Текст книги "Воин и маг"

Впрочем, не будем забегать вперед.

Когда все мало-мальски сомнительные места были утрясены и согласованы, капитан обвел всех смеющимися глазами:

– Ну что ж, дамы и господа. Если наша эскапада удастся, то это войдет в учебники по морской тактике. Впрочем, даже у меня сомнений почти нет.

Сидящий у стола Valle, готовя свитки потребных для предприятия заклинаний, проворчал:

– А нам еще и перед лордом Бером отписываться: ведь наверняка в учебный курс лекций вставит…

Дружный хохот был ему ответом.

Адмирал Людвиг фон Тессель по праву считался одним из опытнейших моряков. В свое время он немало поплавал по всем морям; даже с покойным королем Хенриком, упаси Творец его душу, участвовал в том самом, принесшем неувядаемую славу морском походе вдоль северного побережья страны орков. Славно тогда наподдали этим исчадиям…

Приятные размышления фон Тесселя, готовящегося отойти ко сну в своей каюте, были прерваны неожиданным громким стуком снаружи, загрохотавшим в дубовую дверь, увенчанную неизменным символом Творца.

– Войдите! – недовольно рявкнул старый морской волк.

В каюту ввалился молодой послушник в длинном плаще поверх рясы. Стекавшая с плаща вода сразу образовала лужицу у входа. Послушник заученно поклонился и выпалил:

– Ваше благородие, святые братья засекли чей-то корабль, приближающийся к флоту со стороны моря! Через полквадранса войдет в пределы видимости…

«А-а, зараза, прости Господи!» – только и подумал старый адмирал, влезая обратно в сапоги.

– Как там погода? – буркнул он.

– Осмелюсь доложить, форменный бал нечисти. Все морские демоны словно посрывались со своих цепей! Зимний шторм во всей его силе…

Капитан и командующий флотом сам прекрасно чувствовал это по качке его громадного, неуклюжего «Богоявления». Впрочем, недостаток мореходности корабль компенсировал изрядной мощностью бортовых баллист и катапульт. А еще моряку о шторме напоминали ноющие к непогоде суставы…

Снова помянув сквозь зубы Падшего, когда особо сильная волна так качнула огромный корабль, что фон Тесселя и послушника швырнуло на переборку, оба идущих по коридору привычно осенили себя святым знаком. Каждый знает, как трудно удержаться в море от крепкого словца, когда обстоятельства и непогода то и дело прикладывают тебя, да прямо мордой; а посему святые братья не особо усердствовали по поводу традиционного богохульства моряков, резонно считая, что тем крепче будут потом каяться да молиться…

– Что у вас? – сразу спросил адмирал, едва войдя в штурманскую рубку и получив благословение отца Энрико.

– От заката, ваше благородие, – четко доложил одетый в морскую форму святой брат, несший вахту наряду с дежурным офицером. Сам адмирал был против такого нововведения: по его мнению, моряк и служитель церкви – это совсем разные профессии, но высказывать вслух этакую ересь уже давненько было чревато.

– Один вымпел? – уточнил фон Тессель.

– Так точно! Остальные корабли флота оповещены! – Голос монаха был торжественным и ясным, словно и не было позади бессонной полуночи тяжелого дежурства.

– Ну что ж, – призадумался адмирал, глядя на карту. – Либо это та разведывательная скорлупка с Крумта, что крутилась тут утром. Либо тот самый фрегат, седьмицу тому назад, перед самым штормом, ушедший из Керслунда, о котором доложила разведка. Остальное маловероятно…

Отец Энрико закивал:

– Святые братья, вынужденно находящиеся во вражеском стане, сегодня доложили, что он еще не возвращался. А наши монахи неустанно молятся, и связи по этим богомерзким хрустальным шарам у еретиков не будет…

Адмирал едва глянул на дежурного офицера, как тот сообщил:

– С других кораблей флота докладывают, – он мельком взглянул в журнал поступивших донесений, – на дредноуте «Карающий Меч» потеряли один якорь, вынуждены были забросить другой и сильнее потравить цепь… Два фрегата, «Рыцарь Господа» и «Паладин», вынужденно отошли дальше в море и легли в дрейф: в такой шторм их якоря не держат… На «Короле Хенрике» продолжаются ремонтные работы… В остальном несущественные мелочи.

