Текст книги "Черный принц"

День для армии выдался нелегким – она совершила двадцатипятикилометровый переход и форсировала две реки. Эдуард Вудстокский дал ей отдохнуть в течение суток. Тем временем разногласия между командующими французской армией достигли критической точки. Жак де Бурбон столь яростно обвинял д’Арманьяка в потворстве англичанам, что тот не мог долее уклоняться от активных действий. В полночь 19 ноября принц получил донесение, что французы покинули Тулузу, обошли англичан и пятью колоннами приближаются к ним с запада. Авангард французов вступил в жестокую схватку с разведывательным отрядом, который вели сэр Бартоломью Бергерш, сэр Джон Чандос и сэр Джеймс Одли. Англичане одержали в стычке полную победу и захватили в плен тридцать двух рыцарей и оруженосцев. Однако генерального сражения после этого так и не произошло – французы поспешно ретировались.

Отряды д’Арманьяка и де Бурбона отошли за реку Сав и расположились лагерем в Ломбесе и Совтере, предварительно разрушив мосты, чтобы не подвергнуться внезапной атаке. Принц был вынужден свернуть на северо-восток и двигаться вдоль берега. По раскисшим от ливня дорогам армия смогла пройти за день всего лишь 15 километров. Утром в воскресенье 22 ноября плотники навели через реку мост, и войско вновь пошло на запад.

Англичане настигли французов у небольшого поселения Оримон и некоторое время преследовали их вдоль долины реки Жимон, пока не дошли до одноименного города. Окруженный стеной, он стоял на вершине холма, контролируя дорогу из Оша в Тулузу. Казалось, игра в кошки-мышки подошла к концу, поскольку все свидетельствовало о том, что д’Арманьяк не собирается бежать из Жимона. Перед рассветом 23 ноября Эдуард Вудстокский выстроил свою армию в боевом порядке перед южной окраиной города. Но когда взошло солнце, то стало ясно – неприятельское войско под покровом ночи свернуло лагерь и отступило, в очередной раз обманув надежды принца на генеральное сражение.

Эдуард приказал форсировать речку и продолжить марш за запад. Главными его врагами отныне стали только погода и недостаток припасов. Вопреки всем трудностям 25 ноября армия переправилась через речку Жер южнее города Флёранс. Колонна принца разграбила и сожгла деревушку Режомон. Весь следующий день войско отдыхало, а разведчики взяли в плен французского латника, отставшего от своего отряда. Тот сообщил, что Жак де Бурбон окончательно рассорился с Жаном д’Арманьяком из-за того, что английской армии не дали генерального сражения. Впрочем, Эдуарда этот вопрос уже мало волновал – до границ Аквитании было рукой подать.

Через две последние реки Баиз и Осс, преграждавшие путь домой, войска переправилась к югу от Кондома в полном беспорядке. После этого штандарты и баннеры были свернуты, и рейд закончился. Принц 28 ноября распустил большую часть гасконских отрядов и выплатил им положенное вознаграждение.

* * *

Эдуард Вудстокский был очень доволен результатами рейда, хотя в чисто военном отношении они казались более чем сомнительными. Ни одного генерального сражения не было дано, никаких новых территорий не присоединено, ни одного замка и города не захвачено. А ведь когда англо-гасконская армия шла к Каркассону, всем казалось, что остановить ее невозможно, что она дойдет до Монпелье и даже до Нима, и к английской Аквитании присоединится весь Лангедок до самых берегов Средиземного моря.

Такому всеобщему убеждению в немалой степени способствовала тактика пассивного сопротивления, избранная Жаном д’Арманьяком. Обладая армией, превосходящей по численности войско Эдуарда, он вроде бы демонстрировал полное бессилие, так и не решившись встретить врага грудью. У современников даже было предположение, что наместник Лангедока вступил в секретный сговор с англичанами[178]178
  Hewitt H.J. The Black Prince’s Expedition of 1355—57. Manchester, 1958. P. 69, 76.


[Закрыть]. Впрочем, оно было не только бездоказательным, но и вряд ли истинным – почти наверняка д’Арманьяк сохранял верность королю Франции. Что касается его тактики, то она, возможно, была верной, поскольку французы, скорее всего, потерпели бы поражение в бою, несмотря на численное превосходство.

