Текст книги "Черный принц"

Глава вторая
Кастильская экспедиция

Углублявшиеся проблемы на восточных границах Аквитании гармонично дополнялись неприятностями на юго-западных рубежах страны. Сам того не желая, Эдуард Вудстокский оказался на передовом крае борьбы за Кастилию. Это королевство долгое время было настроено весьма враждебно по отношению к Англии. Достаточно вспомнить, что в битве при Уинчелси в 1350 году принц сражался против флота, практически полностью состоявшего из кастильских кораблей под командованием адмирала Карлоса де ла Серды. Но в 1362 году, непосредственно перед пожалованием Эдуарду титула принца Аквитанского, политика Кастилии резко изменилась: ее король Педро Жестокий стал ярым сторонником союза с Англией. Договор об англо-кастильском альянсе был подписан на официальной церемонии, прошедшей 22 июня в соборе Святого Павла, чему принц был свидетелем. Тогда, в ознаменование этого события, он подарил испанским представителям Альваро Санчесу де Куэльяру и Диего Санчесу де Терраза серебряные с позолотой кубки и кувшины, а также по отрезу алого сукна. Дружба с Англией позарез нужна была кастильскому королю в качестве противовеса той поддержке, которую оказывала Франция его врагам – королю Педро IV Арагонскому и претенденту на трон бастарду Энрике Трастамарскому[261]261
  Энрике II Трастамарский (1334–79) – король Кастилии и Леона, незаконнорожденный сын Альфонсо XI, короля Кастилии, и Элеоноры де Гусман, прозван Братоубийцей. (прим. редакции)


[Закрыть].

Заключенный договор напрямую касался принца Аквитанского: по условиям соглашения английские войска, несмотря на заключенный в Бретиньи мир, могли сражаться против французов, если бы те вторглись в пределы Кастилии. Впрочем, вражда между королевствами на Пиренейском полуострове рассматривалась Эдуардом III как местные дрязги, не влияющие особо ни на мировую, ни на английскую политику. Ему даже в голову не приходило, что войска одного из этих государств могут угрожать Аквитании, и договор с Кастилией он считал в большей степени формальным. Неудивительно, что никаких дипломатических контактов между Эдуардом Вудстокским и Педро Жестоким не было в течение почти трех лет.

Немного другие отношения складывались у принца Уэльского с Шарлем Злым, которого он негласно поддерживал, хотя и откровенно недолюбливал за жадность и склонность к интригам. Особой необходимости пакостить французам у Эдуарда Вудстокского вроде как не было – мирный договор все еще худо-бедно, но действовал. Но принц имел несколько причин личного свойства, чтобы не мешать королю Наварры мутить воду – выдвигать претензии на герцогство Бургундское и готовиться воевать за него с самим королем Франции. Во-первых, Эдуард Вудстокский видел в французах врагов, и никакие мирные договоры не могли заслонить для него этот факт. Во-вторых, он был весьма дружен с капталем де Бюшем, который подумывал о женитьбе на сестре Шарля Наваррского и был глубоко втянут в его бургундскую авантюру. В-третьих, ближайший советник принца сэр Джон Чандос носил титул сеньора де Сен-Совер и его владения располагались в самом сердце нормандского домена Шарля Злого.

Во многом исходя их этих соображений, Эдуард Вудстокский согласился встретиться с королем Наварры и даже отправился на встречу с ним в Ажен, хотя в ту зиму стояли такие морозы, каких не могли припомнить даже старожилы. Переговоры прошли с глазу на глаз в январе 1364 года. О чем шла речь, никому не известно, но из последовавших событий можно сделать вывод, что принц пообещал предоставить войскам Шарля свободный проход через свое княжество, а также позволил ему нанимать суда в портах Аквитании и солдат среди ее населения. В подтверждение этих предположений в марте 1364 года через Гиень из Наварры прошел передовой отряд под командованием капталя де Бюша, а затем в августе и основные силы, которые вел на Ла-Шарите и Шербур брат наваррского короля Луи д’Эвре. Правда, задуманная Шарлем Злым афера успехом не увенчалась и наваррско-гасконская армия под командованием капталя де Бюша 16 мая была разгромлена Бертраном дю Гекленом в битве при Кошереле. После такого триумфа восторженные французы, с охотой поверившие в то, что у них появился, наконец, гениальный полководец, прозвали дю Геклена Орлом Бретани и Черным Псом Броселианда.

