Текст книги "Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века"

«Не только обучать, но и воспитывать»

В начале XX века Вырица, ставшая одним из самых крупных в России дачных поселков, постепенно приобретала «зимогорский» характер. Поэтому практически сразу же появилась необходимость в собственной школе.

В фондах Российской национальной библиотеки сохранились уникальные отчеты Вырицкого школьного общества, они дают возможность проследить становление и развитие школьного дела в Вырице. Первоначальное помещение, выделенное для школы, оказалось недостаточным, и Вырицкое школьное общество занялось постройкой большого собственного здания.

В строительный сезон 1912 года возвели стены первого этажа, однако при строительстве второго этажа совет общества столкнулся с непреодолимыми, казалось бы, препятствиями: скудные средства иссякли, и продолжать дальше постройку здания, согласно проекту, из «бетонных камней» стало невозможным. А поскольку в распоряжении совета находился лес, предоставленный на льготных условиях Главным управлением земледелия и землеустройства, то решили строить второй этаж из дерева. К середине 1912 года постройку закончили вчерне, и новый учебный год школа встретила в новом здании.

Помощь и поддержку совету Вырицкого школьного общества по мере своих возможностей оказывали правительственные, общественные и частные учреждения. К примеру, учебный отдел Министерства торговли и промышленности выдал субсидию на три тысячи рублей, Санкт-Петербургское губернское и Царскосельское уездное земства ассигновали на содержание школы по 400 рублей каждое. Такую же сумму выделило и общество Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги, кроме пожертвованного для постройки гравия.

Царскосельский уездный комитет попечительства о народной трезвости выделил 100 рублей на покупку книг для школьной библиотеки. Благодаря пожертвованиям за первый учебный год библиотека увеличилась на 597 книг. Всего же на середину 1913 года в библиотеке насчитывалось уже 3518 томов на сумму 1618 рублей 12 копеек.

Многие частные лица также оказывали посильную помощь школьному делу в Вырице. Тысячу рублей пожертвовал почетный блюститель школы коммерции советник Павел Николаевич Летуновский.

Большое участие в помощи вырицкой школе принимал заслуженный артист Императорских театров Роман Борисович Аполлонский – один из самых известных вырицких дачников. В начале XX века его имя гремело на всю Россию. Аполлонский являлся личностью не только, как говорят сегодня, культовой, но и загадочной. Хотя бы потому, что его происхождение окутывала тайна, и многие современники почему-то полагали, что отец Аполлонского – или знаменитый тенор Тамберлинк, или даже император Александр П. Мать – придворная танцовщица Евдокия Аполлонская.

На театральной сцене Роман Аполлонский имел амплуа героя-любовника, да и в жизни славился как «разбиватель дамских сердец», что принесло ему скандальную известность на всю Россию. Кроме того, Аполлонского знали как убежденного ретрограда, непримиримого противника новых течений в театральной жизни. А.П. Чехова он с пренебрежением называл «вагонным писателем», а деятельность В.Э. Мейерхольда, ставшего в 1908 году одним из режиссеров Александринки, называл «мейерхольдовщиной и распутинщиной».

Подобная позиция не приносила Аполлонскому уважения со стороны «прогрессивной» публики, но поклонников у актера все равно оставалось немало. Пребывание его в Вырице являлось настоящим событием, недаром до революции в поселке даже появились проспекты, названные именами Романа Аполлонского и его супруги. В Вырице чета Аполлонских занялась общественной работой, в частности помощью местной школе.

Устроенный 15 августа 1912 года при участии Аполлонского спектакль в поселковом театре дал чистого дохода 688 рублей 28 копеек. Второй спектакль устроила в Петербурге в зале Павловой 18 декабря 1912 года супруга Романа Аполлонского – артистка Императорских театров Инна Аполлонская-Стравинская. Прибыль от спектакля составила 1117 рублей 2 копейки. Наконец, спектакль в поселковом театре 4 августа 1913 года с участием обоих Аполлонских принес еще 889 рублей 4 копейки. Все эти деньги пошли в фонд вырицкой школы.

