Текст книги "Черный принц"

Естественно, все различия в тексте контрактов свидетельствовали не только о том, что жизнь старшего сына по вполне понятным причинам была королю дороже, чем жизнь дальнего родственника. Это, несомненно, так – но и сама экспедиция Эдуарда Вудстокского была изначально задумана и организована значительно серьезнее и с куда более обширными целями, поэтому принц Уэльский получил полный контроль над аквитанской администрацией.

* * *

Основная часть армии принца собралась в Плимуте уже к середине июля 1355 года только благодаря его незаурядным организаторским способностям. Рекрутский набор проводился по всей Англии. Продуктовые и винные склады были созданы в главных портах Ла-Манша, а также в эстуариях Дартмута в Девоне и Фои в Корнуолле. Пандусы и загоны для погрузки и перевозки коней заказывались в Хемпшире и других западных графствах. Зеленая и белая ткань для изготовления туник и капюшонов чеширских лучников закупалась у нескольких поставщиков в огромных объемах.

Сам Эдуард Вудстокский прибыл в Плимут 26 июля и только на месте обнаружил, что королевские чиновники не столь успешно справились со своими делами. Кораблей для транспортировки армии не хватало, хотя для экспедиции были истребованы даже суда из далекой Байонны. Часть судов не успели подготовить для плавания – даже флагман «Святой Дух» до сих пор стоял в доках Саутхемптона, где его спешно переоборудовали.

Эдуард досадовал на задержку, так как подозревал, что Генри Гросмонтский благодаря ей выиграет спор о том, кто из них двоих первым высадится во Франции. Действительно, герцог Ланкастерский предпринял попытку покинуть Англию раньше принца и отплыл из лондонских доков Ротерайта 10 июля. Впрочем, противный ветер не дал ему продвинуться дальше Сандвича. Простояв там до 15 августа, он вновь попытался выйти в море, но опять не смог идти против юго-западного ветра, устойчиво дувшего в течение следующих нескольких недель. Из-за погодных условий Ланкастер фактически оказался запертым в Портсмуте до начала сентября, а тут как раз пришла весть о концентрации французских войск именно в том месте побережья, где предполагалась его высадка. Кроме того выяснилось, что Шарль Злой Наваррский примирился с Жаном II Французским. Потеря пусть и ненадежного, но союзника основательно подорвала английские позиции на севере, и король Эдуард III принял решение вовсе отменить экспедицию Генри Гросмонтского.

Принц Уэльский тем временем по-прежнему находился в Плимуте, ожидая подхода оставшихся судов. Промедление оборачивалось серьезными потерями для кошелька Эдуарда Вудстокского: армию нужно было снабжать, выплачивать ей содержание независимо от того, сражалась она или бездельничала в порту. Получив от короля более 8000 фунтов в качестве аванса по оплате расходов на экспедицию, он потратил почти в три раза больше – 19 тысяч фунтов на жалование и еще 3330 фунтов на доставку снаряжения и прочих грузов. Долги принца достигли таких размеров, что ему пришлось просить отца сделать для него исключение из обычного порядка урегулирования наследственных вопросов. Его имущество в случае гибели не сразу отходило короне – вопреки тому, как полагалось по закону:

«Дозволение дано Эдуарду принцу Уэльскому, отправляющемуся ныне в Гасконь на королевскую службу. Если он умрет во время этого путешествия, его душеприказчики будут удерживать все его замки, маноры, земли и ренты в Англии, Уэльсе и в прочих местах со всеми их доходами и прибылями в течение трех лет с момента его смерти, чтобы расплатиться с его долгами»[167]167
  Calendar of the Patent Rolls, 1354—58. L., 1909. P. 264.


[Закрыть].

