Текст книги "Связующая партия"

– Так беспорядки, которые творятся в городе, из-за этого самого суда?

– Именно так. Будь они неладны, эти беспорядки. Так бы я свое заявленьице страже занесла, а там глядишь и повторный суд состоялся бы, но разве выйдешь на улицу, когда там творится такое?

– Помните, я Вам уже заплатила, – угрожающе произнесла девушка.

– Да полно тебе, – отмахнулась старуха, – я свое слово держу. Что куплено – то куплено. На вот, забирай, – и она протянула Алане листок, на котором была жалоба на Рапсоду.

Принцесса, решив, что разберется с этой бумагой позже, сунула ее в кошелек и собралась было уходить, но внезапно обернулась и спросила:

– В какой монастырь ее увезли?

– В женский, – ехидно отозвалась старушка.

– Это и так понятно. Я спрашиваю, в какой именно.

Хозяйка гостиницы сделала многозначительный жест рукой.

– Нет, на этот раз не куплюсь – холодно покачала головой принцесса, – куда повезли преступницу, в этом городе знают все. Так зачем мне покупать эти сведения у вас, если я могу взять их задаром?

– Да в ближайший, – с досадой ответила старушка, успевшая открыть приходно-расходную книгу, – ее же сам судия туда сопровождает, а у него есть и другие дела, кроме как со всякими преступницами по стране кататься.

Алана кивнула и вышла из «Избушки феи». Полуорк по-прежнему сидел на крыльце и думал о своем, о полуорочьем.

Что делать теперь, Алана представляла слабо, ведь все ее планы пошли наперекосяк. Поэтому принцесса молча присела на крыльцо рядом с Харгушем и тоже погрузилась в размышления. С одной стороны она узнала, что случилось с Си-Диез и где ее можно найти, но с другой помочь ей она все равно не могла. Вот если бы она сейчас была во дворце, рядом с отцом, то может и сумела бы что-то сделать для осужденной, но что может предпринять беглянка?

«Ну, в конце концов, она еще дешево отделалась, – мелькнула утешительная мысль, – монастырь намного лучше смертной казни. Конечно, там скорее всего жутко скучно, но зато безопасно и всегда есть что поесть и с кем поговорить».

– Я извиняюсь и все такое, но раз ты ничего не можешь сделать для своей подружки, то может поедем по твоим личным делам? – раздался над ухом девушки насмешливый голос Фррумара.

Принцесса аж подпрыгнула от неожиданности.

– Ты громче крикнуть не мог? – укоризненно сказала она коню, нервно поправляя одежду.

– А? Вы че-т сказали? – встрепенулся полуорк, потревоженный Аланой.

– Нет, Вам, должно быть, почудилось, – поспешно проговорила принцесса и, схватив поводья Фррумара, быстро отошла в сторонку.

– Так мы едем по твоим делам или нет? – напомнил о себе жеребец, когда они дошли до угла улицы, – я бы на твоем месте решал пошустрее, а то в этом городе какие-то подозрительно негостеприимные жители по улицам шатаются.

Алана хлопнула себя по лбу. Она совсем забыла, что в Фаросе что-то вроде бунта. Вскочив в седло, она пришпорила своего коня, направляя его к Восточным Купеческим воротам.

– Ну и зачем это было делать? – обиженно вопросил жеребец, – можно же было просто попросить, мол, поехали побыстрее что ли, – и сорвался с места в галоп.

Теперь, когда других дел у Аланы не было, она действительно могла заняться тем, что было для нее так важно, а именно: посетить Большой Звериный лес, найти там друидский Круг и хорошенько расспросить местных жителей о своей матери. К сожалению, Большой Звериный находился возле столицы, а точнее чуть-чуть восточнее нее, так что пришлось ехать туда, откуда она так отчаянно бежала. Но это был ее единственный шанс узнать правду о своем рождении, а отступаться она не привыкла.

Алана скакала по тракту до самой темноты. Она бы ехала и дольше, но Фррумар заявил, что на сегодня с него достаточно, и девушке пришлось остановиться на ночлег. Перекусив немного остатками вялой капусты, девушка улеглась спать. Желудок недовольно бурчал, как бы говоря: «Ты же была в городе. Так почему не додумалась купить нормальной человеческой еды?», а разум отвечал ему, что в городе, по улицам которого носятся вандалы, многого не купишь.