Со своей стороны, Эдуард Вудстокский также не особенно старался принудить противника к бою. Он изначально ставил перед собой иные цели, которые весьма точно описал епископу Уинчестерскому опытный администратор сэр Джон Уингфилд, неплохо разобравшийся в экономической стороне похода 1355 года:

«И учинил монсеньор шевоше против своих врагов в течение полных восьми недель, и не останавливался ни в одном месте долее 11 дней. И да будет вам доподлинно известно, что с тех пор, как началась эта война против короля Франции, не было у того еще ни таких потерь, ни таких разрушений, как во время этого шевоше. Земли и добрые города, разоренные в этом шевоше, приносили королю Франции ежегодно больше денег, чем половина его королевства, если не считать доходов от чеканки монет и таможенных сборов в Пуату, что я могу подтвердить вам отчетами, обнаруженными в домах сборщиков налогов в разных городах. Так, Каркассон, Лиму и еще два других города близ Каркассона покрывали королю Франции каждый год содержание 1000 латников, а кроме того приносили 100 тысяч старых крон на военные расходы. И знайте, что согласно обнаруженным отчетам города в окрестностях Тулузы, которые мы разрушили, и города близ Каркассона, равно как Нарбонн и города близ него, предоставляли ежегодно на войну свыше 400 тысяч старых крон помимо вышеуказанной суммы, как нам говорили жители больших городов и другие люди в тех местах, которые были хорошо осведомлены об этом. И если бы по милости Божьей монсеньор имел бы достаточно денег, чтобы вести эту войну во благо короля и ради собственной чести, он бы легко расширил границы и завоевал много земель, ибо враги наши были сильно подавлены»[179]179
  Murimuth A. Continuatio Chronicarum; Avesbury R. De Gestis Mirabilibus Regis Edwardi Tertii. L., 1889. P. 442, 445.


[Закрыть].

Конечно, Уингфилд слегка преувеличил тяжесть ущерба, причиненного рейдом экономике французского королевства, но в целом его мысль верна. Жизненно важная для ведения боевых действий экономическая база Лангедока была основательно подорвана. Войска принца уничтожили более 500 населенных пунктов на территории протяженностью в 300 километров и шириной в 65 километров. Они разрушили как минимум десяток укрепленных городов, а также жилые и торговые кварталы трех главных центров южной Франции. В этом согласно большинство историков, не исключая и французских: «Невероятное шевоше в Лангедоке Черного принца в последние месяцы 1355 года явились для всей провинции беспрецедентной катастрофой»[180]180
  Lehoux F. Jean de France, duc de Berri. Sa vie. Son action politique (1340–1416). Paris, 1966. Tome I. P. 47.


[Закрыть].

Помимо того, что с разоренных земель в течение нескольких лет невозможно было собирать налоги в королевскую казну, огромные суммы пришлось затратить на восстановление разрушенных укреплений и строительство новых по всему Лангедоку. Возведение городских стен спешно началось в Нарбонне, Авиньонэ, Фанжо, Кастельнодари, Монжискаре, Альзо, Лиму и Карбоне – эти города и местечки получили от короля Жана II значительные льготы и привилегии, без которых они не смогли бы подняться из руин. На взыскание частных долгов заимодавцами из других регионов был введен мораторий, налоговые сборы отсрочены.

Смелое решение Эдуарда Вудстокского продолжить рейд за Тулузу позволило экспедиции добиться большего успеха, чем смог достичь в 1349 году Генри Гросмонтский, который тоже дошел до Тулузы, но затем повернул обратно. Как следствие, региону был нанесен достаточно поверхностный экономический ущерб, и общий эффект от похода оказался слабым. Принц Уэльский же причинил наибольшие разрушения как раз землям за Тулузой. Кроме того, в рейде многие соратники Эдуарда Вудстокского сумели значительно поправить свое материальное положение и разбогатеть на выкупах, полученных с пленных. Об объеме награбленного можно судить хотя бы по тому, что для перевозки трофеев понадобилась почти тысяча телег.

Финансовый аспект был первой целью принца, но существовал и второй, не менее важный. Эдуард Вудстокский хотел запугать подданных Жана II Доброго так, чтобы они были готовы изменить своей присяге. Англичане шествовали по французской территории, не встречая серьезного сопротивления, а сильная армия противника под началом наместника и самых старших военачальников избегала встреч с ними, что выглядело как банальная трусость. Принц нанес сильнейший удар самолюбию французов – как знати, так и простолюдинов. Паника моментально распространилась по всему югу страны. В Монпелье сами же горожане с перепуга уничтожили все предместья, ученые мужи из его знаменитого университета бежали в Авиньон, за ними устремились и многие жители.