Фон Тессель молча кивнул. М-да, «Королю Хенрику» сегодня не повезло – имперцы влепили из баллисты так, что, не будь он громадным дредноутом особо прочной постройки, только пузыри бы от него пошли… Впрочем, святые братья не остались в долгу и в конце концов развалили молитвой «Святой Гнев» защитный бастион крепости.

Еще раз адмирал оценил обстановку и распорядился:

– Передать приказ по флоту. Всем изготовиться к бою. С якорей не сниматься. «Рыцарю» и «Паладину» выйти дальше в море и зайти с тыла, дабы отсечь неприятеля от моря и не дать улизнуть. Как только вражеский корабль окажется в зоне обстрела – огонь на поражение. Исполнять!

Он посмотрел на излучающего счастье, чуть ли не мурлыкающего отца Энрико и буркнул:

– Кто бы это ни был, я не хочу нервничать, когда возле флота вертится какой-то нахал!

Дежурный офицер чуть замялся:

– Ваше благородие, а если это корабль с Крумта? Они же вроде наши союзники? Или купец какой…

Адмирал только поморщился, прихлебывая чай с лимоном, за немалые деньги эти плоды доставляли к нему на все корабли, которыми он когда-либо командовал.

– А кто об этом узнает? – не без цинизма спросил он, отставив в сторону пустой стакан и закрепив его в привинченном к столу, надраенном до блеска серебряном подстаканнике.

– Тем более что, – вкрадчиво подхватил святой отец, – все они еретики и безбожники. Не сомневайтесь, сын мой, Святая Церковь будет молиться за вас…

ГЛАВА 19

Старинный, битый временем и непогодой корабль был великолепен. На скрипящих и покачивающихся реях, словно крылья гигантских нетопырей, трепетали лохмотьями истлевшие обрывки парусов, его черный и слегка позеленевший корпус украшали многочисленные дыры и проломы, а также светящаяся гниловато-зеленым надпись «Морская Ведьма.[6]6
  Морская Ведьма – аналог «Летучего Голландца», корабль мертвецов.


[Закрыть] Дабы отмести оставшиеся сомнения, на ноке гафеля бизань-мачты вместо флага болтался выбеленный, тарахтящий всеми костями скелет.

– Да-а, морок удался на славу, – улыбнулся капитан Лирн, который, облокотившись на планшир, наблюдал за манипуляциями магов. «Громовержец» развернули бортом, чтобы облегчить работу и прикрыть от ветра, ибо погода разгулялась не на шутку. Старина Ленц, перегнувшись через борт, всмотрелся и проорал в сторону плетущих заклинания волшебников:

– Лады, теперь похож на старинный! Хватит!

– У меня у самого иной раз мурашки по коже, – поделился впечатлением стоящий рядом с капитаном целитель. – Настолько реалистично… да и магическим зрением он воспринимается как настоящий, сделанный из дерева и металла корабль. К тому же и сюрпризов в него понапихано таких…

Впрочем, целитель тоже постарался на славу. На этот раз он объединился в работе с некромантом, и их причудливый, противоестественный союз оказался чрезвычайно плодотворным: по палубе корабля-призрака сновали скелеты в драных саванах, тошнотворные демоны и прочая бесплотная живность, довольно неплохо изображающая занятую делом команду.

А на шканцах высилась их с Valle совместная гордость – высокий скелет в рваном плаще и старинной треуголке, невозмутимо попыхивающий зажатой в весело белеющих зубах трубкой и время от времени дающий какие-то команды своим призрачным матросам.

Штурман еще на этапе обсуждения высказал сомнение, удержится ли морок против молитв святых отцов, но волшебники, хохотнув, уверили его, что запросто.

