Текст книги "Мари Галант. Книга 2"

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Освобождение пленников

В одно мгновение все находившиеся во дворе форта пришли в необычайное волнение. Факельщики сновали в разные стороны, одни – в поисках своего оружия, другие – передавая приказ прокурора-синдика или генерал-губернатора. Сержанты забыли про учения; солдаты, вооруженные пиками, алебардами и карабинами, спешно разбегались по казармам, чтобы переодеться. В коридорах слышался оглушительный грохот пушечных колес; пушки снимали с деревянных лафетов, к пушкам поближе подносили чаны, складывали ядра в пирамиды в зависимости от их калибра рядом с каронадами.

Сеньор Лауссей решительным, быстрым шагом пересек казарму и, не успев еще подойти к посту, знаком приказал стражнику приблизиться.

– Ступайте в интендантство, – приказал он, – от имени генерал-губернатора заберите оружие капитана Байярделя и держите его у себя на посту вплоть до моего возвращения.

Стражник торопливо удалился, а Лауссей повернул назад, вошел в небольшую дверь и зашагал по каменным ступеням лестницы, которая вела в подземелье форта.

На шум его шагов открылось оконце у охранников.

– Ко мне! – крикнул Лауссей. – Возьмите ключи от темницы капитана Байярделя и дайте мне тюремную книгу.

– Вот он, полковник, – ответил один из церберов, указав на стол, где рядом с чернильницей и пером лежал огромный фолиант.

Не говоря ни слова, Лауссей взял перо, обмакнул его в чернила и написал несколько строк, после чего пояснил:

– Вот расписка: я забираю пленника, капитана Байярделя. Отведите меня к нему, он должен быть немедленно освобожден.

– Слушаюсь, полковник, – отвечал тюремщик, потрясая связкой огромных тяжелых ключей.

Лауссей пошел следом за ним. Они спустились на несколько ступеней и очутились в узком проходе, где холод давил на плечи, будто мокрая шуба.

Не прошли они и двадцати шагов, как тюремщик оглянулся и на всякий случай предупредил полковника:

– Мы приближаемся к темнице. У капитана Байярделя характер трудный, раздражительный. Приготовьтесь к оскорблениям. Никогда еще у нас не было такого наглого пленника!

– Ступайте вперед! – коротко приказал Лауссей.

Их шаги в глубокой тишине подземелья разбудили Байярделя.

– Эй, олухи! Эгей! Ну что, несете наконец полбочонка вина, что я заказал? Негодяи! Презренные предатели! Чума вас раздери, дьявол вам в печенку!

Они подошли к темнице. В полутьме узкого коридора, куда едва пробивался свет сквозь слуховое оконце, выходившее на внешнюю стену форта, Лауссей с трудом разглядел высокого и коренастого пленника, вцепившегося в прутья решетки. Он ожидал увидеть истощенного и подавленного капитана, а оказался лицом к лицу со здоровяком, показавшимся ему еще более мощным и сильным, чем до ареста.

– Эй, капитан! – негромко окликнул он Байярделя. – Это я, Лауссей…

– Ах, Лауссей?! – хмыкнул Байярдель, и его голос подхватило эхо. – Значит, эти негодяи все-таки решили меня повесить! Правильно, лучше это сделать на рассвете!.. Рано или поздно вы за это заплатите! Клянусь всеми святыми, капитан Лефор вздернет вас на реях своего фрегата! А теперь отоприте эту дверь, тысяча чертей, и я задушу парочку негодяев, перед тем как в последний раз увижу солнце!

Байярдель с такой силой затряс решетку, что полковник невольно отпрянул, но взял себя в руки и спокойно объяснил:

– Я пришел вас освободить, капитан!

Байярдель нахмурился, словно подозревая ловушку. Он стал быстро соображать. Капитан знал Лауссея как человека холодного, медлительного, строго следующего принципам чести и не способного сыграть глупую или жестокую шутку. Ему, Байярделю, возвращают свободу? Что же могло произойти? Он так давно тешил себя надеждой на возвращение Лефора, что перестал в него верить.

– Меня? Освободить? – с сомнением переспросил он. – Неужели, черт подери, этот проклятый майор рехнулся? Или, может, он стал порядочным человеком?

– Отоприте дверь! – приказал Лауссей охраннику.

