Текст книги "Связующая партия"

– Это место подойдет для твоего секрета? – насмешливо спросила принцесса, решительно спрыгивая с Фррумара. Ее конь давно не разговаривал с ней, очевидно чувствуя, что настроение у хозяйки – хуже некуда.

Остальные тоже спешились. Кред и Рапсода инстинктивно держались как можно ближе друг к другу.

«Наверное, в первый раз в жизни не цапаются», – подумалось тогда Эльре, в нерешительности замершей чуть поодаль ото всех.

Алана стояла напротив бардов и мерила их испепеляющим взглядом.

– Ну? – руки скрещены на груди, голова чуть склонена вправо. Вся поза принцессы выражала насмешливое ожидание.

Кред снова закусил нижнюю губу. Сильно закусил, чуть не до крови. По выражению его лица было очевидно, что он мучительно размышляет, с чего же ему начать свою нелегкую исповедь. Рапсода с надеждой смотрела на него, словно надеялась, что он защитит ее от гнева этой безумной фурии, что глядит сейчас пламенным взором на них обоих.

Пауза длилась и длилась.

«Словно целая с точкой пауза под ферматой[13]13
  Словно целая с точкой пауза под ферматой. Точка – символ, употребляющийся в нотной записи. Точка увеличивает длительность ноты, после которой она стоит, в полтора раза; фермата также является символом увеличения длительности ноты в полтора-два раза. Таким образом, речь в данной ситуации идет об очень долгом молчании.


[Закрыть]», – мелькнуло в голове певицы безумное сравнение, – Иериаль, о чем я только думаю! – поразилась она сама себе и, набрав побольше воздуха, заговорила, четко и коротко, принимая весь огонь на себя:

– Мы везем Вас на Вашу свадьбу, – начала она с главного. Видимо, такое решение было верным, потому что принцесса из яростной львицы вдруг превратилась в ошалевшую сову, которую вытащили из дупла посреди дня ради того, чтобы угостить сушеной грушей. Ее глаза округлились, в лицо бросился румянец, а вся ее поза теперь выражала растерянность и непонимание. Все, что Алана смогла сделать, это беззвучно шевельнуть губами, но Си-Диез ответила на невысказанный вопрос, будто бы и вправду услышала слово «куда?», так и не слетевшее с языка принцессы.

– Вы верно услышали, – спокойно повторила певица, подтверждая свои слова кивком. Страх и волнение улетучились, словно их и не было, как это случалось всякий раз, когда она начинала выступление. – Из политических соображений Вы должны сочетаться браком с принцем Хальвиком Баланским, и мы – я и Кред – взялись доставить Вас к его высочеству так скоро, как только сможем.

Бардесса замолчала, ожидая реакции своей немногочисленной публики. Она решила выдавать информацию порционно, не вываливая на Алану все факты сразу.

Принцесса реагировать не торопилась. Казалось, она просто превратилась в каменное изваяние.

«Вот сейчас она отомрет и убьет их обоих, – догадалась Эльра, – хватит стоять в стороне, такое поведение не достойно воина», – и она напружинилась, изготовившись прыгнуть наперерез взбешенной Алане.

Принцесса медленно опустила веки, затем так же медленно подняла их, приоткрыла рот…

«Готовься! Вот сейчас, сейчас…» – твердил внутренний голос Эльре.

А Алана тем временем резко шагнула к Креду и Рапсоде и неожиданно осела на землю, уселась прямо посреди сухих стеблей и засмеялась счастливым смехом.

«Ну вот, – с досадой подумала будущая воительница, бросившаяся к принцессе, чтобы удержать ее от нападения на приятелей, и замершая в неловкой позе, увидев, что агрессии никто больше не проявляет, – одним сумасшедшим в нашем отряде стало больше. Поздравляю. Теперь их уже трое, и я осталась в меньшинстве».

Бардов, всех без исключения, Эльра всегда считала людьми «не от мира сего», а уж эту парочку, которая так активно прикрывала взаимную симпатию всевозможными перепалками, так и подавно. Но все же это друзья, а друзьям прощают все, даже сумасшествие. Поэтому девушка тихо подошла к принцессе, присела рядом с ней на корточки и, обняв за плечи, помогла ей подняться со стылой земли.