Однако плод этой победы оказался не так уж и сладок. К тем бандам, которые бродили по Франции со времен шевоше принца Уэльского и графа Ланкастерского, присоединились еще и отряды, сколоченные из остатков разбитой армии, а также наемники, временно оставшиеся без хозяина, и прочие вооруженные бездельники всех национальностей, не брезговавшие никакими средствами для собственного обогащения. Они грабили, жгли, насиловали, не подчиняясь никому и не особо разбираясь, на чьих землях находились. Если Аквитания не очень страдала от набегов этих так называемых «вольных отрядов», то Центральная и Южная Франция буквально стонали от их бесчинств.

Французские власти и папские чиновники были готовы на все, чтобы спровадить беспокойных головорезов куда-нибудь подальше, а в идеале еще и выполнить их руками какую-нибудь полезную работу. Так родился план организовать из банд рутьеров армию для крестового похода, формально направленного против мавров, которые все еще удерживали юг Пиренейского полуострова. Однако на самом деле – и это ни для кого не было секретом – реальной целью являлась Кастилия, а вольные отряды сбирались в помощь бастарду Энрике Трастамарскому, который мечтал сбросить с трона своего брата Педро Жестокого.

Командовать рутьерами был поставлен Бертран дю Геклен, сделавший себе имя по иронии судьбы как раз на борьбе против этих самых банд. Организаторы экспедиции планировали потратить на нее 300 тысяч золотых флоринов – по одной трети суммы должны были внести король Арагона, король Франции и папа Урбан V[262]262
  Урбан V (1310–70), в миру Гийом де Гримоар – авиньонский папа (с 1362 года), причислен к лику блаженных. (прим. редакции)


[Закрыть]. Ядро армии составляли сильные отряды бретонских рутьеров под командованием англичан Хью Калвели и Мэтью Гурнэ, а также геннегаусца Эсташа д’Абришикура. К ним присоединились французские капитаны Жан де Бурбон граф де ла Марш, Пьер II де Вилен принц д’Ивето, прозванный Заикой, и маршал Арнуль д’Одреем.

* * *

Агенты папы Урбана V, агитировавшие гасконскую знать принять участие в походе, добрались до самого Бордо. Поэтому Эдуард Вудстокский прекрасно представлял себе масштаб французских военных приготовлений и знал, как и все прочие, что главной целью кампании вроде бы выбрана Кастилия. Но он все же опасался, как бы эта мощная сила в последний момент не двинулась на Аквитанию. На такие мысли его наталкивало явное нежелание французов выполнять условия договора в Бретиньи. В июне 1365 года принц затребовал из своих английских владений подкрепления и приказал не мешкать с отправкой солдат:

«Принц, посовещавшись со своим советом, повелел, чтобы латники, лучники и валлийские пехотинцы, следующие к нему, сели на корабли в портах Корнуолла и Девоншира. Эти корабли задержать специально для транспортировки солдат и их коней и снарядить за счет принца. Выплатить людям причитающееся вознаграждение за время, проведенное ими в портах, а именно: четыре шиллинга в день каждому рыцарю, два шиллинга в день каждому оруженосцу, 12 пенсов в день каждому лучнику, шесть пенсов в день каждому валлийцу. Также по их отплытию выдать им трехнедельное жалование авансом, исходя из тех же расчетов, и выплатить морякам положенное вознаграждение за тот же период. Стюард и казначей должны заключить контракты на суммы, выплаченные казначеем. И поскольку долгое пребывание в бездействии этих людей весьма накладно для принца, они [стюард и казначей] должны работать усерднее, чтобы отплытие состоялось как можно быстрее»[263]263
  Register of Edward the Black Prince. Part II. L., 1931. P. 211.


[Закрыть].