* * *

В 1912/13 учебном году в вырицкой школе училось 76 человек, из них 30 девочек и 46 мальчиков, – администрация школы ввела прогрессивный принцип совместного обучения. Национальный состав был таков: русских – 62 человека, поляков – 7 человек и эстонцев – 7 человек. Что же касается сословного представительства, то большинство учеников (50 человек) являлись детьми крестьян. Остальные – дети мещан и ремесленников (14 человек), дворян и чиновников (8 человек), почетных граждан и купцов (4 человека).

Вырицкая школа имела торгово-коммерческую ориентацию. В ней изучали коммерческую арифметику, бухгалтерию, коммерческую корреспонденцию и коммерческую географию, товароведение. Среди традиционных предметов значились Закон Божий, русский, немецкий и французский языки, арифметика и алгебра, геометрия, география и история, каллиграфия и рисование.

Самое серьезное внимание среди общеобразовательных предметов, как говорилось в отчете за 1912/13 учебный год, «обращается на изучение русского языка, дабы из школы выходили вполне грамотные молодые люди». Кроме того, ученики школы занимались хоровым пением, а на больших переменах – гимнастическими занятиями.

«Из двухлетнего существования школы можно было вполне убедиться, – говорилось в том же отчете, – что тип школы, избранный по постановлению общего собрания, в настоящее время как нельзя лучше удовлетворяет запросам местных жителей».

Практические занятия ученики проходили в магазине учебных пособий и письменных принадлежностей, открытом при школе с разрешения инспектора школы. Поначалу магазин обслуживал покупателей только из школьного коллектива. Однако спустя некоторое время, с дозволения петербургского губернатора и учебного отдела Министерства торговли и промышленности от 26 июня 1912 года, магазин с 1 июня 1913 года стал обслуживать и постороннюю публику.

Работая в магазине, ученики получали прекрасную практику по будущим профессиям. Учащиеся первого специального класса исполняли обязанности кассира и приказчиков, а второго специального класса вели счетоводство магазина и ездили в Петербург за товарами.

Кроме того, для приобретения практических знаний школа в летнее время посылала своих учащихся в торгово-промышленные предприятия, где они могли получить конторские и торговые навыки. В 1912/13 учебном году, кроме магазина при школе, учащиеся работали в конторе и на складе местного лесопильного завода коммерсанта-благотворителя Антона Ефремова – отца знаменитого писателя-фантаста Ивана Ефремова; в петербургском торговом доме «Ю. Ляндау и К°», занимавшемся оптовой торговлей (он принадлежал промышленнику, кандидату коммерческих наук Юлиану Адольфовичу Ляндау); в Царскосельском обществе взаимного кредита.

Администрация вырицкой школы занималась не только обучением детей, но заботилась и об их внеклассном досуге. В школе действовали хор и два балалаечных оркестра – оркестр для опытных и оркестр для начинающих.

Кроме того, для учащихся проводились познавательные экскурсии в Петербург. В 1912/13 учебном году состоялись три таких экскурсии. Первая, всей школой, имела целью обзорный осмотр столицы и посещение Зоологического музея. Вторая – только для учеников второго специального класса, предусматривала осмотр коллекций музея Горного института.

Третью экскурсию организовали для участвовавших в хоре и оркестре. Они слушали оперу «Русалку» в Народном доме имени императора Николая П. Для совершения всех экскурсий правление Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги выдавало бесплатные билеты до Петербурга и обратно.

«Педагогический комитет считал и считает, что дело школы не только обучать, и воспитывать, – говорилось в уже не раз упоминавшемся отчете за 1912/13 учебный год. – Школе прежде всего приходилось бороться с невоспитанностью (в узком смысле слова) отдельных учащихся в обращении друг с другом, с недисциплинированностью их в массе и т.д. Школа, как воспитательница, не давала развиваться дурным наклонностям детей и, наоборот, старалась устранять их. Школа требовала от учащихся лишь необходимого и возможного напряжения сил физических и моральных. Школа, одним словом, руководствовалась принципом, что если необходимо физическое воспитание, то в этой же мере необходимо позаботиться и о моральном, и об интеллектуальном воспитании молодого поколения».