– Уж не Лефор ли показал жерла своих пушек? – не веря своим словам, продолжал капитан.

– Вы попали в самую точку, Байярдель! – признался полковник. – Лефор высадился на Мартинике.

– Высадился!

– Так точно.

Ключ заскрежетал в скважине; охранник потянул на себя дверь, но Байярдель с такой силой рванул ее к себе, что несчастный потерял равновесие и ударился головой о стенку коридора.

– Повторите! – прорычал Байярдель. – Повторите, что вы сказали! Лефор – здесь?!

– Это так же верно, как то, что я перед вами и что вы сейчас увидите солнце! – отвечал полковник и, раскрыв объятия, прибавил: – Неужели вы не обнимете старого товарища?

Байярдель обнял его. Лауссей был крепкого сложения и очень силен, но ему показалось, что капитан его задушит.

– Вот это да! – вскричал Байярдель. – Наконец-то! Идемте наверх! Я хочу поглядеть на этого разбойника Лефора! Черт меня побери, если я не заставлю его дорого заплатить за эту проволочку! А где мое оружие, полковник?

– Я приказал доставить его наверх.

– А Лефор? Где он? Что поделывает?

– По последним сведениям, его приветствует население бухты Ла-Туш. Скоро он будет здесь. Известно также, что три французских фрегата подходят к Сен-Пьеру. Лефор из тех, кто ко всему готовится основательно!

Капитан от радости громко хлопнул в ладоши. Он шумно дышал.

– А Пленвиль? – вспомнил он. – А Мерри Рулз? Словом, все предатели, что упекли меня сюда, – чем заняты они?

– Хм… Готовятся к обороне Сен-Пьера, надо полагать.

Байярдель снова нахмурился. Но теперь Лауссей подталкивал его вперед по коридору, в конце которого через отворенную дверь был виден свет.

– Идите, капитан, идите же. Я расскажу вам о последних событиях… Знаете ли вы, что госпожа Дюпарке тоже была арестована и препровождена в Ле-Прешер?

– Чертов тюремщик сказал мне об этом.

– Капитан Лагарен отправился за ней, чтобы отвезти в замок Монтань. Ее, как и вас, было решено освободить только что, на заседании Совета, после приказа, отправленного Лефором из Ле-Карбе генерал-губернатору Мерри Рулзу!

– Тысяча чертей из преисподней! Вы еще величаете так негодяя майора! – возмутился капитан. – Я знаю только одного генерал-губернатора Мартиники – госпожу Дюпарке! И вы увидите, что прав буду я, слово Байярделя!

Они поднялись по ступеням каменной лестницы и очутились во дворе форта. Солнечный свет ослепил капитана, за несколько месяцев привыкшего к полумраку подземелья, и он поднес к глазам руку.

Теперь вооруженные солдаты наводнили двор. Уже выкатили мортиры, приготовили порох, подносчики раскладывали бомбы. Сержанты перебегали от одной группы солдат к другой, покрикивая на тех, кто медленно исполнял приказы.

– Капитан! – проговорил Лауссей. – Согласно приказанию Лефора, вас надлежит доставить домой до наступления ночи. Ваше оружие на посту, я провожу вас и прикажу вернуть его вам. Затем вам дадут лошадь и вы сможете вернуться к себе.

Байярдель повернулся к полковнику и пристально посмотрел ему в глаза. Подумав, он наконец принял решение.

– Полковник! Если я правильно понимаю, эти солдаты готовятся дать отпор Лефору и его людям? – спросил он.

– Вне всякого сомнения.

– Значит, нас с генеральшей освобождают на случай поражения, чтобы умаслить моего старого товарища Лефора?

– В общем, да.

– А если Лефор будет побежден, нас с госпожой Дюпарке, несомненно, снова арестуют?

Лауссей лишь кивнул в ответ. Но видя, что у капитана от злости глаза полезли на лоб, он положил ему руку на плечо:

– Неужели вы верите, капитан, что Лефора можно победить? Черт побери! А я здесь зачем? А вы? Разве вы не друг капитана Лагарена? И неужели рота, которой командует Лагарен, не подчинится вам, как командору в отсутствие Лагарена? Ну?

Байярдель с силой поскреб нос, отчего тот побагровел. Его губы разошлись в улыбке.

