Текст книги "Исорропиус: Добро пожаловать домой"

Пальцы Кёрби сплелись в стальном замке, большие поочерёдно давили друг друга, несколько раз хрустнув. Ему не хватало рифа, принимавшего почти все важные решения коллектива. Ему не хватало друга, стоявшего плечом к плечу с пятого класса. Ему не хватало товарища, предприимчивого и находчивого, способного выйти из воды сухим и помочь в этом друзьям. Раньше они с Уиллом были капитанами, проходили через огонь и воду, бывало, даже ссорились. А в этом году… Эвфрем с удовольствием завязал бы глаза, сунул голову в песок, спрятался, исчез, если б мог, но ему всё равно нужно участвовать и вести команду к победе, потому что он не мог подвести гончих. Уилл не допустил бы этого.

Лиззи участвовала один раз, в прошлом году, на интеллектуальной игре. Они заняли второе место по набранным баллам. Неплохой результат, потому что в прошлом году задания были очень сложными. Шац поклялась себе, что её команда обязательно одержит победу в этом году.

Десятиклассники, Ральф и другие ребята, особенно волновались. Это их первый год в «Пьедестале». Они и так боялись подвести старших, так ещё и серьёзные изменения в конкурсе настигли их.

– Если в этом году всё пройдёт хорошо, то «Пьедестал» останется с такими изменениями навсегда. Если ни одна из школ не сможет продемонстрировать развитые способности учеников, то эти изменения исчезнут.

– Тогда нужно скооперироваться с соперниками, чтобы все проиграли, – предложил Джим. Многие поддержали эту идею.

– Да с чего это ради? – усмехнулась Рита, поднявшись со стула. Навсегда запомнив, как в прошлом году её рыжий кролик бубнил на протяжении месяца после проигрыша, что, будучи одиннадцатиклассником, выведет вместе с Уиллом команду на пьедестал, она опередила возмущение Кёрби. – Да чтобы мы в последний год обучения проиграли?! – раздались солидарные выкрики одиннадцатиклассников. Аарон гордо всматривался в бездонные, бесконечно удивительные и прекрасные глаза любимой, пока сам не поддержал её.

– Сдаются только трусы! С каких пор Мариэльские гончие превратились в трусливых щенков?!

– «Мариэльские гончие» просто лижут твоё эго. Может, нам не нравится это название и мы сменим его в этом году, – пролепетал один из знакомых Джеймса.

– Прошу тишины! – Люсинда шагнула в сторону учащихся и вновь хлопнула в ладоши. Почти что сразу крики и недовольства расплылись в шорохе одежды и бурчании. Аарон нашёл силы промолчать. Он нежно взял в руку ладонь Риты. Люси, прекрасно осознавая, что положение ещё удивит учащихся, незамедлительно выдала ещё одну карту на стол. – В интеллектуальной игре участвуют три человека.

Элис испуганно впилась взглядом в Лиззи, когда она вскрикнула на весь кабинет. Настолько громко и визгливо, что сама рифийка испугалась.

– Три?! Да как такое может быть??? Они наделают заданий как в прошлом году, а трём участникам расхлёбывать? И чтобы потом пальцами тыкали: «Мы из-за вас проиграли»?! Да я лучше с командой в Эриколе утоплюсь! – заявила девушка, скрестив руки на груди.

– Тогда хорошая мысль! – ухмылялся Робертсон. – Договоримся с соперниками и проиграем все, – аквилег обернулся к Лиззи и, довольно улыбнувшись, произнёс. – Ты только не реви.

Лицо рифийки неприлично скривилось. Она перевела взгляд на мирьеру Люси.

– А вы не подумали, что в других школах сейчас также спорят о конкурсе? Лиззи, согласна, в прошлом году задания были очень сложными. Даже мы с мирьерой Мартин, мирьерой Ричардс и меръером Хэнриком, гениального профессора искусствоведения, не смогли решить задания правильно. Это не значит, что в этом году будет так же. К тому же, это прозвучит непедагогично, но я бы не сказала, что в командах соперников будут одни вундеркинды. В прошлом году вам до первого места в интеллектуальной игре не хватило всего пяти баллов! В этом году, я уверена, даже с тремя наша школа покажет себя достойно. А насчёт обвинений в адрес участников интеллектуального тура – об этом я слышу впервые…

– Они всегда были, просто мы вам не говорили, – заявила Лиззи, опустившись на стул и остановив погрустневшие глаза на Аароне.

