Текст книги "Связующая партия"

Не зная, что предпринять, принцесса даже выпить ей предлагала, чтобы хмель разогнал тоску певицы.

– Барду нельзя пить вино на приемах такого масштаба, – вяло отмахивалась певица, – дурной тон.

На следующий день веселье все еще не утихло, хоть виновники торжества давно покинули пиршественный зал.

Алана сидела одна в своих покоях.

В дверь тихо постучали.

– Ваши спутники прибыли, ваше королевское высочество, – объявил камердинер и, распахнув тяжелые створки, впустил Эльру, Рапсоду и Креда внутрь, а затем исчез.

– Доброе утро, ваше высочество, – Кред учтиво поклонился. Обе девушки сделали книксены. Никто из них не присел на кушетки, расставленные вдоль стен. Все трое остались стоять в почтительных позах.

– Да что с вами. Перестаньте. Вольно, – взмолилась Алана, вскакивая на ноги и насильно усаживая Креда на кушетку, – ведите себя нормально, ради Иериаля прошу.

– Зачем вызывала, высочество? – первой перешла на прежний тон Рапсода, усаживаясь подальше от Креда.

– Ну, я хотела узнать, чем я могу вас наградить, – замялась принцесса, – вы же помогли мне, теперь я хочу помочь вам. Я ведь наследная принцесса и все могу. Вот ты, Эльра, чего ты хочешь? Должность начальника дворцовой охраны? Или, может, охраны всего города?

– Нет, – после короткой паузы ответила та, стискивая руки, – я хочу на войну.

– Но ты же понимаешь, что я не смогу дать тебе руководящую должность, если ты уйдешь на фронт? – попыталась отговорить подругу Алана, – там протекция не имеет значения. Там важен только личный опыт. Тебе придется выслуживаться.

– И я выслужусь, – твердо ответила Эльра.

– Но это же ужасно опасно! – воскликнула Рапсода.

– Я прошу только одного: позвольте мне уйти сейчас же, – в голосе девушки-воина прозвучал холодок, – я и так сделала лишний крюк, уехав с вами из военного лагеря. Мне нужно спешить обратно.

И, не дожидаясь ответа, она встала и вышла из комнаты.

– Н-ну хорошо, – Алана попыталась взять себя в руки, но голос подрагивал, – тогда вы двое. Вы же не откажетесь остаться при дворе в качестве королевских бардов?

– Боюсь, в этой должности я буду более чем бесполезна, – отозвалась Рапсода, – не могу я петь при этом… для этих… Не могу. Прости. А задаром есть чужой хлеб не по мне. Я хочу сама зарабатывать себе на жизнь.

«Глупенькая маленькая девочка, – с грустной усмешкой подумал Кред, – идеалистка. Снобы – не ее публика, видите ли. Не может петь для чванливых дворян. Ничего, когда-нибудь она увидит, как один ее слушатель крадет кошелек у другого, и может быть тогда поймет: люди всегда люди, вне зависимости от того, в роскоши они живут или в бедности. Если бард будет отказываться петь всякий раз, когда хоть один его слушатель будет, скажем, пьяницей или прелюбодеем, то он просто останется без средств к существованию. А если еще додумается высказать публике свое до-ре-ми до-ре до[16]16
  До-ре-ми до-ре до – этот мотив в музыкальных кругах считается серьезным оскорблением для того, кому его наиграли. Самое литературное значение: или ты к лешему.


[Закрыть], то и без целых костей тоже. Когда-нибудь она поймет, что петь надо всегда в первую очередь для себя, потому что мало таких вещей, которые приносят музыканту большую радость, чем песня. Если бард поет так, чтобы понравилось ему самому, то в зале не останется ни одного равнодушного, и монеты потекут рекой. Хотя не деньги тут главное. Главное – искусство, и не барду решать, кому дарить его, а кто такого дара не достоин».

– Тогда проси что-нибудь сама, – прервала размышления Креда принцесса, обращаясь по-прежнему к Си-Диез, – а то мои предложения вам что-то не нравятся. Давай-давай, иначе я буду считать, что у вас, у бардов, своей фантазии нет.

