Текст книги "Надеюсь и люблю"
Автор книги: Светлана Талан
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Твои бы слова да Богу в уши, – улыбнулась печально Алена.
– Расскажи, как твои родные.
– Что рассказывать? Получили весточку, что отец умер на зоне. Братья учатся и подрабатывают по выходным грузчиками на рынке. Сестричка ходит в школу, уже засматривается на женихов. Хочется ее приодеть хоть немного… Ты знаешь, я сделаю все, чтобы она не стояла, как я, у дороги.
Мы пили кофе и молчали, погрузившись в грустные мысли.
– Ты хоть любишь его? – решилась наконец спросить Алена.
– А ты бы полюбила такого? – отшутилась я, и мы долго смеялись.
– Толстого? – сквозь смех спрашивала Алена.
– Вот с таким животом, – показывала я, и мы снова заливались хохотом.
– А он хоть видит, что находится у него внизу живота?
– Ты что?! Как же ему увидеть? Он уже забыл, как эта штука выглядит! – смеялась я до слез.
Нахохотавшись от души, Алена достала тоненькую сигаретку и опять закурила.
– А ты знаешь, Катя, он все равно меня убьет, – глухо сказала моя подруга.
– Кто? – не сразу поняла я.
– Тот маньяк, что меня избил. Помнишь, ты спасла меня от него?
– С чего ты взяла, что он хочет тебя убить?
– Он меня преследует. Однажды, когда я стояла одна, этот тип подъехал и не стал тянуть в машину, а просто приоткрыл дверцу и сказал: «Я давно хочу испытать оргазм на дергающемся в последних конвульсиях теле. И этим телом будешь ты!» Потом хлопнул дверцей и уехал.
– Он просто пугал тебя, глупышка, – погладила я тонкую руку подруги, пытаясь ее как-то успокоить.
– Нет, Катюша. Его машина ехала за мной по темному кварталу, когда я шла от клиента к такси. Мне еле удалось удрать. Второй раз он поджидал меня у подъезда, когда я выходила из дома. Хорошо хоть клиент был нормальный. Я вернулась к нему и просидела там до утра. Машина этого больного тоже, кстати, простояла у дома до утра. Вот так-то!
– Запиши номера и обратись с заявлением в милицию, – посоветовала я. – Пусть вызовут его, припугнут.
– В милицию? – горько усмехнулась Алена, отпивая кофе. – А кто я для них? Никто! Я – проститутка, на которой зарабатывает не только сутенер, но и они. Для ментов мы – отбросы общества. Даже если со мной что-нибудь случится, никто и пальцем не шевельнет.
– Запиши мне номер машины, – протянула я ей свои блокнотик и ручку, достав их из сумочки.
– Зачем?
Я и сама не знала зачем. Чем я могла ей помочь? Сказать Володе, что я знакома с проституткой, было бы опасно для меня, но все равно я настояла, и Алена написала номер автомобиля маньяка.
– Мне страшно, – призналась она. – Честное слово, по-настоящему страшно. Страшно умереть так глупо, от рук больного на голову человека, не повидав жизни, не испытав счастья…
– Алена, перестань, а то сейчас я тебя убью! – толкнула я ее в плечо и уже серьезно добавила: – Я помогу тебе, Аленка, только не сейчас, а чуть позже.
– Как ты сможешь мне помочь? – Она обняла меня за плечи.
– Еще не знаю как, но что-нибудь придумаю. Это я тебе обещаю. Ты мне веришь?
– Тебе – верю.
– Вот и хорошо. Ты, главное, держись, будь осторожна, береги себя. И, если я не буду появляться, не думай, что я о тебе забыла. Клянусь, я вытащу тебя из этого дерьма. И все у тебя будет хорошо, даже лучше, чем у меня. По крайней мере, ты сможешь выйти замуж за любимого человека.
– Любовь… А она хоть есть?
– Есть! Это я точно знаю, – уверенно ответила я.
* * *
Последние дни перед свадьбой летели быстро. Мой будущий муж самостоятельно занимался последними приготовлениями. Меня он как бы невзначай спросил:
– Ты действительно не хочешь пригласить родителей?
– Действительно, – ответила я уверенно.
– А друзей?
– У меня их нет.
– Как знаешь, – равнодушно ответил Володя.