Наконец, 9 сентября флот был полностью готов к отплытию. Принц взошел на борт корабля «Кристофер», шкипером которого служил лично мэр Саутхемптона, – «Святой Дух» подготовить к роли флагмана так и не удалось. Если до отплытия экспедицию преследовали неудачи, то само плавание прошло без особых осложнений. Уже 20 сентября эскадра в полном составе пришвартовалась к причалам Бордо. На следующий день в соборе Сен-Андре мэр города сэр Томас Рос Доусбийский вслух зачитал королевские грамоты перед собравшимися лордами, сеньорами и лучшими горожанами. В муниципальном архиве о том была сделана подробная запись:

«21 сентября 1355 года в присутствии сеньоров Гиени, каноников, дворян и буржуа Бордо, а также Эдуарда принца Уэльского, мэром была зачитана грамота членам городского управления и жителям города, созванным в церковь Сен-Андре. Эдуард III, отец принца, 10 июля назначил его своим наместником в Гиени и в королевстве Франция. Согласно этой грамоте, на принца Уэльского возлагается следующее: отправлять гражданское и уголовное правосудие; восстанавливать в случае необходимости с помощью силы имущество и права, которые принадлежат королю; собирать войска; сражаться с врагами и бунтовщиками; получать выкуп за пленных; даровать прощение и помилование; конфисковывать земли бунтовщиков и распоряжаться ими в пользу тех, кто этого заслуживает; заключать перемирия; надзирать за королевскими чиновниками и сменять их, если это необходимо; обеспечивать сбор и надлежащее использование государственных доходов и т. д. После зачтения этой грамоты Эдуард пообещал защищать Бордо, уважать городские вольности и обычаи, как это делали его предки. Жители Бордо в свою очередь принесли ему присягу верности»[168]168
  Archives Municipales de Bordeaux. Vol V / Publié avec H. Barckhausen. Bordeaux, 1890. P. 439.


[Закрыть].

Свою клятву Эдуард Вудстокский произнес не по-английски и не по-французски, а на гасконском, упомянутом уже «лангедоке». Тем самым он нарочито подчеркнул, что гасконцы в его глазах не являются французами и подданными французского короля. На этом же языке он принял оммажи от присутствовавших сеньоров. Первыми клятвы верности принесли все главные сторонники Англии: Бернар-Эз IV, сир д’Альбре, Пьер де Грайи, виконт де Бенож, Гийом Сан де Леспар, Бертран де Монферран, Аманье д’Альбре де Лангуаран, Гийом-Санш де Помье, Ожье де Монто де Мюсидан, Аманье де Фосса де Мадайян и Арно Гарси де Фосса.

Эдуард Вудстокский выступил перед ними с краткой, но энергичной речью. Он заявил, что хочет с оружием в руках поддержать претензии своего отца на корону Франции, но для этого нуждается в их помощи. Затем принц сделал весьма нестандартный ход. Он неожиданно попросил у собравшихся согласия на введение налога в размере одной пятнадцатой части с имущества, как это принято в Англии. Захваченные врасплох, сеньоры и буржуа не смогли отказать Эдуарду. Впрочем, удалось ли ему действительно провести эту радикальную реформу в фискальной политике Аквитании – неизвестно. По крайней мере, документальных подтверждений тому нет. Зато достоверно известно обратное – по примеру своих предшественников принц сделал щедрые выплаты местным сеньорам, чтобы укрепить их лояльность.

* * *

Сразу же по завершении церемонии Эдуард Вудстокский собрал соратников на военный совет. Местные сеньоры, хорошо знакомые с реалиями Аквитании, немедленно указали ему на главную проблему, требующую решения. Серьезнейшую угрозу английскому владычеству представлял Жан д’Арманьяк – наместник французского короля в Лангедоке, так досаждавший графу Стаффордскому. Он не тратил силы на штурм хорошо укрепленных крепостей, а предпринимал рейды вглубь вражеской территории. Совсем недавно его отряды прошли по окрестностям Базаса и Бордо, уничтожая на своем пути деревеньки, пригороды и виноградники. А в конце августа неутомимый наместник атаковал юг Аквитании и разорил Ланды, окрестности Сен-Севера и Байонны. Подробный перечень тактических успехов графа д’Арманьяка вызвал у принца Уэльского ожидаемую реакцию. Он загорелся желанием померяться силами с достойным противником и потребовал как можно скорее перенести войну на территорию неприятеля – другими словами, организовать набег на родовые владения наместника Лангедока.