Конечно, шевоше сложно назвать истинно рыцарским деянием. Если в мирное время Эдуард Вудстокский был неизменно вежлив и куртуазен, то в походе он руководствовался в первую очередь законами войны и сугубо практическими соображениями, какими бы они ни казались жестокими. Впрочем, в его поступках присутствовала некая доля гуманизма, который вряд ли можно отнести на счет мягкосердия такого профессионального воина, как принц. Скорее, это вызывалось его несомненной и искренней набожностью.

Итак, своих целей Эдуард добился. Однако как часть задуманного королем Эдуардом III широкого наступления на Францию шевоше пропало втуне. Нормандская кампания была отменена еще прежде, чем принц отплыл из Англии. В Бретани не удалось добиться никаких успехов. Сам король высадился было в Кале, но тотчас поспешил обратно, ибо до него дошли известия о том, что шотландцы захватили ключевой опорный пункт на северной границе – замок Берик, после чего все помыслы короля Эдуарда III были направлены главным образом на возвращение утраченных позиций.

* * *

Рейд закончился, но лорды со свитами были наняты как минимум на полгода, так что срок службы еще не истек. У Эдуарда Вудстокского были мысли, чем их занять, и 2 декабря 1355 года он собрал своих капитанов в Ла-Реоле – городе, стоявшем на невысоком правом берегу Гаронны в 60 километрах выше Бордо по течению реки и с давних пор выполнявшем роль форпоста столицы. Принц принял своих военачальников в старинном замке Кат’Со, который был заложен Луи VIII Французским, а достроен Генри II Английским в далеком XII веке. Среди приглашенных помимо англичан было несколько гасконцев, ставших по прихоти судьбы и сообразно собственным наклонностям профессиональными воинами – Жан де Грайи, капталь де Бюш, Ожье де Монто, сир де Мюсидан, и Эли де Помье. После того, как план зимней кампании был разработан, а детали обсуждены, принц вернулся в Бордо, избрав в качестве своей резиденции архиепископский дворец.

На Рождество пышных торжеств не проводилось – в казначейство Эдуарда Вудстокского поступили лишь обычные счета за специи, свечи, сахар. Несколько расходных статей, впрочем, было посвящено развлечениям, но и там фигурировали весьма скромные суммы – в частности, за новые литавры для менестреля Ханкина.

Сразу после Рождества отряды графа Уорикского, лордов Кобэма и Ботетура, а также сэра Джеймса Одли собрались в Ла-Реоле. Оттуда они, согласно выработанной диспозиции, выдвинулись по направлению к долине реки Лот. Англичане взяли Тоннанс – один из немногих значимых французских городов в регионе, захватили мост и укрепленный монастырь в Клераке. У Эгийона войска разделились, и Томас Бошан, граф Уорикский, повернул назад, поскольку окрестности Марманда все еще находились под контролем французов. Он основательно разорил их, взял города Ле-Ма-д’Ажене и Мирабо в Керси. Рейнолд, лорд Кобэм, Джон, лорд Ботетур, и сэр Джеймс Одли тем временем продолжали идти вдоль Гаронны сначала на юг, затем на восток. Они захватили 17 замков и пять укрепленных городов, в том числе Пор-Сен-Мари – важный речной порт, крупнейший в регионе после Ажена. Его защищал отряд численностью в 300 человек, но командир гарнизона сдал крепость без боя, открыв перед англичанами также и ворота всех вспомогательных фортов. Возмущению короля Жана II не было предела – он обвинил его в измене и, возможно, вполне справедливо.

Англичане оставили в Пор-Сен-Мари сильный гарнизон и сожгли местность до самых стен Ажена, традиционно позаботившись об уничтожении ветряных мельниц. Затем они взяли штурмом Кастельсаграт, причем во время приступа был убит командир защитников бастард де Л’Иль, и после этого захватили Брассак. Два последних города Чандос и Одли сделали своими базами, откуда совершали набеги на окрестности Ажена со своими 300 латниками, 300 пехотинцами и 150 лучниками. Эти вылазки продолжались по крайней мере до марта 1356 года регулярно, несмотря на присутствие в Муассаке французского отряда в 300 мечей и 300 арбалетчиков под командованием маршала Жана I Ле Менгра, прозванного Бусико и вошедшего в историю именно под этим именем.