– Да мне ничего особо и не нужно, – неопределенно пожала плечами Си-Диез. На ее лице отразилось глубокое раздумье. Силясь хоть что-то придумать, девушка принялась наматывать на палец прядь своих волос, непривычно темных, окрашенных в целях маскировки, – хотя, если подумать… Пара сережек с сапфирами и топазами в форме шестнадцатых под одной крышей… Пожалуй, я лучше эскиз набросаю, на словах сложно объяснить. И еще мне нужен хороший парикмахер, который сможет вернуть моим волосам натуральный цвет. До чертиков надоело быть брюнеткой.

– Пусть будут серьги. Думаю, здесь найдется хороший ювелир, который справится с твоим заказом в кратчайшие сроки. А уж парикмахера я могу тебе предоставить хоть сегодня, – улыбаясь, кивнула Алана, – а ты, Кред? Тоже уходишь?

– А я, пожалуй, останусь, – неожиданно заявил менестрель, звонко хлопая себя ладонями по коленям, – дворцовая жизнь, покой, не надо переодеваться в женщину, в конце концов. Это же рай. Разве я этого не заслужил? Чтоб мне без камертона не настроиться, если нет.

Алана просияла.

– Привет, лошадка, – Алана протянула руку, чтобы похлопать Фррумара по лоснящемуся боку.

Всего за пару дней отдыха к нему вернулся его прежний холеный вид. Шоколадного цвета шкура добросовестно вычищена, бока теперь снова бока, а не обтянутые кожей ребра усталого, полузагнанного животного. Кажется, даже жирок появился. Принцесса заглянула в стойло. Ну еще бы: первосортный овес.

Слуги королевской конюшни знают свое дело.

Фррумар отпрыгнул от руки хозяйки в полушутливой обиде.

– Я не лошадь! – заржал он, протестующе мотая головой.

– Хорошо-хорошо, ты прекрасный жеребец, – принцесса сделала вид, что напугалась, – как твои дела? На вид вроде неплохо.

– Да, вполне хорошо. Здесь наконец-то нашлись люди, которые по-настоящему умеют ухаживать за животными и знают, что мне нужно, – конь горделиво изогнул шею, – не то, что некоторые неумехи-хозяйки.

– Так тебе тут нравится? – уточнила Алана.

– Спрашиваешь! – фыркнул Фррумар и демонстративно сунул морду в корыто с овсом.

– И ты хочешь здесь остаться? – не успокаивалась девушка.

– Ну конечно. Я не понимаю, к чему ты клонишь. Хочешь пустить меня на колбасу? Так я еще не достаточно отъелся, да и коровы со свиньями подходят для этих целей значительно лучше.

– Да нет, конечно, – испуганно замахала руками принцесса. Ей и в голову такие ужасы не приходили, – просто ты же вроде хотел путешествовать, мир посмотреть…

– Я нашел в этом мире самое лучшее место, так зачем исследовать его дальше? – в аргументах жеребчика была определенная логика, но у Аланы почему-то создалось впечатление, что он убеждает не столько ее, сколько себя.

– Тогда хорошо. Оставайся здесь, сколько захочешь. Я буду заходить к тебе, когда будут выдаваться свободные минутки. Поговорим еще, – Алана снова протянула руку к коню, и на этот раз он благосклонно позволил погладить себя по шее.

«Интересно, как долго этот ураган в конском облике сможет просидеть здесь?» – подумалось принцессе, когда она покидала королевские конюшни.

– Ну сегодня-то уже готово?

«Ох, опять эта надоедливая девчонка, – с досадой подумал королевский ювелир, – заказала не пойми что – попробуй такую закорючку сделай – да еще и отвлекает каждые полчаса, под руку лезет, через плечо заглядывает. Тьфу».

– Так готово или нет? – нетерпеливо переспросила Рапсода, дергая за рукав сидящего к ней спиной ювелира.

«О, боги, хвала вам, что сейчас это кончится».

– Да, госпожа, Ваш заказ готов.

Ювелир поднялся на ноги, подошел к одной из полок, развешенных по стенам, снял с нее небольшую коробочку и с поклоном передал ее заказчице.

Си-диез тут же открыла крышку и ахнула, не сдержав восторг.

– Точно такие же, как прежние, – глаза девушки засияли так же, как топазы и сапфиры, глядящие на нее с золотых сережек в форме символа, означающего шестнадцатую длительность.

