Текст книги "Версальские кружева"

Часть 4

Прошло пять дней

Толстая муха жужжала на оконном стекле, заставляя Михаила проснуться. Солнце, наполнив комнату светом, принесло радость пробуждения и хорошее настроение. Воробьи чирикали так громко, что запросто могли соперничать с децибелами, звучащими на школьном дворе в перемену.

Он открыл глаза и посмотрел на тумбочку, стоящую рядом с кроватью. Бумаги с печатями, погашенными марками, апостилями лежали ровной стопкой и сладко отзывались в душе ощущениями отлично выполненной работы.

Михаил уже наизусть знал их содержание, но сейчас, с утра, желание снова подержать документы в руках, убедиться, что они реально существуют, подтолкнуло его еще раз посмотреть на «приговор» для семьи Масюковичей.

– Вот он, первый листочек, – заговорил мужчина сам с собой, присев на край кровати. – Кипрская компания «POLINEX», зарегистрирована по адресу: город Никосия, дом Гермеса двадцать пять, офис двести четыре, на имя адвоката Андрулла Теотилидес. Хорошая такая с виду компания, тихая… а тут – бац – и получите скандальчик! По этому адресу и на этого адвоката открыты и зарегистрированы десятки виртуальных казино, секс-шопы, сотни обменных однодневок. А сам вы, уважаемый Виктор Васильевич, оказывается, давнишний клиент этой «помоечки»! – Михаил ухмыльнулся. – Управляете через интернет корреспондентским счетом в отделении Рижского банка «АЗУР» и наивно полагаете, что спрятали концы в воду! Ваш зять… – Он поднялся и стал разминать позвоночник наклонами. – …По доверенности продал мои девяносто девять процентов киприотам, где управляющим клиентом и распорядителем счета являетесь вы сам, Виктор Васильевич!

Дверь в его спальню скрипнула и открылась. На пороге стоял Глеб. – Слышу, сам с собой разговариваешь… Что, снова документы анализируешь?

– Нет, уже все понятно. Просто, очень приятно повторять это снова и снова. Глеб, ты не представляешь, как я благодарен тебе и твоему адвокату! Это такие документы, такие… Ну, словом, бомба и удача всей моей операции. Заходи, давай, присаживайся, я еще вслух порассуждаю, а ты, если что, поправь и добавь, чего упустил. Значит, смотри: они продают мою долю своей же кипрской компании… А вот и документ, что именно они являются там учредителями.

Глеб сел на кровать, а Михаил, словно молодой актер, покрывшись румянцем волнения, расхаживал вдоль окна и иронично декламировал:

– Дальше… Они воруют у меня лист с моей подписью и впечатывают туда поручение о переводе денег с кипрской компании на расчетный счет своего оффшора. Все, вроде бы, красиво и правильно. Но… – Михаил остановился и, театрально протягивая две руки навстречу Глебу, произнес. – Но, они не знали, что у меня есть такой друг и киприот, как ты!! А у тебя есть другой друг, а у него есть свой, и все вы тут кумбаросы и братья. Вот эти документы… – Он взял с тумбочки еще несколько листочков и поднял их над головой. – …Самые главные. Глеб, и как только тебя осенило искать в огромной трастовой компании «TOTALSERVIS» следы пребывания на Кипре Виктора и его зятя?! Нет, ну, ты просто молодец!! – Михаил опустил листочки на тумбочку и продолжил: – Я голову ломал… нет, ну, ощущения у меня, конечно, были, что этот виргинский счет – тоже собственность Масюковичей, но то, что тебе удалось накопать на них, да еще и заверить все это в окружном суде, переводы сделать, апостилировать… Нет, Глеб, что хочешь говори – наши с тобой ангелы хранители спелись еще тогда, когда мы в первый день вместе пили!

– Да уж, это точно. Я и сам не ожидал, что будет такой результат. Понятно, что открыть себе компанию на Виргинских островах непосредственно из Белоруссии они не могут. А раз Виктор прилетал на Кипр, то логично было бы предположить, что он обратится в самую лучшую здесь трастовую компанию и купит для своего криминального бизнеса оффшорки.