Третий отряд, самый большой по численности, вели графы Саффолкский, Оксфордский и Солсберийский, а также сиры де Помье и де Мюсидан. Он состоял из 500 латников, 200 пехотинцев и 300 лучников и двинулся из района Рокамадура вверх по долине реки Дордонь. Умело используя фактор внезапности, англичане вторглись в Тюреннуа, вызвав сильнейший хаос в этом богатом, но слабо защищенном регионе. Они заняли Суйяк и после непродолжительной осады – бенедиктинский монастырь Больё-сюр-Дордонь. Укрепив это знаменитое аббатство, англичане сделали его своей оперативной базой, откуда терроризировали земли виконтства Тюреннуа, а также предпринимали рейды вглубь соседних провинций.

В конце января 1356 года капталь де Бюш, доведя свой отряд до численности в 600 человек за счет местных гарнизонов, из Сентонжа атаковал Перигё. В результате ночного штурма он захватил плохо укрепленный город, после чего передал его сиру де Мюсидану. Граф де Перигор, чрезвычайно обеспокоенный потерей столицы, подключил к переговорам в качестве посредников брата, кардинала де Талейрана-Перигора, и даже самого папу Иннокентия VI[181]181
  Роже-Бернар де Перигор (ум. 1369) – граф де Перигор; Эли де Талейран-Перигор (1301–64) – кардинал-епископ Альбано (с 1348 года), декан Священной коллегии кардиналов (1361–64), младший брат Роже-Бернара, графа де Перигора, покровительствовал наукам и литературе, дружил с Франческо Петраркой; Иннокентий VI (1292/95 – 1362) – в миру Этьен Обер, авиньонский папа (с 1352 года). (прим. редакции)


[Закрыть]. Граф предлагал солидный выкуп за то, чтобы город оставили в покое, однако Эдуард Вудстокский отверг это предложение по той же причине, что и мольбы жителей Каркассона полугодом ранее. Да и ответ принца был составлен в весьма похожих выражениях:

«И так государь принц ответил, что государь король Англии, отец его, милостью Божьей достаточно богат и снабдил его в изобилии золотом и серебром для его потребностей. Поэтому не желает он принимать золота и серебра по такому соглашению. Но он будет делать то, для чего пришел – то есть, карать, наказывать и вести войну против всех жителей герцогства Аквитанского, которые бунтовали против упомянутого государя короля, отца его, чтобы всей своей силой вернуть их к былой полной верности и удерживать их в покорности своим правосудием»[182]182
  Murimuth A. Continuatio Chronicarum; Avesbury R. De Gestis Mirabilibus Regis Edwardi Tertii. L., 1889. P. 457.


[Закрыть].

Пока англо-гасконские войска бесчинствовали в Лангедоке, французские командиры сидели в буквальном смысле сложа руки. Сэр Джон Уингфилд в письме сэру Ричарду Стаффорду Клифтонскому, временно вернувшемуся в Англию, ядовито писал: «Сир Жан д’Арманьяк и сенешаль Ажене заперлись в городе Ажен, не решаясь приподнять голову над бруствером, как и все их люди»[183]183
  Murimuth A. Continuatio Chronicarum; Avesbury R. De Gestis Mirabilibus Regis Edwardi Tertii. L., 1889. P. 446–448.


[Закрыть]. Огромная армия, которую король Жан II обещал отправить на помощь своему наместнику, в Лангедоке так и не появилась. Местные отряды, собранные минувшей осенью для противостояния принцу во время его шевоше, были расформированы, а на сбор новых не хватало ни времени, ни денег. Графу д’Арманьяку в поисках финансов пришлось отбыть сначала в Безье, где он вел переговоры с послами Арагона, а затем к папе в Авиньон. В его отсутствие командующим в регионе остался Жан Бусико – бесспорно, способный и отважный маршал. Но он не осмеливался покинуть Муассак, имея под своим началом всего 600 солдат.

