Текст книги "Связующая партия"

15. О том, как все встало на свои места и том, весело это или грустно

– Эль-ра. Эль-ра, – тихо и ласково звал женский голос.

«Как мама, – мечтательно улыбнулась оруженосица, все еще не открывая глаз, – вот только мама давно умерла, и если сейчас она находится рядом со мной, то… Ну, по крайней мере, я удовлетворю свое любопытство и узнаю, как выглядит жизнь после смерти».

Девушка решительно распахнула глаза. Если бы Эльра знала, сколько разочарований обрушится на нее сразу после того, как она увидит окружающее, воительница, может, решила бы поваляться в беспамятстве еще недельку другую. Но теперь было уже поздно притворяться, что ничего не случилось, и девушка внимательно разглядывала странный шатер, сооруженный из веток и обрывков тряпья, внутри которого она, собственно, и находилась.

«Как-то плохо тут у них с размещением вновь прибывших, – отметила девушка. – А я-то думала, в загробной жизни будет комфортнее, чем в реальной».

Но это была всего лишь первая мелкая досадная мыслишка, которая прошла мимо, почти не повлияв на настроение. А вот то, что женщина, зовущая ласковым голосом, сидит не рядом с ней, а склоняется над кем-то другим, лежащим в этом же шатре, было действительно обидно. Да и называла она не ее имя.

– Эльвира, милая. Не может быть… – причитала она, поглаживая по волосам бледную девушку.

«Значит встречающие матери тут тоже не всем положены, – с горечью подумала Эльра. Это ж надо было так обмануться, выкинуть из чужого имени целый слог только для того, чтобы потешить собственное самолюбие, – видать, плохо я жила, раз здесь так паршиво встречают».

Зависть к соседке червячком копошилась в сердце, заставляя Эльру подняться на локтях и разглядеть более удачливую усопшую. Движение причинило боль. Оруженосице показалось, будто в левый бок уперлось несколько крепких металлических прутьев, давящих на внутренности.

«Ох, черт! А я-то, дура, думала, что загробный мир – мир без боли».

Со стоном она повалилась обратно. Под ней было что-то мягкое, так что падать было не больно. Прутья перестали давить.

«Хоть что-то в этом мире радует», – с иронией подумала Эльра, но ощупывать левый бок не решилась.

Да и мысли ее моментально перескочили совсем на другое. Как только боль отступила, воительница сообразила, что лицо лежащей рядом девушки ей знакомо, и принадлежит оно Алане.

«Ох, нет! Значит, это все-таки произошло. Глупая девчонка. На что она только надеялась тогда, когда рванулась прикрывать меня?»

Эльра завозилась, пытаясь принять положение, в котором смогла бы вновь увидеть Алану, не испытывая при этом боли в боку. Найти такую позицию получалось плохо. Металлические прутья снова стали ощутимы. Эльра застонала, и женщина, баюкающая Алану, наконец обернулась к бывшей оруженосице.

«Вряд ли это первая жена короля Драумана, – подумала Эльра, увидев уже немолодое лицо с морщинками, затаившимися в уголках глаз и у рта, – не похожа она на королеву и все тут. А значит и Алану встречает тут не мамочка».

Правда эта злорадная мысль почему-то не принесла девушке никакого удовольствия.

– Она не Эльвира, – с трудом произнесла Эльра. Ей казалось, что самое главное сейчас – объяснить этой незнакомой пожилой женщине, что она обозналась.

– Не Эльвира? – повторила та голосом, в котором почти не прозвучало удивления, – да, я уже поняла. Догадалась… Ведь с тех пор прошло много лет, а она осталась точно такой же, как и была тогда. Такое невозможно, я знаю. Это просто ошибка. Совпадение, не более того.

Задумчивая грусть ее собеседницы, полутьма шалаша, боль и запахи леса, – все это ощущалось Эльрой, как абсолютная реальность, потому она все же решилась задать следующий вопрос:

– Мы – Алана и я – мы все еще живы?