– Вот смотри: может ли корабль плавать боком? Правильно, не может. А стрелять иначе, чем бортом? Тоже – он для этого просто не предназначен. Вот так и магия этих святош – она совсем по-другому действует, и мы это используем…

Сэр Лефок, неутомимо пичкая сердцевину заклинания, удерживающего морок, самыми разрушительными заклятиями, наконец распрямился.

– Хватит, пожалуй, – поделился он своими сомнениями. – А то эта «Ведьма» рванет так, что и нашим не поздоровится…

Дело было в том, что для подведения корабля мертвецов к флоту Царства Света, чтобы устроить тем настоящее светопреставление, понадобилась шлюпка с волшебником, следующая за мороком на расстоянии лиги. А с другой стороны от места событий, накрывшись всеми мыслимыми и немыслимыми заклинаниями невидимости, вдоль берега под шумок должен был проскользнуть в порт «Громовержец». Мастер Погоды бескомпромиссно объявил, что сделает главную часть работы лично.

– Мне легче других будет защищать шлюпку от волн и гнать морок на святош, – объявил он. – Дайте мне пару толковых матросов на весла, и я сделаю все, что надо. А потом вдоль берега по мелководью, под защитой вот этих островков, и до порта доберемся.

Он чиркнул ногтем по карте вдоль усыпанного пометками и мелкими островками края побережья:

– Опять же, если удастся протаранить их флагманский корабль, святошам ни до чего уже не будет дела. – Тут он повернулся к молодой погоднице, с сосредоточенным видом изучающей волшебный свиток, который написал ее гораздо более опытный коллега: – Сумеешь, девочка моя?

– Уже давно не девочка, – негромко, с улыбкой проворчала та, а затем во весь голос ответила: – Да я с этим свитком устрою святошам такую бурю, что они замучаются отстирывать от дерьма свои подрясники! Прикрытие будет что надо!

Но тут всех удивил мичман Трилим. Став на одно колено перед Лирном, он обнажил свой офицерский кортик и по старинной морской традиции подал прошение:

– Господин капитан, отправьте меня вместе с магом на шлюпке! Я не я буду, если упущу такое. О чем же я потом детям да внукам рассказывать стану, как в глаза смотреть им? Клянусь, не подведу!

Лирн, уже успевший оценить своего офицера за храбрость, старательность и глубокие познания в морском деле, не счел нужным разочаровывать молодого человека. Тем более что второй доброволец сыскался весьма быстро.

Богатырского сложения палубный старшина, не раз бравший призы в шлюпочных гонках, молодецки шваркнул о палубу своей снятой с головы матросской шапочкой и громогласно заявил, что за десяток цехинов он самому морскому черту согласен в зубы заглянуть. А уж в таком деле, где можно совершить подвиг да насолить святым отцам, он никому очереди не уступит!

На том и порешили. Погрузив в уже колышущуюся у подветренного борта шлюпку пару запасных весел, складную мачту с особо прочного изготовления парусом да анкерок воды, свободный от вахты экипаж «Громовержца» проводил отплывающих «на дело» собратьев традиционным морским «ура». Негромким, дабы ветер ненароком не донес до недальних кораблей неприятеля рев сотни тренированных на свежем воздухе луженых глоток.

Мастер Погоды, держащий незримые Ключевые Заклятия, управляющие мороком, отсалютовал оставшимся на фрегате и отправил творение магии в плавание. А чуть погодя двое моряков по его команде поставили парус и на шлюпке. Дело началось.

Капитан Лирн всматривался в исчезающий в мутной круговерти шторма корабль и в который уж раз удивлялся, насколько тот неотличим от настоящего и сколь сильно давит на нервы своим призрачно-мертвенным видом… Проводив взглядом мелькающий и исчезающий меж горбатящихся в вечернем сумраке штормовых волн крохотный парус шлюпки, он подумал, что напрасно отправил на это почти безнадежное для выживания дело своего лучшего офицера. Затем вздохнул, прощаясь с ушедшими, когда Мастер Погоды наконец накрыл невидимостью шлюпку, и поднес к губам жестяной раструб рупора:

– Паруса ставить! Двойную смену к мачтам! Вахтенный, ко мне!