– Нет, – перебил Михаил, – ну, ты погляди, каков мудрец этот белорусский олигарх! Он покупает не одну, а сразу три компании. Везде ставит директором Вову, секретарями оставляет местных.

– Уж прямо – мудрец!! – теперь Глеб перебил Михаила, азарт стал овладевать и его сознанием тоже. – Был бы умный, спрятал бы все концы так глубоко, чтобы сколько ни искать, не найти было. А так – пожадничал, сэкономить решил, вот и результат! – Глеб поднял с тумбочки несколько листочков. – В поддельном поручении они пишут банковские реквизиты компании «ZITA HOUSE LTD» Британские Виргинские острова, а так, как открывали они ее на Кипре, то мы легко находим, что директором в этой «зите» является Вова, а держателями акций – две другие компании.

– Ага! А тогда я так испугался, – снова заговорил Михаил. – Подумал: ну, вот, хозяин неизвестен, опять подставные помойки, и доказать, что Масюкович имеет к ним отношение, невозможно. А тут твой адвокат совершает героический поступок и приносит на эти две компании и регистрационные сертификаты, и именные акции на Виктора и Нину, и приказы о назначении директором всех компаний своего зятя, и даже полный пакет документов, заверенный в суде Лимассола! Фантастика!! Смотрю на эти бумажки и понимаю, что в Белоруссии это – статья 209 часть 3, то есть мошенничество. Теперь я смело могу писать заявление в милицию. Получается, я, честный бизнесмен, купил белорусскую компанию, имел намерения инвестировать новые проекты, так сказать, участвовать в развитии экономики республики, а жадный белорусский олигарх вошел ко в доверие и кинул меня!

– Правильно, ты прямо в заявлении, – снова заговорил Глеб, – напиши: приглашали тебя в свой дом, ублажали, обхаживали. Обязательно раскрой свои личные отношения с Марго, пусть это станет всеобщим достоянием. Кроме того, это косвенно подтвердит следствию, что у нее была возможность выкрасть у тебя чистый лист с твоей подписью. Да, и там же, в заявлении, напиши, что Вова, действующий по доверенности от тебя, продал твою белорусскую компанию кипрской компании, принадлежащей его тестю, Виктору. Деньги, полученные от киприотов за твои акции, они перевели на свою же компанию на Виргинских островах. Документы, которые ты приложишь к заявлению, подтвердят твои слова о том, что семья Масюковичей, находясь в сговоре между собой, присвоила твою компанию.

– Глеб, так это еще не все! Знаешь, сколько денег они у меня «заняли», ювелирных украшений взяли и не оплатили? Конечно, как ты сам понимаешь, это я их спровоцировал и бесконтрольно одаривал дорогими подарками, но теперь я, как обманутый предприниматель, вправе потребовать от своих обидчиков возврата долгов и полного расчета за украшения. Во всей этой истории есть и еще один интересный политический момент. Гражданам республики Беларусь нельзя без разрешения налоговых и государственных структур входить учредителями в иностранные компании и открывать в них счета, а Масюковичи владеют несколькими предприятиями. И я знаю, что есть указ президента Белоруссии о создании специальных льготных условий для иностранцев, желающих вложить деньги в экономику республики. А меня, иностранца, попросту кидают на самом старте бизнеса, крадут деньги по мошеннической схеме! И поэтому я решил всю эту информацию отдать местным журналистам. Расскажу им, что декларированное государством честное право участвовать в развитии экономики на самом деле оборачивается обманом со стороны белорусского предпринимателя, который стопроцентно уверен в своей безнаказанности.

– Миша, это ты молодец!! Обязательно подключи прессу, потому что дело, которое откроют по твоим документам, может быть очень легко спущено на тормозах. Ну, знаешь, сроки прошли, ответ на запрос не поступил… Да запросто заволокитят! Человек он не бедный, связи в местных правоохранительных органах у него давно прикормлены, но, как только ты выйдешь на уровень контроля в МВД, а может даже и КГБ, ни один из его друзей и голоса своего в защиту не подаст, а пресса отлично сможет это контролировать.

– КГБ? А с какого боку контора может взяться за это дело? Тут ведь только мошенничество!