На голодный желудок засыпать было трудно, но вскоре Алане все же удалось задремать. Ей показалось, что она только сомкнула веки, как на ее рот вдруг легла чья-то ладонь, не давая девушке издать ни звука.

* * *

После бала Кред действительно проспал долго, хотя и не столько, насколько грозился. Вернувшись в «Три ключа» ранним утром, он моментально заснул, стоило ему только добраться до постели. Завтрак и обед, разумеется, прошли без его участия, но к ужину он уже был на ногах, свежий и отдохнувший.

– Как спалось? – спросил у него за ужином Дар.

– Великолепно, – отозвался бард, с наслаждением обгладывая куриную ножку, – я бы даже сказал настолько восхитительно, что сразу после окончания трапезы я вернусь к этому чудесному способу времяпрепровождения.

Полуэльф только недоуменно пожал плечами, что нисколько не помешало Креду выполнить свое обещание.

Но на этот раз спать так же долго он не стал. Поднявшись около полудня, он засел за работу. Во сне ему привиделся чудесный мотивчик, который следовало тут же записать, а так же максимально развить и обработать, иначе он просто мог позабыться, как и любой другой сон. Работа шла хорошо, и Кред просидел бы за ней до самого вечера, позабыв о еде и всем прочем, если бы в дверь не постучался зеленая Песня и немного сердитым голосом не напомнил:

– У нас вообще-то десять минут собрание началось, лежебока.

Кред досадливо хлопнул себя по лбу. Из его головы абсолютно выветрилась и безумная затея гильдии бардов, хотя об этом ему стоило бы все же помнить. С сожалением бросив незавершенную работу, он поспешно покинул свою комнату, оставив перья и листы бумаги в беспорядке валяться на письменном столе.

Собрание на этот раз проходило не в общем зале, а в комнате Зеленой Песни. Сделано это было потому, что во-первых сегодня собралось значительно меньше бардов, а во-вторых постоянные пирушки музыкантов могли привлечь нежелательное внимание.

– Ну что ж, друзья, – начал собрание хозяин комнаты, когда Кред все же изволил явиться, – сегодня мы с вами поговорим о том, как сделать путь, который должна пройти принцесса, максимально безопасным и комфортным. Высказывайте свои предложения, и мы обсудим каждое из них.

Совещание закончилось достаточно быстро, потому что первая же высказанная идея оказалась настолько удачной, что остальные выслушивать уже не было нужды. Правда, оставалось еще придумать, как осуществить этот дерзкий, но блестящий план, но так как без предварительной разведки план действий продумать было невозможно, песня со спокойной совестью распустил всех до завтра.

Выйдя из его комнаты, кред поспешил на свидание с недописанной музыкой, но в этот день ему было не суждено заниматься творчеством. Какой-то болван принялся молотить по двери его комнаты, словно хотел не просто ее выломать, а еще и разбить на щепки для растопки печи.

– Открыто! – недовольно рыкнул Кред, откладывая в сторону только что взятое перо. Счастье еще, что дверь открывалась наружу, а то непременно распахнулась бы под натиском настойчивого гостя, и тот бы полетел вперед носом. Хотя, почему это – к счастью? При всех раскладах добра Кред этой сволочи не желал.

Дверь распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся парень в пропыленной одежде. Незваный гость вытер рукавом потный лоб. На пальце его блеснул перстень со знакомой гравировкой в виде скрипичного ключа. Вошедший с легким недоумением оглядел Креда, раздраженно постукивающего пальцами по столешнице и, признав в нем нужного человека, отрапортовал:

– Срочное сообщение из Фароса!

Гонец едва выдавил эти слова из себя, пытаясь восстановить дыхание.

– Что случилось? – насторожился Кред, готовясь к самому худшему.

– Тарни передал: «проследил за девчонками до самого города, но опекаемая покинула Фарос в одиночестве. Отправляюсь вслед за ней. Где вторая – мне неизвестно».

– Это все? – на всякий случай уточнил Кред. Сказанного было более чем достаточно, но вдруг была упущена какая-то важная деталь?

– Да, все, – энергично закивал посланник.

– Тогда свободен. Езжай на свой пост и живо.