– Восторг! – воскликнула та, поднимаясь на ноги, – это же просто чудесно! Как подарок на день рождения! И вы оба молчали. Так долго меня мучили.

Лицо Аланы лучилось радостью, словно барды только что действительно вручили ей ценнейший подарок в мире.

Ни Кред, ни Рапсода подобной реакции никак не ожидали, и теперь памятниками немому изумлению стояли они, молча глядя на сияющую счастьем принцессу.

– Я-то думала все, конец моей прежней жизни. Все, к чему меня готовили с детства пало прахом, а я теперь никто и места в этом мире для меня нет, – решила пояснить свое поведение Алана, видя, что менестрели не вполне понимают, отчего она так рада, – я думала, что моя жизнь разрушена, а тут… Счастливый билет! Шанс вернуть все, как было. И пусть я безродная, пусть бастард, но ведь никто об этом не знает. Да и я бы никогда не узнала, если бы… А, не важно. Главное, что все вернулось.

Теперь Кред понимал все, а Рапсода, не знавшая о том, что в жилах принцессы течет друидская кровь, почти все, и оба вздохнули с облегчением. Но радоваться пока было рано.

– У нас с принцем Хальвиком была договоренность, – заговорил бард, обращая на себя общее внимание, – мы доставляем Вас…

– «Тебя», Кред, «тебя», – поправила его Алана с такой лучистой улыбкой на устах, что казалось она сейчас зацелует барда до полусмерти.

«Ой, лучше бы она этого не делала, – подумала Эльра, – а то после этого Рапсоду утихомиривать придется, а с меня нервных потрясений на сегодня уже достаточно».

– Так вот, – продолжил Кред, улыбаясь принцессе в ответ, – мы должны были довезти тебя до этой вот деревушки, – он махнул рукой в сторону селения оставшегося далеко позади, – а принц обещал выслать туда небольшой отряд, который поселился бы в доме местного мельника. Встретившись с этим отрядом, мы бы спокойно и безопасно добрались до столицы. Но что-то видимо пошло не так, как было задумано, и это очень скверно, учитывая начавшуюся войну. В подобных обстоятельствах отряд для нашей охраны должен был бы возрасти численностью вдвое, а вместо этого он просто исчез, и ждать его я не вижу смысла. Так что вооруженных охранников и защитников у нас не будет, и нам придется надеяться исключительно на самих себя.

Внимательно выслушав Креда, Алана молча кивнула, показывая, что все поняла, Рапсода слегка пожала плечами, дескать «по Ардении сами проехали и тут как-нибудь справимся», а Эльра произнесла:

– Думаю, нам сейчас ничего и не угрожает. Пройдет еще немало времени, прежде чем царнские войска зайдут слишком далеко на земли Балании, а все мужчины страны сейчас на войне. Так что нам ничего не угрожает, разве что кроме диких зверей.

То, что она ошибалась, выяснилось уже на следующий день.

Уже вечерело. Люди молчали, кони лениво перебрасывались ничего не значащими фразами, которые кроме них понимала только Алана.

– Когда же этот путь закончится? – пожаловалась кобылка Эльры. Она была единственно девушкой в компании и немного кокетничала, упирая на свою слабость и женскую беспомощность. Кроме того недавнее купание в студеной реке явно отразилось на ее самочувствии.

После громко высказанной жалобы кобылицы, все жеребцы дружно загомонили, наперебой ругая жестокосердных хозяев. В конце концов, Алане надоело выслушивать все это, и она в двух словах передала разговор скакунов своим попутчикам. Пришлось останавливаться и обустраивать лагерь на краю поля, не доезжая до леса всего каких-то несколько сотен метров.

Люди были вымотаны дорогой ничуть не меньше лошадей, но настроение у них было значительно более высокое. Эльра чувствовала, что с каждым днем она приближается к военной службе и буквально бредила мечтами о своем первом бое. Рапсода тихо радовалась тому, что Алана больше на нее не сердится. Более того, она стала испытывать благодарность по отношению к принцессе за то, что она нападала на обоих бардов и тем самым хоть немного сблизила их. Кред же уже несколько дней не занимался нанесением грима на Алану и не накладывал маскирующих чар на Си-Диез, а это само по себе было огромным облегчением. А о принцессе и говорить даже не стоит. Она не выходила из состояния крайнего добродушия с того самого разговора об истинной цели их путешествия.