Художник сдержал слово – вовремя успел закончить работу над моим портретом. Я осталась довольна результатом: лучезарная, широкая, невероятно обаятельная улыбка, спокойное лицо и яркие лучистые глаза, в которых таился опасный огонек. Но главное, автору портрета удалось безошибочно передать цвет моего лица, бархатистость моей нежной персиковой кожи. Две картины, предназначенные в подарок, я попросила Палыча спрятать у него дома до дня свадьбы.
Казалось бы, все шло хорошо. Но на меня внезапно нахлынула паника, и мне стало страшно. Я не находила себе места и слонялась бесцельно из угла в угол.
– Вера Ивановна, – обратилась я к домработнице, когда та пылесосила. – У вас была свадьба?
– Да, – прозвучал краткий и ясный ответ.
– Что вы испытывали накануне?
Вера Ивановна с недоумением посмотрела на меня и пожала плечами.
– Вы волновались? Вам было страшно? – пыталась я разговорить эту молчаливую машину.
– Не помню, – ответила она. – Извините, но вы мне мешаете.
– Вы и дома не разговариваете? – чуть не сорвалась я, но Вера Ивановна лишь быстрее заработала щеткой пылесоса.
– Вы всю жизнь были такой нелюдимой? – зашла я к ней спереди, но Вера Ивановна не подняла лица, а переключила пылесос на большую мощность, чтобы вообще меня не слышать. Мне захотелось сказать ей какую-нибудь гадость, как-то уколоть. Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы не пришел Володя и не бросил мне с порога:
– Пойдем со мной.
Я проследовала за ним в рабочий кабинет.
– Садись, – приказал он так, словно перед ним была его подчиненная.
Я аккуратно отодвинула стул и села за стол напротив.
– Это тебе, – он положил на стол пачку таблеток и подтолкнул ее ко мне пальцем.
Я задержала коробочку рукой и спросила:
– Что это?
– Противозачаточные таблетки.
– Зачем? У меня есть, я и так их принимаю.
– Выбрось их. Эти посоветовал мне знакомый врач. Они не гормональные и малотоксичные.
– Гм, – ухмыльнулась я, – ты же хотел ребенка.
– Хотел и хочу. Но он появится на свет не тогда, когда тебе вздумается, а тогда, – вытаращил Володя на меня бесцветные злые глаза, – когда я захочу. Ясно?!
– И когда же ты захочешь? – усмехнулась я.
– Здесь таблеток ровно на полгода, – ответил он.
Во время этого разговора у меня появилась внутренняя дрожь. «Ребенок? Ты хочешь ребенка? – мысленно сказала я Володе. – Я скорее умру, чем рожу его тебе! Никакого ребенка ты не дождешься».
Он внимательно смотрел на меня, словно читая мои мысли, и мне стало жутко.
– «У женщины есть только одно средство сделать нас счастливыми и тридцать тысяч средств сделать нас несчастными», – сказал Володя, глядя мне прямо в глаза. – Верно, Катрин?
– Твоя мысль? – уходя от ответа, спросила я.
– Нет, Гейне, – ответил Володя, постукивая пальцем по поверхности добротного дубового стола.
– Я волнуюсь и хочу побыть одна, – попыталась я избавиться от его всевидящих глаз.
– Смотрю я на тебя, Катя, и думаю, – начал Володя, по привычке растягивая слова, и у меня замерло сердце. – Есть в тебе что-то хищное, жестокое, а что – не пойму. Иногда я пытаюсь разгадать твои намерения, но… Зачем я женюсь на тебе? Сам не знаю. Чувствую, что ты затаилась, как львица перед прыжком. Понимаю ведь, что скоро прыгнешь, готовая разорвать меня в клочья, но все равно сижу, как застывший от страха кролик, который видит эту львицу, но уже не может убежать, хотя шанс выжить у него еще есть.
От его слов у меня пробежал мороз по коже, и я ощутила дрожь в коленках. Теперь я чувствовала себя кроликом, застывшим при виде хищника.
– Сожрешь меня, так ведь?
– Глупый, бессмысленный разговор, – выдавила я из себя. – Я пойду.
Не дожидаясь разрешения, я схватила лежавшую на столе пачку таблеток, на ходу сунула ее в карман брюк и выскочила из кабинета. Сердце бешено стучало, в голове шумело, ноги подкашивались. Успокаивало лишь то, что Володя ничего не знает наверняка. «Мне будет нелегко, – подумала я, – но ради достижения своей цели я выдержу все».