Оставшись один, Кред заметался по комнате, пытаясь собираться в дорогу и соображать одновременно. Выходило, надо сказать, скверно. Сменная дорожная рубаха ну никак не хотела застегиваться, правый сапог упорно пытался надеться на левую ногу, а пояс, который бард забыл надеть сегодня с утра, по всей видимости, ночью ожил и уполз в неизвестном направлении. Подбежав к умывальнику, расположенному в углу его комнаты, Кред плеснул в лицо холодной водой, чтобы вернуть себе трезвость мысли.

Гильдия бардов потерпела полное поражение. Разработанный план разрушился, едва только его попытались привести в исполнение. Но отчаиваться рано. Тарни вовремя спохватился, и он сможет все исправить. По крайней мере, он догонит принцессу и сможет сопроводить ее туда, куда следует. Но что случилось с Рапсодой? Неужели она попала в беду, и поэтому Алане пришлось срочно покинуть город? Бедная наивная молодая певичка! Отчего-то Кред чувствовал в произошедшем свою вину, и, вполне вероятно, что причины для этого были, но в чем конкретно он просчитался, бард вспомнить не мог. Однако это было сейчас далеко не самым важным. Самобичеванием можно будет заняться и позже, а сейчас вперед, на исправление своих ошибок.

Долго размышлять было нельзя. Кред не мог тратить время на обдумывание своих поступков, зная, что Рапсоде, быть может, угрожает опасность.

Уже через полчаса он подъезжал к городским воротам, но все оказалось не так просто, как хотелось бы. Ворота были перекрыты, а перед ними уже скопилось изрядное количество народа. Разномастная толпа на все голоса бранила стражников, стоящих на въезде караулом, и требовала пропустить немедленно.

– У меня заказ, скотины вы эдакие! Заказ! От таких людей, знакомство с какими вам даже и не снилось, – надрывался плотный немолодой мужчина, очевидно купец, – я им шелка обещал. А как я их доставлю, если выехать не могу? Мне же срок установлен. Не справлюсь, проштрафлюсь, и голову на плахе сложу!

– А если наружу рваться будешь, в петлю попадешь, – прикрикнул на купца старший из стражников, – и не когда-то там, а прямо сегодня. Поперек королевского указа поступать нельзя. А кто вздумает ослушаться, тому дорога одна.

– Да что за указ-то? Что случилось? – заволновалась толпа.

– Не ваших умов дело, – отрезал стражник, – указ вчера пришел: «всех впускать, никого не выпускать», могу дословно зачитать, коли кому интересно, и печати покажу всем желающим. А уж отчего такое повелели, это не нам судить. Король с простыми солдатами такими вещами не делится.

– А когда откроете? Ворота-то? – купец сбавил обороты и спрашивал уже, покорно опустив голову. Ему не улыбалось стать очередным смутьяном, которого публично казнят в воскресный день на ярмарочной площади.

– Когда указ придет, чтоб открыли, тогда и откроем, – резонно ответил стражник, – и шли бы вы все отсюда, господа хорошие. Мы с ребятами начинаем нервничать, а когда мы нервные, то сами понимаете… Очень уж руки чешутся, а тут такой хороший повод.

Горожане, почувствовав серьезность угрозы, недовольно зароптали, но понемногу стали расходиться. Громко заявлять о своем недовольстве никто не рисковал, не нашлось таких дураков.

В поредевшей толпе Кред заметил того самого связного, который был у него всего с час назад.

– Тоже не успел? – спросил он у парня, подойдя к нему.

– А как бы я успел, если приказ был отдан еще вчерашним вечером? – связной издал нервный смешок.

– И так со всеми воротами?

Этот вопрос был риторическим, так как Кред отлично понимал, что происходит. Драуман, обнаружив пропажу единственной дочери, велел перекрыть все выходы из столицы, и теперь в городе орудуют агенты тайной полиции. Найти-то они конечно никого не найдут, но искать будут тщательно. Сколько времени займут поиски, точно сказать нельзя, но шпики постараются сделать все как можно быстрее. А раз так, то не стоит лишний раз рисковать шкурой и пробовать подкупом или другими хитростями убедить охрану выпустить его из города. В лучшем случае его действительно выпустят, но отправят по его следу тайную полицию, а этого никак нельзя допустить. В худшем – сразу бросят в тюрьму, а на утро казнят как изменника. Нет, пробовать прорваться смысла нет. Мертвый он никому не сможет помочь, так что остается только ждать.

– Ну что, друг, – обратился он к связному, – будем торчать у ворот?

– Раз уж нам обоим нужно выехать как можно скорее, а когда откроются ворота, мы не знаем, то может лучше организовать дежурство?