Вот и сейчас Алана сидела у костра, с аппетитом уплетала похлебку и нахваливала кулинарные способности Креда. Она теперь хвалила вообще все и радовалась даже камню на дороге.

– А тебе что, совсем не интересно, зачем нужно, чтобы ты вышла замуж за принца Баланского? – спросила у нее Рапсода. Девушке было непонятно, как это вышло: в один момент принцессе хочется знать все, а уже через секунду ей достаточно одного лишь намека на грядущее замужество. Рапсоде такой подход казался крайне недальновидным.

– Абсолютно не интересно, – отмахнулась Алана, – главное, что это надо еще кому-то, кроме меня.

Бардессе такой ответ был непонятен, и поэтому она замолчала, прерывая едва начавшийся разговор.

Кред тихонько хмыкнул. Он считал, что Алана относится к нынешней ситуации малодушно. Ее не волновала подоплека их действий, интересен был лишь результат, которого она так жаждала. Не такой королевы хотела бы для страны гильдия бардов, но Ардения пережила уже немало недальновидных правителей, перетерпит и еще одного. То есть одну.

«Принц Хальвик показал себя намного белее искусным политиком, чем наша наследная принцесса, – подумал бард, – возможно, он окажется так же более властным и напористым. Тогда у руля встанет он, и страна сможет спокойно отдаться в руки мудрого монарха».

Эти размышления прервало резкое ржание коней и вскрик Аланы, раздавшийся следом.

– Опасность! – встревожено закричала она, вскакивая на ноги.

– Что?

– Где? – встрепенулись остальные, тоже поспешно поднимаясь на ноги и лихорадочно вертя головами.

Беда, о которой предупредили кони, надвигалась со стороны леса. Один за другим из-за деревьев возникали темные силуэты, держащие в руках поблескивающее сталью оружие. Их было около дюжины.

– Не отобьемся! – крикнула Эльра, – что делать?

– По коням! – резко скомандовал Кред и, не мешкая, вскочил в седло.

Рапсода было подхватила одеяло, на котором сидела, но менестрель вырвал его у нее из рук:

– По коням я сказал! Или ты хочешь, чтобы тебя в нем похоронили?

Девушка сглотнула и машинально запрыгнула на своего вороного, очень кстати оказавшегося подле нее.

Фррумар тоже был не лыком шит и понимал, откуда ветер дует, так что своих собратьев он проинструктировал быстро. Как только все четверо путников оказались в седлах, скакуны сорвались в бешеный галоп, оставляя за спинами поспешно брошенный лагерь со всеми вещами.

Они мчали, что было духу, вот только направление, которое они выбрали, показалось Рапсоде более чем странным.

– Куда? – завопила она, дергая повод и пытаясь заставить коня свернуть, но тот лишь закусил удила и упрямо продолжил мчаться к лесу, прямо навстречу вооруженным людям, бегущим к биваку.

– Мы укроемся в лесу! – крикнула ей Алана, разъясняя план, придуманный Фррумаром, – там можно будет хорошо спрятаться.

Си-Диез сочла, что идея и в самом деле не плоха. Разве что кричать о ней во все горло не следовало: нападавшие тоже услышали Алану и с воплями ринулись наперерез, с целью подрубить коням ноги или распороть животы.

Увидев это, скакуны прибавили скорости, хотя, казалось, что это невозможно, и по широкой дуге обошли орущих и размахивающих оружием мужчин, изо всех сил стремясь добраться до спасительного леса. В свете немногочисленных звезд Си-Диез разглядела, что одеты нападавшие были в форму баланской армии, потрепанную и грязную, но все еще узнаваемую.

«Дезертиры, – поняла она, – шакалы войны, грабящие собственную страну, убивающие своих же братьев и сестер ради того, чтобы спасти собственную шкуру».