Между тем, отряды Бертрана дю Геклена в конце ноября 1365 года собрались в Монпелье, откуда в конце года двинулись в Арагон. Педро Жестокий, едва услышав об их приближении, моментально вспомнил о договоре с Англией и отправил в Лондон весьма представительное посольство – его возглавил Мартин Лопес де Кордова, великий магистр орденов Алькантары и Калатравы. Королевский совет Эдуарда III отреагировал на мольбы о помощи вяло, ограничившись предупреждением, запрещавшим английским подданным сражаться против короля Кастилии. Оно явно запоздало, ибо три капитана наемников – сэр Хью Калвели, сэр Николас Дэгуорт и Уильям Элмем – уже двигались в составе армии в Испанию. За ослушание совет грозил им и их родственникам суровыми репрессиями, однако никто даже пальцем не пошевелил, чтобы помешать уходящим отрядам – в том числе и принц Уэльский.

События разворачивались быстро: армия дю Геклена вторглась в Кастилию в начале марта, а уже в конце месяца Энрике Трастамарский был коронован в Бургосе. Кастильская знать массово переходила на сторону нового короля, и к началу июня Педро Жестокий был вынужден бежать из своей страны в Португалию. Успешные действия бретонского полководца не на шутку обеспокоили принца Аквитанского. Он предпочел бы затяжную борьбу двух претендентов, переходящую в войну на истощение. В этом случае Кастилия надолго теряла значение в качестве независимого полюса силы. Но угроза того, что соседская держава получит откровенно профранцузскую ориентацию, во многом способствовала быстрой трансформации формального англо-кастильского альянса в реальный.

В апреле и мае 1366 года, после коронации узурпатора Энрике, принц вел спешные консультации со своим отцом и его советниками. Камергер сэр Нил Лоринг отбыл в Англию с письмами от Эдуарда Вудстокского, где тот подробно описывал сложившуюся на Пиренеях ситуацию и просил указаний. Эдуард III решил оказать поддержку свергнутому монарху, а собравшийся 4 мая парламент на первой сессии поддержал его намерение вернуть трон Педро Жестокому военной силой. Ответные письма, содержавшие инструкции, в Аквитанию привез 8 мая пасынок принца Томас Холанд граф Кентский. Уже 6 июня в английских портах началась реквизиция кораблей для переброски дополнительных войск в Аквитанию, по графствам полетели приказы о найме лучников.

Тут опомнился и сам изгнанник. Не получив ожидаемой помощи в Португалии, он перебрался в Галисию – автономную провинцию на северо-западе его королевства, до сих пор успешно сопротивлявшуюся попыткам Кастилии полностью ее подчинить. Отсюда в конце июля он отправился в Байонну на личную встречу с Эдуардом Вудстокским, чтобы напомнить тому о договоре. Педро не знал, что решение по этому поводу уже было принято в Лондоне. Без этого трудно сказать, насколько результативен был бы визит беглого монарха к правителю Аквитании: Эдуард относился к нему с большим скепсисом.

За согласием принца Уэльского вернуть своему визави утерянную корону стояла вовсе не абстрактная рыцарственность и желание помочь несправедливо обиженному, как считал Фруассар, но настоятельное требование практической политики. Сильный профранцузский король Кастилии представлял собой серьезную опасность для Аквитании и для Англии. Так что личные симпатии или антипатии Эдуарда Вудстокского мало что значили – он действовал на основании четких инструкций, полученных от своего отца и господина. Впрочем, одно другому не мешало. Естественно, принц жаждал взять в руки меч и выступить во главе войска на защиту попранных феодальных прав. Несомненно, он соскучился по походной жизни, по битвам и славе.

Советники Эдуарда Вудстокского были полностью с ним солидарны – поход в Кастилию необходим. Правда, Фруассар писал, что приближенные принца спорили с ним, выступали категорически против экспедиции, и первым среди них был сэр Джон Чандос. Принц, якобы, дал им суровую отповедь: «Неблагородно и неприемлемо, что бастард держит королевство и наследие, изгнав из королевства и лишив наследия своего брата, короля и наследника этой земли»[264]264
  Froissart J. Chroniques de J. Froissart. Tome VI. Paris, 1876. P. 202.