Женщина улыбнулась и все там же ласковым голосом ответила:

– Разумеется. Хотя я понимаю твое удивление по этому поводу. После встречи с виверной-то. Наверное, вас берегла сама природа. Остаться в живых, да еще и получить так мало ранений – подобно чуду.

В это время Алана пошевелилась и открыла глаза. Перед ней в последний раз мелькнул подол девушки с карими глазами и таким похожим на ее собственное лицом. Но сновидение тут же оставило принцессу, давая ей возможность оценить реальность.

– Что здесь происходит? – тут же задала она вопрос. По-деловому, как истинная правительница, не тратя время на несущественные мелочи. Зачем ей было спрашивать что-то вроде «где я?», если она с первого взгляда определила, что такой шалаш мог быть построен только друидами? Зачем спрашивать «что случилось?», если она помнила ночное нападение? Все, что ее интересовало, это то, что происходит именно здесь и сейчас. В том месте и в том времени, в котором она находилась и в котором могла действовать.

– Здесь работает друидский патруль, – охотно отозвалась хозяйка шалаша.

– Чей-чей патруль? – удивилась Эльра, но Алана только отмахнулась, мол позже объясню, и задала новый вопрос:

– Что за патруль? За чем он следит?

– За одурманенными запахом крови и страха хищниками, – женщина печально вздохнула, – раньше в нашем лесу все было спокойно. Каждому виду зверей хватало корма, и все были счастливы. Но стоило только начаться войне, и разлад пошел повсюду. Волки и лисы, чувствуя беспомощность теперешних крестьян, повадились резать овец и таскать домашнюю птицу. Еще немного, и они осмелеют настолько, что начнут охотиться на самих людей. Но это еще полбеды. Древние чудища, загнанные когда-то в самые густые чащи силой человеческого оружия и магии, решили выйти из своих укрытий и начать мстить. С одним из таких монстров вы и столкнулись нынешней ночью.

– Это было сегодняшней ночью? – с недоумением переспросила Эльра. Ей казалось, что она провалялась без сознания как минимум неделю. Иначе как бы ее рана на боку успела затянуться всего за несколько часов? А она абсолютно точно затянулась, потому что тугой повязки, долженствующей сдерживать сочащуюся кровь и стягивать края плоти, девушка не ощущала.

– Да уж, приятная у вас работенка, – посочувствовала друидке Алана и как ни в чем не бывало села на своей подстилке, потягиваясь и разминая плечи. Эльра зашипела, представив, какую боль должна сейчас испытывать принцесса от таких движений. Она же были ближе к виверне, а значит ей досталось намного больше, чем самой Эльре. Однако, Алана по всей видимости не догадывалась, что ей должно быть больно. Она преспокойненько поднялась на ноги, а пожилая друидка даже не попыталась ее остановить.

– Неужели с ней ничего не сталось после всего этого? – спросила Эльра вслух, указывая глазами на приятельницу.

– Как это ни странно, но нет, – пожала плечами друидка, – на ней ни одной царапины.

– Тогда почему вы сидели рядом с ней, а не заботились обо мне? Я же на самом деле ранена! – Эльра обиделась всерьез.

– Не надо так на меня смотреть, – оскорбилась Алана, – я никого ни о чем не просила, – и принцесса поплотнее запахнула плащ, будто бы закрываясь от негодования Эльры. В свой неизменный красный шерстяной плащ, с который она уже давно не расставалась. Тот самый, который Кред вручил ей перед переправой через Синявку. Плащ Иериаля.

«Теперь по крайней мере понятно, почему на Алане ни царапины, – сообразила оруженосица, – А вещица-то действительно ценная. Прошла такой тест на прочность, и хоть бы что».

Алана, поймавшая взгляд Эльры, устремленный на ее верхнюю одежду, похоже, тоже обо всем догадалась.

– Значит Иериаль – не выдумки наших священников, – произнесла она и с гораздо большим уважением посмотрела на свой плащ, как будто в первый раз, осторожно коснулась его пальцами.

– Может и не выдумка, но правители Балании не очень-то хотят в него верить, – спокойно прокомментировала друидка.