Она захлопнула коробочку и помчалась в свою комнату, к большому зеркалу, чтобы полюбоваться, как украшение будет смотреться.

– Все действительно, как раньше, – воскликнула она, не сдерживая радости. Сейчас она припомнила, что вынудило ее сначала снять, а потом и продать предыдущую пару. Да, нелегкие были времена. А как тоскливо было на душе! Тогда пришлось отказаться от всего того, что она считала проявлением своей личности: от веселости и легкомысленности, от беспечного жизнелюбия. Все это вынуждено было спрятаться где-то в глубине души и терпеливо дожидаться, когда же вновь настанет его время. И когда начала пора скрываться, Рапсода спрятала свои любимые серьги в карман. Лучшая шутка над самой собой, последнее проявление ее бесшабашного остроумия отправилось в тайник, а потом перекочевало в руки перекупщика краденого.

Тогда казалось, что затаившаяся часть души певицы уже никогда не сможет выйти на свободу. Да, она оттаяла, когда друзья наши ее. Чуть-чуть, но этого было недостаточно.

А теперь все наконец-то стало как прежде. Она снова просто смешливая девчонка, странствующая бардесса и не более того. Никакой политики, никакой церкви и никаких правил хорошего тона, бемоль мне в ухо!

– Доброе утро, – весело поприветствовал принцессу Кред, заходя в ее апартаменты. Кроме него из маленькой компании, которая сопровождала принцессу, во дворце уже никого не осталось. Рапсода уехала сразу же, как только выцарапала у ювелира свое сокровище. Это было вчера утром.

– Да какое ж оно доброе? – мученически простонала Алана, – сколько, ну сколько можно праздновать эту чертову свадьбу? Уже вторая неделя пошла. Я вообще удивляюсь, как ты ухитряешься так хорошо выглядеть по утрам. Ты же каждую ночь развлекаешь эту жадную до потехи публику.

– Профессиональная привычка, моя госпожа, – и бард шутливо поклонился.

– Так чего ты хотел? Ты же не просто доброго утра пришел мне пожелать, я угадала?

Менестрель слегка смутился:

– Понимаешь, я бы хотел… Мне надо отлучиться. Ненадолго. На пару недель, может, на месяц. Не дольше. Но я вернусь. Обещаю.

Алана внимательно посмотрела на своего придворного музыканта и сказала:

– Бери в конюшне любого понравившегося коня и езжай. Хотя стой, возьми-ка ты моего Фррумара. Если он согласится, конечно.

– А как я пойму, согласен он или нет? – задал неожиданный вопрос музыкант.

– О, ты обязательно поймешь, – заулыбалась принцесса, – можешь даже в этом не сомневаться. Но мне почему-то кажется, что он, как и ты, просто жаждет сбежать из этого дворца.

– Но я ведь не сбегаю. Я же вернусь. К концу января так точно, – начал оправдываться менестрель.

– Да знаю я, знаю, – мягко прервала его Алана. – Иди уже.

Кред благодарно просиял, еще раз отвесил полупоклон и вышел-выбежал из комнат принцессы.

– Эй! Постой! – вдруг закричала ему вслед девушка. Недоумевающий бард замер и как-то неловко сутулясь, вернулся обратно. Вид, как у набезобразничавшего котенка, а в глазах обида. Разрешили идти и тут же вернули. Словно за поводок дернули.

– Я подумала, может ты выполнишь одно мое поручение, раз уж все равно уезжаешь, – поспешила вернуть себе расположение менестреля принцесса.

Тот мгновенно просиял:

– Все, что будет угодно Вашему высочеству, – чопорно произнес он, даже не следя за тем, насколько плутовское выражение его лица не соответствует словам и тону.

– Угодно моему высочеству будет, чтобы ты еще разок поработал курьером, – охотно поддержала игру Алана.

– Что и кому я должен доставить? – по-деловому подошел к вопросу Кред.

– Кому? Архиепископу церкви Иериаля. А что? Сущую безделицу. Плащик один и, пожалуй, записочку от меня.

– Что за плащик, я догадался, а вот о чем письмецо? – полюбопытствовал музыкант, – или это не моего ума дело?