Выслушав доклад послушника о том, что неведомый корабль приблизился, адмирал накинул теплый плащ с капюшоном и вышел на мостик.

Облокотившись на фигурные, за последний год ставшие такими привычными перила, он огляделся. Погода и впрямь была такой, что еще немного – и фон Тессель охотно наплевал бы на все приказы святых отцов и увел флот подальше в море. Самый настоящий зимний шторм – с его меняющимся каждый квадранс направлением ветра, с крутой и злой волной, бьющей с самых неожиданных сторон, с просто-таки отвратительной видимостью…

Но вот с правого борта, куда услужливо показывал отплевывающийся от соленых брызг послушник, в ночной тьме, нарушенной только яркими огнями соседних кораблей, слабо забрезжило свечение. Еще чуть, и неизвестный пришелец, явно уходящий от бури, покажется полностью, проходя сквозь строй стоящей эскадры.

«Да что они там, совсем спятили?» – недоуменно подумал адмирал, вцепившись в вытертый до блеска поручень и всей ощетинившейся изнутри сущностью предчувствуя что-то плохое. – Неужто там нет мага и они ничего не видят?»

И тут его седые волосы в буквальном смысле зашевелились под намокшей тканью капюшона, ибо из туманного марева прямо на его флот вынырнул корабль мертвых. Тот самый, из дошедших от старинных времен легенд и преданий, искоренить которые оказались не в силах даже святые отцы. «Морская Ведьма»!

Адмирал несколько мигов в оцепенении наблюдал, как, с какой-то пугающей легкостью преодолевая шторм, приближается знак неминуемой гибели. Он даже успел рассмотреть с необычайной ясностью захламленную надстройку черного, со слабым потусторонним маревом корабля, с которой оборванный скелет в лохмотьях, его коллега с того света, отдавал какие-то распоряжения, как взлетевший на очередной волне корабль «Богоявление» дал бортовой залп.

«Все-таки неплохо я их вышколил!» – Адмирал очнулся, со злорадством ожидая, как выстрелы двадцати баллист, усиленные святыми молитвами, развеют морок в клочья. Однако хорошо видимые, светящиеся в темноте заряды, попав точно в широкий старинный корпус, не произвели ровным счетом никакого действия. То есть – почти никакого. Лишь на топах мачт парусника мертвецов бледно-синеватыми шарами зажглись огни святого Хельма.

Молодой послушник, стоящий рядом, завыл от страха и бессильной ярости. Бухнувшись на колени прямо на залитую водой и пеной палубу, он стал молиться, горячо и бессвязно роняя слова, которые рвал с его губ и уносил прочь ледяной ветер.

Зато отец Энрико не оплошал. Шагнув вперед со святой молитвой на устах, он послал в приближающийся морок заряд такой силы, что призрачный лиловый огонь потек по реям и мачтам парусника. Потек и почти сразу бессильно погас.

«Пресвятая Дева» и «Избранник», стоящие рядом и чуть впереди флагмана, тоже дали залпы почти в упор по проходящему меж них паруснику, и их стрельба тоже ни к чему не привела.

В ответ капитан мертвецов расхохотался так зловеще, что у людей кровь застыла в жилах. Он взмахнул своей широкой, старинной саблей, рыкнул что-то низким, глубоким голосом, и тут адмирал почувствовал, что битва проиграна.

Ибо с черной, усыпанной обломками и мусором палубы в ночной воздух взвились толпы нечисти, разом перепрыгнув на «Деву» и «Избранника». Фон Тессель еще успел заметить, как один скелет, весело скаля зубы, абордажным топором рубит якорную цепь. Взмах, другой, третий…

Черная, массивная, натянутая почти до предела цепь с глухим звоном лопнула. Один конец ее, освободившись, хлестнул по носу «Избранника». Ветер тут же подхватил так и брызнувшие обломки, снасти, вопли искалеченных людей и швырнул их во тьму. Освободившись, корабль взмыл на волне, словно застоявшийся конь, и почти сразу же навалился всей кормой на беспомощно барахтающуюся на якоре «Деву».