– Это еще почему? – удивилась Эльра, позабывшая уже о своей обиде. Женщина деликатно кашлянула:

– Думаю, каждому монарху было бы неприятно думать, что какое-то могущественное божество выделило из смертных не тебя, а твоего соседа. Проще думать, что этого никогда не случалось, чем смириться с такой правдой.

– А я думала, вера в Иериаля объединяет весь континент, – разочарованно протянула Эльра, наш приходской священник говорил, что это так.

– Он немного преувеличивал, – ответила ей Алана, – ну или выдавал желаемое за действительное. В нашем мире существует столько культов: тайных и открытых, – что никакой, даже самой жесткой инквизиции не удалось бы искоренить все верования.

При упоминании об инквизиции лицо друидки посерьезнело:

– Да, – вздохнула она, – архиепископы Иериаля сделали многое, чтобы загубить одну из самых ценных вер, веру в природу. Нашим братьям и сестрам, жившим на территории Ардении, пришлось несладко. Их загоняли, как диких зверей, травили, вешали и жгли на кострах. Странно даже, что вы не удивляетесь тому, что находитесь в друидском Круге, если вы действительно прибыли из Ардении.

– Да мы ж и удивляемся, – воскликнула Эльра, – только почему-то не все, – и она бросила вопросительный взгляд в сторону Аланы.

– Понимаете, – начала объяснять та, – я не удивлена потому, что достаточно недавно уже побывала в одном Круге, даже в двух, если круг из одного друида – все еще Круг, и оба они находились как раз на территории Ардении. Кроме того, в одном из этих мест мне рассказали, что на самом деле я – наполовину друидка, унаследовавшая часть силы моей матери. Так что теперь меня действительно крайне трудно чем-либо удивить.

– Дочь, – в глазах представительницы баланского Круга вспыхнула догадка, – так ты ее дочь!

– Чья? – Алана была удивлена такой реакцией на свои слова и не могла взять в толк, что происходит.

– Ну, видимо, некоей Эльвиры, – вставила оруженосица, – по крайней мере она так тебя называла, пока ты была без сознания.

– Эльвира, – повторила принцесса прозвучавшее имя, – Эльвира.

– Да, девочка, Эльвира, – закивала растроганная своей догадкой друидка, – а точнее леди Эльвира. Эта девочка была, словно ангел. Очень, очень похожа на тебя, только глаза у нее были карие. Много лет назад она забрела в наш лес и каким-то чудом сама отыскала Круг. Сначала мы подумали, что это подарок самой судьбы, но потом по богатству ее одежд мы поняли, что Эльвира принадлежала к какому-то знатному роду, поэтому мы не имели права оставить девушку у себя. Мы расспрашивали леди Эльвиру о ее роде и том, как она оказалась в нашем лесу. Девушка охотно поведала нам, что действительно является дворянкой и что родом она из Ардении.

– Мой отец сказал мне, что я достаточно подросла для замужества, – сказала она тогда, – но перед тем, как вступить в брак, я должна была, по мнению батюшки, отправиться в путешествие и повидать другие земли. Ведь мало ли, за кого мне придется выйти. Может, за самого короля Ардении, а может и за виконта, служащего королю Балании. Так и было решено. Я отправилась в путешествие по свету в сопровождении нескольких гувернанток, а отец остался в поместье и занялся сватовством. Благодаря этой поездке я и оказалась здесь. Просто воспользовалась очередной стоянкой, чтобы прогуляться, и вот – я уже у вас.

Мы долго убеждали леди Эльвиру вернуться к своему экипажу, но она была тверда.

– Я вернусь туда только тогда, когда сама так решу, – были ее слова, – а пока моя воля в том, чтобы остаться здесь.

И она действительно осталась среди нас, так как мы не могли силой отвести ее обратно. Любое насилие – над человеком или над животным – запрещено нашей верой.