– Отличная мысль! – воскликнул Кред, – я буду стоять первым. Тебе сейчас нужен отдых. Ты ведь весь день в седле протрясся. Устраивайся в трех ключах, а часа к трем утра придешь меня сменить.

Парень кивнул и удалился, и Кред остался у ворот совсем один, если не считать приставленных к ним стражников. Солдаты пытались прогнать его, и у барда ушло не менее получаса на то, чтобы объяснить им, что он не собирается бузить, а всего лишь хочет быть первым, кто выедет их города, когда ворота дозволят открыть. Нужно сказать, что это были самые интересные полчаса за все время его караула. Тогда он хотя бы разговаривал с кем-то, дискутировал, изобретал аргументы, а когда солдаты наконец успокоились, стало невероятно скучно. Кред пожалел, что в спешке оставил свою недописанную мелодию на столе в «Трех ключах». Сейчас бы было чем заняться, а теперь и делать нечего, и мелодию кто-нибудь обязательно умыкнет.

«Все равно заберу, когда настанет моя очередь спать, – пообещал он себе, – вот только не верится мне, что я смогу что-то дельное написать. Разве сосредоточишься, когда вокруг творится такое?»

В три часа ночи явился связной, и кред отправился спать. Листок с нотами лежал на том же месте, где бард его и оставил. Аккуратно сложив бумагу вчетверо, музыкант засунул ее на самое дно своего мешка. До лучших времен.

Спалось барду плохо. То, что он находился взаперти и вынужден был бездействовать, не давало ему покоя.

Наутро его разбудил стук в дверь. Гостем оказался все тот же посыльный. Он сообщил Креду, что ворота снова открылись, и тут же исчез, торопясь отбыть в Фарос.

Кред выехал спустя всего полчаса после этого. Он скакал и размышлял, что же все-таки могло случиться с принцессой и певицей. Перебрав массу возможных вариантов, он выбрал тот, который был, по его мнению, единственно верным. Принцесса, изнеженная и избалованная, не выдержала тягот пути и решила вернуться к папочке под крылышко, пока не стало слишком поздно. Думать так ему было выгодно: во-первых, если все обстоит именно таким образом, то никакой беды ни с кем не приключилось, а во-вторых он же не знал, в какую сторону из Фароса выехала принцесса. Тарни впопыхах забыл сообщить это связному. Ну и кроме всего прочего Алана только что проскакала мимо него.

Что?!

Кред на полном скаку обернулся через плечо. Точно. В противоположную от него сторону ехала девушка с серебристыми волосами. Конечно, бард видел ее только со спины, и она быстро удалялась, но не узнать Алану, которую он столько раз видел во дворце, бард не мог. Он внимательно вгляделся в дорогу: ни сзади, ни спереди никого, кроме принцессы не было. И это при том, что Тарни обещал отправиться за ней вдогонку. Схалтурил он, видать, спустя рукава за дело взялся. Или же принцесса оказалась девушкой неглупой и умудрилась обвести Тарни вокруг пальца. Так же, как незадолго до этого обвела Рапсоду.

«И Рапсоду провела, и от Тарни ушла, – с ухмылкой подумал Кред, – остается только надеяться, что я окажусь более удачливым».

И он развернул своего коня и помчался догонять принцессу. Это было просто, и уже спустя десять минут, Кред твердо висел у принцессы на хвосте. Оставалось самое сложное: присоединиться к ней так, чтобы не испугать девушку до полусмерти. Как это сделать, менестрель еще не придумал. Не кричать же, в самом деле, на полдороги «Ваше высочество, подождите меня! Я Вас хватать не собираюсь. Я вообще по натуре добрый и милый». Наверное, стоит дождаться, когда Алана остановится на ночлег, и уже тогда подойти к костру и спокойно поговорить с ней, как взрослый бард с не очень взрослой принцессой. Тем более, что уже шестой час вечера, а темнеет сейчас рано.

И действительно, принцесса сделала привал почти сразу после того, как опустились сумерки. Правда она была так вымотана, что почти сразу же легла спать, и когда Кред подошел к месту ее стоянки, девушка уже уснула.

Откладывать разговор, который обещал быть долгим и сложным, барду не хотелось, поэтому он решил разбудить Алану, предусмотрительно прикрыв ей рот ладонью. Не дай то Иериаль заголосит на всю округу. На отчаянный женский вопль сбегутся если не люди, то звери точно.