Первый провинциальный музей в губернии

С именем фельдмаршала князя Петра Христиановича Витгенштейна связано появление первого в Санкт-Петербургской губернии провинциального музея. Во время Отечественной войны 1812 года князь успешно командовал 1-м пехотным корпусом армии Барклая де Толли, который вместе с петербургским ополчением перекрыл дорогу наполеоновским войскам на Петербург.

Как известно, у Наполеона существовал план захвата российской столицы, хотя ему отводилось второстепенное значение. Взятие Петербурга французский император намечал на 15 августа – день своего рождения.

На петербургском направлении действовали корпуса маршалов Удино и Макдональда. Удино с отборным гренадерским корпусом «Адский легион» продвигался по Псковской дороге, а Макдональд – по Курляндской. Этим французским войскам и противостоял корпус Витгенштейна. В двух ожесточенных сражениях – на реке Двине и под Полоцком – он сковал неприятельские войска и тем самым обезопасил Петербург.

В октябре 1812 года Витгенштейн (в начале войны – генерал-лейтенант, теперь же – генерал от кавалерии) отличился при взятии приступом города Полоцка.

После окончания войны, дабы выразить уважение и признательность «спасителю града Петрова», петербургское купечество торжественно преподнесло в дар князю П.Х. Витгенштейну обширное земельное владение в Царскосельском уезде – поместье Дружноселье под Сиверской и деревни Большево и Лампово. Потомки Витгенштейна впоследствии весьма значительно расширили границы имения. К примеру, в 1868 году часть земель вокруг Вырицы купил князь Федор Львович Витгенштейн. Он использовал эти места в качестве охотничьих угодий, и до сих пор большой лесной массив, что расположен вокруг нынешнего поселка Вырица, зовут «Княжеским лесом».

После смерти князя П.Х. Витгенштейна, героя Отечественной войны, из его усадьбы Каменка в Малороссии в поместье Дружноселье доставили многочисленные реликвии фельдмаршала. Хранителем памяти об отце стал его сын Лев Петрович Витгенштейн – личность в Петербурге известная. В 1828 году на его бракосочетании в Петербурге с выпускницей Смольного института благородных девиц Стефанией Радзивилл среди почетных гостей присутствовал А.С. Пушкин.

Именно благодаря заботам Льва Петровича Витгенштейна в Дружноселье открылся музей памяти Отечественной войны 1812 года. Первоначально он размещался в господском доме, а затем в каменных павильонах, специально построенных для этой цели в Дружносельском парке. Около них поставили чугунные пушки, а вокруг строений выкопали земляные рвы. Особой гордостью музея являлась уникальная коллекция оружия. В начале XX века, когда окрестные места стали дачными, музей пользовался особенной популярностью у петербургских дачников.

Поместье Дружноселье принадлежало Витгенштейнам до самой революции. Последним владельцем усадьбы являлся правнук фельдмаршала – князь Генрих Федорович Витгенштейн. Во время Гражданской войны его судьба оказалась печальной – он умер в Винницкой тюрьме в 1919 году.

Что же касается усадьбы Дружноселье, то в 1917 году новые власти национализировали поместье и сделали в нем сельскохозяйственную коммуну, ставшую затем совхозом. Старинное поместье разорили, семейное захоронение Витгенштейнов уничтожили, храм разграбили и превратили в склад. Исторический музей закрыли, а многие его экспонаты исчезли…

На ниве духовного служения

В начале прошлого века имя священника Николая Ивановича Зотикова, настоятеля Ириновской церкви в селе Волгово, было хорошо известно в южных уездах Петербургской губернии. Священник-миссионер пользовался уважением не только православного, но и «инославного» населения финского и эстонского происхождения. Храм в Волгово, чьим настоятелем являлся Николай Зотиков, превратился в подлинно связующее звено между вероисповеданиями. Сюда нередко приходили на службы финны-лютеране, а Николай Зотиков всегда был желанным гостем на финских народных и церковных праздниках в соседних деревнях.