Таким вот образом в нашем Круге появилась новая молодая друидка. Очень способная была девочка. Правда, пробыла она с нами недолго. Может, пару недель, а может даже и меньше. Девушка была талантлива и многое ловила просто на лету, но за такое короткое время мы успели научить ее только самым простым вещам. Леди Эльвира была любознательна и умела слушать, но то ли мы наскучили ей, то ли была другая причина, но в один прекрасный день она пожелала вернуться к своим гувернанткам. Естественно, мы отвели ее прямиком к ним. Бедные служанки были перепуганы до полусмерти. Вверенный им отпрыск дворянской крови вдруг как сквозь землю провалился. Они сбились с ног в поисках леди Эльвиры, но, конечно же, не в их силах было разыскать друидский Круг. Гувернантки хотели даже махнуть на все рукой и написать о случившемся своему господину, но Эльвира появилась как раз вовремя, чтобы остановить их. Думаю, ее отец так и не узнал, что дочка когда-то куда-то пропадала.

Я наблюдала за тем, как карета увозила леди Эльвиру куда-то далеко и все гадала, вернется ли когда-нибудь эта девочка сюда. Хотя в глубине души я знала, что этому не бывать, – закончила свой рассказ пожилая друидка и умолкла.

В шалаше стало тихо. Эльра молчала, потому что ее этот рассказ не касался, Алана же явно была под впечатлением.

– Я могу немного побыть одна? – после достаточно долгой паузы спросила она.

– Думаю, что да. Но вот внутри конкретно этого шалаша с уединением у тебя будут некоторые проблемы, – отозвалась Эльра, указывая на больной бок, – прогулки пока что не для меня.

– И в самом деле, пройдись, подыши свежим воздухом, – поддержала раненую друидка, – а я пока займусь лечением твоей подруги.

– С ней что-то серьезное? – взволновалась принцесса.

– Нет-нет, не переживай, – поспешно успокоила ее друидка, – наш патруль подоспел как раз тогда, когда виверна только повалила ее на землю. Удар, правда, был сильный. Она отлетела на несколько метров, да еще и ты сверху упала. В общем, поломалась пара ребер. Первую помощь мы оказали ей еще на месте вашего лагеря. Думаю, еще пара сеансов лечения, и она будет в норме.

– Значит, я – сверху, и у Эльры сломалось два ребра? – Алана отчаянно покраснела. Так стыдно ей еще не было. Защитница называется! Прикрыть грудью товарища вздумала. Идиотка.

– Я, пожалуй, пойду, – промямлила она и поспешила покинуть шатер.

На улице было утро. Пасмурное и зябкое, но все-таки утро.

– Алана! – раздался знакомый голос. К принцессе подбежала не пойми откуда взявшаяся Рапсода. За руку она волокла за собой Креда, помятого и невыспавшегося, – Алана, как ты?

– Я в норме, – коротко ответила принцесса. Ей не хотелось сейчас заводить долгих разговоров.

– Ну слава Иериалю! – всплеснула ладонями Си-Диез. Кред, чью руку певица наконец-то выпустила из своей, мрачно принялся массировать кисть.

– А Эльра? Что с ней? – не унималась Рапсода.

В душу Аланы словно булавку вогнали.

– Она там, – тихо ответила принцесса, указывая на шатер, который только что покинула, – ее лечат.

– А к ней можно? – оживилась бардесса.

– Не знаю. Проверьте. А я пойду прогуляюсь, подышу свежим воздухом.

И Алана медленно зашагала вперед, оставив друзей недоуменно смотреть ей вслед.

Ей было о чем подумать. Жизнь сыграла с ней шутку. Да еще какую. Все, что она ни делала, было бесполезно, все факты каждый день становились с ног на голову. К примеру, не далее, чем сегодня ночью, она покалечила подругу, хотя пыталась ее защитить. Разве это не ирония судьбы?