– И не спроста, – юноша, сидевший впереди неё, не сомневался, что рифийка смотрит именно на него, потому повернулся к однокласснице.

– А с чего же тогда прошлогодние пятнадцать баллов вы не вытянули, а? – подавшись вперёд и сцепив руки в замке, она проскользила ими по парте, пристально всматриваясь в эвфрема. Аарон набрался дыхания для ответа, на его губах уже появилась саркастическая ухмылка, но меръер Милс прекратил разногласия.

– Второй год одно и тоже! Какой пример вы подаёте? Почему ученики 5-9 классов, участвуя в «Звездопаде», не ссорятся? Они понимают то, что друзьям было тяжело, поэтому поддерживают их всеми силами, даже если те проиграли.

– Когда мы проиграли в «Звездопаде» несколько «умниц» из команды Эрики на нас гнали, – произнёс Аарон, отвернувшись от Лиззи.

– Так почему твои парни гнали на моих ребят в прошлом году?.. Мы то причём, если Эрика была виновата? Эрика давным-давно не учится, и вы решили отыграться на нас? Не по кодексу гончих, Король.

Люси наблюдала этот сыр-бор на протяжении всех лет работы в Мариэльской школе. Аарон, Уилл, Лиззи и ещё несколько человек во время конкурсов вспоминают старые обиды и ссорятся друг с другом, а пройдёт неделя – их дружба становится такой же крепкой, как и прежде. Моррисон не мешала им спорить. Джон же хотел вразумить учащихся. Аарон ничего не ответил на слова Лиззи, лишь ссутулился и замолчал.

– В интеллектуальную игру входят темы школьной программы. Второй тур – Спортивная игра. Вид игры, количество участников и правила определяются капитанами команд. Магические бои (дуэли) – четыре человека. Мы должны подойти к выбору участников команды основательно, поэтому прислушаемся к вашим вариантам.

– Кто вообще хочет участвовать? – спросил Аарон, поднявшись, чтобы его видели. Медленно, но верно, почти все подняли руки. Не сделали этого только Элис и Хэллен, самым последним руку поднял Квентин. – В любом случае, – произнёс Кёрби, посчитав всех желающих. Их было вдвое больше необходимого. – В команду нужно десять человек.

– А что, если, – тихо начал Олив, обратив на себя внимание. – Каждый на листочке напишет, где он точно будет полезен, как участник? Только нужно, чтобы каждый честно оценивал свои способности. Даже если вы не хотите, но понимаете, что будете полезны, нужно будет написать название тура и своё имя.

Многие учащиеся положительно закивали. Директор взял из-под стола бумагу. Аарон разрезал и раздал всем карточки. Проходя мимо телохранителя Квентина, он ткнул ему в грудь листочек и, поймав нешуточный взгляд Кирова, заулыбался и прошёл мимо. Листочек скомкался под мощными пальцами.

Учащиеся поспешно зашуршали в портфелях, доставая пеналы и ручки. Элис, посмотрев на то, что Квентин всё-таки хочет участвовать, приблизилась к нему и заглянула в листочек. У неё карточка осталась с жирным прочерком.

На бумажке Квентин написал два пункта: интеллектуальная игра и магические бои. Насчет последнего он долго думал и, под наставления девушки, все же оставил дуэли, однако сделал он это из довольно корыстных целей. Если он проиграет, то продемонстрирует обществу слабость угрей. Да, так он подведет команду, да, вероятно, ещё больше поссорится с Аароном, но будущее угрей могло упроститься благодаря этому ходу. Кэндалл не смел упустить его.

Вскоре все сдали листочки. Аарон распределил карточки по турам. Директор покинул кабинет и отправился на урок истории у шестиклассников, за ним ушла Люси, удостоверившись у Аарона, что учащиеся остаются под его ответственностью.

Аарон написал название туров и разложил их для будущих столбцов на стол. Юноша тяжело выдохнул, осмотрев все имена. Он сразу отсеял некоторых «спортсменов», чья физическая форма, объективно, желала лучшего. В интеллектуальной игре вместо трёх оказалось пятеро, для спортивной игры набралось всего лишь шесть человек. Аарон с незаметной, нервной, даже болезненной усмешкой не прекращал думать об Уилле.