Отвращение переполняло ее, но все, что она могла сделать сейчас, это спасаться бегством. Ее вороной скакал впереди всех, следом за ним бок о бок неслись кони Креда и Аланы. Кобылица Эльры, ослабевшая и усталая, оказалась в хвосте.

Крики беглых солдат резали уши Рапсоды, но они уже далеко позади. Пешему никогда не догнать ее вороного.

Кромка леса стремительно приближалась. Вот уже тонкие хлесткие безлистые ветки деревьев изготовились стегать конскую грудь, в надежде оставить рубцы на гладкой блестящей шкуре. Еще пара мгновений, и певица углубится в лес, а деревья сомкнутся за ее спиной.

Си-Диез обернулась назад всего на секунду, чтобы бросить последний взгляд на поле. Алана и Кред все также не отставали от нее, а вот Эльра… К ней подбежал один из дезертиров, протянул руку, чтобы стащить девушку с седла. Взмах меча, и он повалился на колени. Отсеченная правая рука – кисть и половина предплечья – упала подле него. Мужчина схватил покалеченную конечность уцелевшей рукой, пытаясь сдержать хлещущую кровь, но, несмотря на его тщетные усилия, из культи толчками выливался густой темный поток.

Да, Эльра умела обращаться с мечом.

Раненый завалился на бок, а женщина-воин дала шпор своей кобылице, принуждая ее ускорить темп. Лошадь повиновалась и рванулась из последних сил, начиная догонять коней Креда и Аланы.

«Все», – с облегчением подумала Рапсода, углубляясь в лес и слыша за собой дробный перестук копыт трех коней и ни одного боевого клича бандитов.

«Трусы – они трусы и есть, – неприязненно поморщилась бардесса, – а дезертиры храбрецами не бывают».

Но даже зная, что за ними никто не пытается гнаться, всадники продолжали скакать. Никому не хотелось останавливаться невдалеке от того места, где мародеры напали в первый раз, ведь они могли и повторить попытку. Но вскоре путешественникам все равно пришлось остановиться, поскольку силы коней отнюдь не были безграничными, а кобылица Эльры под конец так и вовсе начала спотыкаться чуть ли не на каждом шагу.

– И что теперь делать? – спросила Рапсода, когда все слезли с усталых коней и собрались в кучку.

Вопрос не относился ни к кому конкретно, но Кред почему-то воспринял его на свой счет и, ненадолго задумавшись, предложил:

– Сначала не дурно бы было пошарить по карманам и посмотреть, что у нас осталось при себе, а потом уже строить более далеко идущие планы, исходя из имеющихся средств.

Девушки послушно принялись ощупывать одежду и выгребать из карманов всякую мелочь. У Эльры при себе оказались баночка с каким-то жиром и мягкая тряпица. Обе эти вещи были нужны для содержания в порядке ее меча, который очень кстати оказался на ее поясе. Правда, иначе быть и не могло, потому что с оружием Эльра не расставалась даже когда ложилась спать. Алана у себя не нашла ничего, кроме ложки и ножа, спрятанных за голенищем сапога, а у Рапсоды в кармане брюк обнаружился какой-то камушек. Как он туда попал, одному Иериалю известно. За то Кред на удивление всем нагреб целую горсть разнообразнейших предметов. У него были запасной комплект струн на лютню, плектр[14]14
  Плектр или медиатор – костяная, пластмассовая ил металлическая пластина, гусиное перо или кольцо с «когтем», надеваемое на палец. Используется для игры на некоторых щипковых струнных инструментах.


[Закрыть], камертон[15]15
  Камертон – прибор, издающий звук определенной высоты.


[Закрыть] (зачем он человеку с абсолютным слухом? Ну да Иериаль с ним, пусть таскает, если хочет), пара ножей (в рукаве и в сапоге), маленькое карманное зеркальце, небольшой мешочек с деньгами и, наконец, кремень и трут. Большая часть всего этого барахла пригодиться никак не могла, даже если учесть, что лютня так и осталась притороченной к седлу, и поэтому тоже осталась с хозяином. Не станет же Кред в такой ситуации играть на лютне. А даже если и станет, то чем это поможет?