* * *

За первые два месяца 1356 года влияние Парижа на юго-западе страны было подорвано чуть ли не сильнее, чем во время осеннего шевоше. Территориальные приобретения, сделанные войсками принца, правда, и теперь не впечатляли – к концу января англичанам сдалось всего пять укрепленных городов и 17 замков. За февраль к ним прибавилось еще с полдюжины опорных пунктов в Перигё. Но, что очень важно, все они были сосредоточены в стратегически важных районах – на границах Аквитании.

До середины марта Эдуард Вудстокский руководил действиями своих капитанов из Либурна – города, выросшего вокруг бастиды, которая была возведена в месте слияния Иля и Дордони одним из английских сенешалей Гаскони веком ранее. С принцем практически безотлучно находились гасконские сеньоры Бернар-Эз IV д’Альбре и Жан де Помье. В конце месяца Эдуард вернулся в Бордо, где отпраздновал Пасху. Там он начал планировать летнюю кампанию. Его переписка с Англией в этот период была весьма интенсивной. Прежде всего, принц позаботился о пополнении запасов оружия, послав своим слугам соответствующий приказ:

«Приказ мастеру Джону де Бранэму, клерку принца и камергеру Честера. Принц, испытывая в Гаскони крайнюю потребность в луках, стрелах и тетивах, уже посылал Роберта Пипота Брукфордского в Англию с целью покупки для его нужд 1000 луков, 2000 связок стрел и 400 гроссов[184]184
  Гросс (англ. gross) – 12 дюжин. (прим. редакции)


[Закрыть] тетив, но король тогда приказал задержать и забрать для собственной надобности все стрелы, которые можно было где-либо найти. И нынче принц посылает Роберта в Честер задержать и забрать все стрелы, которые он сможет найти там у стрелоделов, и задержать самих стрелоделов, чтобы они продолжали заниматься своим ремеслом на благо принца, покуда его нужды не будут удовлетворены. Оказывать содействие упомянутому Роберту в этом деле и выплачивать стрелоделам время от времени суммы, которые помогут, по его мнению, поощрить их к работе»[185]185
  Register of Edward the Black Prince. Part III. L., 1932. P. 223–224.


[Закрыть].

На этот раз король Эдуард III не собирался чинить препятствий сыну – напротив, он был заинтересован в том, чтобы кампания в Аквитании повторила успех осеннего шевоше, о чем он не замедлил уведомить принца. Во исполнение воли отца Эдуард Вудстокский отправил в Англию еще один приказ:

«Поскольку король предписал, чтобы 300 лучников немедленно были посланы принцу в Гасконь в составе отряда сэра Ричарда де Стаффорда, и при этом пожелал, чтобы 200 из них были набраны в графстве Чешир, а остальные в прочих местах, приказываю: проследить, чтобы 200 конных лучников, лучших из всех, которых только можно найти, были отобраны, испытаны и снаряжены со всей возможной поспешностью в указанном графстве. Назначить двух подходящих людей из того же графства их командирами с тем, чтобы они прибыли в Плимут всенепременно на грядущее Вербное воскресенье и были готовы отплыть с сэром Ричардом. Обеспечить им одежду, как прежде одевались лучники принца из этих земель. И выплатить им вознаграждение со дня, когда они покинули графство, до их прибытия в Плимут – а именно, по 12 пенсов в день каждому из командиров и по 6 пенсов в день каждому из лучников»[186]186
  Register of Edward the Black Prince. Part III. L., 1932. P. 224.


[Закрыть].

Не успели еще Джон Делвз, заместитель судьи Честера, и мастер де Бранэм, камергер графства, которым было адресовано послание принца, приступить к исполнению приказа, как получили новые указания от своего господина: «В соответствии с новым ордонансом короля о том, что принц по его большой нужде должен получить 300 лучников в дополнение к тем, что уже упоминались в предыдущем приказе, снарядить в общей сложности 500 лучников, назначить им командиров. Они должны прибыть в Плимут как указано, одетыми как указано. Выплатить им вознаграждение за восемь дней с того дня, когда они покинули графство»[187]187
  Register of Edward the Black Prince. Part III. L., 1932. P. 224.


[Закрыть].

Таким образом, 17 апреля в Плимуте собралось 600 лучников, 500 из которых были родом из Чешира, составивших отряд сэра Ричарда Стаффорда. Но в порту они застряли надолго – из за постоянно возникавших проблем клерку принца Роберту Брамптону удалось их отправить только в начале лета. Сэр Ричард и его люди прибыли в Бордо 19 июня 1356 года.