Это было последнее, что видел бравый адмирал, ибо «Морская Ведьма», на скорости озабоченного в брачный период кита преодолев оставшееся расстояние, врезалась в высокий борт его дредноута.

Словно исполинский мясник своим гигантским огненным топором ударил по кораблю, разом развалив его пополам. Недаром старался сэр Лефок, ох недаром! Смерч из огня и пара взлетел на месте «Богоявления» едва ли не до облаков, забрасывая туда обломки дерева и трепещущие обрывки такелажа…

Когда видимость прояснилась, на поверхности некоторое время оставалась «Пресвятая Дева», медленно погружаясь носом, а «Избранник» затонул едва ли не быстрее, чем адмиральский корабль – краса и гордость верфей Царства Света.

Вцепившись в толстые, просмоленные ванты, басовито гудящие от напора ветра, Valle с некоторым даже удовлетворением прислушивался к доносившимся издали отголоскам магической битвы, а сам наравне с другими магами поддерживал заклинание невидимости. На самом деле особой необходимости в заклятии такой силы не было, ибо с той стороны, где сейчас разыгрывалась трагедия, доносился такой грохот, сопровождаемый возмущениями магического эфира, что головы и уши просто сами собой поворачивались туда.

Проскользнув между высоким бортом качающегося на волне дредноута святош, по которому с истошными криками бегали люди, и еле видимым во тьме, но прекрасно ощущаемым истинным зрением безымянным скалистым островком, «Громовержец» удачно ушел во тьму. Вдоль мелководья, отделившись от неприятеля цепочкой рифов, по едва проходимому для кораблей такого класса проливу фрегат буквально подкрался ко входу в бухту.

И тут из штурманской донесся девичий возглас:

– Есть связь!

Все! Корабль уже втягивался в узкую горловину, когда капитан жестяным от рупора голосом объявил:

– Отбой тревоги! Нормальный ходовой режим! Впередсмотрящим высматривать лоцмана!

Теперь оставалось только молиться всем богам, чтобы смельчаки со шлюпки, устроившие тарарам святошам, тоже благополучно добрались сюда или хотя бы до берега. Делать на палубе больше было нечего, а посему молодой маг, изрядно промокнув и замерзнув, поплелся в свою каюту. Пока еще заведут в бухту да откроют магические щиты, то да се, да швартовка – чего тут торчать. Тем более что до утра недалече, а спать что тут, что в гостинице – какая разница?

Скинув с себя обледеневшую одежду, он надел сухой теплый свитер, связанный самолично матушкой, и улегся на узкую койку. Постепенно в полутьме и тепле баронет даже задремал. Сладко представляя, в каких выражениях он будет расписывать это морское приключение Изабелле и своим родным, он поворочался, устраиваясь поудобнее.

Под легкое покачивание маневрирующего фрегата, сопровождающееся далеким скрипом снастей и мудреными командами капитана, затем мягкий толчок всем бортом о подушки, навешанные на причал, он окончательно соскользнул в небытие…

– Слышь, Митай, верно тебе говорю! Наш сотник как из штаба пришел, так и рассказывал: адмиральскую громадину разнесло ко всем чертям морским! Да заодно еще две посудины потопло… А пока святоши глазами лупали да зады свои откормленные чесали, фрегат с другой стороны и проскочил под шумок.

В ответ невидимый Митай загудел басовитым голосом, впрочем, слегка придерживая громкость:

– Да как же оно так вышло, кум? Дед-то мой ведуном был, да ты помнишь, в одной деревне жили. Так он сказывал, что морок, он одна видимость только и есть. Опять же – сам он долго не держится.