Вечером накануне свадьбы я спросила у Володи:
– У тебя на телефоне номер закодирован?
– Да. А что?
– Я хочу позвонить родителям, убедиться, что у них все хорошо.
– Бери, звони.
Я набрала знакомый номер, пошли гудки вызова, и я затаила дыхание.
– Алло, – услышала я голос мамы и сразу же нажала на отбой.
– Почему ты не хочешь с ними поговорить? – спросил Володя, снимая халат.
– Не время. Еще не время.
– Странно, – ответил он, залезая под одеяло. – Хочешь, я сам с ними поговорю?
– Не надо.
– Как знаешь, – произнес Володя и, повернувшись на бок, выключил светильник со своей стороны. – Ложись спать. Завтра будет нелегкий день.
Но я не сразу последовала его совету. Набирая вновь и вновь номер телефона родителей, я все время слышала голос мамы. «Может, папа уехал в командировку? – успокаивала я себя. – Позвоню завтра вечером, чтобы услышать и его голос».
Я долго не могла уснуть. Опять у меня перед глазами стояло мое первое свадебное платье, счастливый, добрый, надежный Сергей, его широкая добродушная улыбка и веселые лучики в глазах.
Ночью мне приснилась Даша. Она была без одежды, ее маленькое тельце посинело от холода. Она беспомощно водила ручками и жалобно плакала. Я хотела подбежать к ней и завернуть в одеяльце, которое сдувал ветер, но сильный порыв урагана уносил меня от нее все дальше и дальше.
– Даша-а-а! – закричала я в отчаянии и проснулась, разбудив Володю.
– Что случилось? – спросил он сонным голосом.
– Приснился кошмар, – ответила я.
– Кто такая Даша? – поинтересовался Володя, и я похолодела.
– Подруга детства, – мгновенно нашлась я.
– А-а… Ну давай, спи, – буркнул он, кутаясь в одеяло.
Вскоре Володя мирно засопел, а я не сомкнула глаз до утра. «Прошлое, не мучай меня! – мысленно просила я. – Дай мне осуществить задуманное».
Утром я увидела, что бессонная, тревожная ночь наложила отпечаток на мое лицо – под глазами появились синеватые круги.
* * *
День свадьбы я запомнила плохо. Тревожное предчувствие надвигающегося несчастья не давало мне покоя. Все было как в тумане. Смутно помню парикмахера, колдующего над моей прической, визажиста, безуспешно пытающегося скрыть темные круги под глазами, Лизу, шнурующую свадебное платье у меня на спине, белые лимузины, толпу гостей, регистрацию. И только когда окончилась торжественная часть и мы вышли из здания, я с облегчением вдохнула глоток свежего воздуха. Почти рядом, в толпе гостей я увидела Алену. У нее в руках были розы. Я улыбнулась ей и помахала своим букетом. Алена, обрадовавшись, что я не забыла о ней, пробралась сквозь толпу и успела незаметно всунуть цветы мне в руки.
– Поздравляю, – шепнула она, и я заметила, как у нее на глазах заблестели слезы.
Я не успела сказать «спасибо», а моя подруга уже бесследно исчезла.
Потом был дорогой ресторан, пьяные гости, орущие «горько!», и куча подарков.
– Улыбайся, – иногда шептал мне в ухо Володя, и я изо всех сил изображала на лице счастливую улыбку.
Мысли были об одном: скорее бы все это закончилось.
– А теперь мой презент для Катрин! – объявил Володя после того, как гости вручили нам свои подарки.
Все притихли в ожидании.
– Моя жена пожелала в качестве подарка черный «Хаммер». – Володя достал из бокового кармана своего шикарного пиджака ключи от машины и вручил их мне: – Это тебе, Катрин.
– Спасибо, – ответила я и впервые за день искренне улыбнулась.
И тут я запаниковала. Я совершенно забыла о подарке, приготовленном для Володи.
– Ваш презент здесь, мадам, – услышала я позади тихий голос невесть откуда взявшегося Палыча.
– У меня тоже есть для тебя подарок, – несказанно обрадовавшись предусмотрительности управляющего, сказала я.