– Полковник! – проговорил он наконец. – Вы – молодец!.. Велите поскорее дать мне оружие и коня! Черт бы побрал этого пирата Лефора! Приказать вернуть меня домой? Вы увидите, как я туда поеду! Гром и молния! Мне нужен простор. Слишком долго я прозябал в подземелье! Поеду-ка я навстречу этому пирату и скажу, что я о нем думаю! А вы, полковник, берите-ка свою роту да присоедините к ней роту Лагарена…

– Не тревожьтесь, – успокоил его Лауссей. – Лефор едет сюда из Ле-Карбе. Вы встретите его на дороге из бухты Ла-Туш. Передайте Лефору, что если здесь и ударят пушки, то только в его честь!

* * *

Ушей капитана де Мартеля тоже достигла новость о высадке капитана Лефора, распространявшаяся с неимоверной скоростью. Мартель выставил охрану вокруг города, сосредоточил своих солдат у въезда в город, на дороге из Сен-Пьера, но его подчиненные получили приказ не стрелять без приказа. Он не без основания полагал, что Лефор попытается прежде всего атаковать крепость Сен-Пьера, а уж тогда он, Мартель, получит приказания и не спеша их изучит, прежде чем принять решение.

Он ничуть не удивился, увидев на дороге мчавшихся во весь опор всадников, числом около десяти, в облаке густой пыли. Он решил, что в Сен-Пьере, видимо, началась рубка, так как он не слышал пушечных выстрелов.

Во главе отряда скакал капитан Лагарен. Он так волновался, так радовался в предвкушении готовившихся событий, что намного опередил своих людей.

Он заметил капитана де Мартеля, который вышел вперед, как только ему доложили о прибытии всадников. Лагарену пришлось с силой натянуть повод, в кровь разорвав коню губу, чтобы не наехать на передние ряды солдат.

– Эй, капитан де Мартель! – закричал он, как только решил, что может быть услышан.

– Приветствую вас, капитан Лагарен! – отозвался де Мартель, выезжая верхом ему навстречу.

– Привет вам! – продолжал Лагарен, не переведя дух. – Немедленно прикажите отпереть склад на плацу! Я приехал за ее высокопревосходительством. Расписку дам вам, когда будет время. Сейчас уже поздно, а я обязан препроводить госпожу Дюпарке в замок Монтань до наступления ночи.

– Как?! Выпустить ее на свободу?! – изумился де Мартель.

– Так точно! Да поторопитесь, черт возьми! Я-то знаю Лефора! Уж если он приказывает, так приказывает! Стоит ему не подчиниться, и он способен предать Сен-Пьер огню и мечу.

– Так это правда, что Лефор высадился на Мартинике?

– Можете не сомневаться, приятель. Но ради всего святого, не будем терять времени.

Капитан де Мартель поднялся в стременах и с победным видом громко прокричал:

– Лефор высадился на Мартинике! Дети мои! Лефор – здесь! Да здравствует Лефор!

Солдаты замерли, не веря своим ушам. Они перестали понимать, что происходит. Лефора приговорили к повешению, а теперь их капитан кричал «Да здравствует Лефор!». Кроме того, некоторые из них сознательно приняли сторону Пленвиля и Босолея, поддержали требование сместить Мари и теперь далеко не радостно встретили новость о высадке Лефора.

Однако несколько человек из осторожности крикнули:

– Да здравствует Лефор!

Страх довершил дело: здравицу повторили почти все.

– Проезжайте! – пригласил Мартель Лагарена. Несколько минут спустя один из стражей, что были приставлены к складу, превращенному в тюрьму, повернул ключ в замке и распахнул ворота.

Лагарен, успевший спешиться и теперь приплясывавший от нетерпения под стать своему коню, оттолкнул тюремщика и вбежал в темницу. Мари встревожил шум: она поднялась и дрожала от беспокойства. Лагарен поклонился, взмахнув огромной шляпой так, что ее перья взметнули пыль с пола.

– Ваше высокопревосходительство! – сказал он. – Я прибыл за вами по приказанию Высшего Совета. Мне предписано доставить вас в замок Монтань.

– В замок Монтань! – повторила она в изумлении, не веря своим ушам и прижав руки к груди.