С началом кампании действительно следовало поторопиться, поскольку год клонился к закату, дни укорачивались, погода портилась. Две недели шли лихорадочные приготовления, и в понедельник 5 октября армия выступила в поход. Ее численность неизвестна, но можно предположить, что помимо прибывших с принцем 2600 англичан к ней присоединилось порядка 4000 гасконцев – если ориентироваться на их численность во время шевоше[169]169
  Шевоше (от фр. chevauchée) – опустошительный рейд вглубь французской территории, целью которого было нанесение максимального экономического ущерба противнику для его деморализации и политического давления. (прим. редакции)


[Закрыть] графа Стаффордского в 1352 году.

Эдуард Вудстокский повел войско к Гаронне, потом по ее южному берегу до Лангона. Долгим марш-броском во вторник армия преодолела 40 километров. В среду принц дал солдатам отдохнуть, выбрав местом остановки Касте-ан-Дорт. Маленькому городку очень не повезло – несмотря на то, что он находился на английской территории, валлийцы из отрядов принца умудрились нанести ему значительный ущерб, а попросту говоря, дочиста разграбили. На следующий день армия повернула на юг и подошла к древнему городу Базас, где снова встала лагерем. Затем войско совершило шестидесятикилометровый переход по пустынной болотистой равнине Ланд и 12 октября 1355 года вышло на границу Аквитании немного севернее Ла-Бастид-д’Арманьяк – недавно возведенного городка, обнесенного крепкими стенами.

Перед вступлением на французскую территорию Эдуард Вудстокский разделил армию на три колонны – точно так же, как это было сделано его отцом в Сен-Ва-ла-Уге во время кампании Креси. Командовать авангардом принц поручил графу Уорикскому и лорду Кобэму. Сам он вел вторую колонну, с ним находились граф Оксфордский, сэр Бартоломью Бергерш-младший, сэр Джон Лайл, а также капталь де Бюш, Бертран де Монферран и мэр Бордо сэр Томас Рос Доусбийский. Арьергард возглавлял граф Солсберийский. Как и в кампании Креси, такое разделение было необходимо потому, что армии приходилось фактически жить за счет подножного корма. Кроме того, при подобном построении ущерб наносился более обширной территории, а при атаке на одну из колонн две оставшихся могли быстро прийти ей на помощь.

Перестроение армии заняло два дня. Поскольку Эдуард Вудстокский не надеялся пройти по французской территории без сопротивления, то по традиции несколько оруженосцев были посвящены в рыцари. Баннеры, которые знаменосцы до сих пор несли зачехленными, принц приказал распустить в знак начала активных боевых действий.

Земли графа д’Арманьяка в те времена мало отличались от того, что они представляют собой сейчас: это была малонаселенная, хотя и плодородная страна с редкими замками. Невысокие холмы постепенно переходили в предгорья Пиреней. Армия двигалась вперед, сжигая посевы зерновых, леса, деревеньки, отдельные фермы и дома. Ее сопровождала широкая завеса дыма и огня. Три городка были взяты штурмом и сожжены, 13 октября англичанам сдался замок Монклар. На ночлег принц остановился в одноименном городе, но выспаться после насыщенного событиями дня ему не удалось – вспыхнул пожар, и войскам пришлось срочно покинуть дома. По счастливой случайности жертв среди солдат не было. Но урок Эдуард Вудстокский усвоил и приказал, чтобы его люди спали в палатках, разбитых на открытой местности, что исключало риск сгореть по неосторожности или подвергнуться внезапному нападению неприятеля.

Во время штурма Эстана англо-гасконская армия понесла первую тяжелую утрату. Друг принца и один из рыцарей-основателей ордена Подвязки Джон лорд Лайл Ружмонтский был ранен арбалетным болтом и умер на следующий день. После этого Эдуард Вудстокский распорядился дать войскам два дня отдыха. Он возвел в рыцарское достоинство несколько человек, в том числе своего портного Уильяма Страттона, которому его мирная профессия не мешала быть храбрым воином. Затем армия двинулась дальше, вглубь французских владений, 16 октября остановилась на ночлег у города Ногаро, а на следующий день подошла к бастиде[170]170
  Бастида (фр. bastide) – укрепленный городок или деревня, построенные по королевской хартии. (прим. редакции)


[Закрыть] Плезанс в широкой долине реки Адур. Жители бежали, но гарнизон под командованием Арно-Гилема IV де Монлезёна, графа де Пардьяка, остался защищать укрепление. Принц отправил на штурм отряд под командованием капталя де Бюша и Бертрана де Монферрана. Под их натиском бастида пала.