Шесть человек – меньше, чем нормально, но, когда капитаны определятся с игрой, может, повезёт уменьшить количество игроков. Хотя, откуда Кёрби знать, может, в других школах ещё меньше учеников набралось? В магические дуэли записалось восемь вместо четырех.

– В интеллект-игру заявилось пять человек: Квентин Кэндалл, Лиззи Шац, Оливер Коулман, Катерина Гриффин и Хэллен Пэрр. В спорт шесть: Аарон Кёрби, Рита Мёрфи, Ральф Блэйн, Томас Хук, Филипп Берт и Голайтли Кроуэль. Замечу, что некоторых я оставил несмотря на то, что у них в карточке только спортивка, потому что шесть человек – это самый минимальный минимум, который необходим для игр.

– А с чего это ты «замечаешь»? – недовольно бросил Джим. – Мы тебя капитаном не выбирали! – несколько из его новых сторонников закивали, поддерживая аквилега.

– Если ты глухой, – сухо начал Аарон, подняв голову. – Я повторю ещё раз. Капитан команды выбирает спортивную игру, а я капитан спортивки. Был и буду. Я буду выбирать игру, потому что знаю, как это делается. Или хочешь помериться со мной силой?

Джеймс усмехнулся, вернув стул в исходное состояние и скрестив руки на груди. Он, поглядывая на эвфрема, зашептал с соседом по парте.

– В магические дуэли нужно четыре человека, а людей набралось восемь: Лиззи Шац, Рита Мёрфи, Ральф Блэйн, Джеймс Робертсон, Хэллен Пэрр, Томас Хук, Катерина Гриффин и Квентин Кэндалл, – немного помолчав, сверяя имена с карточками, Аарон умеренным тоном попросил. – Если я кого-то обидел, не приняв в команду, прошу меня извинить. Я хочу лучшего для нашей команды, для победы. Если кто-то хочет доказать, что готов побороться за место в команде, скажите сейчас, – в ответ – молчание. Аарон кивнул. – Можете идти, кто хочет.

Никто из учеников не вышел – всем было интересно, что же будет дальше и кто окажется в составе на «Пьедестал».

– Команда должна состоять из десяти человек. Пять юношей и пять девушек. Среди нас пять девушек и семь юношей. Как будем решать?

– Я, насколько слышал, Оливер Коулман запросился только в один тур – интеллект-игру, – Джеймс вновь качнулся на стуле до парты, стоящей позади. Повернув голову, парень с ухмылкой посмотрел в глаза парнишки и обернулся к Аарону. – Дружба-дружбой, служба-службой, ведь так?

– А может тебя убрать? – Элис впервые подала голос, и Джеймс в глубине души до жуткой ненависти был рад слышать её. – Жаль, что тебя не исключили.

– Голосок прорезался, да, угорёк?

– А у тебя слух?.. – девушка наигранно улыбнулась. Джеймс брезгливо оглядел её и ответил, подмигнув:

– Я, в отличие от тебя и твоего дружка, – аквилег даже не взглянул на Квентина. – Не чудовище. Кстати о Квентине… Как мы можем добавить в команду угря, который шесть лет считался преступником? Как мы вообще можем добавить в команду, – парень набрал в лёгкие воздух и с ядовитым отвращением, почти что с рвотным позывом выдавил из себя слово, – угря… Аарон, тебе, как лучшему другу Уильяма Дэккера, не противно быть здесь? Рядом с ними? Не удивлен, что начальство школы приняло Элис. Папенькина дочка. Но у нас-то должны быть мозги. Им тут не место, а они ещё собираются участвовать в школьном конкурсе. Они опасны и бесконтрольны.

– Я бы сказала тоже самое о тебе, придурок, если бы среди аквилегов не было нормальных ребят. Для них уже большое оскорбление то, что ты с ними в одном доме, – бросила Элис, приподнявшись с парты. Мелисса положила руку на плечо и опустила угря на стул.

– Неужели?