– По крайней мере мы можем развести костер, – подытожила Эльра и принялась собирать мелкие веточки с земли.

– Мочь-то мы можем, – задумчиво проговорил Кред, – вот только огонь может привлечь внимание наших грабителей.

– Но ведь они же уже взяли у нас все, что было! – рассердилась воительница, – чего им от нас еще надо?

– А может они думают, что мы увезли с собой что-то намного более ценное, чем простой скарб? – вмешалась в разговор Алана, – что-то, что можно всегда носить при себе. Драгоценные камни, или золото, или ювелирные украшения.

– Кроме того, завидев костер, они могут и не догадаться, что его развели именно мы, – продолжил развивать мысль бард, – а два грабежа за ночь намного лучше, чем один. Они не упустят такой случай даже после того, как лишились одного из своих товарищей.

– Да, отбиться от них мы не сможем, – неохотно согласилась с ним Эльра, – их все еще слишком много.

– Значит, огонь разводить нельзя, – подвела неутешительный итог Алана.

– Продолжать путь тоже, – добавила Рапсода, указывая на измотанных коней, – только что же нам тогда остается?

– Прежде всего, надо дать животным отдых, – принял на себя командование Кред, – переждем ночь здесь, а как только начнет светать, отправимся дальше. В первой попавшейся деревушке попробуем купить недостающие вещи, и на том наши неприятности будут исчерпаны.

Си-Диез скептически хмыкнула. Купить. Ага, как же. Да эти запуганные войной и предстоящим голодом крестьяне будут лежать на своем добре, как собака на сене, и ни за какие деньги не расстанутся даже с дырявой рогожкой, не то что с хорошим стеганым одеялом или котелком. А уж о припасах и говорить нечего.

Но другого плана певица предложить не могла, поэтому высказывать свою критику не стала.

– Надо набрать побольше всяких веток и, если найдется, сухой листвы, – продолжал распоряжаться менестрель, – из них можно будет сделать хоть какое-то подобие лежанки. Будет конечно жестко и колко, но по крайней мере не придется спать на голой земле.

Девушки с его доводами согласились, и уже через четверть часа закончили сооружение одной большой подстилки. В процессе сбора веток было принято решение, что спать они будут все вместе, чтобы было теплее.

– И последнее, – заявил Кред, когда его спутницы уже были готовы повалиться на лежанку и уснуть мертвым сном, – нам не помешало бы выставить часового. Первым, так уж и быть, подежурю я, но предупреждаю заранее, надолго меня не хватит, так что готовьтесь, буду будить.

– Мог бы как единственный мужчина в отряде и поджентельменствовать, – проворчала Эльра, которую заявление Креда совсем не обрадовало. Сказала она это тихонько, себе под нос, только для того, чтобы обсудить с самой собой свою досаду, но Кред не зря считался одним из лучших музыкантов материка. Он отлично расслышал каждое слово, несмотря на хруст лежанки, на которой начали устраиваться девушки.

– Ты, может быть, хороший боец, но тактик из тебя никакой, – спокойно ответил он Эльре, – в ситуациях, подобных нашей, бездумное геройствование недопустимо. Каждый должен максимально трезво оценивать свои силы и брать на себя только те задачи, которые ему по плечу. Или может тебе хочется, чтобы я пообещал прокараулить ваш сон всю ночь, зная, что не смогу этого сделать?

Бывшей оруженосице стало стыдно. Кред был прав. Как и в большинстве случаев, если вообще не всегда. Он продумывал все: составлял маршрут, придумывал план действий, распоряжался продуктами, делал закупки и даже кашеварил, – в общем, делал все возможное, чтобы путешествие проходило максимально комфортно. А что сделала для общего удобства она? Собрала хворост? Помыла котелок?

– Как устанешь, буди меня, я сменю тебя, – сказала она вслух и закрыла глаза.

Бард не постеснялся воспользоваться ее предложением, хотя и сделал это, когда уже минула полночь. Все еще сонная Эльра безропотно поднялась с нагретого места и уступила его Креду, а сама, потягиваясь, принялась ходить кругами вокруг спящих товарищей. Девушка надеялась, что эта «прогулка» взбодрит ее организм и прогонит из головы остатки сна, но чтобы достигнуть желаемого результата, ей пришлось прохаживаться не менее получаса. Кред, уютно разместившийся на подстилке, уже давно мирно спал.