В ответ кум кашлянул, и все тем же гундосым от холода и сырости голосом продолжил:

– Так я ж тебе и талдычу, Митай. В морок маги всякого волшебства понапихивали огненного, а следом на баркасе один из ихней братии поплыл, да с парой наших, матросов-то. Все они ладно сделали, только вот обломком каким-то повредило скорлупку ихнюю. Так наши ребята, не будь дураки, захватили одну из шлюпок спасательных, которыми святоши из воды свою братию вылавливали, да вместе с пленными прямо в порт и приплыли. Здрасьте, мол, господин адмирал, получите подарочек! Вон они, подпевалы поповские, в камерах напротив их расположили…

Лениво прислушиваясь к голосам невидимых собеседников, просыпающийся Valle после последних слов разом стряхнул с себя дремоту. Открыв глаза, отметил кромешную темноту и холод вокруг, лишь слабенький отблеск света проникал откуда-то из-под двери. По привычке потянувшись, он вдруг обнаружил, что это ему никак не удается, ввиду того, что на руках, да и на ногах тоже обнаружились тяжеленные кандалы, соединенные цепью. А спина, затекшая от промозглой сырости и неудобной позы, отозвалась недовольной ломотой.

Мало того, магический светильник никак не хотел загораться. Причина обнаружилась весьма быстро и оказалась до обидного простой – на шее удалось нащупать наглухо заклепанный металлический ошейник из сплава, напрочь отшибающего всякие магические способности.

Как-то раз во время учебы, для тренировки, будущим волшебникам пришлось проверить и испытать на себе действие страшно дорогого – куда там золоту! – изделия. Представьте, что вы наполовину оглохли, ослепли и потеряли свой Дар. Такое чувство собственной оголенности и беззащитности было столь сильным потрясением для психики, что некоторых пришлось отпаивать у университетского целителя.

То же самое и сейчас – вязкая беспомощность, равнодушно, даже наплевательски игнорирующая все привычные действия молодого мага, просто шокировала его. Тщательно обследовав все направления и глубины, Valle выяснил, что откуда-то из темноты к нему все-таки поступает крохотный, невероятно сладостный ручеек Силы. То ли ошейник где-то «протекал», не давая должного эффекта, то ли мастера специально оставили, дабы помучить будущих пленников, выяснить не удалось, ибо в коридоре за дверью тюрьмы – а в том, что он именно в тюрьме, да еще и в подземной, сомнений уже не оставалось, – загремели ключами.

– Вот, ваше благородие, как только цепями зазвенел, сразу за вами послали – проснулся, значится!

Дверь с глухим металлическим лязгом распахнулась, и в камеру шагнул матрос с факелом, боязливо косясь на заключенного. Следом просочились и тут же растеклись по сторонам двое ребят с цепкими взглядами и взведенными арбалетами. А болты в их оружии были непростыми – то Valle заприметил сразу. Серебряные, да еще и с зелеными искорками какого-то особо убойного заклинания.

Тут уж дело запахло Тайной Палатой – секретной службой, подчиняющейся лично Императору, не ограниченному в своей власти никакими законами, и занимающейся самыми серьезными делами. И шутки с «конторой» были весьма плохи: этим костоломам что маг, что герцог – все едино…

Примерно таков был ход рассуждений молодого волшебника, пока он разглядывал зашедшего последним молодого еще человека в гражданском платье, с неприметной внешностью и острым, сверлящим взглядом. Тот хмуро зыркнул на закованного в железо и экзотические сплавы чернокнижника, после чего осведомился:

– Баронет и черный маг Valle? Идти можете? Вот и прекрасно, извольте следовать за конвоирами. Соблюдать молчание, в случае чего есть приказ – стрелять на поражение без колебаний!

«Встретились бы мы с тобой, голубь ты мой, при других обстоятельствах, посмотрел бы я, кто из нас ходить не может…» – угрюмо рассудил баронет, с нарочитым звоном цепей поднимаясь на ноги. Выяснилось, что свободы движений всего чуть – на неполный шаг ног. Даже распрямиться толком не давали добротно сделанные кандалы, так что идти пришлось полусогбенным, словно кающемуся грешнику.

В коридоре обнаружилась едва ли не полная конвойная рота, ощетинившаяся сталью алебард и тупыми рылами арбалетов.

– Ого, это уже серьезно… – проворчал Valle, глядя под ноги и аккуратно переставляя их, чтобы не упасть и тем самым окончательно не уронить остатки своего достоинства.