– Миша, ты только что сам сказал об указе президента по иностранным инвестициям. Это большая государственная программа, и ее дискредитация – вопрос уже политический, ставящий под сомнение гарантии защищенности привлеченного в страну капитала. Газеты могут придать твоему делу большой резонанс, коррумпированность и мошенничество в отношении пришедших в республику иностранцев – сейчас самая модная тема передовых полос.

– Глеб, ты считаешь, мне это нужно? Моя задача всего только вернуть себе компанию, отменить через суд решение исполкома о смене состава учредителей, а потом продать ее кому-то в Москве. Лишний шум может отпугнуть потенциальных покупателей из России.

– Мужчины! – На пороге спальни стояла жена Глеба. – Я понимаю, конечно, у вас важные, – а судя по обрывкам услышанных мною фраз, так и практически государственные дела, но уже давно пора завтракать, и через два часа вам выезжать в аэропорт. Хочу напомнить, что сегодня Миша улетает.

– Ой, точно, заболтались мы с тобой, Мишка! Давай, беги, умывайся и к столу. – Глеб поднялся и, подойдя к Виктории, обнял ее. – Пойдем, дорогуша, помогу тебе стол к завтраку накрыть!

– Эх, ты, помощник! Накрыто все уже давно! Иди лучше, сына буди, пусть вместе с нами хотя бы в выходной день посидит.

Они вышли, прикрыв за собой дверь.

Михаил бережно сложил документы в папку, еще несколько минут постоял у открытого окна, мысленно радуясь солнцу, теплу и морю, играющему бликами на линии горизонта.

Предчувствуя расставание с семьей Глеба и Кипром, он ощутил, как заныла его душа, задребезжав хандрой и скрипучей тоской по нервам – последние пять прожитых дней были солнечными во всех смыслах этого слова.

«Почему, – подумалось ему, – так всегда бывает: место, где тебе очень хорошо и приятно находиться, никогда не совпадает с местом работы. В Белоруссии мороз, до весны еще далеко, а тут – зеленый рай, красное вино и все остальные краски и радости жизни».

Закрыв окно, он, словно подчеркивая, что минуты сентиментального прощания закончились, резко развернулся на месте и пошел в ванную – принимать утренний душ.

Глеб, которому все-таки нашлась работа на кухне, помогал Виктории создавать красоту утреннего стола. Тарелки, вилки, ножи, ваза с яркими оранжевыми шарами апельсинов, хрустящие тосты с клубникой и сыром, бутылка красного вина, отварные сосиски, порезанные кружочками помидоры, пучки укропа и петрушки вскоре были расставлены по своим местам, заполнив все свободное пространство на столе.

Ощущение грусти, захватившее Михаила, не оставило его и за завтраком. Участвуя в разговоре, он ловил себя на мысли, что тоже очень хочет вот так, по-домашнему, в выходной день болтать с взрослыми детьми и женой, наслаждаться вкусной едой и никуда не спешить. Улыбающиеся глаза жены Глеба, измятая прическа его сына, похоже, пришедшего домой только под утро и, наверное, именно поэтому получившего прозвище «Филин» – все говорило ему, что они существуют в своей, сложившейся годами гармонии.

Он смотрел на их лица и чувствовал, как слова, сказанные ему Глебом в первый день его прилета на Кипр, о том, что улыбки его детей и запах утреннего завтрака окончательно вылечат его от воспоминаний о Марго, теперь стали ему более понятны. Прощание, несмотря на хорошие и добрые эмоции, прибавило весу его тоске, и он, сев в машину к Глебу, заговорил первым:

– Слушай, смотрю сейчас на твою семью, взрослого сына, а в Канаде у тебя есть дочь и внук, и думаю над тем, что ты говорил мне, в таверне на берегу моря.

– А-а-а, то-то я вижу – ты за завтраком сидел несобранный какой-то! Что, вспомнил о своих близких? Это хорошо! Только, вот, вопрос у меня имеется… – Глеб выехал со двора на дорогу, надпись на указателе говорила, что до аэропорта шестьдесят километров. – И вопрос вот какой: когда так подолгу отсутствуешь, ты своей жене звонишь, с детьми разговариваешь, или из страха, что тебя могут прослушивать, хранишь молчание?