«Пусть себе отдыхает, – подумала Эльра, глядя на разгладившееся лицо музыканта, – завтра ему снова командовать нашим маленьким отрядом, а командовать – это не так просто, как кажется на первый взгляд».

Она перевела взгляд с менестреля на Алану, а затем на Си-Диез. Обе счастливо улыбались во сне.

«Не расслабляться! – приказала себе бывшая оруженосица, старательно отгоняя от себя зависть, – воин не должен быть таким тяжелым на подъем. Он должен вскакивать на ноги по первому звуку трубы, а не ползать полчаса как улитка, прежде чем проснется окончательно».

Сонливость уже окончательно уступила место бодрствованию, но присесть Эльра себе так и не позволила. Она опасалась, что дремота специально так легко отступила и теперь затаилась где-то невдалеке, поджидая удобного момента, чтобы вновь напасть на свою оставившую бдительность жертву.

– Раз-два, левой-правой, – бормотала она еле слышно, чтобы хоть как-то разнообразить свою прогулку вокруг лагеря. Ее шаги были тихи, но пару раз она все же умудрилась громко хрустнуть каким-то сучком или шишкой, попавшими под сапог. Этот звук был настолько громок по сравнению с ночной тишью леса, что Эльра сама чуть не подпрыгнула от неожиданности. Кони тоже встревожились, зафыркали, начали рыть копытами землю. Пришлось подойти к ним.

– Тихо, дурашка, тихо же, – шепнула Эльра своей кобылке и протянула руку, чтобы погладить ее по морде, но животное дернулось, замотало головой и только разволновалось больше прежнего. Остальные скакуны тоже ощутимо нервничали.

– Что же это с вами такое? – вслух спросила у них девушка. Фррумар громко заржал, будто отвечая ей.

И тут спина Эльры в один миг покрылась капельками холодного, противно стекающего вниз по коже, пота. Девушка поняла, что послужило причиной волнения лошадей. Огонь, разведенный на их стоянке, мог привлечь сюда мародеров, но никто не задумался о том, что он отпугнул бы хищников. Костер так и не был зажжен.

Эльра замерла на месте, медленно-медленно оборачиваясь, и осторожно потянулась за мечом. Только теперь она заметила большую крылатую тень, кружащую в небе и закрывающую собой звезды. Звуков тень не издавала никаких, даже шороха крыльев не было слышно. Эльра так и осталась стоять рядом с лошадьми, сжимая в ладони уже ставшую родной рукоять меча и напряженно следя за неведомой тварью.

Долго ждать ей не пришлось. Крылатый хищник решил, что уже достаточно покружил над добычей, и стремительно спикировал вниз. Воительница застыла от ужаса. Ей показалось, что вся эта громада падает прямо на нее. Ей бы бежать, спасаться, но она не могла пошевелить даже мизинцем, не то, чтобы отпрыгнуть в сторону.

А гадина стремительно приближалась. Огромные кожистые крылья сложены и прижаты к телу, чтобы не мешать свободному падению. Эльра уже могла в подробностях разглядеть тварь. Могучее, покрытое темно-коричневой чешуей тело, две крепкие когтистые лапы, длинная шея, заканчивающаяся, казалось, не головой, а одной лишь зубастой пастью, и гибкий хвост с острой зазубренной пикой на конце.

Виверна.

Эльра не могла даже зажмуриться, чтобы не видеть своего последнего мига, и только беспомощно наблюдала за тем, как чудище стремительно приближается к ней. Несмотря на бешеную скорость, с которой происходило нападение, для воительницы время растянулось, утяжеляя каждое мгновения и превращая его в минуту, а каждую минуту – в четверть часа.

Вот уже виверна всего в трех метрах над землей. Ее когти готовы схватить добычу, а крылья напряглись, чтобы в любой момент раскрыться и поднять чудище ввысь. Два метра. Воздух, рассеченный телом огромной рептилии, ударяет Эльре в лицо. Виверна проносится мимо девушки, над правым ее плечом. Пасть раскрыта в ужасающем оскале.