Гости притихли, перестав стучать ножами и вилками, и Палыч преподнес Володе картины, демонстрируя их гостям.
– Спасибо, – поцеловал меня в щеку муж. – Честно говоря, не ожидал, – добавил он тихо, а я подумала, что от него редко можно услышать искренние слова.
Гости захлопали в ладоши, закричали «горько!» и уже через минуту опять застучали столовыми приборами о тарелки. А я сидела и наблюдала за ними. Вроде бы приличные, обеспеченные люди, а едят так, словно их неделю до этого не кормили. «Быстрее бы нажрались эти свиньи и разбрелись по домам», – подумала я.
– Знаешь, что подарил нам Равиль Закирович? – шепнул мне Володя.
– Завтра расскажешь, – равнодушно произнесла я. – Можно, я еще раз воспользуюсь твоим телефоном?
– Конечно.
Я опять звонила родителям, но все время отвечала мама.
Далеко за полночь ушли последние гости, в том числе и Лиза, безрезультатно пытавшаяся меня развеселить. Усталая, изможденная, я побрела в спальню и опять позвонила родителям. Мне снова ответила встревоженная мама:
– Алло! Алло! Кто вы? Катя, ответь, если это ты. Мне надо тебе что-то сказать…
Я отключила телефон. Сняв платье, душившее меня целый день, я пошла в ванную и расплакалась. Говорят, что невеста не должна плакать в день своей свадьбы – плохая примета, но я не могла сдержаться. Мне было жаль маму, жаль себя и еще…
А еще меня огорчало то, что в день своей свадьбы я дала волю слезам.
* * *
– Слышь, Катюш, – приставала ко мне Лизка, – признайся, какая у тебя теперь кликуха?
– Отстань, – шутливо хлопнула я ее по руке.
– Давай подумаем. Фамилия твоего мужа Валетчик, кличка – Валет. А как же называть тебя? Валет? Не подходит – мужское имя. Тогда, значит, Дама? – хохотала Лиза, зажмурив глаза, – или Валетчица?
– Валютчица! Зови как хочешь, только отстань. А то я начну придумывать клички для тебя. Как фамилия твоего папика? Крюков, а кличка Крюк. Значит, когда ты станешь его женой, будешь Крючихой! – залилась я смехом.
– Фу! Какая гадость! Крючиха… А что-нибудь интереснее ты не можешь мне предложить? – замахала руками Лиза, наморщив носик.
– Могу, – ответила я, вытирая выступившие от смеха слезы. – Пойдем в ночной клуб, погуляем.
– Ты что, серьезно? – Лиза посмотрела на меня большими, широко открытыми глазами.
– А что? Твой знает, что ты ночуешь у меня. А мой уехал.
– Но я без охраны, а за тобой поплетется этот ехидный Влад. Он на нас донесет, – зашептала Лиза, словно телохранитель мог ее подслушать.
Мне и самой иногда казалось, что в этом доме у стен есть уши. Да и Влад мне очень не нравился. Было неприятно чувствовать на себе его похотливый, раздевающий взгляд. И вообще в нем было что-то гадкое, скользкое, неприятное. Хотелось избавиться от него, но я пока не знала как.
– А черт с ним, с этим Владом! – махнула я рукой. – Что-нибудь придумаем. Знаешь, Лизок, мне надо как-то снять напряжение. Я очень устала, устала от постоянных замечаний мужа, его придирок, недоверия. Живу словно в ментовке на допросе. Я молода, весела и просто хочу по-гу-лять! Ясно?
– Ясно. Гулять так гулять, – согласилась Лиза. – Сколько той жизни!
Уже через полчаса мы сидели за барной стойкой в ночном клубе. Влад остался на улице, но я была уверена, что скоро он появится, затаится в темном уголке и будет за мной шпионить. Однако сегодня мне хотелось забыть обо всем хотя бы на несколько часов и побыть собой, не лгать, не притворяться, не быть правильной.
– Виски с содовой! – попросила я бармена.
– А мне коньяк, – заказала Лиза.
Выпитый стакан показался мне каплей в море, и я тоже заказала коньяк – один раз, потом другой. Настроение сразу же пошло вверх, и мне стало радостно и спокойно на душе.
– Идем потанцуем, – предложила я и потащила повеселевшую Лизу за руку.