– Не звоню. Прослушивания не боюсь, тут другое… Меня в последнее время очень сильно мучает дурацкое состояние одиночества, я стал отвыкать от жены, не вижу, как растут мои дети. Во мне происходит какое-то раздвоение. Эмоции, которые я испытывал, общаясь с Марго, были очень сильными, яркими, сейчас это называют модным словом «химия», но перед Новым Годом я так затосковал по семье, что бросил все и уехал к своим, в Москву. Пожил неделю дома, вижу, у детей глаза горят, родители счастливы, жена не нарадуется, а мне опять чего-то не хватает – душа рвется в дорогу.

– Крутишь! Недоговариваешь! Хотя, нет, можешь не объяснять, я тебе сам все скажу: ты, занимаясь сексом с женой, не испытываешь тех эмоций, как с Марго. Да?

– Ну… в общем, да, – протяжно и нерешительно произнес Михаил.

– Хочешь услышать, что я думаю по этому поводу?..

– Очень! И потом, ты так удачно подобрал аллегорию о капкане, пружине которую нужно найти силы и разжать, что это не дает мне покоя. Я постоянно, с того самого момента, когда ты в таверне сказал об этом, думаю о ранах, которые нужно зализывать самому.

– Понимаешь, Миша, в решении твоей проблемы есть два варианта. Первый: ты все, что я тебе сказал о семье, услышал и, как умный человек, подчиняющий эмоции разуму, разложив по полкам свои отношения и ощущения, легко перешагнул через память о Марго, даже не ставя ее на одни весы с женой. Второй вариант, – тоже победный, только, более длинный и волнистый, с отступлениями, нервами и сожалением. Похоже, что именно такой и будет твоя дорога, и пройти ее придется до конца…

Глеб, выехав на хайвэй, поехал в соответствии со знаками ограничения скорости. Ему очень хотелось помочь Михаилу советом, и он решил не торопиться.

– Ты знаешь, я геммолог. Много видел стран, и много разных драгоценных камней держал в своих руках. Поэтому давай объясню тебе свою мысль на примере алмаза. Как-то в Анголе меня направили работать в составе маленького поискового отряда на разведку одного, слабо изученного, аллювиального месторождения. Буровики ковыряли землю, геологи описывали керн, породу внутри инструмента, а я промывал ее на предмет поиска минералов. И вот однажды геологи достали пароду зеленоватого цвета, – а скажу тебе по секрету, именно в таком оттенке земли и живут алмазы. Я сижу себе на табуреточке, и в маленьком лоточке, похожем на сито, мою этот зеленый керн. И вдруг – блеск! Это луч солнца сыграл на природной грани алмаза. Представь, как застучало мое сердце, как забегали мысли и глаза, все во мне закипело адреналином и азартом! Прибежали ребята, – а было нас пятеро: буровик, его помощник, геолог, водитель и я, геммолог. Мужики кричат, торопят меня, чтобы быстрее остальные образцы промыл, суетятся, а у меня руки дрожат. Я вытаскиваю еще алмаз, потом еще, и так, словно по заказу, пять алмазов через полчаса появились на белом чайном блюдечке. Сам понимаешь, все они были разные, – чуть больше, чуть меньше, но один был самый неказистый. Складывалось ощущение, что на него какую-то коричневую скорлупу одели. Я понимал, что это – алмаз, но раньше никогда ничего подобного не видел. Помнил только из учебников, что у таких камней есть специальный термин «рубашка». Взяли мы эти камни, и пошли в палатку. Сидим, думаем, как трофей делить будем. Ни честностью, ни справедливостью в таком деле не воспользуешься, и поэтому мы решили отдаться случаю. Посадили геолога на табуретку, к нам спиной, а был он самый старый и опытный среди нас. Я, чтобы все видели, пальцем на камень указываю и спрашиваю: кому? – а геолог фамилию называет. Вот таким путем и пришел ко мне тот самый страшный по виду алмаз, что в коричневой скорлупе.