– Хватит! – прервал перепалку Аарон. Ему явно не доставляло удовольствие всё происходящее. В голове витала лишь мысль о том, что старый друг, который раньше помогал в разрешении таких ситуаций, пропал. Кёрби замолчал, приходя в себя, собирая мысли в порядок и обдумывая слова Джеймса. Как бы не хотелось признавать, но аквилег прав… Оливер понял молчание друга раньше, чем тот сказал что-то вслух.

– Я не навязываюсь на участие, – мягко отстранившись от парты, Коулман забрал портфель и неспешно поднялся. Улыбнувшись, он кивнул ученикам, – Желаю всем удачи.

Меръер Коулман, безусловно, умён. Он знает историю Верэбриума вдоль и поперёк и неплох в общемировой культуре и литературе. Но, к сожалению, Оливер не мог добавить себя в другой тур – бессмысленно и нечестно по отношению к самому себе. Он не спортсмен, а в магических дуэлях проиграет. Единственное, о чём жалел Олив – пропущенная возможность провести время с друзьями на вечерах подготовки. Он с теплотой вспоминал, как ребята оставались на ночевку в чужих домиках и готовились к интеллект-игре.

Всегда подготовка к школьному мероприятию должна быть важнее, чем результат. Время подготовки – время с друзьями, результат – лишь бумажка диплома, медали и какой-нибудь приятный бонус.

Элис проводила возмущенным взглядом и приоткрытым ртом Оливера. Не желая оставаться в одном помещении вместе с выводящим из себя аквилегом, она схватила рюкзак и чуть ли не бегом вышла за эвфремом. Мелисса последовала за ней.

Джеймс был доволен собой. Его ухмылка растеклась чуть ли не до ушей, пряча в складках прыщи и почти незаметные порезы от бритвы. Отстранившись от задней парты, он положил руки перед собой и продолжил декламировать:

– А теперь насчёт Квентина. Не думали, как отреагирует жюри? К тому же, это будет нечестно, ведь Кэндалл старше участников.

– А почему бы тебе не помолчать? – приятным, неторопливым, бархатным голосом спросил Томас Хук – одиннадцатиклассник и единственный телепат в школе. Джеймс перевёл на парня взгляд, ухмылка медленно исчезла с его губ.

На пальцах молодого человека всегда надеты серебряные, оловянные или металлические кольца. Он равномерно постукивал по столу, размышляя. У него мало друзей, это объясняется его способностями. Хук не может общаться со лжецами и лицемерами, ведь телепат при желании может прочитать мысли, которые часто отличаются от сказанного.

Больше всего из школы Томас общается с куратором, иллюзионистами и некоторыми одноклассниками, например, с Оливером. Коулман счастливый, добрый и воспитанный юноша. Телепат с пятого класса ни разу не поймал его на лжи.

– Я помню, как Квентин со своей командой выиграл «Пьедестал». Это был лучший результат за всю историю существования конкурса. Согласитесь, когда мы были пятиклассниками, снизу смотрели на старшеклассников, завидовали, хотели поскорее стать такими же. И не один я смотрел на Кэндалла– и на его сверстников, как на авторитет, эталон, идолов, как на пик развития магических способностей. Если бы ты, Джеймс, пошевелил хотя бы раз своими извилинами, то вспомнил бы, что Квентин после Грозового сражение шесть лет просидел в тюрьме. Не думаю, что он там читал учебники по истории Исорропиуса, и не думаю, что ему позволили дальше развивать свои способности. Он никак не изменились с Грозового сражения, потому, формально, Квентин – одиннадцатиклассник. Если я не прав, Аарон, будь добр, перечитай и ответь, есть ли в положении ограничении по возрасту или дому. Нет? Как я и сказал.

Не принимая поражение в споре, Джеймс хмыкнул, пожал плечами и отвернулся от телепата к Аарону, который опирался об учительский стол. Тот прекрасно помнил перепалку с Квентином на уроке, но выбор между двумя парнями был очевиден.

– В любом случае, девушек ровно пять, а нам нужно выбрать того, кто не попадёт в команду, – произнёс эвфрем. – Повторюсь, что никого из спортивной команды выгонять нельзя: Я, Ральф, Томас и Лип входим в команду автоматически. Джим предложил себя в качестве участника трёх туров, но я выбрал лишь два, а Квентин сам по себе выбрал два, – подумав и осмотрев карточки, Аарон продолжил. – Однако, Квентин может заявить себя и в спортивной игре. Квентин, ты согласен?