Сопровождающий тихарь поморщился, но расслышав, что произнесенные слова вовсе не заклинание, повторил свои наставления, и громыхающая процессия потянулась к выходу из подземелья. Слабины цепей на ногах едва хватало, чтобы поднимать ногу на следующую ступеньку показавшейся бесконечной сырой каменной лестницы. Громыхнула, завизжав на петлях, еще одна дверь, затем после помещения для караульных и скупо освещенного коридора снова ступени наверх.

Стылый зимний воздух приятно освежил легкие после затхлой духоты подземелья, но угрюмо молчащий баронет едва ли заметил это. Равно как и хмурый зимний день, и присыпанную снежком диагонально-полосатую караульную будку. «Так вот почему мне так хорошо уснулось в каюте – небось с лоцманом прислали кого-то да усыпили сонными чарами, – рассуждал он про себя, неторопливо переставляя звенящие кандалами ноги по плитам крепостного двора. – Впрочем, что гадать – все, что надо, скажут!» И он занялся более детальным изучением так порадовавшей его «утечки».

Впрочем, ручеек поступающей Силы был до того тонким, что копить на простейшее заклинание, хотя бы тот же магический светильник continuous light, пришлось бы не менее суток. Это удручало, и чрезвычайно. Но радовало то обстоятельство, что поступающая магия оказалась сродни той самой непонятной силе, когда он еще на балконе подхватил падающий бокал. Казалось, это было целую вечность тому назад.

Поэкспериментировав с тоненькой, серебристо ласкающей струйкой магии, Valle довольно скоро – не успели пересечь двор – выяснил, что Сила какая-то чудная и, хотя не удалось увеличить поступающий поток, обращаться с медленно накапливающейся магией было как-то непривычно.

«Как там пояснял Мастер Погоды – может ли корабль плавать боком? Ортогональная магия… а почему бы и нет? Направленная и действующая перпендикулярно основному потоку, действующая схожим образом, но – перпендикулярно», – молодой чернокнижник всерьез задумался над этим вопросом, вспоминая полузабытые формулы курса «Основы Магии», пока караульные у ворот, тщательно сверив какие-то бумаги и пошептавшись с офицером, открывали створку.

«Ага – а вот это может сработать!» – чуть не воскликнул Valle вслух, найдя в самом дальнем закутке памяти формулу. Обсасывая ее так и эдак, пробуя на здравый смысл и чуть ли не на приятственность внешнего вида, он наконец решился. «Если вот тут учесть нормаль… и вот так…» Выглядело довольно непривычно, и лорд Бер совершенно справедливо за такую формулу поднял бы на смех… но это сработало.

Тонюсенький ручеек заметно расширился, так что за сутки удалось бы собрать столько, чтобы разломать проклятый ошейник изнутри.

«Впрочем, за сутки много чего может произойти», – баронет молча шлепал по внутреннему открытому проходу крепости. Он с затаенной гордостью наблюдал, как Силы уже набралась целая пригоршня, и она продолжала прибывать, лаская измученную голодом ауру волшебника.

Встречные поглядывали кто с острасткой, некоторые сочувственно, но в конце концов процессия втянулась в неприметную дверь где-то позади здания Адмиралтейства. Устойчивое тепло пахнуло в лицо, и озябшие от стылого железа руки сразу заныли, отходя от холода.

– Арестованный доставлен! – раздалось где-то за массивной дверью, и только сейчас погруженный в свои раздумья Valle встрепенулся и огляделся по сторонам.

Конвоиры стояли по обеим сторонам широкого, с лакированным дубовым паркетом коридора. За их спинами наблюдались дубовые же широкие двери. Вдоль потолка через равные промежутки висели магические шары, и вообще – здание изнутри выглядело добротно и надежно, как вообще любят устраиваться флотские. А в простенках находились здоровенные картины. На одних старинные корабли с изодранными парусами обстреливали друг друга или боролись с непогодой. С других горделиво и неодобрительно на Valle взирали лысые и бородатые капитаны и адмиралы.