Потом сколько ни работали, ничего больше не находили. Мужики поглядывали на меня, сочувствовали, каждый вечер доставали они свои камушки, белые да красивые, ну а я, чтобы сильно не расстраиваться, кинул своего уродца в чемодан и, в надежде найти что-то лучшее, каждый раз усердно керн промывал… Вернувшись домой, на Кипр, я его даже и показывать-то никому не стал. Жене только обмолвился, что нашел один невзрачный алмаз. Долго, почти год лежал он в моей прикроватной тумбочке, и был момент, что я вообще о нем забыл. Парни после экспедиции нашли в Москве мастеров, спокойненько огранили свои алмазы и продали; кто за десять тысяч зелеными, кто за пятнадцать, а кто и просто – жене своей подарил. И только мой лежал себе в ящике, и чего-то ждал.

– А алмаз-то хоть крупный был? – прервал рассказ Михаил.

– Да, почти двадцать карат. Я, сколько ни рассматривал его, не видел целесообразности в огранке, ошибочно считая, что коричневый цвет камня в бриллианте будет никому не нужен. Но, продолжая мотаться по странам Африки, я с каждый разом все больше и больше узнавал об алмазах. Бывало, я покупал подделки или сложные камни с внутренним напряжением, рассыпающиеся прямо в руках огранщика. Путь, по которому я шел, был очень тяжелый, а самое главное – не приносил моей семье денег. И вот однажды, решив навести порядок среди бумаг в тумбочке, я снова нашел алмаз. И теперь мои глаза и знания подсказали мне, что я был не прав, считая «рубашку» на камне его основным цветом. Желание проверить свои сомнения толкнули меня в Ливан. Старый араб, принимая от меня камень, уважительно произнес только три слова «Очень старый алмаз», и – начал гранить…

Глеб замолчал – впереди показался аэропорт. Кроме того, вспоминая этот момент, он всегда делал паузу, давая слушателю пропитаться нетерпением и желанием узнать окончание истории.

– Ну, так и что же получилось после огранки?

– Четыре целых восемьдесят две сотых карата, фантастически белого цвета, в Рапапорте, он обозначается буквой «Е» с практически полным отсутствием включений.

– Ого!! И сколько же стоит такой бриллиант?

– Миша, это дорогой камень… Пятьдесят тысяч долларов за карат, вот и умножай.

– Больше двухсот тысяч!!

– Да. Но не о деньгах этот рассказ. Я видел, как блестели на солнце алмазы моих товарищей по экспедиции, я помню, как корил судьбу за неудачу в выборе, и как завидовал, когда они любовались своими камнями. Долго, долго я жил с ощущением невезения и провалов, а в тумбочке, в это же самое время, лежал удивительного блеска камень. Мне всего только нужно было – посмотреть на него по-другому, оценить и понять, чтобы начать его гранить. Сейчас, когда я беру его в руки, и вижу, как он сверкает всем своим великолепием, то понимаю: очень часто мы судим о предмете или о людях по первым ярким краскам. И при этом можем годами не замечать красоту человека, живущего с тобой рядом, его удивительный внутренний мир «без включений», меркантильности и тщеславия… И если тебе интересно мое мнение, то скажу! Сидящая в твоей голове Марго, может, и блестит на солнце, но со временем ты научишься различать разницу между яркими бликами и настоящим светом, идущим из глубины души живущего рядом с тобой человека Я говорил тебе, что еще совсем недавно и сам гонялся за призрачными блестками, все видел, все понимал, но – двумя ногами стоял на граблях. Знаю, что слова даже самых близких людей часто не слышны. Знаю, что мои советы и рассказ только добавят тебе сомнений и неуверенности, но ты иди вперед и не волнуйся – все произойдет, как должно.

– Да… Спасибо тебе, Глеб! Я все услышал, и счастлив, что приехал на Кипр и познакомился с тобой. Поверь, если я еще какое-то время буду колебаться и размышлять о своей жизни, то благодаря тебе и твоим словам точно найду покой и правильный путь. Спасибо за все, что в эти короткие дни нашего знакомства ты сделал для меня, и отдельно – огромное спасибо за документы. – Михаил посмотрел на Глеба глазами, полными силы и понимания произносимых им слов. – Давай простимся здесь. – Машина подъехала к входу в аэропорт. – Я пойду, а ты не провожай меня.

– Миша, тебе тоже всего хорошего! – Глеб протянул ладонь Михаилу, и они крепко пожали друг другу руки. – Извини, если я был чересчур академичен в своих высказываниях и философски зануден… просто, хотел хоть как-то помочь тебе с настроением. Давай, парень, прощаться! Глядишь, жизнь когда-нибудь сведет нас снова… По крайней мере, я бы очень этого хотел.