[Закрыть].

Но кроме слов романтика-хрониста никаких подтверждений разногласиям в совете Аквитании нет. Герольд Чандос рисовал, в частности, совершенно другую картину и заявлял, что его хозяин сэр Джон советовал принцу провести переговоры с Наваррой, поскольку именно ее король контролировал пути через Пиренеи, ведущие в Испанию:

 
«Сеньоры, выслушать хочу от вас
Я предложенья ваши». И тотчас
Поднялся Чандос, а помедлив чуть,
С ним Томас Фелтон встал плечом к плечу.
Мужи, которых принц в свой ввел совет,
Правдивый дать осмелились ответ:
Успеха в деле не добьется он,
Пока союз не будет заключен
С Наваррским королем, что закрывал
Для перехода Пора[265]265
  Имеется в виду Сен-Жан-Пье-де-Пор, кантон в Западных Пиренеях. (прим. редакции)


[Закрыть] перевал[266]266
  Le Prince Noir. Poème du Heraut d’Armes Chandos. / Éd. par Francisque-Michel. London&Paris, 1883. P. 128–129.


[Закрыть].
 

* * *

Переговоры Эдуарда Вудстокского с Шарлем Наваррским по поводу перехода армии через пиренейские перевалы начались в Бордо, откуда в начале августа высокие договаривающиеся стороны переместились в небольшой рыбацкий порт Капбретон. Там к ним присоединилось третье крайне заинтересованное лицо – Педро Жестокий, свергнутый король Кастилии. После долгих дебатов принципиальная договоренность о том, что в январе следующего года войска, идущие на защиту прав дона Педро, будут пропущены через Наварру.

Более детальная проработка договора продолжилась в сентябре 1366 года в Байонне. Помимо известных уже участников Эдуард Вудстокский пригласил присоединиться к конференции также своих советников, Жана д’Арманьяка и избранных гасконских сеньоров. Переговоры были нелегкими и длились двенадцать дней. Главная проблема состояла в том, что никто не доверял Педро Жестокому, хотя он всеми силами пытался склонить советников на свою сторону и раздавал ценные подарки направо-налево. Тем не менее, часть статей договора все равно была направлена на предотвращение возможного предательства с его стороны.

Достижению компромисса сильно мешало также участие в предприятии Шарля Наваррского. Поскольку его согласие пропустить армию было жизненно важным для планов Эдуарда Вудстокского, то и цену приходилось платить высокую: Кастилия уступала провинции Гипускоа и Алава, дававшие Наварре выход к морю, а также выплачивала контрибуцию в размере 200 тысяч флоринов. Тут принцу пришлось раскошелиться и внести в счет их аванс от имени Педро – 10 % от общей суммы.

Цена на услуги самого Эдуарда Вудстокского также была высокой, но в отличие от «гонорара» наваррцу она обуславливалась его затратами: 250 тысяч флоринов для английских воинов и 300 тысяч для гасконцев. Также Аквитания должна была получить графство Бискайя со столицей Бильбао на севере полуострова. С учетом территорий, отходящих к Наварре, это означало, что почти все кастильское побережье оказывалось в иностранных руках, и военно-морская угроза Англии со стороны Кастилии устранялась навсегда.

Пока же Эдуард Вудстокский вынужден был оплачивать все расходы по набору и содержанию армии, а также по организации самой экспедиции. Самые скромные подсчеты показывали, что это могло вылиться в сумму, составляющую примерно 1 700 000 флоринов. Дон Педро обещал погасить все свои громадные долги после возвращения трона Кастилии. Пока же в качестве залога он отдал принцу лишь драгоценности, за которые удалось выручить 10 500 фунтов, то есть, чуть более 60 тысяч флоринов.

Окончательные документы были подписаны 23 сентября в Либурне. Многие современники, также как и потомки, осуждали Эдуарда Вудстокского за ту чрезмерную цену, которую он выставил Педро Жестокому. Они справедливо указывали, что надеяться на выплаты в таком объеме было весьма наивно. Однако не принц был инициатором экспедиции и не принц диктовал условия. Подробные указания он получил из Лондона. А король Эдуард III в финансовом отношении руководствовался принципом Vae victis – «горе побежденным», – прекрасной иллюстрацией чему служил колоссальный выкуп, запрошенный им за короля Жана II.