Баронет даже успел задуматься, каким образом в эту компанию затесался эльф, таинственно и чуть насмешливо глядящий с борта красиво украшенной ладьи, но тут из-за той же самой основательной двери выскочил здоровенный, на голову выше и вдвое шире баронета, старшина, судя по полоскам на рукавах. Уж в чем в чем, а в морских знаках отличия за время пребывания в Керслунде, где каждый второй был или моряком или служил в порту, Valle поднаторел.

Бугай не без любопытства оглядел его, а затем неожиданно высоким, тонким голосом распорядился:

– Введите арестованного!

Что и было выполнено со всей старательностью и аккуратностью.

В широком, заставленном столь обожаемой адмиралами массивной старинной мебелью кабинете обнаружился хмурый адмирал Арнен, пара чинов в штатском и серьезный донельзя лорд Бер. Последний брезгливо спросил у зашедшего служаки из Тайной Палаты:

– Почему без верхней одежды? Застудить решили?

Тот пожал плечами и подчеркнуто равнодушно ответил:

– В приказе особо подчеркивалось: пресекать все возможные попытки трепыхания… а под плащом – да мало ли чего может удумать черный маг, даже и в украшении.

«Опытный, ушлый этот тихарь», – пронеслось в голове у Valle, пока он, переминаясь с ноги на ногу, разглядывал обстановку и гадал, что бы все приключившееся с ним значило.

Адмирал, не скрывая своего неудовольствия, взял со стола свиток и, развернув его, поднес к лицу баронета. Это оказался по всем правилам оформленный приказ о его аресте, подписанный лично Императором, каковой только и мог арестовывать знатных дворян, к тому же магов.

– Можете говорить, – отрывисто заметил адмирал, бросив затем свиток обратно на стол.

– Обвинение? – лаконично спросил Valle, лихорадочно соображая. Приказ самого плюс Тайная Палата – да это уже похлеще, чем быть одной ногой там. Там, куда вряд ли кого затащишь по доброй воле…

Лорд Бер вдруг сделал вид, что его чрезвычайно заинтересовало состояние собственных ногтей, и он стал изучать их с самым непосредственным вниманием.

Адмирал побагровел, но сдержался.

– Формальное обвинение – убийство благородного рыцаря, сэра Морлана, – прорычал он.

– Послушайте, господа! – В голове у молодого волшебника словно что-то сверкнуло, и несуразности последних дней стали постепенно складываться наподобие головоломки. – А на самом деле?

Адмирал переглянулся с лордом Бером, и тот наконец-то соизволил открыть рот:

– Подать стул! Садитесь, баронет.

Он чуть наклонился к усевшемуся с облегчением Valle, пристально разглядывая его с каким-то непонятным вниманием.

– На вас надели эту гадость, – тут он брезгливо указал на ненавистный ошейник, – дабы уберечь от необдуманных действий. Дело в том, молодой человек, что…

Не часто Valle удавалось видеть старого мага взволнованным, но сейчас был именно такой момент. Пройдясь по толстому ковру, устилающему пол кабинета, Бер наконец соизволил объяснить все:

– Дело в том, что Царство Света начало войну не только на море. Эти святоши подгадали свой удар как раз перед тем, как ляжет снег и сделает невозможным хоть какие-то военные действия.

Лорд Бер глубоко вздохнул и с решимостью, напоминающей человека, с разбегу запрыгивающего в холодную воду или делающего даме предложение, продолжил:

– Захвачены несколько пограничных баронств, в том числе и ваше. Сразу же были посланы лазутчики из числа леани, умеющие пройти своими Тайными Тропами, – неумолимо ронял он глухим, полным боли голосом. – Города и замка больше нет. Все сожжено до скального основания – похоже на самые мощные молитвы из арсенала святых отцов… никто не спасся… как раз вчера утром, и тот твой сон… Весь город испепелен вместе с людьми…

Дальнейшие слова остались неизвестными, ибо вселенная плавно, словно падающий под водой предмет, наклонилась и с глухим стуком, как сквозь толстый слой ваты, ударила Valle полом кабинета прямо в висок…