Глава третья
Кампания Пуатье

В ожидании подкреплений Эдуард Вудстокский вовсе не собирался ослаблять давление на французские земли. В апреле 1356 года он послал англо-гасконский отряд под командованием сира де Мюсидана в глубокий рейд по Керси. Мюсидан осадил небольшой укрепленный городок Фон, где стоял французский королевский гарнизон, и в начале июня взял его штурмом. Затем отряд подошел к мощной крепости Кардайяк, расположенной в нескольких километрах севернее. Французы попытались снять осаду Кардайяка вскоре после ее начала, но посланные на деблокаду крепости войска были разбиты и бежали. Затем город пал.

Местная знать провинции и представители городов собрались на совет в Фижаке – крупном торговом центре региона, от которого отряд Мюсидана остановился буквально в нескольких километрах. Они продемонстрировали свою отвагу и воинственность, решив не отсиживаться по крепостям, а дать неприятелю суровый отпор. В середине июня армия, собранная в основном из необученных горожан и сельских жителей, выступила против рейдеров. Разношерстное и недисциплинированное французское войско было легко уничтожено – кто не пал в бою, тот оказался в плену.

Короткий, но разрушительный рейд сира де Мюсидана стал сигналом к началу серии грабительских вылазок на приграничные территории. Два сына сира д’Альбре обосновались в захваченном Фоне, превратив его в свою оперативную базу. Оттуда они совершали набеги на долины Лота и Аверона. Соседний Руэрг был повергнут в полнейший хаос: небольшие вооруженные отряды, не разошедшиеся по домам после роспуска англо-гасконских армий, беспрепятственно разбойничали по всей провинции. Они даже захватили укрепленную деревню Клерво, расположенную в каких-то 13 километрах от провинциальной столицы Родеза. Хотя англичане удерживали ее менее месяца, этот инцидент страшно напугал жителей Родеза, которые наняли в гарнизон 200 латников – весьма недешевое удовольствие. По распоряжению городских властей были усилены караулы, ускорено возведение укреплений, а ночами улицы патрулировались вооруженными патрулями с факелами. В течение двух недель после захвата Клерво отряды рутьеров тревожили Нажак, Мийо, Сен-Африк и даже Совтер.

К северу от Дордони, в Тюреннуа и Южном Лимузене, англо-гасконские гарнизоны множились как грибы, закрепляясь в полуразрушенных замках, заброшенных монастырях и деревнях. Всякая власть в графстве Пуату, дарованном в апреле королем Франции в качестве апанажа юному принцу Жану[188]188
  Жан де Берри (1340–1416) – граф де Пуатье (с 1356 года), герцог Беррийский и герцог Оверньский (с 1360 года), граф де Монпансье (с 1401 года), граф д’Овернь и де Булонь (с 1404 года), граф де Ангулем (с 1372 года), граф д’Этамп (с 1399 года), третий сын Жана II Доброго, короля Франции. (прим. редакции)


[Закрыть], фактически перестала существовать. Южная часть графства почти полностью контролировалась гасконскими гарнизонами. Мощный замок Лузиньян был окружен со всех сторон английскими заставами. Цитадель самого Пуатье не ремонтировалась со времен рейда Генри Ланкастера в 1346 году, и теперь бреши в стенах спешно закладывались бревнами. Но это мало помогло: в июле рутьеры появились перед самыми воротами города. Англичанам удалось захватить множество товаров и пленников, включая самого мэра, которому пришлось заплатить солидный выкуп.

В итоге подавляющее большинство общин, расположенных в приграничных провинциях, замкнулось на своих проблемах и заботилось лишь о собственном спасении. Ни о какой мало-мальской консолидации сил не могло идти и речи. Работа сборщиков налогов и рекрутинговых комиссаров на значительной территории юго-запада Франции была полностью парализована.

До сих пор Эдуард Вудстокский осуществлял лишь общую координацию набегов, лично в них не участвуя. В ожидании прибытия сэра Ричарда Стаффорда он отправился в паломничество к базилике Нотр-Дам-де-ла-Фан-де-Тер в городе Сулак, расположенном на реке Жиронде, которой пожертвовал 50 шиллингов – перед грядущим походом принц счел за благо обратиться мыслями к Господу. Затем он с интересом осмотрел городок, который помимо базилики был известен как место высадки паломников, прибывающих из Англии и направляющихся отсюда в длинный путь до Сантьяго-де-Компостела. Именно здесь они возносили благодарность Богу за благополучное завершение морского этапа своего путешествия.