Они крепко обнялись на прощание, Михаил вышел из машины, а Глеб, проводив его взглядом до дверей аэропорта, сразу набрал номер московского генерала.

– Николай Иванович, добрый день! Я свое отыграл, документы полетели в Белоруссию, теперь ваш выход. Можете сейчас с ним связаться, и в качестве рекомендации аккуратно подтолкнуть к нашей версии и к адвокату.

– Здравствуй, Глеб! Чувствую, ты весь в темпераменте дела… Даже уважительного вопроса о моем самочувствии не задашь?..

– Я… – Глеб хотел, было, начать оправдываться, как генерал перебил его и продолжил:

– Ладно-ладно, пошутил я! Все, господин стратег, будет исполнено в лучшем виде, можешь даже и не сомневаться. Лучше скажи – как тебе мой парень, после личного контакта?

– Золото! Прямой, искренний, упертый и надежный. Словом, все, что нужно нам для завершения операции.

– Ну и хорошо, ну и ладушки… Не волнуйся, советы ему будут даны строго в рамках твоего плана. Прощаемся?

– Прощаемся! – Глеб выключил телефон и поехал домой.

В эту, отдельно взятую секунду, в отдельно взятых жизнях двух удаляющихся друг от друга мужчин все было хорошо и гармонично. Глеб, удовлетворенный складывающейся ситуацией, отъезжал от аэропорта, а Михаил, шагающий навстречу новым событиям в Бресте, думал только о том, что его цель стала доступнее и более реальной. Они разъезжались, но чувствовали, что когда-нибудь обязательно увидятся еще, и это будет встреча очень близких друзей.

Михаил прошел регистрацию, с удовольствием погулял по бутикам беспошлинной торговли и, пройдя в самолет, летящий до Минска, удобно расположился в кресле.

Звук неожиданно пришедшего смс напомнил ему о том, что он забыл отключить свой телефон. Любопытство, несмотря на тут же последовавшее напоминание стюардессы выключить во время взлета все средства связи, подтолкнуло его, и он, стараясь действовать как можно незаметнее, достал трубку и стал читать сообщение, пришедшее от московского шефа.

Генерал сообщал, что ознакомился с документами по компаниям, принадлежащим Масюковичам, и советовал Михаилу задержаться в белорусской столице. Он предлагал заключить соглашение с минским адвокатом, практикующим уголовное право, и подумать над вопросом о подаче заявления непосредственно в Министерство Внутренних Дел Белоруссии. Дальше по тексту шли телефоны и адреса людей, с которыми можно было бы установить связь и, в случае необходимости, обратиться к ним за помощью.

Самолет стал набирать скорость для взлета; Михаил выключил телефон, откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. Оранжевые от апельсинов деревья, рыбное мизе и голубая даль моря промелькнули в его сознании сожалением от расставания и легкой тоской о прекрасно проведенном на Кипре времени. Михаил улыбнулся, вспомнив крупную фигуру Глеба, постоянно говорящего о желании похудеть, его жену, устраивающую целые торжества за ужином… Теперь казалось, что даже запах форели в шампанском, утки с гречневой кашей и кролика в сметанном соусе с луком еще держится в памяти всеми нюансами ароматов этих блюд.

Хорошие, добрые мысли наполнили сознание сладким чувством мечтательности, он попытался представить, как будут выглядеть его дети через десять лет. Яркие, светлые картины сидящих за праздничным столом в его доме родственников и друзей очень скоро принесли ему умиротворение и сон.

Ему снилась Вера в красивом платье, большая индейка с коричневой корочкой посередине стола, взрослый сын с помятым вихром волос, дочь раскладывающая салаты гостям, Ваня в белой рубашке с таким же, как у него, ярким орденом Красной Звезды… Все разговаривали и улыбались.

В какое-то мгновение он понял, что среди сидящих за столом людей нет Марго. Беспокойство пробежало в его сознании.

Но эта эмоция легко растаяла, не вызвав ни сожаления, ни огорчения.