– Да, ваше высокопревосходительство! – подтвердил Лагарен заискивающим тоном. – По решению Совета вам возвращаются все права, имущество, титул. Я должен препроводить вас домой со всеми почестями до наступления ночи. У меня для вас есть отличная лошадь, ваше высокопревосходительство. Позвольте мне просить вас не медлить.

– А что происходит? – спросила она. – Чем объясняется эта внезапная перемена? И почему такая спешка?

– Я все вам объясню по дороге, мадам. Ради всего святого, не теряйте ни секунды!

Она все же спросила:

– Это решение генерал-губернатора Мерри Рулза?

– Именно он отдал такой приказ, мадам.

Она молитвенно сложила руки на груди и вознесла к небу благодарственную молитву, а затем вскричала со слезами на глазах:

– Господи! Значит, это правда! Письмо! Мерри Рулз сумел пустить его в ход! Наконец-то мне поверили!.. Ведь это благодаря моему письму, подписанному вчера, капитан?..

– Не ведаю, о каком письме вы изволите говорить, мадам. Знаю лишь одно: если вы не прибудете в замок Монтань до наступления ночи, капитан Лефор сотрет Сен-Пьер с лица земли.

Ей показалось, что она получила удар под ложечку. Она отступила на шаг и от удивления широко раскрыла глаза:

– О Боже! Вы говорите, капитан Лефор?

– Да, мадам. Лефор высадился нынче утром на Мартинике, – подтвердил он. – Это случилось в Ле-Карбе, он возглавлял отряд из двадцати пяти человек. Когда я уезжал из Сен-Пьера, пришло известие о том, что он остановился в бухте Ла-Туш, где его приветствовало местное население.

– Что он делает?

– Он приказал освободить вас и капитана Байярделя, освободить немедленно и безо всяких условий. Очевидно, он направляется в Сен-Пьер с намерением овладеть им. Что он сделает потом, мне неизвестно!

– Двадцать пять человек! Это безумие! Его раздавят, как муху!

– О, мадам! В настоящее время три флибустьерских фрегата бросили якорь на рейде Сен-Пьера. Если сейчас вы не услышите пушечных выстрелов, стало быть, капитан Лефор захватит город без единого выстрела…

Она снова прижала руки к груди и воскликнула:

– Бог мой! Кто бы мог сказать, что я буду обязана спасением этому человеку!

Мари пошатывалась, словно хмельная. Все плыло у нее перед глазами: она была так взволнована и так слаба, что, выходя из тюрьмы, оперлась на руку Лагарена. Оказавшись на воле, она на мгновение остановилась и глубоко вздохнула. Солнце еще посылало свои лучи со стороны моря, но уже вот-вот должно было закатиться. Вскоре оно исчезнет в далеких зеленых волнах…

– Мадам! – продолжал Лагарен. – Нам следует поторопиться. Умоляю вас, скорее! Малейшее промедление может привести к непоправимой катастрофе! Черт возьми! – не удержался он, так как ему самому не терпелось поскорее вернуться в Сен-Пьер и принять участие в надвигавшихся событиях. – Мадам, вы же знаете Лефора! Он на все способен! Если в назначенный час его требование не будет выполнено, он сдержит обещание: сожжет форт…

Капитан помог Мари сесть в седло, затем генеральшу окружил эскорт. Лагарен выехал вперед; вскоре небольшой отряд пересек заслон охраны и поскакал по пыльной дороге в Сен-Пьер.

В эту минуту вдалеке грохнула пушка, и эхо от выстрела покатилось с холма на холм. Потом раздался еще один выстрел и еще, а вскоре все вокруг загремело, словно в грозу.

– Мадам! – произнес Лагарен. – Накажи меня Бог, мы, кажется, опоздали!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Байярдель встречается с Лефором

В бухте Ла-Туш ром тек рекой. Захмелев не столько от него, сколько от приветственных криков толпы, флибустьеры теперь скакали в беспорядке, толкаясь, шутя, громко крича.

Лефор не мог сдержать их пыл. Послушай он их, им пришлось бы нестись в Сен-Пьер во весь опор; однако это не входило в планы флибустьера, то и дело поглядывавшего на солнце.

Лефор наметил для себя точное время прибытия в Сен-Пьер. Он стремился к тому, чтобы его приказания неукоснительно исполнялись, но и для себя поблажек не делал, стараясь в точности держать данное слово; стало быть, фортом ему надлежало овладеть до наступления ночи, когда именитые пленники будут доставлены к себе домой.