Эдуард Вудстокский оказался в очень сложном положении. С одной стороны, он не мог самостоятельно уменьшить размер репараций и территориальных приобретений, согласованных с отцом. Но для их получения ему нужно было установить сильную проанглийскую власть в Кастилии. В то же время, значительная выплата обязательно подорвала бы авторитет той самой власти и расшатала ее поддержку. Уступка обширных земель также не способствовала бы укреплению трона Педро Жестокого, поскольку кастильская знать в большинстве своем и без того ненавидела изгнанного короля.

Однако оставить Кастилию в руках французского ставленника Англия себе позволить не могла. Приходилось идти на риск – причем риск исключительно финансовый. В том, что принц Уэльский и Аквитанский способен победить Энрике Трастамарского, не сомневались ни англичане, ни гасконцы. Даже с учетом того, что отношения между невольными союзниками были, мягко говоря, натянутыми – слишком уж разными по характеру, темпераменту и убеждениям они оказались.

* * *

Армии Эдуард Вудстокский приказал собраться в конце осени – он ожидал, что как раз к этому сроку прибудет из Англии с подкреплениями его брат Джон Гонтский, получивший после смерти тестя титул герцога Ланкастерского. Этот контингент вместе с собственной свитой принца должен был составить ядро войска. Шарль Наваррский обещал выставить 1000 всадников и 1000 пехотинцев. Педро Жестокий не мог внести своего вклада в формирование армии, поскольку находился слишком далеко от родной Кастилии, где все еще оставались верные ему рыцари, и от Галисии, где продолжал сопротивление Фернан де Кастро, граф де Лемос по прозвищу Вся Верность Испании, возглавлявший сторонников дона Педро.

Основную часть экспедиционных сил предстояло нанять в Гаскони из свит местных сеньоров и вольных отрядов. Также принц надеялся привлечь под свои знамена наемников из той самой армии, которая под командованием Бертрана дю Геклена только что свергла Педро Жестокого: летом 1366 года Энрике Трастамарский ее распустил, ибо финансы не позволяли ему и дальше содержать бездействующие войска. С ним в Кастилии оставался только дю Геклен с 1000 бретонцами, а также Оливье де Мони, сеньор де Ленен, двоюродный племянник Бертрана, с небольшим отрядом. Остальные наемники сначала попытались вернуться во Францию через Арагон, но не были пропущены через границу. Тогда они пересекли Пиренеи в Наварре, нанеся по пути изрядный ущерб этому королевству.

Слухи о готовящемся вторжении дошли до Энрике Трастамарского, который сделал самый естественный в его положении ход, попытавшись переманить на свою сторону Шарля Наваррского. При посредстве Лопе Фернандеса де Луны, архиепископа Сарагосского, в конце декабря в небольшой деревушке Санта-Крус-де-Кампезо на кастильско-наваррской границе состоялись переговоры двух королей. Шарль Злой, в отличие от соотечественников Эдуарда Вудстокского, не верил в удачу принца и смертельно боялся остаться один на один с соединенными силами Кастилии и Арагона после поражения англо-гасконских войск. Склонить его к предательству оказалось совсем нетрудно. Он пообещал расторгнуть договор, заключенный в Либурне, и активно противодействовать переходу войск принца через Пиренейские перевалы. За это Энрике пообещал ему город Логроньо и относительно небольшую сумму в 60 тысяч двойных мараведи.

До начала 1367 года Эдуард Вудстокский находился в Бордо – он ожидал, когда его супруга разрешится от бремени. На Богоявление 6 января Джоанна Прекрасная Дева Кента родила ему второго сына, названного Ричардом. В недалеком будущем этому малышу суждено было стать королем Англии. Архиепископ Бордосский крестил новорожденного в кафедральном соборе, при обряде присутствовали сразу три монарха – изгнанник Педро Кастильский, претендент на трон Майорки Хайме IV и Костандин, король Киликийской Армении. Все они собирались присоединиться к кастильскому походу принца. Невольно напрашивается аллюзия на библейский сюжет с тремя царями – Каспаром, Мельхиором и Балтазаром, – принесшими дары младенцу Иисусу, тем более, что день памяти трех царей приходился как раз на Богоявление.