Итак, нужно сначала осторожно подойти, потом присесть на корточки, положить руку на лицо… и схлопотать локтем в ребра. Реакция у Аланы была превосходная.

«Ага, не напугал, как же», – иронично подумал Кред, ловя ртом воздух.

Принцесса и сама не ожидала от себя такого. Уроков по самозащите ей отродясь не давали, да и вообще ее физическая подготовка оставляла желать лучшего.

«Откуда что берется? Может это один из друидских навыков проснулся», – хихикнула она про себя.

Но расслабляться было рано. Нападавший мужчина хоть и упал на колени, но был все еще опасен. Принцесса вскочила на ноги.

«А вдруг у нее в голенище сапога спрятан кинжал?» – ужаснулся Кред, шарахаясь в сторону.

«Ну что же я за дура такая?» – мысленно обругала себя Алана. Нож, единственное, что могло сойти за оружие из всего ее скарба, находился в глубинах дорожного мешка.

Надо было что-то срочно предпринимать.

– Ваше высочество, Вам ни в коем случае нельзя возвращаться во дворец! – крикнул Кред и сильно закашлялся.

– Убирайтесь! Я ни за что не поеду с Вами обратно во дворец! – одновременно с ним выкрикнула принцесса.

Две крайне похожие друг на друга фразы сплелись в один звук, подхваченный непродолжительным эхо. Каждый из собеседников, однако, уловил смысл сказанного другим и замолк в минутном замешательстве.

– То есть Вы не собираетесь везти меня к отцу? – первой опомнилась принцесса.

– Нет, – покачал головой Кред, сообразив, что пока лучше просто отвечать на вопросы, а уже потом может быть появится возможность задать и парочку своих.

– Значит, получается Вы не агент тайной королевской службы? – в голосе Аланы звучало подозрение.

– Нет, Ваше высочество, – снова ответил бард, – я менестрель.

– Что-то слишком часто в последнее время я встречаю музыкантов, – скептически скривила губы Алана. – Ну, предположим. Но зачем ты в таком случае напал на меня и перепугал до полусмерти?

– Дурак потому что, – буркнул ей в ответ мужчина. Принцессе даже показалось, будто он в смущении покраснел.

– Что же касается моей профессии, – продолжил Кред, – то я охотно могу доказать Вам, что принадлежу именно к тому цеху, о котором упомянул раньше. Дозвольте только отлучиться на пару минут. Мой конь со всеми моими вещами и лютней стоит здесь недалеко.

– Дозволяю, – сказала после секундного раздумья принцесса. Она решила, что отпустив этого человека, она ничем не рискует. Если он сбежит – скатертью ему дорога, а если попытается вернуться с оружием, то ведь и Алана сложа руки сидеть не будет. Она просто свернет лагерь и помчится дальше, не дожидаясь, когда вернется этот странный гость.

Но девушка немного не рассчитала время. Она не успела уехать прежде, чем Кред вновь появился возле нее, держа в руках лютню и тихо перебирая ее струны. Музыкант окинул быстрым цепким взглядом всю стоянку, заметил, что все, в частности одеяла, уже уложено в дорожный мешок, и с легким вздохом уселся прямо на голую землю. На дворе стоял не май месяц, но надо было играть, и бард играл, хотя пальцы не были разогреты гаммами и арпеджио[8]8
  Арпеджио – (от итал. arpa – арфа, буквально означает «как на арфе») – способ исполнения аккордов на фортепиано или струнных инструментах, при котором звуки аккорда следуют один за другим. Музыканты часто играют арпеджио в качестве упражнения для развития техники и разминки пальцев.


[Закрыть]. Воздух был холоден, и при каждом слове изо рта вылетало облачко пара. В такую погоду нельзя петь, так как это очень вредно для голосовых связок, но бард пел. Пел потому, что это было необходимо, чтобы успокоить принцессу, убедить ее, что он не враг. Он пел и играл так проникновенно, как давно этого не делал. Он вкладывал душу в каждую ноту, чувствовал каждый мотив. Его песнь была исполнена светлой печали, и на ум почему-то пришла девушка с русыми волосами и глазами разного цвета: один голубой, другой – синий. Что-то сейчас с нею? Бард надеялся, что расставание с Аланой не навредило ей и что в скором времени они встретятся вновь.