– Не догадываешься? – улыбнулась Алана, – это охранная грамота для одной нашей общей знакомой. Так сказать, мой личный приказ о неприкосновенности некоей певицы. Ты же помнишь, что ее разыскивают.

Бард кивнул.

– Тогда вот тебе посылка, и, будь любезен, доставь в наилучшем виде, – заключила принцесса, быстро дописывая письмо к архиепископу и передавая его музыканту вместе с плащом из красной шерсти.

– Будет исполнено! – пообещал бард и второй раз вприпрыжку покинул апартаменты.

А Алана улыбнулась ему вслед. Она знала, зачем ему так срочно потребовалось отлучиться. Знала почти наверняка.

Хотя она могла и ошибаться.

Но это, все же, маловероятно.

Ну что ж, с личными делами пока покончено, теперь пора заняться делами государственными.

Она посмотрелась в зеркало и, убедившись, что прическа и одежда выглядят безупречно, направилась к личным покоям супруга. Он выглядел блистательно, как впрочем, и всегда. Сидел за небольшим столиком темного стекла и пил чай. Рядом с чашкой стояло блюдо со сладостями. Его высочество любил встречать день именно так.

– А, это Вы, моя дорогая, проходите, – благосклонно улыбнулся он и жестом предложил своей супруге присесть рядом, – не желаете ли чаю?

– и, не дожидаясь ее ответа, дернул за шелковый шнур, располагавшийся над правым его плечом. Спустя мгновение явился слуга и принес еще одну чайную чашку для ее высочества.

– Прошу простить мне мое любопытство, – прервала молчание Алана, когда слуга вновь исчез, – но мне очень хотелось бы задать Вам один маленький вопрос.

– Задавайте, дорогая, – ответил принц, внимательно разглядывая сладости. Его рука зависла над блюдом, а лицо выражало раздумья на тему, какую бы конфету взять теперь. Такое отношение к разговору с ней Алане не понравилось, но приходилось работать с тем, что имелось.

– Так вот, я хотела бы узнать, почему Вы не бросили все силы на передовую? Зачем переправлять столько припасов в тыл, когда на фронте ситуация с продовольствием критическая?

Принц в недоумении поднял брови, забыв на мгновение про нелегкий выбор, который предоставляло ему блюдо.

– Ну как же, моя милая, я же знал, что Ардения скоро окажет нашей стране помощь. Солдаты, провизия, вооружение, деньги, все дела, – с ленцой в голосе отозвался ее августейший супруг. Казалось, что он вот-вот зевнет. Какими глупыми вопросами забивает свою милую головку его супруга! Ведь проблема давно решена. Осталось только наслаждаться жизнью до следующего военного конфликта, который, может быть и не настанет никогда, – поймите, голубушка, совмещенных сил Ардении и Балании хватит на то, чтобы прогнать с наших земель царнские войска, как бродячих псов, а больше на нас нападать некому. Теперь мы – самая сильная держава в мире.

– Да, Ваше высочество, понимаю, – ответила Алана, ставя чашку на стол.

– Ваше величество, – весомо поправил Алану ее супруг, многозначительно подняв палец.

Девушка втайне порадовалась, что вовремя отставила в сторону чай. Иначе она бы просто выронила чашку.

– Да-да, моя дорогая, – продолжил Хальвик, – дело, видите ли, в том, что совсем недавно я получил срочную депешу. Енгар, прежний король Балании погиб, храбро сражаясь с врагом.

Алана судорожно вздохнула.

«Да как он вообще может говорить о смерти собственного отца таким будничным тоном?!»

– Так что теперь мы – король Балании, – провозгласил Хальвик и поднес чашку ко рту.

– Прошу простить меня, ваше величество, – справившись с собой, произнесла Алана.

– Уже простил, – беззаботно отмахнулся новоиспеченный монарх, – а теперь идите, голубушка, идите. Я ожидаю парикмахера. И не забудьте надеть траур.

Алана сидела в своих апартаментах у высокого окна и глядела на город. Разговор с мужем не привел ни к чему. Кред оказался неправ в отношении Хальвика. Новому королю Балании ума хватило ровно на то, чтобы понять: его стране нужен серьезный союзник, который поддержит ее в войне с Царном. Когда же долгожданный союз был наконец заключен, его величество посчитал, что больше стране ничего не угрожает, и с удовольствием погрузился в дворцовые развлечения. Ему было плевать на то, что происходило вокруг.