Воскресенье армия провела возле Плезанса, хотя часть солдат Эдуард послал на захват близлежащего замка Гальякс. В понедельник войска покинули долину Адура, предварительно предав Плезанс огню. Они направились на запад через холмистую местность, пересеченную многочисленными притоками Гаронны. Быстрым маршем англичане и гасконцы преодолели двадцать километров, выйдя почти к самому Бассусу, принадлежавшему архиепископам Ошским. Тогда он не был еще укреплен: огромная башня, возвышающаяся сегодня над городом, была возведена вскоре после завершения шевоше Эдуарда Вудстокского. В виду Бассуса принц посвятил в баннереты своего стюарда сэра Ричарда Стаффорда. Поскольку город не оказывал сопротивления, да к тому же принадлежал священнослужителю, в него вошло лишь несколько человек, в обязанности которых входило снабжение. Таким образом Эдуард спас Бассус от неминуемого разорения.

В среду 21 октября войска форсировали одну за другой четыре реки, оставив по левую руку Монтескью, и подошли к Миранду, где стоял сильный французский гарнизон. Принц провел ночь в аббатстве Берду к югу от города. Оттуда он написал в Англию епископу Уинчестерскому: «Затем мы проехали через область Арманьяк, разоряя и опустошая местность, что весьма ободрило подданных нашего славнейшего государя [Эдуарда III], которых граф прежде притеснял»[171]171
  Murimuth A. Continuatio Chronicarum; Avesbury R. De Gestis Mirabilibus Regis Edwardi Tertii. L., 1889. P. 334–437.


[Закрыть].

Достигнув восточных границ графства, проходивших по реке Жер, армия без остановки двинулась дальше на восток и, покинув владения Жана д’Арманьяка, вторглась в графство Астарак.

* * *

Главная цель, поставленная Эдуардом Вудстокским – отомстить наместнику Лангедока, разграбив его земли, – была достигнута. Теперь следовало выманить из Тулузы, как старого лиса из норы, самого Жана д’Арманьяка. Он засел за городскими стенами с большим войском, не рискуя встретиться с противником в чистом поле. Следующие несколько дневных переходов для англо-гасконской армии оказались очень тяжелыми из-за рельефа местности. Только 23 октября принц вышел к Сесану. Несмотря на его приказ не трогать город, Сесан все-таки был сожжен. Далее три колонны разошлись веером, чтобы облегчить поиск провианта. На ночлег Эдуард Вудстокский остановился в Вильфранше, а две другие колонны – в небольших городках, расположенных в радиусе трех километров друг от друга. Видя приближающуюся армию, жители покинули их, бросив склады, полные провизии.

Следующий марш привел англо-гасконское войско в Саматан, где располагался монастырь миноритов[172]172
  Минориты – монахи нищенствующего францисканского ордена. (прим. редакции)


[Закрыть]. Этот город также был пуст, и солдаты сожгли его после того, как провели там ночь. После относительно легкого дневного перехода 26 октября принц и его люди вступили в Сен-Лис, расположенный всего в 25 километрах к юго-западу от самой Тулузы. Там Эдуард приказал задержаться на весь следующий день и выслал разведчиков. Его интересовало, не ушел ли из города Жан д’Арманьяк.