Но, как ни малодушно это прозвучит, в первую очередь Алану волновало сейчас не это. В голове принцессы роились, жужжа, мысли и воспоминания. Леди Эльвира – ее мать, по словам местной друидки. Графиня Эльвира Раниер, таковы были имя и титул первой жены Драумана, короля Арденского. До ее замужества, разумеется. После уже никто не смел называть ее по имени, кроме самого монарха. Она родила Драуману единственного ребенка, девочку, и вскоре скончалась. Король надел траур по жене. Каждый день на протяжении почти трех лет он уделял не менее часа на то, чтобы смотреть на портрет королевы Эльвиры, висевший в одной из галерей. Подрастающая дочь тоже часто смотрела на «эту красивую леди», но даже скорбь не длится вечно, и Драуман решил жениться во второй раз. С появлением новой супруги во дворце поменялось многое. В том числе из галереи исчез портрет «той красивой леди». Алана точно знала, что он пропал, потому что долгое время искала его, но не находила нигде. А ей так хотелось еще раз посмотреть на королеву Эльвиру, ведь отец говорил, что это ее матушка, а какому четырехлетнему ребенку не хочется взглянуть на свою мать? Так или иначе, но портрета матери Алана так и не нашла, и лицо, которое она видела раньше каждый день, понемногу начало забываться. Потускнели в воспоминаниях серебристые длинные волосы, уложенные в изысканную прическу, умело подкрашенные алые губы и лукавые карие глаза под черными ресницами. Когда принцессе было десять, она уже с трудом могла вспомнить, как выглядела «та красивая леди», а в пятнадцать уже и не помнила, что видела когда-то портрет матери.

А теперь, когда произошло так много, когда столько всего передумано и пережито, все вдруг встало на свои места. И девушка с карими глазами, которая так часто являлась Алане по ночам, и мать друидка, которая вопреки всему была истинной дворянкой и настоящей королевой Ардении, и вообще все. Теперь Алана точно знала, что она – наследная принцесса Арденского трона и что ничего в ее жизни на самом-то деле не поменялось. Вот только она поменялась. Пусть все ее переживания были основаны на пустых догадках и подложных фактах, но от этого они не стали менее реальными. И неважно, что заставило ее задуматься над собственной жизнью, важно то, к чему привели эти размышления.

Алана ощутила новую волну стыда, нахлынувшую на нее. Неужели это она несколько дней назад радовалась тому, что сможет занять место, которое, как она думала тогда, ей не принадлежит? Урвать у судьбы кусок повкуснее – неужели это самое важное в ее жизни? Нет. Надо что-то менять. Просто необходимо. Даже если все окружающее осталось неизменным, стоит иногда меняться самой.

Принцесса долго гуляла среди шатров и шалашей друидского Круга. Ей все больше и больше нравились эти небольшие лесные поселения за их тишину и размеренность жизни. За всю ее прогулку никто ни разу не окликнул ни ее, ни кого-либо другого. Не то, чтобы здесь всем было все равно, что делают другие, просто местные люди знали, когда можно поговорить, а когда соседа лучше не отвлекать.

Это поселение было значительно больше, чем два прежде виденных принцессой в Ардении. Но кроме размеров, оно отличалось еще и тем, что гости здесь не воспринимались, как нечто диковинное.

«Сразу видно, что до этих мест инквизиция не добралась, – заключила Алана, разглядывая местные дома, – должно быть, здешние друиды не боятся выходить из своих лесов и берут в обучение не только безнадежно больных крестьянских ребятишек. Хотя и здесь нельзя забирать родовитых дворянских отпрысков. Свобода – обманчивая штука. Ты думаешь, что абсолютно не стеснен какими-либо рамками, но стоит тебе заняться измерением своей свободы, и рано или поздно ты обнаружишь грань, за которую не сможешь заступить. Абсолютной свободы нет. Есть только клетки. Вопрос заключается только лишь в том, какого размера твоя клетка».

Сама того не заметив, Алана повернула обратно и вскоре заслышала радостное щебетание Рапсоды. Все они: оба барда и оруженосица, – уже стояли возле шалаша. Певица восторгалась тем, насколько быстро Эльру поставили на ноги местные целители. Сама оруженосица только смущенно улыбалась, будто Си-Диез хвалила не работу друидов, а ее лично, и как-то машинально поглаживала правой рукой свой левый бок. Кред в разговоре участия не принимал, а только стоял и улыбался.