С другой стороны, ему не хотелось слишком опережать прибытие «Пресвятой Троицы» в Сен-Пьер. Получив от короля высокое назначение, Лефор высоко ценил дисциплину и знал, с каким почетом должен быть встречен корабль под прямоугольным флагом. Этого правила надлежало придерживаться всем, иначе…

Временами дорога шла вверх и с нее открывался вид на море. Тогда капитан следил за продвижением своего фрегата. Сверяя таким образом время, хотел, чтобы его отряд и корабль прибыли в Сен-Пьер одновременно, один – по суше, другой – морем.

Лефор поравнялся с Питон-Желе, оставив его по правую руку, и уже различал вдали красный холм – Лысую гору. В эту минуту он увидел, что по дороге, поднимая облако пыли, навстречу ему скачет всадник. Лефор не задумываясь натянул повод и остановился.

Отец Фовель догнал его, склонился к его седлу и сказал:

– Могу поспорить, что этот отважный гонец от майора или треклятого Пленвиля: сейчас он будет нас умолять не ехать дальше.

– Клянусь святыми угодниками! Если вы угадали, он дорого заплатит за свою наглость! Я уложу его на месте.

Всадник стремительно приближался. Вскоре капитан увидел, что незнакомец размахивает руками, истошно вопя.

– Я же вам говорил, – упрямо повторил отец Фовель. – Это гонец…

– Вперед! – приказал Лефор.

Он пришпорил коня и поехал быстрее. Проскакав несколько метров, он с силой хлопнул себя по лбу и на сей раз так пришпорил животину, что та пулей помчалась навстречу одинокому всаднику.

Лефор только теперь по внушительной фигуре узнал своего старого друга Байярделя. Как только разделявшее их расстояние сократилось настолько, что они могли друг друга слышать, оба радостно приветствовали один другого. Флибустьеры, еще не успевшие с ними поравняться, вскоре увидели, как они обнимаются.

Затем Байярдель помахал шляпой, приветствуя своих спасителей. Лефор громко захохотал, и его смех был слышен на двадцать туаз вокруг.

– Так они, значит, выполнили мой приказ? – заметил он. – Черт побери! Они правильно поступили, вернув вам свободу: мне понадобится ваша бывшая темница, потому что в форте всем места не хватит и кое-кого придется туда отправить! А где ее высокопревосходительство?

– Мне сказали, что капитан Лагарен отправился за ней в Ле-Прешер. Ее доставят в замок Монтань.

Лефор обернулся к спутникам и крикнул:

– Я же вам говорил, что мы возьмем форт без единого выстрела! Видите, как они уже исполняют мои приказания…

– Что касается захвата форта, можете не беспокоиться! – заверил Байярдель. – Лауссей – на нашей стороне, а с ним – его рота вспомогательных войск, да еще рота Лагарена, готовая подчиняться ему в отсутствие своего командира…

– А что Пленвиль и Мерри Рулз?

– Если верить тому, что мне сказал полковник Лауссей, Пленвиль прикажет стрелять по вашим кораблям, но накажи меня Бог, если Лауссей позволит ему сделать это! А Мерри Рулз слишком взбешен, чтобы сопротивляться.

Лефор на мгновение задумался. Наконец он остановил коня и бросил взгляд в море. Теперь «Пресвятая Троица» намного опережала отряд: она вот-вот должна была войти в бухту.

Капитан повернулся в седле и поискал взглядом одного из своих матросов.

– Канат! – крикнул он. – Ко мне, малыш!..

Канат выехал вперед. Лефор оглядел его, словно еще не знал, на что способен этот человек. Наконец он спросил:

– У вас хорошая память, сынок?

Тот самодовольно улыбнулся и покачал головой, считая вопрос неуместным.