Громыхала музыка, мерцали разноцветные огни, во всю глотку орал ди-джей, а вокруг мелькали лица, лица, лица. Это были не те надменные, чопорные, выхоленные физиономии, с которыми мне приходилось сталкиваться последнее время. Тут были молодые люди, которые пришли отдохнуть, выплеснуть излишек нерастраченной энергии. Они были лишены комплексов, и некоторые пары тут же в открытую целовались, прижимаясь друг к другу, и никто не мог им сказать: «Это нехорошо, неприлично». Здесь было позволено все! И я танцевала, не задумываясь о том, что моя юбка слишком короткая и из-под нее могут быть видны не прикрытые бикини ягодицы, что моя грудь чуть ли не вываливается из полурасстегнутой блузки, что в танце к моей спине прижался молодой парень и мне была приятна эта близость. Все же мне стало очень интересно, кто так жаждет ко мне прикоснуться, и, повернувшись, я положила парню руки на плечи. Передо мной был юноша, наверное, мой ровесник или даже младше меня, с искренним лицом, широкой улыбкой и красивыми карими глазами. В нем чувствовалась молодая сила и нескрываемое желание близости. Я беззастенчиво прижалась к нему и почувствовала твердые мышцы на его груди, запах одеколона и вспотевшего тела. До этого момента мне удавалось подавлять желание заняться сексом с привлекательным мужчиной, но близость этого парня все перечеркнула. Молодость взяла свое, и я почувствовала, как напряглась и предательски набухла под блузкой моя грудь. Мое тело начала бить мелкая дрожь, и я, изнывая от желания заняться сексом, уже ни о чем не думала. Мне было наплевать на то, что я вижу его впервые и что будет со мной потом.
– Я хочу тебя! – горячо прошептала я парню в ухо.
Его волосы коснулись моего лица, и у меня вспыхнули щеки и зашумело в голове. Парень не удивился, а просто сказал:
– Иди за мной через две минуты.
Он направился куда-то в сторону служебного хода. Не прекращая танцевать, через несколько минут я затерялась в толпе и незаметно прошмыгнула в ту дверь, за которой недавно скрылся парень.
Очутившись в полутемном коридоре, я почувствовала, как его горячая рука схватила мою и куда-то меня потащила. Мы оказались в узком тамбуре, и я сразу же ощутила прикосновение его губ. Они были мягкие, нежные, чуть влажные и горячие. Я впилась в них поцелуем, и мною овладела дикая, животная страсть. Мне до безумия, до потери сознания захотелось грубого секса, похожего на насилие, и я потянулась туда, где была его твердая плоть. Почти теряя сознание, я собралась с силами, рывком расстегнула молнию на его брюках и застонала. Он резко повернул меня к себе спиной, и я уперлась руками в холодную кафельную стену. Наклонив мою голову вниз, парень прикрыл мой рот рукой. И сделал это вовремя. Я ощутила внутри себя его большой упругий орган и закричала от удовольствия. Ладонь парня заглушила мой крик. Я была уже на небесах. Неистовый экстаз унес меня от действительности и заставил очутиться где-то там, далеко, где нет ничего, кроме удовольствия…
Вернувшись в зал, где громыхала музыка, я увидела в темном углу Влада, прижавшегося к стене. Думаю, он обо всем догадался, взглянув на мое возбужденное, раскрасневшееся лицо с горящими глазами.
– Ты где пропадала? – вынырнула из толпы Лиза.
– Носик пудрила, – засмеялась я.
В тот вечер я напилась до чертиков. Направляясь к машине и держа Лизу под руку, я чувствовала, как земля под моими ногами шатается и пляшет в неистовом танце. Но это не помешало мне поймать многозначительный взгляд Влада. Сидя рядом с ним в машине, я наклонилась к его уху и шепотом спросила:
– Скажи честно, ты меня хочешь?
Шум автомобильного двигателя не помешал телохранителю услышать мои слова. Наверное, он не ожидал такого и не сразу нашелся, что ответить.
– Так «да» или «нет»? – настаивала я.
– Да, – ответил он, и его глаза загорелись.
– Тогда сделай то, о чем я тебя попрошу, – сказала я. Мой язык заплетался.
– Что именно?