Французский наместник тем временем не собирался менять свою пассивную линию поведения перед лицом английского вторжения. Он заранее принял необходимые меры предосторожности, поскольку понимал, что его набеги на Аквитанию рано или поздно вызовут ответную реакцию. Еще в начале года д’Арманьяк разослал по региону вокруг Тулузы приказы, в которых требовал от населения создать запасы продовольствия и в случае необходимости отступать в укрепленные города и замки. Все отряды, собранные местными дворянами, должны были носить на одежде отличительный знак в виде белого креста. Наместник нанял на службу генуэзских и ломбардских арбалетчиков. Все, что могло расшатать дисциплину – всевозможные карнавалы, маскарады и даже рыцарские турниры, – подпало под строжайший запрет.

Граф д’Арманьяк вовсе не стремился встретиться лицом к лицу с английской армией. Единственное, что он мог себе позволить, это неожиданные, дерзкие и стремительные рейды на незащищенные земли Аквитании. В остальном граф полагался на оборонительную тактику, которая весьма напоминала действия короля Филиппа VI в первой части кампании 1346 года: небольшие поселения и земельные угодья бросались на произвол судьбы, а все силы сосредотачивались на обороне укрепленных городов и замков.

С одной стороны, такое робкое поведение практически наверняка исключало возможность повторения катастрофы, подобной той, что случилась при Креси. Однако оно деморализовало население, ибо дворянство и простолюдины Лангедока чувствовали себя незащищенными и справедливо считали тактику уклонения от боя позорной. Собственно, именно эти нюансы и стали причиной постоянных споров наместника Жана графа д’Арманьяка и коннетабля Жака де Бурбона, графа де Ла-Марша. Последний настаивал, что необходимо использовать любую возможность, чтобы отрезать врагу путь к отступлению, даже если придется столкнуться с ним в открытом сражении. Наместник не был столь уверен в боеспособности своей армии, которая состояла из свит местных тулузских дворян, небольшого королевского отряда под командованием коннетабля, спешно набранных в Оверни солдат маршала Жана де Клермона сеньора де Шантийи, некоторого количества итальянских наемников и неподготовленных ополченцев. Де Клермон стоял в 50 километрах севернее, в Монтобане, чтобы в случае чего отразить возможную атаку неприятеля вдоль Гаронны.

Эдуард Вудстокский, столкнувшись с избранной засевшим в Тулузе наместником пассивной стратегией, должен был срочно выбрать один из трех возможных вариантов ответных действий. Он мог вернуться в Бордо, пройдя севернее через местность, которая еще не была затронута его рейдом, но уже имела время подготовиться к сопротивлению. Он мог осадить хорошо укрепленную Тулузу, где стоял сильный гарнизон. И, наконец, мог атаковать нетронутые области к востоку от Тулузы, которые не ожидали нападения и обещали неплохую добычу.

Два первых пути не устраивали ни принца, ни его капитанов. Армия находилась на марше чуть более двух недель, причем половину времени вообще не участвовала ни в каких, даже пустячных стычках. Для взятия Тулузы армия не имела осадных орудий, а без них под стенами города делать было нечего. Следовательно, Эдуарду оставалось только продолжать шевоше – обойти Тулузу и вторгнуться в Центральный Лангедок, богатую область, лишенную сильных укреплений и открытую для грабежа.

* * *

Приняв очевидное решение, Эдуард Вудстокский поднял армию и приказал двигаться на восток. Войска вышли к Гаронне в тринадцати километрах к югу от Тулузы – чуть выше места впадения в реку ее притока Арьеж. Из-за осенних дождей обе реки были полноводными, а все мосты через них оказались разрушенными. Никто в армии не знал, где может быть брод, а местных проводников найти не удалось. С большим трудом переправу все-таки отыскали и англо-гасконские отряды форсировали поочередно Гаронну, а затем Арьеж. Марш-бросок принца был стремительным и неожиданным – ничуть не менее впечатляющим, чем летние рейды д’Арманьяка. Без малейшего сопротивления армия ворвались на земли, никогда прежде не знавшие ярости войны. Все, что попадалось ей на пути, безжалостно уничтожалось: «В ту ночь принц остановился на ночлег в Фальгарде – небольшом городке, расположенном в миле от Тулузы. После этого не было ни одного дня, когда мы не взяли бы города, крепости или замка, не разграбили бы их и не предали огню»[173]173
  Baker G. Chronicon Galfridi Le Baker de Swynebroke. Oxford, 1889. P. 131.