Старинная деревня Волгово находится в 40 километрах от Петербурга на ответвлении от Таллинского шоссе, в сторону Волосово. Деревня маленькая, постоянных жителей здесь немного – около шестидесяти человек. Правда, летом жизнь оживает – приезжают дачники из Петербурга, уже давно облюбовавшие для отдыха Волгово и многие соседние села и деревни.

Волгово – место примечательное. Оно знаменито старинной церковью, уникальной по нескольким причинам. Во-первых, до революции церковь в Волгово была единственной в России, освященной во имя Святой Великомученицы Ирины. На Руси когда-то существовали два Ириновских монастыря, их основал в XI веке великий князь Ярослав в честь своей супруги Ингегерды, или Ирины. Один, в Киеве, разорили во время монголо-татарского нашествия, другой, под Новгородом, также канул в небытие. Ириновская церковь была в Константинополе (ныне Стамбул). На протяжении XV-XVIII веков она использовалась турками для оружейных складов, а с середины XIX века стала музеем. Во-вторых, Ириновская церковь в Волгово – единственный в России русско-финский православный храм. Впрочем, начнем издалека…

С начала XVIII века и до 1874 года деревня Волгово принадлежала представителям старинной дворянской фамилии Голубцовых. По наследству она перешла к Федору Александровичу Голубцову – государственному деятелю, кавалеру многих орденов. В начале XIX века он служил государственным казначеем, а в 1807-1810 годах совмещал этот пост с должностью министра финансов. Именно тогда, будучи министром, Федор Голубцов задумал построить у себя в имении каменную церковь во имя Святой Великомученицы Ирины, на что получил «высочайшее разрешение» в мае 1809 года.

Строительство завершилось в легендарном 1812 году. (Кстати, когда началась война с Наполеоном, петербургское дворянство избрало Федора Голубцова председателем экономического комитета по формированию ополчения.) Церковь расположилась напротив усадебного дома на возвышенности. Она хорошо видна уже издалека. 22 июня 1817 года церковь освятили как домовую, а рядом с ней в 1812 году выстроили небольшую часовню.

С 1903 по 1911 год имение в Волгово принадлежало купцу Всеволоду Николаевичу Грибанову.

Население окружавших усадьбу деревень с давних времен состояло из русских и финнов. Естественно, между ними происходило постоянное культурное и бытовое взаимодействие. Большое количество смешанных браков приводило к тому, что православная культура активно входила в финскую среду, и, наоборот, лютеранская культура воздействовала на русских. Последнее обстоятельство, конечно, не устраивало православную церковь, ревностно наблюдавшую за сохранением чистоты веры.

В 1904 году преосвященный Сергий при осмотре церквей Петергофского и Царскосельского уездов обратил внимание на «печальное в религиозном отношении положение православных финнов, рассеянных между финнами-лютеранами». В своем отчете он отмечал, что «православные финны, лишенные из-за непонимания русского языка и несовершения православного богослужения на родном их языке – финском, возможности слышать слово Божие и вступать в общение со святой православною церковью, по большей части совершенно затягиваются лютеранской средой».

В качестве способа устранения такого положения преосвященный Сергий предложил учредить для православных финнов специальный храм с богослужением, постоянно совершаемом на финском языке. Для этой цели он предложил использовать церковь Св. Ирины, в то время почти пустовавшую. Предложение встретило понимание, и в 1909 году петербургское епархиальное начальство образовало в Волгово самостоятельный русско-финский приход для Петергофского и Царскосельского уездов. Здесь велось православное богослужение на русском и финском языках.

В состав прихода вошли село Волгово, а также соседние деревни, находившиеся в двух верстах, – Муратово и Горки, в трех верстах – Ожогино и Котино, в пяти верстах – Медниково и Финатово. Кроме этих деревень к русско-финскому Волговскому приходу приписали всех православных финнов, живших в приходах Царскосельского уезда – Гатчинском, Суйденском, Усть-Введенском, Таицком и Царскославянском.