За спиной оруженосицы раздается истошное ржание.

Страх наконец немного ослабляет свою хватку, и девушка мгновенно оборачивается.

Когти гадины пропороли шею кобылицы Эльры и крепко вцепились в плечо несчастного животного. Из ран хлещет горячая, исходящая паром, кровь, забрызгивая брюхо довольного хищника, издающего торжествующий крик. Кони в ужасе мечутся на привязи, ржут, скалят зубы и выкатывают глаза, будто в припадке бешенства, но виверне до этого нет никакого дела. Она схватила добычу и уже разворачивала крылья, чтобы унестись с нею в свое логово.

– Не дам! – зачем-то выкрикнула Эльра и, наконец-то выхватив меч из ножен, рубанула им, особо не целясь. Главное, чтобы эта образина получила по заслугам, а уж где появится рана: на отвратительном теле, на змееподобной шее или на кожистом, как у летучей мыши, крыле, – не имеет значения. Важна только боль, которую эта тварь испытает.

Удар пришелся в самое основание правого крыла. Виверна как раз готовилась взлететь, когда меч с противным звуком раздробил кости и разодрал сухожилия. Правое крыло бессильно повисло вдоль тела виверны, словно флаг в безветренную погоду. Один огромный, темно-коричневый, разодранный, противный флаг.

Виверна издала крик боли и сделала пару мощных взмахов левым крылом в попытке взлететь, но только потеряла равновесие и начала падать вперед и вправо. Отпускать свою добычу глупый хищник не пожелал, и покатился по земле вместе с уже затихшим лошадиным телом, ломая кустарник и тонкоствольные деревья, попавшиеся на пути.

Эльра, которую хватило лишь на один удар, снова впала в оцепенение и отстраненно наблюдала за тем, как отлетевшая метров на десять виверна все же разжимает когти, чтобы подняться на ноги. Ее вопли боли и ярости слились в один гулкий рев, наложившийся на отчаянным стук пульса, бьющийся в висках оруженосицы.

Покалеченная, избитая виверна жаждала мести. Падение не прибавило ей красоты. Перерубленное правое крыло вывернулось под странным углом и повисло драными клочьями на немногих уцелевших костях. Нижняя челюсть немного свернута на бок. За такие увечья есть только одна кара – смерть, и виверна намеревалась убить своего обидчика немедленно.

Эльра стояла лицом к разъяренной твари и по-прежнему не могла двинуться с места, опутанная липкими нитями страха. Все, что она видела, это клацающая клыками свернутая на бок челюсть несущейся к ней виверны. Все, что она слышала, это неистовый крик мести, вырывающийся из глотки обезумевшего чудища.

Но нет, к этому реву примешивается человеческий вопль. В первый миг Эльра решила, что это ее собственный голос, однако почти тут же поняла, что ошиблась.

– Оставь ее! Стой, стой! Прекрати! Пожалуйста!

Это кричала Алана. Разбуженная ржанием коней и шумом короткой схватки, она вскочила на ноги и уже подбегала к Эльре.

– Перестань же! Пожалуйста! – кричала она, срывающимся на визг голосом, обращаясь к виверне, – ты же понимаешь, я знаю!

Но виверна, понимала она молодую друидку или нет, не хотела отступаться. Только на миг она притормозила, когда крик Аланы в первый раз достиг ее ушей. Но только на один короткий миг. Ярость мелькнула в ее маленьких алчных глазках, и хищница с новыми силами ринулась на Эльру.

Оруженосица видела свою смерть, глядящую на нее глазами этой бешеной гадины. А потом перед ее глазами появилась прикрытая плащом спина Аланы. Принцесса загородила оруженосицу своим телом и широко раскинула руки в стороны, стараясь уберечь подругу.

Эльре хотелось кричать, хотелось оттолкнуть глупую девчонку подальше, хотелось вновь почувствовать в правой руке силу хотя бы для еще одного удара. Ей хотелось многого, но она могла только видеть спину Аланы, а потом ощутить резкий толчок, холодную землю под спиной и мягкую темноту, в которую скатилось ее истерзанное сознание.