В разгар торжеств по поводу рождения сына Эдуард получил известие об измене Шарля Злого. Его реакция была стремительной. Он знал, что в Кастилии, где-то около наваррской границы, находился со своим отрядом Хью Калвели, освободившийся к тому времени от всех обязательств по отношению к Бертрану дю Геклену. Принц приказал старому вояке вторгнуться в Наварру и своими средствами напомнить Шарлю Злому о тех обязательствах, которые тот принял на себя в Либурне.

С отрядом, в который входило 400 латников и некоторое количество лучников, Калвели переправился через реку Эбро и двинулся прямиком на столицу королевства Памплону, захватывая по пути один город за другим. Перепуганный предатель спешно отправил к принцу Уэльскому своего капитана Мартина Энрикеса де Лакарра, которому поручил всеми возможными способами убедить владыку Аквитании, что его господин даже в мыслях не стремился к искреннему союзу с Энрике Трастамарским и по-прежнему готов открыть перевалы для армии принца.

Сразу после крещения сына Эдуард Вудстокский прибыл в Дакс, где его ждало готовое к походу войско. Оно оказалось еще более разношерстным, чем та армия, которую собрал в конце 1365 года Бертран дю Геклен. Брат принца Джон Гонтский привел из Англии около 800 лучников помимо своей собственной свиты. Значительное количество английских лучников находилось в Гаскони еще с прошлого лета. Чандос собрал под свое знамя нескольких известных капитанов вольных отрядов – в том числе Бертюка д’Альбре, Сегена де Бадефоля, Гарсио дю Шателя и Ле Бура Камю. Подошли с отрядами Жан д’Арманьяк и капталь де Бюш. Подтянулись наемники, участвовавшие в кастильском походе дю Геклена – они уже получили деньги за то, что посадили на трон Энрике Трастамарского, и теперь были не прочь подзаработать на его свержении. Среди этих капитанов были Джон Крессуэл, Робер Брике и Эсташ д’Абришикур.

* * *

Войско принца, насчитывавшее около 8000 воинов, перед маршем разделилось, как обычно, на три колонны. Авангард выступил 14 февраля 1367 года из Сен-Жан-Пье-де-Пора, расположенного у входа в Ронсевальское ущелье. Именно здесь в далеком 778 году произошла кровавая битва между войском Роланда, маркграфа Бретонского, и басками, в честь которой была сложена знаменитая «Песнь о Роланде». Этот путь в Испанию через перевал Бентарт, расположенный на высоте 1200 метров, был также хорошо известен всем паломникам, которые пробирались через Францию в Сантьяго-де-Компостела. Даже в разгар зимы его редко заносило снегом. На это сильно рассчитывал Эдуард Вудстокский, решивший вести армию через перевал в середине февраля.

Авангардом командовали Джон Гонтский, констебль армии принца сэр Джон Чандос, а также два маршала – Гишар д’Англь и сэр Стивен Косингтон. Труднейший переход, который они совершили, красочно описал герольд Чандоса:

 
Отец там сына тщетно согревал,
Мороз немилосердно лютовал,
И столь обильно шли и град, и снег,
Что охватил невольно ужас всех[267]267
  Le Prince Noir. Poème du Heraut d’Armes Chandos. / Éd. par Francisque-Michel. London&Paris, 1883. P. 155–156.


[Закрыть].
 

В свите Джона Гонтского состоял монах Ревесбийского аббатства Уолтер из Питерборо, также не чуждый стихосложению. В своей поэме он приравнял марш через Ронсеваль к подвигу Гая Юлия Цезаря. Впрочем, скорее всего, поэт-монах немного напутал, имея в виду куда более известный переход Ганнибала через Альпы:

 
Как горы Пиренейские Цезарь взял геройски,
Вот так же через перевал в Наварру вторглось войско[268]268
  Political Poems and Songs Relating to English History / Ed. by T. Wright. Vol. I. L., 1859. P. 105.