Кэндалл, не скрывая удивления, поднял глаза с парты и поспешно закивал. Он думал, что Кёрби выберет Джима из-за того, что презирает угря. Однако он не знал, что натворил (и не раз) Робертсон по отношению к Элис и другим ученикам. Аарон не позволил бы себе взять в команду того, кто напал на его друзей.

Робертсону явно не понравился исход собрания. Он с ненавистью в глазах и злобной, кривой улыбкой на сухих губах взглянул на эвфрема и поднялся. Упавший стул громко ударил стол сзади. Аарон с наслаждением наблюдал, как уходит аквилег, который когда-то позволил себе издеваться над истинными гончими.

– Никто не удивлён, что ты снова прикрыл свой зад, Кёрби. Знай, что твоё смазливое личико скоро перекроется.

– Никто, на самом деле, не удивлён, что я тебя не выбрал, потому что ты ничтожество, – переполненный довольством Аарон наблюдал за тем, как в злобе кипятился аквилег. – Плохо ты год начал, дружище. Порадуй нас своим отсутствием, а то учёба окажется для тебя не очень радостной.

Несколько секунд Джеймс Робертсон смотрел в глаза сильного одиннадцатиклассника, после чего ухмыльнулся. В отвращении ко всему ему хотелось бежать, но он держал себя в руках, потому медленно вышел из помещения, угрожающе громко захлопнув дверь.

Аарон был рад уходу Джима, и, более того, был счастлив наконец-то проучить аквилега за боль, которую он причинил его друзьям. Мстить физически – открыто нарушать правила Мариэльской школы. Кёрби не так глуп.

– Ну, Квентин, готовься. Буду гонять тебя на физкультуре.

За полчаса с ещё одного «украденного» урока учащиеся составили окончательный список участников по турам.

Интеллектуальная игра (3 ч.) – Квентин Кэндалл (угорь, 11 класс), Лиззи Шац (риф, 11 класс), Хэллен Пэрр (иллюзионистка, 10 класс)

Телепатам нельзя участвовать в интеллект-играх. В другом случае, вместо Хэллен участвовал бы Томас, но он, конечно же, остался без обид на девушку, потому что правила всегда запрещали участие для его дома. Когда же телепатам предложили надеть на них противомагические наручники – это признали негуманным.

2.Спортивная игра (минимум 6 ч.) – Аарон Кёрби (11 класс), Рита Мёрфи (11 класс), Ральф Блэйн (10 класс), Томас Хук (11 класс), Филипп Берт (10 класс), Голайтли Кроуэль (10 класс), (Квентин Кэндалл (11 класс) в запасе).

Магические бои (дуэли) (4 ч.) – Томас Хук (телепат, 11 класс), Филипп Берт (общемагиец, 10 класс), Катерина Гриффин (аквилег, 10 класс), Квентин Кэндалл (угорь, 11 класс).

Аарон отнёс список директору школы и согласовал с ним новую команду

«Мариэльских гончих».

Глава седьмая. История о мальчике, который потерял себя

– Спокойной ночи, – Оливеру и Аарону пришлось долго выполнять домашнюю работу. Они забыли об отбое и, почти перейдя границу полуночи, легли спать.

– Спокойной, – ответил Оливер, щёлкнув кнопочкой и отключив настольную лампу.

Все размышления о «Пьедестале» у Аарона сменились Квентином и Уильямом. Он всеми силами пытался уснуть, жмурил глаза, считал клювопустов, но мысли вихрем сметали весь покой.

«Лучше б ты гнил за решёткой, а Уилл был здесь…»

Это выкрикнул Кёрби Квентину. Аарон вспыхнул из-за мелкой оплошности угря. Квентин ничего не ответил. Он впивался холодным взглядом в эвфрема. Это подстегнуло Кёрби вдвое больше.

Ворочаясь на протяжении почти часа, который показался ученику чуть ли не бесконечностью, своими гениальными рассуждениями он додумался, что во всём виновата Элис.