Когда, наконец, прибыл сэр Ричард Стаффорд с подкреплениями, началась активная подготовка к кампании. Принц покинул Бордо 6 июля и перенес свою штаб-квартиру сначала в Ла-Реоль, а затем в Бержерак, где к концу месяца собралась его армия. Эдуард выбрал этот город в качестве пункта отправления экспедиции не случайно – он хотел запутать неприятеля. Бержерак находился в центре контролируемых англичанами земель, и оттуда с равным успехом можно было идти или на юго-восток, в Керси и Берри, на юг к Тулузе или на север – в Пуату.

Принц разделил прибывшие войска на две части. Армию численностью 2000–3000 человек под командованием сенешаля Джона Чиверстона, Бернара д’Альбре и мэра Бордо Томаса Роса он оставил для защиты границ Аквитании от ожидаемого нападения графа д’Арманьяка. Другая, насчитывавшая 6000–7000 солдат, во главе с самим Эдуардом Вудстокским готовилась выступить в поход, цели которого он сам описал весьма точно:

«Знайте, что после того, как мы уведомили короля, нашего грознейшего господина и отца, о цели похода против врагов в этих частях Франции, мы выступили в путь через земли Перигора и Лимузена в направлении Буржа, где ожидали встретить королевского сына графа де Пуатье. Главной причиной нашего похода в эти земли было то, что мы надеялись получить там новости о вышеупомянутом короле, нашем господине и отце, а именно о его передвижениях. И учитывая, что мы не обнаружили там упомянутого графа, как и сколь-либо большого войска, то повернули к Луаре и приказали нашим людям ехать вперед и разведать, можем ли мы найти где-либо переправу»[189]189
  Memorials of London and London Life / Ed. by H. T. Riley. L., 1868. Р. 285–286.


[Закрыть].

То есть принц собирался координировать свои действия с армией под командованием самого Эдуарда III, которая должна была прибыть в Северную Францию. Также в его задачи входило по возможности вовлечь в сражение и разгромить войска графа де Пуатье, с которым находились Жан де Клермон, Жан Бусико и французские сенешали Пуату, Сентонжа и Тулузы.

* * *

Итак, 4 августа Эдуард Вудстокский вышел из Бержерака и уже 6 августа вступил в Перигё. Армия стояла там два дня, время от времени развлекаясь мародерством. С высоты кафедры собора Сен-Фрон епископ Перигорский сурово клеймил грабителей, но это нисколько не трогало солдат, продолжавших свои бесчинства.

Отсюда принц решил двигаться на Рошешуар, но не по главной дороге, а проселками – по лесистой и холмистой местности через Брантом и Кенсак. 13 августа армия подошла к приорству Ла-Перюз, расположенному на берегу реки Вьенны возле городка Конфолан. Англичане двигались крайне осторожно, опасаясь засад противника. Впереди, во главе отряда разведчиков шли Чандос и Одли. На каждом привале в обязательном порядке выставлялось боевое охранение.

Утром 14 августа армия форсировала Вьенну, и Эдуард Вудстокский приказал развернуть штандарты. Запылали деревеньки, которым не посчастливилось оказаться на пути марширующих войск. Большая часть дня была потрачена на штурм аббатства Летер, где укрепился сильный отряд противника. Башня из серого гранита, возведенная еще в XII веке и вздымавшаяся на высоту 36 метров, представляла собой превосходную крепость. Однако в конечном итоге принц заставил ее гарнизон сдаться.

Следующий день пришелся на праздник, и войско отдыхало. 16 августа длинным маршем англичане подошли к Беллаку. По странному стечению обстоятельств, из-за курьезов феодального права город принадлежал графине Пемброкской[190]190
  Мари де Шатийон (ок. 1303–1377) – вдова Эмера де Валенса, 2-го графа Пемброкского, лорда англо-французского происхождения из пуатевинского рода Лузиньянов. (прим. редакции)


[Закрыть], вдове английского лорда, а потому Беллак был пощажен. На следующий день начался штурм Ле-Дора. Некоторое время французам удавалось сдерживать атакующих, но в конце концов город пал. За его агонией бессильно наблюдали со стен неприступного замка гарнизон и случайно оказавшаяся там жена коннетабля Жака де Бурбона.