Таким образом, приход явился очагом миссионерской деятельности по распространению православия среди финнов, а также эстонцев. Храм в Волгово был единственным на Северо-Западе, да и во всей России, финским православным храмом. Поэтому ему постоянно уделялось очень большое внимание, ведь он служил привлечению финнов в лоно православия. К тому же очень болезненной оставалась проблема возвращения в православие многочисленных питомцев Воспитательного дома, отдаваемых по всей Петербургской губернии в финские семьи на воспитание и там ассимилировавшихся, вырастая в среде финской культуры и лютеранской веры.

Настоятелем первой и единственной в России русско-финской православной церкви, как уже упоминалось, назначили Николая Зотикова. Выбор на него пал не случайно: он хорошо знал традиции и обычаи финнов, да и сам вызвался на служение здесь священником.

Род Зотиковых известен с XVII века и ведет свое начало от православного священника-миссионера Василия Артемьева, присланного из Новгородской епархии в 1643 году в Карелию – в местечко Суйстомо за Ладожским озером. На протяжении последующих веков Зотиковы переплетались родственными узами с другими родами, чьи представители также принадлежали к духовному званию.

Среди них можно напомнить известные на Северо-Западе России фамилии священников: Орнатские, Львовы, Аннинские, Сахаровы, Окуневы, Певцовы и многие другие. Все они, в основном, служили по Санкт-Петербургской епархии. В ропшинском Благовещеском храме – протоиерей Николай Петрович Зотиков, в любаньской церкви Петра и Павла – Василий Яковлевич Окунев. (Внук последнего, Борис Николаевич Окунев, в 1950-х годах, являясь ректором «Военмеха», состоял церковным старостой Князь-Владимирского собора в Ленинграде.)

Род Зотиковых дошел даже до Америки: Илья Зотиков, дальний родственник Николая Ивановича, с сентября 1895 года до августа 1910 года служил священником-ключарем Николаевского собора в Нью-Йорке. А в настоящее время один из потомков Зотикова (по линии рода Певцовых) – Вейко Пурманен – является настоятелем Успенского православного храма в Хельсинки.

Николай Иванович Зотиков родился 29 декабря (по старому стилю) 1864 года в семье священника Корбосельской Николаевской церкви, что в Карелии, по «ту сторону» административной русско-финляндской границы. Он пошел по стопам отца – обучался в Петербургской духовной семинарии, в октябре 1886 года по собственному прошению определен псаломщиком к Сердобольской Петропаловской церкви, а через полгода назначается на место священника Тиурульской Вознесенской церкви. С православной церковью в Финляндии связана вся его дальнейшая деятельность. В декабре 1895 года Николая Зотикова перевели в Николаевскую церковь Салминского уезда Выборгской губернии. Следующим местом его службы стала Ириновская церковь в Волгово.

Священник Николай Иванович Зотиков, настоятель русско-финского храма Святой Великомученицы Ирины в селе Волгово. Фото из семейного архива правнука Н.И. Зотикова – Владимира Ростиславовича Сахарова

В прошении Зотикова митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому от 25 апреля 1908 года говорилось: «Уроженец Финляндии, я без малого 21 год прослужил на епархиальной службе в Финляндии и так полюбил свою родину и в свою очередь так любим был своими прихожанами, что никогда никуда не ушел бы из Финляндии, если бы по обстоятельствам, от меня не зависящим, я вынужден был навсегда покинуть свою родину. В настоящее время при Ириновской церкви в деревне Волгово Петергофского уезда учреждается особый причт для финнов Петергофского и Царскосельского уездов. Как основательно знающий финский язык и много лет прослуживший в Финляндии, я покорнейше просил бы Ваше Высокое преосвященство, милостивейшего Архипастыря означенное место предоставить мне». Действительно, Николаю Зотикову удалось достойно исполнить нужную и важную роль в миссионерском служении. Его деятельность стала благотворным связующим звеном между русскими и финнами. Кроме службы священником он был законоучителем в Волговской, Муратовской, Везиковской и Кикеринской земской школах.