– Когда я буду садиться в машину, подай мне руку и поцелуй ее. Но сделать это надо три раза и в те дни, когда мой муж будет дома. Разумеется, он не должен ничего заметить.
– И все? – удивился Влад.
– И все. Я буду твоя.
– О чем вы там шепчетесь? – вытянула шею Лиза.
– Любопытной Варваре нос оторвали, – отшутилась я и ущипнула подругу за кончик носа…
Теперь я была почти уверена в том, что Влад не расскажет об увиденном моему мужу, а будет терпеливо ждать своего часа.
Мой план сработал. Когда я садилась в машину, Влад, услужливо подавая мне руку, успел незаметно поцеловать мою кисть. Вторая попытка оказалась для него фатальной. В то время как он, потеряв на миг бдительность, приложился губами к моей руке и задержался дольше обычно, боковым зрением я заметила, что в чисто вымытое окно, раздвинув жалюзи, смотрит мой всевидящий муж. Нервно отдернув руку, я села в машину. На следующий день Влада у нас в доме уже не было. На его месте стоял клон Стаса – тупой, бритоголовый, широкоплечий Леха. Пустые глаза, приплюснутый нос, массивный подбородок – все было, как и положено телохранителю.
– Есть! – обрадовалась я. – Наконец-то мне удалось избавиться от этого идиота!
* * *
Когда наступила зима и темнеть на улице начинало чуть ли не в обед, я нашла себе новое занятие. Володя подарил мне персональный компьютер новейшей модели. Теперь в кабинете за одним столом работал он, а за другим сидела я, от безделья часами изучая различные сайты. Первое, что я нашла, – это интернет-магазины. Как бы то ни было, я оставалась женщиной и в первую очередь заказала и приобрела несколько полезных и, на мой взгляд, нужных вещиц для кухни. Они не вызвали у нашей Веры Ивановны ни восторга, ни даже малейшего интереса. Шли дни, а мои новейшей модели миксеры, блендеры и терочки так и остались стоять на полках, не тронутые молчаливой домработницей. Она их не замечала, так же, как и меня, и продолжала пользоваться старьем.
Иногда, сидя за компьютерами в одном кабинете, мы с Володей за день могли не сказать друг другу ни слова, но были моменты, когда мне удавалось вызвать его на разговор. На некоторое время он менялся. Куда-то исчезали его грубость, приказной тон, он забывал задавать мне бесконечные вопросы и становился похожим на обычного собеседника. Я долго не могла понять, почему я иногда могу побеседовать с мужем спокойно, а другой раз чувствую себя словно натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент. И только сегодня я это осознала. Мне намного проще общаться с Володей, когда он смотрит в экран монитора, а не на меня. В такие минуты он продолжал работать и не мог сверлить меня взглядом.
– Я как-то слышала, как вы с Палычем разговаривали о Медведе, – начала я вроде бы невзначай, видя, что мой муж занят работой. – Кто он?
– Медведь, он же Станислав Дмитриевич Медведев, он же майор милиции, начальник уголовного розыска, – произнес Владимир, не отрывая взгляда от экрана.
«Хороший знак, – продумала я. – Мой муж начал разговор, щелкая пальцами по клавишам компьютера. Можно выведать у него что-нибудь новенькое».
– Он, я так понимаю, не на твоей стороне?
– Совершенно верно, на противоположной.
– Как это понимать?
– Чтобы это понять, надо кое-что знать.
– Расскажешь – буду знать.
– Наш город, как тебе уже известно, разделяет железнодорожная ветка. Если посмотреть сверху, она разрезает город, словно яблоко, точно пополам. Одна его часть принадлежит мне, а вот другая – некоему таджику, Хамиду Равшановичу Хайдаеву, или, иначе, Хаму, – объяснял мне Володя, по привычке растягивая слова. – Так вот. Моя «крыша» – Крюк, а его, Хама, – Медведь, или же Медведев.
– Значит, полгорода контролируешь ты, а другую половину Хам?
– Совершенно верно. Мы с ним давно мирно сосуществуем. Период кровавых разборок прошел, и теперь наступили довольно спокойные времена. Мы поделили город пополам, область – тоже, но это не значит, что мы готовы упасть друг другу в объятья. Он – таджик, и этим многое сказано. С ним надо держать ухо востро.
– Хам думает о тебе точно так же?
