, – сказала она, сдерживая зевок, и прибавила, обращаясь уже только к старцу, – я надеюсь, Вы не будете против, если я лягу возле Вашего дома? Так хочется поспать под открытым небом.

Сказала она это только для того, чтобы тот, как гостеприимный хозяин, не успел предложить ей для ночлега свой дом. Алане и так уже было неловко от того, что она стесняет друида, и она решила, что таким образом сможет выйти из этого положения.

– Разумеется, я не против, – ответил тот и, пожелав девушке и ее коню спокойной ночи, забрался в свой шалаш.

– Ну-ну, – тихонько фыркнул Фррумар, когда они с Аланой остались одни, – благородство вдруг проснулось?

– Не твое лошадье дело, – огрызнулась девушка, вытаскивая из походного мешка одеяло и расстилая его на траве.

– Н-дя, – насмешливо протянул конь, – правильно говорить «лошадиное». Грамоте тебя, похоже, учили так же скверно, как и зоологии.

– Причем тут зоология? – удивилась девушка.

– А кто лошадей к парнокопытным причислил? – лукаво заржал Фррумар.

– Отстань, занудное ты животное, – простонала Алана, падая на импровизированную постель и заворачиваясь в края одеяла, – я спать хочу, а ты все никак не угомонишься.

– И не угомонюсь, – притопнул жеребец по земле, – буду совесть твою подменять, пока она из спячки не выйдет.

– А совесть-то моя здесь причем? – со страдальческим стоном спросила девушка.

– А при том, что она тебе ни разу и не пикнула, когда ты бросила свою попутчицу.

– А вот это совсем уже не правда, – возмутилась Алана, садясь на одеяле, – никто никого не бросал. Я просто уехала чуть-чуть раньше, чем она, и, надеюсь, в другую сторону. Вот и все.

– Думаю, ваши пути действительно ведут совсем в разных направлениях, – согласно кивнул жеребец, – ты же не собираешься в ближайшее время посещать тюрьму или виселицу, я ж правильно понял?

– Да никто ее не посадит, – отмахнулась Алана, – вот если бы она попалась вместе со мной, то получила бы всего и сразу. А я уехала и тем самым, можно считать, жизнь ей спасла, а некоторые кони тут меня еще и обвиняют.

– Ну да, конечно. Ты самая благородная в мире. Оставили девчонку без денег и слиняла.

– Как без денег? – подскочила Алана, – с чего ты взял?

– А ты сама вспомни, когда стражу на въезде в Фарос подкупали, она откуда монеты брала?

Принцесса ахнула.

– Правильно, – подтвердил ее догадку жеребец, – из твоего кошелька. А почему, как ты думаешь? Не потому ли, что у нее самой денег не было?

Алана бессильно свалилась обратно на одеяло. Ну почему она не подумала об этом раньше? Почему какая-то скотина внимательнее, чем ее хозяйка?

– Так, отдохнули и будет, – бросила она жеребцу, поспешно сворачивая одеяло, – сейчас я упакуюсь, и поедем в Фарос.

– С чего такая спешка? – удивился конь, – ты что-то там забыла?

– Долг я там вернуть забыла, – огрызнулась девушка, заталкивая одеяло в мешок.

– Ты о своей попутчице? – уточнил Фррумар и зевнул, – брось. Она сейчас либо отрабатывает долг в гостинице, либо уже сидит в долговых ямах. В первом случае твоя помощь ей вообще не нужна. Поработает на хозяйку пару деньков и отдаст долг. Никаких проблем с законом.

– А во втором?

– Ну а во втором ты все равно уже опоздала. Она уже сидит под замком и просидит там еще с полмесяца, если не больше. Люди, совершившие мелкие проступки, ждут судебного разбирательства долго. Это важных преступников судят как можно быстрее, чтобы сбежать не успел или еще чего натворить. Так что полдня, которые ты выиграешь, если мы выедем сейчас, погоды не делают. Кроме того я лично сильнейшим образом сомневаюсь, что ты выиграешь во времени, а не проиграешь, и если ты вспомнишь, какая чудная дорога нас ждет, то согласишься со мной. Так что спи до утра и не канючь, если конечно не хочешь сломать себе шею, двигаясь по тем буеракам, которые люди называют южной дорогой.