– Отлично! – продолжал флибустьер. – Возьмете с собой двух Береговых Братьев. Во весь дух мчитесь в гавань Сен-Пьера. Там найдите лодку, черт меня подери! Доберетесь до «Пресвятой Троицы»! Теперь слушайте внимательно или я вам шею сверну! Это так же верно, как то, что отец Фовель смертельно пьян и храпит в седле!.. Последний ордонанс короля о приветствии и ответном приветствии флагов гласит: плацы и крепости первыми отдают честь прямоугольному флагу, а отвечают им на приветствие двумя залпами нечетного количества пушек. Канат! Вы прикажете поднять мой флаг на клотик «Пресвятой Троицы». Форт должен ответить согласно ордонансу, в котором также говорится: если плац или судно медлят с приветствием, их следует заставить подчиниться силой. Итак, корабли капитана Лашапеля и капитана Сен-Жиля откроют огонь ядрами по стенам форта и станут стрелять до тех пор, пока им не будет оказан достойный прием; мой помощник Шерпре откроет огонь по самому форту. А Лашапель и Сен-Жиль сделают все возможное, чтобы высадить своих людей на сушу и атаковать форт с мушкетами, саблями, топорами в руках, оставив на борту лишь обслугу пушек, которая будет продолжать огонь до тех пор, пока город не сдастся. Это все, Канат, спешите что есть духу!

Флибустьер подал знак еще двум человекам, и трое всадников во весь опор поскакали в направлении Сен-Пьера, а Лефор с довольным видом объявил:

– Теперь мы можем не торопиться! Байярдель бросил на Лефора беспокойный и вместе с тем растерянный взгляд.

– Ну что, – обратился к нему старый друг, – похоже, капитан Байярдель, в тюрьме вы отупели и стали глухим? Что вы уставились на меня, как баран на новые ворота?

– Уж не знаю, кто из нас двоих больше отупел, – возразил Байярдель. – Сначала приказываете мне ехать домой сразу после освобождения! Неужели вы и вправду думали, что я останусь дома, когда вы высадились на этом острове?! Теперь же вы и вовсе толкуете о каких-то почестях и прямоугольном флаге! Может, у вас мания величия, приятель? Увы, в последние месяцы болезнь эта поразила на Мартинике очень многих!

– Не волнуйтесь! – отвечал Лефор. – Если это болезнь, то меня наградил ею король. Осмелюсь заявить, что болезнь эта, в конце концов, поистине королевская!

– Король! – печально покачал головой Байярдель, словно окончательно убедившись: его приятель свихнулся. – Король! Какое отношение он имеет к нашей истории?

– Скоро узнаете, надеюсь, – со скромным видом молвил флибустьер, одним пальцем сбивая пылинку со своих бумазейных коротких широких штанов. – А сейчас я дам вам одно поручение. Да, капитан, поручение: вы доставите от моего имени послание Мерри Рулзу. Сообщите ему, что французский корабль скоро войдет в бухту Сен-Пьера и что его капитан, учитывая прерогативы, которыми наделил его всемилостивейший король, требует, чтобы его флагу были возданы соответствующие почести. Позвольте дать вам совет, капитан: дорогой поразмыслите над тем, что я вам сказал; возможно, вы многое поймете еще до прибытия в форт.

– Вы в самом деле видели короля?! – вскричал Байярдель.

– Собственной персоной! – подтвердил Лефор. – И даже его высокопреосвященство кардинала Мазарини. Они надавали мне кучу всяких бумаг, которые называют королевскими грамотами, и эту золотую медаль – самую красивую, какая когда-либо украшала грудь честного человека.

Но капитан Байярдель еще был полон сомнений.

– Умоляю вас, дорогой друг, не шутите. Если вы будете продолжать в том же духе, я в конце концов подумаю, что солнце Мартиники стало для меня слишком жарким и я сошел с ума. Что это за история с королевскими грамотами? Разве вы уже не флибустьер на службе у командора де Пуэнси?

– Я – корсар его величества! – вскричал Лефор. – А к тому же командующий эскадрой волею короля! Я имею право поднимать войска и вооружать корабли. А эти грамоты, сударь, которыми вы, похоже, пренебрегаете, дают мне власть чинить суд и расправу за преступления, совершенные на море, в портах и колониях. Я явился потребовать отчет за совершенные здесь преступления и восстановить в правах ее высокопревосходительство, согласно решению короля, утвердившего ее в должности губернатора! И чтобы все всем было ясно, скажите Рулзу, что через час я прикажу возвестить об этом во всеуслышание во дворе форта в присутствии всех солдат вспомогательных войск и жителей Сен-Пьера!

– Я еду! – теряя голову от услышанного, пролепетал оглушенный Байярдель. – Но, ради Бога, Лефор, поспешите, если хотите застать майора живым! Он может задохнуться от злобы или от испуга!