«А что ему еще остается? – улыбнулась про себя принцесса, – все равно вставить хоть слово в восторженный щебет Рапсоды невозможно».

– А вот и Алана, – наконец заметила приближение подруги Си-Диез, – она как раз решила прогуляться, когда мы к тебе зашли, – это было сказано Эльре, – а ее уже вылечили. Эльра снова полностью здорова, и теперь мы можем отправляться в путь, когда захотим, – поведала она, обращаясь уже к Алане, – невероятные силы у этих друидов. Интересно, наши, Арденские друиды тоже такое умеют или они уже все позабыли, отсиживаясь в чащобах. Как тебе кажется, Кред, ты же говорил мне, что их видел. Они так тоже умеют?

«Откуда в ней столько энергии?» – подумала Алана, но, заметив, как Кред поглядел на певицу и улыбнулся еще шире, все поняла.

Эльра, по всей видимости, тоже ощутила, что в отношениях двух бардов что-то поменялось и что она теперь – третий лишний. Наверное, поэтому она крайне обрадовалась появлению Аланы, которое должно было как-то рассеять легкую неловкость, которую ощущал каждый из троицы.

– Алана, я за тебя рада, – неожиданно сказала Эльра, прерывая словоизлияния Рапсоды, – я о том, что та женщина рассказала тебе там, – и девушка кивнула в сторону шалаша, – то есть, я хочу сказать, я не все поняла, но если твоя мама была такой же замечательной, как все люди, которые живут здесь, то это здорово.

– Спасибо, – чуть растерянно проговорила принцесса, – но ты не должна быть за меня рада. Ты должна злиться на меня.

– Это еще почему? – удивилась Си-Диез, – ты успела что-то наговорить ей, пока мы с Кредом были снаружи?

– Нет. Все намного хуже, чем просто слова, – тихо ответила Алана, – я покалечила Эльру. Этой ночью она пострадала из-за меня.

Рапсода только и смогла, что раскрыть рот, постоять так несколько секунд, да и закрыть снова. На такую новость комментария у нее не нашлось.

– Я на тебя не сержусь, – ответила Эльра, прерывая тягостное молчание, – да и не на что тут сердиться. Ты же только хотела меня защитить.

– Но вышло-то совсем другое, – с горечью выпалила Алана, закусывая нижнюю губу.

– Что вышло, то вышло. И это не важно совсем, – перебила ее оруженосица, – важно намерение.

– Но твои ребра…

– Целы мои ребра. И не болят вовсе. Да я уже и позабыла, что когда-то болели. И ты забудь.

– Мир! Мир! Мир! – радостно закричала Рапсода и, хлопая в ладоши, принялась кружиться в танце.

– Ну как ребенок, – с улыбкой покачал головой Кред, – сколько тебе лет, Рапи?

– А о таких вещах спрашивать неприлично! Дурной тон! – не переставая кружиться, отозвалась певица, – и, в конце-то концов, должно же быть у семнадцатилетней девицы право на то, чтобы хранить в секрете свой возраст.

«И сколько же лет подряд ты уже празднуешь свое семнадцатилетие, девица? Года три-четыре точно», – ухмыльнулся про себя Кред, но вслух возражать бардессе не стал. Намекать женщине, что она лукавит, списывая со своих счетов целых четыре года, не просто дурной тон. Это опасно для жизни.

Алана не выдержала и тоже заулыбалась.

Несмотря на полное выздоровление Эльры и величайшую срочность дела, путешественники все же решили задержаться в друидском поселении до следующего утра. Им требовался отдых, а Круг в Балании, похоже, был одним из самых безопасных мест, так как мародеры не могли его разыскать, а хищники не стали бы этого делать.

– Осталось только решить, куда нам ехать дальше, – сказал Кред за обедом. Друиды, принципиально не помогающие друг другу, с удовольствием снабдили пищей простых людей. Алане, правда, пайка не досталось, но друзья охотно с ней поделились.

– Как куда? В столицу, конечно же, – в недоумении пожала плечами Эльра, – короли, принцы, и вообще все монаршьи семьи обычно живут именно там. Ну, знаешь, во дворцах всяких.