Самолет, ударив колесами по посадочной полосе, разбудил Михаила в тот момент, когда он вальсировал с женой под волшебные звуки музыки…

Испытав легкий рефлекторный испуг от резкого пробуждения, он потянулся, разминая затекшее тело, и с удовольствием отметил, что долетел на удивление быстро.

Оперативность наземных служб, подавших трап, красивое, современное здание аэропорта, а главное – снова пришедшее от шефа сообщение о том, что на выходе его встречают с табличкой, добавило ему настроения и желания как можно быстрее дать ход документам, привезенным с Кипра.

Выйдя на улицу, он увидел снег, темные сугробы вдоль дорог, грязные машины и мужчину, держащего лист бумаги с его фамилией.

Дежурное приветствие встречающему его водителю, дорога к городу, его размышления об оставленном зеленом рае, здание городской коллегии адвокатов, ожидание в приемной – все промелькнуло и осталось позади, когда он вошел в кабинет.

– Михаил Сергеевич, проходите, пожалуйста! – Навстречу ему из-за стола вышел мужчина средних лет. – Меня зовут Виталий Константинович. Я, если вы сейчас подпишите договор между нами, буду вашим адвокатом.

Михаил прошел к столу, взял бумаги и углубился в их изучение.

– Ну, вот и хорошо, – продолжил говорить адвокат. – А я, с вашего позволения, отойду, заберу у нотариуса доверенность, в которой вы передаете мне право представлять интересы в органах правопорядка, суде и прочих государственных организациях.

Михаил кивнул головой в знак согласия и продолжил читать контракт.

В офисе стало тихо, на стене тикали дешевые китайские часы, на полках стояли папки с бумагами, ноутбук светился экраном. Михаил достал ручку и подписал документы. То, что адвокат оставил его одного в рабочем кабинете, рядом со всеми носителями информации, наглядно говорило в том, что люди, поручившееся за него, имели в этой стране вес и уважение.

Вернувшись, Виталий Константинович сел на свое место и, протянув доверенность Михаилу, молча ждал, пока он знакомился и подписывал ее.

– Прекрасно! – произнес адвокат сразу после того, как необходимые формальности в организации совместной работы были закончены. – А теперь, пожалуйста, начните вашу историю с самого начала и постарайтесь не упускать подробностей.

Михаил в свою очередь тоже достал из небольшого дорожного чемоданчика папку, раскрыл ее и приступил к рассказу.

– В сентябре прошлого года я приехал в Брест, имея желание открыть в городе ювелирный магазин. Продажа драгоценных камней и украшений является моим бизнесом в Москве. Я арендовал себе дом в пригороде и, в поисках связей с деловыми людьми, познакомился с семьей Масюковичей. Виктор Васильевич – глава семейства – имеет несколько крупных компаний, занимается перевозками, строительством… Словом, по меркам Бреста – весьма влиятельный и уважаемый коммерсант. Через несколько месяцев мои отношения с этой семьей стали очень дружескими, меня часто приглашали в гости, я даже отмечал Новый Год в их родовом доме. Более того, так получилось… – Михаил посмотрел на адвоката и, выдержав паузу, подчеркивающую значимость произносимых им слов, продолжил: – Дочь Виктор Васильевича, Ангелина, – домашние зовут ее Марго, стала мой любовницей. Человек я не женатый, а она, хоть и молодая еще совсем женщина, но вышла замуж меньше года назад. Поэтому так сложилось, что, пользуясь полной поддержкой ее матери, Нины Николаевны, мы совершенно спокойно встречались в ее квартире и, как вы понимаете, я на всех семейных торжествах сидел за одним столом с мужем и отцом Ангелины.

Адвокат, делающий пометки на листке бумаги, остановился и поднял глаза на Михаила.

– Что это за Санта-Барбара такая – теща принимает у себя дома и мужа и любовника одновременно? Сколько работаю, о такой беспринципности никогда не слышал! У Ангелины были планы расстаться с мужем и выйти за вас?