Алана понимала, что он готов пустить все на самотек. Хальвик слишком ленив, чтобы делать хоть что-то. Он не станет помогать, а значит ей придется все делать самой. Наверное, так даже лучше, ведь мешать супруг ей не будет тоже.

Все еще наладится.

Размышляя об этом, Алана скользила взглядом по домам и прохожим: незнакомым, но уже своим. Одна фигура заставила ее всмотреться повнимательнее. Друидское облачение из грубой ткани, крепкие широкие плечи и юношеское, чуть застенчивое лицо. Парень стоял прямо под окнами дворца и озирался по сторонам, будто никак не мог взять в толк, где он и как сюда попал. Воспоминания молодой королевы Аланы вмиг перенесли ее в первый Круг, в котором она побывала. Именно этот юноша лечил тогда ногу Фррумара.

Девушка поспешно вызвала слугу.

– Приведите ко мне вот этого человека, – велела она.

Слуга бросился выполнять приказание, а Алана осталась сидеть у окна, лихорадочно вспоминая имя молодого друида. Вот только ничего не выходило. Видимо, за последнее время с ней произошло слишком много всего, и имя какого-то малозначительного друида просто вытеснилось более важными фактами.

Но как только парень оказался в ее покоях, и Алана еще раз посмотрела в это лицо, выражающее одновременно бескрайнее смущение и величайшее изумление, имя всплыло само собой.

– Привет, Эрвин, – улыбнулась ему принцесса. Не понять, что он тоже узнал ее, было невозможно. Парень вконец растерялся и только беззвучно шевелил губами, не зная, что сказать и как вообще себя вести.

«Он наверное сейчас ломает голову над тем, как странная бродячая друидка оказалась в королевском дворце и почему она тут распоряжается, словно хозяйка, – подумала новая королева Балании, – но это потом. Еще успею рассказать, если потребуется. Главное сейчас другое».

– Как ты здесь оказался? – спросила она у парня вслух, – друиды твоего Круга сотни лет не покидали своего леса, а ты вдруг появляешься в другой стране!

– Ну я просто решил, что настала пора кому-то выйти, – неловко пожал плечами Эрвин.

– Но что натолкнуло тебя на эту мысль?

– Ты – просто ответил друид, и Алана все поняла. Один визит в друидский Круг подтолкнул юношу к такому решению. Раз девушка-друид позволяет себе путешествовать по миру, то почему парень-друид должен отсиживаться в глуши?

Алана понимала, что Эрвин принял очень смелое решение, но в то же время осознавала, насколько сложным будет его путь. Ведь он совершенно ничего не знает об устройстве мира. Девушка почувствовала нечто вроде материнской ответственности за этого парня, который покинул свой дом, впечатлившись ее примером.

– Послушай, Эрвин, – заговорила она, – мне говорили, ты хороший целитель. Может ты согласишься поучить меня немножко?

Друид решил, что лучше всего в данной ситуации будет просто отвечать на вопросы, а потом уже задавать свои.

– Конечно, – кивнул он в ответ, – только вряд ли выйдет «немножко». Потребуется не менее двух-трех лет, может и больше.

– Вот и замечательно, – обрадовалась Алана. Ее абсолютно не огорчало то, что учиться придется очень долго. Наоборот, у нее будет достаточно времени, чтобы объяснить ему, что к чему в мире и как здесь следует себя вести. Знание в обмен на знание. Кажется, хорошая сделка по друидским меркам.

Когда они обо всем договорились, и Эрвин покинул ее покои, Алана вновь устремила свой взгляд в окно. Похоже, все действительно начинает налаживаться. Друиды в Ардении больше не боятся внешнего мира и готовы вновь выйти из лесов. Они сделали главный первый шаг. А ее, Аланы, задача, только помочь, поддержать, приструнить последователей Иериаля с их кострами и виселицами, дать друидам новый шанс.

Эти мысли были намного веселее, чем те, которые занимали голову королевы до встречи с Эрвином. Теперь перспективы казались не пугающе хмурыми, а радужными и заманчивыми.

Алана сидела и глядела на улицу, а за окном густой пеленой падал белый чистый снег. Второй раз в этом году.