[Закрыть].

Из Фальгарда Эдуард Вудстокский повел своих солдат самым прямым путем на Каркассон. 29 октября англичане вступили в Монжискар. Этот лен принадлежал Аманье де Фосса, сеньору де Мадайян, принесшему вассальную присягу принцу, а посему счастливо избежал общей участи. Оттуда принц двинулся вдоль по долине Эрса, придерживаясь старой римской дороги. В этот же день был сожжен Вильфранш-де-Лораге. 30 октября армия подошла к королевскому городку Авиньонэ и взяла его с боем. Войска устроились на ночлег в пригороде. Когда с утра они покинули город, то оставили за собой обгорелые остовы двадцати ветряных мельниц.

Шестнадцатикилометровый марш-бросок привел их к Кастельнодари – одному из крупнейших городов этого региона, но укрепленному куда хуже Тулузы. Во время штурма англичане сожгли церковь, два монастыря и два госпиталя. Близлежащую деревню Ма-Сен-Пюэль также предали огню вместе с расположенным там аббатством. Одновременно один из отрядов атаковал Пексьору, лежавшую в восьми километрах к юго-востоку от Кастельнодари, однако ее жители откупились от рейдеров за 10 тысяч флоринов. Столь значительная сумма, выплаченная небольшим поселением, однозначно свидетельствует о богатстве региона. В понедельник армия вошла в пределы сеньории Каркассон, ночь принц провел в маленькой деревушке Альзо.

Город Каркассон, как и Тулуза, был хорошо укреплен. За его стенами находился сильный гарнизон, но все-таки не целая армия под командованием наместника и коннетабля. Кроме того, под защиту его мощных стен стеклось большое количество беженцев из окрестных городков и деревень, что представляло собой чрезвычайно серьезную проблему – помощь в обороне они оказать вряд ли могли, а продовольствие на них расходовалось.

Англичане были впечатлены величественным видом Каркассона. Они невольно сравнивали его с самыми известными городами на своей родине. Восхищенный хронист писал: «И затем вступили [мы] в сеньорию Каркассон, и множество хороших городов взяли, прежде чем подошли к Каркассону и заняли город Каркассон, который был больше, мощнее и красивее, чем Йорк»[174]174
  Murimuth A. Continuatio Chronicarum; Avesbury R. De Gestis Mirabilibus Regis Edwardi Tertii. L., 1889. P. 440.


[Закрыть]. Другой хронист, отмечая красоту и размеры города, не побоялся сравнить его со столицей Англии: «Во вторник мы подошли к Каркассону, городу красивому, богатому и хорошо построенному, больше Лондона в пределах стен»[175]175
  Baker G. Chronicon Galfridi Le Baker de Swynebroke. Oxford, 1889. P. 132.


[Закрыть].

Замок и старый город стояли отдельно от предместий, их окружали двойные стены. Между ними и новым городом протекала река Од, через которую был перекинут каменный мост. Все жители нового города, за исключением монахов, бежали в замок, и англо-гасконская армия без сопротивления вошла в предместья. Солдаты разместились в брошенных домах, где нашли обильные запасы продовольствия, деликатесов и мускатных вин.

Чтобы продемонстрировать свою силу и убедить осажденных в бессмысленности сопротивления, Эдуард Вудстокский провел смотр войск прямо на глазах у защитников Каркассона. Перед строем он торжественно посвятил в баннереты несколько человек, в том числе сыновей Бернара-Эза IV д’Альбре и Ральфа, лорда Бассета, а также своего церемониймейстера Роланда Дениза, верно служившего ему еще в первом походе в 1345 году. Поскольку посвящение в рыцари, как правило, проходило перед битвой, для французов это было недвусмысленным намеком на скорый штурм.

Эдуард дал своим людям два дня на отдых и параллельно вел переговоры с жителями Каркассона. Они предложили 25 тысяч золотых крон за то, чтобы принц пощадил город и не предавал его огню, однако наотрез отказались принести клятву верности. Эдуард не мог пойти на такую сделку, несмотря на солидный выкуп. Его главной целью было возвращение мятежных подданных под власть отца, поэтому ему требовался значимый прецедент, который можно было бы использовать в пропагандистских целях. Именно поэтому он любой ценой хотел получить официальное признание сюзеренитета своего отца над таким важным центром, как Каркассон.