Королевский сын Жан, граф де Пуатье, на которого охотился принц Уэльский, засел в Бурже с небольшой армией, спешно набранной в провинциях Берри, Бурбоннэ и Овернь. Его разведчики внимательно следили за передвижениями противника и незамедлительно докладывали обо всем графу. Узнав о падении Ле-Дора, он 18 августа оставил Бурж, переправился через Луару и отошел на запад, обосновавшись в укрепленном городе Десиз.

Англо-гасконские войска продолжали двигаться к Буржу. 19 августа они сожгли Люссак-лез-Эглиз, а 20 августа взяли Сен-Бенуа-дю-Со. Из казны расположенного там бенедиктинского приорства было реквизировано 14 тысяч экю – можно сказать, что монастырь легко отделался. К Аржантону армия подошла 21 августа, форсировав реку Крёз по неохранявшейся переправе. На следующий день, пока основные силы отдыхали, Эдуард Вудстокский выделил отряд для захвата близлежащего замка. 23 августа армия приблизилась к Шатору, и принц привычно разделил ее на три колонны. Арьергард остановился в Сен-Море, центр – в самом Шатору, а авангард выдвинулся в Деоль. Никаких сведений о местонахождении неприятеля разведчики по-прежнему не приносили, и Эдуард решил дать армии еще один день отдыха. Затем он приказал атаковать Иссудан, который был разрушен во время штурма столь основательно, что эта территория оставалась непригодной для жизни еще много лет спустя.

Пока принц шел к Буржу, Эдуард III так и не сумел переправиться через Ла-Манш. Первоначальный план пришлось изменить, и теперь войско принца должно было двигаться на соединение с герцогом Ланкастерским. Тот находился в Бретани, откуда прислал гонцов с предложением назначить рандеву в Турени в начале сентября.

Эдуард Вудстокский двинулся на север к Люри-сюр-Арнон, оставляя Бурж по правую руку. 26 августа войска армия подошла к реке Шер. Большой гасконский отряд под командованием капталя де Бюша форсировал ее у Вьерзона и разорил как сам город, брошенный жителями, так и его окрестности в радиусе 30 километров. Следом в Вьерзон вошли основные силы во главе с принцем. Эдуард послал сильный отряд под командованием Чандоса и Одли на разведку. Вместо того, чтобы выяснить, где возможна переправа через Луару, они 28 августа взяли штурмом и сожгли Обиньи, что на реке Нер. Уходя из города, англичане столкнулись с небольшим французским отрядом примерно в 80 латников под командованием Филиппа де Шамбли, прозванного Серый Барашек (Gris Mouton). Имея подавляющее преимущество, Чандос и Одли разгромили неприятеля, захватив в плен 18 латников.

Полноводная после дождливого лета Луара оказалась слишком широкой и глубокой, чтобы форсировать ее вброд, а все мосты между Туром и Блуа, как выяснилось, были разрушены. Поэтому английская армия двинулась вдоль по клину, образованному долинами Луары и Шера и сходящемуся к Туру, стоявшему прямо в его вершине. Около Вильфранша-сюр-Шер передовые отряды натолкнулись на французов. Англичанам удалось захватить восьмерых пленных, которые рассказали, что основные силы под командованием Жана Бусико и Амори де Краона[191]191
  Амори IV де Краон (1326–73) – сеньор де Краон, де Сент-Мор, де Шантосе, де Ингранд и де Сабле, наследственный сенешаль Анжу и Мэна, капитан Турени, Анжу, Мэна и Нижней Нормандии (после 1356 года), не отличался особой верностью и несколько раз переходил от французов к англичанам и обратно. (прим. редакции)


[Закрыть] находятся в Роморантене. Эдуард не захотел оставлять у себя в тылу неприятельские войска и повернул на север. Не пройдя и 10 километров, его армия оказалась у стен Роморантена, над которыми возвышался каменный замок постройки XI или XII века. Хотя у гарнизона не было времени запастись провизией, сопротивление французских рыцарей было весьма упорным. Город удалось захватить на второй день, но защитники отступили в замок. На третий день мастера, следовавшие с войском принца, построили три осадных башни, а еще через два дня осаждавшие, наконец, изловчились поджечь цитадель. Французы сдались, и в третий раз за пять лет Жан Бусико стал пленником англичан.