В 1912 году, когда владельцами имения числились потомственный почетный гражданин В.И. Смирнов и крестьяне И.А. Кекки и И.А. Хамяляйнен, уникальный русско-финский храм едва не закрыли. Роковым поводом послужило то, что еще со времен Федора Голубцова земля, на которой стояла церковь, являлась собственностью не епархиального ведомства, а владельцев имения. Поэтому новые владельцы, посчитав, что приходская жизнь в усадьбе наносит хозяйству убыток, решили закрыть церковь. Так бы, по всей видимости, и произошло, если бы не счастливый случай.

Как раз в это время через село Волгово возвращался с маневров в Луге Николай П. Увидев красивую церковь, он поинтересовался ее историей и судьбой, а узнав о том, что храм хотят упразднить, высказал сожаление, что старинная православная церковь не сохраняется. Царские слова восприняли, естественно, как не подлежащий обсуждению приказ, и дело пересмотрели. Участок земли с церковью и двумя домами для причта владельцы имения пожертвовали, а постройки выкупило епархиальное ведомство.

…Революция и Гражданская война прервали миссионерскую деятельность Николая Зотикова. В конце 1919 года он покинул Россию вместе с тысячами беженцев, уходившими с отступавшей белой армией Юденича, и перебрался в Эстонию, а оттуда в начале 1920 года вернулся в Финляндию.

Всю оставшуюся часть жизни Николай Зотиков прожил в Финляндии. Есть сведения, что он принимал деятельное участие в жизни русских эмигрантов в Финляндии. В начале 1920-х годов, будучи председателем православного приходского совета Питкяранты, он участвовал в работе «Комитета русских организаций в Финляндии по оказанию помощи голодающему населению России». В феврале 1929 года Николай Зотиков получил гражданство Финляндии, а с 1 июля того же года стал настоятелем православного прихода города Хяменлинна. Умер Зотиков 4 ноября 1938 года, похоронили его на русском кладбище в Хельсинки.

Русско-финский храм в Волгово просуществовал до 1936 года, до ареста священника. В течение трех лет службы в церкви не проводились, а в 1939 году вышло официальное постановление о ее закрытии. Во время немецкой оккупации приход действовал, но поскольку немцы использовали храм в Волгово в качестве склада, то службы проводились в церковноприходской школе в деревне Ожогино.

Храм Святой Великомученицы Ирины в селе Волгово. Фото автора, 2003 год

После войны церковь использовалась как клуб. Здание разделили перекрытием на два этажа: на первом этаже находились библиотека и кинозал, а на втором устроили общежитие для студентов, приезжавших на сезонные полевые работы. В начале 1990-х годов сельский клуб закрыли, а строение подверглось окончательному разграблению. Лишенная окон и дверей, церковь начала разрушаться. Стали обваливаться кирпичи, частично повредилась кровля купола…

Надежда на возрождение забрезжила в середине 1990-х годов, когда храм передали петербургской епархии. В 2000 году оживилась деятельность по возрождению прихода. Среди его учредителей оказалось немало финнов, крестившихся в этой церкви еще до войны.

Возрождение прихода началось с восстановления старинной часовни, в советское время она использовалась в качестве молокоприемного пункта, а в последнее десятилетие пустовала. Восстанавливали часовню всем миром. По окрестным селам инициативная группа собирала пожертвования, причем жертвовали не только православные, но и финны-лютеране. А некоторые совершенно безвозмездно предлагали свою рабочую силу. Любопытно, что первую икону подарили в возрождаемую часовню американцы, уже несколько лет ведущие фермерское хозяйство в соседнем селе Муратове.

В конце мая 2002 года у стен пока невосстановленной Ириновской церкви прошел первый, после ее закрытия в 1939 году русско-финский молебен. Народу собралось очень много – не только из Волгово, но и из всех окрестных деревень. Службу вели благочинный Гатчинского и Волосовского округа, настоятель храма Св. Петра и Павла протоиерей отец Владимир и священник православного храма Германа Аляскинского из города Эспоо в Финляндии (побратима Гатчины) отец Петр.