[Закрыть].
 

Основными силами командовали принц и Педро Жестокий. Они снялись с лагеря 20 февраля, а арьергард под командованием Хайме де Майорки, графа д’Арманьяка и других знатных гасконских сеньоров покинул Сен-Жан-Пье-де-Пор еще двумя или тремя днями позже. Самый последний отряд, переваливший через Пиренеи, вели капталь де Бюш и Арно-Аманье д’Альбре. В конце февраля армия в полном составе разбила лагерь на равнине перед Памплоной. Там к ней присоединились 300 наваррских копейщиков под командованием того самого Мартина Энрикеса де Лакарра, который недавно приезжал к принцу в качестве посланника Шарля Злого и был весьма расположен к англичанам.

Энрике Трастамарский получил известие об очередной измене короля Наваррского во время сессии кортесов в Бургосе. В качестве весомого доказательства возобновления союза Шарля Злого с англичанами пришла еще одна новость – о вторжении в Испанию армии под командованием грозного Эдуарда Вудстокского. Сессия была немедленно приостановлена. Со всеми войсками, которые удалось собрать, Энрике двинулся навстречу принцу. Он устроил свою штаб-квартиру недалеко от деревушки Санто-Доминго-де-ла-Кальсада, в дубовом лесу на западном берегу реки Оха. Таким образом он перекрыл прямой путь от Памплоны на Бургос, столицу Кастилии. Выбирая позицию всего лишь в полутора десятках километров от границы с Наваррой, Энрике сильно рисковал. Но на тот момент главной его заботой было не допустить соединения сторонников Педро Жестокого в Кастилии с армией принца.

Поскольку сил у него явно не хватало, Трастамара срочно послал гонцов к Бертрану дю Геклену в Сарагосу и к другим капитанам, которые помогли ему годом ранее захватить трон. Вскоре к Энрике подошли подкрепления – отряды маршала Арнуля д’Одреема, Жана де Нёвиля, а также рутьеров Перрана Савойского, Арно дю Солье по прозвищу Лимузенец и Малыша Мешена. Их соединенные силы насчитывали около 1000 воинов. Прибыл также небольшой отряд арагонских рыцарей, который вел Альфонсо Старый, граф де Дения, мажордом и двоюродный брат короля Педро IV Арагонского.

Из своего лагеря в Санто-Доминго-де-ла-Кальсада действующий правитель Кастилии послал формальный вызов принцу: «Энрике, милостью Божией король Кастилии и Леона, Толедо, Галисии, Севильи, Кордовы, Мурсии, Хинеса, Алгарви, Альхесираса и сеньор де Молина могущественнейшему принцу Эдуарду, принцу Аквитанскому и Уэльскому – привет. Мы прослышали, что вы собираетесь вторгнуться в наше королевство Кастилия с большим войском вместе с нашим врагом и противником. По сему поводу мы выражаем свое удивление, ибо считали, что между нами нет никаких недоразумений, а вы были известны нам множеством благородных свершений. Посему дайте знать, где именно вы собираетесь вторгнуться в наше королевство Кастилия, а мы с помощью Господа и наших верных подданных предстанем там пред вами. Мы не замедлим вступить с вами в бой, поскольку нам сообщили, что вы и ваши люди весьма жаждут этого. Мы заявляем вам и всем миру, что не желаем этого, но будем готовы исполнить свои обязанности и защитить наше королевство и наших подданных»[269]269
  Delachenal R. Historie de Charles V. Tome III. Paris, 1916. P. 544.


[Закрыть].

Эдуард Вудстокский не счел нужным отвечать на это послание, поскольку не имел ни малейшего представления о силах противника и его местоположении, а следовательно, не мог планировать боевые действия. Вместо того, чтобы вступать в бесполезную переписку, он выслал вперед разведывательный отряд под командованием сенешаля Аквитании сэра Томаса Фелтона, который пересек границу с Кастилией в начале марта. В городе Логроньо, все еще остававшемся в руках сторонников Педро Жестокого, к Фелтону присоединился сэр Хью Калвели. Затем рыцари попытались установить точное местонахождение врага.