«А она стала слишком острой на язык для простой крестьянской девчонки, – отметила про себя Алана, – видать парочка язвительных бардов не преминула оказать свое дурное влияние. Да и воспитание рыцаря… Серебряного Карпа, кажется, дает о себе знать. Развил мышление».

– А о том, что короли, принцы и прочие родственники правящей семьи обычно являются высокопоставленными военными чинами и что сейчас в Балании идет война, ты запамятовала? – любезно осведомился один из недавно припомненных принцессой музыкантов.

– Ну и что с того? – не поняла претензии Эльра, – сидят себе в сердце страны, в тепле и уюте и руководят оттуда понемножку, между послеобеденным сном и ужином.

– Да? – подняла брови Рапсода, – а на белом жеребце в полном боевом облачении да во главе армии не хочешь?

– Я-то хочу, да кто меня туда пустит, – огрызнулась оруженосица. Она действительно давно мечтала о войне.

«Ох, что-то слишком быстро они спелись, – подумала Алана, – как бы совсем беднягу Эльру не заклевали».

– Вообще принц Хальвик – наследник трона, поэтому он как раз мог остаться в тылу, как особо важная для государства персона.

– А кто же тогда вдохновляет войска на ратные подвиги пылкими речами и собственным примером? – поинтересовалась Рапсода.

– Ты думаешь, у Енгара Баланского кроме Хальвика сыновей не найдется? А кузенов у наследника еще больше, чем родных братьев. Да и если уж речь зашла об этом, то сам король тоже наверняка находится среди войск. Пусть это и опасно, но это его долг, как монарха. Он просто обязан быть в первых рядах защитников своей страны.

– И все же есть шанс, что Хальвик находится на передовой, – упорствовала Си-Диез.

– И шанс немалый, – поддержал ее Кред.

– Но с равной степенью вероятности он может оказаться и в столице, – принцесса тоже не хотела уступать в споре.

– А в столице всяко спокойнее, чем на линии фронта, – вставила Эльра.

– Что, наша воительница напугалась? – не унималась Рапсода.

Эльра покраснела и вцепилась в рукоять своего меча, но тут же оставила ее в покое.

Это было уже слишком.

– Ты что, не понимаешь, что Эльра заботится только о том, чтобы ваши шкуры остались целы? – взорвалась принцесса, – она хотела сказать, что из двух путей надо выбирать наиболее безопасный. И, если вас двоих это интересует, я с ней согласна!

– Так мы и предлагаем более безопасный, – как ни в чем не бывало сказал Кред, пожимая плечами, будто удивлялся, чего это Алана так кричит.

– То есть на фронте, по-твоему, безопаснее, чем в тылу? – вскричала Алана.

– Чем в тылу, где оголодавшие больные люди, дерущиеся друг с другом за кусок хлеба, взяты в осаду диким зверьем? Однозначно безопаснее. На войне хотя бы есть правила, которые хоть иногда, но все-таки соблюдаются, – хладнокровно пожал плечами менестрель.

– Да вы несносная парочка! С вами двоими просто невозможно спорить!

– А ты не спорь, – посоветовал Кред.

– Где ты здесь видишь парочку? – вскинулась Рапсода.

Первоначальная тема разговора была безвозвратно позабыта, уступая место выяснению межличностных отношений двух отдельно взятых менестрелей.

Однако вечером к этому разговору пришлось вернуться.

Началось все с того, что Эльра застала своих друзей за чисткой коней. Перед глазами девушки встала яркая картина: ее кобылица с распоротой когтями виверны шеей. Видение было настолько правдоподобным, что Эльре даже почудился запах крови. В обморок, правда, она падать не собиралась. Если бы она была настолько впечатлительной, то об армии ей не приходилось бы и мечтать. Просто она вдруг поняла, что у нее больше нет лошади, на которой можно было бы продолжать путь.

– Может, местные друиды помогут? – неуверенно предположила Рапсода.

– Не думаю, что в их правилах отдавать животных в рабство людям, – возразила Алана.