«Если б не она, то Квентин не вышел бы на свободу и Уилл был бы в школе»

Он пытался добраться до истины, найти оправдания для оскорблений, тем самым отгонял от себя сон ещё дальше. Эвфрем чувствовал себя пловцом, который борется с подводным течением. Бессонница из-за тревожности выматывает организм. Мозги его кипели, а сон был необходим. Голова уже побаливала от недосыпа и усталости. Оливер тоже не мог уснуть, но по другой причине.

– Что случилось? – юноша медленно сел на кровать. Пряди сухих волос торчали в разные стороны, но непричёсонность Коулмана не была сравнима с хаосом, творящимся на волосах Кёрби. Его рыжий ёж на голове стоял дыбом из-за подушки, которую он мял в самых невообразимых скульптурах, чтобы лечь поудобнее.

– Ничего, – пожал плечами и сделал вид, что яркий свет, разорвавший в клочья ночную тьму, разбудил его. Он щурил глаза и почёсывал шею, что-то недовольно бурча про себя. Оливер наклонил голову, заглядывая в глаза несостоявшегося актёра. Кёрби понуро признался. – Уснуть не могу.

– Это я понял. Что случилось, Аарон? Ты из-за конкурса?

– Нет. Пока что, нет.

– Опять поссорился с Ритой?

– Что значит «опять»? Мы уже давно не дети. Мы не ссоримся по пустякам.

– Пару месяцев назад ты говорил иначе, – Оливер пожал плечами, откинулся к стене и скрестил руки на груди.

Аарон и Рита повздорили об окончании школы и университетах. Аарон думал, что Рита пойдёт с ним на одну специальность, хотя Кёрби ещё сам не выбрал факультет. Он определился лишь с тем, что хочет заниматься спортом всю дальнейшую жизнь. А Рита решила поступать в Тильенскую Академию Искусств. Эвфрем рассказал об этом лучшему другу, а Оливер, который уже не в первый раз играл роль хранителя их отношений, причём сам никогда не состоял в паре, мирил вспыльчивую Риту и с виду беспечного Аарона. Сначала говорил каждому, что другой не прав и потом плавно замечал, что доля правды есть и на самом деле она довольно большая.

Последний раз ссора ребят, о которой не знал Оливер, произошла из-за того, что Рита не говорила Аарону о должности её отца. В споре выиграла портальщица, сразив наповал аргументами о конфиденциальности, под которые также попадала мирьера Люси. Для общества она – только заместительница директора Мариэльской школы. Меръер Мёрфи брал на себя потенциальную опасность, оберегая от общественности дочь и коллегу, которая в безвыходной ситуации позаботилась бы о Рите.

– У нас с Ритой всё отлично.

– Значит, Квентин.

– Знал бы ты, как меня иногда раздражает, что ты такой умный, – на губы выскочил улыбка, и Кёрби продолжил. – О Квентине, да. Я думал о том, что сказал сегодня.

– Это было грубо.

– Как ты думаешь, оливка, мне нужно перед ним извиниться?

– Во благо Мариэль, я думал, что ты больше никогда меня так не назовёшь.

Аарон усмехнулся.

– Извиниться нужно, но… Квентин, вроде, нормальный парень, но, – Оливер замолк. Аарон не удивлялся и ждал – долгие раздумья были неразлучны с его лучшим другом. Потирая пальцы и ладони, Коулман сел более грузно, всем телом показывая, что думает. – Квентин много значит для Элис. Можно сказать, что он имеет огромное влияние на неё…

– И? Это логично. Она нашла ещё одного угря.

Аарон подозревал, что Оливер симпатизирует Элис. Дружбой это не могло назваться, как считал Кёрби, да и отношениями – сложно.

Его лучший друг несколько раз влюблялся, но боялся признаться в этом. Олив питался надеждами, после чего они вдребезги разбивались, когда он видел, как объект его мечтаний обнимает или целует другого. Он никогда не говорил о влюбленностях. Аарон научился определять их периоды самостоятельно, наблюдая за состоянием эвфрема: симпатия, влюбленность, одиночество и принятие.

На предпоследнем этапе, самом тяжелом, Кёрби всегда был рядом, поддерживал, хотя делал вид, что не понимает причину грусти друга. О ней Коулман рассказывал только на этапе принятия.

Неприязнь к угрю сливалась с боязнью за возможное разбитое сердце друга.