* * *

Началом собственно военной части кампании можно, наверное, считать дезертирство Шарля Злого. В середине марта король Наварры, всеми силами стремясь избежать участия в боевом походе, выкинул такой финт, какого еще не знало средневековье. Он ни много ни мало инсценировал свое пленение отрядом Оливье де Мони, находившимся на службе Энрике Трастамарского. Какие бы цели ни преследовал этим завзятый интриган, управлять страной из плена он, естественно, не мог, и регентом Наварры стал Мартин Энрикес де Лакарра.

Сделал свои первые шаги и Эдуард Вудстокский. Их наиболее точно можно описать словами известной песни: «Нормальные герои всегда идут в обход». Он не двинулся прямо на Бургос по главной дороге через Логроньо, как того ожидал неприятель, а взял немного севернее и пересек границу недалеко от Сальватьерры. Причин, заставивших его избрать такой маршрут, могло быть несколько. Прежде всего, принц мог получить от сэра Томаса Фелтона донесение с указанием позиции, занятой войсками Энрике Трастамарского. Поэтому он решил обойти неприятеля через Виторию и Миранду-де-Эбро, и выйти к Бургосу, избежав прямого столкновения. Вроде бы, логично. Однако в таком случае Эдуард должен был понимать, что неприятель, действующий на своей территории и лучше осведомленный о происходящем, также переместится севернее и вновь перекроет ему путь.

По второй версии наваррские проводники-предатели намеренно могли повести англо-гасконские войска труднопроходимой дорогой, чтобы измотать их. Эта гипотеза также сомнительна, поскольку при армии находился проанглийски настроенный наваррский рыцарь Мартин де Лакарра, который бы вряд ли оставил без внимания необоснованный выбор кружного маршрута. Наиболее вероятным кажется третье объяснение: прямая дорога через Логроньо пересекала множество рек, сбегавших с горного массива Сьерра-де-ла-Деманда. Весеннее половодье превратило их в превосходные естественные оборонительные рубежи для кастильской армии. Поэтому принц решил обойти эти препятствия севернее, через Виторию и мосты города Миранда-де-Эбро.

Так или иначе, но Эдуард Вудстокский повел свою армию по гористой и малонаселенной кастильской провинции Алава. Перебравшись через перевал Арруасу, он вышел к Сальватьерре. Городок попытался сопротивляться, но ввиду превосходящих сил противника защитники вскоре сложили оружие и открыли ворота. Единственным раненым в этом бою оказался сэр Ричард Бёрли. В Сальватьерре армия отдыхала шесть дней. Затем она выступила к Витории – столице Алавы. Туда же направлялся и Энрике Трастамарский. Пока англичане добирались до города, кастильцы успели занять позиции юго-западнее – на перевалах, ведущих к Миранде. Об этом принцу доложил Томас Фелтон, следивший за противником и вслед за ним также прибывший к Витории. Стало ясно, что попытка обойти кастильцев не удалась, как не получилось и застать их врасплох. Тогда Эдуард Вудстокский решил дать врагу бой и выстроил армию на равнине к югу от города. Согласно традиции, перед боем он посвятил нескольких человек в рыцари – в их числе были король Педро Жестокий, пасынок принца Томас Холанд, а также Николас Бонд, который четырнадцать лет верой и правдой служил принцу оруженосцем.

Но Энрике Трастамарский боя не принял. Он действовал по рекомендациям Шарля V Французского, который в своих письмах советовал ему применять партизанскую тактику, а не лезть на рожон – разгромить в открытом бою армию, в которой собрался цвет рыцарства, представлялось не самой простой задачей. Этой же точки зрения придерживался и главный советник кастильского узурпатора Бертран дю Геклен. Бретонец был хорошо знаком с опытом Реймсской кампании 1359–60 годов, которую подобного рода тактикой удалось завести в тупик. Энрике Трастамарский засел в замке на вершине Сальдиаран, откуда высылал всадников для нападения на фуражиров и другие мелкие английские отряды.