Переговоры зашли в тупик, а штурмовать старый город и замок принц не решился. Он отдал приказ сжечь новый город, пощадив только религиозные здания, и отступить. Если бы Эдуард Вудстокский знал, что колодцы цитадели практически пересохли после засушливого лета, то наверняка осадил бы Каркассон. И тогда у защитников не было бы другого выхода, как сдаться.

* * *

Поскольку принц отказался от мысли захватить Каркассон, а экспедицию сворачивать он не собирался, то следующей его естественной целью стал Нарбонн, расположенный в 50 километрах к востоку. Этот важнейший средиземноморский порт был очень древним – еще во времена Римской империи он являлся столицей провинции Нарбоннская Галлия. Эдуард Вудстокский надеялся, что защитников города можно застать врасплох, так как они вряд ли ожидали, что неприятель осмелится зайти так глубоко на чужую территорию. Принц не знал, что известия об английском рейде распространились по всему Лангедоку и оборонительные меры были приняты даже в Монпелье и Ниме.

Двухдневным переходом армия дошла до реки Орбье и, форсировав ее, двинулись по холмистым полям напрямую к Нарбонну, у которого 8 ноября встала лагерем. Несмотря на то, что жители города были заранее предупреждены об опасности, его полуразрушенные стены не позволяли оказать достойное сопротивление врагу. Нарбонн был взят без особых затруднений, однако затворившийся в замке гарнизон под командованием Эмери VI, виконта де Нарбонна, встретил ворвавшихся в город англичан градом стрел. Обстрел продолжался в течение всей ночи и следующего дня, осаждающие несли ощутимые потери убитыми и ранеными.

Во вторник 10 ноября Эдуард Вудстокский повел своих воинов на штурм замка, но все приступы были отбиты. Вероятно, принц все-таки смог бы добиться падения цитадели, но до него дошли известия о том, что граф д’Арманьяк покинул, наконец, Тулузу и идет на Нарбонн. С ним движутся также отряды коннетабля Жака де Бурбона и маршала Жана де Клермона. Тут еще в расположение англичан прибыли эмиссары, присланные папой, с предложением посредничества. Эдуард Вудстокский отказался от услуг понтифика, о чем приближенный принца сэр Джон Уингфилд подробно сообщил в своем письме епископу Уинчестерскому: «Также знайте, что святой отец отрядил посланников к монсеньору… И тот никоим образом не позволил упомянутым посланникам приблизиться к себе; но [заявил], что ежели они действительно желают переговоров, то им должно обратиться к монсеньору королю, и что сам монсеньор [принц] ничего не предпримет кроме как по приказу монсеньора короля, и не склонит свой слух ни к каким договорам кроме как по его [короля] приказу»[176]176
  Murimuth A. Continuatio Chronicarum; Avesbury R. De Gestis Mirabilibus Regis Edwardi Tertii. L., 1889. P. 441–442, 444.


[Закрыть].

Чтобы не оказаться меж двух огней – армией д’Арманьяка и гарнизоном Нарбонна – принц отступил от города на север. Дневной переход в отвратительную погоду 11 ноября привел армию в Капестан. Разведчики, отправленные к Безье, вернулись с неутешительными известиями: город был хорошо защищен. Войско испытывало нехватку воды – даже коней приходилось поить вином. Эдуард Вудстокский считал, что в ближайшие три дня французы дадут ему бой. Он был так в этом уверен, что согласно обычаю посвятил в рыцари своего церемониймейстера Теодориха ван Дале. От Капестана принц двинулся прямо на д’Арманьяка, де Бурбона и де Клермона, которые стояли, согласно донесениям разведчиков, в Оне. Однако там неприятеля не оказалось, и Эдуард приказал идти дальше. В Увейане местные жители показали, что минувшей ночью здесь действительно были французские войска. Принц продолжил погоню. В Азиле он узнал, что французы намеревались провести там ночь, но так и не появились.