Принцесса слушала менестреля, и ей казалось, что эту музыку он соткал из ее собственных мыслей и чувств. Нет, такая сказочная мелодия не может быть создана простым обывателем. Перед ней сидит истинный бард и дарит ей свое мастерство. Принцесса пригляделась, и ей показалось даже, что лицо певца ей смутно знакомо. Вот только где и когда она видела его, девушка не помнила. Наверное, он заезжал как-то во дворец и играл на одном из званых ужинов или балов, но это, скорее всего, было давно.

«Надо спросить его имя и при случае порекомендовать его отцу», – подумала Алана, но тут же с горечью вспомнила, что никогда больше с королем она не встретится.

Песня смолкла, уступив место тишине. Кред ждал реакции Аланы.

– Так чего же хочет бард, если не отвезти меня к венценосному родителю? – наконец поинтересовалась принцесса, вновь вытаскивая одеяла и усаживаясь на них.

– Того же, чего хотела моя подруга, с которой Вы не так давно расстались, – осторожно ответил Кред, надеясь, что Рапсода, уговаривая принцессу на побег, не вдавалась в детальное описание всего плана.

– Ах, ну да, стоило бы догадаться, – кивнула Алана, – тем более у Вас и колечко такое же, как у нее, имеется.

– Это цеховой знак, не более, – поспешно заверил принцессу Кред, – а могу ли я узнать, что заставило Ваше высочество двигаться в сторону Ниариса, если возвращаться во дворец Вы по-прежнему не желаете?

И Алана принялась рассказывать обо всем, что с ней произошло после того, как она оставила певицу в «Избушке феи». А почему бы и не рассказать? На душе скопилось столько всего, что назрела потребность кому-то выговориться. Так почему бы не этому музыканту? Ему хороший сюжет для баллады будет. Правда, можно было поплакаться Фррумару, но принцесса слишком хорошо представляла, что она услышит в ответ от этой противной скотины. Бард наверняка более тактичный собеседник.

Выслушав всю историю, рассказанную Аланой, Кред пришел к одному главному выводу: надо сделать так, чтобы никто и никогда не узнал о сомнительном происхождении принцессы, иначе весь план по спасению Ардении превратится в руины, как песочный замок, под натиском волны. А это значило, что Алану нужно было сопровождать неотлучно и самолично следить, чтобы она не ляпнула никому ничего лишнего.

– Вы никому не рассказывали об этом? – на всякий случай уточнил бард, придав своему голосу максимально сочувствующий тон.

– Нет, – покачала та головой, – Вы первый человек, которого я встретила после того, как узнала все это. Правда, тот старый друид сказал мне, что в лесу меня искал кто-то, но я очень не хотела сталкиваться с преследователем, и мне помогли миновать его.

«Ага, – отметил про себя Кред, – значит вот где Тарни отстал от принцессы. Там, где обитают друиды, не помогают даже таланты следопыта. Надеюсь, он догадается, что его обвели вокруг пальца, и не будет торчать в этом седом лесу всю зиму».

– Раз уж я единственный человек, который знает о Вас все, то будет логично, если я буду сопровождать Вас, – заявил бард, надеясь, что возражений у Аланы не найдется.

А девушка решила, что лучше уж пусть этот музыкант таскается вместе с ней, чем отправится, скажем, в тот же Ниарис и наябедничает, где он ее видел.

– Сопровождайте, – пожала она плечами и улеглась поудобнее, закутавшись в оделяло.

– И Вы непременно хотите сначала посетить Большой Зеленый лес, а потом уже продолжить путешествие?

– Да, – ответила принцесса. Ей не хотелось разговаривать об этом.

– Но не лучше ли…

– Не лучше.

Укладываясь спать, Кред думал о том, что будет дальше. Мало того, что ему предстояло знакомство с настоящими друидами, так ведь еще надо как-то Рапи из беды выручить.

«Надеюсь, в Большом Зверином мы надолго не задержимся», – подумал он, засыпая.

Утро было печальным. По большей части потому, что Алане ужасно хотелось есть. Она проснулась от урчания собственного желудка и по этой причине была достаточно раздосадована. Встав, она увидела сидящего рядом барда, который жевал хлеб, накрытый куском сыра, и запивал этот нехитрый завтрак чем-то из небольшой металлической фляжки. Именно в этот момент Алана по-настоящему прочувствовала, что такое зависть. Она осознала, что раньше знала это только на словах, ведь у нее всегда было все самое лучшее.