– Про ее планы не знаю, но вы можете представить себе уровень вранья и клеветы, живущий между ними, когда Марго скрывала наши отношения от отца и мужа. Я, естественно, как многие влюбленные мужчины, делал подарки, давал деньги на личные нужды, покупал одежду в дорогах бутиках и поэтому был очень доволен, когда Виктор Васильевич предложил мне совместный бизнес-проект. У него есть компания «Белевроцемент», ею он управлял через подставного учредителя… и вот месяц назад мне было предложено купить девяносто девять процентов этой компании за двадцать тысяч долларов США – официальную сумму уставного фонда. Конечно, реальная стоимость намного выше, но Масюкович предложил мне участие в инвестиционном проекте и пообещал в будущем ознакомить с бизнес-планом компании и рассчитать реальные вложения, которые от меня потребуются. При переоформлении документов на меня Виктор Васильевич поставил условие, так сказать, подстраховался – я выписал генеральную доверенность на мужа Ангелины, который в настоящее время является его помощником и неофициально руководит директором цементного завода. Что же произошло сейчас и в чем наш конфликт?.. – Михаил достал из папки документы по регистрации компании на его имя. – Вот решение облисполкома и договор купли продажи, подтверждающие мои слова, что я заплатил бывшему учредителю деньга и стал собственником «Белевроцемент». Но в этот самый период я совершенно случайно узнаю, что Ангелина обманывает меня, что никаких серьезных отношений у нее ко мне нет, и что интересуют ее только деньга и драгоценности, которые под разными предлогами она от меня получала. Я приведу один пример: перед Новым Годом покупаю ей норковую шубу и пальто, она показывает их мужу и берет с него деньга за эти же вещи.

Адвокат опять поднял глаза на Михаила, в них читались удивление и сочувствие.

– Так же хочу особо обратить ваше внимание на то, что Ангелина неоднократно, а в последнее время и очень часто, занимала у меня крупные суммы денег. К настоящему моменту ее долг составляет более тридцати тысяч евро. Я понимаю, любовница, берущая в долг, это нонсенс, и я отдавал себе отчет, что не увижу их больше никогда, но это – в случае настоящих, искренних отношений между нами. Сейчас же, когда я знаю, что она жила со мной, с мужем, и еще встречалась с бывшим любовником, и у всех нас брала деньги, о прежних отношениях между нами и речи быть не может. Поэтому я позвонил ей и сказал, чтобы она как можно быстрее вернула мне денежный долг. Последовала незамедлительная реакция со стороны отца, а потом и мужа. Первое: мне никто не вернул деньги, и делать это никто даже не собирался. Второе: Виктор Васильевич тут же дал команду своему зятю воспользоваться доверенностью и продать мою долю кипрской компании «POLINEX». Третье: чтобы отвести от себя всякое подозрение, они подделывают поручение от моего имени, в котором указывают банковский счет компании, находящийся на Виргинских островах, и реально переводят туда всю причитающуюся мне сумму. – Михаил достал из папки копии договора купли продажи его белорусской компании и поддельное поручение. – Виталий Константинович, совместными усилиями эта семья, на мой взгляд, с помощью абсолютно мошеннических схем, пользуясь моим доверием, завладела достаточно крупной суммой денег. Понимая это только сейчас, я обратился за помощью к своим друзьям. И вот… – Он достал самый важный пакет документов, и сердце его застучало; чувство охотника, поймавшего в прицеле долгожданную добычу, энергией возбуждения побежало по нервам. – Сейчас я прилетел с Кипра… – Он протянул документы адвокату. – И мне удалось найти следы пребывания на острове господина Масюковича. Оказывается, кипрская компания, купившая мою долю в Бресте, является адвокатской конторой, ведущей дела своих клиентов. И Виктор Васильевич – один из них. Ему был открыт корреспондентский счет в рижском банке, и предоставлено право электронного управления. В очень крупной трастовой компании, имеющей офисы в Америке, Европе и в том числе – на Виргинских островах, Масюкович приобретает три оффшорных компании. Счет одной из них он и указывает на поддельном поручении. Вот так и выходит, что, планомерно подготавливая мошенничество, они перевели деньги с одной своей компании, находящейся на Кипре, на другую, находящеюся на оффшорных островах. Так же хочу пояснить, что на поручении о переводе денег стоит моя реальная подпись, и это получилось именно потому, что Ангелина имела свободный доступ к моим документам, чем она и воспользовалась, выкрав чистый лист с моей подписью.