– Естественно. – Володя устало откинулся назад и потянулся, разминая спину и руки. – Мы были, есть и будем до конца жизни даже не конкурентами, а врагами. Он ждет, когда я поскользнусь и сделаю ошибку, и я жду от него того же. Теперь понятно, зачем тебе охрана и та же «беретта»? Кстати, ты до сих пор не умеешь пользоваться оружием. Надо это исправить.
– А я-то при чем?
– Не исключено, что Хам захочет воспользоваться моим слабым местом – то есть тобой.
– Как это?! – Я опешила и забыла о том, что не надо смотреть Володе в глаза.
– Он может решить, что, причинив вред тебе, он сломает меня, – спокойно, словно речь идет не обо мне, а о каком-то неодушевленном предмете, сказал мой муж.
– Тогда научи меня пользоваться пистолетом, – попросила я, осознав грозящую мне опасность.
– Обязательно научу, – пообещал Володя и опять принялся за работу. – Это лишь мое предположение, а не свершившийся факт. Я не удивился бы, если бы Хам похитил тебя и начал меня шантажировать, требуя отдать ему вторую часть города. Хотя, Катя, повторяю: это только возможный вариант развития событий. Понимаешь, у Хама в Душанбе семья, дети, жена. Здесь мы были с ним один на один, а теперь у меня тоже есть жена. Надеюсь, что у него хватит здравого смысла жить спокойно дальше, но я не знаю, что у него на уме. К тому же его Медведь давно метит на теплое местечко Крюка, но боится сломать зубы. У Крюка есть хороший покровитель – бывший тесть.
– А где Хам берет кокаин?
– Хм-м, – усмехнулся Володя. – Самое интересное, что поставщик у нас один – Ширка.
– Равиль Закирович? – удивилась я.
– А кто же еще?!
Возможно, я бы узнала еще много интересного, но тут в дверь постучал Палыч.
– Владимир Олегович, разрешите? – заглянул он в приоткрытую дверь.
– Да-да, Палыч, проходи.
Володя с Палычем давно привыкли к тому, что я нахожусь рядом во время их деловых бесед. Они просто перестали обращать внимание на мое молчаливое присутствие. Но сегодня Палыч выглядел взволнованным и мялся, не решаясь при мне начать какой-то важный разговор.
– Можешь говорить, – подбодрил его Володя.
Из их беседы я поняла, что кто-то сунул свой нос в Володин бизнес и хочет перехватить большую партию товара, предназначенную Хаму.
– Равиль Закирович не знает, как ему быть, – закончил доклад Палыч. – Он просит вас решить этот вопрос на месте.
– А почему он полагает, что этот вопрос должен решить я, а не Хам? Это ведь его партия «дури».
– Равиль Закирович посчитал, что этот человек ваш знакомый, и помогал он, извините, вам, а не Ширке и не Хаму.
Володя почесал затылок и задумчиво уставился в пустой угол комнаты. В кабинете воцарилась такая тишина, что было слышно, как тихонько жужжит и бьется об оконное стекло сонная муха.
– Максим Иванович, – сказал Володя в телефонную трубку. – Приезжай, дорогой, ко мне. Нужна твоя помощь.
Мой муж о чем-то думал, нервно постукивая по гладкой поверхности стола. Палыч сидел в кресле, замерев в ожидании дальнейших приказов, а я начала нервно щелкать по клавишам, перелистывая сайты и уткнувшись в экран. Я ничего не видела, но это было не важно. Меня уже распирало от желания узнать, что будет дальше, и я боялась, что меня попросят уйти. Время тянулось медленно, и мне казалось, что прошло уже несколько часов, а я все сижу, тупо уставившись в экран на сменяющие друг друга картинки. За это время Палыч, словно мумия, ни разу не пошевелился, и Володя тоже замер в размышлениях.
Заливистый лай Дика и шум мотора подъехавшего автомобиля сообщили о том, что приехал Крюк, или же Максим Иванович Крюков. Палыч поднялся и пошел встречать гостя.
– Здравия желаю, Владимир Олегович, – громогласно возвестил о своем прибытии начальник милиции.
– Здравствуйте, – невнятно пролепетала я, делая вид, будто очень занята.
Володя поздоровался с гостем, и тот умостил свою тушу в кресло, в котором недавно сидел притихший Палыч.