Сейчас Оливер испытывал нечто новое, ведь раньше все объекты влюблённости почти не замечали его и, тем более, не дружили с ним. Аарон не выпытывал у друга подробностей, потому что знал – Олив сам в себе ещё не разобрался. Однако Кёрби не мог побороть любопытство, потому, прервав нависшую тишину, спросил:

– О чём вы говорили с Элис, когда она побежала за тобой?

– Что? А, после собрания? Она поддержала меня. Сказала, что Джеймс – недоношенное въедливое насекомое-слизняк, который сосет кровь.

– Это довольно точное описание.

– Ей не нужно быть такой агрессивной. Она сказала это в присутствии телохранительницы.

– И что? Не думаю, что телохранительница опорочит имя той, которую защищает. Элис – человек, Олив. Да и назвать это агрессией по отношению к Робертсону, который реально несносный придурок, слишком придирчиво. Я тоже агрессивный, получается.

– Он был прав. Я ведь только на интеллект-игру и способен, – тоскливо бросил эвфрем, улёгся в кровать и отвернулся к стене.

– Ты самый умный парень из всех, кого я знаю. Джим идиот. Он завидует.

Оливер молчал.

– Даже не слушай этого урода! – Оливер перевернулся на спину, взглянул на потолок. Оба замолчали, пока Аарон озлобленно не рыкнул и не процедил сквозь зубы. – Это мой косяк. Надо было Квентина гнать, а тебя отставить.

– Стой, нет-нет, – смущённо возразил он, приподнявшись с кровати. – Квентин полезнее. Он может участвовать везде. Он не виноват, что я не спортивный.

Аарон хмыкнул и заверил Оливера, что он в разы лучше Квентина и в миллион раз лучше Джима. Коулману ничего не оставалось, как поблагодарить, улечься спать и на сей раз утонуть в раздумьях самому, вспоминая разговор с Элис после собрания по «Пьедесталу».

– Олив, – угорь звонко окликнула юношу, догоняя его по школьному коридору. – Ты как? – переживая, она неловко переступила с ноги на ногу. Мускул на щеке взволнованно дрогнул.

– Всё хорошо, Элис.

– Самая глупая ложь и наивная манипуляция из всех существующих. Джим несносный идиот! И дед у него такой же! Самая отвратительная наследственность, – девушка перевела дыхание, и глаза с потухающим пламенем ярости поднялись на Оливера. – Как ты можешь быть таким спокойным? Я бы на твоём месте разоралась и начала драку с этим,.. – взгляд вновь преисполнился отвращением. Угорь произнесла слова, которые, по её мнению, прекрасно подходили Робертсону, – с этим недоношенным… въедливым насекомым-слизняком, сосущим у всех кровь! Придавить бы его ноготком, чтобы…

– Тише, тише, – Оливер взял девушку за плечо и осмотрел пространство вокруг. Он наткнулся на Мелиссу и смущенно потупил взгляд. – Успокойся. Даже если я не буду участвовать, то ничего страшно. Зато мы будем вместе зрителями, нарисуем кучу плакатов. Ты только успокойся. Я не в обиде на него. Я больше волнуюсь за тебя. Он не стоит траты нервов и терпения. Чем раньше поймешь, тем легче будет жить.

На лице девушки мелькнула слабая улыбка, складки на лбу разгладились. Оливер, довольный результатом терапии, радушно посмеялся.

Она… Она перед ним. Он не мог выбросить её из головы с первой встречи. Она милая, добрая, душевная и понимающая, хотя пытается скрыть это подколами, грубостью и довольно вспыльчивым характером. Почти сразу юноша почувствовал за волной удивления безоговорочную симпатию к Милс. Ему потребовалось совсем немного, чтобы впустить в своё сердце нового человека.

Эвфрем рядом с ней становился весёлым, более общительным, обходительным. Рядом с ней он был по-особенному счастлив. Её улыбка заставляла его улыбаться, и это было взаимно. Их беседы наполняли его жизнь светом. Он не хотел, чтобы рядом с ним она задумывалась о плохом – тогда и он не избежал бы такой же участи.

– Спасибо. Конечно, мы будем с тобой зрителями. Нарисуем плакаты, придумаем кричалки.

– Прекрасно!