– Тогда ты можешь со мной вдвоем на моем воронке, – предложила Си-Диез Эльре, – он сильный, а мы с тобой не такие уж и тяжелые.

– Это хороший выход, – согласно кивнул Кред, – только еще лучше будет, если Эльру мы будем везти все по очереди, чтобы ничей конь не уставал больше других. Иначе мы рискуем потерять еще одну лошадь, а на двоих вчетвером мы уж точно далеко не уедем.

Хоть Рапсоде и не понравилось, что Эльра какое-то время будет ехать на одном коне с Кредом, но вида она не подала и без споров и препирательств согласилась, что предложение музыканта действительно не лишено здравого смысла.

– Ну а теперь может все-таки вернемся к вопросу, куда мы поедем? – спросила Алана.

– На северо-восток, к побережью конечно. Туда, где горы кончаются, и где царнские войска могли спокойно пересечь границу Балании, шагая по ровному пляжу, а не карабкаясь по скалам, – с охотой отозвался Кред, – мы ведь уже обсудили это сегодня утром.

– Мы ничего не обсуждали, – отрицательно покачала головой Эльра, – это ты настоял на том, чтобы ехать в самое пекло.

– Но ведь так действительно будет безопаснее всего, – бард как будто даже немного растерялся, – во-первых, до линии фронта нам скорее всего отсюда ближе, чем до столицы, а это значит, что мы можем добраться до нашей цели всего за каких-то два дня. Царн наверняка успел зайти достаточно далеко, особенно если учитывать превосходящие силы и неожиданное наступление.

– Но это будет концом путешествия только в том случае, если принц Хальвик действительно находится в центре боевых действий, – напомнила ему Алана, – а никто из нас не может утверждать наверняка, что так оно и есть.

– Как раз поэтому я и говорил «во-первых». А теперь пришла очередь и «во-вторых». Итак, во-вторых, если Хальвика среди войск не окажется, то мы сможем переговорить с кем-нибудь из командиров, и тогда нам выделят отряд, который проконвоирует нас до самой столицы, прямо до дворцового крыльца.

– По-моему немного наивно полагать, что кто-то из военачальников просто так возьмет и выделит тебе людей, – скептически хмыкнула Алана, – не в той они сейчас ситуации, чтобы разбрасываться воинами.

– А кто сказал, что просто так? – удивился музыкант, – у меня есть письменный приказ за подписью самого принца Хальвика.

– Откуда? – поразилась Рапсода.

– Ну как откуда? Зеленая песня дал. Когда они с Хальвиком договаривались о том, как будет осуществляться транспортировка принцессы, он пообещал «курьеру» отряд, который даст ему и его «посылке» защиту на территории Балании, сказал, где этот отряд будет дожидаться и дал бумагу, в которой значилось: «Предъявитель сего имеет право возглавить отряд баланских солдат…» и так далее. Этот документ был моей гарантией на защиту на территории Балании. Думаю, что подпись принца Хальвика до сих пор чего-то стоит, так что нам остается только двухдневный рывок, и мы либо будем у цели, либо продолжаем двигаться к ней, не шарахаясь от каждого шороха и не боясь, что нас загрызут или зарежут.

На этот раз возразить было нечего, поэтому все просто пошли ложиться спать, чтобы завтра поутру выехать в путь. Каждому из них хотелось, чтобы их приключение наконец-то благополучно завершилось.

Когда на следующее утро четверо путешественников позавтракали и собрали в маленькие тощие узелки припасы и одеяла, подаренные гостеприимными друидами, в Круге уже никто не спал. Казалось, дочка леди Эльвиры была самым важным человеком в поселении. Почти каждый взрослый подходил, чтобы лично попрощаться и пожелать удачи в пути, а молодняк, хоть и держался на почтительном расстоянии, но внимательно наблюдал за происходящим.

– Будьте осторожны, – сказала на прощание пожилая друидка, та самая, которая перепутала Алану с ее матерью, – мы проследим за вами и расчистим ваш путь от тварей вроде той, из-за которой вы попали сюда, но мало ли что может повстречаться на дорогах, кроме хищников.