Муж вкратце передал рассказ Палыча, и Максим Иванович, не совсем понимая, чего от него хотят, спросил:
– Что я должен сделать?
– Этого наглеца с козлиной бородой надо убрать, – спокойно, без эмоций сказал Володя и уставился своими рыбьими глазами на Максима Ивановича.
От услышанного по моей спине пробежал холодок ужаса, и я на миг замерла, не в силах пошевелиться. «Неужели он имеет в виду убийство?» – пронзила мое сознание мысль.
– Но… – замялся Крюк. – Вы же знаете, кто его отец.
– Знаю, начальник ГАИ. Ну и что? Что из этого?! – закипел гневом Владимир.
– Смею напомнить вам, Владимир Олегович, что именно его отец дает вам зеленый свет при транспортировке вашего груза, – попытался тактично объяснить Крюк.
– А я, Максим Иванович, – повысил голос Володя, – смею вам напомнить, из чьей кормушки вы кушаете.
– Гм, – нервно перебирая пальцами, сказал Крюк, – я всегда об этом помню, Владимир Олегович. Может, его просто припугнуть или…
И тут до меня дошло, о ком идет речь. Я вспомнила Таю и ее высокого спутника с козлиной бородкой. Не знаю, что двигало мной в этот момент, но на миг я обрадовалась, что Тая-стерва останется одна.
– Музыку здесь заказываю я! – Володя стукнул кулаком по столу так, что я от неожиданности подпрыгнула на стуле. – Его надо убрать! Это мой бизнес, и я ликвидирую любого, запомни, Максим Иванович, любого, кто сунет в него свое грязное рыло! Даже если это сам министр!
Мой муж откинулся в кресле. Его лицо стало красным, глаза от гнева налились кровью. Он тяжело дышал и напоминал разъяренного быка во время корриды.
– Ну ты, Владимир Олегович, загнул – министр! – натянуто засмеялся Максим Иванович, переходя на «ты» и поглаживая кожаные ручки кресла.
– Ну, загнул, – согласился Володя, немного успокаиваясь и забывая об официальном обращении на «вы». – Я банкую, смею напомнить тебе, Максим Иванович, а ты исполняешь. И банкую неплохо. Не так ли?
– Да я что, отрицаю, что ли? Но, сам понимаешь, опять «мокруха», опять «висяк»…
– Так мы работаем, или мне искать тебе замену? – нетерпеливо перебил его Володя. – Может, у тебя достаточно бабок, а у кого-то другого их не хватает?
– Да я не против, но…
– А если не против, то слушай мои условия, – произнес Володя тоном, не терпящим возражений. – Организуй несчастный случай, чтобы дурак ни о чем не догадался, а умный сделал вид, будто не заметил. Это раз. И второе, для особо одаренных… Сделай это не на своей территории – руки будут чище. Третье. Найди ребят из соседней области, чтобы дело было запутано похлеще, чем у Агаты Кристи. Ясно?
– Трудную задачу ты передо мной поставил…
– Но, заметь, – Володя поднял вверх толстый указательный палец с перстнем, – хорошо оплачиваемую.
– Понял, понял. Оплата как всегда?
– Само собой. Хорошо иметь дело с понятливыми людьми, – сказал Володя, казалось, спокойным голосом, но я-то видела, что внутри него еще кипит вулкан. И добавил: – И сговорчивыми.
– А его баба, что с ней?
– Тая? Пусть себе живет. Найдет еще какого-нибудь лоха, чтобы его обдирать, – сказал мой муж и бросил на меня многозначительный взгляд.
До этого я сидела, окаменев от страха, но его последние фразы заставили меня вздрогнуть.
– Что дрожишь, Катя?! А?! Захотела стать женой наркодельца, так будь ею! – неожиданно закричал Володя. – В стае живешь, дорогая. А здесь может быть лишь один вожак, второму места нет. Понимаешь?!
Я закивала головой и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– Я – вожак! Я! – кричал взбешенный Володя. – А ты – моя жена. В волчьей стае жить – по-волчьи выть! Ясно?!
Я опустила голову, и на гладкую чистую поверхность стола закапали одна за другой крупные слезы.
– А ты, Максим Иванович, пришли кого-то из своих ребят, пусть ее научат, – ткнул муж пальцем в мою сторону, – пользоваться оружием.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.