Увидев, что принцесса проснулась, бард со всей учтивостью пожелал ей доброго утра, а заметив голодный взгляд наследницы престола, поспешно предложил ей разделить с ним трапезу.

– Но должен Вас предупредить, у меня с собой только хлеб, сыр и немного вяленого мяса, – сказал он, будучи не вполне уверен в том, что принцессы такое едят.

Но оказалось, что опасения были напрасны. Судя по Алане, принцессы просто обожали бутерброды с сыром и считали их чуть ли не самым лучшим блюдом на свете.

– Так мы направляемся в Большой Звериный? – спросил Кред у своей спутницы, когда они, позавтракав, выехали на дорогу.

Та кивнула.

– Тогда может, заедем в Милар? Всего на полчасика.

– А что мы там забыли? – насторожилась Алана, которой предложение барда почему-то не сильно понравилось.

– Ну-у там можно пополнить запасы провианта, – быстро нашелся Кред, – да и одежды теплой прикупить, а то Ваш костюм совсем не по погоде.

Как же все-таки просто переубедить женщину! Всего пару мгновений назад Алана и думать о Миларе не хотела, а сейчас уже просто жаждала поскорее добраться до него.

Денек выдался солнечный, еще более светлый и приветливый, чем вчерашний. Возможно, от этого дорога казалась более веселой, и время не тянулось улиткой, а пролетало, подобно юркой пташке.

Когда путники въехали в Милар, было около полудня, самый разгар торговли на базарной площади. Алана и Кред заехали в таверну под названием «Лесная шишка». Наверное, хозяин имел в виду сосновую или кедровую, но в виду своего косноязычия поименовал таверну именно таким странным словосочетанием. Впрочем, Креда это не волновало. Для него было важно лишь то, что именно здесь всегда сидел связной гильдии бардов.

Перекусив в общем зале таверны, путники разошлись. Менестрель убедил принцессу, что ей будет намного удобнее подбирать одежду без присутствия малознакомого мужчины.

– Только гуляйте недолго, – предупредил ее Кред, – через пару часов чары развеются.

– Какие чары? – принцесса в недоумении замерла возле стола, из-за которого только что вышла.

– Камуфляжные. Какие еще? – пояснил бард, самодовольно улыбаясь.

– Ты меня заколдовал? – глаза принцессы удивленно расширились.

– Еще когда мы только начали вместе путешествовать, – кивнул бард, – это для маскировки, чтобы Вас никто не узнал. Но эффект недолговечен, поэтому приходится раз в три-четыре часа подновлять его. А поддерживать это заклинание достаточно сложно, скажу я Вам, но необходимость есть необходимость. В последний раз я обновлял маскировку, когда мы подъезжали к городу, так что от души советую поторопиться и как можно скорее вернуться сюда, пока камуфляж не разлетелся в клочья.

– Но я ничего такого не замечала. Я не видела, чтобы ты вообще читал какие-либо заклинания.

– Это говорит только о Вашей невнимательности, Ваше высочество.

– Значит, я сейчас выгляжу… не совсем, как я?

Менее по-идиотски сформулировать вопрос Алана просто не смогла в виду того, что была очень потрясена. Сколько же дней она уже не смотрелась в зеркало? А когда в последний раз мылась?.. Брр! Об этом лучше вообще не вспоминать.

– Совсем не как Вы, – поправил ее бард, – идите же, – добавил он, и принцесса упорхнула, предвкушая радость от покупки теплого плаща.

А Кред подошел к барду, сидящему за стойкой и лениво цедящему пиво из кружки.

– Наш народный умелец у себя? – спросил он, как бы невзначай почесывая кончик носа указательным пальцем правой руки. Перстень тускло блеснул на пальце.

– Угу, – односложно ответил парень, не отрываясь от кружки.

– А работает?

– А то, – был ответ. И снова глоток из кружки.

«Похмелье у него что ли?» – подумал Кред. Но, решив, что в сущности это не его дело, вышел из таверны и, пройдя три квартала направо, зашел в неприметный домишко, над дверью которого висела табличка «Мастер на все руки. Мы выполним любой заказ».

Спустя полчаса менестрель покинул сие заведение, держа в руках средних размеров тюк и, загадочно улыбаясь собственным мыслям, зашагал обратно в таверну.