На прогулке Коулман пытался отвлечь её, шутя, забавляясь с льдинками, завалявшимися в тени, делая из них разные фигурки: от кружочков и квадратиков до сердечек и звездочек.

– Джима вполне можно понять. Не злись на него, ему и без того тяжело пришлось. У него нет ни одного настоящего друга, нет родителей.

– С чего бы это?..

– Если он что-нибудь ещё сделает, просто пожалей его, тогда он перестанет лезть тебе под кожу.

– Я подумаю над этим, уважаемый министр по правам человека, Оливер Нэйтан Коулман.

Юноша опередил её на пару шагов и услужливо поклонился. Он наигранно понизил тон голоса:

– Чем изволите заняться сегодняшним вечером?

Подумав немного, Элис ответила:

– Мы с Квентином хотим обсудить Грозовое сражение. В КЦ мы как-то были заняты другими делами.

– Оу, – его голос прозвучал чуть озадаченно и расстроенно, но мгновенно Олив улыбнулся, скрывая негодование. – Удачи!

– А что-то нужно? Помочь с чем-нибудь?

– Да нет, просто… Начать рисовать плакаты было бы неплохо.

– На самом деле, я очень плохо рисую. Если б мы рисовали вместе, то этим занимался бы ты один, а я только восторгалась и удивлялась, как так красиво может получиться!

***

– Прости, задержалась.

Элис нашла Квентина. Он сидел на скамейке и впитывал каждую картину природы вокруг. Он наблюдал за людьми, дышал полной грудью. Парень снял перчатки, чтобы почувствовать холод мягкого снега, похрустывающего под его пальцами. За его спиной возвышался Киров.

– Прости, задержалась, – поправляя на себе шапку, повторила угорь.

– Ничего, – Кви разглядывал учащихся, которые играли в идеально ровные снежки, которые создали аквилеги.

Вспоминая последние годы обучения, он вдумчиво закивал головой. Кэндалл открыл портал к ручью.

– После вас.

Элис нахмурила брови, переведя взгляд на Мелиссу и Рида. Второй кивнул головой. В итоге четверых магов в мгновение ока обуял холодный ветер, летящий от ручья, и колючий запах леса. Милс сморщила нос и чихнула.

– Болеешь?

– Нет. Кажется, моему гардеробу не хватает шарфа.

– Шарф можешь создать сама. А у меня есть сюрприз более тёплый.

Квентин интригующе улыбнулся, взяв в жилистую руку ладонь младшей сестрёнки.

– Закрой глаза.

– Не думаю, что это хорошая идея, Кви.

– Почему? – Квентин отправился дальше от ручья в сторону леса. За угрями брели двое работников КЦ.

– Могу упасть.

– Поймаю, не волнуйся. Доверься. Закрывай, – Милс закрыла.

– Если я споткнусь и упаду, виноват будешь ты.

– Ладно-ладно, – Кэндалл аккуратно обходил массивные корни деревьев, голые колючие ветви кустов. Ещё глубже в лес. Квентин весь день уговаривал Кирова переместиться и создать подарок для Элис.

– Скоро там?

– Где твоё терпение?

Через десять минут они остановились.

– На счёт: раз, два, три…

Девушка раскрыла глаза. Перед ней оказался вымощенный камнями одноэтажный домик, совсем небольшой, с коричневой конусовидной крышей и трубой. Кэндалл подошёл к толстой деревянной двери. Справа от неё, на стене, вымощенной булыжниками, ярко полыхал факел. Домик, на счастье и мастерство угря, получился милым и удивительно уютным. Высеченные узоры на крыше придавали ему нежность и красоту.

– Ты сам его построил?.. Это… просто…

– Входи.

Дверь отворилась. Внутри одна комната, почти что вдвое больше, чем комната Лиззи и Элис. Слева – огромной, вымощенный теми же булыжниками камин, напротив него – небольшой диван, на который будто разлили всю тёмно-синюю пелену морей. Диван этот Квентин не создавал, а попросил у Люси найти что-нибудь не новое и не старое, чтобы было уютно. Предмет интерьера был найден в подвале общежития.

Большую силу угорь растратил на создание самого строения и камина, ведь до этого, ещё обучаясь в школе, мысль о собственном жилище рядом с ручьём грезилась ему каждую ночь.