В общем, к 15-го ноября Эдуард Вудстокский окончательно уверился в том, что д’Арманьяк совершенно не собирается атаковать и вообще принимать бой. Тогда принц снова разделил армию на колонны и повел ее к границам Аквитании. По пути он не преминул завернуть к известному доминиканскому монастырю в местечке Пруй, которому сделал щедрое пожертвование в размере 32 фунтов и даже был принят в духовное братство в чине послушника. Набожность командира не мешала его подчиненным заниматься привычными делами. Пока Эдуард Вудстокский общался с монахами, его солдаты сожгли близлежащий городок Фанжо, а также двадцать с лишним ветряных мельниц и деревенек в окрестностях. Они даже напали на большой город Лиму, находившийся в двадцати пяти километрах южнее пути движения главных сил англо-гасконской армии.

Хотя французы демонстрировали явное нежелание испытывать судьбу в сражении, Эдуард Вудстокский также не стремился лезть на рожон и приближаться к Тулузе, куда вновь удалилась вражеская армия. Вместо того, чтобы двинуться по старой римской дороге на Кастельнодари и Монжискар, он предпочел держаться южнее. Принять такое решение его побудило еще и вполне рациональное соображение – неразумно следовать назад по своему собственному следу через разоренные менее трех недель назад области, поскольку там будет невозможно найти припасы для армии. Да и цель рейда все-таки заключалась в том, чтобы нанести как можно больше ущерба французским владениям в Лангедоке. Поэтому армия двинулась дальше по нетронутой местности.

* * *

Выбранный Эдуардом южный путь вывел его к границе графства Фуа, принадлежавшего Гастону Фебу[177]177
  Феб (от др. – греч. – сияющий) – в древнегреческой мифологии прозвище бога Аполлона. (прим. редакции)


[Закрыть], графу де Фуа и виконту де Беарну. Граф был не только златовласым красавцем, известным музыкантом и писателем, автором «Книги об охоте» и «Книги речей». Он являлся заклятым врагом Жана, графа д’Арманьяка. Отец Гастона считался самым преданным вассалом французского короля в этом регионе, но нынешний владетель графства не унаследовал его политических взглядов. Он стремился стать суверенным владетелем как минимум Беарна и пытался играть на противоречиях между Францией и Англией. Поэтому Гастон всячески уклонялся от участия в военных предприятиях французов и воздерживался от активных действий против англичан.

Естественно, с потенциальным союзником, тем более таким влиятельным, надо было вести себя максимально дружелюбно. Утром 17 ноября Эдуард Вудстокский встретился с графом де Фуа у монастыря Булбонн, где они заключили неформальное соглашение. Гастон Феб обещал не препятствовать своим людям, если они захотят поступить на службу к англичанам, хотя сам формально не становился на сторону Англии. В свою очередь, Эдуард издал приказ, строго запрещавший наносить ущерб любому имуществу графа. В случае крайней необходимости у командиров англо-гасконской армии все-таки находились действенные рычаги, позволявшие держать солдат в узде. Иначе как войско могло проследовать вдоль границ владений Гастона Феба так, что ни одна из попавшихся на пути крепостей, ни один городок, ни одна деревушка не были сожжены или разграблены?

Приближалась зима, ночи становились все холоднее, а солдатам частенько приходилось спать под открытым небом. Принц торопился быстрее закончить поход, но армии еще предстояло повторно форсировать полноводные Арьеж и Гаронну. Через первую реку войско переправилось без особых проблем, и Эдуард повел его к деревушке Монто, принадлежавшей графу де Фуа. Там он надеялся найти либо паром, либо лодки. Однако жители селения Ноэ, расположенного на противоположном берегу, увели все наличные плавсредства. По счастливой случайности разведчикам удалось найти брод через Гаронну, и армия переправилась по нему, колонной по одному. Это была крупная удача, поскольку днем позже река вышла из берегов, и переправа в том месте стала невозможной. Вымокшие и злые, солдаты принца при полном сочувствии и попустительстве начальства захватили и разграбили Ноэ.