Алане не оставалось ничего другого, кроме как снова разложить одеяло и улечься спать. Все, что говорил конь, было верно, но не до конца убедило ее, хотя тот факт, что Фррумар и шагу ночью не сделал бы, стал для девушки решающим. Если бы она вышла пешком прямо сейчас, то все равно добралась бы до города позже, чем если бы дождалась утра и уже тогда выехала верхом.

Спалось девушке неспокойно. Она то и дело просыпалась и с завистью поглядывала на беззаботно похрапывающего рядом Фррумара.

«Подумать только! Он даже во сне издеваться умеет, – с досадой подумала Алана, – спит мертвецким сном, а мне всю ночь теперь ворочаться».

Она со злости ударила кулаком землю. Для земли этот маневр ничем не обернулся, а вот рука у девушки заболела. Презрительно фыркнув, она завернулась в одеяло и принялась баюкать ушибленную кисть.

Под утро ей все же удалось задремать, но вскоре после рассвета ее неглубокий нервный сон был разрушен началом нового дня. Алане не в чем было упрекнуть друидов: никто из них не кричал, не шумел и не скандалил, но для того, чтобы разбудить ее, всего этого и не требовалось. Было достаточно и того, что пара дюжин человек спокойно и сосредоточенно принялись за свои повседневные дела.

Алана поднялась на ноги и начала сворачивать одеяло. На этот раз у нее получалось намного быстрее и аккуратнее, чем ночью, и в мешок сверток влез тоже без дополнительных понуканий.

– Доброе утро, – поприветствовал ее старец, который недавно покинул свой шалаш и теперь готовил завтрак, жаря над небольшим костром грибы, нанизанные на прутик.

– Доброе, – согласилась девушка и зябко поежилась. С каждым днем становилось все холоднее и холоднее, а теплым плащом девушка обзавестись не додумалась. Толстое одеяло спасало ее от ночных заморозков, но, расставшись с ним, она быстро начала зябнуть.

«Ума не приложу, как в такую погоду можно обходиться обычным суконным балахоном», – подивилась она друидам, но спрашивать, отчего им не холодно, не стала, а то как начнут рассказывать методику обучения этому навыку, так день и пройдет.

Небо было чистое и светлое. Блеклое зимнее солнце светило так ярко, как только могло, но теплее от его лучей не становилось. Алане вдруг очень захотелось, чтобы пошел снег. Говорят, когда идет снег, на улице становится теплее.

От жарящихся грибов повеяло вкусным духом, и Алана вспомнила, что и ей не дурно бы перекусить перед дорогой. Она вытащила из мешка пучок морковки, критически оглядела его и, ножом счистив с нее грязь и землю, стало уныло ей хрустеть. Девушка с тоской вспомнила о кулинарных шедеврах ее личного дворцового повара, который был богом вегетарианской кухни. Там, в королевской резиденции, не употреблять мясо было очень просто. Во дворец ежедневно доставляли огромное количество разнообразных фруктов и овощей. А здесь только морковка да капуста. И те уже подвядают.

– Ну что с ней будешь делать? – громко посетовал Фррумар над самым ухом Аланы, – опять она про меня забыла. Завтрак нужен не только тебе, девочка. Я тоже, как не странно, голоден.

– На, доедай, – девушка безразличным жестом протянула коню недогрызенную связку моркови, – я уже не хочу.

– Мало, – заявил тот, моментально проглотив подачку, – и однообразно как-то. Может у тебя хоть яблоки есть, а?

Алана печально покачала головой.

– Досадно, – согласился с ее молчаливой грустью конь, – теперь я начинаю понимать, чего ты так в город-то рвалась.